Когда Пётр Исаевич утром проснулся, Флинт сидел у дивана, положив морду на край матраса. Глаза лабрадора были печальны. Имея такой взгляд, Ипполит Матвеевич собрал бы на паперти целое состояние.
Собака же элементарно хотела есть.
«Эй, хозяин! Быстро вставай, вари кашу! Я уже практически здоров!»
Пётр вскочил. Ну, как вскочил. Сначала сел, потом, преодолевая привычную боль в коленях, медленно встал. Сунув ноги в тапки, дошёл до кухни и включил чайник. Пока вода закипала, оделся. Флинт ходил следом, боясь упустить тот момент, когда миска с едой появится на подставке.
– Потерпи, – пробурчал хозяин. – Пока заварится, пока остынет. Пойдём-ка, прогуляемся пока. И Денди возьмём.
Выходя из дома, Пётр Исаевич неожиданно столкнулся с Яшей.
– Не понял? – произнёс хозяин. – Откуда в такую рань?
– Да мы, – замялся мальчик, – ещё с вечера договаривались с Кудимычем.
– О чём? – настаивал Пётр.
– Петя, привет! – раздался голос пенсионера. – Твой юный гость любезно согласился помочь мне. Мы кое-что переложили в сарае. А потом сыграли партию в шахматы и выпили чаю с сухариками.
– Молодцы, – улыбнулся Исаич. – Ты, Яша, только сильно не натягайся. Вредно это мальчикам в период развития. Что-нибудь от натуги выскочит, потом большие проблемы возникнут.
– Я, дядя Петя, знаю, – кивнул юный гость. – Мы с дедушкой Кудимычем небольшими партиями таскали. Я пойду, посплю ещё немного.
– Ну что, – строго спросил у пенсионера Пётр, когда Яша поднялся наверх. – Это то, что я думаю? А, тимуровец запаса?
– А иначе не поймут, Петя, – вздохнул Кудимыч. – Я их видел, общался. Уговаривать бесполезно.
– Со мной-то чего не посоветовались? – покачал головой Исаич.
– Яша просил тебе и Лёле не говорить, – ответил пенсионер. – Виноватым себя чувствует из-за Флинта.
– Он-то при чём? Очевидно, бабушкино воспитание. Ладно, пойду собак кормить.
– И чёрный ест? – обрадовался Кудимыч.
– Разбудил меня голодным взглядом, – улыбнулся Пётр. – Как обычно.
– Так за выздоровление полагается, – намекнул ветеран. – Не поверю, что ты не хочешь закрепить успех лечения!
– Прямо с утра? – возмутился Исаич. – Пока Лёля и старушка спят? Разумно.
***
Когда солнце уже приближалось к запланированной на сегодня высшей точке, к дому Петра подъехал банальный «Мерседес». Оттуда выскочил тот самый лысый сорокалетний толстяк из особняка за кирпичным забором. Только теперь он был в обвисшей майке и шортах. Из другой дверцы выпала его соседка – старушенция с собачкой на руках.
– Где этот старый шептун! – заорал нежданный гость.
Шапокляк и её ручная кладь заверещали дуэтом что-то аналогичное.
Пётр, Лёля и Яшина бабушка вышли к ним. Собак, лающих без перерыва, пришлось запереть в доме. Яши и Кудимыча не было видно.
– Вам кого? – спросил Исаич.
– Не придуривайся! – снова заорал толстяк. – Нам точно сказали, что он здесь живёт!
– Если вы имеете в виду, – спокойно ответил Пётр, – моего соседа, бывшего директора автопредприятия, то его, очевидно, сейчас нет дома.
– Какого ещё на хрен директора? – обалдел лысый. – Такие извращенцы директорами быть не могут. Даже бывшими.
– Возможно, вы что-то путаете? – пожал плечами Пётр. – Мало ли старичков в Деревне проживает. А может, вам какой-нибудь пришлый нужен?
– С ним ещё мальчишка был, – вставила старушенция. – Толстый такой, защитник природы.
Яшина бабушка тихо сделала несколько шагов назад и скрылась в доме.
– А что за переполох? – поинтересовалась Лёля.
– Эти два засланца, – вспыхнул от воспоминаний лысый, – забросили к нам на участки мусор из-за забора. Ночью работали. Но у нас видеокамеры установлены. Всё это безобразие зафиксировано! Мы этого так не оставим!
– Они мне газон канадский испортили! За сто тысяч! – взвизгнула старушенция. – Но это ещё что! Миннечка чего-то накушалась с утра, теперь невкусно пукает! Вот, опять. Минни, потерпи. А она у меня ест только телячью вырезку!
– А мой автомобиль весь в каких-то пятнах! – добавил лысый. – Вон, полюбуйтесь!
«Мерседес», действительно, был заляпан присохшими намертво малопривлекательными козявками.
– А вы хорошо разглядели ваших ночных пришельцев? – спросила Лёля.
– Если бы, – вздохнул толстяк. – Так, тени какие-то бегали. Но к нам вечером приходили этот старик и пацан. Кто же, как не они, явились и ночью?
– Не факт, – покачал головой Пётр. – Мало ли, кому ещё ваши кучи мусора не по нраву пришлись. Разобраться надо.
– Я сначала башку старику оторву, а потом с вами буду разбираться, – хмыкнул лысый.
– А может, проще мусор убрать? – спросила Лёля. – И проблем больше не возникнет. А за голову нашего соседа отвечать придётся.
– Ты ещё меня учить будешь! – вспылил толстяк. – Может, это ты ночью мусор к нам бросала?
– Может, и я, – ответила Лёля.
– И я, – добавил Пётр. – Вы нам собаку отравили. Ваша только пукает невкусно, а наша чуть не сдохла!
– Я тоже там была! – вышла из дома Яшина бабушка. – Всю ночь работала!
– Сборище идиотов! – буркнул толстяк. – Ладно, поживите пока. Ждите новых гостей.
***
Пятнистый «Мерседес» отъехал. Немного погодя дверь дома ветерана приоткрылась и оттуда высунулась голова Кудимыча.
– О! – хмыкнул Пётр. – А вот и наш старый шептун!
– Уехали? – тихо поинтересовался пенсионер.
– Яша с вами? – строго спросила бабушка.
– Спит, – шепнул Кудимыч.
– Позовите его немедленно! – велела старушка.
– Да пусть спит, – вмешался Пётр. – Не за что его ругать.
– Это я виноват, – вздохнул пенсионер.
– Слышал, какой ущерб? – вмешалась Лёля. – Тысяч двести. Газон, покраска машины.
– Да слышал, – кивнул Кудимыч. – Главное – собака пукает. Такая мелкая, а туда же.
– Всё шутишь? – хмыкнул Пётр. – А вот братков на нас нашлют, мало не покажется. Может, тебе, друг мой, свалить отсюда на какое-то время? А когда всё успокоится, я тебе сообщу.
– Кудимыч ещё никогда не покидал поле боя побеждённым! – воскликнул ветеран.
– Ага, – кивнула Лёля. – Прямо на поле и останешься. Под свежим холмиком.
– Пусть попробуют! – погрозил кому-то пенсионер.
– Может, и нам уехать? – вздохнула Яшина бабушка.
– Вам-то чего? – сказала Лёля. – Отдыхайте спокойно. Сами разберёмся.
В эту минуту из дома Кудимыча вышел толстый мальчик Яша:
– Я должен всем сообщить нечто важное. Присядьте, пожалуйста.
Все расселись за столом во дворе и уставились на пацана.
– Я возьму вину на себя, – заявил мальчик. – Уголовная ответственность в моём возрасте ещё не наступает, поэтому опасности никакой нет. Тётя Лёля, натопите баню, мне надо помыться и переодеться.
Взрослые сидели, не зная, как реагировать на речь одиннадцатилетнего ребёнка.
– Не вижу смысла, Яша, – первой опомнилась Лёля. – Нет, помыться и переодеться всегда есть смысл. А вот сдаваться – точно нет. Эти пострадавшие всё равно не успокоятся. От твоей жертвы им ни холодно, ни жарко. Они компенсацию хотят за нанесённый ущерб. Поэтому явятся за ней сюда. К нам.
– У меня сто рублей есть, – робко произнёс Кудимыч. – Пойду, отдам этим извергам.
– За бутылкой лучше сходи с этой сотней, – буркнул Пётр. – Мысли разогнать нужно. Да не из головы, а по закоулкам мозга.
– Как это, дядя Петя? – удивился Яша. – Если мысли в вашей голове, вы их должны чувствовать.
– Мудрый мой ребёнок, – улыбнулся Пётр Исаевич. – Ты думаешь, что голова – пустой сосуд, в который можно положить всё, что угодно? Уверяю тебя, ситуация выглядит несколько иначе. У каждого человека голова – некий барабан с шариками. Никогда не видел, как разыгрывают лотерею? Примерно так же и в нашем мозгу. Эти шарики-мысли крутятся и вертятся, хаотично толкаясь между собой. Чего там только нет! И вот один шарик вываливается в специальную щёлочку. Бац! Номер семь! Как завоевать сердце Марии Павловны. Прости, Лёля. Это для примера. Эта мысль тебе сейчас не нужна и ты отправляешь её снова в барабан. И опять – бац! Номер два. Рецепт плова по– узбекски. Преждевременно. И наконец – номер семнадцать. Как бороться с толстым, лысым придурком, живущим по соседству! А вот и то, что нужно. Но часто так бывает, что нужная тебе мысль не приходит вовремя, затёртая в барабане всякой ерундой. Поэтому и нужен некий катализатор, способный разогнать шарики. Для кого-то этот катализатор – хороший сон, для кого-то, ну это тебе ещё рано, для кого-то, это тебе тем более, рано. Хорошая еда, в конце концов. А вот и Кудимыч вернулся. Ну, не будем терять времени. Нам есть, над чем подумать.
– А у меня и супчик поспел, – сообщила Яшина бабушка.
(продолжение следует)
2011