… и если мы однажды встретились, и я узнала тебя, а ты почувствовал, значит и время у нас схожее....
Первая встреча.
В этот выходной Полине хотелось подольше поваляться в постели, но когда за окнами цветущий май и прекрасная погода, тогда и вовсе нет особого желания томиться в постели, тем более что уикенд предполагал быть нескучным, так как она с подругой собиралась за город в компанию молодых людей. Она уже знала, что там будет много незнакомых людей, а также Александр, с которым её заочно уже познакомили. Душа требовала новизны и была уже в предвкушении чего-то необычного и яркого. Внутри всё пело, трепетало и играло на все лады, и ей, конечно же, хотелось выглядеть сегодня сногсшибательно. Открыв платяной шкаф, она тщательно перебрала все свои наряды. Примерив пару ярких блуз и покрутившись перед зеркалом, она вскоре согласилась с тем, что всё же джинсы и майка - это самый оптимальный вариант для загородных мероприятий.
Таня, её подруга по комнате студенческого общежития, была уже собрана и готова. Ее предпочтение было отдано сугубо девичьему наряду, неброскому платью, которое сидело на ней, как влитое и очень хорошо подчёркивало фигуру. С прической Таня тоже особо не мудрила, её короткое каре всегда было безупречно. А вот Полине пришлось потрудиться над своими тонкими прядями волос: накрутить на бигуди, придать объём и напоследок тщательно закрепить лаком и это того стоило и по времени и по конечному результату. Всё, что касалось косметики, то тут они с подругой никогда не переусердствовали. Всё было сдержанно и натурально. Слегка подведённые веки, немного туши для ресниц и чуть-чуть помады, ну и напоследок пару капель духов Climat.
Подруга почему-то жутко волновалась, ведь для неё данное мероприятие - негласное свидание с молодым человеком, в которого она была влюблена по уши. Она то и дело заглядывала в зеркало, поправляла волосы, макияж и спрашивала:
- Ну, как я выгляжу?
- Прекрасно! - поддерживала подругу и расцветала в улыбке Полина, - ты лучше всех!
Но на удивление при этом она тоже чувствовала некое перевозбуждение, что-то внутри клокотала, подрывалось и неслось неведомо куда, ведь это была первая поездка за город и безусловно ею двигал некий интерес и смена обстановки и это воодушевляло и вдохновляло.
Электричка неслась на встречу мечтам как угорелая, а порой замирала и стояла по долгу. Дачники стайкой заполняли вагон и также дружно высыпали на разных станциях. Солнце играло и подмигивало в окно, наполняя этот день теплом и яркими пейзажами. Когда они наконец-то прибыли, перед их взором распахнулось природа во всей красе. Лес с высокими елями казался могущественным и величавым. Тропинки как ручейки разбегались по разные стороны, одни расширялись, другие сужались, а запах костра придавал пикантности. Ребята постарались на славу и приготовили всё для пикника. Звучала музыка, молодые люди громко говорили, смеялись, а дым костра завораживал своей первобытностью. Огонь притягивал всех без исключения, и всякий кто подходил к нему, задерживался вглядываясь в языки пламени.
Среди приглашенных была ещё одна пара. Они то и дело целовались, не обращая внимания ни на кого, отвлекаясь лишь изредка, когда кто–то обращался к Диме, так звали молодого человека, который не желал знать никого, кроме своей подруги, видимо там царила любовь.
- А мы вас уже заждались, - улыбаясь, обратился к нам темноволосый парень, который всё это время колдовал над пробирающимися языками пламени, наконец-то яро воспламенившегося костра, – Александр, - улыбаясь, представился он.
Полина улыбнулась в ответ и протянула свою миниатюрную, тоненькую ручку и сразу поняла, что это именно тот самый Саша из Москвы, с которым ей придётся проводить свой уикенд. Милый, симпатичный парень и даже очень компанейский, ей всегда нравились такие, с которыми быстро находишь общий язык. И она тут же стала помогать шаманить ему над костром.
- А где же Марк? - обратилась к нему Таня.
- Он у нас сегодня главный по дровам, да вон он, уже идёт!
Марк в защитной гимнастерке, в камуфляжных брюках, словно с какого-то боевого задания вышел из лесу с большой охапкой хвороста. Полина слышала лишь единожды его голос в телефонной трубке, когда Татьяны не оказалось дома, и к своему удивлению совсем не предполагала, что он такой, такой очень яркий блондин и полная противоположность Александру.
Дальше всё пошло согласно установленному регламенту. Таня всё больше хлопотала по-хозяйски, доставала посуду из походного рюкзака, раскладывала хлеб, овощи и что-то всё говорила о наших с ней планах, поехать этим летом на озеро Байкал, а ребята тем временем принялись за самый важный процесс, жарить мясо.
Полина чуть отдалилась, чтобы полюбоваться окрестностями, что предстали перед её взором. Вдали от города тишина казалась крайне непривычной. Она шла по траве и ощущала каждый свой шаг. Деревья были столь густы и высоки, что казались неприступной стеной. Покатый берег Волги был покрыт ровным ковром зелёной травы, а запах молодой, свежей листвы, вперемешку с дымом костра, придавал особую остроту. Дышалось легко, свободно. Всё казалось красивым, ярким, чарующим. Пробудившись природа, неведомой силой набирала мощь, что придавало вдохновение слиться с ней воедино: закрыть глаза, расправить крылья и оторваться от земли...
мысли замрите… пускаю по ветру, по перекрёстным дорогам, столетиям... над горизонтом не плачьте, вниз не смотрите… летите… и наслаждайтесь без меры, без смысла... всё так лирично и безразлично… вновь я вдыхаю всё безраздельно... точками дзен... клетками тела… Омм, так вибрирует воздух бубна шаманского, а по телу нагому море дрожит, волнами глушит песнь соловья, что зовёт ранним утром в дубравы и рощи далёкие…
в_ы_д_ы_х_а_ю_ всё исходное из равноденствия… ветер волнуясь, уносит моё: безрассудное… лёгкое… тихое…
«Музыка нас связала, тайною нашей стала…», доносилось из небольшого прямоугольного магнитофона, который возвращал в реальность…
Да, ей тут нравилось всё... и река, которая уходила куда-то в даль и этот лес, что был неподалеку и эта вся общая атмосфера, которая парила и воодушевляла, и конечно же, общество молодых людей, которые то и дело шутили и рассказывали забавные истории.
Ребята проходили практику после военного училища, а если быть точнее, служили в советской армии лейтенантами авиации.
Их небольшая компания дружно собралась и расселась на траве. На свежем воздухе еда особенная, а тем более жаренного мясо казалось самым вкусным, и даже хлеб запеченный на костре становился деликатесом! Все были довольны и счастливы, и даже Дима, который никого не замечал, кроме своей подруги, вдруг разом как-то приобщился и стал принимать участие. Он то и дело раздавал всем хлеб, разливал напитки, рассказал забавные истории. И тут Полина стала замечать всё чаще пристальные взгляды Марка, даже тогда, когда он обнимал Таню, он всё же украдкой посматривал в её сторону. Она тоже наблюдала за ним, но не так открыто. Затем он вальяжно расположился поодаль на траве, прилёг, запрокинув правую руку за голову, тем самым провоцируя и привлекая взор тем, что покусывал травинку, которая то и дело перекатывалась на его припухлых и чувственных губах, и конечно же, особый шарм придавала солдатская пилотка, надвинутая на глаза. Казалось, что он теперь намеренно демонстрировал некое равнодушие, тем самым ещё больше притягивал уже её взгляды.
День рождение.
Эта весна оставила след в её памяти надолго, даже аромат сирени и запах девственно-молодой листвы были иными и часто всплывали и пробуждались неким наваждением и ностальгией по былым временам.
Полина вприпрыжку спускается вниз по ступенькам, отворяет дверь и попадает в объятья тёплого солнечного мая. Она шагает радостно и беззаботно по аллеи парка, вдыхая все запахи приближающего лета, улыбаясь внутренне всем, потому что ей сегодня 20 лет, а это самое прекрасное состояние души, когда знаешь, что всё лучшее ещё впереди!
Да, именно сегодня у неё день рождение! Она светилась от счастья и ей казалось, что все мимо проходящие люди также счастливы и разделяют её настроение.
Воодушевленная Полина забежала в ближайший магазин. Она бродила от прилавка к прилавку и нагружала корзину продуктами к праздничному столу. Как-никогда она была в преддверии чего-то особенного, ведь сегодня должен прийти Он. И это совсем неважно, что он парень её подруги, важно ещё раз заглянуть в его глаза, в это бездонное, желанное голубое озеро. А потом она обязательно встретит такого же, с такими же глазами, а может даже у него есть брат и они как две капли похожи друг на друга. Вот было бы здорово, никогда не расставаться, ходить друг другу в гости, развлекаться, отдыхать, а потом и детей растить вместе.
- Ну что за мысли такие?, - поднимаясь по лестнице, подумала она.
Конечно же фантазии на тему счастливой жизни лились рекой. Забывшись, она даже пролетела мимо своего этажа. Вернувшись обратно, Полина наконец-то ощутила тяжесть авосек с продуктами, что прилично оттягивали руки, пока пребывала в радужных мечтах. Вставив ключ в дверь и провернув два оборота, она вошла в тёмный коридорчик, и тут же почувствовала необычный запах. Стойкая свежесть перетекала в лёгкую терпкость, словно Таня торопилась и пролила духи. Тут же заглянув в комнату она обомлела!
- Бог мой, но как же такое возможно! Вся комната в тюльпанах! Ай да Таня, ай да волшебница!
Это было по-особенному очень и очень трогательно. Цветы были повсюду, возвышаясь гордо во всевозможных ёмкостях, от стеклянных булок до вазочек. Таня даже умудрилась разложить яркие лепестки поверх кровати! Но самым красивым выделялся букет, стоявший в центре стола.
Огромные полураскрывшиеся бутоны завораживали и притягивали своей красно-бордовой гаммой. Казалась даже, что из–за этого цвета комната приобрела новый оттенок. Она никогда не обращала внимания на эти хрупкие, и на первый взгляд, невзрачные цветы, а сейчас это было неким откровением, признанием, словно лишь для неё они были кем-то придуманы. И, конечно же, никто никогда не дарил ей цветов, поэтому от такого сюрприза она даже немного растрогалась.
И когда следом влетела Татьяна, Поля в полном недоумении произнесла:
- Неужели это всё мне?
- С днём рождения, дорогая!
- Ты ограбила цветочный магазин? Откуда столько? – всё не унималась Полина.
- Нет, до магазина я так и не дошла. Случайно встретила знакомую бабульку, а у неё, как ни странно в этом году взошли все тюльпаны, да так кучно, что она не знала что с ними и делать, вот и предложила мне "прополоть"!
- Ай да Таня! Удивила! Спасибо тебе, родная!
- Ну да ладно, хватит любоваться, - довольная собой ответила подруга, - давай стол накрывать, через час гости придут!
Тюльпаны.
Наши молодые люди не заставили себя долго ждать. Буквально ровно через час они сидели у нас за праздничным столом. Александр, как всегда, говорил красноречиво и много. После распитого вина появилась некая лёгкость, раскованность, да и настроение предельно повысилось, и всё же Поля чувствовала себя немного не комфортно оттого, что Саша периодически обнимал её, говорил много комплиментов, шутил, а он, Марк, сидя напротив, в такие минуты опускал глаза и отводил взгляд.
- Всё, пора, через полчаса идём на дискотеку, - скомандовала Татьяна.
Они весело, шумно стали собираться, и только лишь Марк почему-то всё это время отрешенно стоял у окна. Александр вышел во двор в надежде поймать машину, а Таня воспользовавшись моментом мыла посуду на кухне. А Полина всё не решалась подойти к окну, так как там стоял он. Ей надо было поставить букет на подоконник, что совсем ещё недавно красовался по центру их праздничного стола. Она ловила себя на мысли, что рядом с ним, с Марком, она начинает теряться, появляется некая неуклюжесть в движениях, скованность во всём теле и всё же ей нравилось его присутствие. Казалось, что и он испытывает ту же неловкость, потому как не знал, как лучше расположиться у раскрытого настежь окна, чтобы её тюльпаны разместились, когда она все же подошла. Полина то и дело переставляла вазу с места на место, поправляя в них цветы, а они от большого количества не переставали смещать центр тяжести и заваливались то на один бок, то на другой.
- Пожалуй, эта Ваша ваза совсем мала для этих цветов, давайте я Вам помогу, - предложил Марк.
Его руки мгновением коснулись её ладоней и она тут же почувствовала, как необычно и приятно их тепло и как полностью жаром охватило её лицо. Ей даже показалось, что он касается ими намеренно, обжигая, потому как сердце заколотилось не в такт и даже тюльпаны от такой неожиданности стали всё ближе прижиматься красными головками друг к другу, а их шелест и хруст в её руках усиливался всё сильней и сильней, заглушая все звуки.
- Спасибо! – смущаясь, сказала она.
- Ну вот и порядок! - улыбаясь в ответ, произнёс он, и не отпуская её рук, притянул к себе ближе.
- Видимо, даже цветы знают, как нужно стоять по стойке смирно перед Вашими погонами, - поднимая глаза, произнесла как-то не совсем уверенно она.
Его прямой взгляд, словно рентгеном, прошёлся сквозь всё её тело, отчего Поля ещё больше смутилась и опустила глаза. Ей хотелось провалиться на этом же месте от такой глупой сложившейся ситуации и от его настойчивых сине-голубых глаз. Он, тем временем, не отводя глаз, поочередно стал целовать её ладони.
- Как же Вы хороши! И эти Ваши цветы с дурманящим запахом и Ваши глаза… они меня очаровывают...
Эти слова совсем выбили её из равновесия. Она почувствовала, как очередной волной запылало лицо, внутри всё подорвалось и с каким-то волнением и смятением охватило всё тело. В руках появилась непонятная дрожь, как от обжигающего мороза и ей бы отдернуть сейчас их, сгинуть, исчезнуть, но силы в этом момент покинули, потому как необычны были его губы, что касались её запястий и ладоней. Ничего подобного она ещё не ощущала, не испытывала, не знала.
- Простите, я Вас совсем не понимаю, - произнесла она чуть слышно…
Тут неожиданно влетел ветер, раздувая что есть силы оконную тюль и поднимая пыль на мощённых дорожках тротуара. В воздухе запахло грозой и не только, тюльпаны вдруг заблагоухали, зашевелились, зашептали, вытянулись, качаясь в такт этой неуёмной стихии и всё сильней насыщая комнату своим чудным ароматом. Очередной порыв ветра загудел широкими сочными листьями, заголосил бутонами, и как в замедленной съемке, опрокинул вазу.
Полина всплеснула руками и ахнула и какое-то время стояла как вкопанная, прежде чем решиться собирать всю эту красоту. Марк поднял вазу и принялся помогать. Она опять ощутила на своих ладонях его руки и теперь уж собравшись и преодолев себя, произнесла:
- Зачем Вы так?
- Но Вы ведь сами этого желаете, - произнёс он вполголоса
- Вовсе нет, Вам показалось.
- Почему же Вы тогда дрожите?
- От воды, Вы же видите, сколько её тут…
- Я Вам позвоню, можно?!
- Нет, не надо… Я не знаю, - стала путаться она в словах.
- Люблю грозу вначале мая! – с такими словами в комнату вошла Таня, - ого, а вот и последствия, - видя, как они, полусидя на полу, укладывают цветы в вазу.
Дальше было всё, как ей показалось, не столь важным. Она помнила, что был дождь, гроза, редкие фрагменты дискотеки, улыбки, полутёмный танцпол, яркие софиты, громкая музыка. Это обстановка немного разрядила, успокоила и даже спрятала от накатившегося наваждения, а потом наступила сложная и неопределенная ночь: в полуформах, полуснами, полубредом.
Свидание.
Он позвонил ей ровно через неделю. Всё эти дни Полина была в каком-то неопределенном состоянии, ей даже показалось, что она всё придумала, что не было его рук, синих глаз, не было ничего, лишь одни ярко-красные тюльпаны. Фрагментами всплывало всё до мелочей и тут же исчезало, растворялось в небытие.
Всё это время ей было приятно часами говорить с Таней о нём, слушать какой он милый, внимательный, щедрый, но когда речь заходила об их совместной жизни, это немного напрягало и даже огорчало. Таня открыто делилась всеми своими сокровенными желаниями и верила в абсолютную взаимность Марка и немного расстраивалась, что он почему-то откладывал их свидания, по каким–то сложившимся, независимым от него причинам.
- Он на службе, а там всякое бывает, - так себя успокаивала Татьяна.
И вот, тот самый долгожданный звонок. Полина как заворожённая слушает его голос: приятный, бархатный, манящий, прижимает что есть силы трубку, боясь не расслышать каждое для нее драгоценное слово, то как он скучал и всё это время думал только о ней. В её голове мысли закружились, словно рой пчёл и ей показалось, что всё услышанное вовсе не про неё и не для неё. С каким-то провалом внутри и с трудом подбирая слова, она что-то отвечала невнятное, отвлечённое, а на самом деле уже мысленно неслась к нему на свидание.
"Только бы Таня не догадалась, только бы не узнала, так закрадывалась навязчивая мысль, некой непреодолимой ступенью, напрягая сознание.
- Нет, нет, конечно же я только один раз с ним встречусь, объяснюсь, что я не его девушка и всё будет как прежде, - так она себя успокаивала"
А сегодня, сейчас, мало что понимая, Полина торопилась, нет... она просто летела к нему. Летела как мотылек навстречу своей судьбе, которую уже не исправить не изменить. Она конечно же узнала и разглядела его сразу, среди множества людей, что высыпали из электрички и толпой устремились навстречу. Высокий блондин выделялся на фоне всех остальных уже тем, что стоял с огромным букетом жёлтых тюльпанов. Офицерская форма подчёркивала и придавала стройность и подтянутость, и конечно же, он сейчас для неё был, безусловно, совершен во всём.
- Добрый вечер, Марк! Бог мой! Какие потрясающие цветы, и сколько же в них солнца!
- Здравствуйте! Это солнце в тюльпанах, оно Вам к лицу!
- Вот как?! И как Вы это определили?
- Красный Вас немного напрягает, Вы теряетесь в нём…
- Никогда об этом не думала и не придавала значения... но я уже люблю Ваши тюльпаны! Они очаровательны!
Она поднесла тут же букет к лицу, вдыхая глубже пьянящий запах весны…
- Ммм, какой чарующий аромат! Нет, эти цветы определённо мне нравятся! Они мне напоминают Булгаковскую Марго. Но давайте так, пока мы будем гулять, пусть они будут при Вас, иначе я захмелею, - с кокетством произнесла она и протянула ему букет.
- Хорошо, я согласен, буду Вашим Мастером! – улыбнулся в ответ, он.
Марк рассказывал что-то о доме, о службе, о холодном Балтийском море, где он родился и куда ему предстояло вернуться.
Она всякий раз украдкой заглядывала в его глаза и была безумно счастлива от всех его рассказов, жестов и от осознания того, что он просто рядом. Душа её пела и парила. Да, как иначе, ведь сегодня эти двое так красивы и так беспечны, и всё меж ними прекрасно! А тем временем вечер плавно перетекал в ночные сумерки и всё ярче зажигались фонари, указывая на поздний час, и что у него служба, а ей пора возвращаться домой.
- Вы знаете, все почему-то прячутся в тёмные углы, когда целуются и закрывают при этом глаза, а я хочу целовать Вас при свете, - вдруг неожиданно произнёс он, когда они оказались под очередным склонившимся над ними фонарём.
И он тут же развернул её к себе, пристально смотря в святящие огоньки её глаз, взмахнул руками вверх и выпустил жёлтый букет. Цветы прохладной морской волной обрушились над ними и упали к ногам. Марк бережно взял в ладони её лицо и стал медленно покрывать нежными поцелуями, пока их губы не слились воедино. Она всем телом подалась к нему, сомкнув руки на его шее, отвечая такими же взаимными ласками. Земля качнулась и принялась плавно уходить из-под ног, а их общая идиллия, неудержимых с нарастающей страстью поцелуев, слилась в аромате дурманящего запаха тюльпанов. Хрупкие листья, стебли ломались хрустом, распадаясь лепестками и покрывая желтизной всё пространство падающее от света фонаря и всё отчетливей напоминая собой взрывающийся лёд на реке. А они не переставали пробовать друг друга на вкус, кружась в безумном танце любви, что овладевшим их сознанием. Проезжающие вдоль аллеи машины сигналили, включая ближний свет, редкие прохожие старались не замечать этих двух сумасшедших и проходили мимо. И только лишь фонарь как прежде сутулясь, светил верно, любуясь сверху.
*****
Дальнейшие события были не столь радужными, потому как Марку пришлось объясниться с Таней. Таня никак не могла поверить в такой поворот событий, но восприняла с достоинством. Не было каких-то претензий, истерик, слёз, упрёков, только лишь всё чаще молчала и всё больше была задумчива…
Теперь они по вечерам совсем не говорили о нём. Каждый жил свою жизнь, словно вообще никогда не было между ними Марка. И тем не менее, напряжение всё же держалось. Полине было сложно смотреть подруге в глаза, словно она что-то украла, да и Таня сама всё чаще отводила взгляд. Странная ситуация и более чем сложная, где не было уже общих походов на дискотеку, в кино и на другие мероприятия.
"И провалиться бы сквозь землю, чтобы только не чувствовать угрызение совести",- так думала Полина, - чувствуя свою вину, ругала себя, но ничего уже изменить не могла.
Ноябрь.
Так, совсем незаметно, закончилось лето полное счастья и радости, яркое, лучистое и сплошь встречах, улыбках, признаниях. Равно так же могла пролететь невидимкой и осень, если бы однажды, прохладным ноябрьским днём, Марк не сообщил, что его документы готовы, и он через две недели уезжает. Полина предполагала, что когда-нибудь это случится, но сейчас ей меньше всего хотелось осознавать, что разлука не за горами.
В одночасье стало всё как-то неуютно, прохладно и этот вечер как будто намеренно поглотил его силуэт, когда он уходил в ночь. Ей стало жаль себя, жаль его, жаль что нет возможности до конца "раскрыться" и хотя бы раз остаться до утра. Она мечтала, что их совместные ночи будут не похожи ни на одну из тех, что часто ей приходилось слышать от подруг. И, конечно же, мирилась и не расстраивалась тем обстоятельствам, что препятствовали остаться наедине. Им вдвоём в ту пору, было вполне хорошо и комфортно в привычных местах: кинотеатрах, кафе, в парках. Каждый чувствовал нечто большее от одного даже присутствия, взгляда, прикосновения, что в совокупности перерастало в некое единение душ. Совершенство состояний распадалось на полярность, когда ни там и ни здесь, а где-то между, а затем опять наполнялось теплотой взгляда, прикосновением рук и сладостью губ. Возможно, это сродни оргазму, но более тонкому, высокому полёту, где чистота чувств и высота гармоний переплетены воедино. По истине это особенное состояние. Чувствуешь его, равно как и твой партнёр, что сродни сосуду с перетекающей жидкостью, которая принимает форму - от точки до целой вселенной.
И всё же тот вечер перевернул в ней всё. Пытаясь сосредоточится хоть на чём-то, чтобы увести мысли, она вглядывалась вглубь парка и не узнала его, словно это был другой парк с другими деревьями, кустарниками, травой. Всё куда бы не упал её взор смотрелась жалким, серым, жухлым. В её груди закрадывалась тревога в преддверии чего-то нехорошего, неся собой разочарование, отражаясь неровным стуком молотков, что стучали рабочие, забивая гвозди, готовя фонтаны на консервацию зимней спячки.
- Я обязательно за тобой приеду, вот увидишь, как только устроюсь, сразу же и приеду. А в декабре ты ко мне, как мы уже условились.
- Да, я приеду, обязательно приеду, только у меня экзамены, институт, а у тебя служба… да, и что потом?
- А потом будем мы, надолго, навсегда! У нас будут дети, большой дом, красивый сад!
Он бережно заключил её в свои объятья, поцеловал. Она на время успокоилась, прижимаясь всё ближе к его груди.
- И ещё у нас будет много друзей и потрясающее синее-синее море. Ты ведь ещё совсем не знаешь, что такое море!
- Море это твои глаза, синие-синие, это больше и глубже чем любое море.
Марк широко улыбнулся и добавил, стараясь всячески поднять ей настроение.
- Да, но если нам не понравится в Прибалтике, мы вернемся опять сюда, ну или уедем к белым медведям!
Разлука.
Конец ноября, шёл мокрый снег. Они стояли на перроне и всё больше молчали, лишь изредка поднимали глаза, перекидываясь короткими фразами и сильней прижимались друг другу. Сырой воздух, казалось, проникал во все клеточки тела, прошибая насквозь.
Снежинки, не долетая до земли, демонстративно умирали тут же, тая на руках, на ресницах, губах. Возможно, так правильно, так нужно, так лучше... уйти, унося с собой недосказанность, отрешенность, несвязанные мысли…
Это было их последнее свидание, самое сложное и самое непонятное. Марк отчего-то волновался больше, чем она. Его глаза вдруг потускнели и стали какого-то неестественно серого цвета. Он всё больше молчал и много курил. Было видно, что прощаться он не умел и не был к этому готов. Он раза три-четыре повторил номер поезда, который ежедневно прибывает 12.40 в Ригу и на который Полина должна приобрести билет. Уткнувшись лицом в его грудь, она находила некое необъяснимое для себя состояние, словно это вовсе уже и ни Марк. Он потерялся, растворился, да и себя она совсем не чувствовала, их просто не было. Были все: встречающие, провожающие, поезда, вокзал, снег… а их не было…
– Люблю тебя очень… зачем так, даже не знаю, - на ухо всё шептал он, - у нас всё получится, всё будет хорошо, вот увидишь.
- Всё будет хорошо, - поддерживая его, отвечала она, целуя руки, губы, желая из последних сил вдохнуть его тепло, его запах.
В эти несвязанные минуты она пыталась запомнить, оставить в памяти всё, из чего состоял Марк, как тогда весной, когда впервые он прикоснулся к ней, но сейчас всё не так... и уж совсем не складывалось в её сознание, зачем он уходит и машет рукой из тамбура поезда.
Поезд плавно тронулся и беззвучно потянул свои вагоны в какое-то далёкое белое заснеженное царство. Она на мгновение закрыла глаза, чтоб представить, что это всего лишь сон, что всё неверно и всё происходящее было вовсе не с ней и это даже не снег, а июньский тополиный пух. А когда открыла глаза, то увидела пустой чёрный мокрый перрон, на который всё так же падали снежинки, но теперь их холода она совсем не ощущала. Они словно были за стеклом и падали в два раза медленней, будто кто-то с небес намеренно вспарывал пуховые подушки и разбрасывал их содержимое. Дыхание перехватывало, слёзы душили, пустота давила и там, где был совсем недавно Марк, кружил лишь снег: серый, холодный, бездушный…
****
Спустя недели две, как уехал Марк, уехала и Татьяна к себе в далёкий Иркутск.
А Полина всё чаще теперь писала письма в Ригу, а Марк молчал. Может адрес не тот, город другой, но ответных писем не было. Несмотря на тишину, она продолжала верить и всякий раз проходя мимо почтового ящика, открывала, замирая с надеждой, что вот оно долгожданное письмо, но в очередной раз поднималась по лестнице преодолевала боль в груди и шла ни с чем. Всё кануло в тот самый последний ноябрьский день, словно ничего и не было.
- Нет, возможно, что-то не так, что-то случилось, нужно обязательно знать, чтобы не думать, - всё успокаивала она себя. Нет, нет, он обязательно ждёт, - с такими мыслями настраивала она себя и собирала вещи в дорогу.
И вот она уже поезде, который прибудет завтра в 12.40 в Ригу, и Марк обязательно её встретит, с огромным букетом жёлтых тюльпанов. Он, конечно же, купит жёлтые, потому что это их любимый цвет.
В преддверии праздника вагон выглядел по-новогоднему сказочно. Вдоль всего потолка были натянуты гирлянды, на окнах наклеены снежинки, а в вазочках благоухали веточки живой ели. Всё радовало глаз, но войдя в своё купе, она даже не попыталась снять пальто, ей было отчего-то холодно и невыносимо одиноко. Мороз прохватывал отовсюду: через окно, купейную дверь, даже проходящие мимо пассажиры несли собой его с улицы. В каком-то странном забытьи она всё это время смотрела в окно на бежавших и суетившийся людей.
«Именно на вокзалах люди со своим истинным лицом, - так почему-то подумала она».
И кто бы ни проходил мимо, все несли своё истинное «я» и ни одной маски, видимо здесь некая зона, атмосфера, где стираются все грани напускного и значимого.
- Странно, почему же Марк затерялся здесь?... Холодно. Бог мой, как же тут холодно, именно так, как тогда, в тот самый ноябрьский день. Она попыталась изо всех сил дотянуться мысленно до него, протянуть нить, почувствовать, а в ответ всё та же щемящая пустота и ненавистный холод.
Проводница прошлась по вагону, предупредив, что поезд отправится через 10 минут. От этих слов она встрепенулась, затем стремительно встала, взяла свои вещи и отправилась на выход.
- Девушка, вы куда? Отправляемся ведь, - возмутилась проводница.
- Я передумала, я не еду… меня никто не ждет… холодно у вас, очень холодно. С наступающим Вас Новым годом!
Женщина, округлив глаза, сказала.
- Так ведь на то она и зима, чтобы холодно было. Сдайте билеты в кассу, там много желающих.
*****
Спустя пару месяцев пришло письмо из Риги. Очень коротенькое. В письме было сказано, что все её письма (26 штук) пришли по указанному адресу, но Марк их так и не прочёл, он просто не доехал. В Пскове ему пришлось сойти и в срочном порядке вылететь в Афганистан. Самолёт его так и не долетел до пункта назначения, разбился в горах под Кандагаром.
нет...я не стала твоею невестой, сколько лет пролетело с тех пор…
нет, не обижена… нет... всё отпущено, только память стучится порой…
всё потому что Латвия – молодость, всё потому что была я юна,
всё потому что любовь, как игра… ты растянул её на года…
______________________
р.с. Все эти долгие годы они с Таней поддерживают тёплые отношения. У каждой своя семья, взрослые дети и ещё озеро Байкал, где они обязательно встретятся.
А цветы она так и не научилась любить. Только лишь порой трогают и притягивают тюльпаны, унося в тот самый далёкий май, где остался её Марк.