Разрезая воздух, считая светофоры, срезая дворами и рыча по щебню, мой стальной конь домчался до железнодорожной станции. "...прибывает на вторую платформу третий путь"- объявил монотонный мужской голос.
Проехав мимо розовой куртенки, я остановилась на перроне.Тусклый желтый свет фонарей успокаивал пульс. Вокзал, ожидающий электричку, сонно и медленно повторял о прибытии вечернего поезда.
Пассажиры заглядывали за горизонт, торопя время и пренебрегая расписанием. Только один взгляд наивных светлых глаз смотрел в другом направлении. Взгляд с любопытством остановился на колесах, побрел по педалям и раме, поднялся до руля. Встретившись глазами со мной, девчонка оробела и перестала жевать сладости. Я подмигнула. Лицо маленького человека расплылось в смущенной улыбке. От детской искренности пообмяк даже стальной конь. Вместо души прерий, он, казалось, превратился в ласковую телушку.
Девчонка осторожно обошла вокруг велосипеда, не отводя от меня глаз, но изображая полное безразличие. Я подыграла и отвернулась. Розовая куртенка поняла правила игры и стала кружить вокруг, стараясь попасться мне на глаза. Я же случайно ее не замечала и рассматривала что-то жутко интересное вдали. Наконец, она застала меня врасплох. Я скорчила гримасу и ребенок со звонким смехом убежал.
Её мать, грузная женщина, взвесила меня взглядом. Если бы этот взгляд обладал физической силой, я бы взлетела до проводов и чирикала вместе с воробьями. Неприятные ощущения прервал длинный гудок. Из узенькой ленты заката вынырнул силуэт электрички.
Розовая куртенка игриво выглянула из-за больших родительских сумок, подбежала ко мне с сияющей улыбкой, и, вручив круассан, снова спряталась.
...Взвалив ноги на когда-то грозного мустанга и смотря за окно, я держала в руке круассан. Не хотелось его есть. Это было что-то большее, чем сладость. В левой руке я держала доверие. Доверие, быть может, с вареной сгущенкой.