Тусклый свет обнажал дубовый потёртый стол. Искристые монеты томились столбиками в ряд, так сказать "по росту." Твёрдые хрустящие купюры переходили из одной морщинистой руки в другую. Жадные, но преданные глаза оглядывали с восторгом " кровную гвардию". Слабый огонёк медленно спускался по воску и капля горячего вещества случайным образом осела на банкноте.
- Ах ты ж дрянь! - вскрикнул он, протирая от воска.
Сложив все аккуратно в стопочку, он провёл рукой несколько раз и замкнул в столе. Погладив непослушную растительность на лице, приступил к счёту монет стукая друг об друга. Это был единственный звук, который не будоражил его сознание. Каким-то образом эдакое бряканье порой даже успокаивало.
Когда закончился подсчёт, с удовлетворённой гримасой скупердяй снял очки и аккуратно протерев тряпочкой положил в очечник. Большая комната охватывала любой звук проживающий в ней, что иногда слышно как таракан рыскает в постаревших стенках. Кое-как подвинув массивное кресло он поднял тощенькое тельце и сгорбившись пошёл в соседнюю комнату. Она не особо отличилась от предыдущей, просто вместо громадного стола красовалась обширная кровать. Портрет висевший на могучей стене посвящался ему, купленный десять лет назад. Продолговатый нос блестел от тускло света, неохотно защуривая глаз.
- Содрали с меня целый капитал, - причитая возле картины.
Поставив свечку на тумбочку он снял халат и пулей плюхнулся под одеяло укутавшись по шею, напоминая кокон. Луна пролезала сквозь оконное стекло прячась за шкафом, откидывая тень. В углу шуршала некормленая мышь наводя страх и на то мрачную комнату. С потолка маленькими кусочками осыпалась штукатурка прямо на ночной колпак алчного ворчуна.
Просыпался он рано, по собственному принципу: "Чем раньше, тем больше". Потеребив помпон, после, влезал в потёртые тапки и в сопровождении скрипа полов шёл в соседнюю комнату. Проверив капитал ли на месте, с лёгкостью на душе спускался в гостиную. Поистине - мрачное место. Ветхий длинный стол распластался на всю комнату. Множество стульев с заострёнными спинками были похожи на башни охваченные злом. Многоярусная люстра провисала над столом, медленно с раздражающим звуком покачиваясь в разные стороны. На необъятных окнах прижился ядовитый плющ, проталкивая "щупальцы" все выше и выше.
- Где мой завтрак? - угрюмо крикнул он распространяя по пустынной комнате эхо.
- Сию минуту сэр! - раздался тоненький подавленный голосок.
Завтрак был подан. Желтоглазая яичница издавала душистый дымок, а побледневшая горничная опустив голову вниз томилась в ожидании. Скупердяй посмотрев на нее, а потом на кушанье скорчил неописуемую гримасу.
- Ах ты дрянная девчёнка! Просил же, взбей мне желток! Не люблю когда они на меня глазеют, как будто я у них лишнюю копейку забрал... А вот у тебя за негодный завтрак, денежку то вычту! - кричал скряга, судорожно махая пальцем.
- Извините сэр, такого больше не повториться!
Бесшумными шажками она удалилась прочь.
Недовольный завтраком скряга обул потёртые ботинки, накинул на худенькое тельце тулуп и вышел за порог.
Радостные детишки бегали возле забора разбрасываясь снежками и смешными обзывалками. На улице в обычном для города темпе струились люди по заснеженному тротуару, а более важные персоны колесили на экипажах с призрением посматривая на бедный люд.
- Разбежались от моего дома бездельники! Ни гроша, ни пользы от вас! - размахивая рукой в разные стороны.
Он отворил громоздкую калитку и втаптывая тростью снег медленным шагом пошёл вдоль забора.
На окраине располагалась дивная старая лавка с подвесной надписью "Вещи под замком". Достав из кармана связку поржавевших ключей, скряга расторопно перебирал их пока не нашёл нужный. Дверь со скрипом отварилась. Чувство холода и запах прелости мигом проникали в нос. Множество вещей и различных предметов валялись друг на друге, покрываясь пылью. Он присел за стол и достал пожелтевший журнал. Раздался стук в дверь.
- Войдите!
В "хижину" скряги вошёл человек статного вида и плотной наружности.
- Неделю назад я оставил у вас ящичек, он будет чуть выше моих колен. Его номер " 102"
- Он стоит вон в том углу! - указывая пальцем на затемнённое место. - Сэр, но сначала деньги!
Мужчина достал пару монет и не успев протянуть руку, как тоненькие пальцы выхватили гроши. Он осторожно взглянул на хозяина и по быстрому удалился.
Так продолжалось каждый Божий день, круговорот вещей и денег.
- Так...так...так, уже прошло три месяца с тех пор как груз под номером "55" гниёт в моей обители, - ехидно улыбаясь. - Можно таки и забрать его.
С любопытством, семенящими шагами скупердяй приблизился к низенькому шкафчику. Это оказалась миниатюрная расписная шкатулка с золотым кольцом, на котором даже сквозь темноту лавки поблескивал алмаз. Глаза засверкали радостью и удовлетворением. На сердце пускали фейерверки и ликовал народ.
Послышался стук - дверь заскрипела. На пороге оказалась милая рыжая дама с лисьим воротником. Румяные пухленькие щёчки прекрасно иллюстрировали нынешнюю погоду, а голубые глаза заметно сдерживали тревогу.
- Здравствуйте сэр! Подскажите, пожалуйста. Месяца три назад я отдала на сохранение маленькую шкатулку, номер её не помню. Помогите её найти, очень важно! - тоненький, но трепетный голосок доносился из её уст.
Он не успел ничего сказать, как леди неожиданно вскрикнула:
- О! Так вот же она у вас в руках!
Скряга молча протянул ей шкатулку и медленными движениями спрятал кольцо в карман.
- Где кольцо?! - в панике вскрикнула она.
- Не знаю мадам! Мне безразлична ваша коробочка, я случайным образом на нее наткнулся, - потирая карман.
Глаза девушки забегали в разные стороны.
- Можно я все осмотрю, мало ли оно выпало где-то или вы по ошибке переложили куда-то.
Скряга занервничал и разозлился.
- Вы что считаете меня вором? Сами потеряли, а потом перебрасываете вину на меня? Не надо вашего добра и подавно, а рыскать в вещах имею только я право! Так что прошу деньги за хранение и убирайтесь вон из моей лавочки! - брызгая слюнями кричал он.
Голубые глаза наполнились прозрачной жидкостью и будто водопад хлынул по щекам. Девушка в растерянности кинула монеты и бросилась к экипажу, который поджидал её.
Некоторое время спустя он закрыл дверь и довольный сегодняшней находкой поковылял домой.
В прихожей его встретила горничная с натянутой улыбкой.
- Не скаль зубы - это отвратительно! - сняв башмаки, в верх по лестнице удалился в свою комнату, плотно закрыв дверь.
В горнице вновь царила "арифметика". Вдруг он вспомнил про нечестно отобранную вещицу, и быстро устремился в карман. Поднесся кольцо к печальному блистанию огонька, он осматривал его с разных сторон, в особенности алмаз.
"Эх...вот это счастье! За мой непосильный труд - награда!" - думал скряга.
Его мысли сопоставляли ценность сей добычи и кроме этого и волновать ничего не могло, даже остальная часть заработанной платы без счета угодила в казну. Он не думал о том, как этой милой даме теперь живётся без него. Может это кольцо её матушки, которое следует немедля отдать; может кому-то стало в семье худо и требовались средства; может это просто как память о прабабушке, а светлая память о дорогом человеке дороже любых денег и алмазов. Но он даже забыл про рыжеволосую леди, которая молящими глазами искала свою драгоценность. Скряга с умилением рассматривал "ювелирное чадо" утоляя скупую жажду.
Прошло около двух часов и глаза дали ясно понять, что время спать. Луна неохотно стучала в окно, бережно провожая до кровати. Положив кольцо под подушку он надел ночной колпак и в малом недомогании закрыл глаза.
Следующим утром у скупердяя поднялась температура, и выглядел он ещё злей чем обычно. Глаза наливались злостью и ненавистью, а щеки будто уголь, все больше разгорались от давления.
- Давайте я за врачом схожу? - с волнением тараторила горничная.
- Нет! - резко вскрикнул он. - Ещё каждому шарлатану на лапу давать! Не видать им от меня ничего!
- Сэр, будет только хуже!
- Смерть не налоги, не страшно!
Но заплатить всё-таки пришлось. Через неделю скряга умер. Белоснежные снежинки извивались в воздухе плавно опускаясь на заснеженную землю. Тусклое солнце еле как пускало лучи, не давая забыть о себе. Множество квадратных надгробных плит возвышались из под почвы, печально смотрев на окружающий мир. Горничная стояла возле могилки в потёртой шубке, но не плакала. Она вспоминала жизнь хозяина, который посветил себя бесконечным подсчётам. В голове промелькнули последние слова: "Пусть похоронят меня со всем моим имуществом! Ни гроша не отдам". Его просьба была удовлетворена. На похоронах никто не присутствовал, так как он ставил людей на равне с насекомыми, так и люди поступили, забыв про него. Только преданная служанка до конца верила, что где-то в глубине души петляет доброта, но так и не дождалась. Она в последний раз посмотрела на ворчливого хозяина и положив возле могилки золотое кольцо, со слезами на глазах, направилась в сторону деревянной калитки.