По раскалённой от зноя пыльной дороге серая лошадка тащила телегу.
Телега постоянно скрипела немазаными колесами и, попадая в небольшие ямки, то и дело дребезжала, готовая рассыпаться окончательно. Лошадка устало пыхтела, словно прошла уже немало .Видно было, что ей и лет- то уже тоже немало, правда, осанка говорила о том, что это когда-то была красавица: статная, в серых яблоках. Она по дороге шла как-то неуверенно: все время сбиваясь с прямого маршрута…
На старом зипуне, брошенном на охапку желтого сена, сидел белёсый мальчик. Голову ему прикрывала старая, съёжившаяся от времени, кепка. Она то и дело наползала ему на глаза. И он то снимал её, то набрасывал на голову снова, ворча что-то себе под нос. Синеватая рубаха, с несколькими крупными заплатами, была сама по себе. Когда малец поворачивался, она морщилась, оставаясь на месте. Это был десяти- двенадцатилетний мальчик, в меру веснушчатый и с открытым взглядом зеленоватых глаз. За все время он ни разу не ударил свою лошадку, а, наоборот, терпеливо ждал, когда она вдруг останавливалась и долго что-то слушала. Может, ей чудился простор, шелестевшие травы качал ветерок, а она беззаботно бегала в табуне, со всего маху забегая в реку, поднимая мириады брызг… Кто знает?
Проехав, покосившийся от времени деревянный мостик, малец натянул вожжи и крикнул: «Тпруу…Тпрууу!» Но лошадь, словно и не слышала, брела, еле переставляя ноги. Мальчик соскочил с телеги и быстро подбежал к ней, поглаживая лошадку по голове. На этот раз лошадь остановилась, и несколько раз мотнула головой. Затем потянулась к придорожной траве, которая росла повсюду и громко начала жевать.
Малец вытащил из мешка ведерную кастрюлю, совершенно без ручек, темно коричневого цвета, слегка обитую с боков и спустился с небольшой
горочки к зеленеющей осоке. Ручей уже давненько не бежал, но кое-где в небольших ямках поблескивала вода. Обрадовавшись, он припал прямо к лужице ,и, не отрываясь, долго пил, словно больше ему опять не придется долго пить. Его кадык ходил ходуном, словно поршень казалось, что именно он загоняет воду в сильно истощенное тело. Напившись, малец сбросил рубаху и начал мыться. На правой стороне, недалеко от соска, словно от когтей орла, розовел шрам. Наверное, он принес немало горьких дней мальчику….
Немного постояв у ручья, мальчишка нарвал большую охапку осоки и принес лошади, поднеся вначале пучок к губам. Лошадка попробовав, снова повернула голову к придорожной траве .Мальчик снова спустился к ручью, снова набрал полкастрюли воды и принес лошади. Та, жадно сопя , в три глотка осушила кастрюлю. После, малец еще раз пять спускался к ручью, убегая все дальше и дальше в поисках воды. Наконец, лошадка отвернулась от воды и опять начала щипать траву. Мальчишка снова подошел к лошади и приобнял её за шею. Затем он уткнулся в неё…Так они простояли довольно долго…А когда оторвал лицо от шеи лошади, у телеги увидел невысокого, пожилого человека, в вельветовом пиджаке и кожаной шляпе. Он направлялся куда-то дальше, чуть кивнув мальцу. Это был местный фельдшер Павел Астахович- один на семь деревень и « все в один день», как часто шутил он Конечно, в один день пешком или на стареньком велосипеде во всех деревнях не побываешь, да и незачем уже. Осталось в его ведоме две деревеньки, в остальных уже несколько лет назад открылись новые фельдшерские пункты.Но по старой привычке его звали. Он был фельдшером от Бога. Помогал от многих болезней, а бывало и операции делал небольшие…. Сейчас он искал попутный транспорт до Глухово. Здесь жила его давняя приятельница Глафира
Фёдоровна. Он советовал ей травки от бессоницы, от кожного зуда. И помогало. Они долго с Глафирой Федоровной пили чай с малиной, Когда были моложе, даже делал предложение…Но что-то не срослось тогда….
Он уже прошел стоящую у обочины телегу с мальцом, когда его окликнули,
назвав по имени-отчеству…
-.Садитесь, здесь одна дорога, нам по пути. Только посмотрев вблизи, он узнал мальчика:-
- Ваня, -удивился он. -Ты что здесь? Куда едешь-то?
- Домой еду, -нехотя сказал Ваня. -Ушел я от дяди…
Единственный сын библиотекаря и местного плотника, Ваня ходил тогда в третий класс. Учился хорошо, с желанием. Мама любила его и нежила.Уже тогда мальчик колол и носил дрова, мог прибить доску в заборе. Отец шабашил по деревням, помогал строить бани, веранды. Заработанные деньги в основном пропивал. А последние два года пил запоями и уже начал поколачивать свою жену Варвару .Доставалось и Ване, когда он пытался заступаться за мать….
Однажды в село на уборку урожая приехали водители на своих машинах с какой-то городской организации. Такое в семидесятые годы было повсеместным. У матери тогда вспыхнул роман с белокурым и веселым пареньком Гришей. Санька- отец Вани- узнал про роман у очередных собутыльников В один из вечеров, основательно приняв, пришел поздно домой.. Не встретив Варвары, набросился на Ваню и сильно избил его солдатским ремнем. Пряжка рассекла парню грудь. Зайдясь от сильной боли, мальчишка упал на пол и заполз под кровать. Отец, распалившись от злобы, схватил в чулане топор и побежал по улице .В это время из клуба выходили люди. Только что окончилось кино о любви и люди, в полутьме, запинаясь и ругая местную власть, разбредались по домам. Вдруг у штакетника одного из домов в свете светящихся окон кто-то увидел как плотный мужик наносит удары топором по женщине и парню лежащему уже на земле .Кто-то доской сумел долбануть его по голове - это отпугнуло мужика. Он, бросив топор побежал в сторону
-Да это Санька Дмитриев, гаденыш!- закричала одна из женщин…
Он убил Варьку и её хахаля,- вторила другая. Подбежавший тогда к лежащим на земле и в крови Павел Астахович нащупал нитевидный пульс только у Варвары. Пока заводили машину, пока бегали охали и ахали, прошло время. Варвара скончалась через час, так и не придя в сознание. А вскоре небо озарилось нарастающим пламенем. Как после установило следствие. Санька поджег небольшую конюшню, где у них стояли запертыми лошадь и конь .Он долго бегал вокруг и дико орал ….Когда же пламя набрало силы, открыл ворота и прыгнул в огонь…Тогда чудом и спаслась серая в яблоках лошадка, но навсегда ослепла. Её тогда хотели усыпить, но прибежавший невесть откуда Ваня упал на уже связанную лошадь и не дал ее убить….
После похорон матери Ваню вместе с лошадкой забрала к себе родная тетя.
Прожил он там неполных три года. Вскоре умерла тетя. Дядя привел новую жену. Все чаще они вместе пили…Отношения окончательно разладились….И Ваня в августе уехал. Никто его и не собирался искать….
Тем более по стране катилась очередная лихоманка. Никому ни до кого опять не было дела. Одни воровали по- черному, потеряв всякий человеческий облик;
другие потихоньку спивались…Деревню опять долбили…нужно было жить. Но обычным стало умереть…
Когда подъехали к Глухово, Павел Астахович попросил остановить лошадь
А когда она стала, вдруг спросил : « Иван! Я один и ты один. Здесь еще есть хорошая женщина, может вместе будем жить?» Ваня вначале отрицательно замахал головой, но после сказал ,что подумает….
Глафира Федоровна ему тоже понравилась. Когда Павел Астахович ей опять предложил руку и сердце, а после добавил, что хотел бы усыновить Ваню,
Глафира Федоровна вдруг сразу согласилась….
Почти полгода они собирали различные справки. Все оказалось на этот раз удачно. Ваня устроился в школу. А после окончания девяти классов выучился на ветеринара. Сейчас работает он в одном из частных племенных хозяйств и всегда приезжает к своим родителям, приютившим его когда-то. Слепой гнедой уже нет в живых, а на дворе бегает такой же серый жеребенок .Он тоже не одинок.
2008.