Свою статью «Семантика космизма» я закончил рассуждением о том, что роман Андрея Белого «Петербург» «...не просто роман, а символ», который «...закрывает собой серебряный век русской культуры». Он представляет «...попытку предугадать, что будет потом, спустя время, когда придут другие. А они вот не пришли... Отечество иллюзий, что поделаешь! Остается ждать и верить, что когда-нибудь…»
Теперь я думаю иначе: другие не пришли у нас в стране. А в Латинской Америке пришли, и первым столпом явился писатель Габриэль Гарсия Маркес. Чем он так примечателен? Да тем, что первым воспел свободу на своём континенте от имени самых низов.
Первый роман, который приходит на память, называется «Генерал в своём лабиринте». В нём даётся жизнеописание национального героя Симона Боливара. Казалось бы всё просто: Боливар собирает армию и сражается, а потом видит сны, сны о свободе.
Во втором романе «Осень патриарха» маленький диктатор Санчес тоже мечтает о свободе, которую так хотел ощутить. Но, к сожалению, достичь её он так и не смог: помешали предрассудки. А именно предрассудки ведут к диктатуре.
В книге «Хроника объявленной смерти» герой объявил о своей смерти, потому что хотел жить. Тем самым он привлёк к себе внимание. Он не собирался умирать, однако случилось так, что умер во сне, но умер счастливым. И это тоже одна из граней свободы.
Маркес был и остаётся великолепным психологом. Сколько бы тот или иной политик ни говорил, что писатель был для него примером в жизни, но если он сам не имеет внутренней потребности в свободе, Маркес для него навсегда останется недоступным.
В Мексике и Колумбии в память о писателе был объявлен трёхдневный траур. У нас бы в аналогичной ситуации никто бы до такого не додумался, что очень-очень печально.