Мы входим в класс после первой торжественной линейки, и какой-то учитель принимается нас рассаживать по местам, причем только по просьбам учеников. Отовсюду слышатся слезливые просьбы в стиле Бедный преподаватель только успевает раздать места, как к нему уже подбегают, чтобы поменять парту, потому что «она-слишком-низкая-я-порву-колготки-за-сто-долларов». Я смотрю на все это от окна класса; в моем взгляде отвращение, смешанное с интересом – я ведь впервые попала в подобный коллектив. У нас в детдоме все было проще и строже: где укажут, там и садишься. Шанс выбирать удобную парту был только у меня, ведь я была единственной отличницей в нашей школе. Отчасти за эти мелкие привилегии одноклассники меня и ненавидели.
"Хотя кому я вру? Ненавидели за то, что я отличалась от них. Не слушала бессмысленные популярные песни, не сжигала книги на заднем дворе школы, чтобы попрыгать через костер, а также слишком много знала. Интересно, я и здесь буду изгоем?"
- Леокадия?
Я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с уставшими глазами преподавателя. Видно, что ему уже порядком все надоело, и что он хотел бы уйти в учительскую, где, скорей всего, уже собрались все учителя, чтобы отметить начало учебного года. Однако, кроме этого, есть напряжение – будто он подошел не к малолетней школьнице, а к опасному хищнику, с которым нужно быть осторожным.
"Спасибо, мне льстит."
Он мило краснеет, когда видит в моих глазах насмешку. Я вопросительно вскидываю бровь и склоняю голову набок; мужчина нервно поправляет галстук. Вот только я не собираюсь смягчать ситуацию; мне становится интересно, как такой неуверенный учитель работает в частной школе – наверняка ему сложно справляться с избалованными отпрысками влиятельных лиц города.
- Вы... Вы остались одна, - невнятно произносит он.
Я слегка пожимаю плечами и смотрю на класс, с которым мне придется провести девять месяцев своей жизни. Однако вместо насмешки, которая обычно проскальзывает у меня в общении с подобными людьми, я почему-то чувствую страх. Меня обычно мало что может напугать, но сейчас я, кажется, готова сорваться со своего места и убежать.
"Черт... От этих ребят так просто не отделаешься. Вот и волки на свободе..."
На меня уставились двадцать четыре пары глаз, в которых мало чего привлекательного. Девушки смотрят с отвращением, смешанным с издевкой; однако на лицах читается зависть, когда их взгляды скользят по моим волосам. От мыслей в глазах парней становится намного хуже, ведь все они расценивают меня только как на очередную галочку в своем списке побед.
То, что объединяет их всех, моих новых одноклассников: дорогие телефоны на партах, брендовая одежда и ювелирные украшения. Все это демонстрирует огромные возможности родителей и умение подростков выкачивать из них деньги.
"Веселый будет год."
Внезапно одна из девушек прекращает безмолвное переглядывание и встает из-за парты. В ней я сразу определяю типичную «умную красотку», вокруг которой собираются эффектные парни и глупые, боготворящие ее девчонки. Лидер класса, она явно попытается привлечь меня в свой круг поклонников, а когда поймет, что я думаю своими мозгами, быстро уничтожит на глазах все той же группы поддержки.
- Валерий Алексеевич, может новенькая сядет со мной? – мило произносит девушка, мимоходом откидывая красивые волосы с шеи и демонстрируя явно средиземноморский загар.
Бедный Валерий Алексеевич просто не знает, что ответить, а я удивляюсь, почему девушка сидит одна. Ведь, по идее, на место рядом с ней очередь должна была выстроиться еще с мая позапрошлого года.
Девушка переводит взгляд с меня на учителя, и внезапно в ее зеленых глазах проскальзывает неуверенность, которая, однако, быстро скрывается за игривым взглядом. Красотка еще не понимает, что происходит.
"Вот я сволочь неблагодарная! Мне сделали такое предложение, а я стою и молчу."
С моих губ срывается смешок, и я даже не думаю прятать его за кашлем, икотой, или как там еще маскируют неудобные моменты. Просто стою и даю возможность этим двум решить, с кем я буду сидеть в этом году.
- Маринка, смотри, а новенькая ведь не горит желанием сесть с тобой, - смеется какой-то парень. – Минус один в твоей компании «Без Мозгов».
Марина хватает учебник и швыряет его в парня, всем своим видом демонстрируя, что он абсолютно прав, но она не хочет это признавать.
- Заткнись, Влад! Тебя никто не спрашивал, отброс, - визжит она.
Я уже с большим интересом смотрю на парня, ведь если она назвала его отбросом, то он, возможно, станет моим другом, или, хотя бы, собеседником. По его внешности нельзя сказать ничего конкретного, однако я вдруг поняла, что он совершенно обычный. В отличие от его одноклассников, в нем не было ничего, что кричало бы о его богатстве.
- Лучше быть отбросом, чем твоим безмозглым поклонником! – с легкой улыбкой парень скидывает бомбу на класс.
Сразу же после этой фразы начинается полный хаос. Парни вспоминают весь свой запас матов, а девчонки визжат и кидаются чем попало во Влада, который с насмешливой усмешкой вставляет наушники в уши и откидывается на спинку неудобного стула, покачивая ногой в известный только ему одному такт.
- Тише, прошу вас, тише! – взволнованно тараторит Валерий Алексеевич. – Уроки идут, ребята!
Я скрещиваю руки на груди и прислоняюсь к стене, с интересом наблюдая за этим обезьянником.
"Да, вот оно – точное определение для этого класса: обезьянник. Не хватает только звуков природы."
- Могу я узнать, что здесь происходит?
Я резко поворачиваюсь в сторону спокойного голоса и удивленно склоняю голову набок, неосознанно делая шаг навстречу новому человеку. Не знаю, что меня так привлекло в этом мужчине. Он повернулся ко мне так, что я вижу лишь его спину и часть лица, скрытого за достающими до лопаток волосами; его поза полностью повторяет мою. Наверное, меня удивило, что учитель – а судя по журналу в руках, это именно учитель, – позволил себе подобную стрижку на работе. Насколько я знаю из прочитанного в интернете об этой школе, здесь строгий дресс-код, один из пунктов которого не позволяет женщинам красить пряди в экстремальные цвета, а мужчинам - носить длинные волосы. Про одежду я уже молчу, ведь те скучные, серые униформы для учителей реально нагнали на меня тоску.
- Марк Викторович, простите, но я умываю руки, - вскидывает руки Валерий Алексеевич, будто сдается. – Только вы можете управлять этим классом.
Марк Викторович даже не поворачивается в сторону второго учителя, удивляя меня своим безразличием к происходящему.
- А я и не просил вас управлять моим классом, - тем же спокойным голосом отвечает классный руководитель, пристально глядя на Марину, покрасневшую от такого внимания учителя. – Я всего лишь спросил у вас, что здесь происходит.
"Он мне уже нравится, классный мужик."
Валерий Алексеевич недовольно морщится, видимо, от такой наглости, которая позволяет кому-то игнорировать старшего на десяток лет коллегу.
- Марина предложила новенькой сесть вместе с ней... - он смотрит на меня. – Вот только девочка явно не желает садиться с Мариночкой.
Мариночка строит невинное выражение лица, но ее глаза буквально мечут молнии в мою сторону. Девушка явно довольна тем, что привлекла к себе внимание, но мое несогласие ее по-прежнему бесит.
"Все бывает впервые, Мариночка."
На мою откровенную усмешку она отвечает злобным взглядом, а из-за первой парты слышится веселый смех Влада. Парень явно наслаждается спектаклем и не собирается обращать внимание на злость класса, направленную на него.
- Новенькая? Что-то я ни разу в жизни не слышал подобного имени, - с сарказмом протягивает классный руководитель. – Может, я лично познакомлюсь с девушкой, носящей такой великолепное и редкое имя?
Валерий Алексеевич вздрагивает от того, как осторожно, но правильно Марк Викторович ткнул его лицом в свою ошибку, и отходит на пару шагов назад, выставляя меня напоказ классному руководителю.
Я медленно поднимаю голову и встречаюсь взглядом с красивыми теплыми глазами цвета молочного шоколада. В этих глазах столько жизни, что я не могу оторвать от них взгляда. Это первый человек с такими глазами за последние несколько лет.
- Девушка, я знаю, как вас зовут, ведь я прочел ваши документы, а вот ваши друзья-одноклассники не знают, - он так насмешливо произносит слово "друзья", что у меня не остается сомнений. Он одиночка. – Представьтесь?
Своим обращением ко мне он отвлекает меня от любования его красивыми глазами, и я только сейчас замечаю, что в классе повисла тишина. Однако мое отношение ко всем этим ребятам позволяет мне спокойно продолжить изучать этого мужчину.
Марк Викторович оказался довольно высокого роста и хорошего телосложения, что лишь подчеркивалось его одеждой черного цвета. Вот только меня удивило не спортивное тело, а его лицо, обрамленное темными волосами, которые он с одной стороны заправил за ухо. У нашего классного руководителя оказался отвратительный шрам, портящий все впечатление от его внешности, который начинался тонкой полосой у левого виска, расширялся на щеке и, снова тонкий, заканчивался у уголка рта, приподнимая губы в вечной усмешке.
- Вы только посмотрите, как она на него смотрит, - восторженно шепчет какая-то девушка, сидящая перед Мариной. – Да наша новенькая влюбилась в Френки!
Этот шепот был таким же тихим, как плач младенца, зовущего мать, однако Марк Викторович игнорирует глупую издевку, все так же рассматривая меня. Видимо, мужчина привык к подобным замечаниям и просто перестал обращать на них внимание.
"Какого черта вы так смотрите на меня?"
В его взгляде мелькает легкое удивление, и уголки губ приподнимаются, делая его лицо еще более странным. Правая половина лица выражает эмоции такие же, как и в глазах, в то время как на левой половине из-за шрама появилась злая ухмылка.
- Представьтесь классу, - просит преподаватель.
"Я не клоун, чтобы устраивать здесь представления."
- Давай, а то нашему классу требуется представление, - будто читает он мои мысли. – Скажи хотя бы свое имя, возраст, откуда ты к нам перевелась и как там училась.
Я склоняю голову на бок и перевешиваю поудобнее сумку с тяжелыми учебниками.
- Леокадия. Шестнадцать лет, - я вздыхаю перед тем, как сбрасываю шокирующую новость о себе этим богатеньким деткам. – Выросла и училась в местном детдоме. Отличница.
В классе образовывается тишина, все ожидают, что я продолжу свой рассказ, однако я молчу.
- А ты немногословна, - задумчиво произносит Марк Викторович, я же в свою очередь снова устремляю взгляд на его шрам. Меня всегда почему-то притягивали подобные следы от ран. Наверное, очередной мой ненормальный бзик. – Леокадия, а как твое имя будет звучать коротко? Для друзей?
Я усмехаюсь его просьбе.
- Если у меня здесь появятся друзья, я им сразу же сообщу, как меня называть.
- Что ж, такое недоверие похвально среди любого нового коллектива. Не стоит сразу раскрывать все карты.
Я слегка улыбаюсь, впервые за эти несколько дней, ведь этот учитель был довольно забавен. Но не в плане шуток, как многие, а просто его аура сразу располагала к себе, как к хорошему знакомому или другу.
- Ты смотри, как они воркуют... - «шепчет» все та же девушка.
- Угу, - тихо хмыкает какой-то парень, сидящий рядом с Владом. – Интересно, она извращенка, раз ее привлекает его расписанное лицо?
В глазах у классного руководителя мелькает раздражение, и он поворачивается к классу.
- Что ж, спасибо, что снова восхитились моим красивым лицом, но у нас сейчас будет урок анатомии, - с сарказмом произносит преподаватель и поворачивается к молчаливому Валерию Алексеевичу. – Спасибо, что привели мой класс в кабинет. Если не возражаете, я начну урок.
Учитель мнется, прежде чем неохотно произнести:
- Марк Викторович, сегодня все-таки праздник. Может, пойдете с нами в учительскую, а ребята сами посидят? Взрослые ведь же...
Класс согласно загалдел, но быстро утих под пристальным взглядом Марка Викторовича.
- Спасибо за предложение, но я откажусь, - вежливо произносит он.
Валерий Алексеевич расслабляется, услышав отказ, и, попрощавшись, выходит из кабинета, оставив всех ребят разочарованно стонать.
"Видимо, преподаватели не сильно любят нашего классного, раз этот Валера так облегченно выдохнул, услышав отказ."
- Леокадия, прежде чем мы начнем урок, вам все-таки надо найти место, - обращается ко мне преподаватель и подходит к своему столу.
- Я сяду рядом с вот этой девушкой, - киваю я на симпатичную блондинку за второй партой.
В классе слышится общий потрясенный вздох, а следом непонятный для меня звук, который явно должен был изображать отвращение. Видимо, девушку здесь не любят, не зря же она сидит сама. Да и пока она самая тихая здесь.
- Ты уверена? – ничуть не удивившись моему выбору, спрашивает Марк Викторович.
Я просто пожимаю плечами и, не дожидаясь согласного кивка, подхожу к девушке, которая тут же вскакивает, пропуская меня на место ближе к окну. Эту парту я выбрала по четырем причинам, и они мне кажутся разумными. Во-первых, это место возле окна; во-вторых, девушка рядом со мной кажется самой нормальной из всей этой компашки; в-третьих, передо мной сидит этот Влад, который понравился мне своими высказываниями. Ну и последнее – наша парта вторая от учительского стола.
- Отлично, а теперь, когда мы наконец-то расселись, я бы хотел услышать причину твоего перевода в наш класс, Артур, - обращается учитель к парню, который сделал замечание насчет его лица.
Парень откидывается на спинку стула, всем своим видом показывая, что ему наплевать на преподавателя.
- Может, мне просто интересно, как вы здесь преподаете, среди кучки своих поклонниц, - развязно произносит Артур. – И еще я хочу узнать вашу тайну по привлечению красоток, которые так и вьются вокруг, причем не обращая внимание на ваше стремное лицо.
Меня не удивила новость о том, что вокруг этого мужчины вьются девушки – в нем было что-то, буквально притягивающее к себе. Да и шрам этот... Он даже не портит его, а будто дополняет. И эта вечная усмешка на лице и пофигистическое отношение ко всему, скорей всего, просто его натура, а не игра. Что меня действительно удивило, так это то, как отреагировал учитель. Он спокойно улыбнулся, открыл журнал и поставил локти на стол, переплетая пальцы под подбородком.
- Знаешь, Артур, когда у меня появился этот шрам, я очень сильно переживал, особенно, когда впервые увидел свое лицо в зеркале. Однако мой лечащий врач, очень умный мужчина, кстати, увидев мое шокированное выражение лица, просто похлопал меня по плечу и сказал мне хорошую фразу, - следующую фразу Марк Викторович произносит на латыни, чему я сильно удивляюсь, ведь он говорит ее абсолютно правильно, без малейших ошибок. Уж я-то знаю, не зря с шести лет учу латынь, чтобы стать врачом. – Знаешь, Марк, этот шрам не даст тебе забыть о своей ошибке, а если кто-то и скажет что-то глупо-обидное, то просто улыбнись снисходительно и посоветуй приобрести этому человеку мозги.
Я не знаю, кто меня тянет за язык, но я внезапно вспоминаю цитату из своей любимой книги* и перевожу ее на латынь, чтобы никто, кроме Марка Викторовича, не понял, о чем я говорю.
- У всех нас есть шрамы. Мне просто повезло, что большинство моих снаружи, - тихо произношу я на латыни.
На меня потрясенно и с неприязнью смотрит весь класс, но мне абсолютно все равно. Я опускаю голову и принимаюсь раскладывать свои вещи.
"Дура, дура ты, Лео. Мало того, что ты не сможешь и не захочешь общаться с классом, так и еще проявила то, что они назовут ботанизмом. Теперь точно будешь одиночкой, как и хотела с самого начала. Хотя так ли это теперь? Влад вроде неплохой парень, да и девчонка рядом тоже совершенно обычная... Может, попытаться наладить отношения, чтобы появились друзья? Все-таки тебе нужен человек, который показал бы город, с которым ты проводила бы время... Ведь вся та неделя в доме у Орловых привела только к тому, что ты тщательно изучила потолок комнаты, в которую тебя поселили."
- С каких это пор в нашем детдоме преподают латынь? – с ноткой недовольства спрашивает преподаватель.
- У нас ее не преподают. Я сама выучила, - спокойно отвечаю я, поднимая взгляд на его серьезное лицо.
"Странно, вы надеялись, что никто и никогда не узнает ваших мыслей? Напрасно... Такого не бывает, хотите, докажу? Видите, я перешла в ваш класс и в первый же день узнаю, что вы все-таки переживаете по поводу своего лица. А все только потому, что когда-то я решила стать врачом... Интересно, как же сложатся наши отношения, если вы уже мною недовольны и начинаете меня ненавидеть за этот небольшой момент с латынью. Вот так, из-за мелочей, из-за моих знаний, люди и не любят со мной общаться. Они ведь не понимают, что я никогда не выдаю их маленькие тайны."
Внезапно мои мысли прерывает девушка, сидящая рядом со мной. Она легонько касается моей руки, но тут же ее отдергивает, когда я вздрагиваю. Ну не люблю я, когда ко мне прикасается посторонний человек, что с этим поделаешь. Незаметно, чтобы не оскорбить девушку, я немного отодвигаюсь и вопросительно смотрю на соседку.
- Марина тебе передала, - шепчет она и кладет передо мной записку.
«Твой первый день в этом классе начался совершенно неудачно. Постарайся к концу дня решить, с кем ты будешь, или к концу этого семестра ты вернешься в свой детдом. Удачного дня, Новенькая. Марина»
Из переписки:
Уан: Знаешь, все прошло так, как я и думала. В классе никто не принял меня... Почему так?! Почему, Ред? Что я такого сделала этому миру, из-за чего меня постоянно наказывают одиночеством? Я хочу быть обычной! Хочу гулять с одногодками и не задумываться о будущем, хочу смеяться искренне, от души, а не с насмешкой или... Неважно. Знаешь, у меня такое ощущение, что я на грани. Еще чуть-чуть и упаду... Только ты меня удерживаешь.
Ред: Уан, знаешь, мы с тобой общаемся уже пару лет, но за все это время я ни разу не встретил подобной девушки. Не вздумай жалеть о том, что ты не такая, как все. Просто они тебя не понимают! Не дай им сломать себя.
Уан: Не дам... Скажи мне, почему все люди в первый же день нашего общения уходят от меня? Что я им сделала
Ред: Ты им ничего не сделала... Просто ты для своего возраста слишком многое понимаешь, слишком многое видишь. Они инстинктивно боятся тебя, не знают, в какой момент ты можешь взорваться и оставить их разгребать все дерьмо. А многие просто чувствуют в тебе лидера и пытаются доказать свою силу.
Уан: Что мне делать?
Ред: Попробуй сблизиться с этими двумя ребятами, которые тебе понравились. Не замыкайся в себе. Это реальный шанс заполучить хороших друзей
Уан: А учитель? Марк В. не лучшим образом меня воспринял, а ведь он должен ходить в этот дом, чтобы проверять меня...
Ред: «Когда человек может читать в твоей душе, это делает тебя открытым. Уязвимым.»**
Уан: Почему на такие вопросы ты всегда отвечаешь цитатами из книг?
***
* цитата из книги Шеррилин Кеньон "Поймать ночь"
** цитата из книги Райчел Мид "Ледяной укус"