сны

Сон  первый.    
В ясный холодный день, если выйти на вершину Крестовой горы и посмотреть на восток, то можно увидеть на горизонте, далеко в море, темную полоску земли. Она выступает над кромкой всего-то на пол сантиметра, и кажется, нечто таинственное, неведомое парит в дымке над морем. Это далекий Мыс.  А за ним лежат дикие земли, где живут дикие люди.
Оле обернулся и посмотрел на спутницу, что шла за ним по тропинке. Тропа эта вилась в горах, что круто обрывались в море. Она витиевато петляла  на высоте нескольких сотен метров над уровнем моря. Оно  раскинулось под тропкой, простиралось  вширь, сколько хватало глаз, штормило, и было покрыто огромными волнами с белыми бурунами.
Стояло  раннее утро. День  обещался быть холодным, порывами налетал ледяной ветер. Он  обжигал щеки, швырял  в глаза  крупу, и уносился прочь, завывая и дико хохоча в скалах. Оле и его спутница шли на запад по тропе с рассвета и уже порядком устали, но идти было еще далеко. Целью их путешествия была Крестовая гора, названная так в честь огромного ржавого креста, воздвигнутого, неведомо когда, предками на вершине с какой-то только им известной  целью. Случилось это очень давно, еще до Вторжения, и узнать, зачем же его тут поставили было, увы, не у кого.  Но Оле было все равно, он понятия  не имел, кто и зачем поставил этот крест, ему нужна была сама  вершина. Инескин,  спутница Оле, шла за ним не торопясь, аккуратно обходя острые камни и редкие лужи, ночью был сильный дождь,  и изредка бросая взгляд вниз на бескрайнее море. Море было темным, словно налитое свинцом, оно свирепо билось о прибрежные скалы, взрываясь как сотни бомб, разлетаясь фонтанами брызг. Удары эти сливались в мощный гул,  как рев сотен великанов из детской сказки, а вибрация от них чувствовалась даже здесь, на тропе, вдали, высоко в горах. Над  пустынным морем нависало зимнее небо, затянутое низкими серыми облаками. И  нет в этой пустыне  оазиса, а место каравана занимает одинокий сторожевой корабль, темнеющий у входа в бухту. Когда-то, давным-давно, во времена Вторжения, вход в бухту, что так живописно раскинулась на востоке, был  перегорожен затопленными кораблями. Кто затопил их и зачем никто уже не помнил, но с тех пор остовы затонувших кораблей торчали над бушующим морем, напоминая о своей былой славе и принесенной жертве.  И с тех самых пор торчал на своем привычном месте сторожевик.
Из-за поворота тропинки вывернулась красивая скала, с плоской вершиной. Она круто нависала над  обрывом, поросшим редкими деревцами, что крепко вцепились корнями в камни. Под ней виднелся небольшой уютный грот, закрытый от ветра и непогоды.  Оле взмахнул рукой, приказывая своей спутнице остановиться, вытащил фонарик и осторожно посветил внутрь грота, кто его знает, что там внутри. Но грот был совершенно пуст, у дальней стены виднелась охапка пожухлой травы, белели чьи то  кости, а у входа покоились останки давно потухшего костра.
…привал, спускайся в грот, отдохнем немного, я пойду веток для костра наберу… бросил через плечо Оле и свернул с тропы в заросли.
Уже через десяток минут у входа в грот в костре весело потрескивал хворост.  Костер наполнил окружающий мир уютом и теплом. Усталые путники расслабились лежа на охапке сухой травы. Их ноги, прошедшие  с рассвета не один километр, гудели от усталости. Инескин достала из рюкзачка печеные капустные лепешки, пару вареных яиц, разложила все на кусок чистой ткани и  разлила в кружки горячий чай.
…на, солнышко, поешь чуток, выпей чаю… обратилась она к Оле, протянув  ему кусок лепешки и кружку с чаем.
…ммм…благодарствуем…  пробормотал Оле, он был занят своей «таблеткой», рассматривая там карту и прикидывая сколько еще осталось идти. … если сохраним темп, и ничего не случится, к вечеру будем на месте… ты не сильно устала?!... на, съешь немного шоколаду, тебе нужны силы… с этими словами он достал из кармана початую плитку шоколаду в блестящей фольге и отдал ее своей спутнице.
Шуршанье фольги, потрескивание веток в огне, далекий гул бушующего моря… Оле убрал «таблетку», допил чай и встал. Он выглянул наружу и привычно оглядел окрестности. В пейзаже вокруг ничего не изменилось, но вдалеке, над восточными горами, появилась тонкая полоска белесого тумана. Он  был прозрачен и невесом, этот туман, но это был обман. Бора-бора называли его в народе, и встреча с ним не предвещала ничего хорошего.  Уже через несколько часов налетит шквал и начнется буря. Нужно срочно идти дальше.
…все, Инескин, отдохнули и  пошли, с востока идет бора-бора… Оле затушил, разгоревшийся было, костер, сунул «таблетку» за пазуху, поднял рюкзак и вышел наружу. Инескин быстро собрала остатки еды, спрятала термос в рюкзак и последовала за ним.
Сон второй.
Вторжение началось внезапно. В ночь на первый день весны неизвестные в камуфляже с оружием и в масках захватили здания местного Национального конгресса и  Правительства в одной из стран Европы. Уже утром под угрозой оружия в сессионный зал вооруженными неизвестными было доставлено 43 депутата, и Председатель провел экстренное заседание, где было рассмотрено три вопроса – отставка правительства, избрание нового премьера и обращение к главе соседнего звездного скопления о помощи и защите.  «За» проголосовало 63 депутата из 100 – Председатель схитрил, он использовал дубликаты карточек отсутствующих депутатов.
В стране и в мире никто ничего не понял. Все случилось так быстро, события произошли так стремительно, что никто не смог до конца проанализировать произошедшее и придти к какому-нибудь выводу. Ведь еще вчера  человечество было абсолютно уверено, что оно совершенно одиноко во вселенной. Тратились астрономические суммы на поиск братьев по разуму, а оказалось, что братья эти давно уже нашлись и преспокойно живут себе под боком. А теперь  вот захватили власть в отдельно взятой стране и просят подкрепления. И подкрепление пришло незамедлительно.
Уже утром следующего дня станции слежения по всему миру обнаружили на орбите два огромных, каждый размером с небольшой астероид, космических корабля. Они висели на стационарных орбитах, контролируя оба полушария. Откуда взялись эти корабли, и как они попали на орбиту,  не сумел ответить никто. Ни одна разведка в мире не знала ответа на эти вопросы, ни один президент, даже топая ногами, не мог понять, что же теперь делать.
Люди в камуфляже, без знаков различия, сорвали со  здания  Конгресса национальный флаг и повесили новый. Это было полотно темно синего, почти черного цвета, красиво мерцающее на изгибах, в верхнем внутреннем углу которого  сияли серебром пять звезд. Причем их сияние было видно даже днем при ярком солнечном свете. На площади перед конгрессом собрался огромный митинг в поддержку нового порядка, люди махали темными флагами и дружно скандировали «Кассиопея!»
 
На вечернем заседании земного правительства был зачитан ультиматум прибывших из ниоткуда пришельцев. Ультиматум появился на столе у каждого присутствующего. Он просто волшебным образом  возник из воздуха. Документ был напечатан на тонких полупрозрачных листах бумаги. Причем  если текст на одном листке читали разные люди, различных национальностей, и даже рас, каждый все одно видел текст на своем родном языке. Смысл документа был очень ясен – представители Кассиопеи прибыли на планету для защиты прав своих соотечественников, угнетаемых и безбожно эксплуатируемых на Земле. Предлагалось в кратчайшие сроки пересмотреть языковую политику - сделать кассиопейский язык вторым государственным во всех странах и провести всепланетный референдум о целесообразности присоединения планеты Земля к Федерации Кассиопеи в качестве субъекта федерации. В случае невыполнения условий космический флот Федерации произведет превентивный удар по основным центрам цивилизации планеты. На раздумья отвели три дня.  К концу второго дня один из кораблей пришельцев  выплюнул гигантскую сигару в сторону Луны, сигара упала на видимую часть спутника и произвела чудовищный по силе взрыв. В течение часа всю освещенную сторону Луны заволокло пылью. Часть выброшенной взрывом лунной поверхности, вырвалась в космос, была захвачена  притяжением Земли и впоследствии выпала на нее в виде метеоритного дождя, произведя кое-где незначительные разрушения. За ударом по Луне в ужасе наблюдало бедное  человечество.  Во всех городах начались демонстрации. Люди  требовали начать всеобщую мобилизацию и дать отпор агрессорам, но тут же по всем странам прошли мощные демонстрации в поддержку вторжения с требованием выполнить условия ультиматума. Они  были прекрасно организованы, людей свозили на митинги транспортом, везде были созданы точки горячего питания, привезены биотуалеты, а сами митинги охранялись вооруженной до зубов охраной в камуфляже без опознавательных знаков,  «серыми человечками».
Сон третий.
 Марсианин судорожно вздохнул и открыл глаза. Он лежал на полу в  небольшом узком помещении, еле освещенном тускло светящимся  потолком. Кроме марсианина в клетушке больше никого и ничего не было. Уле, так звали незнакомца с Марса, превозмогая боль в вывернутых руках, приподнялся и сел, опершись спиной на стену. Его рабитое тело нещадно болело, руки были связаны за спиной, но ноги остались свободны. Уле   закрыл глаза, расширил сознание до пределов комнаты и осмотрел себя как бы со стороны.
…таак…руки связаны удавкой, пальцы затекли…голова цела,  в паре  мест кожа содрана и кровоточит, да…лицо хорошо разбито,   глаза и зубы целы, …телу тоже хорошо досталось, полно синяков и порезов, но жить можно… марсианин закончил внешний осмотр и углубился внутрь тела. После тщательной инспекции внутренних органов он приступил к анализу собранных данных и через несколько минут план по восстановлению повреждений  и регенерации некоторых частично поврежденных органов был готов. Марсианин лег на бок, максимально расслабился, и усилием воли погасил сознание. Тело его застыло, дыхание почти прекратилось, а сердце замерло в предвкушении   покоя. Взглянув со стороны на скрюченного пришельца можно было подумать, что он умер. Так оно и было, и только один участок его мозга  лихорадочно жил, работал, выдавая на гора тысячи вычислений в секунду и производя на свет точнейший план по полному восстановлению поврежденного тела. Через полминуты расчет был закончен и подготовка к реинкарнации началась. Механизмы оживления  были запущены, контроль над всеми участками восстановлен и процесс пошел.
Через десять минут марсианин глубоко вздохнул и открыл глаза. Он осторожно приподнялся на колени, аккуратно вывернул  руки через голову вперед и внимательно осмотрел затянутые удавкой ладони. Резким, еле уловимым, движеньем он развернул ладони, и удавка упала на пол. 
…вот и хорошо… пробормотал Уле и растер затекшие места.  Он вновь расширил сознание до пределов комнаты и осмотрел себя. Восстановление прошло гладко, и тело его выглядело прекрасно. От былых разрушений не осталось и следа. Марсианин сосредоточился и расширил сознание за пределы комнаты. Снаружи был длинный сферической формы коридор, пол и потолок его неярко светились. Вдоль одной из стен, с интервалом в несколько шагов шел ряд еле заметных дверей, они выделялись из общего фона  другим тоном цвета. На другой стороне коридора выделялась большая дверь, она отличалась от других и размерами и яркостью окраски. Рядом с ней  светилась желтым стеклянная панель. Коридор был пуст.
Уле вернулся в свою конуру. Отдохнув несколько минут, он вновь собрался с силами и расширил сознание за пределы комнаты. Не тратя более времени на коридор, он стал быстро заглядывать за близлежащие двери. За первой пустая комната со стеллажами и стеклянными шкафами. За второй длинная узкая  комната, вдоль стен которой выстроились странные  стеклянные шкафы с блестящими, металлическими на вид костюмами с прозрачными шарами в руках. Всю  дальнюю от входа стену занимал экран, рядом с которым сидело на кресле  существо, с виду двуногая ящерица, с многосуставными руками, в ярком комбинезоне. На бугристой голове его блестела тонкая металлическая сетка. Уле переместился к большой двери напротив и заглянул за нее. За стеной оказался ярко освещенный зал. Вся  стена напротив входа являлась огромным экраном, в разных сегментах которого отражались какие-то процессы. Вдоль стен виднелись экраны поменьше, несколько существ, подобных первому, в одинаковых комбинезонах были заняты работой, ловко манипулируя изображениями на экранах. В центре залы стояло массивное кресло, на котором сидел, несколько развалясь, гуманоид в металлическом, словно вторая кожа облегающем тело скафандре. В руках его была прозрачная пластинка,  которую он внимательно рассматривал.   Застывшее как маска лицо, с тонким большим носом, маленькими, глубоко посаженными, глазами, скулами и острым подбородком, выделялось среди общей картины.  На голове, почти лысой, с еле заметными остатками редких волос на висках, виднелась тончайшая металлическая сетка, отливающая золотом.
Внезапно Уле почувствовал, что тело зовет его, он истратил слишком много  энергии на разведку и должен немедленно вернуться.  Марсианин сосредоточился и мгновенно оказался в комнатке с тусклым потолком. Он очень устал. Ему требовался отдых. Не  теряя ни секунды, марсианин выключил  сознание, а  его тело так и осталось лежать, как то неловко скрючившись,  на полу.
Сон четвертый.
Что-то совершенно странное творилось  на станции  в последнее время.
 Спрятанная под  толщей льда на спутнике величественного Хму, станция была гениальным произведением лучших умов далекой планеты Хмонг. Сам спутник, вращавшийся вокруг огромного газового гиганта с кучей колец над экватором, состоял в основном изо льда и теплого океана  под ним.
На станции обитало несколько ученых  с маленькой  планеты Хмонг, что вращалась около желтой звезды Мце. Жили они тут очень давно, занимаясь исследованиями местных полуразумных креветок, плавая по океану в батискафе и попивая отличный самогон в местном баре. И все бы хорошо, но в один прекрасный день (или   ночь) что-то пошло не так.
Совершенно непостижимым образом со станции пропал инженер О-лии и его подопечная креветка а-у’а-1. Те вчера вечером еще были, а утром раз! и нету. Ни того, ни другого.
 В секторе, где обитал  инженер, ничего не пропало, и вещи его остались, и приборы на месте, но инженер как в воду канул. А в лаборатории остался пустой аквариум - креветка тоже испарилась.
Но странности на этом не закончились.
Через несколько местных дней пропажи вдруг неведомым образом нашлись. Причем каждый  на своем месте - инженер в лаборатории, креветка в аквариуме. На вопросы удивленных обитателей станции - где же он все это время был?! не менее удивленный О-лии отвечал – мол, работал в лаборатории, где же еще!!! А креветка вообще ничего не ответила, тк разговаривать на языке планеты Хмонг не научилась, хотя практически всё понимала.
 Постепенно страсти улеглись и уже через недельку другую обитатели станции позабыли об этом странном происшествии.  Только  секретный блок центрального компьютера станции ничего не забыл. Он не только не забыл об этом, но наоборот, составил подробнейший отчет о происшедшем и отправил его в длинном сообщении на родную планету Хмонг.
А все дело в том, что ни инженер, ни его подопечная креветка, после внезапного счастливого появления на станции, не были зафиксированы ни одной системой жизнеобеспечения, ни одной системой слежения. Да  что там! Вообще ни одной системой суперкомпьютера станции эти два субъекта зафиксированы не были! 
Фактически  их не было! Но они были.
 Все  жители маленькой колонии  ощущали присутствие призраков. Осязали, обоняли, видели их инфракрасный и ультрафиолетовый след, слышали во всех доступных диапазонах, разговаривали с инженером, изучали бедную креветку, кормили ее с рук, (чего делать вообще конечно нельзя было, но когда хочется, то можно), и даже пили потом в баре в компании с О-лии местный самогон!
Но вот аппаратура компьютера не фиксировала ничего. Как не было инженера и его подопечной, так и нет.
Вот  уже которую неделю сенсоры компьютера шарили по всем закоулкам станции и во всех доступных местах планетки. Но,  увы! Ни намека на малейший след.
Странным образом на всех аудио и видеозаписях, как инженер, так и креветка фиксировались только в сознании наблюдающего их оппонента, сама аппаратура  фиксировала  только странные разговоры персонала с пустотой.
Что это? Массовый психоз? Или еще что похуже? Компьютер не знал ответа на эти вопросы, у него самого шарики за винтики заезжать начали. А ответ на секретный доклад, что был послан на родную планету, заставил бедный компьютер поёжится от страха. Далекие координаторы проекта строжайшим образом предписывали ему перестать пороть чепуху и заняться, наконец, делом! В противном случае пригрозили прислать нового на его место, а самого  деплагировать, без последующей компенсации.
Так и осталось это странное дело только в памяти компьютера. Плюнул он на него и закрыл все файлы в корзинку, от греха подальше. Кому же охота деплагироваться, да еще без компенсации. 
Сон шестой.
Олаф Ульсен, землянин 46 лет, среднего роста, близорукий и лысый, шел на работу. Он ходил на нее каждое утро, пять дней в неделю, вот уже 16 лет. Долгих 16 лет он каждое утро приходил в контору, расписывался в журнале инструктажа, выслушивал жизненные истории  сослуживцев, сидел на планерке и получал инструкции, а иногда и нагоняй, правда, редко, так как работал  хорошо. Но сама работа - эта рутина, этот механический  конвейер, вереница серых однообразных дней, заполненных суетой, пустыми разговорами с незнакомыми или наоборот уже в печенке сидевшими от знакомства людьми, доведенными до автоматизма действиями, движениями, мыслями, эта работа его угнетала. Улаф  устал от нее. Все его существо жаждало перемен, он мечтал хоть о конце света, лишь бы окружающий мир изменился. И однажды мир услышал его страстную мольбу и …изменился.
В то раннее утро, когда Олаф Ульсен шел на свою постылую работу, неизвестные «серые человечки» с автоматами в руках, без лишней суеты и напряжения, захватили здания Национального конгресса и Правительства в столице его маленькой европейской страны. В тот же день, пока Олаф с ненавистью в душе занимался делами фирмы и подсчитывал оставшиеся дни до отпуска, захватчики провели чрезвычайные собрания, где запросто порешали все вопросы, назначили кого надо на нужные должности, а затем  позвали на помощь братский народ из другой звездной системы. Всего этого Олаф конечно не знал. Только  придя домой, после долгого рабочего дня, в унылом настроении и с головной болью, он вдруг услышал по новостям, что его маленькая, никому не известная европейская страна, с мизерным ВВП, сумасшедшей коррупцией и президентом олигархом, его маленькая страна вдруг стала известна на весь мир.
Оказывается, ее захватили  инопланетяне!  Мир изменился!
С этой минуты события приобрели неумолимо фатальный характер. Уже на следующий день на орбите вокруг планеты Земля появилось два огромных звездолета, человечеству был предъявлен ультиматум, затем Луна подверглась бомбардировке, а еще через день на флагштоке в конторе засиял серебряными звездами новый флаг.
К тому времени Олаф уже ни чему не удивлялся. Голова его, забитая до этого мечтами о новом мире, теперь была забита лихорадочными мыслями о дальнейшей жизни. Что делать и как жить дальше!?- два «вечных» вопроса как два старых чемодана, были безжалостно вытащены из чулана, протерты мокрой тряпкой от пыли и вот – пожалуйста – в путь! Но куда?!
Кассиопея… Олаф  что то смутно помнил из курса астрономии со средней школы про  звездное скопление, где то далеко, в космосе. С детства он увлекался фантастикой, книг в его доме было много. В доброй половине из них описывались жуткие пришельцы, без чести и без совести,  коварно нападающих на землян и лишающие их как собственности, так и жизни. Но земляне всегда побеждали проклятых монстров, используя компьютерные вирусы, атомные бомбы, или просто порубав их мачете и треснув по безобразной башке кулаком. Однако  придя утром на работу и увидев темно синее полотнище с серебряными звездами в углу, так обыденно и буднично развевающееся над зданием конторы, Олаф задумался. Человечество сдалось без боя?! А как же атомные бомбы, супервирусы, сверхкомпьтеры, самолеты, летающие со скоростью 5 МАХ, подводные лодки, что плавают под водой пару лет, напичканные ракетами и торпедами под самое не хочу… и многое еще чего?! Куда смотрело человечество и как сталось, что проклятые монстры из глубин космоса оказались «серыми человечками» из соседней воинской части? Вопросы, ответы…
Совершенно неожиданно для себя Олаф взял отпуск по состоянию здоровья, получил отпускные, купил билет на поезд и уехал к другу к черту на кулички, в глухомань, в глушь, подальше от надоевшей до чертиков  работы, флагов  с серебряными звездами и «серых человечков» на улицах. 
Сон седьмой.
Через неделю после «принуждения к миру» по кассиопейски и фактического аншлюса планеты Земля, когда ситуация казалось уже несколько разрядилась и успокоилась, случилось нечто экстраординарное.
Ранним  утром по среднеевропейскому времени один из кораблей захватчиков, висевший над северным полушарием, вдруг зафиксировал резкое изменение гравитации в подконтрольном секторе. Внезапно  участок пространства подернулся еле заметной дымкой, стал полупрозрачным,  потом по нему прошла волна неяркого мерцания и внутри  этого тусклого фейерверка вдруг возникла огромная тень. Этот феномен зафиксировали все станции слежения в мире.
Через несколько минут,  не дав бедным землянам отойти от шока, на месте тени возник из ниоткуда  корабль, еще более громадный, чем корабли Федерации, сияющий огнями и переливающийся всеми цветами радуги.
В ту же секунду все радиочастоты были заглушены, прервались все передачи телевидения, связь и коммуникации были заблокированы. На планете, впервые за многие десятилетия, наступила тишина. И вдруг эту гулкую тишину нарушил громкий скрипучий голос.
Он сказал только одну фразу - СДАВАЙТЕСЬ!
 В ту же секунду все вернулось на круги своя, заработала, как ни в чем не бывало, связь, радио и телевидение продолжили передачи, взахлеб описывая свои ощущения. Но каждому человеку на планете пришла смска, факс, сообщение на электронную почту, письмо, наконец, с одной единственной фразой – СДАВАЙТЕСЬ!
Никто на планете  ничегошеньки не понял. Но на кораблях пришельцев поняли всё. Были предприняты срочные меры по защите звездолетов -  включились  поля и экраны, системы ведения огня и обороны приведены в боевую готовность, компьютеры на всякий случай рассчитали курс для срочного   выхода в подпространство.
Главнокомандующий силами вторжения у-Ин собрал экстренное совещание в командном зале. Это была большая круглая комната с столом в виде полумесяца посередине. Вершины полумесяца венчало массивное кресло. Стены и потолок комнаты представляли собой огромный  светящийся экран, разделенный на замысловатые фрагменты. Комната была мягко  освещена этим  теплым светом.   
…итак, повод для нашего совещания, надеюсь, ясен всем. Мы обсудим несколько вопросов.  Мне нужна ваша максимальная отдача, ваше понимание важности момента… главнокомандующий привычно осмотрел притихших генералов, склонивших почтительно головы в приветствии. 
… прошу садиться.
 Совещание  со стороны напоминало планерку на работе Олафа Ульсена, что так ему надоела. В кресле председателя, в непринужденной позе, несколько развалясь, сидел средних лет человек, он был ни низок, ни высок, крепкий физически, но на вид довольно худ. Лицо его с глубоко посаженными маленькими глазами, тонким и длинным носом и широкими скулами, было гладко выбрито, и казалось несколько напомаженным. На лысеющей голове можно было рассмотреть тонкую металлическую сетку. Лицо командора не выражало ровным счетом ничего, он застыло как маска из резины, и только глаза его внимательно рассматривали подчиненных.
Генералы докладывали о состоянии дел в своих секторах ответственности. В пространстве внутри полумесяца возникла огромная голограмма планеты и вращающихся вокруг нее звездолетов.
Внезапно стена позади сидящих генералов изменила цвет и превратилась в открытую бездну космоса с иглами звезд, гроздьями созвездий и яркими пятнами туманностей. На этом фоне появилось узкое темное лицо с коротко подстриженной курчавой шевелюрой и тонкими поджатыми губами. Глаза черного  человека сверкали гневом.
…Приветствую Вас, командор у-Ин. Я, командор о-Ам, представляю Межгалактический Металлический Корпус. Ваши действия, приведшие к дестабилизации в секторе UА, квадрате 038, пространственно временной точке 014, попадают под действие  статьи 132 Межгалактического кодекса. Совет галактик уполномочил меня восстановить статус кво,  убрать вызвавшие аберрацию причины и принести региону мир и спокойствие.  Предлагаю Вам  отвести войска на исходные рубежи и сдать полномочия, в противном случае мы применим против вас санкции. У Вас есть один оборот планеты для раздумий.  Время пошло…
Экран медленно погас и на месте черного лица возник огромный циферблат с обратным отсчетом.
Сон восьмой.
После нескольких успешных разведок марсианин Уле имел четкое представление о месте своего заточения. Волей судьбы он оказался внутри небольшого тарелкообразного космического корабля, его «каюта» была расположена на одной из палуб, рядом с мостиком, откуда капитан этой космической яхты управлял своим судном.
Как и зачем он сюда попал, марсианин не имел ни малейшего представления. Он лишь смутно помнил как был на вершине какой то скалы. Яркая вспышка. А дальше тусклый потолок и разбитое тело со связанными руками.
Ресурсы его тела были велики, но не безграничны. После нескольких вылазок сознания Уле понял, что силы его на исходе и необходимо хоть как то восполнить запасы. Но как привлечь внимание к себе, и нужен ли он вообще хозяевам корабля он не знал. Потому марсианин решил не тратить боле остатки энергии,  улегся на пол и выключил сознание. Но буквально через несколько минут  он очнулся. Каморку его залил яркий свет, одна из стен превратилась в экран и оттуда, на бедного марсианина, строго смотрело некое существо, похожее на креветку, только размером с человека. Не сказав ни слова, существо исчезло вместе с экраном, и тут же дверь позади марсианина с легким шипеньем отворилась.  За  дверью был знакомый уже коридор. В створке двери появилось знакомое уже существо, в ярком комбинезоне, и жестом показало марсианину следовать за ним. Он подчинился. Пройдя пару десятков шагов по коридору, парочка свернула в открывшиеся в стене створки лифта и через несколько секунд оказалась палубой ниже. Там их поджидал еще один охранник и вместе с ними марсианин очутился в небольшом, узком  помещении, еле освещенном, со стулом прямо посередине. Пропустив пленника внутрь комнаты, охрана застыла снаружи, а дверь с легким шипеньем закрылась.
Уле осмотрелся. Комната была чуть больше предыдущей, совершенно пустой, только посередине из пола торчит стул. И всё.
 Уле уселся на стул, который тут же принял форму удобную для тела и пленник расслабился. Стена перед глазами марсианина изменила цвет, стала матовой и вдруг превратилась в экран. На  нем  появилась голова уже знакомого по разведке гуманоида с маленькими колючими глазами и широкими скулами. Он внимательно посмотрел в глаза Уле и улыбнулся. Но улыбнулись только губы, глаза его нисколько не изменились. Они смотрели насквозь, холодно, ясно, без малейшей тени эмоций. Лицо  напоминало восковую маску, маску манекена или куклы, но глаза не оставляли надежды на спасенье. Единожды попав в их сети,  вырваться было невозможно.
Но Уле, на счастье,  был марсианином, и  глаза на восковом лице не имели над ним власти. Устроившись поудобней, он внимательно посмотрел на противника и скопировал его лицо, вернее выражение на свое. Но тут его тело напомнило  сознанию о голоде, и Уле  осмелился нарушить молчание.
…здравствуйте, командор, меня зовут Уле, я хочу есть и пить, пожалуйста, спасибо… монотонно пробормотал  он, глядя прямо в глаза хозяину корабля.
Существо  на экране рассеяно посмотрело куда то вправо и перед Уле тут же возник небольшой столик, он вышел прямо из пола, на нем появился прозрачный контейнер с чем то завернутым в бумагу и рядом бутылочка с желтоватой жидкостью.
...пожалуйста, подкрепитесь немного… с той же непринужденной улыбкой произнес  командор…мы поговорим позже.
Освещение в комнате стало немного ярче, экран медленно угас и вновь превратился в   стену.
Уле открыл коробку. Ноздри его уловили нежный аромат поджаренного  песчаного кузнечика, рядом в прозрачной бумаге лежало несколько стручков сладкой фасоли. В бутылочке оказался какой то солоноватый сок. Уле не спеша, смакуя каждый кусочек, кузнечик был прекрасно приготовлен, съел содержимое контейнера, запил его нежным соком,  вытер руки и губы салфеткой и расслабился. Тело его запело от удовольствия, запаса энергии теперь хватит надолго.
  Сон девятый.
Инескин и Оле, завернувшись в одеяло, лежали, прижавшись друг к другу, в тесной пещерке, больше похожую на дыру в скале. Снаружи, на расстоянии руки, дико выл ветер и  хлестал дождь  вперемешку со снегом. Бора бора догнала их уже на подходе к вершине Крестовой горы. На счастье им подвернулась эта дыра, шириной с метр и глубиной в пару, сухая и безопасная. В ней было нельзя развести костер и обогреться, но переждать непогоду и не промокнуть до нитки можно.
Чем ближе была цель их похода, тем хуже становилось Оле. Уже после полудня он заметил, что начал слабеть, появилась одышка, пот пропитал одежду насквозь, он лился ручьями из-под кепки, заливая глаза и капая с носа. А к пяти часам дня, когда идти осталось всего-то ничего, в глазах его появились темные пятна, в ушах появился назойливый шум, ноги стали ватными, а руки сотрясала  сильная дрожь, Инескин забрала у него рюкзак и буквально потащила беднягу на себе. Уже в сумерках она набрела на дыру в скале и с трудом засунула туда совсем обессилевшего Оле. И почти сразу бора бора догнала их.
Идти до вершины оставалось всего-то несколько десятков метров, но в условиях урагана эта задача была невыполнима. Инескин, оценив свои силы, приняла единственно правильное решение – она закутала себя и своего спутника в одеяло и, обняв его покрепче, уснула.
Утро следующего дня порадовало чистым прозрачным небом и обилием солнца. Инескин проснулась на рассвете, выглянула наружу и улыбнулась. От непогоды не осталось и следа, бора бора осталась в прошлом или унеслась в далекое будущее и остаток пути пройти будет легко.
Послышался слабый вздох, и она обернулась. Ее спутник, бледный, осунувшийся, со впалыми небритыми щеками и потрескавшимися губами, спал закутанный в одеяло. Да, выглядел он неважно, но идти до цели осталось всего несколько сот метров.
Инескин вылезла наружу и осторожно двинулась вверх по тропинке, поглядывая по сторонам в поисках сухих веток или упавшего дерева в качестве дров для костра. Увы, после ночного дождя все было влажным и  костром придется пожертвовать. Но день обещался быть солнечным, с моря дул легкий южный ветерок.
Перейдя через каменную реку, камнепад когда-то давно оставил после себя  такой замысловатый след, Инескин ступила на пологий, гладкий, но покрытый как будто каменной рябью склон. Через 25-30 метров он заканчивался плоской вершиной с огромным, ржавым крестом посередине. Крест смотрел строго на восток и был поставлен здесь в незапамятные времена. В прошлые эпохи сюда приходило множество людей. Кто-то в поисках приключений, кто-то  просто попить чайку из термоса. И многие оставили после себя кто надпись краской, кто нацарапанное ножиком слово или знак, а кто и окурок или смятую пачку из под сигарет. Годы убрали окурки и прочий мусор из под креста, состарили и стерли большинство  надписей, а самого гиганта покрыли толстым слоем ржавчины. Но крест выстоял и смотрел теперь одиноко на встающее над горизонтом солнце.
Инескин осторожно, стараясь не съехать вниз по довольно скользкому склону, вылезла на вершину и встала, обняв подножие креста и прислонив щеку к его шершавой поверхности. Она смотрела на встающее солнце,  на солнечную дорожку на гладкой поверхности моря, на прекрасную бухту вдали, на высокие восточные горы, на далекий Мыс и пушистые перышки облаков на горизонте. Она любила этот край и не хотела прощаться с ним, но неумолимая тропа судьбы привела ее к последней черте, и пространства за этой чертой звали ее, манили к себе своей неизвестностью и новизной. Осталось сделать  один единственный шаг.
Инескин глубоко вздохнула, смахнула с ресниц незаметную слезинку и, оторвавшись от шершавого столба, осторожно двинулась вниз, к подножию каменного склона, к еле заметной тропинке, что непременно приведет  к дыре в скале со спящим в ней ее любимым Оле.
Сон девятый.
Утро 5 ноября выдалось солнечным и не по-осеннему теплым. Сильный ветер, что неожиданно налетел на город ввечеру, разогнал за ночь дождливые тучи и к утру затих, оставив проснувшемуся солнышку яркое  чистое небо.  Море вот уже с неделю штормило. Огромные волны  бились о каменистый берег, окатывая брызгами глупых туристов и сотрясая округу гулом и скрежетом. Предвкушая прекрасный день, праздный народец – туристы потянулись на Променаду, главную улицу города, красивую гранитную набережную, что протянулась на пару миль вдоль моря, изогнувши свою спинку красивой глубокой бухтой. Несколько больших кораблей спряталось от шторма в тихой гавани порта, где вдоль многочисленных пирсов покачивались нарядные яхты. Несмотря на яркую прозрачную голубизну  утреннего неба, штормящее море было зловеще темным и сплошь покрыто белыми барашками. Откуда-то издалека, из-за горизонта,  изредка налетал шквал, ловко сдувая белую пену с пивных кружек волн, заунывно напевая грустную песню, играя вымпелами на мачтах и снастями яхт.
Совершенно неожиданно  идиллия утра была грубо нарушена.
Откуда-то  с  севера, вынырнув из-за гор, в бескрайнюю ширь неба ворвался яркий болид, пронесся над морем, искря и оставляя за собой огромный дымный шлейф и вдруг ослепительно, словно целая сотня солнц в зените, вспыхнул, не долетев немного до горизонта.
Сотни, тысячи людей словно завороженные, застыв с открытыми ртами, наблюдали за немой сценой.  Все действие не заняло и десяти секунд и произошло в полнейшей тишине. Вспышка ослепила и ввергла в шок свидетелей катастрофы. А через несколько минут по городу ударила взрывная волна. Страшный грохот сотряс окружающий мир,  волна плотного горячего воздуха прошла улицами, переворачивая машины, срывая крыши и валя деревья, тысячи окон посыпались осколками на бедных зевак и прохожих на обезумевших улицах. Надрывно завыли сирены гражданской обороны, внеся еще больший хаос в броуновское движение  заметавшегося  в панике народа. Над морем, на месте взрыва возникло огромное облако, неспешно, словно в замедленной съемке, заполняющее пространство неба.
Тысячи  людей были покалечены осколками стекол  в тот день, сотни ослепли и оглохли, десятки еще как то пострадали. Да было от чего, признаться…
Расследование показало, что взрыв, возможно, был вызван огромным метеоритом, массой около 10 тыс. тонн, нежданно-негаданно врезавшимся в атмосферу планеты  на огромной скорости и взорвавшимся над морем на высоте нескольких миль. Сила взрыва была сравнима с сотней другой атомных бомб.
Бедные земляне.
И ничего тут не поделаешь - подобные происшествия случаются на их  планете  с интервалом раз в 100 лет.
Сон десятый.
Санкт, мастер-низколетчик, космоплавт и тайкунопроходчик, напечатал последнюю строчку своего отчета в контору и нажал на «отправить».
Дело сделано! На маленьком плюгавеньком ледяном снежке, рядом с огромным Кхе, были найдены, классифицированы и подобраны два субъекта, полностью подошедшие по всем параметрам для миссии.
 Гор, коллега Санкта, сидел рядом и рассматривал этих двух на экране монитора. Плюктер  поместил их в специальные боксы, заполненные желеобразной дрянью, для контроля мутаций и полной трансформации подопечных в нужную форму жизни. Процесс уже начался, желе в прозрачной колбе бурлило и пузырилось, а через подопытные тела проскакивали разноцветные искры. Через несколько циклов, уже на подлете к планете Грязь, конечной точке их путешествия, эти уродцы превратятся в прекрасных представителей рода грязнян. Все будет на своем месте, и руки и ноги, и причандалы (слово то какое), и даже мозги встанут на привычное место. Плюктер засунет им в мозг воспоминания об их яркой грязнянской жизни и вот – перед вами два настоящих грязнянина! Останется только высадить их в нужном месте и в нужное время, а там уже другие о них позаботятся.
И все!!! Можно лететь домой! А  дома что?! А дома премия и отпуск на ближайшей луне с парой цыпочек.
Гор закрыл в предвкушении глаза и откинулся на спинку кресла.
Корабль-реконструктор, старый, ржавый, расписанный граффити во многих местах, с заклеенным пластырем иллюминатором, с оторванной внешней антенной (зацепились когда то за провода при взлете), но все еще в строю, медленно развернулся и взял курс на маленькую голубую искорку. Эта искорка была далекой планетой Грязь, конечной целью  полета.
Кстати, вместо умыкнутых с планетоида экземпляров, на снежок пришлось засунуть парочку инфокопий субъектов, что обошлось казне весьма недешево, но куда деваться. В  перехваченной депеше от местного плюктера о творящихся  на станции безобразиях понаписали всякой ерунды, да и отправили тамошнему начальству. Начальство оторвалось на бедном плюктере по полной,  он и заткнулся. Так что всё шито-крыто…  осталось только долететь до Грязи.
Сон одиннадцатый.
Сатурнианин брел по главной улице маленького городка. Он очень устал, тк шел сюда через поля  уже не один час. Все тело его болело, голова, круглая и лысая, горела огнем, тк  обгорела на солнце, кепку свою он где то потерял. На спине болтался небольшой рюкзачек, старый и грязный, неопределенного цвета, с полуоторванной лямкой, полный всякого хлама, начиная с куска туалетной бумаги и заканчивая замусоленной книжкой. 
Он не мог  вспомнить,  как же он попал на эту дурацкую планету. Однажды он просто очнулся  на окраине кукурузного поля, среди разбросанных обгорелых железок и кусков пластика,  одетый  в какой то грязный комбинезон, весь в жирных, лоснящихся пятнах, с легкомысленной кепочкой на голове, и массивным браслетом из белого металла на левой руке. В мозгах не осталось ничего из прошлой жизни здесь. Ни кто он, ни где он, ни что он тут делает, чужанин не знал. Зато он хорошо помнил темный океан, и стаи странных полупрозрачных существ, с хвостами, множеством лапок  и усиков, и огромный стеклянный резервуар, и …себя в нем, себя, в виде …полупрозрачной креветки. Он вспомнил, как общался со странным на вид существом, похожим на червяка с отростками, что было всегда рядом с резервуаром, помогало ему, кормило его, учило его. И  существо это было с Марса, другой планеты, и звали его О-ии. Откуда сатурнианин знал все эти подробности  было совершенно непонятно. Просто знал, и все. Также он  откуда то знал, что  сам есть существо с Сатурна со звучным именем А-уа.
Солнце клонилось к закату, жаркий день угасал и усталый  инопланетянин набрел, наконец, на то, что искал. Это была винная лавка. Сатурнианин зашел внутрь. В лавке толпилось несколько покупателей, и А-уа пристроился в уголке, высматривая, что бы купить. Через пару минут его глаза нашарили на полке нужную бутылку. Это была дешевая водка под странным названием «Палёнка» - редкий  суррогат, изготовленный где то в подвале местными умельцами, с резким запахом ацетона и вкусом клея. Но А-уа был в восторге от нее. Его организм странным образом переваривал этот жуткий конгломерат различных спиртов, но буквально умирал от обычной воды. А-уа  пил по одной бутылке «Палёнки» в день и она заменяла ему весь остальной рацион. Стоила она всего то несколько гривен, местных денег, которые А-уа зарабатывал попрошайничеством, или иногда подрабатывая  грузчиком на рынках.
Подошла очередь,  чужак показал пальцем, что ему надо, отдал продавцу мятые купюры и быстро схватил протянутую бутылку, словно в страхе, что сосуд вдруг исчезнет, выпорхнет из рук и улетит в открытое окно. Отойдя вглубь лавки, А-уа ловко стряхнул со спины  рюкзачок, запихал туда свою добычу и вышел на улицу.
Солнце закатилось за горизонт, подсветив напоследок группу облаков на прозрачном небе. На городок медленно опустился вечер. По дорогам  шуршали колесами машины, тротуары заполонили прохожие, спешащие по своим домам после суеты дня.
Сатурнианин  медленно двинулся вдоль домов, ища глазами укромное место, где бы  спокойно можно выпить свой  обед. Он свернул в переулок, там было безлюдно, и, пройдя немного, вдруг увидел приоткрытые ворота. Это были красивые, массивные, кованые ворота,  давно  и надолго пришедшие в этот мир. Чужанин проскользнул в темную подворотню  и, пройдя сквозь арку, очутился в закрытом  дворике. В него выходили подслеповатые окна квартир, в центре расположилась детская песочница, поскрипывали качели, и стояла покосившаяся скамейка. На счастье, во дворе никого не было. А-уа осторожно присел на скамейку, словно боялся, что она сейчас опрокинется. Он достал заветную бутылку, тихонько скрутил пробку, понюхал содержимое и улыбнулся. Запах «Палёнки» ни с чем не спутаешь. Пришелец порылся в рюкзачке и  вытащил помятый, но еще целый пластиковый стаканчик. Осторожно, стараясь не пролить ни капли, А-уа налил в стаканчик водки и одним резким движеньем опрокинул содержимое в рот. Обжигающая, отдающая ацетоном жидкость провалилась в желудок, наполнив его спазмами и тупой болью. Тут же в  теле начался пожар,  и  чужанина бросило в пот. Так было всегда, первая доза вышибала его напрочь.
Дрожащей рукой сатурнианин плеснул немного палёнки в грязный, изрядно помятый стаканчик и собрался было посмаковать  свой любимый напиток, как вдруг кто-то или что-то тряхнуло его за плечо. Едва не выронив  бутылку из рук, А-уа молниеносно развернулся, выхватив на ходу из кармана обломок ржавого ножа, найденного когда то на помойке. Стаканчиком с водкой пришлось пожертвовать, но, как оказалось, напрасно. Перед ним, дыша перегаром и покачиваясь, стоял странного вида мужичёк. Он был сильно пьян, небрит, и одет в живописные  грязные лохмотья.
…слууушай, брррат, …буть др’гм, дай н’апахмилица… всё нутро гарит…очччинь…
Сатурнианин быстро спрятал в карман ржавое лезвие и ответил мужику сиплым шепотом   …нету брат мелочи, только крупняк остался, на вот, хлебни малость,… и вали отседова, …пока цел…  С этими словами А-уа поднял из песочницы упавший туда стаканчик, плеснул в него немного из бутылки, и сунул в руки невесть откуда взявшемуся оппоненту. Мужик жадно выхлебал всё до капли, громко рыгнул, и  лицо его засияло беззубой улыбкой.
…премного благодарные, вашескоблрдие, уважили вы нас, благодарствуем… с этими словами он попытался поклониться, даже сняв при этом свою замусоленную кепку, но тело его не выдержало столь резкого изменения в пространстве, и гравитация сделала свое дело – мужик кульком упал в песочницу. Он свернулся калачиком, поджав под себя ноги, и тут же захрапел. Стаканчик выпал из его ослабевших рук и был раздавлен упавшим телом.
…кэрей хадэм!!!... А-уа в сердцах пробормотал  какое то древнее ругательство и быстро оглянулся не видел ли кто эту странную сцену. Но  во дворе было тихо, и только где-то далеко,  на неведомом дереве, каркнула что-то неразборчивое одинокая ворона. Выхватив свое стеклянное сокровище, чужанин выдернул пробку и хлебанул содержимого, не церемонясь, прямо из горла, тем паче, что стаканчика все одно больше не было. Яркий огонь растекся по усталому телу сатурнианина, в голову ударила горячая волна, в мозгах зазвенели серебряные струны, а в глазах стало светлее. 
…Господи, как же хорошо… выдохнул А-уа и отхлебнул еще.
Сон двенадцатый.
Олаф Ульсен приехал к своему другу Серхио поздно вечером.  Родители Серхио были родом с Испании, и свое экзотическое имя он получил благодаря этому. Он жил в небольшой, запущенной квартирке, на шестом  этаже какого то неказистого доходного дома, что пристроился на перекрестке двух тихих улиц.
Шагая по ярко освещенному проспекту, Олаф рассматривал броские рекламы и размышлял. Он приехал в этот маленький город, рядом с огромной энергостанцией, снабжающей  электричеством пол страны, в надежде спрятаться от так неожиданно нахлынувших проблем. Встретив своего старого друга, он надеялся  вернуться в недалекое прошлое, оставить захлестнувшее своей нелепостью настоящее.
Друг Олафа работал дизайнером в рекламной фирме в столице, большую часть времени проводил там, но иногда наведывался в свою пустую, давно требующую ремонта квартирку. По характеру он был одиночка, говорил мало, все его жены, а их было несколько, давно покинули его, и единственной страстью осталась рыбалка. Во всех углах квартиры стояли, лежали, были сложены кучей рыболовные снасти, спиннинги, удочки, коробки с прикормкой, журналы по рыболовству и много еще чего. Почти все свободное время Серхио проводил, сидя на складном стульчике, на берегу живописного канала, попыхивая трубкой и ловко подсекая жадную рыбу.
В тот вечер друзья сели на кухне, выпили по рюмочке за встречу, поели жареной рыбы и поговорили по душам.
Серхио не разделял пессимизма своего приятеля. Происходящее вокруг более забавляло его, нежели огорчало. Ему было совершенно все равно какой будет второй государственный язык, да и вхождение планеты Земля в неизвестно откуда взявшуюся федерацию Кассиопеи его не волновало.
Жили, живем, будем жить – было его жизненное кредо,  была бы рыбалка, а рыба будет.
Олаф втайне завидовал своему другу. В отличие от него он был полон мрачных мыслей о грядущем. Настоящее, наполненное космическими кораблями, величиной с астероид, битком набитыми пришельцами с Кассиопеи,  «серыми человечками» с далеких звезд, странными и нелепыми ультиматумами, беспомощностью властей и даже изуродованной Луной, загнало его в глубокую депрессию. Весь привычный мир, мир, в котором Олаф жил всю свою недолгую жизнь, и который втайне он так хотел изменить, зашатался под тяжестью навалившихся на него исторических моментов. История, что так успешно строила себя из кирпичей мироздания, вдруг задрожала, затрепетала, кирпичики эти, еще недавно так крепко сидевшие в своих гнездах, теперь зашатались, грозя всей конструкции обрушением и гибелью.
Олаф и Серхио проводили час, ловя рыбу на берегу канала, да изредка гуляя по лесу неподалеку.
 Погода в ту пору была хороша. Стояли тихие дни, наполненные какой то нежной грустью. Солнце вставало ранним утром, неспешно поднималось на свой трон и правило миром весь долгий день, даря кому радость, кому горе,  как повезет. Изредка по небу гуляли  пушистые облака, прячась от любопытных глаз людей  за горизонтом. Весь день без устали пели птицы, славя жизнь своими громкими песнями, трепеща на лету крылышками, собирая дань тоннами гусениц и жучков.
Но ситуация на планете в то время оставалась напряженной. Силы вторжения, несмотря на появление неких звездных оппонентов,  не только не ослабили свою хватку, но наоборот усилили ее. В правительстве каждой маломальской страны произошли кадровые перестановки. Экономика и оборона всех стран оказались под контролем сил федерации. Все средства массовой информации подверглись жесточайшей цензуре. Любые попытки противодействия пресекались. Молчаливые «серые человечки» появились буквально везде, в каждом городе, в каждом закутке. Как ни странно, но ни одна страна на всей планете не оказала хоть какого-то сопротивления агрессору.
А ведь было чем. Человечество за долгие годы накопило в закромах такое количество оружия, что его с лихвой хватило бы на уничтожение самого человечества хоть сто раз. Смотреть на оппонента сквозь прорезь прицела было нормой. Всепланетное недоверие и неприязнь процветали. Но и богатые страны-хищники и бедные страны-жертвы, страны третьего мира и золотой миллиард, страны-изгои и дикие народы из африканских саванн, увы, все они оказались равны перед вторжением и проиграли войну, и не начав ее. Против   звездного десанта земляне не применили даже рогатки.
 …клюет, клюет у тебя, …  возглас Серхио выдернул Олафа из его грез. Он подсек и затарахтел трещоткой, вытаскивая попавшуюся рыбёшку.  Она дергала леску, уходя то вправо, то влево, борясь за свою жизнь, но судьба была уже решена. Через несколько мгновений Олаф вытащил ее из воды, ловко снял с крючка и бросил в ведерко с водой, где плескалось уже с десяток других несчастных.
Серхио потянулся, похрустел суставами, достал сигарету из пачки и закурил. Вчера контора, где он работал, подкинула ему проект – разработать макет оформления кафе с громким названием «вторжение».  Весь день он размышлял над концепцией и уже кое-что придумал. Во главу угла он решил поставить идею от обратного – те защиты, обороны от агрессора, те получалось как бы «антивторжение», что и должно было создать сшибку в мозгах у клиентов, тем самым только привлекая внимание к объекту. Для этого он собирался оформить зал в виде панорамы с глубокой бухтой, окаймленной прекрасными горами, с раскинувшимся городом на холмах. Вход в бухту закрывал грозный сторожевой корабль, ощетинившийся как колючками стволами и ракетами.
Он пытался обсуждать эту тему с Олафом, но безуспешно, тот лишь пожимал плечами и отнекивался. Друг его пару дней как приехал, был в полном расстройстве чувств, рассеян и молчалив, что было на него совершенно не похоже. Обычно Олаф был весел, любил выпить сухого вина с сыром, мог часами болтать на любые темы и с жаром описывал свои приключения, жестикулируя и сверкая очками. Но сейчас он грустил, все больше молчал и хмуро посматривал на окружающий мир сквозь стеклышки на носу. Серхио не вдавался в проблемы друга, не то чтобы ему было все равно, но не привык он лезть ни к кому в душу. А переживать из-за каких то пришельцев ему было не с руки. Прилетели? Ну и хрен с вами, вон удочка, вон наживка, садитесь рядом.
Олаф рассеяно посмотрел на своего спутника, потом на солнце, что давным давно перевалило через зенит и уверенно шло на вечернюю поверку, и вдруг решил пройтись, прогуляться по парку, так живописно раскинувшимся вокруг. Парк был действительно красив. Он удобно раскинулся между морем и городом, канал причудливо петлял по нему, то тут, то  там прятались кованые скамейки, а через канал перелетали ажурные мостики, причудливо отражаясь в спокойных водах.
…Серж, я, пожалуй, немного пройдусь, прогуляюсь чуток, разомнусь… заберешь снасти, ок?!... поднялся со стульчика Олаф, он по старой привычке называл Серхио Сержем.
Отряхнув с кроссовок песок и застегнув куртку, Олаф повернулся и, не оглядываясь, пошел по мощеной дорожке вдоль канала. Дорожка вела на запад, и перед глазами путника висело огромное вечернее солнце.  Оно  медленно опускалось за деревья парка, за далекие крыши домов, красиво освещая багряным редкие облака. Воды канала лениво текли, красиво отражая и небо, и облака, и солнце, и деревья, что растут вдоль, и даже редких прохожих, медленно бредущих по дорожкам.
Пройдя до поворота, Олаф остановился и посмотрел на свое отражение в канале. В воде показалась лысая голова с очками на носу, с грустными глазами и невеселой улыбкой. Он показал самому себе язык и улыбнулся, но отражение в ответ лишь оскалило зубы, и  Олаф отвернулся. Жизнь его дала какую то странную трещину. Он не мог до конца понять причину своей депрессии и всех своих последних действий. Его собственный неожиданный отъезд напугал Олафа. Он не ожидал от себя такой   решимости,  был как во сне,  и  только сойдя с поезда в этом маленьком городке,  вдруг очнулся, проснулся, открыл глаза,  совершенно неожиданно  понял, что  уехал, бросив все, в неизвестность… 
Канал плавно повернул, и дорожка повторила его путь, и Олаф, пройдя по ней еще пару сотен шагов, перешел на другую сторону канала по мостику. Там деревья росли густо, они обступили узкую дорожку так,  как галантные кавалеры обступают красивую даму. Там и сям встречались скамейки, но они были пусты, как и остальное пространство парка.  Наступал  вечер, и  день медленно угасал вместе с уходящим солнцем. Пройдя парк насквозь, Олаф вышел к дальним воротам, и собрался было уже выйти, как вдруг заметил около будки охранника странного вида старичка в соломенной шляпе, который  гримасами и нелепыми жестами  пытался привлечь его внимание.
…простите, вам плохо?! … Олаф высказал первое, что пришло ему на ум и полез в карман за телефоном, намереваясь позвонить в скорую.
Но старичок в мгновенье ока оказался около изумленного Олафа, подхватил его за руку и громко зашептал ему, сильно шепелявя и смешно коверкая слова.
…праштите, што бешпакою. Я жнаю, вам пакажица эта штранным, но я имею да ваш предлажение. Я уверен, што вам эта понравица. Вы вить Олаф Ульщен? А миня жавут Огр. Я работаю на фирму «праштранштвенно-временные окна и двери». Видите ли, мы паштавили на этай планети прекрашную временнУю дверь, но какая то шволоч   жакрыла дверь, а ключ потеряла, в режультате праштранштво-время тут  немного ишпортилощ и памочь в этай щитуации можете толька вы! И никто другой!!!  Вы – жа лушший мастер-ключедел ва вщеленной!  Памагите!
Олаф ошарашено посмотрел на старичка. Он мучительно пытался вспомнить, что же он все-таки съел сегодня на обед, ведь было ясно, что все происходящее суть бред, вызванный интоксикацией. Старик, смотрел на него, смешно гримасничая и округлив глаза, крепко вцепившись при этом в руку. Олаф осторожно освободился от цепких пальцев старичка и осмотрелся. Вокруг было ни души. В аллеях зажглись огоньки фонарей, на парк опустились сумерки.
…простите, милейший, я Вас не очень хорошо понял. У Вас сломался замок в квартире?! …Вы потеряли ключ от дома?! …Вас проводить домой?! …Олаф внимательно посмотрел на старичка, стараясь понять, что же все таки здесь происходит.
А старикашка, тем временем, достал из кармана маленький фонарик. Он  направил его себе под ноги и включил. Фонарик высветил на брусчатке аккуратный круг ярко голубого света. Дедуля покрутил что-то на фонарике, круг света сузился до размеров ладошки, при этом появилось негромкое жужжание и явно запахло озоном. Хмыкнув, старик резво отскочил в сторону, с улыбкой посмотрел на ошарашенного Олафа, и резким движением очертил вокруг него лучом фонарика круг яркого света. Ослепнув на мгновенье, Олаф открыл глаза, но привычный мир исчез вместе с голубой вспышкой. Последнее, что увидел Олаф, прежде чем исчезнуть самому, темную бездну, словно бархатная подушечка утыканную иголками звезд.


 Сон тринадцатый.
Санкт и Гор, два неразлучных друга - тайкунавта, сидели в рубке своего звездолета и пили кофий. Напиток этот они раскопали на премерзкой планете под названием Земля. Как их туда занесло никто уж и не вспомнит, но напиток был хорош.
На   Земле существовало множество способов приготовления кофия, но друзья избрали самый простой – берёшь пакетик порошку со странным названием «3 в 1» , насыпаешь содержимое в кипяток и вуаля! Готово! Для  вкуса можно добавить и местные сливки и немного сахару. В последнюю поездку, уже изрядно пристрастившись к порошку «3 в 1», друзья купили целый контейнер и кофия, и сахару, и сухих сливок. Странно, но нигде более во вселенной, а друзья по работе побывали во многих ее местах, никто не додумался до столь простого, но прекрасного напитка.
Однако, этот прекрасный напиток сыграл свою зловещую роль в судьбе космолетчиков. Как висящее в первом акте на стене ружье обязательно бабахнет в последнем акте, так и кофий внес свою лепту в изменение реальности.
Поначалу ничто не предвещало трагедии. Санкт и Гор, получив от руководства конкретное задание, вылетели в окрестности планеты Грязь с целью разработки глобального передела местного континуума. Что там и как собирались тут строить, новую солнечную систему и или просто местное солнце чуток раскочегарить, друзья не знали, но добросовестно отнеслись к работе и уже вскоре план окрестностей, включая пути подъезда-отъезда, пространственно-временные ворота, етс, был готов. В системе местного солнца было полно планет, многие из них были обитаемы, а тутошние аборигены вовсю шатались по системе на своих корытоподобных космоплавах. Шатания эти вызывали беспокойство Гора, тк приходилось вовсю маневрировать, поминутно включать выключать систему подавления, те попросту прятаться. Кроме этого аборигены совершенно не соблюдали правила межпланетного движения, превышали скорость, не выключали дальний свет перед идущим навстречу транспортом, и носились по космосу, не пристегнувшись ремнями безопасности. Кошмар!
Однажды, солнечным галактическим днем, коммуникатор в рубке заверещал, затарахтел и, заскрежетав напоследок, выдал из своих недр замусоленную бумажку со следами от кружки, исписанную корявым почерком. Это был приказ командиру корабля Гору, в коем предписывалось срочно, не медля ни секунды, взять курс на планету Кхе, найти там на орбите снежный спутник, на спутнике найти базу аборигенов и украсть оттуда парочку экземпляров. В дальнейшем переместить их на планету Грязь, по дороге преобразовав в Изменителе изъятые экземпляры в грязнян. Прибыв на планету Грязь, сдать преобразованные экземпляры на ответственное хранение местному офицеру Преобразования и отбыть домой. На выполнение отводилось 10 циклов.
Гор дочитал приказ, посмотрел на Санкта, и улыбнулся.
…ну, што, брателло, «дан приказ - ему на запад» … вспомнил он вдруг строчку из давно забытого шлягера с какой то из планет… кончай пить кофий, летим на окраину системы, на Кхе…
Уже через пару циклов их ободранный и разрисованный граффити корабль вошел в режим инкогнито и пристроился на орбите вокруг маленького круглого снежка – спутника огромной планеты Кхе с кучей колец на экваторе. Под толстым слоем льда на снежке был глубокий теплый океан, а в этом океане подо льдом плавала база аборигенов-исследователей с планеты Хмонг.  И вот оттуда Санкт и Гор собирались умыкнуть парочку дикарей для предстоящей миссии.
…лететь до Грязи далековато, доберемся за  4 цикла. На работу остается всего 4 цикла… ммм…Гор, у нас мало времени, ты нашел их консервную банку? …Санкт дожевал засохший бутерброд и допил свой «3 в 1».
Гор рассеяно смотрел на экран, разные секторы которого показывали ледяной планетоид под различными ракурсами. На одном из секторов была видна огромная круглая металлическая посудина, спрятанная где то глубоко подо льдами. Это и была станция аборигенов с Хмонга, откуда предстояло совершить кражу.
…хм хм, да их  несколько десятков наберется, причем они там какие то слишком уж разнообразные. С разным метаболизмом и системами дыхания. Очень странно. Как же они там уживаются. …Санкт! Хватит жрать! Займись делом! Найди и подготовь мне две отдельные особи. Бери с интеллектом ниже среднего, но с высокой выживаемостью. Живо! К концу цикла предоставишь отчет.
И работа закипела.
Санкт  влез в систему станции, познакомился с ее плюктером, перелопатил персональные данные всех постояльцев и подопечных, проверил все запущенные программы и направления исследований, послушал разговоры в курилках и на кухнях, проверил даже содержимое холодильников. И, после нескольких напряженных часов, нашел таки парочку потенциальных кандидатов.
…послушай, Гор, …у меня тут сладкая парочка нарисовалась. Инженеришко с седьмого уровня и его подопечная креветка. Интеллект 0.7 на 0.2, выживаемость высокая в обоих случаях, степень изменяемости - он 0.03, она 0.07, живет и работает в отдельном боксе, вероятность обнаружения пропажи до замещения инфокопией минимальна. С плюктером придется повозиться, есть один подозрительный блок, ни в какую договариваться не хочет, молчит сволочь. Может, потом хлыстиком попробую…
…хватит трепаться, дело важное, завалим, мало не покажется, …давай оформляй захват, да смотри не перепутай полярность, а то получишь опять кисель вместо мозгов…
Уже через пару циклов напряженного труда, подопечные были локализованы, структуризованы, фрагментированы, захвачены приемником корабля и вновь собраны воедино в капсулах Изменителя. Теперь по пути на Грязь им предстояло полностью измениться, превратиться в настоящих грязнян, со сложной судьбой, ну или что им там в головы засунут. Правда, с грязнянскими воспоминаниями промашка вышла. Вместо грязнянских из конторы прислали воспоминания каких то скрытлов с галактики Анахрон. Как их приспособить для миссии на планете Грязь Санкт пока не знал, но Гор что-нибудь придумает, он всегда выкручивается, на то он и командир.
К концу четвертого цикла впереди по курсу появилась планета Грязь. Она засверкала оттенками белого и голубого, постепенно вытесняя черноту космоса за пределы экранов, и вскоре заняла все видимое пространство. Псевдогрязняне в Изменителе были полностью готовы, но проблема с их воспоминаниями не разрешилась. Как ни пытались тайкунавты приспособить данные скрытлов, переписать и переделать их под грязнянские условия, ничего не получилось. Вместо личностей нормальных грязнян получились какие то жуткие псевдо скрытлы, волей судьбы попавшие в тела жителей Грязи. Плюктер корабля вспотел, пытаясь хоть как то совместить несовместимое и, в конце концов, было принято решение оставить старые личности, стерев только последние моменты жизни, но все, что предшествовало захвату, пришлось оставить, слегка припорошив. Тут же  наскоро, кое как, понадобилось написать  сценарий последних дней перед пригнязнением. Писали второпях, наделали кучу ошибок, но деваться было некуда, времени больше не было.
Наутро Санкт написал и отправил подробный отчет, где детально описал работу команды, а также упомянул о нестыковке с воспоминаниями новых личностей, возникшей по вине службы доставки, доложил и об их  попытке  исправить ошибку. Авось пронесет.
Перед посадкой осталось только подкорректировать орбиту и выйти потом на траекторию входа в атмосферу. Санкт и Гор поручили эту простую операцию плюктеру, а сами уселись в рубке попить своего любимого напитку – кофию. Чайник засвистел, Санкт насыпал «3 в 1» в чашки и…
…и тут случилось непредвиденное. Их корабль угодил в червоточину.
Сон четырнадцатый.
Инескин забралась в дыру и разбудила Оле. Он был очень слаб, лицо его осунулось, сердце еле трепыхалось, а руки тряслись мелкой дрожью. Инескин вытащила из рюкзака термос с чаем, кусок хлеба и пару вареных яиц.
…на, поешь, солнце, подкрепись, осталось совсем чуток, до вершины всего несколько шагов… она ловко очистила яйца от  скорлупы, налила чай в кружку и разломила краюху хлеба.
Оле с трудом прожевал немного хлеба, отпил пару глотков   и закрыл глаза. В ушах его стоял назойливый шум,  тихое жужжание сотен пчел, перед глазами туда-сюда летали черные мухи. По  телу беспрестанно пробегала нервная дрожь, подобно тысяче ног огромной многоножки, мускулы сокращались, вибрировали, сотрясая  измученное тело, заставляя разум искать спасенье в беспамятстве.
Инескин собрала остатки еды в узелок, спрятала его в рюкзачок, и аккуратно, стараясь не ударить своего спутника об острые углы и торчащие камни, потащила Оле из спасительной дыры наружу, на тропу. День обещался быть солнечным и теплым, птичий гомон заполнил воздух нежными вибрациями. Собрав все силы, Инескин взвалила Оле на спину и потащила его по узкой тропке, осторожно переступая через большие камни. Оле поминутно проваливался в беспамятство, тело его безвольно болталось, а ноги волочились по камням, оставляя следы не песке. Уже через десяток минут перед Инескиной возникла волнистая каменная стена и за ней долгожданная вершина. Крест  на вершине издавал какой то странный гул, будто кто то тихонько перебирал струны бас гитары. И чем ближе подходила Инескин к вершине, тем сильнее становился гул. Не дойдя до  креста пары шагов, спутница Оле ощутила легкую дрожь, скала вибрировала на грани слышимости, внезапно послышался громкий треск    и запахло озоном. Вокруг креста возникло неяркое голубое свечение, а в вершину, высоко над головой, с шипеньем и треском ударило несколько маленьких молний. Пытаясь пододвинуть Оле поближе к кресту, Инескин ощутила напряжение воздуха вокруг подножия. Воздух был странно теплым, он не жег руки, но  в ладони и подушечки пальцев впились тысячи тонких иголок. Инескин положила Оле головой к основанию, ногами на запад, руки расположила в стороны, строго по сторонам света. Внезапно весь крест на мгновенье вспыхнул ярким, ослепительным светом, и тут же гул сменил тональность, а грани его  вдруг стали чистыми, идеально отшлифованными, отлитыми словно из серебра.  Дверь была готова пропустить  путников, но нужен был ключ, чтобы ее открыть.
Инескин пошарила в рюкзаке и вытащила маленький металлический фонарик. Она включила его, и он загорелся ровным синим светом. Направив сноп света на скалу рядом, Инескин отрегулировала луч, сделав его не больше ладошки, и выключила свой приборчик. Сейчас ключ откроет им эту дверь, а за ней их ждет новый мир, где Оле не будет болен, где она будет любить его, где все будет хорошо.
Оглянувшись и посмотрев напоследок на скалы и море, Инескин встала в ногах у Оле, включила фонарик, обвела лучом вокруг креста круг, крест при этом загудел, засветился,  и вдруг неуловимо быстро, одним движеньем, вывела на поверхности передней грани замысловатый иероглиф. Знак засветился красным пламенем  и,  вдруг, окрестности ослепила яркая вспышка, а по горам разнеслось эхо от взрыва.
 Сон пятнадцатый.
Олаф проснулся очень рано. За окном еле  брезжил рассвет, небо закрывали низкие облака, оно было безжизненным и тусклым. В приоткрытую форточку тянуло сыростью и холодом. Олаф встал с постели, поежился от холода, и, подойдя к окну, закрыл фрамугу. Еле заметный шум улицы - далекие вскрики сонных еще птиц, одинокое тявканье собаки во дворе, шелест листвы и шуршанье ветра -    вмиг исчез, оставив место гулкой тишине.
Олаф был пленником этой тишины. Вот уже неделю он жил в небольшом двухэтажном  доме, построенном, когда то,  посреди леса, в  комнатке с огромным окном во всю стену. Дом был окружен невысоким забором, а через красивые кованые ворота можно было  выйти  на узкую лесную дорогу. Где то вдалеке порой был слышен стук колес электрички, да изредка по дороге  проезжала одинокая машина. Вот и все приключения.
Прошла  неделя с тех пор как старикашка покинул его, испарившись во вспышке голубого света. Олаф уже привык к столь странному методу перемещения, хотя, по началу, его несколько пугали эти яркие вспышки.   Однако ко  всему привыкаешь.
Он попал в это мир по воле старичка по имени Огр, который невесть откуда возомнил, что Олаф есть наилучший специалист-ключедел во всей вселенной. Переместив его сюда, в этот мир лесов и чистого воздуха, дедуля множество раз пытался объяснить Олафу, что надо сделать ключ. Но он так и не смог объяснить, какие же действия  нужно предпринять, чтобы этот долгожданный ключ, наконец, появился. Ключ, который, как он объяснил,  откроет некую запертую дверь  между мирами.
Олаф оделся и пошел на кухню. Там он поставил на плиту чайник, насыпал в чашку какао и сахару, подлил немного молока, и включил панель на стене. Нашел страничку новостей и выделил сектор «земля», тут же появился шарик Земли, буквально нашпигованный ярлычками разных стран. Олаф щелкнул пальцем по центру Европы и вместо шарика всю плоскость стены занял этот континент. Вытащив на разные углы панели с десяток ТВ каналов, новостных порталов и интернет-газет, пленник заварил себе какао, уселся по удобней в кресло у стойки и начал новостной слалом. Через час, выпив пару чашек какао, съев несколько булочек с джемом и вдоволь начитавшись и насмотревшись новостей со всего света, Олаф бросил посуду в изменитель, надел сандалии и вышел во двор.
Местное Солнце было нежно голубого цвета. Это создавало некоторые неудобства, тк тени были чрезмерно резкими, цвета листвы и травы были кричаще дикими, а глаза вообще пришлось защищать специальными очками, чтобы не ослепнуть. Птицы, вернее их тутошний аналог, горланили свои песни, порхая среди деревьев. Некоторые, наиболее любопытные, подлетали поближе, садились на ветки или на забор,   глазели на Олафа, а потом перетирали ему косточки, собравшись по две-три, жеманничая, строя друг другу глазки и курлыкая что то по своему.
Постояв во дворе и поглазев на глазевших на него птиц, Олаф свистнул было собаку, окрестил ее Билл Клинтон, чтобы дать ей кусок булки от завтрака, как вдруг двор озарила привычная уже вспышка синего света. Он на секунду зажмурил глаза, а как открыл, с удивлением обнаружил красивую худенькую женщину, в теплой куртке, голубых джинсах и с маленьким рюкзачком за спиной. Незнакомка, казалось, была удивлена не меньше. Она оглянулась несколько раз, видимо, ища кого то, но двор был пуст, и кроме Олафа да прибежавшей на зов собаки в нем никого больше не было.
…Оле! Оле! солнце мое, где же ты?! ...запричитала женщина, бросилась на колени  и совершенно неожиданно расплакалась.
Олаф пришел в себя, он вдруг вспомнил, что стоит посреди двора с куском булки в руке. Кинув булку собаке, он скромно кашлянул, и вежливо обратился к незнакомке.
…простите, эээ…мадам, меня зовут Олаф, могу ли я чем то помочь?! Вы ищете Оле, это Ваш муж? Вас  тоже переместили?
…простите, господин,  вы не видели Оле, …моего солнышка, …он очень слаб, он болен…он не выживет один… речитативом произнесла дама, перестав плакать и вытерев слезы маленьким платочком.  Она взяла себя в руки, и  смело посмотрела на Олафа, глаза ее были чисты и ясны. Незнакомка  встала с колен, отряхнула джинсы и заговорила.
…меня зовут Инескин… мы с Оле открыли дверь на  Крестовой горе, …но это ведь не  Грязь? это планета Грязь?! Господи, куда меня занесло!? И где мой Оле!? …что же теперь делать?!
…простите, мадам, я не знаю названия этой планеты, но это точно не Земля. Меня самого сюда переместили. С Земли. Может, хотите чаю, кофе, какао? Могу угостить, …вы наверняка проголодались с дороги, прошу … Олаф как то неуклюже махнул рукой в направлении дома.
Любопытные птицы подняли галдеж, обсуждая произошедшее. Наперебой выдвигались все новые версии, кто это, что это. Да,  им бы только поболтать. Усталый пес, шаркая ногами и волоча за собой свой хвост, ушел спать в конуру, спрятав кусок булки в мешок в зобу. На  потом.
Олаф усадил  Инескин  на кухне, нашел печенье, сладкие булочки, заварил чаю, и они начали свой долгий разговор.
Сон  шестнадцатый.
Санкт и Гор сидели в рубке корабля. Вот уже несколько часов как они выпали из червоточины в нормальное пространство, в окрестностях небольшой бело голубой планеты с одиноким спутником. Планета была до боли знакома, именно здесь они, когда то, затоварились своим любимым напитком.
Корабль их был скорее мертв, чем жив. Ни одна система навигации не работала, гиперсвязь молчала, двигатели не запускались. Плюктер пережил полет сквозь червоточину, но, видимо, сошел с ума. Он беспрестанно декламировал чьи то стихи, вывел на экраны  в рубке кучу местных телеканалов, а на запрос куда же их всех занесло, высветил в уголке расчеты орбиты, траекторию входа в атмосферу и даже место предполагаемого падения. В ближайшие часы, если не запустить двигатели, корабль грохнется на эту дурацкую планету и…всё.
…что будем делать, командор?... Санкт заварил  себе «3 в 1» и посмотрел на Гора. …не понимаю, как нас угораздило залететь прямо дыру, ведь сто раз проверяли – отродясь не было тут червоточин. Неужто только зародилась, и тут мы нарисовались. Фантастика. И чё теперь делать, ума не приложу.
…кстати, мы, кажется, попали в далекое прошлое. По новостям талдычат про какую то кассиопейскую федерацию, а, помнится, вторжение Кассиопеи на Землю было лет триста назад. Чёто они тут такого намутили. Чем там все кончилось, помнишь?
…да ничем не кончилось, Галактика им водород перекрыла,  они сами  и загнулись.
…но нам от этого толку нет. Где теперь вход в червоточину искать, да и как искать, если двигателям хана, а плюктер, сволочь, свихнулся.
Вдруг резко завыла сирена,  засверкали моргалки аварийных огней, и Плюктер забормотал усталым голосом – опасность, опасность, опасность…
На одном из экранов появилось  существо, похожее на  двуногую ящерицу с гибкими, многосуставными руками. Существо сверкало лысой бугристой головой, дергало огромным кадыком и сердито смотрело исподлобья маленькими злыми глазками. Оно  было одето в строгую серую форму.
… именем  федерации, сдавайтесь! …торжественно произнесло существо на экране.  … вы нарушили границу, вторглись в пространство, контролируемое Федерацией Кассиопея, …именем закона, вы арестованы!
Гор начал было объяснять, кто они и как сюда попали, но экран погас, а где то в глубине корабля зазвенел звонок входного шлюза. Через несколько секунд дверь зашуршала, пропуская в рубку несколько вооруженных ящериц в блестящих скафандрах.
…стоять, не двигаться! …проскрипела одна из них, хотя тайкунавты сидели за столом с открытыми ртами. Он ткнула в них своим оружием …руки вверх! Вы арестованы!
Уже через час друзья очутились на другом корабле, они  сидели прикованные к стульям, запертые в маленькой узкой комнате, куда их довольно грубо, не особо церемонясь, с завязанными, зачем то, глазами, притащили  их похитители.
Комната была тускло освещена светящимся потолком. Кроме пары стульев, выросших буквально из пола, в комнате ничего больше не было. На одной из стен была еле заметна дверь. Она  отличалась от стены другим оттенком окраски. Стулья были, как будто, спаяны спинками и тайкунавты сидели спиной друг к другу. Правая рука каждого была пристегнута к стулу наручником. Воздух в комнате был затхлый и  имел неприятный металлический привкус, будто его долго держали в железной бочке.
Пока друзья  сидели, пригорюнившись, в своей камере, их корабль был тщательно обследован на предмет контрабанды оружия, наркотиков, валюты, и других запрещенных для ввоза предметов. Там было найдено множество странных вещей. В числе коих  свихнувшийся бортовой компьютер, огромный контейнер с неизвестным порошком, расфасованный в маленькие пакетики – возможные наркотики, да пара наглухо закрытых металлических ящиков в комнате с множеством непонятной аппаратуры. Что  там внутри выяснить не удалось из-за отсутствия времени – корабль, виток за витком, опускался все ниже, и вскоре уже должен был войти в атмосферу.
Огромный ящик с наркотиками был конфискован и перемещен, остальное барахло, вместе с компьютером – идиотом, было решено оставить на обреченном корабле. И уже через пару оборотов он пронесся огненным смерчем над половиной планеты и взорвался над морем, совсем немного не долетев до поверхности.
Сон семнадцатый.
Разговор с существом с резиновой маской вместо  лица не принес ничего нового. Марсианин, в который уже раз, прокручивал его в голове, но не смог вытащить ни крупинки нужной ему информации. На корабле не знали ни кто он, ни как он сюда попал, но считали его лазутчиком, шпионом и, соответственно, ждали  откровений. Они нашли его, изрядно побитого и ободранного, лежащего без сознания в коридоре корабля. При  нем был рюкзак с засохшим хлебом и микрокомпьютером в специальной обложке – «планшет» или «таблетка» называли его на Земле. Командор показал ему этот приборчик, повертев его в тонких пальцах, но дальше спрашивать о нем не стал. Он высказал удивление тому, что Уле смог не только освободить свои руки, но каким-то волшебным образом залечить раны, признаков которых более не было видно на теле марсианина. Но Уле только пожал плечами, он не смог бы объяснить, как это сделал.
Единственное, что Уле  знал это то, что он марсианин. Но планета, на орбите вокруг которой вращался корабль, была Земля. Как же он попал сюда? И откуда устойчивое воспоминание какой то вершины и яркой вспышки?
Уле расслабился на кушетке. После разговора в главной рубке его отвели обратно в комнатушку, где он уже бывал, но теперь там была лежанка. Она  просто выросла из пола, однако Уле уже ничему здесь не удивлялся. Марсианин   прилег на нее  и расслабил свое тело.
Зацепившись за воспоминание о вершине и вспышке, Уле решил размотать этот клубок воспоминаний, потянув за тонкую нитку и стараясь ее не оборвать.
Он остановил поток мыслей,  вошел в транс, углубился в возникшую в голове картинку, и тихонько пошел по тропинке, петлявшей между деревьями, внимательно рассматривая окрестности. Вокруг него был лес. Прозрачный, светлый, тихий лес. Он  жил своей жизнью, изредка в чаще кто-то ухал, шумели ветки - порыв ветра хватал их за пальчики-листья, по тропинке носились туда сюда шустрые ящерицы, а из травы выпрыгивали, пытаясь вырваться из суеты,  яркие разноцветные кузнечики.
Уле шел по тропе уверенный что, пройдя сквозь этот призрачный, пронизанный лучами солнца, лес, он обязательно выйдет к поселку, в котором где-то есть и его домик. Маленький домик с зелеными воротами, садом  и печной трубой, из которой вьется дымок.
Марсианин вышел из леса. На лужайке лежала небольшая собака со смешной квадратной мордой, она внимательно посмотрела на Уле и легонько взмахнула хвостом.
…узнала меня, Дина… улыбнувшись пробормотал Уле и прошел мимо.  Пройдя  несколько сот шагов по проселочной дороге, что шла не спеша между деревенскими домиками, подошел, наконец, к большим зеленым воротам со странной надписью ГВС на одной из створок. Сквозь прозрачный забор из металлической сетки был виден дом, двор вокруг него был вымощен плиткой. Вдоль забора стояло множество горшков с цветами. Вот торчат спящие днем лунники, вот пятна ярких петуний, а вот целая охапка каких-то мелких белых цветочков, все они   создавали некое подобие длинной клумбы.
На улице стояла жара.  Послеобеденный   зной загнал всех обитателей дома внутрь, и только огромный кот, красивой бело серой масти, с умным взглядом ярких желтых глаз, разлегся на солнышке, помахивая кончиком хвоста и косясь на шустрых воробьев, дерущихся у него под носом из-за крошек.
Уле осторожно постучал в ворота. Тут же в доме забрехал пес, это был Бил Клинтон, пес-калека с полупарализованными задними лапками,   умными глазами, длинным носом, огромными ушами и  хвостом-антенной. Хоть и покалеченный, он был  весел нравом и любил погонять за мячиком. Открылась стеклянная дверь и псина выскочил во двор, громко гавкая и волоча за собой свои непослушные ноги. Он узнал Уле, и радости его не было предела.
Вслед за собакой из дома вышла щуплая, небольшого роста  женщина. Она была не старой, но выглядела гораздо старше своих лет. Лицо ее прорезали морщины, а волосы выбелила преждевременная седина. Тяжелая жизнь состарила ее.  Это была мама Уле.
… наконец-то ты приехал, сынок, мы с отцом так ждали тебя. Столько лет тебя не было... произнесла она, внимательно посмотрев на него.
Она медленно прошла через двор и загромыхала замками, открывая створки ворот. Через несколько секунд она бросилась к Уле и крепко обняла его. Слезы текли из ее глаз, капая на грудь марсианина, обжигая его душу раскаленными каплями воспоминаний. Уле обнял старушку и поцеловал ее в мокрый от слез лоб. Эмоции переполнили его, воспоминания нахлынули, ворвались в его я, сломав  каменный забор пустоты и отчуждения.
Глаза на лице Уле открылись. Он вернулся назад с дороги воспоминаний и  теперь мысленно повторил свой путь до ворот своей души. Он вспомнил себя, вспомнил свою жизнь, теперь он знал, как и зачем он попал на скалу. Но вот зачем он попал сюда ответа не было..
 Дверь  должна была пропустить их с Инескиной на планету Грязь.  Но не пропустила. Вернее пропустила, но почему то сюда, на корабль командора у-Ин, и без Инескиной. Он точно знал, что ее на корабле нет.
Внезапно внимание Уле привлек какой то шум. Он быстро собрался, погасил эмоции и расширил сознание за пределы комнаты. По нижней палубе корабля, по одному из коридоров, шло несколько конвоиров. Они волокли двух связанных, с завязанными глазами, странных на вид существ. Это были гуманоиды, но не люди. Один был высокий и массивный, другой поменьше ростом  и  щуплый. Удивительно, но они производили впечатление чего-то единого, целого. Вслед за пленниками несколько солдат тащило на гравипукте здоровенный ящик, целый контейнер, битком набитый маленькими мешочками с порошком.
«3 в 1» прочитал с удивлением Уле на одном из пакетиков.
…странно, похоже на контрабанду кофе …подумал он и поспешил вернуться в тело.
Сон восемнадцатый.
За несколько секунд до взрыва свихнувшийся после червоточины Плюктер  пришел в себя, вмиг оценил обстановку  и мгновенно включил систему автоматической защиты. Она сработала.  Два  ценных контейнера с псевдогрязнянами были отстрелены от корабля и помещены в специальную силовую капсулу, которая должна была обеспечить им мягкую посадку  в любых условиях. Через пару секунд корабль разнесло вдребезги  атомным взрывом, но капсула выдержала, хоть и пострадала немного  при взрыве. Еще через 30 секунд она долетела до земли, до одинокого острова посреди моря, притормозила, и собралась было приземлиться, как  случилась фатальная поломка, замыкание, видимо. Силовое поле исчезло, контейнеры разделились и разлетелись в разные стороны, а через несколько минут планирования грохнулись в разных частях острова.
Контейнеры оказались очень крепкими, их конструкторы вложили в них максимум конструкторской мысли. 
Один  из них упал на кукурузное поле рядом с деревней. После падения и, казалось, неминуемой гибели всего живого внутри, контейнер распался на две половинки, оттуда вырвалась струя пара, или какого-то газа, а потом неожиданно показалась голова в замусоленной кепочке, с безумными глазами и перекошенным от страха ртом. Не найдя вокруг ничего более страшного чем он сам, пришелец вылез, наконец, из остатков контейнера. Он был одет в грязный,   неопределенного цвета, комбинезон  с прожженными дырками и жирными пятнами. Порывшись в разбросанных по округе внутренностях своей ракеты, неизвестный нашел небольшой рюкзачок с оторванной лямкой и обгорелые  кроссовки. Кое как привязав оторванную лямку к другой, космонавт-неудачник  нахлобучил грязную кепку по самые уши, нацепил рюкзак на спину, пристально посмотрел на останки своего небесного дома, и, махнув на прощанье рукой, двинулся напрямик  к белеющим на другом конце поля домам.
Народ из деревни, что  собрался на площади,  внимательно  наблюдал за сценой падения НЛО на окраину поля, но на место падения никто не поспешил, безрассудных смельчаков не нашлось. Староста предложил позвонить в полицию. Однако  жена старосты, его непримиримая оппозиция, уперлась, заартачилась, мол, понаедут тут всяких, вытопчут все поле, заплюют колодец, как потом водицы напиться!  Народ тут же разделился на два лагеря и начал орать и галдеть, активно махая руками, до хрипоты доказывая свою точку зрения.
Пришелец вышел из кукурузы на пыльную дорогу, прошел до площади, где собрался галдящий народ, и остановился неподалеку, внимательно слушая и пытаясь уловить хоть малейший смысл в происходящем. Постояв   с минуту и так ничего  не поняв, человек в комбинезоне поправил съехавший набок рюкзак, плюнул в прибитую дорожную пыль, и двинулся дальше по дороге, через деревню, навстречу восходящему солнцу.
Второму пришельцу повезло  меньше. Его «ракета», залетев в заболоченный пруд, и, подняв красивый фонтан грязи и  пара, утонула, утащив на дно своего хозяина. Когда потревоженная поверхность пруда, наконец, успокоилась, любопытные мальчишки, ловившие здесь с утра рыбу и порядком напуганые упавшей с неба штукой, вытащили сачком из воды кепку с поломанным козырьком, маленький красный рюкзачок, и целую кучу оглушенной рыбы. Сколько было радости. Пацанам  повезло, им выпал счастливый билет.
Сон девятнадцатый.
Мастер Огр проснулся. В голове его задержались обрывки последнего сна –  кукурузное поле, пришельцы из разбитого НЛО среди ватаги чумазых мальчишек, и  пруд, полный дохлой рыбы. Странный сон - пришельцы в кукурузе и пацаны с рыбой. Тьфу, чего только не приснится.
Пару секунд он лежа рассматривал потолок, постепенно конденсируя его, потом вздохнул и понял, что   новый день уже  на пороге. Новый день  -  новые проблемы. Уже  целую неделю он пытался восстановить нарушенный в его мире порядок. Но, увы, безуспешно, порядок никак не хотел восстанавливаться.
А ведь все так отлично шло поначалу. Ребята прекрасную работу провели. Бригада аккуратненько поставила новую пространственно-временную дверь. Все   смазали, ничего не скрипит. Ручка  шикарная, из дорогих, с позолотой. Замок хороший, без ключа не откроешь. И что?! Какая-то сволочь, не будем показывать пальцем,  закрыла эту дверь прямо перед носом у комиссии по приемке и ключик потеряла. И комиссия дверь не открыла со всеми вытекающими последствиями. Но хуже всего, что  пространство за дверью не успели отформатировать. Все там теперь пошло наперекосяк. Начались флуктуации и разночтения, появились отклонения и аберрации, а это месяцы ремонта, куча денег на ветер и жалобы, жалобы, жалобы…
Мастер Огр уныло посмотрел в окно. За  стеклом виднелись верхушки деревьев. Где-то  громко пела свою песню птица,   по небу лениво плыли облака, то и дело, закрывая собой красивую надпись «OGRE CORPORATION».
Что делать дальше он просто не знал. По объявлению газете  нашел некоего мастера ключедела, высшей квалификации, но при локализации из-за проклятых аберраций и флуктуаций объект был потерян, а вместо него попался какой-то субъект, который не то чтобы ключ сделать, даже нарисовать то его не смог. Пришлось посадить его в щель между мирами, так он себе откуда-то бабу нашел уже, глядишь, скоро детсад придется пристраивать. И деть этого ловеласа  некуда, мир его уже так изменился из-за флуктуаций, что парня  там и родная мама  не узнает. В довершенье ко всему в закрытом на ключ мире пропало два работника фирмы. Он сам их послал подготовить пространство к коррекции. Прислали отчет – все мол готово, только что-то там со скрытлами какими-то напутали. Что еще за скрытлы?! Откуда они там взялись?! А потом работнички как в воду канули. Или под землю провалились. Их жены просто замучили звонками. Пришлось телефон глюкануть. А  что им сказать?! что их мужья попали в аберрацию, или их флуктуацией накрыло. Скорее  всего, нажрались самогонки из тормозухи и дрыхнут теперь на Грязи… Где же найти этот проклятый ключ?! Эх, придется ломать такую прекрасную дверь. Столько денег в трубу…
Мастер Огр грустно посмотрел на плывущие за окном облака, машинально заметив про себя, что одно облако плывет рывками – везде халтура, вздохнул, и, надев на босу ногу шлепанцы, поплелся  на кухню, собираясь заварить к завтраку странный на вкус  напиток, что был куплен в  последнюю поездку. Название  его было под стать вкусу – «3 в 1».
 Хм, и придумают же такое…
Конец.