Очень запомнился мне январь 1968 года.
Слава Кудрявцев, Люся Бирбасова, Коля Константинов и я, Люба Куркина договорились встречать рождество в Чудинково. Слава служил подводником Линахамари Мурманской области. Его отпускали в отпуск, Людмилу тоже. А у меня – шеф, начальник лаборатории Пагирев не отпускал. Мне он объяснял, что сейчас сложная ситуация в Чехословакии. Я ему в ответ:
- Ну, что от меня зависит?
Но он сумел меня убедить, что от каждого человека тоже многое зависит. Я оставила ему адрес, где буду находиться - на крайний случай. Наконец, всё было отрегулировано.
В Бежецке нас встречал дядя Коля Артемьев. Снега было много. Он нас закутал в большой тулуп и мы на санях доехали до Чудинково.
Рождество с 6 на 7 января мы решили встретить в небольшом деревенском клубе. Ребята сходили в лес и принесли ёлку, мы её установили и украсили, накрыли стол. Помогали нам тётя Нина Кудрявцева и тётя Сима Константинова, и другие женщины.
Желающих встретить в клубе рождество было много. Валюшка Кудрявцева развлекала девчонок и ребят, плясала, пела, была заводилой. Из ребят были Коля Константинов, Сережка Комаров, Коля Крупин.
Через день, мы поехали в Калинин с Люсей и Славой. Мороз был за 30 градусов. На ногах были валенки. Слава нас устроил у соседки своего дяди. Ночевали мы на пуховой перине. Но нам было неудобно стеснять чужих людей, и мы поехали в мотель «Тверь». Когда мы вошли в гостиницу в валенках, нас спросили:
- Вы откуда?
- Из Ленинграда.
- Ваши документы?
Мы показываем паспорта. Автомобилистов было мало и мотель открылся недавно. Вид из окна был необыкновенный, сосны в снегу. Действительно, Левитановские места…
Слава нас возил по Калинину, город нам очень понравился и новый, и старый. В витринах ателье и магазинов мы видели интересные модели, делали зарисовки. Когда я вернулась в Ленинград, то сшила себе шерстяной сарафан с модным вырезом.
Несмотря на то, что мы жили в разных городах, мы всегда интересовались друг другом. Коля Константинов учился в Железнодорожном техникуме, очень хорошо разбирался в черчении и начертательной геометрии и удивлялся, сто я не понимаю таких простых вещей в начерталке. У него очень развито пространственное воображение. В Калинине он строил подземные переходы. Коля дружил с моим братом, Сережей. Когда мы приезжали в Калининскую, Сережа часто находился у Константиновых.
Коля всегда был занят делом. Помогал родителям по огороду, по хозяйству, дома. Вечером, когда мы собирались гулять, он какое-то время находился с нами, а потом уже поздно вечером уходил домой, потому что у него с утра были свои обязанности.
Дядя Вася, его отец, был комбайнером, бригадиром. Помню, моя двоюродная сестра Нина, у которой мы гостили, очень плохо чувствовала, и дядя Ваня понимал её состояние и не настаивал на том, чтобы она вышла на работу. Дядя Ваня был коммунистом по- настоящему. Был порядочным мужем для тети Симы отцом Коли и Вовы. Я никогда не слышала грубых слов от него, и воспитал он своих сыновей порядочными людьми.
Один раз мы с Лидой, Галей Бединой устроили танцы. Тетя Нина была на работе, мы убрали половики, завели патефон и открыли окна.
Мальчишек в дом не пускали, кроме моего брата Сережи. Заводили «Брызги шампанского», "Вьется легкий вечерний снежок". Мальчишкам было интересно, они пытались подглядеть в окна.
Окна в избе были небольшими, мы закрывались от ребят и стекло на форточке разбилось. Мы не знали как сказать дяде Коле, боялись признаться. Вечером, когда тетя Нина и дядя Коля вернулись домой, мы сели за стол. Я, Сережа, тетя Нина, дядя Коля, Валюшка. Я думала, как рассказать о разбитом стекле тете Нине. И вдруг дядя Ваня Константинов со стороны улицы ставит лестницу к окну. Тетя Нина удивляется:
- Ваня, ты чего?
А он в ответ:
- Ребята набедокурили, вот исправляю.
Признался только Коля Константинов, другие испугались и не признались.
Тетя Нина и дядя Коля, когда уходили на работу, оставляли нам крынку молока и каравашки, картошку с луком и сметану. Нам такая еда очень нравилась. Я никогда не забуду вкус каравашек. Что туда добавляли, я не знаю. И когда прошло много времени, я однажды купила хлеб «Докторский», он мне немного напомнил вкус тех, детских каравашек.
Когда мне было 17-18 лет, я и Валюшка помогали тете Нине теребить лен. С утра она нас жалела, а вот с обеда мы шли к ней на поле за усадьбы от Ивашкова до Собакина. После работы мы с Валюшкой топали на речку, купались вечером. Вода была теплая и усталость проходила.