ТУРНИР
Тихо позвякивает упряжь, и мерно бьют копыта по дороге, то гулко, то хрустко, то звонко, то мягко. Щупает конь дорогу копытом, чует это Зенд, мог бы глаза закрыть, а все равно видел бы, куда конь ступает. Все как в Мире, почти все так же…
И так же мышцы буграми под коленями, и качается так же седло подо мной. Вот запах только. Непривычный, не так кони пахли. Тут резче. А все равно не отбивает других запахов – близкого леса, хвои и листвы, раздавленной копытами травы, и пыли дороги, и озеро даже пахнет чистой водой, разве бывает такое? И не глушит запахи аромат далекой лимонной рощи, принесенный ласковым ветром.
Кавалькада из полусотни всадников прогрохотала по подъемному мосту, прошла высоченную арку, не склонив знамен, и вступила в замковый двор. Боже мой, что за зрелище! Повозки и прилавки, трибуны и кони, монахи, рыцари, лучники, соколы, и дамы, дамы, дамы… Ни у кого язык не повернётся назвать это чудо женщиной. Каков бы ни был наряд – плясунья, графиня, монашенка, сами подгибаются колени, чтобы отвесить заслуженный поклон. Музыка только живая, музыканты настоящие, и не варварским совсем звучит перезвон старинных инструментов.
А турнир уже идет вовсю, лучники мечут стрелы, на ристалище с громом сшибаются всадники, кувырком летят в пыль доспехи, кони, поломанные копья и оружие. Крючьями стаскивают с поля поверженных, садится на скамьи орущая от восторга толпа, гордо делает круг почета победитель, и вновь начинается потеха. Тяжело шагая в настоящих двухпудовых доспехах, сближаются для боя пешие бойцы. Замерла толпа, накал нестерпимый, шаг, второй, свистнул меч, звон о щит, ответный удар моргенштерном и – ОООооооохххх толпы на все поле…
Зенд въехал на двор с открытым лицом, но и двух шагов не ступил конь, как тревога кольнула, шаг, еще, и понял, в чем дело, повернулся к Эмиру, захлопывая забрало, и уже из-под него сверкнули расширенные удивленные глаза: шлем Эмира был застегнут наглухо.
Долю секунды длилось удивление, но страусовые перья на шлеме Эмира качнулись в легком кивке – да, я тоже заметил. Говорить было нельзя, по связи тем более невозможно, жесты увидят, пока Зенд это все обдумывал, Эмир уже спешивался. Зенд понял, чуть ткнул коня коленом, тот принял вправо, и толкнул Эмира. Эмир отшатнулся и двинул эфесом в седло, не вытаскивая меч до конца. Зенд тоже спешился, погладил седло, и встал перед обидчиком, прожигая его глазами сквозь прорези шлема. Праздные зрители, стоявшие рядом, аж привизгнули от восторга: настоящая ссора! А забияки, смерив друг друга взглядом, уже шли к ристалищу…
Ох, и повезло зрителям, ох, и повезло же. Такого никто никогда не видел, и увидеть не сможет вовеки, дрались по-настоящему, дрались те, кто умел и хотел драться. И ни капли фальши, не кино. Как ни снимай, а такого не симулировать…
У обоих были полуторные мечи, оба владели ими с непередаваемым изяществом, и как ни замысловато было фехтование, с какой бы неуловимой скоростью ни свистали клинки, сплетаясь в сверкающее кружево, именно по кружевному облаку этому видно было даже самому неискушенному – нет в этой завесе стали ни малейшего изъяна ни с той, ни с другой стороны, куда бы можно было нанести удар. Да и за фигурами бойцов не каждому было дано уследить, легко, почти невесомо, невзирая на доспехи, они носились по вытоптанному рингу, пытаясь с немыслимых углов и направлений достать противника. Но в том, что это настоящий бой, без скидок и притворства, убедились зрители сразу, полетел в пыль отрубленный наплечник, тихим облаком спорхнул со шлема срезанный плюмаж, сталь гремела и пела на все лады. Зенд в прыжке попытался достать Эмира сверху, но клинок противника ткнул его в ладонь, меч выпорхнул вверх, вращаясь, а Зенд рухнул уже на Эмира, выбив плечом и его меч, и они покатились по траве…
Вот тут и состоялся долгожданный разговор под звон доспехов.
- Их больше полусотни, им на турнир начхать.
- К камину надо, срочно. Только мы, Зенд, двое. Некогда.
- Добро. Кто победит?
- Ты. У меня скорость выше.
- Давай.
Клубок доспехов прокатился по земле еще пару метров, и рыцарь с отрубленным плюмажем прижал коленом противника к полю. Тот хлопнул ладонями по земле, признавая поражение, и раскинул руки. Трибуны взорвались криком, зрители вскочили в едином порыве, и тут же встал победитель, вскинув к небу руки, и исторгнув победный вопль. Вот тут весь двор заорал так, что прежний крик и в счет не шел…
Налетевшая толпа скрыла побежденного из глаз, он растворился в облаке пыли, скользнул ужом, щелкнул запором, доспехи слетели, но земли еще коснуться не успели, а он уже несся по гулким коридорам опустевшего замка. Он проскочил кордегардию, галерею, влетел в собственно замок, прыгая через три ступеньки, одолел лестницу на третий этаж, и помчался по анфиладе. В другом конце анфилады загремел бег сотен ног, мимо плеча что-то свистнуло, но поздно, он уже впрыгнул в проем двери каминного зала, перескочил его в два прыжка, и влетел ногами вперед в камин. Он уже тащил из сапога нож, но живот скрутило страшной болью, заломило суставы, дышать стало нечем, жар был настолько силен, что мелькнула мысль, что он и впрямь в полыхающий камин влетел, по телу прошли судороги, пальцы онемели, нож выпал, и он повалился на пол от слабости, весь покрытый испариной. Последнее, что он увидел, был пол в крупную белую и черную шашку, идеально ровный круг пола, метра три в диаметре, обрывающийся в бездну, и стоящие перед ним два человека: Звездочет в рваном свитере и джинсах, и длиннющий, незнакомый ему аскет в просторной рубахе, полотняных штанах и мокасинах.
- Док, чем ты его?
- Банальный грипп. Только очень быстро, весь процесс за три секунды.
- Живодер… А он не помрет?
- Нет, он здоровый, как лось. Потом сейчас изойдет, и выздоровеет. Ну, покашляет еще.
- А кидаться не начнет? Что-то взгляд у него…
- Сил у него нет, чтоб кидаться. Ему дней пять жрать надо, чтоб очухаться, если я не вмешаюсь.
- Псих, что там снаружи?
- Я все остановил, они повисли, но я вам вот что скажу: за этих двоих я голову отдам. Это Люди!
- Поясни.
- Резать они пришли тебя и только тебя. И за пару секунд они поняли, что в замке не только посетители. С полсотни людей тут были с определенной целью. И они симулировали ссору, вступили в настоящий бой, приковали к себе внимание абсолютно всех, Эмир рванул к тебе, умудрился уйти, пока никто не очухался, а в нужный момент за ним рванул Зенд со всей своей сворой. Расчет был до микрона – те, кто пришел сюда устроить бойню, кинулись за Эмиром, на мысли у них не оставалось, ситуацию такую никто предусмотреть не мог, домашних заготовок у них не было, и можешь посмотреть, какова на данное мгновение диспозиция.
Вспыхнула голограмма, и Звездочет невольно попятился: в анфиладе, почти у входа в каминный зал, замерла несущаяся со всех ног толпа человек в пятьдесят, людей совершенно разных, и по-разному одетых, но с совершенно одинаковыми лицами – на всех была написана решимость. Непреоборимая. Шагах в десяти за ними, в прыжке через опрокинутую скамейку, повис Зенд, вытаскивающий керамический нож, а за ним неслось его войско, но не все, не все… Человек десять остались во дворе, и грубо и напористо, с перекошенными страшными лицами, выгоняли посторонних из замка…
- Ты понял, летун? Они их спасают. Они все поняли…