ВАЛЕРИЙ СТЕПАНЕЦ
РОМАНТИКА АРМЕЙСКОГО СПЕЦНАЗА
Сборник новелл
Вместо синопсиса: Вниманию читателей представлен сборник новелл, живописующих некоторые красочно-эпические особенности повседневной жизни и боевой учебы одной из бригад "Спецназ" ГРУ ГШ в начале 70-х годов прошлого столетия, еще до ввода наших войск в Афганистан.
ПОЯСНЕНИЯ АВТОРА
Представленный вниманию читателей сборник новелл - чисто художественное произведение, хотя и сотворен по мотивам жизнедеятельности 10-й бригады «Спецназ» Одесского военного округа в начале 70-х годов прошлого столетия. Возможные совпадения имен и фамилий персонажей, а также их деяний с реальными лицами и их поступками в тогдашнем историческом прошлом носят совершенно случайный и, безусловно, не злонамеренный характер.
Поскольку это не историко-архивный документ, а художественное произведение, то, естественно, по ходу развития сюжетов наличествуют несомненные отклонения от реалий, вкрапления военной «фэнтази», гротеска, дружеского шаржа, корпоративного самовоспевания, самолюбования, а также незатейливого армейского юмора и приколов.
Язык тоже не страдает канцеляризмами, и, по возможности, приближен к повседневному военному, однако выдержан строго в рамках нормативной книжной лексики.
Так что не обессудьте, уважаемые читатели, если кому-то что-то не очень понравится, как говорится, «против шерсти ладонь пойдет», в обход центров удовольствия в мозгу. Как известно, автор имеет все же некоторое право на художественный вымысел и свободное, творческое парение идей, словес и фантазий. А за поступки, рассуждения и изречения своих персонажей, безусловно, не отвечает.
Бойцам 10-й (Старокрымской) бригады Спецназ посвящается.
Информация от автора
10-я бригада «Спецназ» (10 брсн) Одесского военного округа была сформирована в 1962 г., по скадрированным штатам. Штаб и основной состав были размещен поблизости от поселка Первомайский (Карагоз), в 7 км от города Старый Крым и в 18 км от города Феодосия. Комплектовалась в основном из жителей Крыма. Вместе с тем, база одного из скадрированных отрядов СпН бригады, практически полностью состоящего из резервистов, размещалась в Молдавии, в населенном пункте Слободзея (т.е. в нынешнем Приднестровье). Поэтому большой процент солдат срочной службы набирался также из жителей Молдавии.
После того, как штатные подразделения «Спецназ» 40 армии показали высокую эффективность своей боевой работы в Афганистане, было принято решение о сформировании и переброске в наиболее активные зоны боевых действий в 1985 г. нескольких отдельных отрядов Спецназ, а затем и сведении их в две бригады «Спецназ».
В реализации этого решения приняли участие и военнослужащие 10-й бригады в составе 186 отдельного (сводного) отряда «Спецназ» (ооСпН), сформированного на базе 8 бригады «Спецназ» (Изяслав, Прикарпатский ВО), с включением в нее также военнослужащих из 2 брсн (Псков, Ленинградский ВО) и 3 брсн (Вильянди, Прибалтийский ВО). В 1985 г. в сводный отряд была направлена первая группа военнослужащих 10 брсн из 24 сержантов и солдат во главе с лейтенантом Ковтуном В.П.
В Афганистане отряд был вскоре включен в состав 22 бригады «Спецназ» (вместе с 173 ооСпН, 370 ооСпН и 411 ооСпН), дислоцируясь в гарнизоне «Шахджой» провинции Забуль. 186 ооСпН действовал весьма активно и эффективно с 15 мая 1985 г. по 22 июня 1988 г., в основном специализируясь на уничтожении душманских караванов из засад, с учетом характера местности и специфики деятельности моджахедов в зоне ответственности.
К сожалению, войны без потерь не бывает. За эти годы отряд потерял убитыми более 40 бойцов и командиров. Их души ушли на небо, а тела покоятся в родной земле. Четверо из них захоронены в селе Первомайском. Вечная слава и вечная память героям.
По имеющимся данным, многие бывшие военнослужащие бригады участвовали также в боевых действиях в Приднестровье, обычно в составе разведывательно-диверсионных групп, причем, как это обычно бывает на гражданской войне, воюя нередко за противостоящие стороны в этом конфликте.
В составе украинской армии 10-я бригада «Спецназ» просуществовала недолго, и после ряда переформирований (в 1 парашютно-десантный полк и т.д.) была ликвидирована.
Восстановлена в 2003 г. в составе Вооруженных сил Российской Федерации и дислоцируется ныне на территории Краснодарского края. Военнослужащие вновь сформированной бригады участвовали в боевых действиях на территории Чечни и в Южной Осетии.
Предлагаемое читателям произведение включает в себя ряд новелл, в которых за основу взяты вполне сознательно те или иные события и эпизоды из жизни 10-й бригады спецназ «довоенного разлива» начала благословенно мирных 70-х годов, в которых показаны в какой-то степени истоки будущих эффективных действий, изобретательности и самоотверженности бойцов и командиров бригады в реальных боевых условиях.
Оглавление
Новелла № 1. Пока Народ и Армия едины – мы непобедимы!
Новелла № 2. Будни офицера армейского спецназа
Новелла № 3. В небе плывут «одуванчики»
Новелла № 1
ПОКА НАРОД И АРМИЯ ЕДИНЫ – МЫ НЕПОБЕДИМЫ!
И волна у берегов Босфора
Будет мыть наш кованый сапог…
(Из популярно-патриотической поэмы с небольшой корректировкой места для помывки обуви)
Полуостров Крым в советские времена в своей более известной гражданской ипостаси был признанным всесоюзным курортом и здравницей. Ну, а в военном плане славился главным образом как надежная база грозного и легендарного Черноморского флота, гордого историческими победами своего парусного флота на морях и двумя героическими сухопутными оборонами Севастополя.
Жаль вот только, что в Первую мировую войну Российской Империи Стамбул на штык насадить не дали. Адмирал Александр Васильевич Колчак, командующий Черноморским флотом, уже и план высадки в 1916 г. морского десанта разработал, и экспедиционный корпус сформировал и подготовил. И флот уже к десантной операции готов был, тем более, обладая абсолютным превосходством над турками на море. И русская Кавказская Армия под официальным командованием Великого князя Николая Николаевича Романова, а фактически его начальника штаба генерала Юденича, уже с боями вдоль южного побережья Черного моря к Стамбулу с востока успешно продвигалась. Естественно, при активной поддержке флота, в том числе путем высадки тактических десантов на побережье для обхода противника с тыла.
Да вот только англичане – те еще «союзнички», мать их так, как обычно, крупно напакостили. Все, что могли, сделали, чтобы сорвать операцию. Уж больно не хотели увидеть русские флаги, реющие над Стамбулом и Босфорским проливом. Тем более что их собственная операция – попытка захвата Дарданельского и Босфорского проливов с южного направления, путем высадки десанта на полуострове Галлиполи, провалилась.
Вначале добились переноса русской десантной операции на 1917 г. А в этом зловещем для России 1917 году две революции друг за другом грянули, вначале февральская, потом октябрьская, и конец всем военно-политическим планам разом наступил. И фронты, и флоты, и система государственного управления, и экономика – все развалилось.
А вместо добивания Германии, Австро-Венгрии и Турции начали соотечественники остервенело и с большим воодушевлением друг друга уничтожать, да собственную страну разрушать и делить. В соответствии с большевистскими установками - «Превратить войну империалистическую в войну гражданскую!» и аппетитами разного рода сепаратистов и внешних хищников.
В конце Второй мировой войны эту же идею об установлении контроля над проливами России (уже в обличье СССР) опять не удалось реализовать, и тоже в силу различных объективных и субъективных обстоятельств. Но соответствующие планы в сейфах Генштаба остались, и периодически дополнялись, уточнялись и корректировались. На то и Генштаб, чтобы все загодя предусмотреть. По возможности, конечно.
С тех же американцев пример надо брать. У них вот были разработаны в свое время, при президентстве Рейгана, четко расписанные директивы Совета национальной безопасности по развалу СССР, социалистического лагеря и Варшавского договора. Если память не изменяет, NSCD 32 и NSCD 35. И не только разработаны, но и затем успешно реализованы. Теперь аналогичные планы в сейфах хранят, где уже, в свою очередь, нынешняя Российская Федерации на куски поделена. Ждут своего часа.
Впрочем, то, что связано с продвижением России на юг, уже в историческое прошлое ушло, которого назад не вернуть. Если не считать, конечно, книжных и кибер-игровых фантазий в жанре альтернативной истории. Для психологическо-патриотической моральной поддержки и подпитки здравомыслящего населения.
Однако, несмотря на грустное начало, вернемся все на несколько десятков лет назад. И не в фантазии, а просто в наше советское прошлое окунемся. И про тогдашний настрой народа и армии вспомним, который в тот период вполне реальной мощью вооруженных сил и народного хозяйства страны подкреплялся.
Ну, что мощный флот для великой мировой державы, которой Россия в советский период была, в том числе в акватории Черного моря, вещь полезная и необходимая, сомнений нет.
А вот касается наземных войск в Одесском военном округе в тот исторический период, то, честно говоря, похвастать особо было нечем. В благополучно-застойные семидесятые годы прошлого века Крым входил в состав второразрядного и где-то даже тылового Одесского военного округа, надежно прикрытого по своим сухопутным границам от эвентуального супостата. В частности, с запада ударными группировками наших войск на территории стран Варшавского договора и бывшими союзниками, а с востока – отечественными бойцами Закавказского и Северокавказского военных округов. Что касается морских границ, то Черноморский флот наводил страх и ужас на турецких флотоводцев еще с 18-го века. В общем, спать можно было спокойно. Повторение 22 июня 1941 года не грозило.
А посему все части окружного подчинения были весьма сокращенного состава, сформированные с перспективой на развертывание только на случай масштабных боевых действий. Как в когда-то популярной песне пелось «…если завтра война, если завтра в поход…» и т.д. Мол, чего бояться? Успеется отмобилизоваться, ежели надобно будет.
А буде враг вознамерится напасть на наши священные земли, так наша всеведующая разведка загодя проинформирует, и по зеленому свистку высшего руководства автоматы со складов и казенные сапоги мужикам в момент раздадим. Народ по мотострелковым и танковым полкам и дивизиям быстро и дружно сгуртуется, по сто грамм «наркомовских» накатит, и вперед!
Даешь Стамбул!
Даешь Афины!
Даешь Каир!
Даешь Иерусалим!
А главное – «Даешь трофеи!» Из того, что ныне челноки из Турции в обмен на разноцветные валютные бумаженции везут. Ибо, как говорится, что с бою взято – то свято. Чтобы как при коммунизме, как Партия обещает – каждому по потребностям!
Стало быть, каждому бойцу, как минимум, «кожан», «джинсу» и «голдовую цепуру» в палец толщиной. Ну, и еще чего-нибудь полезное, что в походе пригодится. К примеру, живность какую нито съедобную. Как говорится, на войне и барашек с поросеночком, и осетринка с паюсной икрой, и ананасы с бананами, и манго с кокосами, и финики в меду, в натуре, несказанный божий дар и отрада не только для желудка, но и для души и сердца. Не говоря уже о греческих коньяках и прочей винопродукции.
Особливо, ежели живность еще молоденькая, в возраст не вошла. Да энто трофейное мясцо в сухом греческом винце вымочить, да на шампур нанизать с лучком и помидорчиками. Да свеже сорванные оливки добавить на тарелочке. Знатная закусь получится. Конечно, если есть чем запивать.
А на грудь, само собой, орден боевой и хотя бы пару медалей до кучи. Для красы и славы. Перед братанами и девками покрасоваться, не говоря уже о родственниках. Лучше, конечно, авансом. На всякий случай. Чтоб успел еще живым поносить. А то взяли моду, понимаешь, посмертно вручать. С передачей родственникам покойного героя, если, конечно, в военкомате не потеряется, или кто-то в вышестоящем штабе себе не зажмет. А самому герою хрен ли от такого запоздалого дара? На том свете, что ли, перед ангелами заслугами светиться?
Да, кстати, чуть не забыл. В придачу к боевым наградам бойцам еще столь же заслуженный отпуск полагается, с приложением к нему бесплатных путевок в будущие военно-трофейные курорты Министерства обороны где-нибудь в районе Аланьи или, к примеру, на Кипре. А можно и на Синае, скажем, на побережье Красного Море, типа Хургады. Естественно, как и раньше, в режиме отдыха "All inclusive". Чтобы жратва и напитки, как говорится, «от пуза», и 24 часа в сутки. И местные девки справные да безотказные чтобы всегда под рукой гуртовались, для экзотики и дабы паузы между принятием горячительных напитков заполнять. Хорошие традиции курортов надо сохранять, даже после реквизиций и национализаций.
Безусловно, и боевых подруг не забыть. Не обделить вниманием в материальном эквиваленте. Для всех близких и нужных женщин, дам, баб, «телок» и «метелок» кое-чего не слишком объемное, но достаточно ценное с собой прихватить. Чтоб любили и холили. А то хрен тебе, а не постельные ласки, ежели с пустыми руками из боевого похода вернешься. Как говорится, даром за амбаром.
Кстати, в этом контексте, тут такая закавыка вырисовывается. Как раз в направлении главного удара наших доблестных войск по суше, уже после турецких территорий, в Северной Греции, на полуострове Халкидика (если кто географией интересуется) город такой лежит, весьма известный ныне среди отечественных дам, под название Касторья. А в нем, как в рекламе пишут, чуть ли не 3000 предприятий расположены, специализирующихся на изготовлении меховых изделий.
Сами ведь понимаете что от этих самых предприятий и особенно от их продукции останется, после того, как по городу Касторья наши героические мотострелки и танкисты прокатятся, да еще на весьма емких механизированных средствах передвижения. То есть, не по справедливости будет, ежели доблестный Спецназ в стороне останется, мимо трофейных шуб со свистом пролетит, как фанера над Парижем. Как потом перед женами и боевыми подругами «спецы» предстанут, в горящие от праведного женского гнева глаза взглянут, да выслушают все, что в таких случаях нежные женские уста произнесут? Это ведь покруче будет, чем массированную танковую атаку противника выдержать или такой же налет вражеской бомбардировочной авиации.
Так что, думаю, хотя бы пару спецназовских групп надо заранее, еще до начала боевых действий в этот город забросить, чтобы вовремя взять под контроль греческую пушную продукцию, из такого расчета, чтобы на всю бригаду с запасом хватило. Да в эти группы ребят посмышленей да покрепче отобрать, не говоря уже о толковых, хозяйственных и зубастых командирах, чтобы смогли от родной пехоты и танкистов трофеи отстоять.
Для такого дела вполне можно из плана боевых действий бригады пару – тройку вражеских военных объектов выбросить, даже если это какой-то склад ядерных боеприпасов, или радиолокационный центр ПВО. Куда они, на хрен, денутся - это же не шубы. Потом, по ходу дела разберемся, что и как с ними сотворить, уже после экспроприации и дележки женской меховой продукции.
В общем, с меховыми изделиями все понятно. Надеюсь, достаточно логично и доступно изложил, что главное на войне, а что - вторично или даже третично.
А вот вековому врагу России в результате проведенной военной акции "по принуждению к миру", как сейчас выражаются, полный и окончательный писец придет. Как говорится, в натуре, капец и амба, осиновый кол в сердце и крышка на гроб с серебряными гвоздями, чтоб с того света не вылез! Без фуфла. Вместе с нашими морячками и болгарскими братушками так врежем, что ого-го, только перья полетят. Чего кашу размазывать? Сразу рывком десантом на Босфор и Дарданеллы.
Впереди, естественно, штурмовые подразделения, в виде 98 вдд (воздушно-десантной дивизии), она в тот период в Молдавии дислоцировалась, в Болграде. Белые зонтики и одуванчики парашютов с обеих сторон на всю длину проливов над сине-зеленой пенной морской гладью разом развесим. Красота необыкновенная, понимаешь, ежели кто в военной романтике разбирается.
И, естественно, при поддержке земноводных ихтиандров в виде бригады морской пехоты Черноморского флота. Как в сказке про 33 богатыря, из морской воды неудержимой штурмовой волной на берег. Только вместо мечей да копий, как в песне «..и родной АКМС наперевес». Да не пешим порядком, а на плавающих танках и БТР. Пушки на ходу прямо с воды палят, пулеметы строчат, и враг бежит, бежит, бежит. А кто не бежит, тот умирает. Если в плен не сумел сдаться, конечно. «Черным беретам» и «бескозыркам с ленточками» сам Морской Бог и Царь повелел хозяином на прилегающих морях быть. А, в перспективе, и на океанских просторах.
Стамбул, безусловно, тут же в Царьград переименуем! Это ежели по старережимному. Или смело, по-новаторски, в честь очередного великого верховного вождя на соответствующий исторический момент. Например, в те поры можно было бы в Брежневдар или Брежневград перекрестить.
Да, если бы такое чудо ныне свершилось, то, осмелюсь предположить, что многие верноподданные, как бы в поддержание и продолжение исторических традиций, этот бывший Византий – Константинополь - Истамбул предложили бы Санкт-Путинбургом наречь. Красиво и пафосно будет звучать. Думаю, наш народ в основной своей массе эту бы идею поддержал. А ПАСЕ и прочих недовольных можно и подальше послать, как положено.
Ну, а в советские времена следовало бы заодно и статус города поменять, на областной центр РСФСР. В качестве компенсации за передачу Крыма «кукурузником» из РСФСР в состав Украинской ССР. Я про тогдашние реалии говорю, периода СССР, без учета последующих изменений после его развала в 1991 г. и административно-политических новаций 2014 года.
Над Святой Софией, стало быть, красный флаг обновить. У турок он нынче с полумесяцем. Так этот полумесяц в те поры в момент можно было бы на серп и молот перековать. Внутри православные иконы развесить в дополнение к портретам генсека и членов Политбюро ЦК КПСС по фасаду. Так сказать, восстановить историческую справедливость, по первоначальному сакрально-архитектурному проекту. Турок, если живые останутся, политруки тоже в нормальную веру быстро бы поверстали.
И по ходу дела прорыв через взятые проливы в Средиземное море учинить, шестой флот США добивать вместе с прочими НАТОвскими лоханками и корытами. Заодно по берегу прогуляться в рамках отведенного Одесскому военному округу театра военных действий, новым крестовым походом на Иерушалаим (это на иврите), он же Аль-Кудс (как его арабы называют).
А потом по жаркой-жаркой Африке, моторизованными колоннами, верхом на броне, под прикрытием штурмовых самолетов и ударных вертолетов. Вначале на пирамиды египетские попутно глянуть, может даже, как наполеоновские пушкари, по сфинксам из танков пострелять. Для понтов. Чем мы, потомки скифов и сарматов, хуже Наполеона?
А потом вглубь материка, уже за пределами ТВД, без карт, по компасу, по саваннам и джунглям, «дранг нах Юг!», крокодилов с бегемотами попутно распугивая, да черных девок на белый хрен насаживая по ходу, прямо на броне, на свеже содранных львиных шкурах! Если СПИДа не боишься, конечно. Пока наши усталые танки и БТРы не замрут, уткнувшись в морские воды на стыке Индийского и Атлантического океанов, с видом на Столовую гору в Кейптауне.
И вообще, враг «на южном фланге» НАТО, в те поры, еще со второй мировой войны, настолько был запуган, что первым на нас нападать даже в мыслях не осмеливался. Куды ему, заразе. Сами первыми врежем, ежели Политбюро ЦК КПСС не сдрейфит, про траханую псевдо-разрядку забудет и отмашку даст.
К сожалению, эти оптимистические расчеты распространялись и на дислоцированную в тот период в Крыму бригаду «Спецназ», подчиненную Разведывательному управлению Одесского военного округа. Хотя бригада, строго говоря, относилась официально к частям повышенной боеготовности, и по теории предполагалось, что группы «Спецназ» первой очереди должны быть готовы к высадке на вражескую территорию в течение 24 часов после получения команды. И хорошо бы еще до начала официальных боевых действий. Естественно, по тайной военной надобности.
Планы военные той поры раскрывать не буду, хотя они давно уже не секрет. Не уполномочен. Да и бригада та давно уже расформирована. Не сочли киевские власти удобной для включения в вооруженные силы «незалежной неньки» Украины после развала СССР. Видимо, по их оценке, состав окружающего район дислокации населения, и соответственно, мобилизационный контингент бригады, не был проникнут должным национальным духом, слишком «омоскалился». К «свидомым украинцам» никак не отнесешь.
А вот в советский период компромиссный выход из ситуации с ускоренным доукомплектованием бригады решили нетрадиционным для того времени путем. Призывали на срочную службу в нее местных аборигенов с тем, чтобы в случае необходимости резервистов можно было бы высвистать в часть за несколько часов. Встречались отдельные бойцы – «срочники», которым от родной хаты до казармы было всего метров 400 - 500.
В общем, лепота, а не служба, и со всеми удобствами. Почти как в сказке про Емелю, который воевал, не слезая с печи. Да и вообще, служить в Крыму, даже в настоящей армии – это вам не на Камчатке или в Забайкалье фишку тянуть. Море, девки, солнце, фрукты – все в изобилии, просто идеальный антураж для нормальной военной службы. Всем бы так, может, и уклонистов было поменьше.
После такой затянувшейся преамбулы перейдем к главной сути повествования. Чувствую, давно пора!
Итак, в тот давний и мечтательный период застоя, когда о грядущей победе демо-плутократии излишне доверчивые граждане даже не подозревали, на едином советизированном пространстве страны, где–то на перепутье между Феодосией и Старым Крымом, вольно раскинулась ну очень кадрированная (на военном жаргоне – просто таки «кастрированная») бригада «Спецназ».
К территории части примыкал даже свой аэродром, построенный когда-то супостатами еще в период немецко-румынской оккупации Крыма. Во всяком случае, для приема Ан-2 и прыжков с парашютом с них же вполне годился. А когда «рулежку» из «трофейных» металлических плиток построили, так и Ан-12 стал принимать. Проверили первый раз практически при прилете командующего Одесским военным округом во время учений по мобилизационному развертыванию бригады.
Два раза в год бригада проходила проверку, обычно силами представителей Разведуправления округа. Но иногда доверяли проводить и самопроверку, т.е. своими силами, как бы полагаясь на здравый смысл и разумные самоограничения в самовосхвалениях со стороны командования бригады. Обычно это срабатывало, но, к сожалению, не всегда. И вот как-то раз по воле злого Рока и недогляду Святых Покровителей Спецназа случился серьезный прокол с отягчающими последствиями.
По итогам очередной самопроверки вдруг выяснилось, что бригада заняла второе призовое место в Краснознаменном Одесском военном округе по своим спортивным достижениям. Оно, конечно, где-то почетно, но, с другой стороны, более чем неразумно и весьма накладно. Поясняю сразу, отчего такая оценка, для непонятливых, то есть для тех, кто в армии не служил. Ибо, в этом случае, по существующим тогда понятиям, бригада могла быть подвергнута контрольной проверке инспекторами из Центра, аж из самой Москвы. Ну, и угадайте с трех попыток, пожелают ли «москвичи» Крым на халяву навестить, аккурат в разгаре лета? Или откажутся?
Дополнительно информирую, что от штаба бригады до «Золотого пляжа» в Феодосии по накатанному шоссе по спидометру всего 18 км. Курортная зона, блин, в натуре, и совсем рядом. А в Москве в пляжной географии хорошо ориентируются. И не только разведчики. И не только в географии. Ибо, что касается проверяющих из Центра, так у нас в войсках их всегда хорошо встречают. Гостеприимно, от всей армейской и разведывательной души. Хороший стимул для служебных командировок, однако.
Только вот проблема в том, чем это гостеприимство реально можно наполнить? Тем более, понятно, что для проверки в условиях Крыма летом приедет инспекция максимально расширенного состава. Все, кто сможет вырваться любыми правдами и неправдами из Москвы. Все, способные держать стакан и ручку. Это тебе, понимаешь, не круиз в Забайкалье в феврале или на Кушку в июле! И не посредником выступать на учениях с переходом на лыжах в полной боевой выкладке по льдинам и торосам к Северному полюсу, промеж моржей и белых медведей. Чтобы, как настоящие герои, в заклятую Америку как бы с тылу зайти.
Это же, можно сказать, подарок небес, практически дополнительный неофициальный отпуск, да еще какой! 1002-я, 1003-я и последующие дни и ночи из сказок Шахерезады, том второй, «спецтур в Земной Рай для военных». Тем более что в ведомственные санатории Минобороны в ту пору не каждый военнослужащий мог прорваться. Даже в Генштабе.
А вот если со стороны проверяемых на проблему глянуть, то как-то сразу вместо радостных улыбок слезы на обоих глазах наливаются, и чело вовсю хмурится, морщинами в три-четыре ряда покрывается. Как в мультике про домовенка - «ой, бяда, бяда, сплошное горе, огорчение». И скорбные складки у губ прорезаются.
И сзади, ниже талии, чего-то настойчиво скребет, в предчувствии предстоящих вливаний со стороны вышестоящих, в виде «марочного командирского коктейля» типа «скипидар с патефонными иголками», и нетрадиционных форм сексуально-иерархического общения начальника с подчиненным. Причем, в групповом порядке. В духе времени. Так сказать, «группен-секс по-армейски». Хотя, реально, в опосредованной, в вербально-непечатной форме, но все равно неприятно. Хотя и привычно, к сожалению. В общем, сплошная грусть и тоска уже заранее. Жуть и мрак, и досрочное наступление нового ледникового периода.
Причины понятны. Во-первых, специальных фондов и ресурсов для обслуживания проверяющих в бригаде «Спецназ», ясное дело, что не было, нет, и не будет. Суровая и жесткая диалектика военного бытия. Почти в соответствии с пресловутой философией марксизма-ленинизма. Но отсутствие официальных ресурсов - это не объективная причина в армии для невыполнения стоящих задач. Где хочешь, но добудь. Иначе, какой ты, на хрен, после этого командир?
А, во вторых, один «козел» в офицерских погонах поленился как следует, разумно посчитать, дал маху. А расхлебывать всем коллективом бригады придется. Ну, цитировать высказывания командира бригады в адрес главного виновника в лице товарища старшего лейтенанта, начальника физподготовки части, не буду, в силу их ненормативного лексического состава. А обычным текстом такого накала эмоций не передашь. Но чем хороша армия, что эмоции выплескиваются, но надолго не затягиваются. Все же в армии не изнеженные и истеричные дамы служат, а вовсе даже наоборот.
Новый матриархат в войсках, хвала Сварогу, Перуну, Световиту, Одину, Тору, Тюру, Кернуну, Камулу, Зевсу, Аресу, Марсу, Гуань-ди, Заратустре, Осирису, Сету, Нергалу, Ассуру, Ваалу, Кецалькоатлю, Уицилопочтли, Кавилю, Хадуру, Перкунасу, Тешебе, Вахаги, Сканде, Ахурамазде, Иисусу, Аллаху, Яхве, Будде, Кришне, а также прочим более мелким небожителям мужского пола, покуда не укоренился.
А мужикам, тем более военным, о деле думать надо, а не кудахтать и языками болтать. Как проблему решить практически, чтобы, как говорится, и «волки сыты были, и овцы уцелели». Вместе с командными должностями и выслуженными офицерскими званиями.
То есть, в-третьих, кровь из носу, а результаты высокие, в официальных бумагах уже зафиксированные, надо столь же официально подтвердить. Тем самым и себя, и руководство Разведуправления округа от кадровых оргвыводов и действий оградить. И изыскивай для этого ресурсы, где хочешь. Ну, в таком разе в первую очередь головой надо поработать, а не только спортивными мускулами, чтобы официально и аккуратно по итоговой инспекционной отчетности все срослось.
Фамилии героев той страдной эпопеи я приводить не буду. Некоторые секреты и механизмы «сдачи коллективного экзамена по физподготовке» лучше тоже оставить в тайне. Не буду технологиями делиться, хотя бояться, собственно говоря, нечего. Все это уже давно в историю ушло, в далекое прошлое. И людей тех, скорее всего, уже нет в живых. И страны уже той давно нет – распластали на ломти злые вороги, как молочного поросенка.
Но кое-что все же заслуживает упоминания во имя потомков, ибо свидетельствует о величии и гибкости нашей армии в прошлом, о мудрости и талантах ее руководства. Особенно в низовом звене. И о том, как важно уметь правильно оценить и своевременно воспользоваться вдруг возникшей удачной ситуацией. Это когда потребности и возможности, спрос и предложение сами по себе сходятся. Нужно только этот момент уловить, и свести воедино и то, и другое.
Поясняю подробнее, в деталях, чтобы понятно было. Начнем с возможностей. Дело было так. В Одесском округе, как и в других военных округах, была своя спортивная рота. Бойцы защищали честь округа, выступая на соревнованиях, активно тренировались в перерывах. Рота, разумеется, была нештатная, и спортсмены были расписаны по различным частям. А в Одессе находились официально как бы временно, на сборах. Один из таких молодцев, мастер спорта по ручному мячу, бывший член молодежной сборной Молдавии (в своей доармейской ипостаси), числился как раз разведчиком в бригаде «Спецназ». И надо же было такому случиться, что очень вовремя для бригады сборы в Одессе для спорт-бойца закончились, и его вернули по месту «официальной прописки».
Парень был неплохой и хваткий. Под два метра ростом, плечистый, жилистый. Активный, старательный, все быстро схватывал. В общем, настоящий мужчина, перспективный боец, да еще с высшим образованием. Выпускник Кишиневского сельскохозяйственного института, специалист по выращиванию бройлеров. Поскольку в институте не было военной кафедры, его призвали по тогдашним правилам на год, в качестве рядового.
За оставшиеся месяцы службы кое-что успел слегка освоить по своему официальному разведывательному профилю. Даже несколько прыжков с парашютом сделал. Кстати, по национальности он был гагауз. Это такая небольшая тюркоязычная нация, проживающая в основном на территории Молдавии. Причем по вероисповеданию гагаузы относятся к православным. Поскольку гагаузский язык где-то на 80% совпадает с турецким (примерно, как азербайджанский), то в бригаду специально набирали гагаузов (из расчета по два человека на группу) в качестве нештатных переводчиков для возможных действий на территории Турции. С ними даже проводили занятия по военному переводу на турецком языке.
Прибыв в часть, спортсмен-разведчик быстро освоился и за ее пределами, в том числе познакомился на танцах с дочерью председателя местного богатого винодельческого колхоза - «миллионера», где народ жил, как при коммунизме. Каждой семье давалась отдельная квартира (типа дом на две семьи с отдельными входами и огородами), всем членам колхоза обеспечивалось трехразовое бесплатное питание в общественной столовой, кино, баня и танцплощадка тоже бесплатно и т.д. В общем, все для человеко-колхозника, лишь бы хорошо работал.
Председатель колхоза, как деловой мужик, решил как-то диверсифицировать производство, и, помимо алкогольной продукции, освоить выращивание бройлеров. Вполне разумный ход. И напитки, и закусь в одном флаконе. Существенная закусь, для мужчин. Ибо овощная, фруктовая и ореховая закуска в Крыму, можно сказать, сама по себе росла. И даже фабрику бройлерную построил, под ключ. Осталось только ленточку красную на церемонии открытия разрезать. Да вот незадача. Никак не мог директора путевого для этого перспективного производства подобрать.
И тут, можно сказать, удача сама в руки пришла. Даже ловить особо никого не пришлось. И не синица, а целый журавель с неба спустился, в виде нового армейского знакомого дочери, с дипломом о высшем образовании, и со специализацией как раз по этим самым бройлерам. После соответствующей целенаправленной беседы с председателем колхоза возлюбленный дочери, прикинув железно-заманчивые аргументы, посулы и перспективы, быстро созрел и превратился из «личинки в бабочку», то есть в потенциального зятька и будущего директора бройлерной фабрики. Естественно, после официальной регистрации брака в ЗАГСе, для подстраховки.
Обе стороны были довольны друг другом. Все предприятие целиком в семейных руках. Все под контролем. И дочка пристроена, за перспективным и хорошим человеком. И будущим наследникам весомое и доходное наследство достанется.
Дело оставалось за малым. Официально потенциальному зятю и директору предстояло отслужить в армии еще где-то месяца три. А совмещать нехитрые солдатские развлечения в виде боевой и политической подготовки на фоне серой казарменной жизни с руководством бройлерной фабрикой в самый сложный и ответственный момент ее запуска, сами понимаете, все же, мягко говоря, сложновато. Не комфортно и плохо стыкуется.
Следующий ход в этой деловой шахматной игре был вполне ясен и логичен. Собрался с мыслями председатель, условно назовем его, как бы для деликатности, Василием Петровичем, и прибыл на прием к командиру бригады. Командира бригады, в звании настоящего полковника, условно назовем, для конспирации, Олегом Витальевичем.
Организовать рандеву двух заслуженных полководцев на хозяйственном и военном фронтах было несложно. Общались они уже давно, и официально, и неофициально, как говорится, «за рюмкой чая», помогали нередко друг другу по мере возможности тянуть нелегкую служебную лямку, преодолевать объективные трудности и избегать неизбежных в той жизни неприятностей.
К тому же оба принадлежали к одной национальности, и фамилии у обоих на букву «о» заканчивались. Ну, к примеру, что-то вроде Петренко, Сидоренко, Остапенко и т.п. Это, естественно, их тоже сближало, хотя и к разным подвидам украинской нации относились, то есть, как уже отмечалось, гражданской и военной. А это две большие разницы, смею отметить.
В общем, с одной стороны колхоз шествовал над бригадой, как это было тогда принято, а с другой стороны и бригада не оставалась в долгу. Оба субъекта, как и положено, периодически оказывали друг другу помощь и поддержку. Как гласную, так и негласную. Например, офицеры и прапорщики части регулярно приглашались на дегустацию производимой колхозом винодельческой продукции, в основном, в виде коньячного спирта, марочной мадеры и сухого вина. Как говорится, чем богаты, тем и рады. Главное – от души и бесплатно. Хотя, честно говоря, запивать выдержанный коньячный спирт мадерой, даже на халяву, не каждый офицер и прапорщик сможет, особенно если в Спецназе не служил.
Впрочем, если откровенно, они эту продукцию дегустировали и без приглашения, неофициально, но регулярно и круглый год. Так сказать, в виде добровольных подношений от благодарного населения своим защитникам, «вид щирого селянского сердца» и «усе, шо маем, тильки для коханой червонной армии». Ибо образцы продукции в изобилии хранились в каждом колхозном доме, залитые в объемистые пластиковые канистры. Так отчего бы иногда не поделиться с героическими соседями в голубых беретах. Да «хоть ведро зараз выпьют, зовсим с той цистерны не убудет», откуда сами тащат. Так что, как говорится, «да не оскудеет рука дающего, да не отсохнет рука берущего». Можно уверенно предположить, что бойцы срочной службы также пользовались широким доступом к таковым емкостям, точнее, к их манящему содержимому.
В общем, встреча двух высоких договаривающихся сторон проходила в обычном рабочем порядке, но на этот раз конфиденциально, с учетом деликатности обсуждаемой темы. Начиналась она, как обычно, хрестоматийно-трафаретно, в качестве заздравной преамбулы и словесной затравки, в духе «наш многострадально-героический народ и его непобедимая и легендарная армия – едины, а наша рабоче-крестьянская армия - плоть от плоти, кровь от крови народной». Так сказать, почти «пролетарии в мундирах», на грани народного самоополчения.
Перед этим Василий Петрович, сиречь председатель, раскрыв свой испытанный в хозяйственно-бюрократических баталиях, потертый и пузатый портфель, достал оттуда красивую бутылку из-под французского коньяка «Камю», в которую он обычно заливал коньячный спирт производства собственного колхозного завода. По его утверждениям, оный спирт крепостью то ли свыше, то ли около 80 градусов, после достаточного выдерживания в дубовой бочке, по вкусу ничем не отличался от чрезмерно и напрасно захваленного марочного французского коньяка.
Комбриг, столь же привычно, достал из ящика канцелярского стола тарелочку с уже заранее, к приезду гостя, аккуратно распластанным лимончиком, шоколадку и пару универсальных и емких стопарей, используемых под все виды алкогольных напитков, попадавших в указанный кабинет.
Председатель споро, но аккуратно разлил янтарную жидкость по емкостям, и пробасил сквозь свои колоритные, в стиле Тараса Бульбы, усы.
- Ну, Олег Витальевич, за встречу! Будьмо!
Поскольку оба к французской нации, а также отечественным дипломатическим работникам и жеманной творческой интеллигенции не относились, то пили привычно, по русско-украински. То есть смаковать коньякообразную жидкость не стали, согревая ладонями, мелкими глотками, вдыхая аромат и перекатывая по стенкам, а просто залпом влили в луженые глотки, до дна. Слегка синхронно поморщились, потом не спеша занюхали и зажевали лимончиком. Разломанная на дольки шоколадка осталась нетронутая на тарелке, дожидаясь продолжения церемонии винопития.
Дожевав лимон, Василий Петрович слегка крякнул, откашлялся, и продолжил величальную.
- Да, хорошо пошла. Лучше бы, конечно, копченым сальцом зажевать. Оно и для здоровья полезнее. Да вот не сообразил как-то второпях с собой прихватить. Может, еще по одной?
- Не, Петрович, не будем частить, - ответствовал с хитрой улыбочкой партнер по переговорам. – Ты ведь ко мне сегодня по делу, как я понимаю. Вот и давай вначале обсудим, а уж потом и запить не грех, если дело сладится.
Олег Витальевич улыбался не зря. Вот уж повезло, так повезло. Удачно карта легла. Рыба сама в сети заплыла. Да еще когда партнеру самому чего-то серьезное надо. А то ведь сам собирался к председателю в гости напроситься. К главному потенциальному спонсору для обеспечения предстоящих спортивных гастролей и московских гастролеров. Пришлось бы в ножки кланяться и ползать на брюхе. А оно вон как удачно вышло. Буквально на чуть – чуть председатель опередил, и из спонсора разом в просителя превратился. Теперь главное, как говорится, не суетиться под клиентом, не спешить, и удачно рокировку разыграть. По максимуму из сложившейся ситуации выжать.
- Ну, по делу так по делу, - вновь поправил свои пышные усы председатель. - Я ж не против, тем более что дел у меня всегда невпроворот. Но для тебя всегда готов время выкроить. К армии у меня завсегда уважение особое. Сам в ней служил, аж целым старшиной роты был. Я тебе уже не раз рассказывал. Серьезная должность. Так что военные проблемы вполне понимаю. Но и у меня сейчас хозяйство не простое. Покруче старшинского. Я бы даже сказал, очень сложное и капризное. Чуть где недоглядишь лично – сразу чуть не катастрофа. Сам знаешь. Как и у тебя, конечно. Нам, командирам, всегда не просто в этой жизни. Не успеешь одну дыру залатать, как тут же другая прореха вырастает. Порой новые проблемы, как снежный ком растут. Пойми меня правильно. Я не жалуюсь. Обычно сам справляюсь. Да вот только порой такие проблемы появляются, что своими силами, своим умом и руками не решишь. Помощь со стороны нужна. Вот как сейчас.
- Стало быть, ко мне за помощью пришел, - уточнил командир, не втягиваясь пока в прямое обсуждение. Не показывая свой интерес. Рано. Так сказать, тактически грамотный ход – предоставить партнеру ведение беседы. Пусть еще чуток потомится, как кулеш со шкварками в макитре, потом в отдаче щедрее будет.
- А к кому мне еще пойти? - вскинулся председатель. - Сам ведаешь, что и страна наша, и общество, завсегда, можно сказать, с доисторических времен, держались на взаимопомощи. Вот, в Отечественную войну, скажем, народ для родной армии-защитницы ничего не жалел, последнее отдавал, только потому вместе и выстояли. И под Москвой, и под Сталинградом, и на Курской дуге. И до Берлина дошли. Жаль, правда, что Париж не взяли, а то дочка туда съездить мечтает. Был бы сейчас у нас областным центром или даже республиканским, и никаких проблем – ни с визой, ни с валютой. Купил билет на самолет или поезд, пару курей с горилкой с собой в корзинку уложил, и глядишь, уже по бывшим Елисейским полям циркулируешь. Я бы их, к примеру, в Червонноармейский бульвар переименовал. Но меня сейчас не Париж беспокоит, а бройлерная фабрика, строительство которой уже закончил. Слышал небось об этом? Я ж тебе про ее закладку уже рассказывал. Вот с ней как раз мои серьезные проблемы и связаны. Иногда трудные времена и в мирное время настают. Когда и от армии помощь требуется.
- Да, Петрович, красиво говоришь и правильно. Но давай все же ближе к делу. А то мы так до вечера до сути не доберемся. Я ведь тоже могу чего рассказать. И сколько машин на целину в Казахстан для уборки урожая каждый год выделяю, чтобы хлебушка в каждом советском доме на столе хватало. Из-за нехватки автотранспорта чуть ли не пешком на службу лично передвигаюсь. И что в прошлом году целую роту на три дня от боевой учебы оторвал. На уборку винограда винных сортов к тебе направил. Обеспечил фронт работ на твоем винзаводе. Не, ну, понятное дело, что не задаром. Еще раз спасибо и от себя, и от бойцов, которые от тебя за работу цветной телевизор в «ленинскую комнату» в подарок получили. Дорогой подарок. Три месячные лейтенантские зарплаты. Даже у меня такой дома не стоит. Теперь воины заслуженно культурно отдыхают. Фильмами в современном цветном изображении любуются, а не в древнем черно-белом варианте. Оно так. Но все же, все же….
- Да ладно, чего там, - наигранно изобразил легкое смущение председатель. Намек насчет «компенсации» услуг он явно уловил. – Не о телевизоре речь. И виноград убирать еще рано. Я же не за этим.
- Да я уже понял, Петрович. Чего у тебя там с бройлерами случилось? Ты же хвастался, что строительство почти закончил. Неужели крыша внезапно обвалилась? А может, вместо уборки винограда хочешь моих бойцов пригласить твоих цыплят высиживать? Вместо наседок, – неуклюже пошутил комбриг.
- Типун тебе на язык, Олежек. Какая, нахрен, крыша. Со строительством как раз все благополучно. И работники есть. Но любая фабрика работает тогда, когда у нее есть опытный руководитель. Так что твоих бойцов в качестве рабочих мне не надо. А вот один, и вполне конкретный человечек мне позарез нужен. Так сказать, организатор производства. И прямо сейчас.
- Человечек, говоришь, - задумчиво протянул комбриг, и, как бы поддразнивая, недоумевающее добавил, - Неужели из моих?
- А то из чьих же? Похоже, что ты свои кадры еще не очень хорошо знаешь, товарищ полковник. Какие сокровища и таланты у тебя в части таятся. Не для армии, конечно, а для народного хозяйства.
- Ну-ну, любопытно будет узнать. Поведай, не таись, друже председатель.
- А и поведаю. Только, может быть, для полноты мысли и красоты слога еще примем? Знаешь, как в мою бытность старшиной говорили –«Между первой и второй - промежуток небольшой».
- Оно так. Есть и другое выражение – «Между первой и второй пуля не должна просвистеть». Ладно, уговорил, речивый. Наливай!
Опорожнив по второй емкости и закусив на этот раз неспешно и старательно шоколадкой, в качестве небольшого перерыва и прелюдии ко второму, явно более ответственному и решающему раунду переговоров, хозяин кабинета взял на себя инициативу продолжения взаимополезной встречи. Почувствовал, что пора самому направлять ее в нужную сторону.
- Я в математике, конечно, не очень силен, но два и два сложить сумею. Как я понял, тебе позарез и срочно нужен директор бройлерной фабрики, и таковой специалист у меня в части есть. Среди офицеров такой самородок вряд ли найдется. Да я тебе его и не отдал бы, честно говоря. «Прапоров» тоже исключим. Не тот контингент, насколько я знаю. Стало быть, среди срочников затаился. Мне, конечно, минус за недогляд, но…. Сам понимаешь, меня в основном воинские умения личного состава интересуют. Ну, гадать на кофейной гуще не буду. Давай, излагай, кого ты там у меня нашел, и как это в последующем с военной службой совместится. И давай по–простому, без хитростей. Не будем друг другу мозги закручивать.
После такого приглашения пришлось председателю перейти к сути проблемы. В бесхитростном изложении, на красочном и сочном крымско- симбиозном диалекте русско-украинской «языко-мовы» была поведана трогательная повесть о гагаузско-украинских Ромео и Джульете в новой советской аранжировке, с нескрываемой надеждой на «хэппи энд». То есть, позитивное завершение драматического в итальянском феодальном прошлом сюжета в новых исторических реалиях советского социализма. Естественно, при прямой поддержке нашей славной армии, которая является твердым гарантом и важным инструментом укрепления и развития межнациональных отношений в их романтическо-хозяйственной разновидности.
Естественно, что в финале аккордного выступления прозвучало весомое приглашение товарища полковника на свадьбу, в качестве посаженного отца, как бы со стороны жениха. Да не одного, а вместе с прямыми командирами-единоначальниками гагаузского Ромео, а также начальником штаба и начальником тыла бригады.
- Так что, готовься, Олег Витальевич, вместе с жинкой. Рушник тебе через плечо самолично повяжу. А вот с политотдела никого не надо. Политруков нам не треба, – тут же пояснил Василий Петрович, - не люблю я это племя. Еще в армии достали. Крутишься по хозяйству, как проклятый, а они только языками без костей машут. Поучают, как надо работать. В гражданскую войну комиссары хотя бы пример показывали, мол, делай как я. А эти только могут типа «Делай, как я говорю!». А сами…Эх.. ладно, чего зря воду в ступе толочь, - махнул рукой председатель, - Этих уже, один хрен, не перекроишь. Давай ка лучше за будущих молодоженов еще по стопарю примем. За их счастье и благополучие.
- Ну, это ты толково предложил, Василий. За такое грех не выпить. И чтобы внуков и внучек у тебя потом полный дом был! Чтобы было на кого хозяйство оставить. Правда, молодежь сейчас на детей не больно горазда. Не то, что наши предки. Впрочем, сами виноваты. Сами такой пример детям не показываем.
- Оно так, Олежек. Но не будем сейчас о грустном, - отмахнулся небрежно председатель, - Как говорится, дети – это наше будущее, а внуки – наше бессмертие. За них!
Третий стопарь под хороший и жизнеутверждающий тост проскользнул легко, не задерживаясь, в пищевод, сопровождаемый традиционной фразой.
- Да, лепота. Как Христос босичком по душе прошел.
Шоколадка с лимончиком были доедены, и наступила очередь командира бригады выступить с речью.
- Ладно, Василий. Я тебя понял. Знаем мы друг друга давно, и ложиться бревном поперек дороги не стану. Сказки про то, что без этого бойца-гагауза между казарменных стен рухнет напрочь обороноспособность страны в целом и Крымского полуострова в частности, рассказывать тоже не буду. Мы с тобой все же не дети. Однако закавыка в этом деле есть, и немалая. Сам знаешь, что помимо врага внешнего, есть гораздо более опасный – враг внутренний, который хитер и коварен, и опять же не дремлет. Сам понимаешь, дело довольно деликатное. Из армии солдата неофициально досрочно отпустить, это, конечно, не как «зека» из тюрьмы. Но… Вдруг засветится где? В милицию случайно попадет. Ты, это, проконтролируй, чтобы он хотя бы в десантной форме на объекте не появлялся. И работников своих проинформируй должным образом.
- Насчет этого не волнуйся, товарищ полковник. У меня народ приучен правильно на жизнь смотреть, и языки не распускать. Даже бабы. Найду, что и как общественности сказать, и как правильно специалиста из Молдавии подать. У меня своя колхозная «контрразведка» и режим секретности четко налажены.
- Хорошо тебе, при таких надежных тылах. Аж зависть берет. А вот у меня в хозяйстве и «чужих» стукачей и своих недоброжелателей хватает. Хотя бы из тех, кто на мое место метит. И политотдел бдит. И чекисты-особисты тоже не спят. Так что дело, в принципе, возможное, но его тонко и умело обтяпать надо будет. Но, повторюсь, это все технические вопросы. Можно будет рискнуть. Однако….
За эти последовала выразительная пауза, вполне понятная собеседнику. Мол, теперь твоя очередь для сольного выступления.
- Да я, Олежек, все понимаю, и ценю. Ты не сомневайся, за мной не заржавеет. Я же чувствую, что тебя что-то томит. Ты прямо скажи, чем тебе могу взаимообразно помочь. Я ведь за ценой не постою, когда надо. Нешто два толковых мужика не найдут общий язык и решение. Нам ведь, командир, еще долго вместе на одной территории жить и сотрудничать. И бойцов твоих бывших у меня уже много скопилось. И пополнение от меня к тебе в часть еще будет поступать. Так что давай ка вместе покумекаем, чтобы ситуацию правильно разрулить. К обоюдной пользе. Ну, так как? Согласен?
- Да, тут ты прав, Василь Петрович. Подумать вместе, конечно, не мешает. Как говорится, одна голова хорошо, а две хороших головы еще лучше. В общем, честно говоря, повезло тебе. Вовремя ты подъехал. На днях серьезная комиссия в часть из Москвы приезжает.
- Комиссия, да из самой Москвы. Представляю. Это, действительно, проблема. Это тебе не гости из райкома партии. А большая комиссия? - задумчиво вопросил председатель.
- Да немалая. Точное количество не знаю, но кое-какие прикидки я сделал. Комбриг достал блокнот, быстро черкнул на нем несколько слов и цифр, и протянул председателю. – И серьезная. А серьезную комиссию – ее и серьезно встречать надо. Ты же знаешь наши народные и военные обычаи. Гостей кормить, а еще больше поить требуется.
После беглого взгляда на содержимое записки, Василь Васильевич поскреб слегка в затылке, и буркнул.
- Да ничего, в общем. Терпимо. Потянем.
- Боюсь, Василь Петрович, что ты не понял. Это, как говорится, только первый транш, как говорят финансисты. Первая прикидка, для начала. Для встречи. А как дальше пойдет, то хрен его знает. У нас же народ такой – сколько нальют, столько и выпьют. Особенно на халяву. Все же не Германия какая. Другой менталитет.
- Ну, скажешь тоже. Я срочную как раз в ГСВГ служил, в ГДР. Так должен сказать, что на халяву, в гостях то есть, немцы не меньше нашего пьют. Это когда за свой счет, так они прижимистые. У нас в части «вечера дружбы», «фройндшафт» по ихнему, не раз устраивали, так что нагляделся. Моим бойцам их потом в транспорт затаскивать приходилось, как дрова. Честное слово. Правда, в отличие от наших «питухов», не буянили. Дисциплина у них, не то, что у нас. И субординацию чтут в любом виде, даже если лыка не вяжут.
- Да знаю. Общался с ними не раз. Известно, на чем Германия держится - «Бефель унд орднунг» (Приказ и порядок). Но ты не отвлекайся. Не уходи от темы. У меня вопрос по существу. Как насчет продолжения поставок до отъезда комиссии?
Председатель колхоза на этот раз задумался всерьез, и даже что-то почиркал на листке полученной бумаги, тяжело вздыхая и насупив брови. Потом решительно взмахнул рукой.
- А, ладно! Где наша не пропадала. Спишем на свадебные расходы. Опять же родственники жениха из Молдавии подъедут, тоже из винодельческого края. Подмогнут, в случае чего. Намекну, чтобы цистерну вина с собой захватили, на прицепе, - засмеялся председатель, видимо, представляя себе эту картину.
- Да, цистерну было бы неплохо, - тоже засмеялся комбриг, представив себе будущих членов комиссии, плотно облепивших цистерну с вином, с простреленными наспех дырками по всему периметру, и присосавшихся к проделанным отверстиям губами, как юные поросята к свиноматке. Затем продолжил.
- Не боись, Петрович. Ежели временный перерасход будет, так я в долгах не останусь. Поможем осенью на уборке. У тебя, кстати, не только виноград растет. Яблоки тоже убирать надо. Может, заодно производство кальвадоса или сидра освоишь?
- Не, без кальвадоса пока обойдусь. У нас тут не Франция. Кто его пить будет? А насчет взаимопомощи? Оно, конечно, оно так. Ясное дело, что не помешает. Ладно, сочтемся. Тебя ведь менять не собираются в ближайшее время?
- Да, вроде нет. Если, конечно, с комиссией поможешь, и все нормально пройдет.
- Ох, и хитрый ты, Олег Витальевич. Все в свою сторону гнешь.
- Ха. Оно конечно. А как иначе? Так и надо. Только ведь и ты, Василий Петрович, умом и хитростью не обижен. Иначе не проживешь, да еще на командирском посту. Не простой ты. Потому и председателем стал. Потому и колхоз у тебя богатый. Потому и мне с тобой общаться приятно. Два умных мужика завсегда любую проблему вместе решат. Так что давай нашу договоренность отметим, добьем твою бутылку, да делом займемся. И у тебя, и у меня других проблем полно. Мне вот план работы с московской комиссией составить надо, для себя, конечно. Неофициальный. В этот план и твоя помощь войдет. Хоть я и не маршал Жуков перед штурмом Берлина, а подумать есть над чем. Тут тебе, понимаешь, и стратегия, и тактика с оперативным искусством, и военная хитрость – все в дело пойдет. Все пригодится. А твоего директора по бройлерам я сегодня же к тебе отправлю. Для начала выпишу ему увольнительную на трое суток, так сказать, по семейным обстоятельствам, скажем, на подготовку к свадьбе. Ну, а потом продлевать будем. Или еще чего придумаю. Ладно, об этом не думай. Это уже мои проблемы.
- Так, может, мне его подождать, Олежек? Я ж на машине, заодно домой его захвачу.
- Ну, ты и жук, Василий. Своего не упустишь. Прямо постромки на ходу рвешь.
- Так ведь дело горит. Я ж не на себя сейчас переживаю. И даже не за дочку.
- Ну, это я понял. Ладно, как говорится, как в том анекдоте, ты ко мне по-человечески, и я к тебе тоже, соответственно. Сейчас только позвоню командиру его роты, и мы уладим этот вопрос. Думаю, через полчаса сможешь его забрать.
Описывать ход сдачи Старокрымской бригадой Спецназ экзамена на подтверждение своих спортивных достижений не буду. Главное ведь в армии – это не процесс, а результат. А официальные результаты убедительно подтвердили, что бригада вполне заслуженно заняла в Одесском военном округе второе место по своим спортивным успехам. Несомненно, в этих результатах отразился и немалый вклад колхозных спонсоров. Достаточно описать всего лишь один из эпизодов многодневной, сложной и комплексной проверки, так сказать, экзаменационного марафона.
Безусловно, команда московских проверяющих держалась мужественно, и на все запланированные проверочные мероприятия всегда выделяла хотя бы одного офицера, то ли из числа наиболее стойких и ответственных, то ли просто по жребию. Вот с одним из таких героев - проверяющих и довелось встретиться в ходе завершающих спортивных испытаний группе офицеров и прапорщиков части.
Как известно, одним из основных способов доставки спецназовцев в глубокий тыл противника, по теории, является прыжок с парашютом ночью с какого-нибудь летательного аппарата. В соответствии с программой боевой подготовки каждому «спецназеру» тогда требовалось ежегодно совершать не менее девяти прыжков, но не более 30, поскольку оплачивались только эти самые 30. А бескорыстные прыжки с парашютом и сами исполнители, и начальство, как правило, не приветствовали.
При этом отцы-командиры всех разновидностей со временем сдавали зачеты и нормативы на звание «инструктора-парашютиста», что также поощрялось материально. Размеры «наградных» приводить не буду, с учетом нынешней шкалы «прайсов», однако одного прыжка вполне хватало на достойные посиделки «парашютиста-инструктора» в ресторане даже вдвоем с не слишком капризной и избалованной дамой.
Нередко как раз и прыгали с перспективой автоматической передачи оных средств на коллективный банкет офицеров и прапорщиков части, обычно в ресторане «Горный», лучшем и единственном ресторане города Старый Крым в тот период. Так сказать, дабы оное ритуальное священнодействие проходило без ущерба для планового семейного бюджета и личных заначек господ офицеров и товарищей прапорщиков.
Однако, речь все же не об этом. Попутно большинство офицеров и прапорщиков бригады получали первый разряд по парашютному спорту, естественно, по военно-спортивной классификации. Требовалось совершить не менее 30 прыжков, при этом определенное количество из них должно быть выполнено в сложных условиях, т.е. с оружием, с грузовым контейнером, с задержкой раскрытия парашюта не менее чем на 20 секунд, с малых высот, с приземлением на лес, воду и в горную местность, а также ночью. На практике, это можно было легко скомбинировать, например, прыгаешь ночью, с оружием, под тобой грузовой контейнер на длинном фале висит, с соответствующей задержкой раскрытия парашюта и т.д.
Вот московская комиссия и решила на завершающем этапе инспекции проверить таких военных спортсменов-перворазрядников на практике. При этом добавило к прыжку выполнение норматива в виде выхода к пункту сбора парашютов и последующему марш-броску на шесть километров в полной боевой экипировке на время. Конечно, затронуло это практически только офицеров и прапорщиков, ибо солдат срочной службы, как правило, не успевал за два года столько напрыгать, чтобы на первый разряд хватило. Да и с обеспечением летательными аппаратами был напряг. А жаль.
Хотя парашютные прыжки для бойца – это все же не главное. Главное – чтобы терпеливым, инициативным и выносливым был, и носился по горам, степям и лесам, как молодой олень во время гона. Шесть км пробежаться для такого – это просто разминка.
А вот применительно к господам офицерами такие бега, да еще спозаранку, вызывали вполне понятные сомнения. Ибо, как известно, не царское это дело солидным отцам-командирам носиться по буеракам, аки молодые незрелые лосята. Это только в боевиках в мягких обложках, да в низко затратных приключенческих фильмах красиво все выглядит. Многие уже давно семейные люди, заматерели, округлились. Уже забыли, какими стройными в курсантские годы были. В пошитый при выпуске из училища строго по фигуре лейтенантский мундир давно уже не влезают, особенно некоторые штабные работники.
К счастью, благодаря ранее упомянутой спонсорской помощи при практической реализации этой экстравагантной идеи все прошло благополучно. Обошлось без инфарктов и унизительных подтасовок.
Вначале удалось договориться с областным управлением ДОСААФ в Симферополе, чтобы предоставили для бригады «по-братски», т.е. бескорыстно и срочно, по случаю инспекции, достаточно исправный воздухоплавательный аппарат, поскольку выпросить таковой у славных ВВС вне уже сверстанного и утвержденного годового плана не получилось. Это было, в общем то, сравнительно несложно, по давно отработанному каналу. Благо в руководстве областного ДОСААФ уже несколько лет работал бригадный офицер-резервист, который лично овладел высоким искусством пилотажа, то бишь управления легким летательным аппаратом.
И уже не раз выручал родную бригаду в экстренных ситуациях, прилетая в случае надобности как бы почти на «собственном» самолете Ан-2. По крайней мере, традиционно открывал в бригаде весной «прыжковый сезон», обеспечивая возможность для офицеров и прапорщиков совершить по два-три прыжка до появления казенных самолетов, выделенных в соответствии с годовым планом военными бюрократами из ВВС.
Соответственно, набрали команду перворазрядников, из тех, что помоложе и покрепче, а то вдруг, действительно, бежать придется. Народу набралось как раз на три самолетных захода. То есть, две с половиной дюжины бесстрашных атлетов в полевой спецназовской форме песочного цвета. Кто не знает, в Ан-2 десяток парашютистов запросто поместится.
Кстати, в части на складе хранилось на каждого военнослужащего по два комплекта таковой формы, одна зеленого цвета, вторая – песочного. Поскольку была она, как и положено Спецназу для действий в тылу противника, без погон и каких-либо знаков различия, то по немудрящей логике командира бригады, чтобы хоть как-то различать издалека в мирное время «who is who», в том числе в воздухе, он повелел офицерам и прапорщикам носить форму песочного цвета, а бойцам – срочникам - зеленого.
Ну, а затем последовало само священнодейство. Как в когда-то популярной десантной песне звучало:
Как ангел с неба он слетает,
Зато дерется он как черт
Представьте себе такую умилительно-сказочную картину. В очень раннем утреннем, но уже ярко голубом и прозрачном крымском небе крутится юркий самолетик, рассыпая цепочку белых парашютных «одуванчиков». Потом возвращается на землю, набирает новую партию энтузиастов парашютного спорта и вновь возвращается в безбрежные просторы «пятого океана».
А с высоты такая необыкновенная красота внизу. Огромное плоское пространство крымской степи, лишь кое-где местами вспаханное и чем-то непонятным засеянное, с отдельными вкраплениями посадок фруктовых деревьев и виноградников. Как-то довольно нелепо травянистую, еще не выгоревшую степную зелень, умеренно декорированную разноцветьем полевых цветов, совсем неромантично рассекает серая бетонная полоса ВПП, уходящая вдаль, в сторону моря, прямо от крайних зданий части.
Сбоку к ВПП, где то ближе к ее середине, сиротливо притулился обыкновенный канцелярский стол с приставленным к нему столь же одинарным канцелярским стулом. А на стуле, посередь этого пестрого пейзажа, в пустой, пока еще безлюдной спозаранку степи, пристроился человек в повседневной офицерской форме, со звездными погонами, наглухо воткнувшийся лицом в стол, на согнутые руки. Рядом с головой, на столе, лежала фуражка, донышком кверху, обращенная, как подсолнух, лицевой частью к солнцу, да еще в компании с простой ученической тетрадкой с шариковой ручкой.
Конечно, где-то рядом должна была также наличествовать военно-медицинская автомашина, на жаргоне именуемая «буханкой», для подстраховки. На тот случай, если что-то не так пойдет, с физическим ущербом для здоровья парашютиста. Все же прыжки с парашютом – вещь не только эмоционально азартная, но и неприятными происшествиями чреватая.
Но на этот раз как-то не срослось, ибо «пан военный доктор», который должен был в этой самой машине сидеть, вместо выполнения прямых служебных обязанностей находился рядом с остальными прыгунами, в воздухе. А оставшийся за него на вахте фельдшер не проявил должного служебного рвения, или, скорее всего, просто проспал, балбес этакий.
Дело было в том, что врач части, товарищ капитан медицинской службы и настоящий одессит по рождению и призванию, беспардонно нарушив семейно-исторические традиции Дерибасовской, Молдаванки и Привоза, не говоря уже за Пересы, Фонтаны и Пересыпь, по неразумию и бесшабашности молодости закончил Одесское общевойсковое училище. А потом успел целый год отслужить в парашютно-десантном полку командиром взвода, пока ошарашенные от такой армейской экзальтации родственники не убедили его все же одуматься и вернуться в традиционное этническо-профессиональное русло. То есть пристроили его с большим трудом в Военно-медицинскую академию. И что же?
После этой самой Академии он вновь, как какой-то армейский зомби, вместо того, чтобы с хорошим дипломом к доходному делу прислониться, в какой-то Спецназ потащился. Ну, и шо теперь? Как говорится, шкварчи не шкварчи, а поезд успеха от перрона его жизни уже отошел. К тому же без него лично, оставив на платформе с вещами.
Да, блин, не повезло опять несчастным родственникам. А ведь из такой хорошей и уважаемой семьи мальчик вышел. Не какой-нибудь «поц из Кацапетовки», но от этой армии в натурального «маланца» («светский» еврей, не иудей) превратился. Да, как говорится, «Азохен вей, товарищи бояре! Азохен вэй, товарищ Царь!».
Можно сказать, чуть ли не «Йом Кипур» (Судный День) настал. И впору уже не «Лехаим!» (За жизнь!) за бокалом вина провозглашать, а уважаемого ребе - раввина приглашать и готовиться к последней ритуальной молитве «Шема Исраэль, Адонай Элоэйну Адонай Эхад…. .» (Слушай, Израиль, Господь Бог наш, Господь Единый…). Для тех, кто еще почему до сих пор то не знает таких элементарных вещей, поясняю. Это первая молитва ребенка и последняя молитва уходящего из жизни правоверного иудея.
Скорее всего, от отчаяния родственники просто рукой на него махнули. Ну, чего с таким целеустремленным «шлемазлом» (недотепой) сделаешь? Как говорится, в любом родовом клане свой «падший ангел» найдется.
Честно говоря, наследником Парацельса и Авиценны после Военно-медицинской академии товарищ капитан все же не стал, не помогла даже академическая школа. Пирогова, Вишневского и Склифасовского тоже не затмил. В процессе учебы в Академии, а может и сам по себе, исподволь, научился только самостоятельно бинтовать ступню ноги и обрабатывать повязку новокаином для обезболивания при традиционных для десантников растяжениях связок на прыжках.
Во всех остальных более сложных случаях вполне разумно и конструктивно предпочитал возлагать ответственность на настоящих специалистов-эскулапов, пристраивая пострадавших и больных по знакомству в госпиталь Черноморского флота в Феодосии, или в корпусной госпиталь в Симферополе. Кроме того, частично выручал в острых и срочных ситуациях его помощник в виде фельдшера – сержанта срочной службы, выпускника медучилища. Иногда удавалось также привлечь к этой работе гражданских врачей – резервистов во время практически ежегодных учебных сборов. Вот так и перебивались.
Зато мужик был компанейский, с удовольствием сигал с парашютом, азартно гонял в футбол, и прекрасно держался во время офицерских застолий и в женском обществе. Как в одной песне поется:
- Ай, Соня, не томи, зажги мне пламень в бейцах….
Шо за «бейцы» такие? Я вас умоляю! Как в Одессе говорят, не надо дальше нагнетать вопросов. Я уже понял, шо вы не одессит и даже не одесситка. А если даже и военный, то явно в столь прославленном военном округе не служили, столицей которого являлся легендарный город Одесса. И ваша нога никогда не переступала через его городскую границу, чтобы почувствовать священную ауру этого центра мироздания для любого одессита. Это типа как Иерусалим для христианина или Мекка для мусульманина.
Ну, ладно. Не будем о грустном и о жизненных утратах. На нет, как говорится, и суда нет. Может быть, это даже не ваша личная вина. Просто не повезло, стало быть, по жизни. Не сложилось. Так вы, по такому несчастью, просто подумайте за анатомию мужского тела. В той части, которая спереди и ниже талии. Ну вот, наверное, уже догадались?
Ну, а если нет, тогда уже просто не знаю, шо про вас и думать? Может, из знакомых кто-то подскажет, кто хотя бы мимо Одессы на лимузине с личным водителем проезжал? Или у пристани в окрестностях Одессы швартовался на своей личной океанской яхте?
Да и на танцплощадке «пан доктор» не последним был, умел «зажигать», как сейчас продвинутая молодежь выражается. Особенно когда его самую любимую, чисто одесскую песню-танец «семь-сорок» исполняли. Выше всех окружающих ноги вскидывал, почти как профессиональные танцовщицы в парижском кордебалете в «Мулен Руж».
В семь-сорок он подходит,
В семь-сорок он подходит
Наш славный, наш славный,
Наш советский паровоз…
Он выйдет из вагона
И двинет вдоль перрона
На голове его роскошный котелок.
В больших глазах зеленых на восток
Горит одесский огонек
В общем, как говорят в Одессе, «Если ты умер, то это надолго. А если ты одессит – то это на всю жизнь». И это правильно.
Кстати, «пан доктор» однажды помог личный рекорд поставить. Как-то довелось автору в бытность командиром группы Спецназ выпускающим поработать в последней выброске в вечернее время. Приземлился самым последним и очень удачно, прямо возле сборного пункта, где командир роты поджидал, а вышеупомянутый военврач (как в армии как бы шутят - «Помощник Смерти») в автомашине своей медицинской сидел и от скуки маялся. И тут командир роты вдруг расщедрился.
- Я, - говорит, - все равно «на отбой» остаюсь бойцов пасти. Так что все барахло тут сам соберу вместе с воинами. А ты свободен. Дуй в ресторан вместе с доктором.
Надо пояснить, что в бригаде существовала хорошая традиция каждую серию прыжков коллективно отмечать, обычно в ресторане «Горном», главном и единственном ресторане города Старый Крым. По возможности, с приглашением «летунов», которые эти прыжки обеспечивали. Директор ресторана была женой офицера части, так что с посадочными местами и банкетным залом проблем не возникало.
Следовательно, оставалось только быстренько последовать рекомендации прямого начальника, пока он не передумал, споро погрузиться в машину и моментально отбыть в ресторан вместе с товарищем капитаном медицинской службы. Как потом подсчитал, с момента отделения от самолета до приземления за столом в ресторане прошло всего минут 15 от силы. При этом прошу учесть расстояние от аэродрома до кабака – где-то около 10 км. Рекорд, однако. Не каждый раз так везет.
Однако мы отвлеклись. Вернемся к нашим спортивным подвигам. Как и положено, после приземления, десантники в полном составе собрались возле спящего проверяющего. Вели себя, естественно, тихо и скромно, ненавязчиво, чтобы не потревожить понапрасну вельможного гостя из самой Москвы, периодически громко всхрапывающего, слегка при этом вздрагивая, и изредка постанывающего от неудобной позы. А также, естественно, щедро источающего на выдохе благородные ароматы винодельческих даров Крыма. Не массандровские марочные, конечно, но тоже вполне пристойные и высококачественные.
Оценив сложившуюся ситуацию, общее мнение выразил старший по званию из числа собравшихся, безусловно, без использования луженого командного баса и голосовых связок во всю природную и наработанную на службе мощь. То есть негромко, но одновременно весомо и выразительно.
- Значит так, мужики. Играем по-честному. Ждем полчаса. Если «москвич» проснется в течение пяти минут, тогда побежим. Если позже, то скажем, что шесть км только что пробежали. Придется, в таком разе, запаренность от бегов изобразить. Ну, а если не проснется через полчаса, тогда не судьба ему с нами пообщаться. Стало быть, расходимся по домам, или на службу, кому куда надо. А Леха (то есть злополучный физкультурный начальник бригады) как штрафник, пусть за всех отдувается. Останешься с проверяющим, будешь его караулить, чтобы не перегрелся на солнце. И мух отгонять, чтоб не покусали. И в Феодосию потом назад доставишь, для продолжения банкета. Вот, по ходу и распишешь ему, как мы тут геройски дистанцию бежали, и как все в норматив славно уложились. Понял, убогий? Из-за тебя мучаемся, пан спортсмен, мать твою.
В общем, бежать, конечно, не пришлось. Подъехала автомашина с завскладом. Сдали ему парашюты. Попрощались с летчиком. И мирно разошлись, оставив инспектора посреди степи за столом добирать сладкие и романтичные утренние сны. Качественные виноградные напитки, предоставленные председателем колхоза, да еще в таком количестве, естественно, победили изношенный длительной военной службой человеческий организм. Тем более что борьба шла уже далеко не первый день, да еще на фоне жаркого и расслабляющего приморского климата.
Видимо, нельзя также исключать и дополнительного воздействия со стороны жарких и ненасытных, высасывающих за ночь, как вампиры, всю мужскую энергетику феодосийских чаровниц. А то и не менее страстных и романтичных курортных дамочек из числа приезжих, просто сказочно расцветающих под воздействием моря и солнца, освобождения от кухонного хозяйства и присутствия зануды-мужа. С вулканирующей чувственностью, настроенных на активные амурные похождения под рокот морских волн и крики чаек. Ну, да сами, небось, знаете про курортные романы и нравы.
Как в старинных и томных курортных романсах поется:
В парке Чаир распускаются розы,
В парке Чаир расцветает миндаль.
Снятся твои золотистые косы
Снится твой смех, весна и любовь…..
Снится мне солнце, море и ты.
Утомленное солнце нежно с морем прощалось
В этот час ты призналась, что нет любви.
Мне немного взгрустнулось без тоски и печали.…
А что касается господ «московских» офицеров, так чего с них возьмешь? Мужик он и есть мужик, как его не называй, и в какую форму не обряжай. Как удалился с поля зрения любимой супруги, так считай, что уже временно бесхозным стал. Ну, а если в командировку послали – так и вообще, практически почти совсем холостой. Вдохнул полной грудью курортный воздух свободы, удалившись на две тысячи километров от семейного очага, стянул золотое обручальное кольцо с пальца на правой руке (если еще раньше это не сделал), как символ освобождения от рабства, окинул орлиным взором обильно расцвеченные дамским сообществом окрестности, да и кинулся во все тяжкие.
Да, такая вот волшебная трансформация порой происходит. Настоящее Чудо! Хвала мужским Богам, что наделили простого мужика столь полезным Даром Перевоплощения. Хотя, конечно, как говорят на Украине скептически настроенные «гарные дивчины» в такой ситуации:
- Ой, дядько, та шо ж вы робите? Та брешете вы все, шо не женат!
Не исключено, что и проштрафившийся Леха каким-то образом подключил свои, так сказать, «внесемейно-неофициальные связи». Как говорится, “A la guerre comme a la guerre” – «На войне как на войне». Как в Великую Отечественную – «Все для фронта, все для победы». Требуется мобилизация всех ресурсов в период тяжелых и судьбоносных испытаний. Гражданский люд, в лице вроде как бы его лучшей и прекрасной половины, тоже может и должен внести свой посильный и существенный вклад. То есть, опять же, налицо важный элемент слияния армии с народом, хотя и в несколько деликатной сфере.
Ну, а во время настоящей войны – так это просто святая женская обязанность. Пришел солдатик-герой на побывку с фронта, или, скажем, просто выкроился перерыв в боях, так кто лучше всего поможет боевые стрессы снять? Да на ратный подвиг вновь вдохновить, богатырские силы вдохнуть? Думаю, что наши бабы, то есть лучшие и самые красивые в мире женщины, гораздо эффективнее, чем любые политруки с этим делом справятся. В общем, идея понятная, и, надеюсь, толково изложена.
Вот так вот! Хвала разведывательным богам и святым покровителям, мы таки подошли к финалу, то есть к завершению моего повествования по данной теме. К счастью, вышеописанные парашютные «экзерциции» стали последним физкультурным испытанием для бригады, которое лишь еще раз подтвердило, что в единстве – сила. Что наш народ и армия, когда вместе, сплотившись, рука об руку, плечом к плечу, тело к телу, стакан к стакану – непобедимы!
Непобедимы для любого врага – и внешнего, и внутреннего, а уж тем более для какой-то инспекции, хотя бы даже из самой Москвы.
Новелла № 2
ТРУДОВЫЕ БУДНИ ОФИЦЕРА СПЕЦНАЗА
Трудовые будни праздники для нас….
(Из песни периода строительства светлого коммунистического будущего)
В качестве вступления
После принятия высшим военно-политическим руководством СССР в начале 60-х годов прошлого столетия решения о формировании бригад спецназа в военных округах и на флотах, а в общевойсковых и танковых армиях - рот спецназа, сразу же весьма остро встала проблема их комплектования командными кадрами и специалистами, хорошо подготовленными в весьма специфичной сфере разведывательно-диверсионной работы.
Мастеров такого профиля в армейских учебных заведениях после Великой отечественной войны долгое время практически не готовили. В результате младший офицерский состав бригад спецназа в течение многих лет пополнялся из разнородных источников, с элементами смелой импровизации и нередко людьми, не представляющими даже азы будущего ремесла. А то и вообще не знавшими толком, куда их направляют. Так что зачастую приходилось профессионально готовить нужные кадры уже по месту их новой службы.
Зато сержантский состав для спецназа добросовестно готовили в течение шести месяцев в учебном полку в Печорах. Да и рядовые бойцы успевали кое-что освоить за время службы, что создавало определенный диссонанс в отношениях некоторых новоприбывших начальников и уже профессионально заматерелых подчиненных.
Решать эту проблему начали путем создания спецфакультета при Рязанском воздушно-десантном командном училище, первый выпуск которого состоялся в 1971 г.
Свою лепту, и довольно щедрую, в укрепление спецназа с 1970 г. начали вносить и выпускники факультета войсковой разведки Киевского ВОКУ, образованного в 1966 г. В программу их обучения входило освоение специфики работы в тылу противника групп глубинной разведки из разведывательных батальонов дивизий, во многом аналогичной действиям спецназа. А вот традиционный для спецназа способ доставки в тыл противника с помощью парашюта приходилось осваивать уже непосредственно на месте.
Естественно, что молодых офицеров – специалистов в области радиосвязи и минно-подрывных средств в спецназе не сами готовили, а получали в готовом виде, в т.ч. из соответствующих военно-учебных заведений.
Второй серьезной проблемой была кадрированная система комплектования бригад спецназа. Хотя официально спецназ относился к формированиям повышенной боевой готовности, однако на деле основную массу личного состава составляли резервисты. Структурно в бригаду входило несколько отрядов, однако на практике в мирное время, как правило, укомплектовывался только один из них, реже два, да и то не полностью. В остальных отрядах кадровым офицером был только командир отряда, а остальное войско пополнялось в случае необходимости полностью из резервистов, в том числе командиры групп и рот.
Раз в пять лет резервистов (или, как в те поры в войсках их вполне резонно, но неофициально титуловали «партизаны») призывали на сборы. Солдат и сержантов, в возрасте до 30 лет, на месяц, офицеров, в возрасте до 35 лет, на полтора месяца. Кстати, многие «партизаны» даже гордились таким «титулом» и нередко демонстративно нашивали красные ленточки на головные уборы, как и настоящие партизаны в прошлом, в Великую отечественную войну.
При этом многие приписанные к спецназу бойцы никогда в таких структурах ранее не служили, да и не знали про наличие таковых в доблестных ВС СССР. Ну и что, спрашивается, можно от такого контингента ожидать? Какой такой высокой боевой эффективности и результативности, в соответствии с хлестким лозунгом «Если надо – порвем НАТО!».
Видимо, предполагалось, что с такой нехитрой задачей товарищи «резервисты» вполне способны справиться после немногих упрощенных тактических занятий в ходе коротких сборов для ознакомления хотя бы с минимальными основами ремесла. Да еще заодно освежив навыки стрельбы из автомата, и осуществив довольно поверхностное знакомство с минно-взрывными средствами. А главное – сумев совершить два прыжка с парашютом, первый – ознакомительный, второй на итоговые учения, на которых проверялись полученные на сборах знания и навыки.
Причем, с учетом довольно частой и быстрой ротации резервистов, и опять же недостаточным количеством спецназовских «дембилей», как-то постоянно так получалось, что многим резервистам, приписанным к бригаде, и тактику действий спецназа, и прыжки с парашютом приходилось на сборах осваивать впервые.
В общем, в результате, в Старокрымской бригаде сборы резервистов поотрядно, так сказать, посменно, на ротационной основе, приходилось проводить каждый год, в весенне-летний период. Так удобнее, чтобы привыкшие на гражданке к домашнему комфорту «партизаны» хотя бы в палатках не померзли. Да и самолеты для прыжков выделялись только в этот период. И задействовались на сборах практически все кадровые офицеры части. Приходилось совмещать штатные обязанности, работая со своим кадровым ЛЛС («любимым личным составом»), и дополнительно с «партизанами». А что делать? Сами понимаете, ну чему может обучить свою группу офицер-резервист, если он и сам плохо и наспех обучен, а то и вообще впервые попал на такие сборы? Не говоря уже об обеспечении парашютно-десантной подготовки.
Вот в этом контексте и представьте себе такую дилемму, стоящую перед командованием. В стиле традиционного русского риторического посыла - взывания к небесам и богам - «Что делать?» Еще более высокое начальство в таком разе без толку трясти, только на неприятности нарвешься. Ежели, не дай бог, какая-нибудь локальная войнушка внезапно грянет (про мировую термоядерную не будем даже всуе упоминать), или хотя бы серьезное обострение обстановки на священных границах Отечества, требующее срочного проведения специальных разведывательно-диверсионных мероприятий.
По одному плану боевого использования бригады положено было в течение не позднее 24 часов быть в готовности к заброске в тыл противника всех групп первой очереди. То есть, фактически, это почти все строевые кадровые офицеры и прапорщики мирного времени вместе со своими подчиненными – солдатами и сержантами срочной службы. Объекты воздействия для них заранее, уже в мирное время были определены, первый - основной, и второй - дополнительный. Это на тот случай, если после отработки по первому объекту заброшенная в тыл к супостату группа хоть какую-то боеспособность сохранит.
Ну, а третий объект уже не назначался. Как говорится, чего зря фантазировать? И так все понятно. Война – это тебе не ущербно-убогие кинофильмы с голливудского конвейера. В советском спецназе дебильно-имбецильной мифологии в стиле Рэмбо-Сталлоне и Терминатора-Шварценегера не место.
Возвращение обратно, с задания, естественно, тоже заранее не планировалось. Впрочем, для Старокрымской бригады для групп первой очереди это вообще считалось неактуальным. Мол, как болгарские «братушки» - достаточно надежные союзники той поры - «блицкригом» по туркам врежут, взнуздав свои полторы тысячи танков (это СССР в те поры их так щедро снабдила, НАТО ныне так не раскошеливается), не считая прочих бронеединиц, да при плотной и внушительной поддержке с воздуха, так у уцелевших советских спецназовцев будет прекрасная возможность с доблестными союзниками воссоединиться. Как говорится, без особых хлопот и забот. А главное - без лишнего напряга для штабных мозговертов - плановиков.
Конечно, оно и рационально, и правильно. Для того и армия, и спецназ уже в мирное время создаются. Для этого уже в мирное время морально и физически готовятся. Есть такая профессия – героически и умело Родину защищать, как говорится, не жалея живота своего. А разведке, как и положено, с упреждением и даже в превентивном порядке. Служба такая. А что насчет возможных сопутствующих потерь, так еще Наполеон довольно цинично поучал, что солдат должен уметь умирать, когда надо.
Хотя, конечно, правильнее будет воевать так, чтобы не свои бойцы, а вражеские вояки, пусть даже героически и красиво, но беспрепятственно, быстро и во множестве умирали за свою родину. Нам не жалко.
Однако при таком раскладе возникала тут же другая закавыка. Ибо, по другому параллельному мобилизационному плану, бригаду надо было одновременно быстренько разворачивать до полного штатного состава, в том числе, соответственно, принимать и экстренно готовить отмобилизованных резервистов. А кто, спрашивается, их готовить будет, если значительная часть обеспечивающих развертывание и подготовку кадров уже, не дай бог, по вражеском тылу рассекать будет?
Вот то-то и оно! Явная нестыковка получается, и как бы натуральный облом высвечивается. И простенький такой, незатейливый объективный вывод вырисовывается, не требующий особых мозговых усилий и повышенных аналитических способностей. Нельзя самообманом при планировании заниматься и «потемкинские деревни» непонятно для кого строить. Лучше иметь небольшую, но полностью укомплектованную и хорошо подготовленную часть, готовую для реальной боевой работы. А базовой подготовкой спецназа, в том числе пополнения из резервистов, должны заниматься специальные учебные центры с достаточным количеством инструкторов – специалистов. И пополнять действующие фронтовые части уже подготовленными «спецами», прошедшими хотя бы базовую подготовку.
Нерешенность этой проблемы проявилась и в Афганистане. Несколько лет в составе 40-й армии воевала штатная рота спецназа, перегруженная до предела боевой работой во всех наиболее «горячих» районах страны. При этом рота показала весьма высокую эффективность, потеряв за это время, по некоторым данным, всего одного человека убитым и двоих ранеными. У многих бойцов и командиров роты личный боевой счет зашкаливал за сотню ликвидированных душманов. Что значит, когда работают хорошо подготовленные профессионалы, реализуя тщательно продуманные оперативные комбинации!
Однако чрезмерно инерционному военному руководству той поры почему то потребовалось несколько долгих лет, чтобы оценить все более обостряющуюся и осложняющуюся ситуацию и принять давно назревшее решение – отойти от стандартно-штатной структуры и в соответствии с реальной боевой и оперативной обстановкой ввести в Афган несколько отдельных отрядов спецназа.
Вот тут то и сказалась весьма недальновидная политика формирования «скадрированных» бригад. Из-за отсутствия необходимых для этого ресурсов вместо готовых сколоченных подразделений пришлось наспех скрести по сусекам по всем военным округам и формировать сводные отряды силами разных бригад. Да еще на ходу доукомплектовывать их до штатной численности людьми, не имеющими специальной подготовки. В результате поначалу и эффективность действий спецназа снизилась, и потери резко возросли. Но, слава богу, справились постепенно с этой проблемой, да и готовить бойцов и офицеров стали лучше и заранее, перед отправкой «за речку».
ПРИНИМАЙ ЛЕЙТЕНАНТА, БРИГАДА СПЕЦНАЗ
Ну, а теперь, после такого затяжного вступления, перейдем к описанию особенностей службы в армейском спецназе в начале 70-х годов прошлого столетия молодого новоиспеченного офицера. Живописуемой как бы на фоне 10-й (Старокрымской) бригады спецназ Одесского военного округа.
В повести «Киевское ВОКУ – лейтенанты для спецназа» описывалось мажорное прибытие в Старокрымскую бригаду лейтенанта Олега Савостина, выпускника факультета войсковой разведки Киевского ВОКУ (Высшего общевойскового командного училища). Как говорится, для дальнейшего прохождения воинской службы как раз в вышеупомянутом формировании.
А для понимания того, какие самобытные и неоднозначные офицерские кадры получал спецназ, был также кратко расписан его предшествующий служебный и жизненный путь и накопившиеся к тому времени военный и житейский опыт, умения и знания. То есть разъяснялось, отчего, да как, и в каком состоянии он до армейского спецназа добрался. Почему и каким образом забрел, сам того поначалу не зная, в его заповедные и колдовские дебри.
Поскольку, вы, уважаемые читатели, вполне возможно, с этим произведением еще не познакомились, хотя бы по диагонали, то позволю себе все же еще раз кратко охарактеризовать процедуру прибытия товарища Савостина на благословенную и божественную, курортно прекрасную территорию Крыма. Изъятую из состава РСФСР в 1954 г. и лично «подаренную» Украинской ССР, как шубу с барского плеча, тогдашним верховным политическим вождем Н.С. Хрущевым, «сокрушителем» покойного И.В. Сталина, «беспощадным урезателем» отечественных вооруженных сил, «главным кукурузоводом СССР», «ботинкостучателем по трибуне в ООН» и прочая и прочая. Правда, передать заодно Украине и Севастополь даже он не осмелился. Оставил его городом общесоюзного подчинения.
Итак, выражаясь военным языком, начнем с исходных позиций, с ранее захваченного плацдарма для литературного наступления. Заранее извиняюсь за вынужденные повторы перед теми, кто уже осилил ранее упомянутую повесть.
Лейтенант Олег Савостин, свежеиспеченный выпускник факультета войсковой разведки Киевского ВОКУ, в новенькой повседневной общевойсковой форме, сшитой, как и положено настоящему офицеру, на заказ, выгодно подчеркивая его рослую, плечистую и подтянутую фигуру, увенчанную разлапистой фуражкой с красным околышем, уверенно и с достоинством сошел на почти пустой перрон железнодорожного вокзала приморского города Феодосия.
Пристроив возле ног огромный походный чемодан немецкого производства, прозванный в войсках «Великая Германия», он обвел цепким изучающим взглядом окружающий его пейзаж из-под козырька фуражки, привычно смещенной вперед, на нос, по старой кадетской традиции.
Посмотреть было на что. Конец августа, начало бархатного сезона. Солнце уже не такое жгучее, периодически слегка прикрываемое набегающими пушистыми облачками. Расслабляющая тело и умиротворяющая душу теплынь. Черное море ласково плещется почти возле ног, приманивая ритмично набегающей пенистой волной. Мягкий ветерок играет листвой на деревьях, о чем-то лирически нашептывая. А пьянящие экзотикой запахи, ммм…
Да, красота. Ничего не скажешь. Настоящий курорт. Повезло с распределением. Видимо, Господь Бог снизошел, уделил толику своей благодати и милосердия милитаризованному до упора чаду. Все же 11 лет непростой военной жизни за спиной, начиная с десятилетнего возраста. И все эти годы в жестких казарменных условиях. Семь лет в суворовском училище, четыре года в высшем общевойсковом командном училище.
А в завершение этого военно-служебного марафона – заветные офицерские погоны, скромно украшенные двумя маленькими лейтенантскими звездочками поперек одного просвета. Да на кителе пристроились округлый значок выпускника СВУ с рельефным портретом А.В. Суворова по центру, а рядом с ним голубой ромбик выпускника ВОКУ. И все. При полном отсутствии наградных орденов и медалей. Даже юбилейную медаль не сподобился получить при раздаче. Поскольку выделили их как-то раз на курсантскую разведроту перед очередным юбилейным победным парадом на 9 мая в весьма ограниченном количестве. Соответственно, хватило только для сержантского состава и некоторым, как говорится, «особо приближенным к императору» лицам.
А в дополнение к офицерским погонам, диплому и «удостоверению личности офицера» - чувство личной свободы, раскрепощения и большей самостоятельности. Относительной, конечно, по сравнению с прежней казарменной жизнью. Как сложится будущая офицерская жизнь – неизвестно. Даже гадать нет смысла. Но, по крайней мере, как в курсантско-офицерской частушке поется:
Меньше взвода не дадут….
А там жизнь сама покажет. Со взводом он справится. Опыт есть, хотя и небольшой, но позитивный. Целый месяц самостоятельно отдельным разведвзводом танкового полка на войсковой стажировке после третьего курса командовал. Да еще попутно для начальника разведки и начальника штаба полка документы для предстоящих учений готовил. Неплохо справился, и похвал от местного начальства удостоился, и за стажировку «пять баллов» от командования полка получил.
А погоны со звездочками достойно, как и положено, еще в Киеве обмыли. Вначале два дня неофициально, по киевским кабакам. Уже в офицерской форме, но без подтверждающих документов в карманах. Еще не успели получить.
Потом церемония официальных проводов выпускников в огромной и новой, только что открытой столовой училища. Длинная вереница сдвинутых вместе в один ряд столов на весь банкетный зал. Накрытых белыми скатертями и щедро уставленных бутылками с водкой, шампанским и прочими напитками, а также различного рода снедью. В расчете на три сотни выпускников, начальство и гостей.
А вечером всем взводом вместе с «боевыми подругами» собрались в элитном ресторане «Динамо», расположенном в центре Киева, неподалеку от Крещатика, от «Дома Правительства» и здания украинского «парламента» той поры. И завершили гуляния ранним утром у памятника князю Владимиру – «Крестителю» на берегу Днепра.
Потом Олег еще на недельку задержался в Киеве, в результате чего полученная перед выпуском офицерская зарплата за два месяца вперед как то очень быстро растаяла. Как бы с намеком на необходимость возвращения на «малую родину», к родителям. Остаток месячного отпуска пролетел весьма быстро и заметно скромнее, чем в Киеве, по причине оскудения финансовой базы.
Это еще хорошо, что товарищ Савостин особой азартностью никогда не отличался. Предпочитал все же, по возможности, заранее и хладнокровно все оценить и просчитать. А вот некоторые коллеги чрезмерно увлеклись на четвертом курсе традиционным развлечением офицеров в отдаленных гарнизонах в виде игры в преферанс. Причем играли всерьез, «по взрослому», под будущую офицерскую зарплату. А карточные долги, как «долг чести» по офицерским понятиям, пришлось по выпуску отдавать.
И вот настала пора продолжить воинское служение Отечеству, уже в новой офицерской ипостаси. Да вот только неизвестно пока по какой стезе и в каком реально обличье. В выданном в училище предписании указан только условный номер войсковой части (65564), Одесский военный округ. А устно разъяснили, что дислоцируется она в Крыму, где-то между Старым Крымом и Феодосией. И все. Мол, вполне для начала поиска достаточно. Ты же разведчик, или где? Или кто?
Решить эту проблему по прибытии на железнодорожный вокзал в Феодосию вскоре помог подошедший начальник патруля в звании старшего лейтенанта. При содействии городской комендатуры, удачно расположенной как раз неподалеку от этого вокзала. Правда, реакция помощника коменданта как-то сразу насторожила. Узнав номер войсковой части, он с каким-то особым интересом посмотрел на лейтенанта Савостина, выразительно хмыкнул и пояснил зачем-то начальнику патруля, как бы отвечая на его немой вопрос.
- Да к этим головорезам направили. Старокрымским.
Затем повернулся к Олегу, и добавил.
- Сейчас я им позвоню, чтоб машину выслали. Тут километров двадцать до них. Самому, на перекладных, добираться неудобно будет. Так что проще подождать.
Система сработала на удивление оперативно, и уже через полчаса стоящий у окна Олег увидел подъехавший к комендатуре «уазик». Заслуженный автоветеран вооруженных сил УАЗ-69, он же ранее ГАЗ-69, в зависимости от завода-производителя. Естественно, в командирском варианте. То есть пятиместный, с задним сиденьем на трех человек.
Из него выбрался одетый по-летнему офицер, в галифе и сапогах, но без кителя, в рубашке и «летной» фуражке с голубым околышем и "крылышками" над кокардой. Конечно, это еще ни о чем не говорит. Тем более издалека, когда эмблем не видно, хотя фраза помощника коменданта про "головорезов" не могла не насторожить. А вот водитель… Твою ж мать! Солдат-водитель поправил лихо сдвинутый набекрень голубой берет, и последовал за офицером в здание комендатуры. Это как-то сразу обострило ситуацию. Расслабленные до этого мозги как-то моментально включились в работу.
- Может, ошибка? Не за мной? Вроде бы про службу в воздушно-десантных войсках при распределении в училище речь не шла. А тут – на тебе. Как говорится, «Получи, фашист, гранату!».
Тут же услужливо в памяти всплыл знаковый эпизод на встрече незадолго до выпуска с одной из многочисленных и разноплановых групп «покупателей», представляющих различные армейские разведывательные структуры. Одна из таких отборочных «депутаций» была представлена группой старших офицеров, с голубыми петлицами на мундирах, украшенными десантными эмблемами.
Следует сразу пояснить, что во время учебы Олега на третьем курсе училища отцам-командирам, курирующим разведывательный факультет, удалось договориться с местным отделением общества ДОСААФ о предоставлении возможности курсантам-добровольцам совершить по три прыжка с парашютом. С соответствующей предварительной подготовкой, естественно. Хотелось подготовить будущих разведчиков и по такому способу доставки в тыл противника, а заодно и морально-психологическую готовность проверить. А в ДОСААФ обратились за помощью в связи с тем, что официально парашютные прыжки в программу обучения в Киевском ВОКУ не входили. Все же не Рязанское училище воздушно-десантных войск.
Набралась сотня добровольцев с двух рот разведывательного факультета (третьего и второго курсов), включая, естественно, и курсанта Савостина. Чем он хуже других в поисках новых впечатлений? Но на практике пришлось ограничиться одним прыжком. Пока суть, да дело, пока ДОСААФ раскачалось, подошло время годовых экзаменов, и оставшиеся два прыжка начальник училища отменил, чтобы не сорвать сессию.
Так что офицеры с голубыми петлицами и десантными эмблемами задали всего пару лапидарных вопросов про это первое в жизни практическое знакомство с парашютом. А потом один из них, видать, самый веселый и задиристый, задорно так, как бы между делом, спросил.
- А что, если еще раз придется прыгнуть, не побоишься?
Олег, как и подобает бравому воину – будущему офицеру-разведчику, да еще в такой представительной аудитории, не задумываясь, молодцевато отчеканил.
- Если надо, конечно, прыгну.
Вот и весь содержательный диалог. А теперь, похоже, пришел час расплаты за словесную лихость. И отыгрывать назад уже поздно, хотя, честно говоря, в этот момент в небо его явно не тянуло.
Вот так и попал лейтенант Савостин в "спецназ", сам того не подозревая, как и половина его выпускной разведывательной роты. Как потом выяснилось, разбросало их знатно по различным военным округам, по именитым для каждого спецназовца местам: Кировоград, Изяслав, Красная Горка, Вильянди, Лагодэхи и т.д.
Впрочем, об этом Олег узнал несколько позже, уже по прибытии в Старокрымскую бригаду. Оно, конечно, по теории, служба в "спецназе" была добровольной, и полагалось, хотя бы формально, получить согласие кандидата. Но кого в разведке интересуют такие мелочи? Главное – конспирацию соблюсти, ибо в те времена само наличие в СССР формирований такого типа уже считалось большой военной тайной.
Кстати, приписанных к бригаде резервистов тоже нередко призывали на сборы по той же схеме. Узнавали о том, куда попали, только по прибытии в часть. И что интересно, отказчиков от службы в спецназе при этом было весьма мало. В основном те, кто не пожелал знакомиться с небом с помощью парашюта.
Так что из комендатуры лейтенант Савостин вышел вместе со встречающими, искренне уверенный в том, что попал в наши прославленные воздушно-десантные войска. Расспрашивать сразу о месте и характере службы счел недостойным для себя. А то как-то несерьезно вопросы будут звучать. Что это за офицер, который даже смутно не знает, куда его определили по выпуску?
Из-за громоздкости «ручной клади», занявшей все заднее сиденье, встречающий офицер добровольно остался в Феодосии, так сказать, для попутного решения некоторых личных проблем. А Олег вдвоем с водителем на неказистом, но вертком, крепком и надежном УАЗике, быстро выскочили за город, миновав автостанцию, и устремились по шоссе на северо-запад, вдоль усыпанных виноградниками предгорьев Крымских гор.
Немного не доехав до поселка Первомайский, на развилке дороги (налево - на Старый Крым, прямо - в сторону поселка Кировское, являвшегося центром района, в который входил и Старый Крым), резко свернули вправо на узкое заасфальтированное ответвление. В его завершении проглядывалось характерное ограждение воинской части в виде натянутой на бетонные столбы металлической сетки-рабицы. Со столь же типичными металлическими воротами на въезде и небольшим одноэтажным домиком КПП возле них.
Как вскоре выяснилось, ограда была чисто декоративной, ибо сетки хватило только на пару сотен метров, тянущихся по обе стороны от КПП. Т.е. ровно настолько, чтобы обозначить границы части с фасада, так сказать, со стороны парадного въезда. Остальной довольно протяженный периметр прикрывался только отдельными местами с помощью разнообразных подручных средств, якобы перекрывая основные тропы, по которым ходили в самоволку солдаты срочной службы. Правда, чтобы поверить в их предохранительную функцию, надо было обладать большим воображением.
Для усиления солдатских соблазнов, особенно в плодоносный период, с северной стороны к части примыкали длинная посадка грецких орехов и большой черешневый сад. Не говоря уже о яблоневых садах, помидорных плантациях, вишневых насаждениях и обширных виноградниках в ближайших окрестностях.
Выход на полевой аэродром части, с южной стороны, вообще ничем не прикрывался. Поэтому на территорию секретного военного объекта нередко заходили пасущиеся на этом аэродроме овцы из местного колхоза, оторвавшиеся от стада по недогляду пастухов. Как вскоре выяснил Олег, на сей счет существовало негласное джентльменское соглашение с пастухами. Навроде того, которое существовало у донских казаков в свое время для беглых крепостных и аналогичного стабильно-традиционного пополнения – «С Дону выдачи нет!».
В Старокрымской бригаде Спецназ такой же правовой статус, только с несколько иной концовкой, распространялся на незаконно и нахально проникших на территорию засекреченной воинской части питательных животных, попавшихся, на свое несчастье, на глаза к бдительным военнослужащим. Ну, а далее, видимо, с ними поступали как с вражеской агентурой в 1941 году - по суровым законам военного времени, без суда и следствия, как в песне:
- И никто не узнает, где могилка твоя....
Если вы когда-нибудь пробовали шашлык из молодого барашка/овечки, из наисвежайшего мяса, не залежавшегося, не прошедшего через холодильник, да еще вымоченного в сухом вине, нанизанного на деревянные самодельные шампуры из веточек фруктовых деревьев, чередуясь со свежими помидорчиками и репчатым лучком…Мммм… Ну, вы меня понимаете. Чего ж после этого пастухам отдавать? Разве только шкуру с костями? Да и зачем? Кости им и самим не нужны, а шкура в воинском и домашнем хозяйстве тоже пригодится.
Так что, хотя на щитах и плакатах по периметру части череп с костями и прочих ужасов не рисовали, но пастухи четко знали – здесь проходит «Запретная Зона – Зона Смерти - ДЛЯ СЪЕДОБНЫХ ЖИВОТНЫХ».
А вот местные жительницы из поселка Первомайский спокойно и уверенно перемещались по территории части, дабы отовариться в местной лавке «Военторга». И что интересно, никто с концами и бесследно не пропадал. Ну, разве что какая-нибудь девица-красавица, не слишком перезрелого возраста, на некоторое время задерживалась, так сказать, в плане развития личных отношений, по обоюдному согласию сторон.
Ходили даже легенды о колдовских девах-нимфоманках, якобы чуть ли не месяцами тайно проживавших на территории части, в окружении гаремов из своих привороженных и зачарованных военных поклонников в голубых беретах. Но эта мифология, как сами понимаете, сродни легендам о привидениях в старинных рыцарских замках. Кто ж ее проверит, кроме дежурного по части, да и то, если знает, где и как надо искать? И если таковое желание у него вообще возникнет?
Гуляла заодно промеж военного люда байка о том, что одна из таких волшебниц-фей завела крамольно-компроматный эротический дневник, в который аккуратным бисерным подчерком школьницы-коллекционерки вписала имена, фамилии, звания и псевдонимы-прозвища более сотни околдованных ею военнослужащих бригады. Так мало того! Якобы, в этом списке оказался и офицер из политотдела части?!
Конечно, любому сознательному гражданину понятно, что это клевета ядовитая и гнусный навет на наши славные партийно-политические органы, несомненно и однозначно, со стороны еще не искорененных компетентными органами грязных наймитов ЦРУ (зловещего орудия сатанинской «Империи Доллара и Тьмы»), СИС (подлого детища «Злококозненного и коварного Альбиона»), БНД (достойного наследника Абвера и РСХА), СДЕСЕ (любимая игрушка La belle France), МОССАД (ну, тут даже пояснять не надо, и так у всех на слуху) и т.п. опорные столбы Патологической Русофобии, Агрессивного Глобализма, Заскоруслого Мракобесия и Кривого Западного Зазеркалья.
А также их же продажных выкормышей-диссидентов, по недоразумению и мягкотелости высших и местных органов власти не высланных до сих пор из благословенного Крыма на Самый Крайний Север и Максимально Дальний Восток достаточно большой для этого страны (слава Богу, не Голландия какая-то), для оказания посильного содействия в цивилизационном развитии Заполярья в зоне вечной мерзлоты.
И, естественно, извечно враждебных и коварных масоно-сионистов, еще не получивших по каким-то причинам путевку для полного и окончательного возвращения на земли исторически обетованные. Еще раз подчеркиваю, окончательного! А не челночным методом - то туда, то обратно.
Ну, и прочих ренегатов, двурушников и паразитов, про которых даже упоминать в приличном советском обществе не хочется. Тоже давно пора куда-нибудь к полезному делу пристроить на окраинах Светлой и Героической Империи Социализма.
Конечно, такого рода подрывными акциями, в первую очередь, по профкомпетенции, наследники Феликса Эдмундовича Дзержинского и Лаврентия Павловича Берии должны напрямую заниматься, в лице особых отделов КГБ в армии, а не политотдел и армейские дознаватели. Но, с другой стороны, клевета – она и есть клевета. Чего в ней зря копаться да грязное белье понапрасну ворошить, или, как иностранцы говорят, скелеты из шкафа доставать? Кому это выгодно, кроме наших заклятых политических и военных врагов?
Проехав с сотню метров от КПП, автомашина с водителем, лейтенантом и «гросс-чемоданом» остановилась возле входа в довольно объемную одноэтажную деревянную постройку, оказавшуюся штабом части. К которой, кстати, даже собственная гауптвахта для рядового и сержантского состава примыкала. В силу режима секретности таким вот собственным узилищем пришлось обзавестись, чтобы носители спецназовских тайн по чужим гауптвахтам секреты не разносили. Правда, по прямому назначению оное сооружение редко применялось, ибо пребывание в нем местными военными вождями рассматривалось как, фактически, сознательное уклонение от тягот и лишений повседневной боевой и политической подготовки.
Водитель помог затащить во внутрь здания «Великую Германию», а дежурный по части сразу же, без всякой бюрократии и дворцовых церемоний, провел в кабинет начальника штаба части, пояснив, что командир части сейчас на выезде. Так что примет для представления попозже.
В кабинете Олега встретил высокий и широкоплечий подполковник гренадерского роста, чуть ли не под два метра, внешне своим вытянутым и строгим лицом, поджарой фигурой и манерой поведения напоминавший известного немецкого разведчика и диверсанта Отто Скорцени. Правда, без шрамов на лице.
После представления двусторонняя беседа надолго не затянулась. Олег немного рассказал о себе, причем заметил, что его личное дело в красной обложке уже покоилось заранее на столе. Но вот никакой информации по месту предстоящей службы пока не получил. Товарищ подполковник просто пояснил, что часть готовится к окружным учениям, с выездом в Молдавию. Так что сейчас он весьма занят, и предложил продолжить беседу на следующий день, в том числе по вопросу о назначении на должность.
Соответственно, порекомендовал пока устроиться временно в офицерской гостинице на территории части, куда его проводит посыльный дежурного по части. Его чемодан уже туда отнесли. В ней, по идее, должен находиться лейтенант – выпускник Рязанского воздушно-десантного училища, прибывший в часть тоже впервые, на день раньше, чем лейтенант Савостин. Подполковник поднялся из-за стола, пожал руку новоприбывшему и впервые слегка улыбнулся.
- Так что сегодня отдохните с дороги, устраивайтесь, осмотрите окрестности. А завтра с утра за работу возьмемся. С Киевского ВОКУ вы у нас первый. Стало быть, по вам будем судить, как в нем специалистов по разведке готовят.
Так называемая «офицерская гостиница» оказалась просторной комнатой в дощатом неотапливаемом домике летнего типа, с несколькими армейскими металлическими кроватями в ряд, уже застеленными положенным комплектом постельных принадлежностей. Рядом с каждой кроватью тумбочка и табуретка. И все. Даже стола нет. В общем, типичная солдатская казарма.
На одной из кроватей поверх темно-синего шерстяного армейского одеяла уже устроился молодой лейтенант крепкого сложения, в повседневных галифе с голубым десантным кантом и расстегнутой «до пупа» зеленой рубашке, но босиком, и читал какую-то тощую потрепанную книжку, из тех, что обычно берут в дорогу. На соседней кровати лежал его китель, причем рядом с голубым ВВУЗовским «ромбиком» Олег разглядел солидный армейский сине-белый значок инструктора-парашютиста с угловатым верхом. Свой маленький и неказистый «гражданский» парашютный значочек, полученный от ДОСААФ, он даже побрезговал водружать на свой китель, рядом со столь авторитетными знаками об окончании СВУ и ВОКУ.
Как и положено по воинскому этикету новоприбывшему, Олег представился первым.
- Лейтенант Савостин. Можно просто Олег. Выпускник Киевского ВОКУ. Вот, направили в эту часть на службу. Только что прибыл.
Будущий сослуживец и сосед по общежитию, отложив книжку, оторвался от кровати, стал босыми ногами на пол и протянул руку.
- Ну и хорошо. Рад встрече. А то я тут уже сутки в одиночку маюсь. Меня Серегой зовут. Рязанское ВДКУ. По фамилии Скворцов. Так сказать, из породы пернатых.
Он тут же засмеялся над собственной шуткой, как бы демонстрируя легкость и общительность характера. И моментально добавил.
- Я тут уже по окрестностям походил, и кое-кого из знакомых по училищу встретил. Ребят со старших курсов. Один уже ротой командует. Так что меня уже слегка просветили, куда попал и чем заниматься предстоит. Могу и с тобой поделиться, если хочешь.
- Да, это было бы неплохо, - согласился Олег, - А то, честно говоря, я не очень в курсе. Я у начальника штаба уже был, но он все разъяснения на завтра отложил. Сослался на то, что очень занят. Мол, к учениям часть готовить надо.
- Да, мне тоже об этом сказали, - продолжил диалог Сергей, заодно устраиваясь на кровати сидя и натягивая хромовые сапоги. - Завтра-послезавтра могут уже по тревоге поднять, и прямым ходом в Молдавию направить. В Слободзею.
- Да, это было бы интересно, - отреагировал Олег. - Я вот в Молдавии никогда не был. Хотя, конечно, с другой стороны рановато туда отправляться. Как говорится, не хотелось бы сразу с корабля на бал. Хотелось бы вначале в море искупаться. Никогда в жизни в нем не плавал. Только с речной да озерной пресной водицей знаком. А тут такая возможность, и совсем рядом. Как магнитом тянет.
- Ну, в Молдавии я тоже не бывал. А вот на море приходилось. Правда, всего раз, но целых две недели. В Сочи. Я там на сборах пловцов был, еще до Рязани, когда в школе учился. Повезло. Я тогда кандидатом в мастера по плаванию был. По баттерфляю. А позже, уже в Рязани, и мастера спорта получил.
- А чего «мастерский» значок не носишь?
- Да, и так на груди значков хватает. Чтобы перебора не было. Будем считать, что для будущих орденов и медалей место припас. Кстати, Олег, у нас с тобой с питанием будут проблемы. В части нас кормить пока никто не собирается. Офицерского кафе здесь нет, на солдатский харч переходить тоже нет резона. Как видишь, в этой комнате готовить не на чем. Так что придется заняться самообеспечением где-то на стороне.
- Да, хреново, коли так. И что предлагаешь, как старожил? Есть идеи?
- Естественно, есть. Я ж тут уже целые сутки пасусь. Ну, поскольку теперь уже не один, надо бы, как положено офицерам по прибытию к новому месту назначения, это дело отметить. Заодно и перекусить поплотнее. На должность еще не поставили, подъемные не выдали, так что, думаю, обойдемся без ресторана. Честно говоря, с деньгами пока не густо. Дали по выпуску офицерскую зарплату авансом за два месяца, так ее всего на пару недель хватило. Надо же было как следует офицерские погоны и звездочки обмыть. Я, кстати, москвич. Вот в рязанских и московских ресторанах зарплата и осталась. Пришлось даже у родителей занять перед отъездом, чтобы до части добраться и на первую неделю хватило.
- Да, это знакомо. У меня практически такая же ситуация, - столь же горестно и откровенно заметил Олег. - Правда, в основном уже в Киеве офицерская зарплата разошлась. Не такой уж и большой оказалась, как представлялось вначале, после курсантской. На длительные гуляния явно не хватает. Но отметить начало новой службы, хотя бы скромно, все равно надо.
- Вот, и я о том же. Кстати, если не считать Феодосию, ближайший ресторан имеется только в Старом Крыму. «Горный» называется. Далековато отсюда. Где-то полчаса на местном автобусе добираться от поселка Первомайский. Да его еще дождаться надо. Редко ходит. Остановка возле поселкового клуба. Я, кстати, вчера вечером туда на танцы потащился, а там бойцов, как говорится, уже с нашей части, полным полно. Причем многие не в парадной, а в повседневной форме. То есть явно в самоволке. Ну, а мне встревать еще рано, да и сложно. И местную обстановку толком не знаю, и на должность пока не поставлен.
- Понятное дело. В общем, как я понял, ты предлагаешь банкет по походному самим себе устроить тут же, по месту жительства. Правильно я угадал?
- Да, Олежка, правильно. Дойдем до ближайшего продмага. Он тут рядом, в поселке Первомайском. Затаримся напитками и закусью, и назад. Минут за сорок вполне управимся. А то, честно говоря, уже в желудке урчит. Как говорится, очень кушать хочется.
- А как с посудой и инструментом?
- Ну, ножик перочинный есть, с прибамбасами. Колбасу порубить, консервы и бутылки открыть без проблем. Вилка и ложка тоже есть. Парой стаканов я здесь разжился. И даже большую тарелку раздобыл.
- Ну, так прекрасно. То, что надо. У меня в чемодане эмалированная кружка, нож, вилка и ложки, большая и чайная, тоже имеются. Заодно новоселье отметим. Может, в том магазине еще посуда какая-нибудь найдется. Хотя бы еще пара тарелок не помешает. Так сказать, начнем своим хозяйством обзаводиться потихоньку. Если серьезно к этому делу подойти, так и чайник срочно нужен, и пара кастрюль, и сковородка, и электроплитка. И поварешка с дуршлагом. А поскольку в этой «общаге» отопления нет, то на зиму вообще куда-то перебираться придется. Скорее всего, у кого-то комнату снимать. Казенную квартиру нам вряд ли дадут.
- Да, хорошая мысль. Верная. Я смотрю, ты, Олежка, мужик хозяйственный.
- Ну, а ты как думал. Как и положено. Солдат в любой обстановке должен уметь быстро обустроиться.
- Ладно, давай ка пока займемся более насущными проблемами. Оставляй свои вещички, возьми какую-нибудь сумку подходящую, если есть, и пойдем в поход. Я вот, как видишь, уже с ботинок на сапоги перешел. Удобнее по местным тропам и буеракам напрямую шастать. Ты как, будешь переодеваться?
- Не, я так пойду. А то если чемодан разбирать начну, так надолго застряну. Сам видишь, какая емкость на полу стоит. «Трофейная». Считай что подарок победителям от побежденной Германии. В счет репараций. Как говорится, изобретение «сумрачного германского гения». Чудо германской конструкторской мысли, чемоданное «вундерваффе». Ну, а мне его родственник презентовал. Он в ГСВГ служил.
- Ясно. Да, действительно, изделие впечатляет. Как раз спросить хотел, где ты такое «чудо» себе достал? Но ты опередил. Ладно, дождей тут давно уже нет и на сегодня не предвидятся. Так что по трассе пешего прохождения пока сухо и без грязи. Пошли, в чем есть. Сумку только не забудь.
Менее чем через час оба лейтенанта уже устроились на соседних кроватях в общежитии, поставив между собой застеленную газетой табуретку и водрузив на нее половину нехитрой закуски и стаканы. Бутылки пришлось поставить на пол, вместе с оставшейся снедью. Для импровизированного банкета, можно сказать, почти в полевых условиях, имелись две бутылки легкого вина «Било мицне» (на местном жаргоне «Биомицин»), две банки кабачковой и баклажанной икры, батон докторской колбасы, батон белого хлеба и две бутылки нарзана. А также большой пакет спелой и уже помытой алычи, нарванной с деревьев, растущих прямо на территории части. Ну, а по пути из магазина, перемещаясь по протоптанной бойцами «тропе самовольщика», на «нейтральной» территории, между воинской частью и населенным пунктом, попутно приватизировали в колхозном саду еще с десяток красивых, крупных и сочных яблок. Так что, можно сказать, что не только на торжественный ужин, но и на завтрак кое-что останется.
Вот в ходе «банкета на двоих» лейтенант-десантник Серега и поведал Олегу то, что сам за сутки уже успел узнать. Не так много, но вполне достаточно, чтобы понять, куда они попали. В Старокрымскую бригаду Спецназ, подчиненную Разведуправлению Одесского военного округа. Предназначенную для ведения разведывательно-диверсионной работы в глубоком тылу противника, для организации партизанского и повстанческого движения и т.д.
К сожалению, бригада кадрированная, так что вакансий для служебного роста не так много. Зато должность командира разведвзвода на ступень выше, чем в пехоте и ВДВ – т.е. капитанская, а у «ротного» – майорская. Укомплектована бойцами и офицерами, переодетыми для маскировки в десантную форму. Так что для местного населения и военнослужащих из других формирований мы числимся как бы десантниками. Солдаты и сержанты в основном местные, то есть набраны из жителей Крыма. Много также призывников из Молдавии.
Ну, и прыжки с парашютом тоже придется отрабатывать. Но уже не в этом году. На этот год прыжковый сезон закончился, так что у Олега будет достаточно времени для подготовки в этой сфере. До весны будущего года.
Ночью Олег еще долго ворочался в кровати, не в состоянии никак заснуть. Переваривая полученную информацию и размышляя о том, как же он будет дальше жить в своем новом качестве. Справится ли? И в голове невольно всплывали воспоминания о прошедших годах. О том воинском пути, который привел его в эту бригаду.
Впрочем, несколько забегая вперед, хочу сразу же пояснить, что о своей службе в армейском спецназе Олег потом нисколько не жалел. Наоборот, считал, что ему несказанно повезло. Да и вообще, как он справедливо полагал, разведка – это, пожалуй, единственная область человеческой деятельности, дающая возможность полностью реализовать все заложенные в человека способности, знания и умения, как врожденные, так и приобретенные.
К тому же налицо был явный профессиональный рост. В Киевском ВОКУ, на своем факультете, он обучался по профилю тактической разведки. Действующей в интересах полка- дивизии.
Армейский спецназ относился уже к более высокому уровню – к оперативной разведке. Действующей в интересах корпуса - армии - фронта. Соответственно, и задачи ставят гораздо разнообразнее и шире, интереснее и сложнее.
Сама служба в бригаде спецназ оказалась тоже как раз для него, под его характер, дающая гораздо больше возможностей для самостоятельности и разумной инициативы, более колоритная и экзотичная. Это все же не разведывательный батальон дивизии и не полковая разведка. Некоторый практический опыт общения с этими структурами Олег получил во время войсковой стажировки в Прикарпатском военном округе после окончания третьего курса ВОКУ.
Направили вначале по плану стажировки в разведывательный батальон танковой дивизии, в роту глубинной разведки. Однако в этом качестве пробыл недолго. Практически, всего сутки. А на следующий день убыл на целый месяц командовать отдельным разведывательным взводом танкового полка, удаленным на целых 70 км от штаба дивизии, от разведывательного батальона и прибывших вместе с ним на стажировку с ним коллег по училищу.
ВОТ ТАКИЕ ОНИ, БУДНИ СПЕЦНАЗА
Пробуждение на следующее утро было поздним, но суматошным. Как и обещало местное начальство, под утро бригаду подняли по тревоге по сигналу из Разведуправления округа. В рамках проведения очередных окружных войсковых учений, на фоне которых задействовалась для отработки своих разведывательных задач и Старокрымская бригада спецназ.
Про новоприбывших лейтенантов вспомнили далеко не сразу, поскольку оба на должности еще не были поставлены и прямых начальников над собой пока не имели. Так что вполне успели выспаться на новом месте.
Ну, для начала, как и положено, по случаю начавшихся учений переоделись в полевую офицерскую форму той поры, довольно неудачную, кстати. Да еще и весьма демаскирующую офицерский состав в боевых порядках подразделений, из-за чего поначалу в ходе боевых действий в Афганистане командный состав нес совершенно неоправданные потери. Особенно неуместной была полевая фуражка. В спецназе эта форма пригодилась Олегу для ведения разведки на окружных учениях, для маскировки в случае необходимости под «общевойсковика».
Заодно, в связи с учениями, решилась и проблема питания для двух лейтенантов, поскольку обоих на это время поставили на котловое довольствие в части. Как говорится, нет худа без добра. А при действиях «в поле» спецназовцы получали неплохой по содержанию и качеству сухой паек десантника (банки с беконом и паштетом, шоколадки, сгущенное молоко и т.д.). Это тебе не общевойсковой «сухпай», который иногда выдавался в училище во время ротных учений.
Кстати, для обеспечения конспирации части спецназ камуфлировались под воздушно-десантные формирования, хотя маскировка была весьма поверхностной, в расчете скорее на полных дилетантов и пофигистов из числа собственного населения, а не на дезинформацию противника.
Например, ввели повседневную форму, как у десантников, в том числе знаменитый голубой берет. Но у настоящих десантников этот берет украшался сбоку красным треугольником – символом принадлежности к гвардии. А вот на спецназовских беретах этот символ отсутствовал, ибо официально части спецназ в те поры не были удостоены такой чести. А еще бригады спецназ, в отличие от парашютно-десантных полков, были весьма сокращенного состава, и бронетехники (типа БМД) с самоходной артиллерией у них на вооружении не состояло, что также было бы отмечено опытным глазом.
Полевая форма поначалу тоже была как у десантников, в виде мешковатых комбинезонов. Но уже в 1971 году ввели специальную полевую форму для спецназа, стилизованную под натовскую, включая кепи с козырьком, прыжковые ботинки с высокими берцами и утолщенными подошвами и т.п. атрибутику, совершенно отличную от того, во что была наряжена в тот период остальная армия. Да еще спецназовская «полевка» носилась без знаков различия, как и положено при действиях в глубоком тылу противника. Для чего, собственно, и была принята «на вооружение».
В Старокрымскую бригаду полевая форма поступила в двух вариантах – зеленого цвета и бежевого. Командир бригады, недолго думая, тут же распорядился, чтобы офицеры и прапорщики носили «полевку» бежевого цвета, а рядовой и сержантский состав – зеленого. Дабы издалека различать хотя бы статус военнослужащего.
Кстати, первую партию ботинок по ошибке тыловиков в бригаду заслали не того фасона. Предназначалась они для учебного центра, где в ту пору готовили специалистов для партизанской и повстанческой борьбы из числа африканцев. Пока разобрались, лейтенант Савостин успел совершить три прыжка с парашютом в этом «африканском» обувном дизайне. Потом, естественно, поменяли «спецобувку». Причем офицерам выдали чисто прыжковые ботинки, на толстой, пружинистой и сплошной, без каблуков, подошве, хорошо амортизирующей удар при приземлении. А вот ходить в них было довольно неудобно. Ну, а бойцам, как водится, достались более универсальные. Чтобы не только прыгать, но и бегать в них можно было.
Благодаря этой новой полевой форме всякие курьезные происшествия нередко случались в ходе последующих учений и общения с населением, помогающие порой выявлять настрой общества и его отдельных представителей и возможную реакцию на супостата в случае развязывания боевых действий. Вот представьте себе такую ситуацию, взятую из реальной жизни.
В ходе окружных учений в начале осени выходит из лесу небольшая группа спецназовцев в такой вот, мягко говоря, непривычной для населения экипировке, которую оно (гражданское население то есть) до этого только в кинофильмах про американских агрессоров и прогнивший милитаристский Запад видело. Да еще к тому же поголовно вооруженная скорострельным оружием в виде десантных автоматов в руках, а за плечами вместо вещмешков РД-54 (рюкзак десантника). Эпическую картину существенно дополняли суровые небритые лица и стальной отблеск в глазах.
Разведгруппа решительно выдвигается к проселочной дороге, по которой как раз в это время какой-то пожилой сельский мужик на телеге едет. Не спеша едет, чтобы лошадка не утомилась, и даже слегка притормозил, увидев нечто столь не стандартное для взгляда нормального советского гражданина. Наверное, вначале решил, что померещилось, или что соседка опять самогон, замешанный на курином помете, подсунула вместо нормального пойла.
Я бы это охарактеризовал, с учетом тогдашнего жизненного опыта, мировоззрения и восприятия простого трудового советского народа, следующим образом. Находясь в глубоком советском тылу, в условиях абсолютно мирного времени, 25 лет спустя после изгнания немецких оккупантов с этой территории, вышеупомянутый пожилой мужик, потрепанный жизнью и много чего повидавший на своем веку, в т.ч. в период оккупации, среди белого дня вдруг встретился с тем, что в каком-нибудь низкопробном боевике было бы названо иностранной разведывательно-диверсионной группой. В натуре и яви, во плоти и железе, а не с киношными призраками и природными миражами. К тому же не вероятного противника, раз уж до такого безобразия среди белого дня дошло, а как бы самого взаправдашнего и уже нагло действующего.
То есть подобно тому, как это накануне Великой отечественной войны было, когда немцы еще до начала вторжения забрасывали в наш тыл такие же группы, в основном из состава подчиненного Абверу полка специального назначения «Бранденбург-800». Так те хотя бы в советскую форму экипировались для маскировки. А вот чтобы настолько обнаглеть и в натовском прикиде на священные земли Родины пожаловать? Не, ну это вообще беспредел!
То есть, мужик вполне мог решить, что третья мировая война не за горами, вот-вот массированное вторжение начнется, с бомбардировками и ядерными ударами. Так что пора как то заранее определиться, находясь на острие фактически уже начавшейся интервенции. Чтобы оголтелые иностранные головорезы из авангарда вторжения сразу не ликвидировали, как ненужного свидетеля или неисправимого апологета коммунизма.
А бойцы, возглавляемые товарищем сержантом, не подумавши, как следует, по солдатской молодости и житейской неопытности, еще больше масла в огонь добавили. Пристроились к мужику на телегу, и давай тренироваться по теме «Опрос местного жителя». Да к тому же решили заодно поприкалываться слегка. Начали задавать вопросы, типа ниже приведенных:
- Ну что, дед, откуда сам будешь? Ну и как оно, жизнь в деревне сейчас течет? Семья большая? Не бедствует при советской власти? Ага. А войска через твою деревню на днях не проходили? Нет? В самом деле? Странно. А, может, скрываешь от нас? Нет? Ну, смотри. Тебе жить. А откуда едешь? Угу. А технику военную по дороге видел? Ракеты, танки? Нет? Ни того, ни другого. И артиллерии не было? Жаль. Очень даже жаль. Не попадались сегодня, говоришь. Ну-ну. Не повезло, значит. Кому не повезло, говоришь? Да тебе, наверное. А вчера? Ага, говоришь, весь день дома сидел. А чего так? От кого-то прятался? Нет? Еще страннее. Ну, а когда из дома последний раз выезжал и куда?
Да, надеюсь, вы меня понимаете. Жаль, что для полноты впечатлений и ощущений (то ли не додумались, то ли не успели) заодно у него «аусвайс» потребовать. Как в кино про вторую мировую войну. Типа:
- Хальт! Вер зи? Ире намен? Болшевик? Юде? Найн? Даст ист шайзе. Папирен, битте. Ире аусвайс, думкопф, доннер ветер! Шнель, шнель, ферфлюхте руссише швайнехунд! Шнель, цум тойфель!
И попутно предложить список деревенских коммунистов и комсомольцев составить с адресами, предложив в качестве вознаграждения за сотрудничество при предстоящей смене власти должность сельского старосты.
Да еще пару - тройку фраз, как бы случайно, не помешало бы вбросить, для пущего эффекта реалистичности, осовременить под нынешние политико-географические реалии, на каком-нибудь новомодном заморско-забугорном языке нынешних мировых гегемонов, хотя бы из школьной программы. В идеале, как сейчас продвинутая молодежь выражается, и, по возможности, с техасским, аризонским или оклахомским проносом. На крайняк, и оксфордский British English сойдет. Ну, например:
- What a mother fucker ass hole… Bull shit …Hey guys may be I’ll test my knife on this “moudzhik”? As my mother likes to say - Kill the commy for mommy! That sure will be funny to cut his throat…Ha-ha-ha.
Переводить не буду, если интересно, сами в англо-русском словаре покопайтесь. А мы дальше по сюжету пойдем.
Дед, конечно, юлил, как мог, отвечая на острые «вражеские» вопросы, кряхтел, долго думал, ссылался на возраст и ухудшение памяти. Но потом, видать, решил, что так все же нельзя. Слишком опасно для личного здоровья и жизни, и плохо может кончиться. И порешил с другого конца зайти, от пассивной к активной обороне перейти. Под потенциального коллаборациониста сработать. После очередного неуклюжего вопроса на военно-техническую тему посмотрел этак многозначительно на скалящих зубы потенциальных оккупантов в явно «ненашенской» форме, к тому же свободно владеющих русским языком, и такую речь ведет.
- А вообще то, хлопцы, при Советской власти жить стало хуже!
Да, и это, блин в начале 70-х годов. То есть задолго до горбачевской могильной «перестройки» и предательского «нового мышления».
Правда, были и другие примеры, от обратного, что также порой вызывало осложнения, чреватые весьма серьезными последствиями, уже для здоровья и даже жизни самих заигравшихся разведчиков. Герои и патриоты на Руси всегда находились, когда надо. Но об этом лучше в другой новелле напишу, если когда-нибудь соберусь это сделать, конечно.
Но, и в том, и в другом полярных вариантах, это все же были исключения. На практике, чаще всего в ответ на недоуменные вопросы обывателей и обычных «красноармейцев» разъясняли просто, что задействованы на киносъемках про «не нашу» жизнь. И этого вполне хватало для удовлетворения любопытствующих.
Были и другие варианты. Помнится, шли как-то с коллегой по Старому Крыму, налегке, без оружия, в спецназовской «полевке» бежевого цвета и прыжковых ботинках. Как раз с этих самых парашютных прыжков благополучно возвращались. А какой-то всезнающий турист на остановке автобуса, пользуясь случаем, громогласно и уверенно разъяснял окружающим, что это такую новую форму ввели для пожарников. Тоже ничего, оригинально звучит. Взяли себе и такую версию на вооружение.
Кстати, несмотря на все меры конспирации, был как-то в истории бригады весьма курьезный случай, грозивший полной расшифровкой части. В один из тогдашних государственно-революционных праздников, к тому же с юбилейной круглой датой, повелело политическое руководство страны провести большие и малые военные парады по месту дислокации силами войск гарнизонов. Как бы продемонстрировав тем самым местному населению, а также локальным партийным и советским вождям и авторитетам во всей самобытной красе неодолимую мощь доблестных вооруженных сил и надежность защиты от внешнего супостата.
По такому случаю построили все наличные силы бригады на центральной улице города Старый Крым, предварительно приказав нарядиться в парадную форму, кстати, оказавшуюся у господ офицеров весьма разномастной по фасону, окраске и степени изношенности. Типа, у кого чего было, то и надели - и старого, и нового образца, и разных родов войск. И провели мини-войско с развернутым знаменем части в голове колонны церемониальным маршем по этой самой улице под рукоплескания и приветственные крики многочисленных зрителей из числа народных масс, а также, естественно, близких родственников.
Народу, конечно, собралось много. Городок все же маленький, всего около 11 тысяч населения, жизнь историческими и эпохальными событиями явно не балует, а тут вдруг такое красочное и редкостное зрелище. И только по окончании парада отцы-командиры сообразили, что на красном шелковом полотнище знамени, гордо реявшему на ветру, прямо по центру крупными золотыми буквами было открытым текстом вышито столь интригующе звучащее название части "10-я бригада специального назначения". Да, вот такой прокол в конспирации, понимаешь. И обвинить некого. Сами подставились. И чего тогда, спрашивается, столько лет таились?
Через трое суток после прибытия Олега в Крым большая часть бригады, задействованная на учениях, добралась до Молдавии, в город Слободзею (ныне входит в ПМР - Приднестровскую Молдавскую Республику), где в тот период было забазировано имущество и вооружение одного из штатных отрядов бригады, комплектующегося в случае необходимости практически полностью из местных резервистов.
К сожалению, единственная вакантная в бригаде должность командира группы «Спецназ» досталась Сереге Скворцову, а Олегу пришлось начинать офицерскую службу со штабной работы. Получил назначение в оперативно-разведывательное отделение штаба бригады. Да и то официально не сразу, поскольку приказ о назначении обоих новоприбывших лейтенантов на должности отдавался по линии Разведуправления округа.
Так что на учениях в Молдавии оба лейтенанта числились, фактически, как говорится, "вольноопределяющимися", почти как птица в свободном полете. Навроде стажеров, или, точнее, куда и кем пошлют. По такому случаю, позволили себе некоторую раскованность и вольности, за что довольно оперативно заработали свои первые офицерские выговоры.
Забегая несколько вперед, следует пояснить, что оба юных неофита спецназа быстро скорешевались, стойко и мужественно перенося и разделяя как тяготы и невзгоды, так и преимущества и радости холостяцко-офицерской жизни. Даже жилище потом длительное время снимали в Старом Крыму у частных хозяев на двоих, пока судьба не развела в разные стороны, в лице неизбежно появившихся со временем жен-разлучниц, стойких и эгоистичных хранительниц домашнего очага, семейного суверенитета и самобытности.
А на заре спецназовской службы порешили оба «вольноопределяющихся» уже на второй день после прибытия в Молдавию, в силу временной служебной недозагруженности, осмотреть окрестности вокруг спецназовской базы. Так сказать, изучить местную оперативную обстановку в Слободзее, на предмет дегустации знаменитых молдавских вин домашнего приготовления. С поиском адресата для закупочной экспедиции проблем не возникло, ибо собственное вино делали практически в каждом дворе. Так что далеко ходить не пришлось.
Зашли во двор ближайшей беленой хатки, окруженной яблоневыми, сливовыми да вишневыми деревьями, промеж которых бродила какая-то старушка-молдаванка. Не мудрствуя лукаво, вежливо поздоровались, и задали сакраментальный военный вопрос, в плане возможности приобщения к местной винодельческой продукции. Старушка, естественно, охотно и привычно откликнулась положительно, имея уже богатый опыт общения с местными военными потребителями. Ну, и задает столь же сакраментальный практический вопрос.
- А сколько брать будете?
Вот тут и возник, как говорится, "casus belli", предопределивший последующий, в общем то, честно говоря, вполне заслуженный выговор. А все из-за незнания местных реалий. Ну, сами прикиньте. Налицо два молодых «красных командира», выросшие на русско-украинских землях и обычаях, в которых алкогольные изделия традиционно измеряют либо в бутылках, либо в литрах. Стало быть, на вопрос о потребном количестве вина на двух таких орлов, решили, естественно, что для начала пары литров вполне хватит. Все же как бы учения идут, почти как на войне находятся, в условиях, якобы максимально приближенных к боевым, где требуется ясность и трезвость ума сохранять и постоянную боевую готовность.
В общем, по недолгому размышлению тут же, почти синхронно и не сговариваясь, озвучили коллективное решение, имея в виду привычное измерение в литрах. Все же на разлив берут, и не в магазине, чтобы в бутылках мерить. Ну, и про цену спросить не забыли.
Цена, по российско-магазинным меркам оказалась вполне приемлемой. Только вот старушка как-то скептически посмотрела на обоих, мотнула отрицательно головой, и так отвечает.
- А не многовато вам, ребята, будет? Давайте ка я вам вначале одно вынесу.
И тут же удалилась в сторону погреба, оборудованного во дворе для хранения припасов.
Лейтенанты не стали спорить с пожилым человеком, тем более женщиной. Хрен его знает, как у них тут, у молдаван, принято в плане питьевых церемониалов. А что падежное окончание в слове "одно" к слову "литр" не применимо, так списали на слабое знание пожилой аборигеншей русского языка. Прозрение наступило уже с запозданием, когда старушка появилась, наконец, из погреба, сгибаясь под тяжестью огромного ведра с искомой влагой.
Тут же выяснилось, что в этом изобильном краю вино на продажу меряют ведрами. И цены на него, мягко говоря, отличаются от столичных. Просто смешные какие-то, или, как на Западе говорят, "демпинговые". Да, блин, на такой объем они, конечно, не рассчитывали, но не отыгрывать же назад. Офицерская этика не позволяет, да и старушку жалко - все ж такую тяжесть пришлось тащить. Наверное, и кураж офицерский тоже сказался, и нездоровый азарт вкупе с инновационным подходом. Захотелось себя испытать, да к тому же новые ощущения изведать. Красное сухое вино из ведра еще никогда в жизни пить не приходилось.
Разместились у доброжелательно настроенной старушки тут же в саду, так сказать, прямо на природе, за столом. Она принесла заодно пару эмалированных кружек, тарелки, вилки и ножик и даже расщедрилась на бесплатную закусь в виде хлеба и помидор. Ну, а яблоки со сливами и так вокруг с веток свисали, далеко ходить не надо, только руку протяни. Чистая романтика напополам с экзотикой, блин. Как недавно в одной веселой книжке прочитал (автор Черкасов), на пиджн-рашен это прозвучало бы как "fucking хорошоу".
И потекло неспешное холостяцко-лейтенантское застолье, к которому вскоре присоединился и мужик средних лет, проживавший в соседнем доме. Общение с ведром втроем и разговоры "за жизнь" продлились почти до восхода солнца, пока дно этого самого ведра не обнажилось. А чего там трем взрослым мужикам 10-ти литровую емкость не спеша опустошить? Тем более что продукт оказался превосходного качества. Вино, как и положено - густое, слегка терпкое и ароматное. Что значит, когда весьма опытный и грамотный в виноделии народ для себя делает, с соблюдением всех необходимых технологий. Да к тому же вокруг конкурентов полным полно. Халтура и подделки себя не оправдывают.
Ну, а потом последовал тот самый пресловутый выговор от начальника штаба бригады, ибо, как выяснилось, на вечерней поверке в части в связи с учениями пересчитывали не только сержантов и рядовых.
В первые дни пребывания в части Олег прошел также обкатку новичка в офицерском коллективе в плане тестирования на психологическую совместимость по отработанной и нехитрой схеме. Например, для начала в офицерской столовой. Как и положено, усевшись за стол для коллективной обеденной трапезы, вежливо пожелал присутствующим приятного аппетита. В ответ сидящий напротив старший лейтенант с демонстративно хмурым и мрачным выражением пожал плечами и как бы с вызовом недоуменно бросил.
- А какое твое дело до моего аппетита?
Остальные молча, но с заметным интересом наблюдали за сценой в ожидании реакции новичка.
Слава Богу, Олег не растерялся и по поведению присутствующих сообразил, что это простая подначка. Небольшой психологический этюд. Как говорится, знаем, плавали. В предыдущей кадетской и курсантской среде такого тоже хватало.
Поэтому он столь же нарочито равнодушно пояснил.
- Да никакого. Меня вообще чужой аппетит не волнует. Просто обычай такой - аппетита желать. Если, конечно, не среди врагов находишься.
Народ одобрительно хмыкнул, и диалог не возобновился. Стало быть, удачно тест прошел. Правда, вскоре последовало второе испытание, но тут уж сам виноват в последствиях. Внимательнее надо быть. На первое был наваристый украинский борщ, к которому прилагались на тарелке тонкие и длинные стручки ядреного красного перца, типа чили. С потреблением этого продукта в натуральном виде Олег не был знаком, и, глядя как народ легко и энергично похрустывает этим перчиком, заглатывая разом по полстручка и заедая борщом, легкомысленно решил последовать примеру старших товарищей. Ну, и откусил решительно разом в такой же пропорции - эти самые полстручка.
Мать моя родная! Ротовую полость обожгло так, как будто проглотил полкружки кипятка. Даже непроизвольно вырвавшийся глухой стон не смог сдержать и хлынувшие из глаз слезы. Впрочем, стон было почти не слышно из-за дружно грянувшего хохота. Потом, уже отсмеявшись, великодушно объяснили, что пресловутый "огнедышащий" перец надо употреблять примерно по той же технологии, как и чистый неразбавленный спирт. То есть, откусывать на выдохе, и, не вдыхая, тут же запивать борщом.
Да, а ведь еще великий вождь китайского народа товарищ Мао Цзедун поучал:
- Настоящий революционер должен есть чили. Если боишься даже чили в своем желудке, откуда возьмется отвага сражаться с врагами?
Стало быть, не прошел новоиспеченный лейтенант могучей армии великой социалистической державы должным образом первичное «революционное испытание».
А, в общем, все это житейские мелочи, и приняли его в офицерском коллективе хорошо.
Поскольку в Старокрымскую бригаду Олег попал уже после окончания прыжкового сезона, традиционно проходившегося в бригаде в весенне-летний период, времени для качественной подготовки к следующему сезону было более чем достаточно. В отличие от воздушно-десантных войск, совершавших регулярные прыжки в течение всего года, Старокрымский спецназ по планам военно-транспортной авиации обеспечивался самолетами только в теплое время года. С Ан-2 прыгали, как правило, со своего бригадного аэродрома, основа которого была построена еще в период немецко-румынской оккупации Крыма. Что было весьма удобно, как говорится, по месту постоянной дислокации и проживания. А вот для прыжков с более скоростных и емких Ан-8 и Ан-12 приходилось выезжать на запасной полевой аэродром ВТА под Джанкоем.
В программу боевой подготовки бригады входило ежегодное выполнение девяти прыжков. Реально у офицеров набиралось намного больше, но при этом командование следило за тем, чтобы общее количество не превышало 30 прыжков в год на человека. Поскольку оплачивались оные прыжки с парашютом, как правило, только в этих пределах. Ну, а для того, чтобы «выслуга лет» шла из расчета год за полтора, требовалось совершить всего пять прыжков за год. Вот такая служебная арифметика.
Существовали также соответствующие расценки на эти развлечения, исходя из общего количества прыжков, наличия удостоверения «инструктор – парашютист» и уровня сложности прыжка.
Кстати, после практического включения в данный процесс на следующий год к концу «прыжкового» сезона Олег сумел, пользуясь штабным статусом, совершить 32 прыжка. Два дополнительных, сверхнормативных прыжка, да еще на оплачиваемой основе, разрешили сделать на учениях. Штабисту набрать большее количество прыжков было проще, чем строевому офицеру. Уложил сразу два основных парашюта, и вперед.
По традиции, прыжки на Ан-2 у себя на аэродроме части начинались с того, что в небо запускался т.н. «командирский корабль», на борту которого находились только офицеры и прапорщики. Естественно, из состава штаба бригады и тыловых служб, ибо строевые офицеры в это время готовили к прыжкам подчиненный личный состав.
Соответственно, после «разгрузки» корабля и удачного приземления товарищи штабные работники надевали второй, уложенный заранее, парашют, и снова в небо, как говорится, ближайшим транспортом. Например, в роли «выпускающего». Оправил подопечных в глубины воздушного океана своим ходом, а потом и сам вслед за ними. Правда, нередко, при подготовке на сборах большого количества резервистов, приходилось до десятка раз подряд выпускающим поработать, прежде чем самому от самолета в воздухе отделиться.
Так что всего за первый год пребывания в части лейтенант Савостин не только набрал 32 прыжка, но и получил первый разряд по парашютному спорту (по военно-спортивной классификации). А главное – успешно сдал экзамены на звание «инструктора – парашютиста», обзавелся «фирменным» парашютным значком инструктора и получил соответствующее квалификационное удостоверение за подписью генерал-лейтенанта Лисова, тогдашнего заместителя Командующего ВДВ по парашютно-десантной подготовке.
Соответственно, в последующем, после перехода со штабной работы на командную, ежегодное количество прыжков заметно убавилось. Дело понятное. Как справедливо указывало непосредственное начальство, командир должен с личным составом работать, а не парашютным спортом заниматься!
Ну, а до начала прыжков Олег включился активно в весьма разноплановую, объемную и сложную работу «штабиста», причем далеко не всегда входившую в его официальные служебные обязанности. По официальным обязанностям, надлежало заниматься планированием, контролем и оформлением отчетности по боевой подготовке бригады, включая разработку и проведение тактико-специальных учений. А в довесок поручили психологически тяжелую, непопулярную и скандальную, но престижную задачу распределения дежурств господ офицеров и товарищей прапорщиков.
Хотя, конечно, ежели оный прапорщик на должности заведующего вещевым складом состоит, то надо наоборот величать, например:
- Ваше благородие (господин старший прапорщик), когда сможете у себя на складе принять?
И, соответственно, быть в готовности услышать в ответ:
- А тебе чего надо, лейтенант?
Ежемесячный график этих дежурств официально утверждал начальник штаба бригады. А вот выяснять отношения приходили, естественно, к лейтенанту Савостину, нередко с применением ненормативных речевых оборотов, принятых в военной среде. Благо основная масса офицеров была значительно старше и по званиям и по возрасту, так что обходились без дипломатических церемоний.
В этой связи, к сожалению, пришлось добровольно и беспощадно карать и себя самого, дорогого и любимого, назначая себя обильно и показательно на дежурства в выходные и праздничные дни, дабы снять хотя бы обвинения в уклонении от общественного долга, пристрастности и злоупотреблениях. А также вести аккуратно детальный учет и тщательно следить за соблюдением очередности и равномерности нагрузки, так сказать, обеспечивая примат принципа "соблюдения воинской и социальной справедливости" при распределении нарядов в виде дежурств по части и по автопарку, патрулирования и т.п.
А в дополнение к основным обязанностям – чем только еще не приходилось периодически заниматься. И культмассовой работой, и строительно-хозяйственной деятельностью, и, так сказать, «представительской» работой, обеспечивая культурно-развлекательную программу для всякого рода проверяющих, начальствующих и обеспечивающих лиц. В том числе «ознакомительные» поездки по курортному побережью Крыма.
Зато, как штабисту, в легендарно-культовой Одессе несколько раз довелось побывать, в рамках посещения Разведуправления штаба округа. И по знаменитой Дерибасовской не раз прошелся, и у речного порта побывал, на «потемкинской» лестнице, и у памятника Дюку Ришелье. И знаменитый на весь мир старинный пивной дом «Гамбринус» посетил, на той же Дерибасовской, дом 31. Который еще Куприн в своем одноименном произведении описал. Где прекрасного пивка отведал под чарующее пение скрипок и фирменную закуску в виде «бычков по-одесски».
В общем, все как в песне:
Ах, Одесса, жемчужина у моря…
Да, прекрасный город, но для приезжих опасно в нем надолго задерживаться. А то запросто и быстро можно пропитаться одесским духом, «заразиться» одесским отношением к жизни и одесскими манерами. Да еще и перейти на чисто одесский язык.
Среди них была и одна довольно забавная служебная поездка. Потребовалось как-то раз срочно доставить в Разведуправление штаба округа секретные документы. По такому случаю вооружили лейтенанта Савостина пистолетом ПМ с двумя обоймами патронов и довезли на машине от части до аэропорта в Симферополе. Секретные документы, соответственно, при себе, размещенные в портфеле и тубусе.
Да вот только билетов на гражданский самолет единственной тогда советской государственной авиакомпании «Аэрофлот» до Одессы не было. Совершенно. Даже военный комендант не смог помочь из своего резерва. Но зато показал, где летчики из экипажа в баре сидят. Мол, попробуй сам как-нибудь с ними договориться в частном порядке.
Естественно, пришлось несколько схитрить. Благо гражданские пилоты не очень в военных эмблемах разбираются, а внешне повседневная десантная форма как летная выглядит. Был как-то случай в одном из феодосийских ресторанов. Офицер части сидел за столом сидел, так сказать, "освежался" и закусывал. А к нему пьяный мужик пристал. Мол, форма у тебя летная, а эмблемы какие-то странные. На пчелу похожие.
Ну, а товарищ спецназовец не стал его разочаровывать. Подтвердил его догадку.
- Надо же, угадал. Это как раз пчела и есть.
- Это как? - изумился мужик.
- Да вот так. Летчиков современной авиации, чтоб они хорошо летали, знаешь как кормить надо? По четыре раза в день, да еще бесплатно и от пуза. Сколько войдет и разнообразно. А в меню чего только ни входит. В том числе мед каждый день положено на завтрак давать. И обязательно только самый наисвежайший. Прямо с сотами, из улья. Вот я и заведую пасекой на аэродроме. Жаль, что должность низкая. Вот видишь, только до старшего лейтенанта дослужился. А работа ведь трудная, непростая. Пчелы то ведь знаешь, как шума боятся? А тут самолеты целый день двигателями ревут, пастись им мешают.
Мужик, конечно, после таких разъяснений в еще большее изумление и зависть пришел. Эх, и чего мол, я, по молодости в летчики не пошел!?
Так что гражданскому экипажу Аэрофлота Олег расписал в цветах и красках, что он как бы свой брат, «летун». Благо летной терминологии и некоторых знаний в области аэронавтики за время прыжков с парашютом успел нахвататься. Далее пояснил, что, по неудачному стечению обстоятельств, попал в сложную ситуацию, и попросил оказать содействие в транспортировке до Одессы, так сказать, в неофициальном порядке, для выполнения наисрочнейшего и архиважного задания.
Экипаж проникся ситуацией и любезно оказал содействие. Правда, пистолет пришлось командиру экипажа на время полета отдать. Поначалу даже на место штурмана в кабине пристроили. Ну, а потом со стюардессами в их закутке остаток полета провел. Это все же интереснее, чем приборы разглядывать в пилотской кабине. Да и спокойнее, а то, не дай Бог, товарищи гражданские летчики от скуки импровизированные экзамены устроят т.н. «военному коллеге» по этим приборам и системе управления самолетом.
А в Одессе его встретил прямо у трапа представитель Разведуправления штаба округа. Да и служебная автомашина неподалеку уже ждала, прямо на поле, как ВИП - персону. Так что и долетел быстро и с удобствами, и по Одессе проехал с полным комфортом и красиво. Как триумфатор.
В рамках дополнительных обязанностей довелось также активно заниматься и организацией шефской работы, включая выступления перед гражданской публикой вокально-инструментального ансамбля бригады. Хотя это вроде бы относилось к компетенции политотдела бригады. Даже сам иногда в роли солиста выступал, исполняя песни на английском языке, в основном из репертуара «битлов». Честно говоря, особыми вокальными дарованиями Олег не мог похвастать, зато английское произношение было гарантированно качественным. И аплодисменты в свой адрес всегда приятно услышать, даже если хлопают в ладошки только из вежливости.
В связи со служебными перемещениями в руководстве бригады и отъездом на учебу непосредственного начальника на курсы "Выстрел" молодому лейтенанту приходилось в период «штабного этапа» службы порой достаточно длительное время, по несколько недель подряд, «рулить» оперативным отделением вполне самостоятельно. Практически вдвоем, на пару с ефрейтором – «писарчуком», повышая новоприобретенную штабную квалификацию на ходу. Ничего, в целом справился.
Вот только из-за перегруженности работой умудрился целых три месяца после прибытия в часть проходить в своей общевойсковой форме нового образца, полученной по выпуску из общевойскового училища. То есть с красными просветами на погонах, красными кантами на брюках и в фуражке с красным околышем, резко выделяясь на фоне голубых околышей и беретов. Как бы бросая вызов аборигенам спецназа, а главное - внешне уподобляясь начальству из Разведуправления округа, которое тоже щеголяло в аналогичной общевойсковой форме.
Закончилось это «противостояние» в период ежегодной проверки бригады силами прибывшей из Одессы комиссии в лице товарищей полковников в фуражках с красными околышами. Выяснилось, что красный цвет раздражительно действует не только на быков. Начальник штаба бригады, и без того задерганный и взвинченный всякими проблемами во время проверки, всего за пару часов уже в третий раз машинально вскакивая со стула при появлении Олега в кабинете, автоматически реагируя на красный "начальственный" отсвет в его форме, наконец, не выдержал. Жестким командно-металлическим голосом, не скрывая возмущения, он четко и недвусмысленно поставил задачу.
- Даю сутки на то, чтобы выглядел как десантник. Иначе отправишься в Симферополь на гауптвахту.
Пришлось таки сверхсрочно отправляться попутным транспортом в Феодосию в «Военторг», где милые девушки в пошивочной мастерской умело и быстро поменяли красные канты на брюках на голубые. Пока он, скромно пристроившись на стульчике в углу, пришивал на китель в рамках самообслуживания свежезакупленные новые погоны с одинарным голубым просветом, попутно кося глазом на столь же новообретенную фуражку с голубым околышем из того же источника. В общем, внес весомый личный вклад в повышение обороноспособности Родины путем внеплановых личных инвестиций в военно-хозяйственный комплекс.
Диапазон решаемых на штабной работе задач довольно быстро дополнился и решением хозяйственно-строительных проблем. Старокрымская бригада уже довольно долго дислоцировалась на одном месте, в ожидании последующей передислокации. Все тот же режим секретности предполагал необходимость периодических географических перемещений такого специфического формирования, примерно раз в 5 - 10 лет. В ожидании предстоящего отъезда средства и ресурсы на решение, как говорится, квартирмейстерских проблем не выделялись, в том числе ни на благоустройство части, ни на строительство жилья для офицеров.
Ничего хорошего для жизни и быта военнослужащих бригады это не приносило, тем более что переезд на новое место постоянно откладывался. Например, Олегу пришлось за первый год пребывания в части сменить аж четыре места проживания вместе с Серегой Скворцовым, ранее упомянутым коллегой – лейтенантом, выпускником Рязанского ВДКУ. Покуда не удалось разместиться на более стабильной частной жилплощади в две проходные комнаты с печкой. Сняли в Старом Крыму «в аренду» на двоих целых полдома, с собственным отдельным входом. Правда, без мебели, с небольшой и не очень исправной печкой, и коммунальными удобствами (рукомойник и будка туалета) на улице, в огороде.
Кстати, в Крыму печное отопление держалось на каменном угле, поскольку древесина была в дефиците. Уголь товарищи офицеры закупали в части, а вот дрова для первичной растопки приходилось добывать самостоятельно, проявляя нередко смекалку и находчивость. Ну, и настойчиво овладевать искусством «раскочегарить» печку с минимальными затратами дефицитного исходного деревянного сырья. Так сказать, важный составной элемент того, что в бригаде называлось «офицерским троеборьем» (вода – дрова – помои). Воду приносить, дрова рубить, помои выносить.
Но вот, наконец, "на самом верху" было принято рационально-мудрое и давно назревшее решение о том, что передислокации не будет, и надо обустраивать свою жизнь на уже освоенном месте. Но при этом, как говорится, в опоре на собственные силы и при широком использовании местных ресурсов. Деньги, правда, выделили на материалы для строительства ДОСов (дом офицерского состава), но и все. А дальше, по теории, вступал в действие так называемый «армейский хозрасчет». Типа, ищите самородков из своей среды, соображающих в строительстве, материалы тоже сами где хотите и как хотите добывайте, закупайте по «безналу» и сами вывозите. Сантехническое и прочее оборудование тоже сами устанавливайте и прочее. В общем, типичный армейский волюнтаризм и шапкозакидательство.
После долгого выяснения отношений с хозяйственниками в штабе округа удалось все же добиться, чтобы для обеспечения строительства ДОСов поблизости от части, на окраине поселка Первомайский, выделили специалистов в виде пары инженеров, в комплекте с ротой военных строителей. Чтобы эти самые новостройки века после такого эксклюзивно местного самотворчества потом новоселов под собой не погребли.
Особенно колоритно выглядели прибывшие «стройбатовцы». Как охотно разъяснил зело громадный по росту и обильный мускулами, суровый ликом и строгий нравом командир роты строителей, проблем с воинской и трудовой дисциплиной в его подразделении практически нет. Ничего таинственного и сложного, никакой служебной магии и волшебства. Просто весь сержантский состав назначается только из бывших "зеков". Иерархия по должности и авторитетность среди подчиненных определяется в соответствии со сроком отсидки, так сказать, наличием и качеством тюремного стажа. Причем, помимо тюремного стажа, на командные должности подбираются физически крепкие лица, способные и за себя постоять, и провести должную воспитательно-разъяснительную работу среди подчиненных. Ну, а работу с сержантским составом командир роты возложил на себя лично.
Ясное дело, что и Олег не остался в стороне от решения столь животрепещущей для всей бригады строительной проблемы. Его весомый личный вклад выразился в назначении на должность старшего автоколонны, с помощью которой доставляли строительный материал для ДОСов в виде известняковых плит с карьера, находившегося аж под Севастополем. Туда и обратно немалый автопробег ежедневно получался, да еще с погрузкой-разгрузкой. Оформляли плиты как якобы бракованные, со скидкой, так что удалось значительно сэкономить на этом и за несколько дней активных перевозок завести стройматериалов, хвативших не на один, как вначале планировалось, а на целых два больших по объемам дома. Помимо трудового, потребовался и личный финансовый вклад Олега, выразившийся в закупке энного количества бутылок «огненной влаги», которыми потом расплачивался с местными пролетариями на карьере за погрузку плит на машины с помощью автокрана.
Ну, а в качестве весомой награды за строительные достижения потом и служебную квартиру получил, как бы в качестве подарка к свадьбе. Правда, не в новопостроенных ДОСах, а в Старом Крыму. Чему, естественно, был весьма рад. Хотя и далековато от части, и дом устаревшей конструкции без водопровода и с печным отоплением, и санитарные удобства на улице, а все же как бы в городе живешь. Уровень цивилизации заметно повыше, чем в поселке Первомайском. И к ресторану «Горный» поближе, и два кинотеатра есть (круглогодичный и летний), и двухэтажный торговый центр, и улиц побольше, не говоря уже о наличии многотысячной гражданской публики.
И даже исторические достопримечательности имеются. Все же Старый Крым, в Крымском Ханстве носивший название Солхат, вытянувшийся вдоль извилистой и мелковатой речки Чурук-Су, длительное время являлся административным центром Крыма. Это уже потом столицу Крымского Ханства дальше по течению Чурук-Су в Бахчисарай перенесли.
Так что сохранились и некоторые постройки аж с 13-го века, включая мечеть хана Узбека. И развалины монетного двора. В центре города сохранились и приземистые татарские сакли с характерной заглубленной постройкой. Вследствие чего во внутрь жилища не поднимаешься, а спускаешься по ступенькам вниз, а окна находятся почти на уровне земли.
Прежние хозяева этих домов, исправно служившие немцам и румынам в период оккупации, были вполне заслуженно выселены в Казахстан. По некоторым данным, из 200 тысяч татар, проживавших в Крыму в 1941 г., более 20 тыс. пошло на службу оккупантам, в основном в составе батальонов охранной полиции, в крымско-татарской бригаде СС, а также в качестве т.н. HW – «хи-ви» (добровольных помощников) в соединениях 11-й немецкой армии. Благодаря местным татарам, немцам и румынам удалось не допустить развертывания массового партизанского движения в крымских горах.
И еще татарская охрана печально прославилась зверскими расправами над военнопленными, особенно в концлагере под Симферополем. Одним из любимых развлечений было сжигание пленных живьем в печах для обжига кирпичей. А при отступлении из Старого Крыма местный татарский полицейский батальон устроил массовую резню остатков русского населения в городе.
В свое время Солхат периодически являлся резиденцией печально известного темника Мамая. Официально и легитимно ханом Золотой Орды он никак не мог быть по своему статусу, поскольку в нем не было крови «чингизида», т.е. потомка Чингиз-хана. Возвысился вначале при хане Бердибеке, заняв должность беклярбека (второго по значимости лица после самого хана), ответственного за руководство армией, внешними делами и верховным судом. А после убийства Бердибека и начавшейся в Золотой Орде междоусобной борьбы за трон решил обзавестись собственными владениями, действуя из-за спины номинальных владык – «чингизидов» из рода Батуидов. Вначале хана Абдуллаха, а после его смерти - малолетнего хана Мухаммед-Булаха. Официально властвуя как бы в качестве их наместника в т.н. «Белой Орде», включавшей территорию Крыма и Северного Причерноморья.
В ходе внутренней «замятни» с 1359 г. по 1380 г. вел с переменным успехом боевые действия аж против девяти претендентов на трон, постепенно расширяя контролируемую им зону на восток, до берегов Волги. Пока не столкнулся с ханом Тохтамышем, повелителем т.н. «Синей Орды», к востоку от Волги, опиравшегося на широкую военную помощь Тамерлана.
После разгрома в последнем своем сражении в низовьях Днепра сумел добраться до генуэзской крепости Кафа (нынешняя Феодосия), где и был убит «по заказу» Тохтамыша, при попытке перебраться в Солхат. Тем не менее, был затем захоронен с почетом в районе современного поселка Айвазовское (бывшее Шейх-Мамай), возле Феодосии.
Кстати, известный княжеский род Глинских официально ведет свою родословную как раз от Мамая. Один из князей Глинских, имевших большие земельные владения на Украине, на территории Великого Княжества Литовского, затем перешел на службу к московскому князю. А его племянница Елена Глинская после удачного замужества произвела на свет будущего царя Ивана IV Грозного. Такой вот русско-татарский симбиоз у верховной власти получился.
Ну, про феодосийские достопримечательности распространяться не буду, лучше уж сами приезжайте для ознакомления. Есть чем полюбоваться, например, средневековой генуэзской крепостью и картинной галереей известного художника-мариниста И.К. Айвазовского, т.е. по месту его постоянного проживания. Картины которого можно найти по всему миру, от Музея маринистики в Париже, на площади Трокадеро, до Долмабахче, живописного дворца последнего турецкого султана Абдул-Гамида на берегу Босфорского пролива в Стамбуле. А для хорошего курортного отдыха прекрасный «Золотой пляж» в окрестностях города имеется.
Кстати, помимо исторических достопримечательностей, еще и воздушная среда в Старом Крыму весьма полезна для здоровья и целительна. Настоящий воздушный коктейль – смесь горного, морского и степного воздуха. Не зря в окрестностях города при советской власти санаторий для шахтеров построили, с учетом условий их подземного труда и профессиональных заболеваний.
Из современных достопримечательностей в Старом Крыму наличествует дом – музей писателя Александра Грина (Гриневского), автора столь романтичных произведений. Одни «Алые паруса» чего стоят, ставшие символом сказочно-романтической любви.
В дружную компанию друзей детства Олега входил весьма талантливый, музыкальный и романтичный по молодости юный поэт и менестрель, внешне весьма похожий на Сергея Есенина, и, естественно, подражавший ему. Одну из своих песен он написал как раз по мотивам этого произведения. С добавкой из столь же романтичного произведения Сент-Экзюпери. И назвал ее «16-ти летняя принцесса», поскольку создал это музыкально-поэтическое произведение в подарок любимой девушке, к ее 16-му дню рождения.
Закутавшись в теплом одеяле
Ты спишь и видишь сны
Тебе сегодня вечером сказали
Что ты Принцесса с Маленькой Звезды
И ты поверила и видишь себя в царстве
В царстве сказок, в царстве снов
Но только жаль, что это просто сказка
И лишь не жаль, что сказкой сделалась любовь
Моя Принцесса с Маленькой Звезды
Ты не сердись, что это просто сны
Ты вспомни парня, что тебе сказал,
Что вечность вечную тебя искал
Ну, чем парнишка тот не принц?
Он для тебя на все готов
Он, лишь он, один,
Шелк найдет для алых парусов
И на фрегате с парусами алыми
Под пушечный салют к тебе придет
И глазами на тебя взглянув, усталыми,
На фрегате этом увезет
Увезет далеко – далеко,
Где солнце встает, где рассвет всегда
Где живет, живет одно добро,
И нет там никогда, нет там зла…
Еще одной природной достопримечательностью Старого Крыма является возвышающаяся к северу от города 800 метровая гора Агармыш. Довольно крутая, но с одной стороны есть пологий склон, по которому вполне можно доехать до вершины на внедорожнике или полноприводном армейском грузовике. Как-то раз довелось Олегу отмечать на ее вершине присвоение одному из своих коллег и товарищей очередного воинского звания «старший лейтенант».
Очень романтично получилось и памятно. Расстелили на земле длинное брезентовое полотнище для укладки парашютов, на нем, соответственно, напитки и закуски расставили. Сбоку грузовик фарами вдоль полотнища подсветку обеспечивает. Теплый крымский вечер, над головой бархатистый небосвод, весь усыпанный крупными, загадочно мерцающими звездами. А если опустить глаза – глубоко внизу, у подножия, тоже, почти как в небе, огоньки городских фонарей и окон домов раскинулись, как бы подманивая к себе. Лепота и военная сказка.
Обычно, конечно, в ресторане «Горный» такие события отмечали. Но тут как раз в армии очередная антиалкогольная компания началась, политотдел бригады весьма некстати вмешался, политическую принципиальность и настойчивость проявил.
Ну, и хрен с ним и с ними. И с политотделом и с политбойцами. Просто пришлось слегка скорректировать мероприятие. И правильно сделали, так даже лучше получилось. Вполне без политработников обошлись и традиционного ресторана. Строевикам и штабным работникам такой питейно-праздничный и военно-романтический антураж еще больше понравился.
А завершили банкет, как и положено, традиционной бригадной песней. Всякая уважающая себя воинская часть непременно такую должна иметь. Естественно, созданную своими же даровитыми самородками. Очень пафосно и лирично звучит, когда ее в унисон несколько десятков мужских голосов исполняют. Особенно после некоторого, так сказать, внутреннего подогрева для большей проникновенности и одухотворенности. С горы Агармыш она, кстати, как то естественнее, в большем слиянии с природой звучала, чем в банкетном зале ресторана «Горный».
….
А если откажет один парашют,
Тогда запасной выручает.
А если откажет и тот и другой –
Тогда уж ничто не поможет.
Лишь вниз просвистишь – и кончится все,
Друзья тебя в землю зароют.
Тебя похоронят на том берегу,
Где речка красивая вьется,
Где город стоит под горой Агармыш,
И Старым он Крымом зовется
Это как и в Афгане потом было. Искренние и задушевные, истинно народно-военные песни про войну могут написать только те, кто сам через эту войну прошел. И исполнение этих песен про себя и свою войну, про свое место в ней и свои испытания, про живых и павших боевых друзей у самих «афганцев» тоже гораздо лучше получается, чем у профессионально-коммерческих тружеников попсового истеблишмента, оккупировавших эстрадные подмостки и телевидение.
А отменять такое мероприятие, как «представление» коллективу сослуживцев по поводу присвоения очередного воинского звания, конечно, никак нельзя! Хуже, чем святотатство! В армии ведь как водится. Дни рождения – это личное дело. Отмечать – не отмечать, где, с кем, когда и как – сам решаешь. А вот присвоение очередного звания и назначение на новую должность – это уже как бы общественный праздник, со своими традиционными ритуалами. И пока не проставишься, как положено, коллективу – признавать в новом качестве принципиально не будут.
К тому же звание старшего лейтенанта – оно само по себе весьма знаковое событие в жизни молодого офицера. Это как бы общественное признание того, что ты уже стал настоящим, зрелым офицером и командиром. И по старой офицерской традиции должен эти новые звездочки достать со дна емкости объемом не менее полулитра. Поскольку именно в нее поллитра водки из бутылки заливают. А уж потом в глубину звездочки бросают. Вот и доставай их оттуда, без помощи рук. В идеале, губами.
Кстати, аналогичный статус и церемониал и на боевые награды распространяется. Но уже не столь строго в отношении объема употребляемой при этом «огненной влаги».
В свое время Олегу тоже пришлось через этот церемониал пройти. Правда, не на горе Агармыш, а как раз в ресторане «Горный», так сказать, в цивилизованных условиях. Ничего, справился. Поначалу, в соответствии с ритуалом, пришлось за поллитровую пивную кружку взяться с призывно мерцающими сквозь толщу «огненной влаги» маленькими пятиконечными звездочками на дне. Принесли с собой специально для такого случая и наполнили кружку, как водится, доверху, опустошив в нее полностью бутылку «Экстры». Если кто помнит из ветеранов, тогда, в начале 70-х голов прошлого века, оный довольно жестковатый на вкус сорт водки по 4 рубля 12 копеек за бутылку емкостью в поллитра достаточно качественным считался.
В соответствии с обрядовыми традициями, пришлось Олегу пить стоя, на глазах у коллег, до дна. А затем, демонстративно перевернув кружку кверху дном, вытрясти на ладонь мокрые от водки звездочки. Ну, а потом еще грамм триста принять, но уже более мелкими дозами, для подержания последующих тостов и компании. Что поделать, Спецназ гуляет! Чего нам по 0,8 литра на человека, да при хорошей закуси, да в такой героической офицерской компании. Тем более, не в атаку же после этого идти, а домой.
Кстати, во время учебы в Киеве довелось Олегу как то побывать на выступлении командующего Киевским военным округом генерала Якубовского. Здоровенный мужик, рослый, крепкий, массивный, властный, с зычным громоподобным голосом. Внешне – просто образец настоящего полководца. Не зря потом маршалом стал. В своем выступлении по вопросам дисциплины в войсках он, в том числе, затронул проблему пьянства. И назидательно произнес ставшую крылатой в войсках фразу:
- Каждый военнослужащий должен знать свою норму. Ну, выпил свои 800 граммов коньяка или водки, и иди домой. Вполне достаточно для хорошего настроения. По себе знаю.
Как в армии шутят, норму, конечно, надо знать. А то вдруг выпьешь меньше, чем можешь. Или, как еще говорят - «недоперепил» - т.е. выпил меньше, чем хотелось, но больше, чем мог.
Ну, а теперь предлагаю оторваться от вечно злободневных для России проблем борьбы с алкоголем и вернуться к хозяйственным проблемам Старокрымской бригады Спецназ. Помимо строительства жилья, аналогичным хозрасчетным и инициативно-поисковым, а то и негласно-реквизиционным способом решались и другие насущные проблемы, в том числе связанные с совершенствованием учебно-материальной базы и казарменного фонда. Взять, например, созидание т.н. «Тропы разведчика». Это типа армейской «полосы препятствий», но с разными «апгрейдами» и «наворотами» в спецназовском стиле.
И должна она начинаться с парашютной вышки, имитируя, соответственно, приземление с парашютом как бы в тылу противника. А вы видели эту вышку в реале? Ну, и как такого монстра своими руками построить? Без подъемных кранов и набора всяких массивных железяк. Это ведь почти как созидание гигантских погребальных пирамид для египетских фараонов в древности. Загадка тысячелетий с различными домыслами по технологии первобытного строительства.
А выход простой нашли. Все же не древний Египет вокруг простирается, а уже последняя треть двадцатого века по Земному Шару катится. Крым, конечно, место хорошее и красивое для службы, как говорится, «морем обласканное» и «солнцем прогретое», «плодово-ягодное» и «выгодно-прокормное». Да только один серьезный недостаток имеется. С водоснабжением постоянно проблемы возникают, особенно в летнее время. В Старом Крыму, например, летом вода в уличные колонки только на час-полтора подавалась, обычно в полдень. Общественная городская баня только в выходные дни работала. В домах водопроводы не водились, естественно. А к немногим колодцам народ с ведрами по ночам приходил, поскольку к утру колодцы эти уже досуха вычерпывались.
Соответственно, по всему полуострову вышки буровиков маячили. И не в поисках нефти и газа, а обычной пресной артезианской водички. Вот смышленые спецназовские орлы и присмотрели себе такую вышку, как бы стоящую на отшибе и вроде бы бесхозную. По крайней мере, в наблюдаемый период не обитаемую. Судя по внешнему виду и размерам, вполне под парашютную вышку приспособить можно будет, после небольшой конструктивной переделки.
Вначале, естественно, перевели ее на месте из вертикального в горизонтальное положение. Подождали чуток. Никто возле нее суетиться не стал, чтобы вернуть в исходное положение. Ага, понятно. Первичная догадка о бесхозности как бы подтвердилась. Следующим шагом стала разборка вышки, опять же на месте, на более мелкие компоненты, пригодные для транспортировки. И опять подождали. Все как учили, как на войне, как в спецназовской песне поется «…который день сидим в засаде». Терпение, товарищи разведчики, терпение, и про выдержку, конечно, тоже нельзя забывать. Ну, как и ожидалось, опять никакой реакции.
Стало быть, вполне можно считать, что объект намеченной творческой экспроприации на данный момент как бы ничей. Может, забыли про нее бывшие владельцы, или уже даже с баланса учетного списали? Впрочем, причина - это неважно, главное - следствие. То есть раз объект фактически ничей, значит, будет военным. Чего же столь ценному для армии добру зря пропадать?
Ну, а после успешной операции по добыванию исходной для «Тропы разведчика» «парашютной вышки» остальное как по маслу пошло. Всяко разные доски и бревна с уголками и трубами, да земляные работы – это уже такая мелочь. Вон, почти под боком Феодосийский судоремонтный завод имеется, обильный всевозможными металлоконструкциями, которые не только к кораблям можно приспособить.
Разведуправление Одесского военного округа досрочным запуском в работу нового учебно-тренировочного объекта, построенного собственными силами офицеров и бойцов подопечной бригады, без затраты казенных военных средств, весьма довольным осталось. И бестактных вопросов о том, откуда взялся строительный материал, естественно, не задавало. На то он и СПЕЦНАЗ с большой буквы, чтобы точно и в срок, а еще лучше с упреждением, приказы, распоряжения, пожелания и намеки вышестоящего начальства выполнять. А каким образом – это уже чисто его проблемы.
Конечно, помимо штабной работы, не раз довелось Олегу и на учениях «прогуляться» по тылам условного противника. Все же войсковой разведчик по специальности, азы ремесла знает. Формально, как бы в виде посредника, если группой сержант командует. А фактически, в качестве своеобразного «играющего тренера», тем более при работе с резервистами. А то и вполне официально в качестве временного командира группы, особенно при задействовании бригады в крупномасштабных окружных учениях, при работе по реальным войсковым объектам, когда речь шла уже об оценке Командованием округа готовности всей бригады к решению поставленных задач.
Как-то раз даже сам Командующий Одесским военным округом в чине генерал-лейтенанта соблаговолил лично задачи поставить командирам групп. С самого начала учений распорядился, как говорится, «играть по-взрослому». Посему первоначально планировалась реальная выброска разведгрупп на парашютах в заданные для разведки районы. Так что просидели пару дней в казарме на аэродроме стратегической авиации в Крыму, обложившись уложенными парашютами, в готовности к десантированию. Но потом игра ускорилась, и вместо прыжков перебросили на Ан-12 уже под вечер все задействованные на учениях группы прямиком из Крыма под Одессу, на запасной командный пункт штаба округа.
Ну, а там предстали перед строгие очи окружных вождей. Командующий Одесским военным округом (на время учений – как бы командующий фронтом) самолично вышел из большой штабной палатки, прикрытой маскировочной сетью, испытующим взором окинул не слишком многочисленный воинский строй, едва проглядывавшийся в вечерней темноте, и, в стиле суворовского отца-командира, лаконично и громогласно отчеканил.
- Голодный солдат – не солдат! Вначале накормить! А через пятнадцать минут ко мне командиров групп, на инструктаж. По очереди.
Разносолами с генеральского стола, естественно, не угощали. «Фронтовой наркомовской» водки тоже никто не предлагал. Но гречневой каши с маслом и с «красной рыбой», как в армии баночную «кильку в томате» зовут, не пожалели. И хлебушек белый со сливочным маслом, да крепко заваренный чай с сахаром в объемах потребления тоже не ограничивали. Вот только время, отведенное на ужин, поджимало.
Олег оказался почему-то одним из первых на инструктаже. Товарищ генерал-лейтенант довольно небрежно провел карандашом вдоль полотнища карты, очерчивая предстоящий район действий в тылу «условного противника», и в нескольких словах скупо, но четко изложил задачу группы.
- Значит так, лейтенант. Тебя с группой сейчас вывезут в этот район на автомашине. Твоя первая и главная задача – выявить район расположения фронтовой бригады оперативно-тактических ракет. После этого определить место переправы, которую готовит противник вот на этой реке. Обе задачи выполнить до рассвета. Уяснил?
- Так точно, товарищ генерал.
- Тогда приступай. У тебя мало времени. Желаю успеха!
Времени для обследования заданного района было, конечно, явно маловато. Но повезло, как оно и должно быть в этой и без того непростой жизни. И как оптимистично говорится в одной из русских пословиц в утешение разведчику «Кто ищет, тот всегда найдет». К тому же ракетная бригада – это все же не иголка в стогу сена. И не пресловутая черная кошка в темной комнате. Покрупнее, помасштабнее, да и пошумливей будет.
Вначале Олег, как и положено, карту изучил. Оценил, по каким реально маршрутам можно в заданном районе колонну громоздких оперативно-тактических ракет провести и где примерно развернуть, значительно сузив, соответственно, поисковую площадь. Потом прикинул для себя очередность обследования по намеченным перспективным зонам, выделил пару отдельных подгрупп с небольшими радиостанция для внутригрупповой связи, чтобы вести эту работу в параллель сразу на нескольких поисковых площадях. Все же не Великая отечественная война, чтобы с одной радиостанцией на всю группу таскаться по тылам противника, а то нередко и вообще без нее.
Сам с приданым радистом для дальней связи и еще одним бойцом, естественно, отправился в наиболее перспективный по его оценке район. Ну, и повезло в ходе поиска уже через пару часов. Стало быть, рассчитал и угадал правильно. Где-то в час ночи наткнулся на классический разведпризнак. Оперативно-тактические ракеты были жидкостные, причем топливо для них было довольно агрессивное и ядовитое. Поэтому заправка ракет производилась непосредственно перед запуском, а обслуживающий заправку персонал облачался в костюмы противохимической защиты.
Вот Олег с боевыми соратниками, под покровом ночи и лесопосадки, и набрел как раз на заправочную автоцистерну, возле которой суетилась со шлангами в руках бригада заправщиков, уже полностью, с ног до головы, облаченная в защитные костюмы, готовясь, так сказать, к стыковке с ракетой.
Ну, остальное - это уже дело техники. Уточнить координаты объекта, составить донесение, зашифровать, ввести шифрдонесение в накопитель радиостанции и «выстрелить» послание в эфир, адресату. Потом отозвать с поисков другие подгруппы, провести небольшую доразведку для уточнения и расширения уже отправленной информации по первому объекту, и переключиться на второе задание.
По второму объекту даже разведгруппу не пришлось делить. Помогла подготовка в училище по линии тактической войсковой разведки. Разведка войсковых переправ – это как раз одна из задач именно по ее профилю. Ничего сложного, при должном знании общевойсковой тактики и используемой для переправы техники, а также особенностей ее транспортировки, размещения и маскировки.
Техника крупногабаритная, по лесным тропинкам не пройдет. Да и крутые повороты на извилистых трассах противопоказаны, как и ракетным установкам. Должны быть пологие спуски к реке и такие же подъемы с другой стороны с достаточно твердым и тем более не заболоченным грунтом. Участки с крутыми речными обрывами можно сразу исключить. Это во время войны саперы могут себе позволить быстренько «обровнять и сгладить» берега с помощью взрывчатки и бульдозеров, а в мирное время кто же им позволит экологию нарушать во время учений. Сколько раз в училище приходилось окопы на занятиях и учениях копать, а потом перед уходом закапывать. А, кроме того, такое скопление крупногабаритной техники можно надежно от авиаразведки спрятать только в крупном лесном массиве, близко подступающем к реке.
Вот и все исходные элементы для анализа, а далее простенькая задачка на разведывательную смекалку. Кстати, могли бы это и в Разведуправлении округа сделать, а его просто сориентировать на более конкретный проверочный маршрут. Ну, да ладно. Мы и «сами с усами и мозгами». Так что, вместо того, чтобы прочесывать пешком «подопечные» территории вдоль реки, Олег опять взялся за карту. Буквально через десяток минут потенциальный район размещения соответствующего парка инженерно-саперной техники определился. Всего один такой подходящий нашелся по всем требуемым исходным параметрам.
И уже через час несколько спецназовцев вместе с Олегом, в предрассветной полутьме, идеальной для работы разведчиков и диверсантов, искажающей и скрадывающей очертания людей и предметов, внаглую скользили, как призраки, между деревьями, военной техникой и спящими солдатами, для уточнения данных по составу парка переправочных средств, и соответственно, его возможной принадлежности и пропускной способности.
Ну, а дальше, как положено, опять выход на связь для передачи полученных данных.
Командующий округом остался доволен действиями бригады. Причем, уже не первый раз. Был уже до этого довольно скандальный случай, связанный с теми же ракетчиками. Зимой, во время окружных учений в Николаевской области, из-за снежных заносов, метелей и обледенелых дорог, ракетчики не смогли выйти в заданные районы. А командующему округа побоялись об этом сообщить. Доложили, что мол, все в порядке, все в штатном режиме, в точном соответствии с планом. Думали, что раз авиаразведка по погодным условиям временно не ведется, то и так сойдет.
Да вот только не учли, что спецназу снега не помеха. Вначале ракетчики даже попытались на разведчиков «бочку накатить». Заявили, что те, мол, ни хрена координаты определять не умеют, и напраслину на них возводят. Ну, да проверить несложно. Для этого на учениях аппарат посредников и проверяющих наличествует. В общем, быстро выяснилось, кто прав, а кто виноват, и кому за несусветную и наглую ложь не только выговорами придется расплачиваться. А кого, наоборот, награждать и премировать будут, а также славословить.
В данном случае, лейтенант Савостин удостоился благодарности от Командующего Одесским военным округом. Для мирного времени это почти как медаль.
Кстати, к тому времени Олег уже перешел со штабной работы на командную. То есть стал уже вполне легальным командиром группы спецназ. И очень вовремя, поскольку командование бригады решило возложить на него заодно и функции учителя турецкого языка для всей бригады.
А все из-за того, что кое кто в Разведуправлении округа, видимо, начитавшись приключенческой литературы про американских «зеленых беретов» и британских коммандос и их профподготовку, в том числе лингвистическую, решил в одночасье, что не худо было бы и нашим орлам-головорезам овладеть основами чужой речи в зоне ответственности. Не все же время кирпичи ребром ладони крушить или об голову ломать. Лучше бы эти головы чем-нибудь полезным загрузить. И начать как раз с турецкого языка.
Ну, а дальше, по незамысловатой логике людей, никогда профессионально не изучавших иностранный язык, решать проблему начали смело и уверенно, чисто по-военному. Раз у товарища Савостина в дипломе написано, что он по гражданской специальности переводчик-референт, то ему и поручить срочно это святое и архинужное дело. А то, что он переводчик-референт не по турецкому языку, а по английскому, так это мелочь. Главное – это знание методики изучения иностранного языка, остальное само приложится.
Прислали в бригаду для начала несколько экземпляров самоучителя по турецкому языку (точнее, по военному переводу) и поставили вполне конкретную задачу товарищу Савостину. Месяц тебе сроку, товарищ лейтенант, для того, чтобы глубоко и досконально проработать лично сей языковый талмуд на несколько сот страниц.
Затем быстренько составить план-график языковой подготовки офицеров бригады и представить на утверждение. Особое внимание уделить подготовке командиров групп, в том числе методической. А те, в свою очередь, получаемые знания будут по ходу дела спонтанно, адекватно и без задержки передавать дальше по цепочке подчиненному личному составу.
В результате ожидается, что максимум через год вся бригада запросто и свободно заговорит по-турецки. Заткнем за пояс и пресловутый «абверовский» полк «Бранденбург-800» времен Второй мировой войны, и нынешних «зеленых беретов» вместе с британским SAS. И все группы «первой очереди» после заброса на территорию Турции будут чувствовать себя там как дома, в Крыму. В языковом плане, конечно. В общем, все красиво и пафосно, как в рекламе пресловутых «финансовых пирамид». Правда, без учета эффекта «испорченного телефона» при передаче лингвистической информации по цепочке.
Естественно, что попытка товарища Савостина убедить инициаторов проекта из Разведуправления округа в его, мягко говоря, иллюзорности, успеха не имела. Объяснили вполне доходчиво бестолковому и оборзевшему товарищу лейтенанту, что, как кадровый офицер, он обязан выполнять приказы высокого начальства точно и в срок, а не обсуждать их, не прекословить и не пререкаться. Если, конечно, не хочет серьезных неприятностей по службе.
Но тут как раз и вмешался Господь Бог. Спас и от «царской немилости», и от заведомо невыполнимого задания. Не дал порушить офицерскую карьеру в зародыше. В бригаду весьма своевременно прибыл настоящий переводчик турецкого языка, выпускник Военного института иностранных языков.
А товарищ Савостин из штабного работника и импровизированного «тюрко-лингвиста» полностью перевоплотился в нормального строевого офицера.
Кстати, и сама авантюристическая идея всеобщего и скоропостижного «отуречивания» бригады вскоре приобрела более разумный и рациональный характер. Нашли достаточно оптимальный, продуктивный и реалистичный выход из ситуации. На службу в бригаду стали набирать гагаузов, из расчета по два человека на группу, как бы в качестве нештатных переводчиков. Проживающие в основном на территории Молдавии гагаузы являются принявшими православие потомками турецких колонистов. Соответственно, родной язык где-то на 80% совпадает с современным турецким языком. Так что дело оставалось за малым – освоить турецкую военную терминологию, а кое-кому и русский язык подучить, чтобы смог в группе толмачом работать в тылу противника на турецкой территории.
Соответственно, в этих целях ввели для бойцов-гагаузов в бригаде два раза в неделю занятия по военному переводу на турецком языке, которые вел, естественно, настоящий специалист – переводчик. А остальной личный состав бригады от такого языково-познавательного «беспредела» освободили.
Впрочем, кое-какие знания от турецкого языка за время его самостоятельно изучения у Олега сохранились. Что и пригодилось значительное позднее, когда ему довелось побывать в Стамбуле в служебной командировке. Естественно, усвоенный ранее чисто профессиональный раздел из военного перевода применять не довелось. Не понадобились столь старательно заученные выражения типа:
«Дур!» (стой), «Теслим!» (Сдавайся), «Эллер юкари!» (Руки вверх), «Конушмак, ве бу катлиам!» (Говори, а то зарежу) и т.п. спецназовские «страсти – мордасти».
А вот чисто гражданский лексикон, дополненный уже на месте более прагматичными фразами торгово-экономического характера, вполне подошел. Думаю, что тот, кто побывал в Турции по туристической визе, его прекрасно знает.
«Мераба/Мерхаба» (здравствуйте), «Гюле-гюле» (пока-пока), «Эвет/хайир» (да/нет), «Тешеккюр/Тешеккюр эдерим» (спасибо), «Индерим» (скидка)», «Сатиш» (распродажа), «Кырмызы шарап, сек» (красное вино, сухое), «Сени севийорум» (я люблю тебя), «Русча вейя ингилездже билиёр мусунуз?» (по-русски или по-английски сечешь?) и т.п.
Ну, а церемониальные речи на тамошних землях, ясное дело, лучше всего начинать с выражения «Байлар ве байларым!» (дамы и господа), а не с «лэйдиз энд джентлмен», «медам зе месьё», «майне дамен унд херен», «мина домер окь херар», «тунджимен/тхайтхай ю сеньшенмэн», «шановни пани та панове» и т.п.
Правда, из-за обилия русских туристов и «челноков» ушлые и прагматичные местные турки довольно быстро русский язык сами начали осваивать. А товарищ Савостин как-то раз сподобился услышать полезный совет от компании «братков» в ресторане, неподалеку от бывшей султанской резиденции «Топкапы сарайи». Услыхав, как он с трудом упражняется на турецком в общении с «халдеем» - официантом, и моментально определив в нем соотечественника, один из «братков» доброжелательно подсказал.
- Слышь, братан! Ты не напрягайся! Ты этой чурке по-русски скажи, чё надо. Это его проблемы, чтоб понимать, чё нормальный клиент хочет.
Естественно, что помимо Топкапы и ранее упомянутого дворца Долмабахче, товарищ Савостин успел за несколько дней посетить в Стамбуле и многие другие рекомендованные для туристов достопримечательности: мечеть Айя-София («в девичестве», до захвата турками Константинополя, православный храм Святой Софии), мечеть Султан-Ахмета, Голубую мечеть, мечеть Сулеймана, остатки византийского ипподрома и т.д. Прогулялся также по Галатскому мосту, лицезрев на спуске к нему Галатскую башню и затем массу рыбаков с удочками в руках на самом мосту, добывавших пропитание в водах бухты Золотой Рог. Ну, и, естественно, совершил несколько «сувенирных» покупок на огромном по площади «Большом базаре» с крытыми рядами.
Кстати, во дворце Долмабахче было забавное разъяснение со стороны экскурсовода на предмет «прагматичной» трактовки положений шариата по вопросу супружества и брака. В тронном зале, где султан Абдул-Гамид, огромного роста и весьма крупной комплекции, являвшийся официально чемпионом Турции по борьбе (интересно, рискнул бы кто-нибудь из подданных его победить в единоборстве?), проводил торжественные приемы. А напротив его трона размещались 28 кресел, предназначенных для рассадки султанских жен.
У Олега, естественно, тут же возник каверзный вопрос на предмет того, что по шариату, вроде бы, нельзя иметь больше четырех жен. Или эти ограничения к верховной власти, как обычно, не относятся?
На что экскурсовод терпеливо и вполне логично пояснил, что никаких нарушений священного для всех правоверных Корана не допускалось. Просто султан ввел ротационную систему назначений на должность жен в своем гареме. Четверо из 28 дам в течение определенного периода числились официальными женами, остальные наделялись статусом наложниц. Потом следующая четверка переходила из наложниц в жены, меняясь местами с предыдущими назначенками и т.д. по кругу.
При этом состав гарема периодически «освежался», обновлялся и омолаживался, а бывшие султанские жены и наложницы передавались в качестве награды верноподданным за великие заслуги перед троном. Для награжденного это считалось большой честью.
Интересная и полезная технология, надо отметить, ежели ее с умом применить, в адаптированном под национальные реалии виде, для передачи на попечение «отставных» жен высокопоставленных «слуг народа» таким же, но нижестоящим, рангом пониже. Можно даже как бы в нагрузку, к уже имеющейся супруге. А для соблюдения законности через парламент соответствующие корректировки в законодательство внести. Не для всех конечно, а для избранной части населения. Так сказать, для «первых среди равных». Как бы интерпретируя Джорджа Оруэлла - «Все люди равны. Но некоторые более равны».
А в тронный зал султан запускал всех гаремных дам, и официальных жен на данный момент, и наложниц, чтобы никого из них не обижать по пустякам. Вот такой гуманист был, либерал и демократ.
Кстати, при гареме была школа по подготовке кандидаток в эти самые жены и наложницы. При этом на 28 наличных вакансий отбирались лучшие ученицы, а остальные становились служанками этих счастливиц. Прямо скажем, неплохой стимул для радения и повышения женской успеваемости.
Однако вернемся все же прямиком из Стамбула в Крым, в родную бригаду, к тактико-специальной подготовке. Естественно, что помимо умелых и продуманных действий грамотного и удачливого командира, на учениях нередко выручали профессионально грамотные и инициативные действия личного состава. Нередко требующие не только профессионализма, но и артистизма. Не зря в разведчики стараются подбирать не старательных и высоко дисциплинированных, но зато туповатых, зашоренных и закомплексованных военнослужащих, а сообразительных, инициативных, самостоятельных, разумно тщеславных, уважающих себя и способных на нестандартные решения и дерзновенные действия бойцов. И, естественно, хозяйственных, уживчивых и способных эффективно работать в небольшой команде, в отрыве от основного войска и в недружественной среде обитания.
Конечно, в мирное время для воинской службы такие не очень удобны. Но зато в военное время, да и на учениях такие кадры бесценны. Впрочем, само понятие о дисциплине в разведке имеет свою специфику, свои ценностные ориентиры, качества, требования и критерии оценки.
Например, как оценить находчивость и театральное мастерство сержанта, командира отделения в следующей ниже описанной ситуации?
Группа спецназовцев под командованием лейтенанта Савостина на очередных крупных учениях, проходящих в Молдавии, получила по рации задачу отслеживать дальнейшее продвижение колонны тактических ракет. Которую сами же недавно выявили, как раз в тот момент, когда она готовилась к передислокации. А как ты ее отследишь, если своего транспорта нет, а попутный не всегда удается найти? Захватывать военную или гражданскую машину на учениях категорически запрещено. Это уже уголовное дело. Все же не боевые действия ведутся. Брать в плен и допрашивать «языков» иногда по условиям учений дозволялось, и об этом военнослужащих предупреждали. Ну, и переодеваться под гражданских или военнослужащих разных родов войск тоже не возбранялось.
И тут товарищ сержант сам предложил решение проблемы. Перевоплотиться временно как бы в облик рядового военного водителя «преддембельного» срока службы, у которого, якобы, серьезно поломалась вверенная автомашина, и напроситься к ракетчикам в попутчики, чтобы «до своей родной части» добраться. Естественно, не попадаясь при этом на глаза к офицерам, а договориться с такими же «типусами-социопатами». Типа, рядовой «дедушка» - старослужащий, «забивший болт на службу», друг друга всегда поймет.
И предложил всю эту игровую постановку взять на себя. Тем более что у родителей была автомашина, так что и в автопроблемах товарищ командир разведотделения разбирался, и профессиональной шоферской терминологией уверенно владел.
Ну, перевоплотиться было несложно. На крупные учения обычно брали с собой и простенькую «гражданку», и спорткостюмы, и общевойсковое обмундирование, в т.ч. пилотки и кирзовые сапоги, и набор погон и эмблем разных родов войск, и спортивные сумки, и армейские вещмешки. Так что через пять минут лихой сержант спецназа превратился в типичного нагловато-борзого и матерого военного «водилу» «преддембельного» периода (как говорится, «за 100 дней до приказа»), не очень ухоженного, в замасленном обмундировании, с эмблемами автомобилиста на петлицах.
Снабдили рацией для ближней связи, уложенной в армейском вещмешке с личным барахлом. Вручили также запасные погоны и эмблемы артиллеристов, которые носили тогда ракетчики, уточнили порядок действий и связи, доработали слегка «легенду», нарастив правдоподобные детали, и запустили пешим порядком в сторону колонны ракетчиков.
Дело было уже к вечеру, и операция по внедрению «троянского коня» прошла блестяще. Так что оставалось только следовать на попутных машинах за колонной, периодически получая данные о маршруте ее продвижения от «внедренного агента». И регулярно информировать начальство по поставленной задаче. Пользуясь беспечностью рядового состава, традиционным армейским бардаком и коварно злоупотребив духом войскового товарищества, товарищ сержант сумел продержаться более суток в составе колонны.
Пару раз, правда, пришлось поменять машины и попутчиков, сохраняя в целом «легенду прикрытия». Разведгруппа добралась на «перекладных» вслед за колонной ракетчиков аж до Кишинева, проскочив затем через город по окраинам. К сожалению, ни времени, ни возможностей для осмотра местных достопримечательностей не было.
В общем, неплохо поработали, пока не последовала новая вводная, связанная с переключением разведгруппы на другой объект. Пришлось отозвать талантливого актера со сцены. За эти сутки он заодно трижды обильно подкормился на полевой кухне у «гостеприимных» ракетчиков, в отличие от основного состава группы, вынужденно питавшейся всухомятку и скудно на «подножном» корму. Кстати, артиллерийские эмблемы товарищу сержанту как раз для этой полезной и приятной для желудка процедуры пригодились. Для поваров вполне за своего ракетчика сошел.
Ну, а в качестве заслуженной награды отпуск после учений получил на 10 суток, как говорится, с выездом на «малую родину». С учетом особенностей комплектования Старокрымской бригады, в основном из местного населения, до этой «родины» ему всего полчаса на рейсовом автобусе, со всеми остановками, было добираться. А на попутной машине, без остановок, и того меньше. Так что свою «малую родину» он и без того регулярно посещал. Но законный отпуск – это, ясное дело, все же лучше, чем недолгое официальное увольнение в выходной день или рискованный поход в «самоволку».
А располагалась «малая родина», где проживали его родители, в поселке Кировское, т.е. в районном центре, на который и Старый Крым замыкался. Отец товарища сержанта был кадровым офицером, служил на высокой руководящей должности на аэродроме в этом самом Кировском. И не раз оказывал посильную профессиональную помощь бригаде в развитии ее собственной аэродромной инфраструктуры. Так что спасибо ему также и за сына. Отличного бойца для спецназа воспитал.
Весьма важным для обеспечения жизнедеятельности группы в тылу условного противника была и разумная инициатива бойцов по обеспечению своего же прокормления. Так сказать, с использованием местных ресурсов. Сухой десантный паек, конечно, выдавался на учения. Но реально, по носимому объему, с собой «в рейд» по тылам «учебного противника» можно было взять не более трех - четырех суточных комплектов. В РД-54 больше не засунешь, учитывая необходимость размещения в нем и других полезных предметов военного и хозяйственного назначения. А ведь большие учения затягивались нередко на одну – две недели. И питаться молодым крепким ребятам, при таких затратах энергии, требуется ежедневно, желательно плотно, калорийно, витаминно, и не менее трех раз в день.
Теоретически, конечно, можно было попутно, в таком разе, отработать тему «выживания» на подножном корму. Но ведь, сами понимаете, что предложения по отлову лягушек и мышей с последующей разделкой и кулинарной обработкой, не говоря уже о помещение во внутрь организма вместе со съедобными травами и корешками, как-то, даже теоретически и в шутку, не очень позитивно в мирное время воспринимаются. Мягко говоря, без энтузиазма. Все же не на реальной войне и не во вражеском тылу находишься.
Кстати, могу поделиться попутно полезной технологией, как живыми, сочными и мясистыми (не ядовитыми, естественно) гусеницами правильно питаться. Кладете гусеницу перед собой, прижимаете аккуратно ее голову пальцем, потом отрываете, а туловище распрямляете и уверенно направляете в рот. А то если будете глотать вместе с головой, то у живых гусениц проявляется обычно мерзкая привычка кусать за язык при попадании в рот. А оно вам надо?
Так что проблему питания решали собственными силами и разными путями и способами, но без «кулинарного экстрима». Ну, все деликатные технологии заготовки продуктов на группу раскрывать не буду, конечно. Кроме одной, пожалуй. Спасибо нашему народу за отзывчивость и хорошее отношение к армии в те поры. Особенно сельскому населению. Методика была отработана. Например, как вариант. Направляется вечером пара разведчиков, из наиболее языкастых и смышленых, на разведку в ближайший населенный пункт, где они вначале выясняют, у кого в данный момент близкий родственник срочную службу в армии проходит.
Ну, а затем весьма скромно и даже робко появляются как бы случайно в выявленном доме, как бы просто водички попить и слегка передохнуть. Особо при этом не напрашиваются, не наглеют и не попрошайничают. То есть, чтобы не выглядело сразу как в известном анекдоте:
- Бубуля, у вас водички попить не найдется? А то так есть хочется, что и переночевать негде.
Гостеприимные и добросердечные хозяева, естественно, за стол сами начинают приглашать. Заодно про службу в армии расспрашивают. А то, мол, и наш сынок где-то вот также мается. Может, и там добрые люди найдутся, приютят и накормят?
А бойцы начинают от угощения отказываться, упирая на то, что как бы неудобно самим, без товарищей. Там мол, возле села или деревни, еще целое отделение находится, и нехорошо будет, не по-товарищески, если ребята голодные останутся, а они, мол, тут роскошествовать будут, объедаться вдвоем.
В общем, народ у нас в деревнях все же в основном душевный. И по-хорошему патриархальный по настрою и обычаям. Так что вскоре уже вся группа за столом оказывалась. Да еще с собой давали на дорожку. А ведь группа спецназ в полном составе – это обычно 14-16 человек. А когда, как обычно, делили на две группы на период учений, то все равно многовато дополнительных едоков получалось для одной хлебосольной семьи.
Конечно, этим не злоупотребляли, но после недельных блужданий по лесам, горам и степям «на подножном корму» такие «психологические барьеры» и самоограничения легче было преодолевать. Естественно, пищевая проблема обострялась в основном в зимний и ранний весенний период. А в остальные времена года овощи, ягоды, орехи и фрукты на территории Одесского военного округа в изобилии произрастали. Хотя и вегетарианская диета, конечно, но, во всяком случае, от голода за одну-две недели не помрешь.
А в Молдавии как-то раз целых три дня кормились всей группой на хлебозаводе. Устроили там заодно, в соответствии с полученным заданием, наблюдательный пункт, для контроля за шоссе, по которому осуществлялись интенсивные переброски войск и техники «условного противника» в ходе окружных учений. То есть одним махом две стратегически важные задачи решали – и по добыванию разведданных, и по прокорму личного состава. Выражаясь по-охотничьи, двух зайцев с двух стволов, одним дуплетом.
Причем доблестные разведчики, выделенные для ведения наблюдения, подвели товарища Савостина, договорившегося с директрисой сего предприятия об оказании посильного содействия защитникам Родины. Предприятие достаточно большое, и удобных мест для оборудования наблюдательного пункта с видом на шоссе было более чем достаточно. Однако оборзевшие бойцы устроились поначалу прямо в одном из цехов, неподалеку от конвейера, по которому пирожки с повидлом мимо них продвигались. Причем, местному цеховому персоналу сослались на прямую договоренность с директрисой именно по данному местопребыванию.
И целые сутки в этом цеху просидели, пока до директрисы не дошли слезные жалобы о вопиюще резком уменьшении поступавшей по этому конвейеру пирожковой продукции в связи с нашествием исключительно прожорливых военных.
В общем, по требованию директрисы, деликатно сославшейся на необходимость соблюдения санитарных норм, товарищ Савостин переселил подчиненных подальше от конвейера. Лично подобрал для них пустующее помещение. Тем более что на предприятии было достаточно и другой пищевой продукции, с сохранением несложного доступа к ней. Как говорится, наисвежайшей, с пылу, с жару, и не менее съедобной и полезной для военного организма.
Так что следовало просто рационально распределить пищевую нагрузку по всем цехам, дабы не отягощать чрезмерно и избирательно только один из них во избежание новых жалоб. Да и для мужского здоровья вредно одними пирожками с повидлом круглые сутки питаться, да еще в таком количестве. Рацион надо разнообразить, да и меру знать. Так ведь и до заворота кишок можно дообъедаться. Да, чисто как дети малые. Постоянный командирский пригляд нужен, хотя и разведчики.
На учениях в зимних условиях добавлялась также проблема ночлега и дневок на природе, а также перемещения по заснеженной и заледенелой местности, особенно в крымских горах. Как-то раз в ходе учений решили три командира групп объединить свои усилия перед ночным переходом по этим самым крымским горам. Мол, и веселее будет, и проблемы проще большим коллективом решать. Первоначально, в соответствии с заданием, надо было выйти на реальный склад ядерного оружия, принадлежавший Черноморскому флоту. Внешне его оборудование и система охраны весьма походили на аналогичные склады, размещенные на территории Турции. То есть вполне подходил в учебных целях для подготовки разведчиков.
Сориентировались по карте, определили маршрут следования, наметили удобный ориентир в виде линии электропередач, и вперед. В стиле перехода Суворова через Альпы. Горно-альпийского оборудования и специальной амуниции нет. Все же не горные стрелки. Вначале на четвереньках по обледенелому склону вверх. Потом садишься на собственные «филейные части», которые по научному, по латыни, «musculus gluteus maximus» называются, и катишься по склону вниз. Потом опять карабкаешься вверх и т.д. Один офицер впереди, первым трассу спуска и маршрут подъема проверяет, один замыкающим работает. Один общее руководство осуществляет. С периодической сменой ролей, естественно. Главное – постоянный контроль и учет личного состава и оружия, особенно после спуска. Чтобы травм не было и потери оружия. А это запросто на таком маршруте. Да еще ни хрена не видно, поскольку ночь на дворе, к тому же безлунная.
Несколько часов так промыкались, пока не осознали, что чего-то все не так идет, как надо. Что явно сбились с намеченного маршрута, однако сориентироваться в темноте и скорректировать маршрут в горах весьма проблематично будет. Так что решили просто дождаться рассвета и при нормальном природном освещении разобраться в ситуации. А для этой цели как раз весьма удачно полуразрушенная кошара попалась. В ней и провели остаток ночи. Костерок, правда, разжечь не удалось из-за отсутствия топлива поблизости.
Ну, а утром прояснилась ситуация. Оглядели окрестности с ближайшей горушки и определили, что зря они военной топографической карте слепо доверились. Оказалось, что это на карте линия электропередач одна. А на местности в натуре их целых две. И что привязались они во время ночного перехода в качестве ориентира как раз по злому року к той, которая не была нанесена на карту и уводила в сторону от намеченного маршрута.
Так что пришлось в авральном порядке исправлять ошибку и дальше перемещаться в ускоренном режиме, чтобы в график учений уложиться и вовремя к намеченному объекту выйти. Впрочем, при свете дня это проще было сделать. Да и с горок кататься веселей и безопасней. Жаль только, что санок не было.
Потом провели занятия с бойцами по изучению особенностей ведения разведки ядерного склада, как говорится, на реальном учебном пособии. Надеюсь, моряки – черноморцы за это спецназ простят. Тем более, на внутреннюю территорию, за периметр внешней охраны склада не проникали. Заодно пояснили воинам, что небольшой группе преодолеть систему охраны такого склада нереально. Так что уничтожать надо не сам склад, с подземными укрытиями для боеприпасов, а выводить из строя эти самые ядерные боеприпасы во время их вывоза со склада. Из засад, организованных на маршруте перевозки, когда эти боеприпасы размещены на транспортных средствах.
Затем перешли к отработке следующих задач. Вот как раз и пришлось при этом организовывать ночлег на снегу. Прямо скажем, хорошего мало. Крымские горы – это все же не сибирская тайга. Лапник не нарубишь для подстилки. И с дровами напряженка. Как там по теории, пригодной для действий в лесных массивах, – положить параллельно два массивных смолистых ствола. Зажечь их так, чтобы тлели потихоньку и неспешно, давая тепло с двух сторон. И разместиться на ночлег между ними, выставив дневального. Чтобы охранял и ситуацию с обогревом контролировал.
А вот в крымских горах пришлось ограничиться нахождением укрытия от ветра. Устроились в ложбине. С трудом набрали веток на малолесистых склонах, чтобы хотя бы на символический костерок хватило. Больше для моральной поддержки, и хотя бы руки и ступни ног слегка погреть.
Да еще интенданты подвели. Перед выходом на учения группы получили утепленные куртки и брюки с какой-то экспериментальной пропиткой, якобы, от чего-то вредного защищающей. Как оказалось, как раз защиту от искр, не говоря уже о более серьезных горючих предметах, эта пропитка не только не предусматривает, а вовсе даже наоборот. От попадания даже малейшей искры на ткань моментально образовывалась сквозная дыра, да еще и продолжающая быстро расти прямо на глазах.
Так что после первой же ночевки у костра экспериментальное обмундирование превратилось в форменные лохмотья. А бойцы вернулись после учений в часть, похожие на банду вооруженных оборванцев. Или на партизанский отряд после карательных облав и вынужденных многомесячных зимовок в чистом поле.
В целом, в условиях Крыма, более оптимальным оказались полевые ночевки зимой в стогах соломы или сена. Требовалось только прикрывать лицо и руки перед этим, для защиты от вездесущих и шустрых полевок – мышей.
Из всей «звездной плеяды» крупных учений самым тяжелым и сложным испытанием оказалось проведение комплексных масштабных учений с полным развертыванием бригады до штатного состава. Соответственно, это мероприятие стало одновременно и проверкой работы местных военкоматов по проведению мобилизации.
Причем, высокому московскому начальству чудесным образом удалось обеспечить реальную внезапность подъема бригады по тревоге. Что, вообще то, большая редкость для армии. В результате, в частности, одного из офицеров части удалось разыскать только на третьи сутки, когда он сам вернулся на мотоцикле с рыбалки с Азовского моря. Сами понимаете, мобильных телефонов в обиходе тогда еще не было. Как и радиотелефонов в личном транспорте.
Кстати, в отличие от разведчиков, негласная служба оповещения у работников военкоматов оказалась намного эффективнее. И некоторые крымские военкомы явно перестарались для поддержания своего реноме в демонстрации служебных успехов. Грубовато сработали. Когда после подъема по тревоге моторизованная колонна бригады вышла в район, где должна была развернуть запасной командный пункт и начать прием отмобилизованных резервистов, значительная часть этих самых резервистов уже терпеливо ожидала в месте сбора.
А сопровождавшие их представители районных крымских военкоматов, с кристально-честными глазами, толково и логично поясняли проверяющим из Москвы, что, как бы в силу чисто случайных совпадений, они как раз по собственным планам военкоматов проводили очередную тренировку по сбору этих самых резервистов. И надо же, как несказанно повезло! Просто самим не верится! Как только высоко сознательные товарищи резервисты дружно и в полном составе прибыли на территорию военкомата и началась их сверка по спискам, именно в этот момент и поступил сигнал на проведение мобилизации. Причем именно этой уже собравшейся категории резервистов?!
По нынешним временам могли бы еще списать на божественный промысел. Мол, не иначе Господь Бог самолично вмешался в процесс отмобилизации! Осенил и благословил своей дланью богоспасаемое российское воинство. Знамение мобилизационное военкоматам с небес послал.
Но в те поры такая аргументация не проходила. Иначе с партбилетом и теплым местом в военкомате запросто расстаться можно было.
Кстати, за период службы Олега в Старокрымской бригаде, несколько офицеров части, исчерпав возможности служебного роста в спецназе, перешли на работу в эти самые крымские военкоматы.
Но, во всяком случае, не зря военкомы старались. Получили вполне заслуженно высокую оценку. Провести мобилизацию до ее официального объявления – это тоже служебного мастерства и офицерской смелости требует. На это не каждый военком решится. Хотя, конечно, поаккуратнее надо действовать в такой ситуации.
Кстати, знакомые офицеры – резервисты т.н. «штабной роты», которых Олег сам отбирал в одном из районных военкоматов и готовил на сборах, пожаловались на то, что ушлый военком, получив упреждающую информацию от своего вышестоящего начальства, до того перестраховался, что собрал весь мобилизационный спецназовский контингент заранее, аж за два дня до получения официальной команды сверху.
И пришлось провести двое суток во дворе военкомата, вместе с водителями и автомашинами, которых тоже отмобилизовали для выполнения поставленной задачи. Домой, правда, отпускали по очереди, чтобы подкормиться, да и то ненадолго, и только тех, кто неподалеку, в самом райцентре живет.
После отмобилизации бригады пришлось решать срочно массу сложнейших проблем с обмундированием, вооружением, размещением, питанием и доподготовкой этой огромной людской массы. Причем, впервые за все время существования бригады. До этого проводили сборы только по отрядам, в гораздо более спокойной обстановке, по отработанным технологиям и стабильном режиме. А тут сразу такая масса новаций, и при крайне ограниченных ресурсах кадровых офицеров и прапорщиков для маневра силами и средствами.
Да еще бригаду по такому редкому и знаменательному случаю посетил самолично Командующий Одесским военным округом. Как говорится, «навел шорох» и добавил мажорности и стрессов в этом бедламе.
После развертывания бригады начался второй этап учений, связанный с проверкой готовности личного состава, особенно резервистов, к выполнению боевых задач. Причем с выброской на парашютах в заданные для каждой группы районы. Как и положено, вначале обеспечили каждому резервисту возможность сделать ознакомительный прыжок. Так сказать, для восстановления и освежения ранее полученных навыков. Ну, а потом, как говорится, «пшепрашем, панове, за бронь, пся крев!» (это как бы на польском) - и можно в бой запускать.
В целом учения прошли более или менее нормально, за исключением действий некоторых групп, укомплектованных резервистами из Молдавии. Почти сразу после выброски с парашютами, и при нормальном десантировании, без серьезных травм, связь с ними по радиостанциям была временно потеряна. А когда учения закончились, три разведгруппы так до конца и не появились в эфире. И по аварийным каналам телефонной связи с Разведуправлением округа тоже не пожелали связаться. Пришлось штабу бригады поиски «дорогой пропажи» организовывать.
Как раз лейтенанта Савостина и «запрягли» для выполнения этой миссии. Выделили самолет Ан-2 в качестве «личного транспорта», с экипажем, разумеется. Как бы в роли своеобразного казенного «воздушного такси». Районы, выделенные для действий потерявшихся групп, известны, так что давай, лейтенант, проявляй смекалку и находчивость.
Замысел был несложным и вполне логичным. Поскольку сам товарищ Савостин не раз самолично на учениях хаживал, в том числе с резервистами, то, соответственно, знает на личном опыте реальные технологии и мотивацию перемещений такого специфического контингента и способен предугадать возможные действия разведгрупп. И где они могут столь долго таиться.
И это правильно. Так что прочесывать лесные массивы орлиным взглядом с небес товарищ лейтенант не стал, а просто определил по карте ряд населенных пунктов, где имеется соответствующая пищевая база для прокорма группы, а также наличествуют вино-водочные магазины. Ну, а дальше дело техники. Алгоритм действий стандартный. Взлет – перелет - посадка у очередного намеченного населенного пункта – выход пешком к магазину – опрос продавцов и местного населения о появлении военнослужащих в десантных комбинезонах, в которые нарядили резервистов в отличие от кадрового состава. Если были, то когда и куда потом удалились и т.д. И если появятся снова, то, соответственно, проинформировать, что для них «война» закончилась, пора возвращаться в часть. А потом опять в самолет - взлет – перелет – посадка на пригодной площадке и т.д. и т.п.
Налетался товарищ Савостин за двое суток от души, но зато с позитивным результатом. Две группы сумел разыскать. А третья сама «сдалась», т.е. неожиданно сама вышла на связь. Видимо, по своим тайным каналам узнала, что «война» уже закончилась. Все три группы не очень умело ссылались на проблемы со связью, но ведь проверить было несложно. Для этого и особые отделы КГБ в войсках активно работали, опираясь на «негласную» агентуру. Так что эти три группы резервистов, как ненадежные, пришлось в итоге расформировать и снять со спецназовского учета в военкоматах.
А что касается формирования и обучения «штабной роты», то это была тоже весьма интересная для Олега эпопея и возможность получить новый полезный опыт. «Штабная рота» носила такое название не потому, что обслуживала штаб бригады, а потому, что предназначалась для выполнения наиболее сложных и ответственных задач, и, соответственно, подчинялась непосредственно штабу бригады. Посему по теории должна была комплектоваться из наиболее подготовленных и опытных офицеров и солдат.
Однако на практике в ВС СССР только 5-й бригаде Спецназ, считавшейся лучшей из всех в 70-е годы, дислоцированной и тогда, и в настоящее время в Марьиной Горке (Белоруссия) удалось решить эту задачу. Штабная рота в ней была в экспериментальном порядке полностью укомплектована офицерами и прапорщиками. Правда, в целом такой принцип комплектования в долгосрочной перспективе себя не оправдал. Слишком затратным для вооруженных сил оказался и нерентабельным, поскольку младшие офицеры в роте надолго не задерживались, в силу необходимости служебного роста.
Кстати, после развала СССР в Белоруссии и 5-ю бригаду спецназ в Марьиной Горке, и штабную роту в ней сохранили. Но основной состав роты вполне разумно и для экономии комплектовали из прапорщиков. Ну, а потом, после прихода «батьки» Лукашенко к власти, вообще реорганизовали всю бригаду по другим оперативным и структурным принципам, исходя из собственных реалий, наличных ресурсов и национальных потребностей. Однако это уже совсем другая тема, не для данной новеллы.
Да, так вот, продолжая эту тему и возвращаясь из Белоруссии на крымские земли. Поскольку 10 (Старокрымская) бригада Спецназ была весьма сокращенного состава, то и ее штабная рота комплектовалась полностью из резервистов, включая командира роты и командиров групп.
А сформировать данную роту и организовать проведение учебных летних сборов с ее личным составом на базе бригады поручили в качестве дополнительной нагрузки лейтенанту Савостину, уже как бы поднаторевшему в спецназовских и штабных делах работнику, но не имевшему пока собственных подчиненных. Назначили кем-то вроде куратора, советника и главного инструктора роты.
Для обеспечения возможности ускоренной отмобилизации штабной роты в случае необходимости, было решено укомплектовать ее резервистами полностью на базе одного из районных военкоматов Крымской области. Причем, по возможности, основной состав набрать из райцентра, поближе к военкомату, что тоже понятно. Сразу хотел бы отметить, что в те поры спецназ имел приоритетное право отбора призывников и резервистов перед многими структурами вооруженных сил, и даже частично перед всесильным КГБ. В частности, перед погранвойсками, о чем и пойдет речь далее по тексту.
Получил лейтенант Савостин в начале весны краткий инструктаж по поставленной задаче, вооружился соответствующим предписанием на выделенный для этой цели районный военкомат, расположенный не слишком далеко от Старого Крыма, и отправился в путь на рейсовом автобусе. Время на выполнение задачи дали минимальное, так что всю работу по отбору резервистов предстояло выполнить как бы заочно, по бумагам, поскольку собирать кандидатов в оные резервисты и проводить с ними личные ознакомительные и душеспасительные беседы не было никакой практической возможности.
Исходя из собственных наметок и представлений, по предварительному замыслу, лейтенант Савостин рассчитывал найти через военкомат на выделенной ему территории достаточное количество бывших бойцов бригады, чтобы сформировать из них костяк профессионалов в штабной роте. А штатный некомплект заполнить по возможности бывшими десантниками, которых после месячной спецназовской переподготовки вполне можно будет перевести на новую военно-учетную специальность и закрепить за бригадой.
Вначале планировалось призвать на сборы на полтора месяца офицеров-резервистов, а затем, две недели спустя, на 30 суток сержантов и рядовых. То есть за первые две недели быстренько подготовить офицеров, в том числе дать им возможность совершить хотя бы один прыжок с парашютом. А потом уже общими силами вместе с ними взяться за натаскивание бойцов. Бойцы должны были совершить за месяц вместе со своими командирами по два прыжка. Первый – ознакомительный, второй – на итоговые тактико-специальные учения.
По предварительному замыслу все выглядело стройно, убедительно и красиво. Но жизнь, как обычно, потребовала внести свои коррективы. Изучение учетных карточек резервистов в военкомате сразу же показало, что бывших военнослужащих Старокрымской бригады немного, и к тому же они уже закреплены за одним из отрядов. Пройдясь по карточкам по категории бывших десантников, картина оказалась чуть лучше, но не намного. Зато чисто машинально Олег обратил внимание на то, что среди резервистов весьма часто попадаются бывшие пограничники. И тут его осенило.
А на хрена, спрашивается, комплектовать «сборную команду» из представителей разных видов вооруженных сил, с весьма разной психологией и традициями, разным уровнем подготовки, которую весьма сложно будет всего за месяц свести в единый работоспособный коллектив, научить эффективно действовать и уживаться друг с другом в составе небольшой группы.
Гораздо проще использовать для этого людей, которые уже прошли совместную службу примерно в одинаковых, причем весьма сложных условиях. При этом получили прекрасную подготовку и закалку в мирное время, нередко в условиях, близких к боевым. Научились самостоятельно обустраиваться, действовать небольшими группами, а то и в одиночку. И дотошную проверку по линии компетентных органов прошли. И с разведкой пограничники в целом знакомы, поскольку погранслужба занимается решением различных разведывательных задач на соответствующую глубину от границы на сопредельной территории. В общем, всех достоинств такой службы и не перечесть.
КГБ, ясное дело, на данный момент возражать не будет, поскольку резервная «клиентская база» получит неплохую дополнительную подготовку. А назад к себе кадры забрать, в случае необходимости, для этой весьма влиятельной организации проблем не составит. Несмотря на все официальные приоритеты.
Так что, по совокупности, налицо как бы почти идеальный исходный материал для спецназа. Научить только прыжкам с парашютом, да специфике работы в тылу противника – и все дела. За месяц интенсивных учебных сборов вполне можно уложиться.
От такой блестящей перспективы в успешном решении поставленной задачи, от высокой самооценки собственных организационных талантов аж дух захватывало. Ибо, как несколько грубовато, но вполне справедливо говорят в войсках, «Пока сам себя не похвалишь, сидишь, как оплеванный!». Или, в смягченном варианте, «Если сам себя не похвалишь, никто тебя не заметит». И от начальства инициативной похвалы, как правило, хрен дождешься.
В общем, не мудрствуя лукаво, к концу рабочего дня Олег как бы заочно сформировал всю штабную роту полностью, на 100% из пограничников, включая командира роты и командиров групп. И даже сформировал небольшой резерв, на случай возможных изменений в личной жизни будущих спецназовцев. Обговорил с военкоматовским руководством все необходимые служебные вопросы, в том числе по срокам и месту проведения предстоящих вскоре учебных сборов, и, ко взаимному удовлетворению обеих сторон, убыл восвояси.
Кстати, некоторый опыт работы в крымских райвоенкоматах у него уже накопился до этого, поскольку несколько раз довелось выезжать в них с целью отбора призывников для бригады. В том числе два раза побывал в этой связи в Севастополе, как говорится, совместив приятное с полезным. Грех было бы не воспользоваться такой возможностью для осмотра местных достопримечательностей, в т.ч. величественных боевых кораблей на рейде Севастопольской бухты.
За короткое время пребывания в городе, да еще совмещенное с работой, многого конечно, не увидишь. Но, по крайней мере, на Графской пристани побывал, и по Приморскому бульвару прошелся. Панораму Севастополя (первой обороны 1854-1855 гг.) и Мемориал второй обороны (1941-42 гг.) осмотрел, историческим памятникам адмиралу Нахимову и генералу Тотлебену дань уважения отдал.
В портфеле покоился список личного состава будущей «штабной» роты с адресами мест проживания и некоторыми контактными телефонами. Ибо личные и служебные телефоны в те поры далеко не у всех граждан водились, а «мобильники», ноутбуки и планшеты, а также электронную почту еще не изобрели.
Командование бригады разумную инициативу лейтенанта, естественно, одобрило, а поскольку вскоре предстояло проведение учебных сборов резервистов, то и нацелило на срочную подготовку к ним, начиная с составления плана этих сборов, вначале для офицеров, а потом и для всего личного состава штабной роты.
Учитывая специфику контингента, товарищ Савостин не поленился сходить в городскую библиотеку, дабы ознакомиться с имеющейся литературой по людям с такой героической профессией. Прочитал все, что было на библиотечных полках по действиям погранзастав, особенно в июне 1941 года. Эти знания потом весьма пригодились во время сборов, в том числе для выступления с приветственно-директивной речью по случаю прибытия бывших «погранцов» в бригаду спецназ на сборы.
Представьте себе законное недоумение «зеленых фуражек», когда они вылезли из автобусов на территории воинской части, где местные военнослужащие вместо привычных «ярко-зеленых» головных уборов были облачены почему-то в голубые береты.
Так что короткое, но эмоциональное и пафосно-зажигательное выступление лейтенанта Савостина перед рядовым и сержантским составом роты оказалось весьма своевременным. Построив в две шеренги еще одетое «по гражданке» подопечное «войско», он сразу же пояснил, что все стоящие здесь бойцы специально отобраны из числа пограничников. И что они находятся на территории секретной воинской части, предназначенной для ….и т.д.
Спецназ ГРУ - это элита вооруженных сил, в которую отбираются лучшие из лучших. И что все они включены в состав роты спецназ, предназначенной для выполнения особо важных и сложных задач. То есть это уже дважды элитное формирование.
Именно поэтому командованием части принято решение укомплектовать роту бывшими пограничниками, которые, несомненно, достойны такой чести, поскольку являются лучшим и универсальным боевым формированием КГБ. Именно им, с их профессиональной подготовкой и опытом, стойким и надежным, пропитанным высоким боевым духом, можно доверить выполнение столь сложных, ответственных и новых для них задач. А для их успешного выполнения им предстоит пройти соответствующую подготовку.
Олег кратко напомнил о подвигах пограничников в годы Великой отечественной войны, и затем подчеркнул, что в новых исторических условиях именно спецназ призван обеспечить не только предотвращение внезапности нападения, но и, по возможности, нанесение превентивного, упреждающего удара по противнику. Чтобы не повторилось 22 июня, и чтобы не пришлось стоять насмерть на границе бойцам в зеленых фуражках.
Так что в своем новом качестве товарищи резервисты смогут гораздо более эффективно обеспечить безопасность и неприкосновенность наших границ, и тем самым сохранить жизни своих боевых братьев – пограничников на заставах.
Последующая боевая учеба показала, что Олег не ошибся в своем выборе. Единственным проколом оказалась кандидатура командира роты. Да и то не по вине самого командира «штабной» роты, а просто в силу обстоятельств. Олег при подборе ориентировался на воинское звание, и не учел некоторые бытовые реалии. В «мирской» жизни товарищ старший лейтенант запаса погранвойск работал простым работягой на заводе железобетонных конструкций, а среди его подчиненных на сборах оказались его же начальники по работе на этом заводе.
Так что на практике во время сборов нередко Олегу приходилось фактически самому командовать ротой, особенно при решении разных «деликатных» вопросов. А затем просто напросто снять со спецназовского учета товарища старшего лейтенанта по его же просьбе, во избежание последующих «производственных конфликтов» и осложнений в гражданской жизни.
Таким образом, после успешного прохождения сборов и овладения новой воинской специальностью, товарищи «универсальные» резервисты вполне заслуженно получили право существенно расширить диапазон отмечаемых праздников, включив в них, помимо «Дня пограничника» (28 мая), также «День военной разведки» (5 ноября) и «День спецназа ГРУ» (24 октября), с правом украшения головы по праздникам не только зеленой фуражкой, но и не менее знаковым голубым беретом. И, соответственно, хранить дома сразу два разнотипных парадно-праздничных головных убора.
Кстати, прошу не путать оные священные для армейского спецназовца дни с «Днем спецназа МВД» (это для тех, кто носит краповые береты) и «Днем десантника ВДВ» (2 августа), с надеванием, соответственно, все тех же родных голубых беретов. Как говорится, «Каждому свое!».
А при виде «зеленых фуражек и беретов» 28 мая невольно вспоминаются стихотворения из поздравительных открыток, например:
На замках граница наша
Зло покой наш не разрушит
Ведь не зря же в детстве кашу
Пограничник храбро кушал
Потом, уже значительно позднее, Олег более обстоятельно ознакомился с деятельностью пограничников не только по художественной литературе, а по более солидным научным изданиям, в том числе через Интернет.
Перед Великой отечественной войной погранвойска в мирное время подчинялись Главному управлению погранвойск НКВД, а в военное время подлежали передаче в подчинение фронтов и армий РККА. Официально с 25 июня 1941 г. были переключены на охрану войскового тыла. Структурно сверху вниз делились на пограничные округа, погранотряды, погранкомендатуры и погранзаставы.
Непосредственно охраной границы занимались погранзаставы. Штатная численность погранзаставы на западной границе составляла к началу Великой отечественной войны 42 человека, а усиленной – 64 бойца и командира. На вооружении один станковый и три ручных пулемета, а на усиленной заставе - 2 станковых и четыре ручных пулемета. И винтовки, естетственно. Боезапас: на станковый пулемет – 2400 патронов, на ручной 1600, и по 200 патронов на винтовку.
На отдельные заставы перед войной направили также пистолет-пулеметы Дегтярева и ротные 50-мм минометы, но освоить их толком не успели. Из противотанковых средств - по 10 противотанковых гранат на заставу. А на всю западную границу выделили всего 18 противотанковых ружей.
Из транспорта – две пароконные повозки. Связь – только по телефону.
Большинство застав в связи с переносом западной границы в 1939-1940 гг. оборудовалось наспех. Личный состав размещался обычно поначалу в палатках, а затем в сборно-щитовых деревянных сооружениях. Рядом с основным расположением оборудовались полевые укрепления в виде взводного опорного пункта. Непосредственно на границе для пограннарядов отрывали окопы на стрелковое отделение.
Для охраны границы (протяженностью 6-8 км на заставу в 42 человека) выделялись пешие дозоры, выставлялись секреты (3-4 чел.) и назначалась тревожная группа. Ежесуточная служебная нагрузка составляла не менее 12 часов на человека.
На глубине 3-5 км от границы на отдельных участках размещались армейские стрелковые роты прикрытия, а на глубине 8-20 км – пехотные дивизии.
Перед началом вторжения немцы провели мощный артналет продолжительностью 1-1,5 часа, под который попали практически все погранзаставы Украинского, Белорусского и Прибалтийского погранокругов, сразу же понеся значительные потери. В первом эшелоне вторжения насчитывалось 14 танковых, 10 механизированных и 75 пехотных дивизий, сдержать которые малочисленные и слабо вооруженные погранзаставы, естественно, не могли. Особенно те, которые сразу же попали под удар танковых формирований Вермахта.
Дольше продержались заставы, расположенные в горной местности и примыкавшие к укрепрайонам. Особенно отличилась 13-я застава Владимир- Волынского погранотряда во главе лейтенантом Лопатиным Алексей Васильевичем, которому в 1957 г. посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Используя каменные постройки и подвальные укрытия, пограничники продержались 11 суток, уничтожив более 100 фашистов. К этой цифре надо добавить еще и массу раненых немцев. Последние защитники заставы погибли 1 июля, когда немецким саперам удалось подобраться и подорвать их подвальное укрытие. Уже после войны на заставе, названной в честь лейтенанта Лопатина, служил его старший сын, также ставший офицером - пограничником.
В Белорусском погранокруге отличилась 3-я погранзастава 86-го Августовского погранотряда во главе с лейтенантом Усовым Виктором Михайловичем. Начальник заставы с 36 бойцами успели занять заранее оборудованный опорный пункт и в течение 6 часов отбивали непрерывные атаки немецкого пехотного батальона. В ходе боя лейтенант Усов получил пять ранений, но не покинул окопы, продолжая руководить боем до конца.
Широко известны также успешные действия и подвиги пограничников – защитников Брестской крепости и портового города Либава, а также первая в той войне удачная контратака пограничников в городе Перемышль 22 июня. А на фронте борьбы с румынскими агрессорами прославился капитан-лейтенант Кубышкин И.К., возглавивший ночной десант морских пограничников и пехотинцев из 51-й стрелковой дивизии на правобережье Дуная в румынский город Килия-Веке. Десантники разгромили румынский пехотный батальон и вывели из строя артиллерийские батареи, препятствовавшие выводу советских кораблей, расположенных выше по течению. После успешного прохода кораблей, десантники через три дня, 28 июля, благополучно вернулись на свой берег.
Фактическое исполнение обязанностей командира «штабной роты» на сборах заодно стало и неплохой подготовительной школой для перехода Олега на строевую работу, на должность командира группы «спецназ». Ему повезло дважды при этом – и с командиром роты сразу же сложились хорошие рабочие отношения, и свой заместитель из числа сержантов срочной службы весьма толковым оказался.
Причем призвали его в Риге, для службы в бригаде спецназ Прибалтийского военного округа, в Вильянди. Однако как раз в тот период в экспериментальном порядке решили обменяться новобранцами между бригадами из разных округов, как бы для расширения на перспективу диапазона познаний спецназовцев по различным ТВД и для обмена опытом в подготовке личного состава. Вот так рижанин (кстати, русский по национальности) и оказался в Крыму. Через полгода он демобилизовался, и нового «зама», по согласованию с начальством, Олег подбирал уже сам, из местных крымчан.
А вот затем, после завершения службы уже второго по счета заместителя, с третьим «замком» не повезло. По личной протекции начальника политотдела бригады в бригаду приняли молодого прапорщика из бывших десантников, и навязали его как раз Олегу в качестве заместителя. А тот по своим личным качествам для такой должности явно не годился, да к тому же являлся «глазами и ушами» политотдела в группе и роте, что, естественно, создавало нередко совершенно ненужные проблемы в организации службы.
Кстати, ранее упомянутый Серега Скворцов служил командиром группы в этом же отряде, что и Олег, но в другой роте.
Обзавелся товарищ Савостин и собственным «кабинетом» в учебном корпусе в виде учебного класса, быстро переоборудовав его для изучения вооруженных сил Турции, а также минно-подрывного дела. Весьма скоро командир роты переключил на него ведение занятий со всем личным составом роты со специализацией по тактико-специальной подготовке, иностранным армиям (Турции и Греции), воздушно-десантной подготовке и рукопашному бою. Для проведения занятий по «рукопашке» использовал как свои познания и навыки в области боевого самбо, полученные в Киевском ВОКУ, так и имевшееся в бригаде пособие по рукопашному бою британских спецназовцев из SAS (на английском языке, зато с картинками).
По своей инициативе заодно ознакомил бойцов с различными видами иностранного стрелкового оружия, в том числе с некоторыми американскими образцами, имевшимися в бригаде: штурмовая винтовка М-16, пистолет-пулемет М-3, пистолет Кольт 1911 г. и т.д. Ну, а сам также познакомился со знаменитым немецким пистолетом «Люгер-0.8», известным у нас под названием «Парабеллум» (взято из фразы на латыни – Si vis pacem para bellum (Хочешь мира – готовься к войне).
А через некоторое время командир роты убыл на учебу на курсы «Выстрел», в Подмосковье, так что почти весь последующий год пришлось Олегу исполнять его обязанности. Весьма нелегкая доля. Еще маршал Жуков в своих мемуарах отмечал, что в армии две самые тяжелые и трудные должности – командир роты и командир полка.
Слишком много непростых обязанностей на одного человека сразу ложится: и материальная ответственность за все ротное имущество и вооружение, а также казарменный фонд, и размещение личного состава, и его обмундирование, и обучение, и воспитание, и прокормление, и проведение учений и стрельб, и сдача различного рода проверок, и строевые смотры, и увольнения на выходные и в отпуск и т.д. и т.п. К тому же впервые во временном подчинении оказались офицеры, с которыми, кстати, сложились до этого неплохие и неформальные личные отношения.
К тому же во время ежегодных сборов резервистов Олегу пришлось параллельно с командованием ротой исполнять роль начальника парашютно-десантной службы отряда спецназ. Т.е. организовывать наземную подготовку нескольких сот резервистов, лично контролировать и проверять укладку ими парашютов для прыжков, а затем, соответственно, обеспечивать выполнение ими прыжков с парашютом, в том числе в качестве «выпускающего».
Так что пришлось крутиться по полной программе, почти без выходных и без отпуска. А в период сбора резервистов на сон нередко оставалось всего два - три часа в сутки.
В самом начале «ротной эпопеи» у него возник конфликт с заместителем командира роты по политчасти. Оборзевший замполит из бывших сверхсрочников, к тому же переведенный в спецназ из стройбата, видимо, решил, что в связи с отъездом настоящего командира роты можно расслабиться и устроить себе продолжительный неофициальный отпуск. В те поры политзанятия с рядовым составом проводили командиры групп, а замполит вел такие занятия с сержантским составом.
Конфликт начался с заявления замполита, что это товарищ Савостин обязан заниматься с сержантами политподготовкой, а он будет только осуществлять общий контроль. И заодно поставил вопрос о том, что надо бы его также освободить от «излишних» дежурств и периодических вечерних бдений в казарме, поскольку это, мол, обязанность только командиров.
Попытка поставить его на место своими силами не удалась, поскольку замполит роты тут же ринулся за поддержкой к начальнику политотдела бригады, и, к сожалению, получил ее.
Но сдаваться и сажать себе на шею офицера – бездельника Олег не собирался, тем более, будучи полностью в своем праве. Единоначалие в армии, введенное еще в 1942 г. товарищем Сталиным, никто официально не отменял. Ну, а поскольку замполит позволил себе напрямую и внаглую сразу же обратиться к высоким инстанциям, Олег тут же, минуя промежуточные строевые инстанции, отправился к командиру бригады. После достаточно длительной предшествующей работы в штабе бригады это было несложно.
Адресат тоже не испытывал большую любовь к «политбойцам» и уже имел конфликты в том же диапазоне на своем уровне. Так что обращение к нему, как «верховному третейскому судье», попало на благодатную почву, поскольку речь шла о весьма принципиальном вопросе – кто все же реально командует в войсках – политорганы или командиры? И с какой это стати политработники перекладывают свои и без того не слишком сложные и не обременительные прямые служебные обязанности на и без того перегруженных работой и ответственностью командиров?
Взбешенный комбриг тут же ринулся к начальнику политотдела выяснять отношения. Причем весьма эмоциональная разборка проходила на повышенных тонах с соответствующими речевыми оборотами, сотрясая стены штаба и услаждая слух штабных работников. И уже через десяток минут начальник политотдела признал, так сказать, ошибочность своей позиции, и внес соответствующие коррективы. Так что с замполитом роты у Олега серьезных проблем в последующем не наблюдалось. Принцип единоначалия в войсках вновь нашел свое подтверждение. И подтвердилась старая истина - назревающий бунт лучше всего давить радикально и сразу в зародыше.
Впрочем, среди политработников нередко попадались и вполне нормальные и порядочные офицеры. Например, у Олега еще в холостяцкий период жизни сложились дружеские отношения с лейтенантом - выпускником Новосибирского военно-политического училища, занимавшего должность замполита роты, в которой проходил службу Серега Скворцов. К тому же парень остался без родителей и воспитывался до военного училища в детском доме. То есть жизнью не избалован.
К сожалению, пробыл он в спецназе всего пару лет. По молодости и излишнему служебному рвению перенес как-то раз грипп на ногах, да еще в период трудных учений, под нагрузкой. В результате получил серьезное осложнение на ноги. Пришлось надолго ложиться в Симферопольский госпиталь, а после излечения, восстановив способность к самостоятельным передвижениям, перейти на должность начальника клуба в том же Симферополе, при штабе корпуса. Все же, надо признать порядочность кадровиков Главного политуправления ВС СССР в такой ситуации. Своих в беде не бросали.
А в период лечения в госпитале товарищ лейтенант, как порядочный офицер, заодно вступил в законный брак, поскольку невеста была уже на пятом месяце беременности. Для сей благородной цели его доставили прямо из госпиталя на санитарной машине в ЗАГС города Старый Крым. А Олегу доверили выполнять на этой церемонии роль свидетеля со стороны жениха. Вдвоем с еще одним коллегой - лейтенантом переодели жениха из больничного в парадный костюм, а затем то ли завели, то ли, скорее, занесли под руки в комнату, где проходила церемония регистрации.
Слава Богу, что помещение было небольшое, так что чиновница - регистратор даже не заметила реальное состояние жениха. Правда, с руками у него тоже была проблема, и ручку для подписи ему пришлось держать обеими трясущимися ладонями. Но кое-как справился. На что мадам трогательно прокомментировала:
- Сколько браков уже оформила, а вот впервые вижу, чтобы жених так волновался.
Соответственно, после ускоренного выполнения необходимых формальностей уже официального мужа так же аккуратно извлекли вдвоем из ЗАГСа, вновь облачили в больничную одежду и отправили обратно тем же транспортом в Симферопольский госпиталь, на долечивание. А свадебные гуляния пришлось перенести до его окончательного выздоровления.
По служебной линии возникали нередко и другие проблемы, но с ними уже можно было справляться более или менее самостоятельно и в рабочем порядке. Например, подчиненный боец сорвался в длительную самоволку. Был командирован на стрельбище, для обслуживания сектора, выделенного для нужд бригады. Ну и, решив, что выпал из-под контроля, свалил к своей подружке по месту призыва и предвоенного жительства, в Керчь.
Пришлось Олегу лично отправиться в Керчь, связаться с матерью неразумного солдата, разъяснить ситуацию и возможные негативные последствия. Как минимум, перемещение по службе из благодатного Крыма, рядом с близкими родственниками, в более отдаленные края. Страна большая по территории, так что соответствующее место для «военной ссылки» найдется. Сами понимаете, что аргументация для родственников весьма убедительная.
Поскольку мать знала близких знакомых «блудного сына» и пообещала быстро разрешить проблему своими силами, то Олег с чистой совестью смог использовать вынужденное пребывание в древней Керчи (когда то являвшегося столицей Боспорского царства под названием Пантикапей) для осмотра местных достопримечательностей, включая «Митридатову лестницу», склеп Деметры, бывшую турецкую крепость Ени-Кале и т.д. Свое обещание дама выполнила, так что проблему удалось решить быстро, и, так сказать, «неформально».
Кстати, с упомянутым стрельбищем у старшего лейтенанта Савостина однажды возникла еще одна проблема. Как-то раз в ходе годовой проверки бригады рота выехала на ночные стрельбы из автомата с ПББС (прибором для бесшумной и беспламенной стрельбы). Перед этим Олег вдвоем со своим товарищем и временным подчиненным, тоже выпускником факультета войсковой разведки Киевского ВОКУ, только на год позже, занимались пристрелкой автоматов.
Для стрельбы с ПББС используются специальные патроны с ослабленным зарядом, а их получение Олег доверил старшине роты. А тот, как говорится, дал маху, и вместо спецпатронов привез на стрельбище обычные автоматные. Поскольку шла проверка, то на стрельбище приехали также проверяющие из Разведуправления округа и начальник штаба бригады. В общем, пришлось идти с повинной головой к начальнику штаба и испросить возможность использования его автомашины для доставки нужных патронов. А своему «штрафнику» из Керчи, обслуживающему стрельбы, Олег поставил задачу сымитировать неисправности в мишенной обстановке, чтобы оттянуть начало стрельб.
В общем, оплошность удалось исправить, и стрельбы прошли, хотя и с запозданием, но удачно. Рота отстрелялась на «отлично».
Кстати, уже значительно позднее, в «незалежной» Украине, на этом стрельбище планировалось проведение совместных с американцами учений. Для этого морская пехота «янки» высадилась в Феодосии. Однако местное население решительно выступило против проведения этих учений и преградило путь американцам на стрельбище. Пришлось заокеанским воякам убраться восвояси, как говорится, «несолоно хлебавши».
Как-то раз товарищу Савостину удалось предотвратить и более серьезное нарушение в роте, а все из-за женских выкрутасов. Был у него неплохой боец из Молдавии, русский по национальности. Аж до целого ефрейтора дослужился. Кстати, из него получился талантливый укладчик парашютов. При укладке парашюта Д-3 есть ряд операций, которые нужно делать вдвоем. Поэтому укладывают парой. А вот товарищ ефрейтор умудрялся проводить укладку в одиночку, причем, весьма споро и качественно.
Так что во время сборов резервистов, когда товарищу Савостину довелось исполнять роль начальника ПДС (парашютно-десантной службы) целого отряда, он не раз выручал Олега. Ну, сами представьте. Идет одновременно укладка более трехсот парашютов, расстеленных на поле на укладочных полотнищах. А Олег должен лично осуществлять проверку правильности укладки каждого из них по этапам. Пробежался быстренько по всем точкам укладки, по ходу санкционируя проведение следующей операции, или заставив что-то переделать, и опять галопом по кругу, проверять выполнение следующего этапа.
А кто его собственный парашют будет укладывать? Самому просто напросто некогда. Вот, товарищ ефрейтор и выручал. В одиночку успешно справлялся. Причем и свой парашют успевал качественно укладывать, и командирский. А то и два командирских, когда была возможность сделать два прыжка за день. И без всяких проверок и контроля со стороны товарища Савостина обходился. Талант, однако.
В общем, вполне заслуженно как-то раз получил отпуск на родину на 10 суток, где его, по его же словам, ждала прекрасная и любящая невеста. Вернулся из отпуска счастливый и радостный. Рассказал, что невеста была тоже очень счастлива, и что они договорились о том, что поженятся сразу же после его возвращения из армии. В общем, все красиво, чудесно и романтично. Как в сказке. Пока не получил письмо из дома, о сложившейся реально ситуации.
Как выяснилось, ушлая девица уже через две недели после завершения его отпуска и возвращения в часть успешно вышла замуж. Дата бракосочетания была определена, естественно, в ЗАГСе заранее, еще до прибытия отпускника на «малую родину». И умудрилась каким-то образом запудрить мозги обоим кавалерам, а к свадьбе подготовиться так, что никто ничего не заподозрил. Причем, извините, выражаясь юридическим языком, «не раз вступала в интимные отношения» то с одним, то с другим «поклонником» в период отпуска военнослужащего.
Хотя могла бы легко решить этот вопрос заранее, описав изменившуюся ситуацию в личной жизни в письме товарищу военнослужащему. Но не пожелала. Скорее всего, слишком расчетливой оказалась. Придерживала, как говорится, «страховочный вариант» до конца. Из серии «Третий не лишний, третий - запасной».
Любому нормальному взрослому мужику понятно, что от такой, мягко говоря, «лихой» девицы лучше держаться подальше. И очень хорошо, что не стала «верной спутницей в жизни». А то приобрел бы себе ефрейтор спецназа весьма гнилой «подарочек» на будущее, типа «мины замедленного действия» или что-то вроде регулярной порционной добавки мышьяка и стрихнина в тарелку с борщом «дорогому и любимому» мужу. Можно было бы выдать и другую рекомендацию на предмет того, что с такой бл…ю и с…й (или «шмарой», «шалашовкой», «лахудрой» и т.п., как уголовники выражаются) следует сделать. Попадающую под соответствующие статьи Уголовного Кодекса. Но не буду.
А вот 19-ти летнему парню поначалу это было непонятно. Никак не мог поверить в такую изощренную женскую подлость. Считал, что это какое-то недоразумение, неправильное стечение обстоятельств. Что если он вновь и срочно вернется к себе домой, поговорит с ней, то все можно будет переиграть.
Конечно, отпустить его подряд в следующий отпуск официально было нереально, хотя, в принципе, можно было бы придумать подходящую комбинацию. Только вот делать этого не стоило. Сами понимаете, что могло бы произойти, если бы доблестный спецназовец начал разбираться на месте с новообразованной семейной парой. Поломал бы парень себе всю жизнь. И ради кого и во имя чего?
Так что целых три дня подряд пришлось Олегу со своей командирской высоты и уровня знаний, большего опыта и взрослости доходчиво объяснять 19-ти летнему пацану азы прикладной женской психологии в ее не лучших проявлениях, и возможные реальные последствия его повторной поездки на родину. Убеждать его в том, что надо скорее радоваться тому, что так обернулось. Что гораздо хуже было бы привести к себе в дом такую особь женского пола и т.д. Как говорится, пригреть змею у сердца. Что обида со временем пройдет, хотя, конечно, и будет порой саднить в душе. И шрам на сердце останется. В жизни всякое бывает, и у настоящего мужика еще не раз шрамы появятся, хотя и по другим поводам. Например, из-за гибели близких людей.
И что этот печальный опыт поможет найти более подходящую для него спутницу жизни. А также с большей осторожностью и осмотрительностью подойти к такому выбору, не доверяя пустым словесам. Ну, и т.д. и т.п. Сами знаете, что надо говорить в таких случаях.
Во всяком случае, это дало свои результаты. Уберег парня от побега со службы и ненужных запоздалых разборок в горячке. Поостынет, вернется домой после армии, найдет себе нормальную подружку и все решится более естественным путем, без эксцессов и криминала.
В общем и целом, хотя и не без проблем, особенно поначалу, с командованием ротой он справился. И по планам командования бригады намечался для назначения на освобождающуюся должность командира роты с перспективой последующей замены в Группу советских войск в Германии (ГСВГ). Но судьба распорядилась иначе, и вместо командования ротой в бригаде спецназ ГСВГ через некоторое время старший лейтенант Савостин стал слушателем военной академии со сменой профиля последующей службы.
Однако давно пора уже обратить внимание читателей на то, что офицерская жизнь состоит не только из решения служебных задач и вопросов. То есть упомянуть, хотя бы кратко, и об офицерском отдыхе. Проводимом, естественно, в соответствии с тогдашними традициями и наличными возможностями.
Например, где можно найти молодого холостого лейтенанта в редкий для него выходной день или вечером? Ясное дело, что, скорее всего, в ресторане, в компании с такими же молодыми симпатичными служивыми с двумя маленькими звездочками поперек одного просвета на погонах. Особенно в первые две недели после получения ежемесячной зарплаты. Ну, и нередко в сопровождении дам, естественно. Куда же без них, без милых и прекрасных «боевых подруг»? А то ведь и служба не в радость будет. Как в армии шутят "Что-то стало холодать, а девчонок не видать".
Хотя, конечно, что в армии хорошо, так это то, что, как говорится, «бабы, водка и служба порознь идут». И хорошо бы, чтобы первые две позиции третьей и главной составляющей в жизни не мешали, а удачно ее дополняли.
Есть такой старый армейский анекдот. В мотострелковую дивизию прибывают три выпускника военной академии. Представились командиру дивизии, а товарищ генерал и говорит:
- Вот вам для начала простой вопрос. Ваше отношение к службе, водке и женщинам? До утра подумайте, а утром ответ дадите. В зависимости от ответа и определю, куда вас лучше назначить.
Утром заходит первый офицер и излагает свой ответ.
- Товарищ генерал. Считаю, что главное для офицера – это служба. А бабы и водка со службой несовместимы.
Командир дивизии одобрительно хмыкнул и отвечает:
- Прекрасный ответ для офицера. У меня как раз должность командира полка вакантна. Как думаешь, справишься?
- Так точно. Справлюсь. Ваше доверие оправдаю!
- Ну, молодец. Отправляйся к начальнику штаба дивизии, пусть оформляет.
После этого заходит второй офицер. Докладывает:
- Товарищ генерал. По Вашему вопросу считаю следующее. Служба для офицера должна быть на первом месте в жизни. Ну, а в свободное от службы время бабы и водка не повредят.
- Хм, разумный ответ. Как раз для начальника штаба полка. Согласен на такую штабную должность?
- Так точно, товарищ генерал.
- Вот и хорошо. Надеюсь, справишься.
Заходит третий офицер.
- Товарищ генерал. В связи с вашим вчерашним вопросом, провел его предварительную проработку. В результате на данный момент бабы и водка уже в машине. Машина ожидает у входа в штаб. Какие будут дальнейшие указания по службе?
Генерал от неожиданности даже крякнул и слегка привстал с кресла, но затем вернулся в исходное положение.
- Так, подожди ка немного. Мне надо вначале жене позвонить.
Набирает номер телефона.
- Слышь, Маш, тут такая неприятная неожиданность по службе. Инспекция серьезная вскоре должна нагрянуть, из штаба округа. В последний момент предупредили. Так что придется по вверенным частям срочно проехаться, хвосты им накрутить, понимаешь, чтоб готовились как следует. Не, не один поеду. Вместе со своим новым заместителем. Толковый попался. На сколько? Ну, Маш, не знаю. Вопрос то уж больно сложный. Но, надеюсь, дня за три управимся. Но если что, если придется задержаться, я тебе позвоню. Ты за меня не волнуйся. Чай не в первый раз, сдюжим! Ну, все, до встречи.
Кладет трубку на аппарат.
- Ну что, товарищ заместитель. Разговор слышал? Официально на должность оформим попозже. А сейчас надо ехать. Где там нас машина ждет?
В общем, с посещением ресторана в женской компании и при наличии соответствующей финансовой базы понятно. Кстати, периодически, для разнообразия, для расширения и углубления впечатлений и знакомств, выезжали на отдых и в Феодосию. Олег как-то раз там свой очередной день рождения отмечал.
А вот ближе к очередной получке ситуация выглядела уже неоднозначно. Как шутили офицеры – холостяки, приходилось переходить на «пятиразовое питание – в неделю». То есть в бригаде была офицерская столовая, работающая на принципе самоокупаемости. Обеспечивала по будням, т.е. пять дней в неделю, неплохими обедами, а деньги на нее собирали заранее, сразу на месяц вперед, вычитая их напрямую из зарплаты. То есть как бы гарантируя хотя бы некоторое пропитание в «финансо-кризисные дни».
Лейтенантов Савостина и Скворцова, проживавших совместно на частной квартире, в такие периоды в летнее время нередко выручали также обильно плодоносящие вишни, росшие по соседству с домом прямо на улице, как бы в качестве витаминного дополнения к постоянно хранимой банке растворимого кофе и пачке с сахаром.
Кстати, в ресторан зачастую ходили не столько ради релаксации, сколько по вполне прозаической причине. По причине регулярного весьма позднего возвращения со службы остальные пищевые точки в городе, в виде кафе и продовольственных магазинов, в это время уже не работали.
Так что единственный в Старом Крыму ресторан «Горный» исправно выполнял роль не только увеселителя и поильца, но и кормильца. В нем же отмечали всевозможные военные, общественные и личные праздники, торжества и знаковые события. В нем, например, товарищ Савостин довольно весело отметил свой первый Новый Год в Крыму. Правда, запомнился он больше климатическими отличиями от предыдущих. До этого Новый Год у него обычно ассоциировался со снегом, с белыми пушистыми снежинками, не спеша спускающимися в танцевальном кружении с неба.
А тут в компании молодых офицеров, прямо на территории части, как бы на природе, устроились 31 декабря еще в дневное рабочее время проводить «старый год» на бревнышках за бугорком, чтобы из штаба части не было видно. Заодно разделись по пояс, позагорать на прощанье последний раз в уходящем году. А чего же не позагорать, когда солнышко еще вовсю играет? А потом всю празднично-карнавальную ночь лил проливной дождь. Так что заметно перегруженный алкоголем, но еще дееспособный и ритуально ряженый Дед-Мороз, нагрянувший с поздравлениями, ввалился в ресторанный зал в изрядно промокшем профессиональном наряде. Хорошо, что хоть ватную бороду на резинках догадался за пазухой спрятать во время перехода. Правда, без Снегурочки прибыл. То ли потерял где-то по дороге по пьяни, то ли мифологическая спутница решила личной жизнью заняться.
А вот в период командования ротой довелось очередной Новый Год встретить на службе, поскольку вся рота заступила в наряд, а Олег, соответственно, дежурным по части. Один из командиров подопечных групп, лейтенант, кстати, тоже выпускник разведфакультета Киевского ВОКУ, с более младшего курса, был назначен дежурным по автопарку. Ну, а по ходу дела довелось товарищу лейтенанту выполнять обязанности старшего на дежурной машине, развозя по домам офицеров, по разным причинам задержавшихся в части допоздна.
Сами понимаете, что в соответствии с национальными обычаями и традициями принято и Старый Год за праздничным столом красиво проводить, и Новый Год достойно встретить. Но вот в армии некоторым господам офицерам порой в такую новогоднюю ночь не везет. Военная служба, однако! Чтобы Родина в безопасности круглосуточно пребывала, в том числе и по праздникам.
И как бы для компенсации оной вынужденной для армии житейской несправедливости очередные добросердечные пассажиры, доставленные вовремя домой за праздничный стол, приглашали товарища лейтенанта заодно слегка угоститься.
Мол, от одной рюмки вреда не будет, а только лишь служба новогодняя легче пойдет. А поскольку нередко приглашали офицеры намного старше по возрасту и званию, то отказываться от приглашения как бы неудобно было. Да и одной рюмкой под хорошие тосты и праздничную закусь трудно ограничиться.
Ну, стало быть, развез товарищ лейтенант несколько партий сослуживцев по домам. Затем появляется необходимость отвозить домой очередную группу, и тут, так сказать, на сцене, у дежурного по части появляется дежурный водитель. И чего-то мнется, явно не зная, как правильно сформулировать отсутствие старшего машины. Неудобно вроде офицера закладывать.
- Это, вот, товарищ лейтенант…Это…Ну, сам не может сейчас ехать. Вот….
Пришлось Олегу самому подсказать рядовому правильную политкорректную формулировку.
- Устал, что ли, после предыдущих поездок?
Обрадованный удачной речевой находкой боец радостно возвестил.
- Ага, ну очень устал. Просто вусмерть. Спит сейчас. В отключке. Я его в дежурке на топчане аккуратно пристроил.
- Так. Ну, а когда примерно проснется?
Молодой, но уже житейски опытный боец – крымчанин пожал плечами.
- Да кто ж его знает? Но, судя по всему, до утра вряд ли. Так что нужно другого старшего машины назначать.
И это правильно. Так что пришлось своего надежного сержанта из роты вызывать и старшим машины назначать. А с пробудившимся поутру товарищем лейтенантом вместе после дежурства порешили Новый Год официально встретить, объявив этот день 32-м декабря по личному календарю. Хорошо встретили. Начали дома вечером у товарища лейтенанта в поселке Первомайском, а завершили в Старом Крыму на следующее утро в квартире товарища старшего лейтенанта Савостина. Как говорится, гулять, так гулять. На то он и Новый Год с 32 декабря с переходом сразу на 2 января.
Да, с рестораном «Горный» много воспоминаний связано. Как-то раз собралась в нем уже сложившаяся и довольно своеобразная компания молодых лейтенантов. Можно сказать, уникальный коллектив спецназовцев из выпускников разных училищ: Киевское общевойсковое, Рязанское воздушно-десантное, Новосибирское военно-политическое, Каменец-Подольское военно-инженерное. И даже «особист» наличествовал, т.е. представитель военной контрразведки КГБ, лейтенант Валера. Кстати, как обычно, пожаловавший на своем любимом трехколесном мотоцикле с коляской. С таким «пропуском – вездеходом» в виде чекистского удостоверения, как у него, в те времена за рулем в любом состоянии можно было ГАИ не бояться.
Обычно к этой конторе, по вполне понятным причинам, военный люд настороженно относится. Но Валера, курировавший, среди прочих объектов в зоне территориальной ответственности, и бригаду спецназ, сумел как-то очень умело себя поставить так, что военная молодежь принимала его за своего. Тем более что таить от него особо было нечего. По крайней мере, ничего криминального, антисоветского и предательского за душой не наличествовало. Как говорится, простые советские служивые парни.
Заодно полезными для службы чекистскими заповедями поделился, например:
Увидел - молчи.
Сказал - не пиши.
Написал - не подписывай.
Подписал - откажись.
Ну, а что в кабаке, как обычно, собрались, так это понятно. У молодого и холостого лейтенанта две опорные точки в военной жизни, как говорится, «два К» - казарма да кабак. Ночью, если не на службе, то, скорее всего, в чьем-то чужом жилище на чужой постели трудится, в общении с нежным и страстным женским телом. Ну, а что поделаешь, коли своей личной квартиры пока еще нет?
К тому же, извините за бытовую и не романтичную прозу, нередко простой расчет сказывался. Например, проблема печного отопления зимой. Придешь со службы поздно вечером, а то и вообще ночью, и пока печку раскочегаришь, уже утро настало, и опять на службу пора. Так что проще дамой обзавестись, которая уже к вашему приходу печку сама растопит. Да еще и ужином накормит. Тепло, уютно, сытно. Хорошо то как, от простых житейских радостей. А таковые блага, сами понимаете, отрабатывать положено.
Впрочем, по счастью, в Старом Крыму зима надолго не задерживалась. Обычно, пару месяцев, январь - февраль, и все. Хотя расположение в предгорьях, да еще с северной стороны порой сказывалось. К примеру, в Старом Крыму минус 4 градуса по Цельсию, а проедешь всего тридцать километров до Феодосии, так там плюс 15. Такие вот перепады, как в горах по высоте.
Вот как раз во время вышеуказанного коллективного застолья товарищ политработник, выпускник Новосибирского военно-политического училища и уже юный член КПСС (еще до ранее описанного тяжелого заболевания), как и положено зрелому политбойцу, серьезный философско-патриотический вопрос поднял. Про чудодейственную силу русской водки, которую облагородил и довел до идеально нужной консистенции, до совершенства наш великий и талантливый ученый-химик Менделеев.
Которому за такое великое дело надо возле каждого винного магазина памятник поставить, или хотя бы бюст на входе с мини-дублями на прилавках и полках. Не говоря уже о ликеро-водочных заводах. Ведь всю Россию своим продуктом облагодетельствовал и во всем мире нашу страну и ее отечественных потребителей прославил. Не забыл в своих заоблачных научных эмпиреях о насущных земных нуждах простого народа. Можно сказать, идеально подходящий для климата страны и национального характера продукт разработал.
А посему не только памятники воздвигнуть, но и во все школьные учебники, начиная с младших классов надо занести, а не только в учебники по химии с увязкой с пресловутой таблицей Менделеева. Вот, к примеру, спроси любого гражданина СССР про водку – все знают. Начиная с младших классов и независимо от уровня образования. А вот с ответами на вопросы про таблицу Менделеева уже весьма проблематично и избирательно будет. Так что школьные учебники должны реальную ситуацию в стране отражать.
И на всех бутылках с водкой для доходчивости и возвышения отечественной научной славы и авторитетности специальные дополнительные этикетки наклеить с его портретом и пояснительной надписью. А ежели это продукт иностранного производства, то пусть инородцы тоже самое сделают, на своем языке, естественно, а то и на нескольких. Чтоб и этим заморским и забугорным козлам все понятно было, от кого в науке пользы больше.
Кстати, хобби у Менделеева интересное было, как и каждого нормального мужика. Чемоданы неплохие, разнообразные, красивые, прочные и качественные, мастерил в свободное время, и дарил знакомым. Как у всякого гения – изначально во всем талант проявляется, за что с охоткой возьмется, по зову души.
А в завершение выступления товарищ «младший политрук» предложил благодарственный тост за великого и практичного ученого поднять. Естественно, предварительно заполнив бокалы водкой. И всегда пить в его честь только его знаменитую идеальную водку. Стоя и до дна.
Безусловно, патриотический порыв был единодушно поддержан. Под такой священный тост налили по полному фужеру каждому, добив ранее заказанные остатки «огненной влаги». Тем более что сидели хорошо в чисто мужском коллективе, без женских помех и кокетливого жеманства. Правда, «особисту» - мотоциклисту Валере, по его просьбе, только полфужера заполнили, поскольку после кабака ему еще долгая дорога предстояла на этом самом мотоцикле. До Симферополя.
Так что пришлось еще несколько бутылок дополнительно заказать для продолжения застолья. Так сказать, освежить настольный натюрморт.
Потом, естественно, закусили, солидно, по-славянски, т.е. по русско-украински, как и положено. Поскольку половина компании в свидетельствах о рождении русскими была записана, а вторая половина – украинцами. Как это нередко и бывало в те поры в офицерских коллективах. Да и вообще, все же не американцы, не бомжи и не алкаши какие, чтобы без закуси пить.
И далее, естественно, разговор плавно перешел, как бы в продолжение поднятой темы, к идеальной закуске под эту самую водку. Которую за прошедшие века народ сам подобрал, как говорится, методом проб и ошибок, к сожалению, без помощи со стороны ученых. А также различные национальные питейные обряды и ритуалы под водку сотворил и отработал.
Ну, как водку надо пить – это все знают. Это же не коньяк, и не марочное вино – смаковать незачем. И нюхать заранее нежелательно. Чай, все же не «Шанель № 5» и даже не «Красная Москва». Все же амбрэ достаточно специфичен. Так что Боже упаси. Ее не нюхать, а занюхивать опосля надо, а лучше закусывать как следует. Это уж пущай буржуины своим виски с привкусом самогона натощак травятся.
Ну, и поговорить тоже надобно после приема напитка во внутрь, душу славянскую излить. Да песни душевно коллективом попеть, а то и сплясать, если ноги еще держат. Так что про водкообильное застолье не зря на Руси говорят «Хорошо сидим», а не «Хорошо пьем». А время завершения застолья в мужской компании обычно как определяется?
- Так, мужики. Давайте ка попробуем встать. Ежели встанем – тады еще по одной можно принять. А ежели не встанем – тады домой пойдем.
А после таковых умозаключений общими усилиями определили следующий оптимальный ассортимент для закуски: огурчики соленые, селедочка малосольная, капустка квашеная, сало копченое, да хлебушек черный. Ну, а уж ежели бутербродик с икоркой паюсной построить, да пивком «отлакировать» – так это вообще изыск.
Затем, соответственно, опять по емкостям сказочный национальный напиток разлили, из свежезаказанных бутылок. А после употребления во внутрь ранее упомянутыми эталонными продуктами закусили. Как бы в подтверждение правильности теоретических заключений. Вот, правда, сала копченого в ресторане почему-то не нашлось, а икорка в наличии была только красная. Но это неважно. Главное – не натощак, не по-боевому, под ядреный табачный дым вместо сала, а то и просто рукавом испытанной армейской шинели занюхивая. От нее многим чем пахнет, любой другой аромат забьет.
На этом философско-изыскательские упражнения, ясное дело, не закончились. Наоборот, получив водочную подпитку, еще большую государственно-общественную масштабность и философскую глубину приобрели. В ходе которых вышли и на таинственные мистическо-волшебные свойства национального напитка. Общими усилиями определили следующие волшебные качества и свойства чудодейственного элексира:
Водка – это лучшее украшение любой женщины. Правда, в прямой зависимости от принятой дозы. В армии давно известно – некрасивых женщин не бывает, бывает мало водки. То есть лучше и надежнее всякой косметики трансформирует женский облик, делая его все более и более привлекательнее и притягательнее.
Водка – это лучший препарат для храбрости. Не зря на Руси говорят, что «пьяному море по колено»;
Водка - испытанный обогреватель организма, особенно в сырую и холодную погоду. Конечно, лучше при использовании для растирания организма изнутри, хотя врачи порой рекомендуют использовать и для наружных растираний.
Ну, и т.д. и т.п. Не будем все же загромождать данное литературное произведение посторонними вопросами, ибо это вовсе не научный трактат про нее, родимую.
Конечно, в Старокрымской бригаде спецназ пили не только водку. Особенно в летнее время, точнее, по традиции, после официального перехода на летнюю форму одежды. При этом пивом не злоупотребляли, а переходили на вино, как правило, сухое столовое, самое распространенное в Крыму. Особыми изысками и снобизмом не отличались, хотя в те поры в Крыму свободно и недорого продавались почти в любом продмаге, особенно вне курортно-пляжной зоны, элитные марочные сорта вин, за которыми гонялись приезжие курортники.
Иногда, правда, господа офицеры заезжали по традиции, при попадании в Симферополь, в излюбленный фирменный магазинчик, где проводилась регулярно официальная дегустация марочных вин аж 20 сортов. Хотя и по 50 грамм от каждого сорта, но в полном комплекте прилично набиралось. Прекрасный и насыщенный букет вкусовых ощущений получался, ежели не спеша принимать и закуской не увлекаться. Оптимальнее будет минеральной водичкой периодически послевкусие снимать.
А в повседневном быту вполне простым «сухарем» обходились, который при этом в бригаде спецназ даже за алкоголь не считался. Первое, что поразило Олега по прибытии в бригаду – это как раз чайник на столе у дежурного по части, в котором оказалось красное сухое вино. То есть даже начальство на службе относилось к сухому вину, как к компоту. И продавалось оно в Крыму повсеместно прямо из огромных бочек на улице, как квас на Руси. Одна из таких бочек постоянно в дневное время располагалась в Старом Крыму возле домов, где компактно в казенных квартирах проживали офицеры и прапорщики бригады, а также технический состав с аэродрома ВВС в Кировском. Так сказать, поближе к стабильным потребителям.
Дежурная машина привозила жильцов этих домов со службы на обед, выгружая как раз у этой бочки. И прежде чем расползтись по квартирам, похлебать с устатку борща и отведать другой домашней продукции, господа военные по традиции принимали по поллитровой кружечке «сухаря» в качестве аперитива. А то и по две кружки сразу, или прием второй переносили на послеобеденное время, перед посадкой в машину для возвращения в часть. Кстати, у французов и мадьяр тоже есть такой же обычай – начинать и заканчивать трапезу вином.
Бойцы тоже в основной своей массе к алкоголю спокойно относились, поскольку и призывники – крымчане, и призывники из Молдавии, составлявшие основной состав «срочников» бригады, выросшие в винодельческих краях, к вину своеобразный иммунитет приобретали. Не злоупотребляли. У Олега в роте был сержант – молдаванин, который как-то раз под настроение честно признался, что, насколько себя помнит, с детства жажду утолял вином. А вкус молока впервые познал в армии.
Естественно, что помимо вина и фруктов, Крым, в первую очередь, славится свои морским побережьем и пляжами. Как уже отмечалось, от штаба бригады да «Золотого пляжа» в Феодосии по спидометру было всего 18 км. От Старого Крыма дистанция побольше, естественно, но тоже терпимо. Так что господа офицеры и товарищи прапорщики посещали оный пляж регулярно, в том числе вместе домочадцами. Причем нередко не самостоятельно, а коллективно, с использованием служебного автотранспорта в виде автобусов, выделяемых руководством бригады. Особенно во время учебных сборов резервистов, когда закрепленных за бригадой водителей призывали обычно с их ведомственным автотранспортом.
Как-то раз даже прибыл товарищ резервист, работавший в «Интуристе», на весьма комфортном экскурсионном автобусе, предназначенном для обслуживания иностранцев.
Спасибо командиру бригады, который по такому редкому и удачному случаю тут же сделал вполне разумное умозаключение. Как говорится, красиво жить не запретишь, а в трудной и насыщенной спецназовской жизни праздники не часто бывают. А тут такая прекрасная возможность служивый народ слегка побаловать.
В общем, в момент внесли коррективы в распорядок дня, путем удлинения до трех часов перерыва на обед, как бы заимствуя опыт стран с жарким климатом. Что-то вроде сиесты, как у «латино». И ежедневно в продленный обеденный перерыв временно военизированный интуристовский автобус, набитый офицерами и прапорщиками, отправлялся на «Золотой Пляж». При входе на пляж, огороженный проволочным забором, стояла традиционная для Крыма бочка с сухим вином. Увидев уже привычную многочисленную компанию бравых военных, продавщица радостно кричала:
- О, потребители приехали! Мальчики, подходите сразу! Пляж и море никуда не денутся.
Конечно, потребители, и не простые, а заслуженные. Ежели человек 50-60 сразу в очередь становятся, да каждый хотя бы по поллитровой кружке примет. А то и по две сразу. А некоторые и по четыре. Не спеша, конечно, потребляли, устроившись где-нибудь в теньке, а то и в автобусе. Продавщица заслуженных военных клиентов еще и конфетками – «сосульками» типа «Дюшес» бесплатно снабжала, чтобы кисловатого сухого вина побольше в них вошло. Хотя обычно под «сухарь» копченую или вяленую рыбку с собой брали. Как на Руси под пиво. Крымский обычай такой.
Действительно, за несколько лет службы в Крыму морем и пляжем уже никого не удивишь. А когда уже в возраст вошел и званиями оброс, просто посидеть с коллегами под напитки с рыбкой, расслабиться, за жизнь и о прошлой службе поговорить, это куда интереснее. Чай, не зеленые лейтенанты уже. Есть, что вспомнить.
К сожалению, сборы для «интуристовского» работника через месяц закончились, а с его отъездом вместе с экскурсионным импортным автобусом и «сиесту» отменили. Перешли на обычный распорядок дня.
У Олега с Сергеем в этот сладостный «полукурортный» месяц произошел один довольно забавный случай. Товарищ Савостин тогда еще работал в штабе, и ездил на пляж почти каждый день. Соответственно, запасные плавки в «водоплавающий сезон» постоянно держал в рабочем кабинете. А вот Серега работал с личным составом, так что возможностей выбраться на пляж было гораздо меньше. Но, тем не менее, хотя бы изредка, но и ему удавалось добраться до моря в будний день. И вот однажды он прорвался на выезд к автобусу буквально в последний момент, а плавки с собой не захватил. Так что пришлось лезть в воду прямиком, как был, в военно-семейных трусах до колен синего цвета. Хорошо еще, что не в кальсонах, поскольку все же это летом происходило.
Напоминаю, что товарищ Скворцов был мастером спорта по плаванию, причем в достаточно редком и красочном силовом стиле «баттерфляй». И вот, погрузившись в морскую пучину, он начинает тренировочный заплыв вдоль берега в этом самом стиле «баттерфляй». Проплыл метров сто в одну сторону, потом разворачивается, и обратно. Со стороны, конечно, весьма зрелищно. Чем-то передвижения дельфинов напоминает.
На пляже полно курортников, особенно дам, которых такое зрелище, естественно, заинтересовало. Волнительно-завораживающе на женский пол подействовало.
Ну, тут Олега и дернула какая-то нелегкая. Не остался в стороне от зрелищного процесса. Может, коллективное пляжное биополе подействовало? Или просто скучно стало на песочке лежать? Или муза театральная внезапно посетила? Во всяком случае, затем, как в «12 стульях», последовала реакция в стиле «Остапа понесло».
Встал во весь рост у самой воды и во весь голос начал пафосно вещать, с должной выразительной жестикуляцией, привлекая еще больше внимания отдыхающих к «человеку – дельфину». Все же не зря и в суворовском училище, и в Киевском ВОКУ не раз довелось в театрализованных постановках по линии самодеятельности участвовать, а также на концертах в роли конферансье. Не говоря уже о проведении занятий для личного состава, сдачи экзаменов, выступлений на семинарах и т.п.
Мол, дорогие сограждане. Перед вами уникальный самородок. Новый настоящий живой ихтиандр. Будущая гордость страны, победитель предстоящих европейских чемпионатов и олимпийских игр. Да вот только одна беда. Материально пока еще недостаточно обеспечен. Даже на плавки не хватает. Давайте сбросимся и купим ему эти плавки, чтобы более прилично и достойно на пляже выглядел, как и подобает будущему чемпиону.
Расслабленные, в хорошем настроении пляжники юмор оценили и охотно внесли посильные пожертвования. Так что хватило не только на плавки, но и на белую кепочку с козыречком и синим якорьком на фасаде, а затем и на пару кружек сухого вина персонально для спортсмена. Вполне заслужил.
Причем приобретенные Олегом тут же на пляже в киоске плавки и кепочку Сереге вручила одна из дам, проявившая персонифицированный повышенный интерес к живому ихтиандру. Весьма наблюдательная и цепкая особа в ходе «рекламной акции» тут же установила «доверительный контакт» с Олегом на предмет того, чтобы инициативно подключиться к проекту. Заодно обвела таким выразительным взором нескольких встрепенувшихся поблизости потенциальных конкуренток, что те сразу осознали, что ловить им тут нечего. Да и опасно.
А триумфальный выход из воды товарища Скворцова из морских пучин, в стиле «33 богатыря….и т.д.», как в стихах А.С. Пушкина, был встречен пляжными овациями, как говорится, переросшими в бурные аплодисменты во время церемониала передачи ему плавок и шапочки весьма эффектно выглядевшей дамой. Облаченной в весьма откровенный и явно импортный пляжный наряд. Внешне просто идеальная пара для курортного романа.
От такого неожиданного публичного внимания и презентов, как выразилась дама, врученных «от лица пляжной общественности и от нее лично», ошарашенный поначалу Серега даже раскраснелся и несколько сконфузился. А когда весьма сексуальная «светская львица», слегка прижимаясь тугой грудью и подталкивая крутым бедром, как бы в шутку, заодно предложила сопроводить его в кабинку для примерки свежеприобретенного изделия в виде плавок, товарищ офицер от такого бесцеремонного натиска совсем побагровел и растерялся.
А мадам, не сбавляя атакующего темпа, столь же энергично и откровенно, по курортному, поинтересовалась на предмет продолжения знакомства его координатами в обмен на свои. И даже успела всего за пару минут назначить место и время ближайшей встречи.
Да, не сумел устоять офицер спецназа перед таким натиском. Да и сопротивлялся, честно говоря, как-то неуверенно, слабо и недолго. Впрочем, для такой пробивной, целеустремленной и инициативной курортной дамы реакция «будущей жертвы африканских страстей» в любом случае серьезной помехой бы не стала. Как говорится, привыкла добиваться своего. А куда мужик денется, если за него технически правильно и всерьез взяться?
Кстати, коллективу сослуживцев этот театральный этюд экспромтом тоже весьма понравился. Так что Серегу потом не раз еще на эту тему подкалывали. В том числе насчет пляжных знакомств и их продолжения. Ну, это уже явно от зависти, конечно. Хорошая фигурка у мадам все же была. Аппетитная. Такую, как говорится, всю облизать хочется, и из общей постели неделю не вылезать.
Спортивные успехи на водах пригодились Сереге Скворцову и для его спецназовской карьеры.
Как-то раз Разведуправление Одесского военного округа, как обычно, переполненное инновационными идеями и неутомимо пребывая в поисках нестандартных решений служебных проблем, вдруг осенило на предмет того, как можно разрешить извечную проблему обеспечения скрытности вывода групп спецназ на вражескую территорию как бы в упреждающе - превентивном порядке, т.е. еще до начала боевых действий, в мирное время.
Использование традиционного метода десантирования на парашютах с помощью транспортных самолетов, с учетом наличия у супостата развитой системы ПВО, в т.ч. сети радиолокационных постов, или переброски на вертолетах, а также пешим порядком через границу, при всех известных ухищрениях, вышеупомянутую скрытность все же должным образом не обеспечит. А то и вообще самолетики собьют вместе с «десантёрами» еще на дальних подступах к намеченным объектам воздействия.
Подземные «кротовые» ходы под линией границы заранее проделать (как это делали, например, «северные» корейцы в КНДР в демаркационной зоне), даже с использованием метростроевской техники, тоже вряд ли получится. Хотя, кстати, такая техника в СССР еще до Великой отечественной войны разрабатывалась, и, вроде бы, не без успеха.
И тут кого-то из вышестоящих осенило. Ведь многие объекты разведки и воздействия на территории Турции находятся неподалеку от побережья Черного моря, которое и для нас не чужое. И зачем зацикливаться на традиционных способах проникновения сверху, по воздуху, или прямо по земле, когда имеется еще и водная среда, обильно омывающая турецкие и греческие берега? До сих пор почему-то не учтенная в оперативных планах и не освоенная Старокрымской бригадой спецназ. То есть налицо явное упущение, и даже не тактического, а стратегического характера.
Конечно, водная среда – это все же епархия Черноморского флота, у которого есть свое Разведуправление, и своя 17-я отдельная бригада морского спецназа, расположенная неподалеку от Очакова.
Но, с другой стороны, ведь общее дело делаем, да и задачи решаем в первую очередь как раз в интересах флота. Так что, отчего бы этому Разведуправлению моряков не посодействовать по братски армейскому спецназу в профессиональном освоении новой для него водной среды?
Ну, честно говоря, не слишком охотно и не сразу, но моряки все же откликнулись на пожелания «сухопутных крыс». Для начала, в экспериментальном порядке, в соответствии с достигнутой договоренностью, направили на базу морского спецназа в район Очакова, на остров Березань, на месяц роту старокрымских спецназовцев. Точнее, сводную группу из числа более или менее уверенно чувствующих себя на воде бойцов во главе со старшим лейтенантом Скворцовым. Все же мастер спорта по плаванию, так что хотя бы сам лично лицом в грязь не ударит, да и бригаду не даст опозорить перед этими «ихтиандрами», «морскими дьяволами» и «боевыми пловцами», как их обычно журналисты пафосно называют.
Вот, по возвращении из командировки Серега Скворцов и поведал Олегу, как там «морские дьяволы» целый месяц над ними куражились. А вскоре после возвращения в часть на учения попал по той же морской линии, откуда вернулся с еще более острыми и яркими впечатлениями. Которыми тоже откровенно и бесхитростно поделился.
В общем, приняли «старокрымских» парней на учебной базе морского спецназа вполне доброжелательно и достаточно откровенно поведали о многих таинствах профессии, о системе отбора и подготовки морского спецназа. Но с явным подтекстом – чтобы сразу же убедительно показать «сухопутчикам» все сложности и крутизну подготовки специалистов такого профиля и освоения технологии и спецоборудования для обеспечения передвижения под водой. И, соответственно, невозможность обеспечить достаточно эффективную подготовку «прикомандированных» за столь короткие сроки. Мол, в самом спецназе на подготовку обычного «водолаза - разведчика» уходит около 9 месяцев.
Не говоря уже о том, что прикомандированные не проходили предварительный отбор на профпригодность для такой учебы, в т.ч. психотесты. Например, проплыв через «трубу» длиной до 12 метров и диаметром в 533 мм, что соответствует калибру торпедного аппарата, в ходе которого многие застревают, впадают в панику, и даже было несколько случаев инфаркта. И вообще в морской бригаде допустимая норма смертности при профподготовке достаточно высокая.
«Ихтиандры» заодно похвастались тем, что кандидаты на зачисление в бригаду должны в ходе изощренных испытаний просидеть в т.ч. целую ночь на кладбище. Да и по внешним и физическим данным есть существенные ограничения и жесткие требования.
Так что об освоении морских разведывательно-диверсионных премудростей в достаточно полном объеме новоприбывшим лучше всего даже не мечтать. Чтобы не было потом горьких разочарований. Надо смотреть правде в глаза и подобрать что-нибудь попроще, из того, что действительно можно за месяц освоить, и что можно будет потом применить на практике.
В то время как раз на экранах весьма модным был кинофильм «Человек – амфибия». Так что командиры морского спецназа так и пояснили, с использованием терминологии из этого фильма:
- «Ихтиандрами» мы вас, ребята, конечно, за месяц не сделаем. Даже если медицина вмешается, чтобы жабры вам приделать. Но что-то вроде «квази-ихтиандров» попробуем из вас слепить.
Честно говоря, где-то хозяевам, действительно, удалось поразить воображение армейцев своей морской исключительностью и избранностью, своим уровнем профессиональной подготовки, изначально, как говорится, недоступной для постижения «сухопутными крысами». Которым остается только благоговейно внимать, завидовать и восхищаться, но только со стороны.
Конечно, в процессе подготовки ознакомили «армейцев» в целом с легководолазным снаряжением, гидрокомбинезонами, дыхательными аппаратами замкнутого цикла (в т.ч. специальными беспузырьковыми, для диверсантов) и открытого типа, с индивидуальными и групповыми подводными носителями «мокрого типа», с двухместной мини-субмариной «Тритон», грузовыми контейнерами, подводными средствами и способами связи, в т.ч. звукопроводной. А также с образцами подводного оружия. Кстати, с уникальным подводным автоматом АПС знакомство состоялось позднее, после его поступления на вооружение.
На всякий случай продемонстрировали и специальные парашюты для прыжков на воду и даже дали потренироваться на специальной вышке в приводнении с таким парашютом в бассейн.
Но основное внимание уделили, естественно, надводным средствам десантирования и способам ориентации и связи на воде. Заодно и простейшей прикладной морской лексике подучили, типа: «правым веслом загребай, левым табань», «отдать концы», «забухтовать фал», «стравить воздух» из спасательных жилетов, «принайтовить» груз на надувной лодке и т.д. И накрепко запомнить, что на море расстояния измеряются в морских милях, а скорость в узлах. И что даже в казарме на берегу обычный пол «палубой» наречен, комната – «кубриком», а туалет «гальюном» кличут. А «кок на камбузе» – это тоже самое, что и повар на кухне. В общем, много всяких морских премудростей в сухопутные головы всего за месяц успели запаковать.
Надо сразу отметить, что старались не зря. Ибо вскоре родное Разведуправление порешило учения учинить с высадкой разведгрупп с моря на побережье, в районе Одессы. Дабы проверить, чему там в морском спецназе новоявленных старокрымских «земноводных» научили. Как там в кино «Человек – амфибия» повелительно, по хозяйски звучит - «Марш в воду, жаба!». Причем учения были комплексные, с участием в высадке, помимо двух групп спецназовцев, и нескольких групп агентурных разведчиков - резервистов.
В результате, весьма красочная и поучительная картина поучилась. В стиле морского сражения гладиаторов, как в древнем Риме. И, как это нередко бывает с инновациями, совсем не плану все пошло, а вовсе даже наоборот.
Представьте себе такую эпическую шпионско-батальную сцену. Бархатисто-темное ночное небо, горделиво украшенное одинокой величавой Луной и щедро усыпанное яркими серебристо-мохнатыми звездами, столь же красочно качающихся своими копиями над темно-переливчатой водяной бездной. И романтическая лунная дорожка на воде, периодически разрываемая катящими волнами. И вот на этой сцене, в сопровождении приглушенно-ритмичного рокота двигателей, появляются два морских катера.
Вскоре оба боевых корабля застывают, и после некоторой возни и суеты на палубах, под аккомпанемент военно-технических команд и сдавленного мата на воду спускаются надувные лодки, предназначенные для высадки морских разведчиков на побережье. Лодки заполняются людьми и грузом, и всей «эскадрой» наперегонки дружно устремляются к берегу на веслах. А катера тут же покидают сцену.
При виде этого в памяти любого русского человека сразу бы всплыли слегка модифицированные строки весьма известной народной песни:
Из-за острова на стрежень,
На простор морской волны
Выплывают расписные
Стеньки Разина челны
Но, видать, поскольку жертвенной царевны для «морского царя» под рукой не было, не припасли заранее, все тут же и пошло наперекосяк.
Через некоторое время эту романтичную ночную идиллию прервало внезапное появление на сцене нового персонажа в виде взаправдашнего пограничного катера, несущего боевое дежурство в контролируемых прибрежных водах.
Должен сразу же пояснить, что, как выяснилось позднее, из-за традиционного бардака и сбоев при взаимодействии весьма разных ведомственных структур, сложности и запутанности соответствующих бюрократических процедур при передаче информации по вертикали и горизонтали между ними, низовые звенья пограничников не оповестили заранее. А может, просто какой-нибудь вышестоящий придурок в погонах решил потренировать подчиненных на как бы реальной обстановке, «максимально приближенной к боевой».
Так что представьте и оцените ситуацию глазами и мозгами командира пограничного катера, который ни сном, ни духом не ведает, что это учения такие идут. То есть в его понимании налицо наглое и массовое нарушение границы, на грани вооруженного вторжения, которое следует пресечь немедленно и самым беспощадным и решительным образом. Пока обнаглевшие и к тому же явно вооруженные до зубов иностранные шпионы и диверсанты до берега не добрались. На воде их все же потопить и переловить с катера легче будет. И вооруженное сопротивление подавить, ежели на это осмелятся.
Можно также представить, что за такое своевременное, результативное и героическое деяние каскад наград дождем посыплется. И командир катера мысленно уже себя заранее высоко статусным орденом наградил, а также, несомненно, присвоением досрочно очередного офицерского звания. В сопровождении последующего карьерного роста. И родной испытанный экипаж морских пограничников тоже без наград мысленно не оставил.
Но все же, на всякий случай, решил заодно подстраховаться, так сказать, разделить славу. И оповестил тут же по рации прибрежную погранзаставу и штаб погранотряда. При таком массированном вторжении, наверняка, еще и сообщники на берегу поджидают, которых тоже нехудо было бы вовремя обезвредить. Пущай и наземным «погранцам» своя доля будущих наград достанется.
К чести командира катера, все же команду на открытие сразу же прицельного огня по многочисленным целям не стал отдавать. Решил начать, как и положено по инструкции, с предупредительных команд. А может, просто решил «супостатов-демонов» всех оптом живьем брать? Куда они, на хрен, на воде денутся? Как говорится, чем больше наловишь – тем премия выше!
Так что для начала врубил прожектор, осветив всю плывущую кавалькаду «расписных стругов», и дает через громкоговоритель команды соответствующие. Причем, вначале на русском языке, а затем и продублировав на международном английском. Типа:
- Вы находитесь во внутренних водах СССР, в погранзоне. Немедленно прекратить движение. Сдавайтесь. Оружие за борт. Всем руки вверх и выполнять последующие команды. Иначе открываю огонь на поражение.
Ну, а теперь посмотрим на ситуацию с другой стороны. Находящиеся в надувных лодках спецназовцы и «агентурщики» искренне уверены, что идет обычная «военная игра», в которой, естественно, также участвуют, для полноты картины и большего реализма, доблестные морские пограничники. Как бы тоже тренируются.
А что насчет сдаваться, так пусть вначале попробуют поймать. Берег то вот он, совсем рядом. Приналечь на весла и рывком вперед. Хрен ли нам какого-то катера бояться? К самому берегу все равно не сунется. Мелководье. А что там с катера чего-то грозное орут, так пускай на здоровье развлекаются. Раз уж игра такая. Оно так даже интереснее. Ну и, естественно, проигнорировав команды, товарищи разведчики ускорили поступательное движение по воде в сторону берега.
От такой наглости и борзоты командир катера аж озверел. Добыча, мля, уходит, и все награды высокие береговым «погранцам» в таком разе достанутся. А над ним коллеги смеяться будут. Но опять таки выдержку офицерскую все же проявил. Что и спасло многих разведчиков от неминуемой гибели. Так что первая предупредительная очередь из крупнокалиберного пулемета трассирующими патронами в стороне от лодок прошла. В сопровождении еще более грозной команды:
- Это последнее предупреждение! Сдавайтесь, или будете уничтожены!
Однако доблестные разведчики даже эту стрельбу трассирующими проигнорировали. Поскольку пули в стороне прошли, решили, что так и было задумано. Типа, как при обкатке танками, чтобы моральную закалку проверить и еще больше с реальной боевой обстановкой сблизить. И в ответ еще энергичнее веслами заработали.
Ну, тут уж терпение командира катера иссякло окончательно, и вторая пулеметная очередь прошла впритирку с парой лодок. Практически, между ними. Одна пуля даже весло расщепила. Но, слава Богу, опять без людских потерь обошлось. И заодно слова с катера понеслись уже совсем не дипломатичные. Чисто русские, без всякого английского, но зато с частым упоминанием народно-бытовых выражений и типично морских оборотов с т.н. «боцманским загибом». А также с соответствующими недвусмысленными обещаниями. Самое мягкое из которых звучало как:
- Покрошу всех, на хрен, к (такой-то) матери, уроды траханые!
Вот тут-то до разведчиков, наконец, дошло, что чего–то не так с этими учениями происходит. И многие начали реагировать на предмет сохранения своей драгоценной жизни. Не настоящая война же, в конце то концов. Проще сдаться, а там пусть начальство между собой разбирается.
Но, опять таки, не все так решили. Несколько лодок в голове кавалькады практически уже почти достигли берега, и разведчики просто попрыгали в воду, устремившись к маячившему впереди высокому обрыву. Среди них были и обе спецназовские группы. Стрелять по ним с погранкатера, естественно, не стали, чтобы не подбить кого-нибудь из своих «погранцов», на берегу. А то и просто какую-нибудь романтичную парочку ночных влюбленных.
При этом обстановка на берегу тоже начала накаляться. Местами замелькали еще пока отдаленные огоньки фонариков, и даже послышался собачий лай. Береговые пограничники начали быстро оцеплять поверху район высадки, чтобы затем начать прочес понизу, вдоль пляжа.
В общем, успевших высадиться группы разведчиков пограничники упорно гоняли всю ночь. К рассвету спаслись от задержания только две группы «агентурщиков» и одна группа спецназовцев, как раз во главе с Серегой Скворцовым. Им удалось на некоторое время оторваться от преследования, запутать следы и удачно спрятаться на разных концах в длинной и густой посадке весьма колючих степных акаций, каким-то чудом сумев проползти в глубину. Не без многочисленных и болезненных повреждений природной человеческой кожи и полевого обмундирования, конечно.
Повезло и в том, что после длительной ночной беготни пограничные овчарки выдохлись и не смогли толком взять след. А главное – сами преследователи – разыскники не стали их запускать в посадку акаций, чтобы собаки не поранились о длинные, весьма острые и жесткие шипы.
Так что Серега Скворцов вновь отличился в лучшую сторону. Дважды защитил честь Старокрымской бригады, и у морских спецназовцев, и у пограничников. Не зря хорошую школу жизни и службы прошел, начиная с Рязанского ВДКУ.
А потом и спецназовский факультет в военной академии успешно закончил, и в Афганистане умело и результативно воевал и командовал. А затем свой спецназовский боевой опыт и знания, в ходе длительных служебных загранкомандировок, иностранным коллегам щедро передавал. Такая вот у него жизнь сложилась.
Ну что ж. Вот мы и подошли к концу повествования. Полагаю, вполне достаточно про трудовые будни офицеров спецназа написал. Не стоит испытывать и дальше терпение уважаемых читателей. Все равно все служебные деяния и трудовые офицерские подвиги и достижения в одном произведении не перечислить. А для общего знакомства, думаю, вполне хватит.
Так что до встречи в следующей новелле, про прыжки с парашютом в 10-й (Старокрымской) бригаде спецназ, в том числе с участием уже знакомых Вам персонажей.
Новелла № 3
В НЕБЕ ПЛЫВУТ «ОДУВАНЧИКИ»
Небо ошибок не прощает!
(Из татуировки на груди героя-десантника)
Название новеллы, как водится, бесхитростно, но, полагаю, достаточно толково заимствовано из десантной песни:
Мама, в небе плывут «одуванчики»!
Это, сынок, десантники...
Так уж устроен человек, что его всегда тянет к чему-то несбыточному, сказочному и романтичному. Например, в небе полетать захочется, как птице, хотя, как известно из порожденной жесткими прагматиками - реалистами пословицы, "Рожденный ползать - летать не может". И вполне понятное дело, ибо у обычных земных человеков крыльев то нетути за спиной. Не растут, однако, как у ангелов, даже если и грехов особых за всю свою жизнь не натворил. Не сподобился ни при рождении крылышками обзавестись, ни в процессе последующей жизнедеятельности.
Стало быть, подводя итоги предварительного бытового анализа, субъект обсуждения и не ангел, и не дракон и вовсе не из орлиного племени, хотя иногда и этой самой птицей его могут горделиво назвать. А то и другой какой птицей рангом пониже обозвать, типа дятел. А то и еще чем похуже. И даже к воробьиной стае тишком не примажешься, хотя бы потому, что габариты совсем не те.
В общем, способности к левитации не только у простого народа, но даже у начальства крайне редко проявляются. Сами понимаете, что и на планете Земля в целом, а уж тем более в наших северных широтах продвинутые колдуны, йоги и чародеи не кишат и не гнездятся. Видать, климат не тот, не способствует летательным трансформациям. Да и гены, хотя вроде бы и гиперборейские, но все же не те. И антигравитаторы малоразмерные (типа «кремлевских пилюль» или микрочипов), чтобы во внутрь организма ввести или вживить, покуда не изобрели. Только в фантастических романах на них порой натыкаешься. Такие вот невеселые дела и думы, понимаешь! Сплошной пессимизм навевают.
А то вдруг обычного земного "хомо сапиенса", т.е. «хомо нелетучего», вместо заветных небес, ни с того, ни с сего, в морские глубины погрузиться тянет. Хотя и понимает этот мнимый "царь природы", что он все же не «царь морской», и не «рыба-кит», не русалка, не водяной и даже не ихтиандр с искусственными жабрами.
Конечно, с помощью подручных средств и технических достижений машинной цивилизации типа акваланг или дельтаплан все же удается каких-то экзотическо-романтических иллюзий достигнуть, например, как высокочтимый и весьма популярный в России и за рубежом державный повелитель, полетать вслед за журавлями или аистами. Но все равно ощущение искусственности остается. Конечно, не как в виртуальном киберпространстве на компьютере и прочих симуляторах, типа примагниченно-зомбированным взглядом со стороны, но все равно…. Без технических средств, что в небесах, что в водных хлябях, долго в виде живой биологической субстанции в нашем реальном, чересчур сложно и непонятно устроенном мире не пробудешь.
Только во снах порой все же удается нечто близко подобное сотворить. По себе знаю. Правда, при этом морские глубины почему то никогда не снились. Видать, в предыдущих рождениях и среди первородных протогенетических предков морепродукты в сыром виде не водились. Хотя, конечно, как учит современная палеонтология, все мы когда-то в очень давние доисторические времена вышли вначале из моря. А вот птицы уже потом, значительно позже, от живого наземного генетического древа отпочковались.
А вот у меня, видать, историческая память в мозгах все же от птиц начинается. Сколько себя помню, с раннего детства во снах запросто вот так, без всяких крыльев летаю. Причем с вполне реалистичными ощущениями. Без всяких крыльев и летно-подъемных аппаратов сконцентрированным усилием воли отрываю себя от земной тверди и плавно ввысь устремляюсь. А уж там вволю воздушной акробатикой занимаюсь. От души. И такая это лепота, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Сплошной кайф и райские наслаждения. Натуральный восторг и неземное упоение.
Особенно нравится в таком состоянии повышенное внимание со стороны приземных человекосозданий, когда над ними специально достаточно низко пролетаю, чтобы заметили. Не буду скрывать собственное тщеславие, честно признаюсь, что без повышенного внимания к своей уникальной особе как-то скучновато в небесах в одиночку парить. Естественно, в первую очередь лестно такое внимание со стороны дам приятственной наружности и завлекательных конфигураций «добальзаковского» возраста. Кстати, некоторые особи противоположного пола при этом даже подпрыгивают и пытаются за ноги ухватить. Видимо, чтобы с таким порхающим дивом поближе познакомиться.
Так что аккуратнее надо быть с полетами в приземном слое, с высокой вероятностью того, что какая-нибудь экзальтированная девица - красавица с чрезмерно развитым инстинктом собственницы исхитрится тебя за нижние конечности прочно прихватить. Оно ведь хрен его знает, чего у нее на уме? Хорошо, если просто личную сувенирную коллекцию постельных раритетов желает пополнить, да перед подружками потом похвастаться. А то ведь весьма вероятно, что ей просто таки срочно и невтерпеж замуж выйти надо.
А вот высоко подниматься, даже во сне, почему то опасаюсь. Как то не по себе становится. Особливо, ежели уже с километр по высоте воздушного пространства набирается, так сразу нехорошее предчувствие одолевает. Вот-вот контроль за собой потеряешь, и сразу камнем вниз просвистишь. Да в заключение полета об твердь земную со всей набранной скоростью хряснешься. По законам земной физики, максимальная скорость падения «хомо нелетучего» 55 метров в секунду составляет.
Кстати, наверное, по этой причине и в горы, и на городские небоскребы - рекордсмены, и на всякие башни и вышки, типа Останкинской или Эйфелевой, меня никогда не манило. Слава богу, в основном по низинам да равнинам служба прошла, или, в редких случаях, по не шибко крутым и возвышенным горным образованиям, типа Крымские горы.
Кроме того, при такой ментальной технологии индивидуального полета во сне нет резона слишком высоко забираться, поскольку на такой высоте тебя все равно никто не замечает. За крупную птицу посчитают, в лучшем случае. А в таком разе можно вообще запросто на охотника-браконьера нарваться. Не, мне такой риск ни к чему, даже во сне.
Ну, а теперь, после такой философско-лирической завязки, можно перейти и к сути основного сюжета сей новеллы. То бишь, поведать об общении с Великим Небом с помощью обычного стандартного армейского ПАРАШЮТА. На примере, вполне возможно, уже знакомого вам главного героя моих повествований Олега Савостина, описанного ранее в повести «Киевское ВОКУ – лейтенанты для спецназа», а также в предыдущей новелле «Трудовые будни офицера спецназа». Который первый свой прыжок с парашютом сделал во время учебы на факультете войсковой разведки в Киевском ВОКУ, а продолжил свою «парашютную эпопею» уже в 10-й (Старокрымской) бригаде спецназ. Вначале в качестве штабного работника, в оперативно-разведывательном отделении штаба бригады, а затем уже в качестве строевого офицера, командиром группы спецназ. Ну, и спецназовской ротой тоже довелось покомандовать.
По учебной программе за год полагалось совершить 9 прыжков, а чтобы год службы шел за полтора года на выслугу лет – не менее 5 прыжков.
Кстати, в отличие от вдд (воздушно – десантной дивизии), в которой прыжки с парашютом обязательны для всех, в бригаде спецназ для многих работников тыла это было делом сугубо добровольным. Поскольку в тыл к противнику реально будут десантировать только группы спецназ. Так что можно оценить высокий моральный дух военнослужащих бригады, в которой вполне добровольно прыгали почти все, в том числе весьма смело и активно обе девушки, работавшие машинистками в штабе бригады.
В некоторой степени участие в прыжках стимулировалось системой их оплаты. Не слишком щедро, но все-таки как бы дополнительное материальное признание степени риска и его частичная компенсация. Учитывались в сумме три фактора - общее количество прыжков, наличие звания инструктора – парашютиста и сложность прыжка. Прайс-листы на прыжки приводить не буду, с учетом несопоставимости с современными ценами. Но, скажем, ежели инструктор-парашютист более ста прыжков совершил, то с разовым гонораром за прыжок вполне можно было в кабаке посидеть даже с дамой (не слишком привередливой, конечно).
Так что в бригаде ходила шутка на предмет того, что бесстрашие при отделении от самолета в значительной степени стимулируется тем, что когда, например, опускается грузовая рампа Ан-8 или Ан-12, ты видишь, как в распахнувшемся под ногами небе призывно порхает радужная «десятка», и ты как бы устремляешься за ней. Это тогдашние 10 рублей красноватого цвета, на которые можно было купить две бутылки водки, да еще на приличную закусь оставалось.
Поскольку в бригаде существовала традиция «обмытия» в ресторане «Горный» в Старом Крыму завершения очередной серии прыжков с Ан-2, по возможности, с приглашением обеспечивавших прыжки экипажей самолетов, то в этом случае начфин бригады автоматически изымал «гонорары» за очередной прыжок с участников банкета на покрытие общих расходов.
И все были довольны, поскольку обходилось без ущерба для семьи и личных заначек. Так сказать, нечто вроде премиальных. По бригадной традиции, эта «плата за риск» передаче женам не подлежала, как бы относясь к секретным и сугубо личным фондам.
Ну, а прыжки со скоростных Ан-8 и Ан-12 под Джанкоем приходилось обмывать в полевых условиях, без должного комфорта, но столь же обильно, запасаясь заранее коньячным спиртом и марочной мадерой в пластиковых канистрах, исправно поступавших от шефов из винодельческого колхоза – миллионера, описанного в первой новелле этого сборника.
Интересен был в этом плане и бригадный обычай не щеголять мастерством при покидании кузова грузовых автомашин. То есть не молодцевато спрыгивать, а, наоборот, не спеша и демонстративно осторожно слезать с нее, поясняя по ходу дела, что за такие прыжки не платят! Так что прыжковая лихость при отделении от наземного транспорта совершенно неуместна.
Да и вообще, чрезмерный риск был в бригаде не в моде. Только тщательно рассчитанный и оправданный, поскольку и без того приключений хватало. И экстремальный настрой среди отдельных военнослужащих в целом негативно воспринимался. Глупая бравада в спецназе ни к чему.
А что касается товарища Савостина, то за свой первый свой парашютный сезон, в 1971 г., он совершил 32 прыжка, нередко по два прыжка за день, и заодно сдал нормативы на первый разряд по парашютному спорту (по военно-спортивной классификации). А главное – прошел соответствующие испытания на получение квалификации «инструктора – парашютиста». В том числе провел весь комплекс занятий по наземной подготовке и несколько практических укладок парашютов с личным составом резервистов, а также поработал в качестве «выпускающего» и с Ан-2 и с Ан-12.
В последующем количество ежегодных прыжков, к сожалению, уменьшилось, особенно когда перешел на строевую работу. При этом в ходе ежегодных учебных сборов приписного состава Олегу довелось дважды выполнять роль начальника парашютно-десантной службы отряда спецназ, занимаясь на каждых сборах организацией и проведением наземной подготовки, укладки парашютов и парашютными прыжками более 300 резервистов.
В Старокрымской бригаде вначале прыжки совершали на обычном десантном парашюте Д-3, а потом перевооружились на Д-5. На всякий случай, для любознательных, кратенько, чтобы не занудствовать, и по-простому, без излишних технических деталей и терминологии, изложу общее устройство десантного парашюта, последовательность его открытия в воздухе, особенности приземления и т.д. С соответствующими примерами из жизни Старокрымской бригады.
Полный комплект парашюта состоит из трех главных частей (вытяжного парашютика, стабилизирующего парашюта и основного парашюта), которые перед прыжком в соответствующей последовательности аккуратно упаковываются в ранец. Причем по советским и российским правилам каждому десантнику положено свой парашют уложить лично, собственными руками. Чтобы вселить в него уверенность в правильности сборки системы. А также не держать в штате воинского формирования специальных укладчиков парашютов, и иметь возможность проводить укладку собственными силами бойцов в любое время и в любом пригодном месте.
А для правильности укладки самого воина предварительно должным образом обучить надо, а также проконтролировать процесс оной укладки опытному специалисту. Который свою проверку на всех этапах укладки заверяет итоговой личной подписью в паспорте парашюта, и несет соответствующую правовую ответственность, ежели что-то не так во время прыжка пойдет по техническим причинам.
Ранец основного парашюта с его содержимым крепится с помощью подвесной системы на теле, на спине. При этом подвесная система устроена так, чтобы распределить по телу сильный динамический удар при раскрытии парашюта, а также обеспечить удобное управление в воздухе и сиденье для парашютиста при снижении.
Спереди на подвесную систему крепится небольшой запасной парашют («запаска»), упакованный в ранец, уже без всяких излишеств, в т.ч. без чехла.
Система первичного открытия ранца включается в действие при отделении от самолета с помощью длинного фала с тросиком (запирающим/контрящим ранец в закрытом состоянии), который крепится с помощью карабина за натянутый в самолете трос перед прыжком. После раскрытия ранца вначале выскакивает небольшой шарообразный пружинистый вытяжной парашютик.
Он стаскивает чехол с небольшого стабилизирующего парашюта, который после раскрытия снижает скорость падения до 35 метров в секунду (при свободном падении максимальная скорость – 55 метров в секунду). А главное - держит парашютиста в устойчивом вертикальном положении, как кота за шиворот, чтобы не крутился всем телом в воздухе, как это бывает нередко при неумелом свободном падении. Стабилизирующий парашют вытаскивает наружу на всю длину также основной купол со стропами, пока еще затянутый, как гигантская сарделька, в яркий чехол (чтобы легче потом было его найти).
Спускаешься затем вниз до нужной высоты (это называется прыжок с задержкой раскрытия) и включаешь в работу основной купол, выдергивая вытяжное кольцо (у плеча, слева), или дождавшись, когда сработает прибор автоматического открытия. Выпущенный окончательно на волю стабилизирующий парашют стаскивает чехол с основного и улетает от вас в комплекте вместе с вытяжным. Основной парашют наполняется воздухом, вы поудобнее устраиваетесь, как на сиденье, на нижней части подвесной системы, и устойчиво планируете вниз до соприкосновения с землей со скоростью, обеспечивающей более или менее безопасное приземление. Вот, вкратце, и весь процесс.
Сила удара об землю определяется совокупной векторной скоростью вертикального и горизонтального перемещения, и весьма зависит от разгонной скорости ветра и веса вашего тела и снаряжения. В принципе, технически армейский парашют рассчитан на удержание общего веса до 120 кг. А прыгать с парашютом дозволяется для новичков при скорости ветра до 5 метров в секунду, для опытных парашютистов – до 7 метров в секунду, на учениях – до 10. В боевых условиях – как получится, т.е. как повезет. Естественно, что все эти параметры довольно условны. Скорость ветра замеряется у земли, а разгонная скорость на высоте может быть гораздо больше. На учениях, а тем более в боевых условиях, вообще скорость ветра на площадке приземления может быть неизвестна или просто быстро измениться.
А с учетом выделения самолетов для прыжков на ограниченные сроки в Старокрымской бригаде для выполнения учебной программы нередко приходилось прыгать со значительным превышением нормативных показателей по допустимой скорости ветра. Особенно при прыжках с Ан-8 и Ан-12.
В бригаде обычно дневные прыжки на собственном аэродроме начинались рано утром, чтобы успеть «отпрыгаться» до начала основного рабочего дня. И приходилось, так сказать, «ловить погоду». В обязанности дежурного по части входили в том числе замеры скорости ветра. И если погода соответствовала норме, то следовало оповестить руководство бригады и начальника ПДС, которые принимали решение на запуск процесса в действие.
А простой военный люд томился в это время возле своих жилищ в ожидании хорошей погоды и «царственных» мудрых решений, в философско-диалектических раздумьях на предмет того, доведется ли сегодня прыгать, или зря с постели так рано встали. К сожалению, вставать приходилось нередко на всякий случай по нескольку раз за ночь, начиная с двух часов. По счастью, ураганные ветры весной и летом район расположения бригады не терзали, так что на три бессонные ночи все же в среднем только одна с напрасным вынужденным бдением приходилась. А в двух случаях рано или поздно, но, все же, выезжали на аэродром на прыжки. Такая вот бытовая парашютная статистика.
Полное раскрытие десантного парашюта без всяких задержек занимает время, за которое парашютист снижается примерно на 150 метров. То есть это и есть минимальный технический предел для раскрытия стандартного военного парашюта. А вообще, в программу подготовки спецназа входят стандартные прыжки с малой высоты, для большей безопасности установленные в 400 метров. Как говорится, ежели чего сразу не так пойдет, может, и успеешь чего-нибудь спасительное сделать.
Кстати, как то раз, при отработке этих самых прыжков с малых высот, любознательные бойцы – натуралисты решили заодно научно-практический эксперимент провести на представителе местной фауны. Так сказать, изучить психологическую реакцию аборигена местного животного мира на путешествие в воздушном океане. Для каковой цели суслика отловили. А с учетом его веса и размеров, определили, что стабилизирующего парашюта ему за глаза для безопасного снижения хватит. Не поленились даже разработать и сшить для него специальную подвесную систему для подсоединения парашюта. Ну, и выбросили аккуратно с 400 метров на этом самом парашюте.
Честно говоря, суслику это вряд ли понравилось, хотя приземлился он вполне благополучно. И не верезжал в воздухе от избытка эмоций, в отличие от некоторых десантников – новичков. Героически и самоотверженно держался, хотя потом еще долго на земле от пережитого дрожал. За такое стойкое поведение товарищи разведчики его даже наградили – закрепили на ленточке настоящий парашютный значок и надели ему на шею, а главное – от дальнейших парашютных испытаний освободили.
Отнесли к той же норке, где поймали, чтобы смог рассказать домочадцам и всему роду - племени про свои воздушные подвиги и небывалые небесные впечатления, каковые не каждому суслику доведется в жизни прочувствовать. На всю оставшуюся жизнь хватит. Будет о чем внукам и правнукам поведать.
Конечно, проблема уменьшения безопасной высоты выброски всегда десантников и конструкторов в разных странах волновала. Уж больно парашютист в воздухе уязвим. Чем быстрее на земле окажется, тем лучше. Но при решении этой проблемы тут же возникают разные технические сложности и побочные негативные эффекты. Сразу же при отделении от самолета большой по площади парашют в любом случае не раскроешь, ибо воздушным потоком купол в клочья разорвет.
На что уж немцы рационалистами в военном деле считаются, и каждую мелочь в военном снаряжении продумывают, а вот в конструировании парашюта для десантников во время Второй мировой войны явно маху дали. Погнались за снижением высоты выброски и довели технически аж до 50 метров. А в боевых условиях, например, во время выброски 7-й парашютно-десантной дивизии на Крит весной 1941 г., сброс парашютистов осуществляли с транспортных самолетов Ю-52 с 70-80 метров. Учебные прыжки совершали обычно со 100-180 метров.
Но за счет чего? Какой ценой? Парашют к подвесной системе крепился сзади в районе талии, и при весьма жестком раскрытии купола от сильного динамического удара нередко повреждался позвоночник. Отделяться от самолета следовало резким толчком, удерживаясь при этом руками за специальные боковые поручни у двери, и обязательно головой вниз. Управлять парашютом и телом в воздухе десантник не мог, поэтому приземлялся в таком положении, как ветер понесет, спиной, боком и т.д., а то и вообще приземлялся на четвереньки. При этом полагалось согнуться корпусом вперед, а руками и ногами производить движения, как бы имитирующие движения пловца. Гасить купол было также неудобно, поскольку стропы крепились сзади, на спине.
Поэтому обязательным было наличие специальной авиадесантной каски, а также налокотников и наколенников, хотя это нередко мало помогало. Уровень травматизма при таких прыжках был неоправданно высок.
К тому же, из-за неудачной конструкции парашюта, чтобы при раскрытии парашюта стропы не цеплялись за оружие, немцы все основное длинногабаритное стрелковое оружие сбрасывали отдельно от парашютистов, в контейнерах. Чтобы не оставить совсем уж безоружными при приземлении, всем десантникам выдавались пистолеты «парабеллум». Правда, после принятия на вооружение и постепенного насыщения войск пистолет - пулеметами МП-38 и МП-40 со складными прикладами, разработанных изначально специально для парашютистов (которые у нас по ошибке обычно «шмайсерами» называют), эту проблему удалось частично решить. Автоматы (у кого были) закрепляли на себе, под подвесной системой парашюта, а винтовки и пулеметы укладывали в контейнеры.
А поначалу чисто контейнерный способ выброса оружия приводил к чрезмерным и неоправданным боевым потерям при приземлении в зоне боевых действий, особенно если противнику удавалось отсечь десантников огнем от контейнеров с оружием. А то и просто эти контейнеры ветром далеко в сторону относило, или терялись при ночных прыжках.
Конечно, спортсмены – экстремалы прыгают и со сверхмалых высот (с обрыва, с высотного здания, но не со скоростного самолета) на специальных парашютах, удерживая перед прыжком уже освобожденный от чехла купол в руке и используя для его раскрытия дополнительно подъемную силу восходящего воздушного потока у стенки обрыва или здания. С армейским парашютом этот каскадерский трюк не получится.
С тихоходных самолетов типа Ан-2 прыгают через боковую дверцу в вертикальном положении, по возможности, посильнее отталкиваясь от него, чтобы не прижало к борту встречным потоком и не зацепить стабилизирующим куполом за хвост самолета. Как военный народ выражается, чтобы «заклепки на самолете мордой не пересчитывать», и чтобы летчикам «стряхивать с хвоста тебя не пришлось».
Со скоростных самолетов (типа Ан-8, Ан-12) отделяются через заднюю рампу, просто подходя к ее краю, компактно складываясь и аккуратно, без толчка, «ложась грудью» на проходящий под самолетом мощный поток воздуха. Если правильно отделился, при попадании в поток впечатление такое, как будто тебя снегоуборочной лопатой по заднему месту с размаху хлопают, придавая ускорение, и ты вылетаешь горизонтально вперед, как пробка из бутылки с шампанским, отбрасываемый подальше от самолета. А если закрутило сразу же в этом потоке, разбрасывая руки и ноги, значит, неправильно отделился.
Соответственно, в ходе наземной подготовки отрабатывают оба способа отделения. Второй способ, естественно, с падением на батут.
Со спортивным парашютом отделяются совсем по-другому, как бы сразу распластывая тело горизонтально в воздухе, раскидывая руки и ноги в стороны и используя их в качестве своеобразных рулей, с прогибом туловища и лицом вниз, чтобы не вращало в воздухе. Открывать парашют тоже надо аккуратно, плавно и строго в таком же положении.
Как-то раз в бригаде во время прыжков произошло ЧП – чрезвычайное происшествие. У товарища старшего лейтенанта, замполита одной из рот, не открылся основной парашют. Однако доблестный «старлей» не растерялся, открыл запасной парашют и благополучно на нем приземлился. В горячке начальник штаба бригады тут же ему публично благодарность объявил за умелые действия в экстремальной ситуации, и другим офицерам в пример поставил.
Однако этим дело не закончилось. При любом серьезном отказе в работе парашюта тут же комиссия назначается для расследования и выявления причин сбоя. Определяются и виновники с целью последующего наказания, в т.ч. лица, ответственные за контроль укладки парашюта, «выпускающий» в самолете, ответственные за общую организацию прыжков и т.д. Кстати, самого парашютиста и всех посторонних от парашюта тут же в сторону убирают, чтобы подтасовок не было.
В общем, расследование весьма быстро показало, что товарищ старший лейтенант, как бы из лучших побуждений, решил продемонстрировать любимой и заботливой, весьма обеспокоенной за него супруге, что ничего страшного во время прыжков произойти с ним не может. Мол, даже если основной парашют вообще не раскроется, то запасного для безопасной доставки его на землю вполне хватит. А для наглядности привез ее с собой на аэродром, на что, естественно, потом обратили внимание при расследовании.
Такое в бригаде вообще-то обычно не практиковалось. Домочадцев приглашали только на спортивные праздники и соревнования парашютистов, которые иногда проводились на аэродроме по линии ДОСААФ, с участием военнослужащих части.
Во-вторых, перед отделением от самолета товарищ старший лейтенант не подсоединил карабин своего фала к тросу в самолете, чтобы исключить принудительное раскрытие парашюта. А чтобы его не крутило в воздухе, сразу же отделялся от самолета «по-спортивному».
Так что благодарность в итоге быстро поменяли на взыскание, да и коллеги по службе провели с «героем» дополнительную разъяснительную работу «неуставными» методами. Чтобы заслуженных людей не подставлял, которые за его безопасность отвечают, в т.ч. в рамках Уголовного Кодекса, если бы у него с «запаской» благополучное приземление не получилось.
Тем более, в бригаде уже был нехороший прецедент, еще до прибытия Олега в Крым. Нашелся свой бригадный «камикадзе» в лице сержанта – сверхсрочника. Решил совершить «воздушное харакири» в отместку жене. И даже пояснительную предсмертную записку оставил. А причина – банальные семейные конфликты с супругой, которые вполне цивилизованно путем развода решаются. Или нецивилизованно с использованием непечатных выражений и даже рукоприкладства.
А вот он решил жене таким образом досадить. Точно также, как и товарищ старший лейтенант действовал, сразу же ушел на свободное падение. Да вот только хватило силы воли во время падения с высоты в 800 метров и основной и запасной парашюты до самой земли не открывать.
При ударе об землю все кости раздробило, и рост где-то на 35 см уменьшился. Олег перед началом своего первого прыжкового сезона в штабе части с материалами по этому происшествию ознакомился, в т.ч. с фотографиями его останков. Неприятное зрелище, неэстетичное и поучительное.
Кстати, с самим Олегом однажды чуть такое же происшествие не произошло. Работал «выпускающим» в Ан-2, причем, с резервистами. То есть из-за обилия и повышенной эмоциональности специфичных «клиентов» просто замотался и бдительность утратил. Одно дело партию из 9 парашютистов обслужить, а потом вслед за ними сразу в небо самому убыть. А другое дело, когда подряд с десяток кораблей обеспечивать приходится. Проверка очередной группы на техническую и моральную готовность перед посадкой, краткий инструктаж, расставить по весу (первыми прыгают более тяжелые). Затем завести в самолет, проверить зацепление карабинов, а во время полета еще раз оценить психологическую готовность к прыжку, поддержать, если надо, кого-то морально, или хотя бы взять на контроль. Сам перемещаешься по самолету, естественно, в отцепленном состоянии.
Выбросил, точнее, «помог выйти» всем из самолета, вернулся на землю, новую партию загрузил и т.д. И физически тяжело, и обстановка, прямо скажем, нервозная, душевно некомфортная. Чужие негативные эмоции – вещь заразная и липучая.
В общем, когда, наконец то, последнюю партию резервистов запустил в небо и сам уже наружу направился, вдруг почувствовал, что продвижение в сторону раскрытого дверного проема застопорилось. Как будто зацепился за что-то. Рванулся посильнее, но с тем же результатом. А в дополнение грубый и резкий мужской голос последовал, с непечатными выражениями. В смягченной интерпретации прозвучало что-то типа того:
- Куда лезешь, мать твою? Жить надоело?
Спасибо штурману, который как раз выбрался из пилотской кабины собрать с троса отделившиеся от парашютов фалы. И вовремя заметил, что товарищ Савостин забыл прицепить свой карабин и уже направляется к двери. Так что успел его перехватить, вразумить и заставить вначале все же зацепить карабин фала за трос в самолете перед расставанием.
Спасибо большое мужику. Спас, можно сказать. А то неизвестно, чем бы все закончилось? Одно дело прыгать с отделением от самолета «по-спортивному», в готовности сразу стабилизировать полет и затем аккуратно открыть основной парашют или «запаску». И совсем другое дело, когда внезапно начинаешь кувыркаться в воздухе и вдруг осознаешь, что все не так пошло, как надо. И хорошо, когда запас по высоте есть и от беспорядочной болтанки в воздухе сознание не потерял.
Так что не пришлось, по счастью, товарищам на прощальной тризне в честь него бригадную песню петь:
……..
А если откажет один парашют,
Тогда запасной выручает
А если откажет и тот и другой –
Тогда уж ничто не поможет
Лишь вниз просвистишь – и кончится все
Друзья тебя в землю зароют
Тебя похоронят на том берегу,
Где речка красивая вьется
И город стоит над горой Агармыш
И Старым он Крымом зовется
После раскрытия парашюта поудобнее устраиваешься в подвесной системе и осматриваешься вокруг, определяя вначале правильность работы купола, затем направленность движения и наличие поблизости других парашютистов во всех плоскостях, снизу, сверху и сбоку. Соответственно, внося необходимые коррективы в свое перемещение. Например, разворачивая парашют так, чтобы снижаться лицом по ветру, или уходя от опасного сближения с соседями, или нацеливаясь на нужную площадку приземления.
При раскрытии парашюта наиболее частой неприятностью является т.н. «перехлест», т.е. попадание одной или нескольких строп на купол. В этом случае при «глубоком» перехлесте стропа сминает часть купола, и происходит неполное раскрытие. При этом данная стропа может еще и припаяться от трения к синтетическому куполу.
Соответственно, для избавления от такой напасти эти самые перехлестнувшиеся через купол стропы надо или просто вовремя, то есть моментально сдернуть. Или, если не успел или не получилось, то перерезать. Нередко, при неглубоком перехлесте, стропа сама потом соскальзывает.
Определить эти аварийные стропы несложно, по сильному натяжению. Как говорится, аж звенят от напряжения и четко выделяются на фоне остальных строп. Хотя, конечно, резанием увлекаться не надо, поаккуратнее работать, чтобы лишнее и нужное сгоряча не отхватить. Ибо при сильном натяжении стропы перерезаются запросто, от простого прикосновения лезвия ножа. Для этого офицерам и прапорщикам бригады выдавался специальный нож-стропорез (простенькое устройство типа пружинного ножа, но с закругленным на конце лезвием). А бойцы вооружались обычным армейским штык-ножом от автомата.
Управление парашютом в воздухе осуществляется с помощью строп. За счет натяжения определенной группы строп можно осуществить разворот куполом, а также ускорить или замедлить снижение, уйти в сторону от приближающего парашютиста, скорректировать место приземления. Но на военном весьма инерционном парашюте все это требует времени и терпения.
Приземляться в идеале надо лицом к земле, заранее развернувшись в воздухе. Ноги вместе, колени слегка согнуты, на обе ступни, поставленные параллельно земле. Но это надо еще суметь рассчитать, ориентируясь на скорость перемещения земли под ногами на последних метрах. А для этого опыт должен быть. Да еще чтобы с поверхностью приземления повезло. Обычно земля все же неровная, да еще в Крыму нередко каменистая и жесткая. Иногда даже приходилось «не по науке» ноги широко расставлять, чтобы между ними при приземлении булыжник знатных размеров пропустить. Про горы я вообще не говорю, или про прыжки на лес.
Хотя и на ровном мягком месте могут возникнуть нежданные проблемы и опасности. Как-то раз начальник парашютно-десантной службы бригады вернулся со сборов из САВО (Среднеазиатского военного округа) таких же должностных лиц. Где им довелось как раз прыгать в пустыне. При этом трагически погиб один офицер. Приземлился на бархане, с последующим падением на бок, как положено. Но при падении сильно ударился виском об острый камень. Единственный, пожалуй, такой имелся в огромном песчаном море. Как будто специально дух пустыни подложил. Нашел таки себе жертву.
Как-то раз получил серьезную и сложную травму товарищ прапорщик, сосед Олега по дому в жилом военном городке в Старом Крыму. Практически, как говорится, на пустом месте, по чисто личной вине. Опытный спортсмен – парашютист, во время очередного тренировочного прыжка на спортивном парашюте, в ясную и тихую, безветренную погоду, уже приблизившись к земле, ни с того ни с сего вдруг решил потренироваться в управлении разворотом купола. Спортивный и весь щелястый по виду парашют, как уже говорилось, легко управляется и сконструирован так, что можно даже двигаться на нем в воздухе против ветра.
В результате соприкоснулся с землей как раз в тот момент, когда по инерции вращение купола и, соответственно, вращение тела парашютиста еще не закончились. То есть приземлился со смещением ног по горизонтали, с их «закруткой». В результате – перелом обеих ног со смещением костей.
Ну, а при ошибках в расчетах и по недостаточной опытности нередко приземление в ветреную погоду идет не на всю ступню, а на носки, отчего десантники носы в кровь расшибают и кувырком летят. Или чаще на пятки, отчего «по мозгам сильно бьет» и «пятки сушит». Как прошла серия прыжков, так полбригады весьма смешно, если со стороны глядеть, на цыпочках ходит (с «отбитыми пятками»), или ковыляет кое-как после растяжений. Растяжения связок у парашютистов – это запросто, сплошь и рядом. К концу прыжкового сезона почти все через это проходят.
Вот у Олега уже третий прыжок в бригаде неудачным получился. Приземлился практически на одну ногу, поскольку вторая в борозду на пахоте попала. Хорошо хоть, мимо притаившегося в ней камня проскочила, а то бы еще хуже было. Так что заработал растяжение ступни на несколько дней. Да и потом нередко, уже после перехода со штабной работы на командирскую, после растяжений приходилось продолжать прыжки с туго перебинтованной ногой и с заморозкой новокаином для обезболивания, скрывая травму при заходе в самолет от начальника ПДС. А куда денешься, ежели с личным составом надо работать и личный пример показывать?
Были в бригаде еще более оригинальные и памятные приземления, особенно во время учебных прыжков с Ан-8 и Ан-12 с полевого запасного аэродрома ВТА под Джанкоем, с сильным территориальным разбросом при приземлении. Один из бойцов, подчиненных Олега, приземлился прямо на парник, пробив покрытие и распугав работавших там дивчат. Хорошо хоть, что парник был пленкой покрыт, а не стеклом.
А второй подчиненный, на следующий день, спустился на довольно большое стадо пасущихся порознь на большой площади овец. Причем угодил одному из невезучих животных точно на спину, уложив его наповал. Как и положено настоящему разведчику в такой ситуации, не растерялся, не бросил бездыханное, но вполне съедобное и мясистое тело на «поле парашютно-воинской славы». Дотащился, хотя и с трудом, до сборного пункта вместе с трофеем, засунув барашка в парашютный мешок. Протащив этот тяжелый, но полезный груз почти с километр.
А потом устроили товарищи бойцы погребальную почетную тризну славному барашку, в завершение торжественного ритуала предав земле его несъедобные останки. Свою законную командирскую долю Олег, естественно, пожертвовал рядовому составу.
Кстати, Джанкой весьма славился не барашками и овечками, а своими яблоками, считавшимися лучшими в Крыму. Так что у каждого офицера и прапорщика, размещавшихся в одноэтажной деревянной казарме на полевом аэродроме ВВС, под кроватью стоял заполненный джанкойскими яблоками мешок от парашюта. И звучный хруст от разгрызаемых крепкими зубами огромных, ароматных и сочных яблок звучал в казарме круглосуточно.
Были не раз и довольно опасные приземления. Например, как-то раз четыре парашютиста подряд, друг за другом, занесло под Джанкоем на линию высоковольтных передач. Повезло, что с проводами соприкасались не телами, а стропами. Со стороны, конечно, зрелищно смотрелось. Яркая и звучная вспышка при мгновенном перерезании строп проводами под высоким напряжением, и очередной освобожденный от парашюта боец летит вертикально вниз. К счастью, обошлось без жертв и даже без травм. Не зря отрабатывали приземление, да и народ молодой и крепкий подобрался.
В случае приземления при сильном ветре, т.е. соответственно, при сильном ударе об землю, следовало для его амортизации, упасть на бок, с перекатом, в том числе и для уменьшения негативного эффекта резкого смещения ножных мышц и позвоночника. И если не удалось развернуться правильно заранее куполом, то разворачиваться перед приземлением «на лямках», как бы скрещивая их перед собой, закрывая руками лицо. Кстати, при прыжках на лес лицо тоже прикрывать руками надо.
Эти приземления с перекатом тоже постоянно отрабатывали, постепенно доводя высоту прыжка до трех – четырех метров. Конечно, с падением не на бетон или асфальт.
После приземления возникала проблема с гашением купола в ветреную погоду. По науке, следовало после приземления, подтягивая нижние стропы на себя, одновременно забежать вбок, чтобы уложить купол вплотную на землю, не дать ему надуться как парус от ветра. Если не успел, и надутый купол потащил тебя за собой, тогда приходится тянуть на себя постепенно нижние стропы в лежаче-скользящем положении, чтобы снизить наполняемость купола и его тяговую силу погасить.
Нередко самому это сделать трудно, так что «погасить купол» помогают коллеги. Если они, конечно, доброжелательно настроены или просто от скуки не маются. А то как – то раз довелось Олегу лицезреть, как один из офицеров в капитанском звании после приземления перемещается «по-лягушачьи», прыжками, на четвереньках, вслед за куполом, который то опадает, то опять надувается, сбивая с ног пытающегося встать парашютиста и протаскивая его рывками за собой.
А за ним следом движется целая кавалькада веселых и смешливых сослуживцев, один из которых тщательно измеряет метровыми шагами расстояние, которое тот уже «проскакал по-лягушинному», и озвучивает вслух результаты. Как бы для регистрации достижений претендента на установку рекорда части при свидетелях в этом виде прикладного «парашютного искусства». Вот такое развлечение себе на прыжках нашли, балбесы этакие. Причем некоторые уже старшие офицеры по званию. Да еще на глазах у рядового состава, которому нехороший пример подают.
В бригаде был случай, когда парашютист приземлился при сильном ветре на взлетно-посадочную полосу, причем ветер дул прямо вдоль этой полосы. Его подхватило и моментально поволокло вслед за раздутым как парус куполом по этой бетонной полосе с такой бешеной скоростью, что ни перехватить, ни догнать сразу не успели.
Хорошо, что парашютист догадался выгнуться, задрав ноги и руки вверх, скользя по «бетонке» на запасном парашюте, закрепленном на животе. А водитель командирской машины, по счастью, находившийся в это время за рулем, не дожидаясь команды, рванул вдоль полосы на обгон и перехват и успел перегородить путь «взбесившемуся» парашюту своим автотранспортом. К тому моменту запасной парашют «страдальца» стерло полностью, вплоть до металлической каркасной рамки. Вот такое приключение, да еще не в воздухе, а на земле. Кожу, конечно, все же ободрало местами, но это не смертельно. Не до костей вместе с мясом. Зажило.
На прыжках под Джанкоем был также случай, когда аналогичным образом надувшийся парашют протащил десантника на повышенной скорости по полю по стерне с сотню метров. А затем перебросил вслед за собой через высокий и длинный стог соломы, с приземлением плашмя на другой стороне, причем рядом с бороной, которая лежала зубьями вверх. Чуть бы в сторону – и все. Остались бы родители без сына.
Вот такие чудеса и приключения на прыжках порой бывают.
Как уже отмечалось, в описываемый в новелле период, в начале 70-х годов прошлого века, в Старокрымской бригаде спецназ прыгали в основном на парашюте модели Д-3. К сожалению, не слишком управляемые в воздухе, по-армейски дубоватые и стандартизованные для массового и удешевленного производства технические изделия.
Для ВДВ, конечно, сойдет, особенно при массовой выброске, а вот Спецназ лучше было бы чем-нибудь более компактным и маневренным оснастить, с расчетной точкой приземления и возможностью быстрого отцепления.
А так эти довольно надежные и несложные в укладке армейские парашюты все же обладали существенным недостатком - куда понесет попутным ветром, по высям и далям, туда и полетишь. Особенно, если ветер сильный. А куда долетишь – там и приземлишься. Или, не дай Бог, приводнишься, а то и на дереве зависнешь. Все же не спортивная модель, и не параплан. И против ветра не рулит, и точность приземления на нем не отработаешь.
И купол у них, опять же, из чистой синтетики, чтобы дешевле обходился при массовом производстве, со своими соответствующими заморочками. В частности, недостаточно плотная ткань для решения возможных побочных проблем при некоторых типовых неприятностях, например, при схождении парашютистов в воздухе. Забирают при сближении весьма быстро друг у друга воздух, в отличие от изделий из натурального шелка. Особенно если перемещающийся выше вас парашютист вдруг оказывается сверху на вашем куполе. Как парашютисты выражаются - «садится к вам на купол». В этом случае нижний купол как бы забирает воздух, т.е. ослабляет удерживающую подъемную силу, у вышерасположенного купола, и весьма скоропостижно, всего за пару секунд.
Последствия, естественно, печально выглядят. Верхний парашют складывается и превращается в большую вытянутую тряпку на длинных стропах - веревках. Выше расположенный парашютист своей массой сминает ваш купол, проскальзывает вниз, вы оба переплетаетесь куполами и стропами и дружно несетесь камнем вниз.
Когда Олег прибыл в бригаду, незадолго до этого закончился «прыжковый сезон», под занавес которого как раз и произошло такого рода происшествие. Но с благополучной в финале концовкой. Один из «сиамских близнецов» кинул запасной парашют, но неудачно. «Запаска» тоже попала в общее переплетение парашютов и падение обоих продолжилось. Затем, буквально в последний момент открыл запасной парашют второй боец, и на этот раз удачно. Так что приземлились вдвоем на одном запасном парашюте, живыми и даже без травм. Как говорится, побратимами в небе стали и друзьями – «не разлей вода».
Стало быть, во избежание такой напасти за столь короткий промежуток времени, то есть максимум за две секунды, надо успеть соскочить с чужого купола. Для этого требуется аккуратненько и ювелирно, не спотыкаясь и не падая, дойти ножками по большому и тугому, проминающемуся под ногами матерчатому куполу до самого его края и спрыгнуть подальше от него, в сторону и вниз.
Во время прыжков к Олегу дважды «садились на купол», но оба раза обошлось без последствий. Бойцы вовремя успели соскочить к обоюдному удовлетворению. Один раз только сам чуть было не заскочил в чужой купол, в момент его раскрытия. Сам то Олег еще на стабилизирующем парашюте снижался. Прыгал с Ан-12 последним, поскольку выпускающим был. По программе с задержкой раскрытия парашюта на 20 секунд. Вот тут-то и случилась такая неприятность, поскольку ранее спрыгнувший боец раньше положенного времени свой парашют в действие ввел. Но, хвала Всевышнему, обошлось. Вывернулся в последний момент в полете, мимо раскрывающегося купола удалось по краешку проскочить.
А в принципе такие схождения редко случались. Все же спецназ – это не ВДВ. Народу маловато, спешить некуда. Сбрасывали всегда в один поток, даже с Ан-12, а не как в ВДВ – в два потока параллельно, а то и в четыре при прыжках с ИЛ-76. И промежуток при отделении от самолета друг за другом побольше давали. И что хорошо – боевую технику не надо было сбрасывать на грузовых парашютах. По причине ее полного отсутствия на вооружении бригады спецназ. И возни меньше, и безопаснее.
Ну, а если не успел вышерасположенный соратник соскочить с купола, или сразу же вписался сбоку в чужие стропы, то остается надеяться только на запасной парашют, который крепится спереди на животе, и, кстати, для надежности и компактности изготавливается как раз из натурального шелка. По площади он намного меньше основного парашюта и скорость снижения на нем тоже заметно выше. Зато открывается без особых ухищрений и задержек, самым примитивным образом. Дернул за кольцо, ранец и открылся.
Если при этом где-то вверху телепается не полностью раскрытый купол основного парашюта, то набираешь купол «запаски» в руки и кидаешь в нужную сторону, с учетом возможного вращения тела, чтобы не запутаться окончательно и чтобы он не переплелся с основным.
Кстати, с капроновым куполом основного парашюта он плохо стыкуется. Если сойдутся близко, то забирают воздух друг у друга. Поэтому отменили в свое время тренировочные упражнения с одновременным раскрытием обоих парашютов. Ну, а если такая оказия произошла, например, кинул «запаску» при неполном раскрытии основного купола, что нередко бывает при перехлесте стропами основного купола, а он возьми потом, да и наполнись воздухом до упора, то придется до самой земли разводить оба купола за стропы в стороны, чтобы не допустить их схождения.
Как уже упоминалось ранее, по учебной программе требовалось совершить 9 прыжков за год, но на практике офицеры и прапорщики значительно превышали эту цифру. Однако оплачивалось только 30 прыжков в год, и посему начальство тщательно следило, чтобы этот «коммерческий» предел не превышался. Исключения делались только для начальника парашютно-десантной службы бригады и его подчиненных, а также для спортсменов.
Нередко совершали и по два прыжка за день, особенно штабные работники, которым это сделать было проще, чем строевым командирам, занятым работой с личным составом. Уложил сразу два парашюта и вперед. Кстати, Олегу в свой первый прыжковый день в бригаде тоже удалось сделать два прыжка, с санкции начальник ПДС бригады, которому перед он перед этим предъявил справку от ДОСААФ о наличии уже, так сказать, некоторого практического опыта. Иначе «первопроходцу» разрешался только один прыжок. Кстати, первый в сезоне прыжок всем военным парашютистам полагалось делать только с принудительным и без задержки раскрытием парашюта. Как бы для восстановления и освежения ранее полученных рефлексов и навыков.
«Прыжковый» день или ночь, при использовании тихоходных Ан-2, рассчитанного на 10 парашютистов, начинались в бригаде по традиции с выхода в небо т.н. «командирского корабля», на борту которого были только опытные офицеры и прапорщики. Так сказать, для сверки воздушной среды и проверки десантирования. В частности, определения расчетной точки сброса. Теоретически, для этого полагалось вначале сбросить с парашютом т.н. «ваньку», т.е. тяжелый (около 90 кг весом) продолговатый мешок, и посмотреть, как его будет сносить в воздухе и куда он приземлится для последующей коррекции точки сброса.
Но поскольку с «ванькой» было много возни, да и таскать такую неудобную тяжесть никому не хотелось, особенно после его приземления в отдаленных краях, то на практике поступали проще. В качестве «ваньки» сбрасывали более или менее опытного парашютиста из числа офицеров, так сказать, в добровольно-принудительном порядке, в соответствии с негласной очередью, устанавливаемой начальником ПДС. После раскрытия парашюта запрещалось управление им в воздухе, что обеспечивало большую точность последующих расчетов на десантирование. Ну и, соответственно, на пункт сбора «псевдо-ванька» после прыжка добирался самостоятельно, своим ходом, не обременяя сослуживцев.
Однажды Олег, исполняя роль этого самого «ваньки», чуть под автобус на шоссе не попал. А все из-за сумбурности перемещения воздушных потоков в приземном слое и слабой управляемости военных парашютов. При приближении к земле по первоначальным прикидкам вроде бы должен был приземлиться метрах в 20 от дороги, на которую его занесло в процессе длительного неуправляемого дрейфа по воздуху. А по этой довольно оживленной трассе двигался во встречных направлениях различный транспорт. Причем, приземлиться должен был после пересечения шоссе, рядом с примыкающей к нему телефонной линией.
Однако в приземном слое направление движения воздушных потоков резко изменилось и его внезапно кинуло встречным потоком как бы обратно, прямо на шоссе, под туристический автобус. Спасло только то, что было жаркое время, окна в автобусе были открыты и кое-кто из пассажиров уже некоторое время любовался перемещением товарища Савостина по небу. Соответственно, товарищи туристы вовремя засекли финальное смещение в траектории его полета. Так что под дружный призывный крик пассажиров водитель успел вовремя затормозить, и Олег приземлился на дорогу перед носом уже остановившегося автобуса, частично накрыв его куполом. Обеспечил дополнительные экзотические впечатления о пребывании в Крыму для туристов.
Был еще более интересный случай с выброской парашютистов из «командирского корабля». Товарищ Савостин в этот период исполнял обязанности начальника парашютно-десантной службы отряда, укомплектованного резервистами, в ходе учебных сборов. Ну, и привел вместе с командиром отряда на аэродром подопечное войско, где-то более 300 человек, для совершения этих самых прыжков. Причем для многих из них это был первый прыжок в жизни. Да и остальные парашютным опытом особо не блистали, так что народ, в основной своей массе, мягко говоря, пребывал в заметном и понятном волнении.
В такой ситуации разные способы используются для психологической релаксации и выработки адекватной контролируемой реакции на опасность. В том числе Олег как раз и решил воспользовался десантированием опытных парашютистов с первого самолета. Как бы на их примере показать, что ничего страшного и все благополучно пройдет.
И надо же такому случиться, что именно в этой ситуации довольно редкий случай в парашютной практике произошел. Как известно, при перемещении воздушных масс существуют и восходящие потоки. Их обычно планеристы и дельтапланеристы использует для своих путешествий по небу. А с военными парашютистами такое крайне редко случается, поскольку обычно вес у них достаточно большой для срабатывания силы земного притяжения. Особенно если в полном боевом снаряжении прыжок совершает. И, в отличие от планеристов, специально они эти самые восходящие потоки по небу не разыскивают.
Но не в данном случае. Как назло, в команде парашютистов оказался молодой лейтенант из политотдела бригады, весьма худощавой наружности. Как народ обычно шутил, 48 кг весом ночью в комплекте с фонариком перед выходом во двор в туалет по срочной надобности. Ему бы неплохо было с собой какой-нибудь утяжелитель на прыжки брать. Но не догадался.
В общем, выпрыгнуло с Ан-2 на глазах у нескольких сот резервистов, трепетно взиравших в небеса, 10 парашютистов. Все парашюты открылись нормально и 9 из них продолжили, как и положено по законам гравитации, спуск по небу по нисходящей в сторону земной поверхности. А вот 10-й парашютист почему-то вместо этого стал в небеса еще выше подниматься, одновременно перемещаясь на юго-восток, в сторону Феодосии и весьма обширного Черного моря. До которого менее 18 км по небу по прямой было.
По теории, в этом случае надо постараться выйти из восходящего воздушного потока, например, в сторону. Или, на крайний случай, резать стропы основного парашюта, затем уйти в падении вниз и там уже открывать запасной парашют. При этом должен сразу пояснить, что перерезать все стропы нереально, так что, скорее всего, над парашютистом будет телепаться скомканный и вытянутый в длину купол, и открывать запасной парашют в таком положении весьма рискованно. Запросто может попасть в основной и запутаться вместе с ним в бесформенную массу.
Так что товарищ лейтенант в «весе пера» продолжал дрейфовать по небу с перемещением ввысь и вдаль, постепенно уменьшаясь в размерах и исчезая с поля видимости. Психологическое состояние товарищей резервистов, весьма эмоционально воспринявших такое зрелище, легко можете себе представить.
Бунтовать, правда, не стали, но порядок с трудом удалось навести, прочитав попутно лекцию про действия в такой ситуации, и пояснив, что им это не угрожает, поскольку с весом у них как раз все благополучно. Олегу пришлось даже вывести перед неофитами одного горластого «мятежника» весьма крупных габаритов и под нервный смех аудитории разъяснить наглядно, что на Дюймовочку он совсем не похож. Так что на бесплатное путешествие до Феодосии по небу пусть не рассчитывает. Даже если надолго на строгую диету сядет.
Сам виновник переполоха вернулся на аэродром уже к концу прыжков. Пропутешествовал по небу километров 15, пока не приземлился в окрестностях Феодосии. Ну, а оттуда на попутном транспорте назад добрался. Естественно, по его признаниям, изрядно понервничать пришлось, особенно по мере приближения безбрежных черноморских просторов, которые сверху весьма многообещающе выглядели. К турецким берегам зазывали. Морально готовился уже стропы резать, чтобы в морские воды не попасть, и если не доведется живым остаться, то хотя бы на родной земле захоронят. Но, слава Богу, обошлось. Ближе к морю ветер в сторону берега усилился и в результате столкновения двух встречных ветровых потоков его, наконец то, вниз перенаправило.
А, вообще то, в программу боевой учебы бригады официально входили прыжки с парашютом с приземлением на воду. Да вот только где эту самую пресную воду с достаточно большой поверхностью водной глади в Крыму найти? А в морскую воду в виде Черного моря прыгать нерезонно. Ибо парашюты после общения с обильно насыщенными различными минеральными веществами водами весьма тщательно промывать придется, чтобы ткань не разъело. А парашюты военные не для разового пользования предназначены. Они на 50 прыжков рассчитаны. Да еще обычно, после соответствующей технической проверки, их срок службы еще на 25 прыжков продляют.
А после стирки в пресной воде на просушку развесить этих монстров придется. Следовательно, потребуется специальные сушильные установки оборудовать для них соответствующих громадных размеров.
Кроме того, для обеспечения должной безопасности прыжков, требуется организация службы спасения на водах с использованием соответствующих судовых средств, коих в бригаде не наличествовало.
Как-то раз, когда Разведуправление Одесского военного округа стало чрезмерно настаивать на организации этих самых прыжков на поверхность Черного моря, командование бригады не поленилось и сочинило докладную записку с соответствующими расчетами по организации таковых прыжков. В которой довольно убедительно обосновало, что для обеспечения должной безопасности сего деяния потребуется привлечение чуть ли не половины корабельного состава Черноморского флота.
Только после этого Разведуправление округа, наконец, угомонилось. Признало достаточность теоретической подготовки. Типа, при приближении к водной глади парашютист должен заранее расстегнуть подвесную систему, и устроиться в ней так, чтобы удерживаясь одной рукой, быть в готовности выскользнуть из нее в момент достижения безопасной для отделения от парашюта высоты. И с таким расчетом, чтобы его при этом не накрыло куполом парашюта и не утянуло за собой в глубину.
Кстати, морской спецназ для этой цели использует специальные парашюты с моментальной системой отцепки.
В программу подготовки также входили весьма опасные прыжки на лес, при которых очень много зависело от слепой случайности. Но и тут выкрутились. С лесами, как и с пресной водой, в Крыму была напряженка. А тащиться черт те куда за пределы Крыма и гонять туда авиацию тоже особо не хотелось.
Так что обычно оформляли прыжки на учениях за пределами Крыма, как совершенные как бы на лес. Этой же цели исправно служили крымские фруктовые сады. Кстати, Олег однажды под Джанкоем во время приземления в таком фруктовом саду чуть под трактор не попал. При очень сильном ветре сносило боком и все внимание и силы уходили на то, чтобы притормозить снижение, почти до самой земли натягивая соответствующие группы строп.
Ну, и не заметил вовремя движущийся вдоль густого ряда фруктовых деревьев трактор, прикрытый сверху их кронами. Приземлился всего в метре от вращающейся гусеницы, пробив растительность и стряхнув попутно пару десятков яблок. Ничего, обошлось. И водитель тут же остановился, не повредив парашют. И ядреные джанкойские яблочки тоже пригодились.
Кстати, пока Олег парашют для переноски готовил, как раз товарищ тракторист и собрал рачительно эти самые сбитые яблоки для товарища парашютиста, чтоб добро не пропадало.
Существовали также мелкие десантные хитрости при реализации программных прыжков в ночных условиях. Сами понимаете, при ночных прыжках слепой риск резко возрастает. При сближении парашютистов в воздухе их плохо видно, а самое главное – непонятно куда несет, и на что приземляться будешь. А хитрость заключалась в правильном использовании соответствующих положений по организации прыжков. В которых определялось, что ночным считается прыжок, совершенный после захода солнца.
Ну, а в наших широтах, далеких от экватора, и после захода солнца еще достаточно долгое время естественная освещенность местности сохраняется. При этом народу в бригаде не так много, так что при правильной организации можно успеть завершить прыжки в более или менее терпимых условиях. Правда, на практике это не всегда получалось, особенно для тех, кто прыгал на завершающем этапе «ночных парашютных экзерциций». Т.е. в условиях реальной ночи.
Впрочем, и в этом случае можно было сориентироваться. Это все же не десантирование в партизанский край в белорусских лесах во время войны. Современный Крым – это весьма обжитый край, так что иллюминации и в населенных пунктах, и вдоль дорог вполне хватает в ночное время хотя бы для общей ориентировки.
Для выполнения учебной программы иногда приходилось совершать прыжок с грузовым контейнером на себе. Это что-то вроде ящика, в который можно упаковать радиостанцию, взрывчатку, патроны, гранаты и т.п. полезный груз. Перед прыжком крепится в нижней части подвесной системы, зависая сзади где-то в районе колен. Так что самостоятельно передвигаться парашютист не может и ему помогают добраться до самолета еще двое человек, придерживая грузовой контейнер за боковые ручки.
Кроме того, контейнер прикреплен к подвесной системе с помощью длинного фала. После раскрытия парашюта десантник отпускает контейнер вниз на всю длину этого фала, чтобы обеспечить себе более безопасное приземление. Естественно, предварительно убедившись, что в этот момент под ним внизу нет другого парашютиста.
Так что при сближении с землей вначале приземляется контейнер, а за ним и сам парашютист. Это удобно при ночных прыжках, как бы в виде предупреждения о предстоящем через пару секунд приземлении. Но при сильном ветре неудобно и приземляться, и гасить парашют, ибо контейнер срабатывает как бы в виде стопорящего якоря.
После описания всех этих приключений, злоключений и страстей, понятней становится важность правильной и аккуратной укладки парашюта, обеспечивающей во многом нормальную работу парашюта. Укладка парашютов проводится на специальных укладочных полотнищах, работая парами, поскольку ряд операций целесообразно выполнять вдвоем. Процесс укладки делится на этапы, правильность выполнения каждого проверяется командиром подразделения и начальником ПДС. Аналогичным образом поэтапно проводится и обучение укладки.
В связи со всякими проверками, а поначалу и из-за неопытности парашютистов, процесс укладки затягивался надолго. Особенно, работая с резервистами. Иногда часов на 8-10, правда, с перерывом на обед. Мужики уже в возрасте, обстоятельные, дома жены и дети остались, так что ко всему не спеша, серьезно и вдумчиво подходили. Все же и своя жизнь только один раз дается, и о печальных перспективах домочадцев в случае потери кормильца подумать надо.
Да и работать с ними нередко забавно было. Публика весьма колоритная. Как-то раз во время первого учебного занятия по укладке парашюта с новичками из т.н. «штабной роты», готовившимися совершить первый в жизни прыжок, один из резервистов, долго и скептически разглядывая расстеленное во всю длину огромное полотнище с длинными многометровыми стропами, как бы в шутку и с ярко выраженным одесским «прононсом», заметил:
- Ну и шо? И этому носовому платку на ниточках я должен доверить свою драгоценную жизнь?
Нередко случались и психологически интересные казусы уже после завершения укладки на прыжок. Чаше всего это происходило следующим образом. После того, как Олег уже ставил свою подпись в паспорте парашюта, заверяя тем самым правильность укладки и свою ответственность, весьма часто находился «клиент», не доверявший собственным глазам и рукам. Почему-то считавший, что у Олега его собственный парашют уложен намного качественнее и правильнее. Обращались к нему по разному в этой ситуации, и, зачастую, будучи в возбужденно-нервозном, слабо контролируемом состоянии, как бы неофициально, не по-уставному. Типа, как один из вариантов:
- Слышь, командир. Ты это, пойми правильно. Я не боюсь с парашютом прыгать. Дело не в этом. Я только на своем опасаюсь прыгать. А то вдруг чего-то не так уложил. А вот на твоем я бы прыгнул с удовольствием. Без проблем. Может, уважишь, а? Махнем не глядя. Я тебе свой, а ты мне свой, соответственно. А то вообще прыгать не буду.
Когда Олег работал в качестве начальника ПДС отряда, отвечая за укладку более 300 парашютов, таких «ходоков» за укладку иногда набиралось до 6-8 человек. И все, как правило, «шантажировали» тем, что прыгнут только на его парашюте, иначе в отказ пойдут.
Самое смешное в этой ситуации было то, что как раз у резервистов, при их дотошности и тщательности, после многочисленных поэтапных проверок непосредственными командирами и самим Олегом, парашюты были уложены весьма качественно, с соблюдением всех предписанных технологий.
В отличие от парашюта самого Олега, поскольку из-за нехватки времени ему зачастую приходилось укладкой своего снаряжения заниматься наспех и, так сказать, мягко говоря, с определенными допусками.
Правда, нередко выручали подчиненные кадровые бойцы, особенно один ефрейтор, просто урожденный талант в этой области. Умудрялся полностью самостоятельно, без проверок, так сказать, работая на доверии, уложить в одиночку, без помощников, причем весьма качественно, и свой «купол», и парашют командира. А то и два «командирских», когда у Олега была возможность сделать за день два прыжка.
В общем, приходилось идти на риск и, в соответствии с пожеланиями мятущихся неофитов, вручать им на обмен свой парашют, уложенный «с допусками». Да, чего только не сделаешь, чтобы прыжки «орлов – десантников» обеспечить. Тем более, когда пояснения Олега о том, что парашют «челобитчика» реально уложен гораздо лучше, чем его, обычно не воспринимались, или вообще встречались с недоверием и обидой.
А то и подначкой сопровождались. Мол, сами то (или сам то) явно боитесь (боишься) на моем прыгнуть. Значит, не все с моей собственной укладкой благополучно. Так что давай, командир, меняться «без базара», и никаких других вариантов не предлагать. Не прокатит. Ты, мол, опытный, справишься в случае чего. А я вот первый раз в жизни. И дома двое детей ждут.
Впрочем, рисковал только первый из подошедших, поскольку дальше уже шла простая ротация. Следующему подошедшему с аналогичной просьбой резервисту передавался парашют его предшественника и т.д. по кругу. В оправдание должен отметить, что в последующем сбоев в работе парашютов, сменивших своих хозяев, не было.
Естественно, нельзя не упомянуть и о таком традиционном для людей рискованных профессий явлении как суеверия и приметы. Спецназ не исключение из правил. Проявлялось это по-разному. Например, начальник ПДС бригады всегда прыгал в старом, но весьма прочном, когда-то синем, но давно уже вылинявшем рабочем костюме «технаря» военно-воздушных сил, в котором он «сигал» с парашютом по молодости, когда служил в этом виде вооруженных сил. Совершил в нем благополучно более 600 прыжков с парашютом, и, естественно, не собирался с ним расставаться, чтобы не спугнуть удачу.
А его заместитель, товарищ старший лейтенант, всегда брал в полет свою уже изрядно помятую офицерскую фуражку и нередко в хорошую погоду, при прыжках с Ан-2 водружал ее на голову заранее, до приземления, после раскрытия парашюта.
Олег тоже не прошел мимо этого явления. В течение всего пребывания в бригаде прыгал с парашютом в одной и той же полевой спецназовской форме, которая постепенно теряла первоначальный цвет под воздействием бесконечных стирок и общения с земной поверхностью и травами. Как бы постепенно меняя исходный бежевый цвет на камуфляжный. Не говоря уже о появлении на первичной тканевой фактуре различных заплаток и швов. Но изменять «счастливой» форме одежды Олег так и не стал, несмотря на многочисленные предложения и даже замечания начальства. А то ведь спецназовский Бог удачи может и не признать в новом обличье.
Кстати, прыгать с парашютом в Старокрымской бригаде Олег начал в 1971 году, как раз когда и ввели впервые специальную полевую форму для спецназа, стилизованнуюй под натовскую, включая кепи с козырьком, прыжковые ботинки с высокими берцами и утолщенными подошвами, совершенно отличную от того, во что была наряжена в тот период остальная армия. Настоящие десантники в качестве полевой формы облачались тогда в мешковатые комбинезоны и кирзовые сапоги с нашитыми лямками и пряжками для затягивания их на икрах ног перед прыжком, чтобы не свалились при раскрытии парашюта. Да еще спецназовская «полевка» носилась без знаков различия, как и положено при действиях в глубоком тылу противника. Для чего, собственно, и была принята «на вооружение».
При прыжках с Ан-8 и Ан-12 к этой экипировке добавлялся еще танковый шлем на голову, для защиты от удара тонким металлическим тросиком при отделении от скоростного самолета. Сей тросик закрывал ранец парашюта до его раскрытия.
На склад эта форма поступала двух цветов – зеленого и бежевого. В Старокрымской бригады по решению комбрига офицеров и прапорщиков наряжали в форму бежевого цвета, а рядовых и сержантов – в зеленый колер, чтобы хоть как-то отличать их друг от друга.
Ну, а еще, естественно, нельзя не упомянуть о специфическом десантном юморе. У людей рискованных профессий весьма процветает т.н. «черный юмор». Видимо, в качестве своеобразного психологического компенсатора, исходя из известной русской поговорки «клин клином вышибают». Приведу только один пример.
Например, перед посадкой в корабль при контрольном осмотре группы замечаете, что один из бойцов находится почти в полушоковом состоянии. В таком состоянии выпускать его в небо нежелательно, поскольку в случае каких-то сбоев неадекватно себя может повести. А во время снижения в небе помочь некому. Собственное спасение прежде всего от самого себя зависит, от собственного умения и скорости реакции.
Стало быть, надо его из такого «обреченно-пассивного состояния» срочно выводить. Как показала обширная практика, в такой ситуации как раз лучше всего срабатывает «черный» юмор, а не логические разъяснения. Приведу одну из традиционных шуток, которая особенно удачно получалась у начальника ПДС бригады. Кстати, применялась только к кадровому составу. Резервистов все же так не пугали.
Подходит начальник ПДС, со своим постоянно добродушным и улыбчивым выражением лица, к молодому бойцу, явно «зацикленному», со смещенным в астрал сознанием, и начинает его как бы предстартовую проверку. Потом изображает недоумение на лице, пожимает плечами, произносит «Странно… Должны быть…» и делает еще пару проверочных кругов вокруг клиента, еще более внимательно присматриваясь к снаряжению.
И без того «взволнованный» боец настораживается и как бы начинает пробуждаться от летаргии. По крайней мере, квадратные от страха глаза постепенно приобретают более естественную овальную форму.
И тут забивается последний гвоздь. Начальник ПДС становится напротив него и ласковым спокойным голосом негромко и проникновенно вопрошает.
- Сынок, а грабли твои где?
Тот, естественно, в недоумении пожимает плечами и говорит.
- Какие грабли?
- Ну как, какие? Ты вот сейчас прыгнешь с парашютом и разобьешься, не дай Бог. Тебе то, конечно, все равно. А нам что, потом твои останки руками, что ли, собирать? Не, так не пойдет. Пока грабельки себе не найдешь, ни к каким прыжкам не допущу.
Так вот, что интересно, безотказно срабатывало. Ибо в полушоковом состоянии только такие «черные языковые перлы» доходили до полупарализованных мозгов. Пробивались в сумеречное подсознание, зацикленное на инфернальных видениях как бы «неминуемой» вскоре гибели.
Так что довольно быстро по лицу бойца становилось заметным пробуждение живой мысли. А многие, оттаивая, даже начинали вымученно улыбаться, как бы понимая, что солидный «дяденька подполковник» просто так специфично шутит. И, судя по характеру «шутки», уверен в обратном.
Ну, вот теперь, в таком пробужденном состоянии, такого бойца можно было и в самолет заводить. Справится, как учили, с возможными проблемами, если потребуется.
А после такого небольшого психологического этюда, можно поговорить более подробно в отношении впечатлений от прыжков с парашютом и эмоциональных проявлений на самих прыжках. В том числе на первом прыжке в жизни.
Ну, все ощущения при первом прыжке не описать. Часто говорят и пишут о подавляющем чувстве страха. Однако, обычно, это все же не так. Чаще всего первый прыжок вызывает ощущение нереальности происходящего, ибо вся эта экзотика настолько противоречит сложившимся представлениям о мироустройстве человека нормального, не экстремала, без подсознательных комплексов саморазрушения, настолько не соответствует здравому смыслу и инстинкту самосохранения, что мозг просто отказывается воспринимать происходящее, как реальность.
Кажется, что это просто сон. Вот сейчас ущипнешь себя за нос и сразу проснешься, и окажешься в постели. Особенно, когда подходишь к открытой двери самолета, и перед тобой вдруг распахивается половина небосвода, вся эта огромная прозрачная, в легкой дымке, как будто слегка загустевшая воздушная масса, да еще в необычном ракурсе, не где-то привычно, над головой, а почти вся внизу, под ногами. Полное смещение привычных проекций и ориентиров. И ты отчетливо слышишь голос этой воздушной бездны, зовущий к себе. И появляется вдруг ощущение того, что стоит сделать еще пару шагов вперед, раскинуть руки как крылья, и ты полетишь, как птица. Столь завораживающее и пьянящее чувство…
К сожалению, потом, на последующих прыжках, вся эта фантастическая эйфория проходит. Зато приходит осознание того, что все это не игра, и что это опасно. Очень опасно. И что можно запросто серьезно травмироваться и даже потерять свою жизнь из-за массы случайностей. Что при прыжках весьма высока доля слепого риска. Слишком многое зависит совсем не от тебя и не от уровня твоей подготовки. И что чем больше прыжков ты совершаешь, тем больше видишь всяких происшествий с другими людьми, тем больше возрастает вероятность того, что рано или поздно, но когда-нибудь какая-нибудь серьезная неприятность неизбежно случится и с тобой.
Обычно такие щемящие душу чувства наползают в период долгого затишья между прыжками. А вот когда прыжковая страда в разгаре, так об этом некогда думать. И уж тем более во время прыжка. Тут соображать и крутиться надо, и очень быстро и правильно реагировать, если хочешь живым и целым остаться.
И уж тем более нельзя, да и некогда самокопанием заниматься и жалостью к себе проникаться, когда у тебя подчиненные перед глазами, о которых надобно радеть как о детях своих, а не о себе, родном и любимом, беспокоиться. Которых надо тщательно и умело подготовить, и в небо, аки голубей, запустить. Которым надо достойный офицера личный пример показать.
Всем парашютистам известно понятие о т.н. «кризисном» или «переломном» прыжке, который и определяет будущность его как покорителя просторов "пятого океана". После первого прыжка как бы в «полушоковом» от необычности происходящего состоянии, в последующем уровень осознания реалий происходящего нарастает вместе с уровнем страха, пока не достигает максимального предела. Максимального для каждого индивида.
Обычно это происходит между пятым и десятым прыжком. И знание теории этого явления мало помогает. Инстинкты и рефлексы – они гораздо сильнее разума в такой ситуации.
Переживается этот прыжок по-разному, в зависимости от типа нервной системы человека и уровня самоконтроля. В целом, как правило, состояние близкое к ощущениям человека, приговоренного к смертной казни. И поведение соответствует тому, как человек вел бы себя во время такой казни. Кто-то настолько дорожит своей жизнью, что готов совершить что угодно, лишь бы спасти себя в этот момент. В этом случае бывают и прямые отказы от прыжка, и цепляние мертвой хваткой за лавку в самолете, и открытие парашюта в этом самолете, чтобы не выкинули силой за борт. Но это, к счастью, редко бывает.
А у кого-то наступает наполовину отключенное, слабо контролируемое состояние уже отрешившегося от жизни человека, сосредоточившегося лишь на том, чтобы достойно умереть на глазах у своих товарищей, не посрамив своей мужской и солдатской чести. Как говорится, поведение во многом как у сомнамбулы.
А кто-то, с очень сильной волей и хорошим самоконтролем, сумеет подавить природные инстинкты, внешне уверенно и спокойно зайти в самолет и вполне самостоятельно его покинуть. И лишь по глазам можно будет определить его реальное состояние, по глазам, в которых застыла смертная тоска человека, уже заглянувшего за край бездны и на всякий случай попрощавшегося мысленно и с собой, и со своими родными и близкими, и с этим миром.
Нередко бывает, что после приземления он долго сидит на земле, возле распластанного парашюта, не торопясь собрать его в сумку. Сидит, молча улыбаясь и щурясь на солнце, наслаждаясь обдувающим лицо и тело столь ласковым ветерком. И бережно гладит руками траву, осознавая, что свершилось чудо, и, несмотря ни на что, он остался жив. Наверное, ощущения близкие к переживаниям помилованного или нежданно спасенного в последний момент от казни узника. Вытащенного из надетой на шею петли на виселице или оторвавшего голову от плахи рядом с палачом, недовольно отставившим в сторону ненужный уже топор.
В общем, вариантов поведения в такой ситуации много. А отцу-командиру и «выпускающему» из самолета надо вовремя уловить «колеблющихся» и оказать своевременную и аккуратную помощь в преодолении такого психологического барьера. Как назидательно учил весьма опытный и чуткий начальник парашютно-десантной службы 10-й бригады Спецназ, совершивший лично более 600 прыжков:
- Выкидывать с самолета силой нельзя. Но помочь выйти надо!
Интерпретировалось это, естественно, каждым «выпускающим» по разному, в соответствии с собственным пониманием понятия о "помощи" и отработанными навыками преодоления "задержек" некоторых парашютистов возле открытой двери. Впрочем, это касалось только прыжков с Ан-2, в силу особенностей технологии отделения от этого воздушно-транспортного средства и его компактных размеров. В Ан-8 и Ан-12 такая проблема не возникала.
Нередки были случаи, когда бойцы, не уверенные в себе, сами подходили к отцу-командиру или «выпускающему» с сообщением о том, что, похоже, у них наступил «критический прыжок», и с просьбой помочь отделиться от самолета, даже если будет активно сопротивляться. Ну, что ж. Такой подход тоже заслуживает понимания и уважения. Абсолютно ничего не боятся только психически нездоровые люди, начисто лишенные инстинкта самосохранения, а такие в разведке не нужны. В разведку ведь не умирать идут, а выполнять поставленные задачи. "Шахиды" и "камикадзе" годятся только для разовых акций, да и то не слишком сложных и, как правило, осуществляемых под жестким внешним контролем.
В целом, «кризисный прыжок» - это своеобразный экзамен на профессиональную пригодность к такого рода деятельности. Сумел преодолеть себя, сумел совершить «переломный прыжок», значит, станешь настоящим парашютистом. Ну, а нет – значит, нет! Как правило, человек ломается психологически, и уже не сможет шагать самостоятельно в воздушный океан.
Поэтому парашютисты и отличаются мужеством и стойкостью в бою, поскольку выдержали такое предварительное испытание на прочность. Как говорят в ВДВ и Спецназе – прошли «крещение» в небе.
В последующем, после «кризисного прыжка», уровень страха заметно снижается, и устанавливается на более или менее одинаковом, достаточно контролируемом уровне. Хотя, конечно, всплески бывают и в ту, и в другую сторону, обычно в зависимости от уровня усталости и сложности прыжка. Иногда в процессе прыжкового и служебного марафона человек изматывается настолько, что спит на ходу и везде, где только удастся присесть, в том числе перед прыжком в самолете.
И состояние такое, что все равно, откуда прыгать - что с табуретки на пол, что из самолета с высоты в пару километров, или, наоборот, с предельно малой. Разбудили толчком в плечо перед выброской, добрался «на автомате» кое-как полусонным до рампы Ан-12, вывалился кулем наружу, и только после соответствующей встряски в воздушном потоке приходит окончательно в себя.
Ну, а теперь, после развернутого и достаточно подробного знакомства с парашютными реалиями, проблемами и страстями, а также, попутно, спецназовскими сказаниями, байками и даже мифами, можно будет вновь вернуться к ранее упомянутому первому прыжку товарища Савостина во время учебы в Киевском ВОКУ. Чтобы более правильно и грамотно оценить, с высоты уже полученных читателем знаний, какая же это все-таки была авантюра. И как повезло всем участникам, что это испытание судьбы для них закончилось благополучно.
Извините, конечно, за последующие повторы для тех, кто уже знакомился с другими авторскими произведениями. Таким читателям ряд последующих пассажей можно будет смело пропустить.
Этот первый в жизни прыжок товарищ Савостин совершил во время учебы на третьем курсе Киевского ВОКУ, по линии ДОСААФ, на киевском аэродроме «Чайка», что во многом и предопределило его последующий путь в Спецназ.
Впрочем, вполне может быть, что так было еще раньше предопределено, и даже официально прописано соответствующим компетентным божеством в «Книге судеб». Стало быть, планида такая, от которой никуда не уйдешь. Про это в разных древних индоарийских религиях упомянуто, в т.ч. в древнеславянских дохристианских верованиях толково проработано. Да и в современных мировых, т.н. «авраамистских» (христианство, ислам, иудаизм), ясное дело, тоже наличествует. Как бы унаследовано и продолжено.
Поскольку Старокрымская бригада была нацелена прежде всего для действий на территории Турции, то вполне уместным будет вспомнить подобающие случаю восточные изречения, типа «Кисмет» (т.е. «судьба», значит, такая, спецназовцем стать) или «Инш Алла» (Так повелел Аллах), или даже соответствующую суру из Корана процитировать. Ну, например «Кадару – Ллахи ва ма ша а фа аля». Извиняюсь, конечно, что, по техническим причинам, с использованием кириллицы цитату отобразил. А в переводе с арабского означает что-то вроде «Что Аллах пожелал, то и произошло».
Впрочем, отвлечемся от богов и священной мифологии и спустимся с «горних высот» к прозе военной жизни. Уже после прохождения в бригаде нормальной стандартной предпрыжковой подготовки и завершения первой учебной серии прыжков, Олегу стало понятно, насколько безответственно подошли в киевском ДОСААФ, в этой, в общем то уважаемой и серьезной организации, в данном конкретном случае, к подготовке и проведению прыжков. И, видимо, только великое ЧУДО спасло сотню молодых курсантов от тяжких травм, а то и вообще от гибели. А потом вмешалось ПРОВИДЕНИЕ путем отмены начальником училища продолжения этой плохо подготовленной акции.
Поскольку по существовавшим тогда правилам, парашютист сам должен укладывать собственное средство доставки с небес на землю, училище как-то раз навестили двое инструкторов из ДОСААФ и бегло показали всего один раз, как правильно укладывать этот самый предмет «индивидуального спасения». Где-то за полчаса уложились, ибо куда-то торопились. Причем проводилось обучение в окружении примерно половины из вызвавшейся сотни добровольцев, которые смогли подойти в это время в училищный спортзал, где проходил показ.
Олег как раз смог это сделать, но толку от такой учебы было, мягко говоря, маловато. Во-первых, видно и слышно было только тем, кто пристроился у самого парашюта. Во-вторых, укладка – вещь довольно сложная, наскоком ее не освоишь. Требуется несколько занятий, с практической отработкой всего процесса укладки по этапам и элементам. А в-третьих, он подошел с запозданием, и из-за чужих голов довольно рослых курсантов, один хрен, почти ничего не было видно. Так что, махнув рукой на такое обучение, он свалил из зала, решив заняться чем-нибудь более полезным и продуктивным.
Отработка отделения от самолета, приземления, управления парашютом в воздухе, возможные неполадки в работе парашюта и их устранение, применение запасного парашюта и т.д. вообще не проводилась. Даже теоретических занятий не было.
Так что в выходной день на аэродром «Чайка» Олег пожаловал, что называется, как юный ополченец на передовую в 1941 г., впервые взявший в руки винтовку. Ситуация была конечно весьма неординарной.
Но отказаться от прыжка, даже под благовидным предлогом, было невозможно. В любом случае, это было бы воспринято как трусость, со всеми вытекающими последствиями для общения с сослуживцами и для дальнейшей службы. Проще погибнуть. Тогда хотя бы как героя похоронят. С этим все ясно. А вот что реально делать с укладкой парашюта? Сам, ясное дело, все равно экспромтом и по наитию это огромное полотнище с массой прикрепленных к нему веревочек (строп) и резиновых петелек на ранце в должный порядок не приведешь.
В силу особенностей конструкции обычный парашют укладывается вдвоем. Это только спортивный парашют можно быстро «накидать» в одиночку, что спортсмены обычно и делают. Да вот только с поиском пары ему не повезло. Находящиеся на аэродроме спортсмены, быстро оценив ситуацию, количество и состояние прибывших новичков, сами предложили свою помощь в укладке. А одна девушка даже продемонстрировала на тренажере, как разворачиваться в воздухе перед приземлением «на лямках».
Но помощников было слишком мало, чтобы составить пары для всех товарищей курсантов. Олег горестно пристроился на укладочном «столе» в виде длинного брезентового полотнища, настроившись вначале на терпеливое ожидание, когда кто-то из спортсменов освободится, и дойдет очередь и до него. Однако процесс укладки у новичков явно затягивался, а его терпение, соответственно, истощалось.
И тут его изворотливый ум разведчика подкинул идею. Как говорится, если гора не идет к Магомету…. Разобранный парашют для укладки он получил на складе – длинном одноэтажном бараке, находящимся поблизости, всего в 50 метрах. Помнится, в нем на стеллажах оставалось еще много свободных парашютов, причем явно в более компактном виде. То есть уже уложенных и сданных на хранение. А почему бы не попробовать произвести обмен? Втихую, естественно. Все же на разведчика уже третий год учат. Давно пора знания на практике применить.
Он поднял ранее выданный парашют, так и остававшийся нетронутым в парашютной сумке, и еще раз огляделся. Похоже, все заняты делом, и никакого внимания на него не обращают. Ну, что ж. Попытка не пытка, и Олег плавно и уверенно двинулся на склад. Дверь «сарая» была беспечно распахнута. Охраны не наличествовало, лишь в глубине помещения за столом сидел завсклада и что-то писал, уткнувшись взором в стол. Идеальная ситуация для неофициального обмена.
Выбрав удачное место, с которого его не было видно из глубины помещения, Олег аккуратно стянул ближайший из уложенных парашютов, и столь же аккуратно пристроил на освободившееся место свою прежнюю разбухшую емкость. Теперь тихо и спокойно выбраться со склада, чуток подождать за углом, пока другие товарищи курсанты подойдут к финалу укладки, и можно будет выходить на арену, сливаясь с толпой и втайне гордясь собой.
Да, вот такой я самый умный оказался! Минимум усилий - максимальный результат. Настоящий разведчик!
Дальнейшая процедура вливания в ряды героев-парашютистов прошла столь же гладко, как и обмен. Только при посадке в самолет Ан-2 очередной команды на знакомство с небесами инструктор обратил внимание на внешнее отличие парашюта Олега от инвентаря остальных членов команды.
Он пару раз недоуменно обошел вокруг него по кругу, потрогал за парашют, а потом отрывисто буркнул.
- Ты где такой взял?
Олег, естественно, не стал делиться деликатными технологиями решения проблемы с укладкой, и коротко, но уверенно пояснил, как бы оправдываясь.
- Так дали такой, на складе. Как всем, – и на всякий случай, уже с вполне понятной и искренней легкой дрожью в голосе, спросил.
- А что, может не раскрыться?
Инструктор как-то равнодушно пожал плечами, и вполне серьезным тоном, без всякой улыбки, закончил дискуссию, слегка подталкивая Олега ко входу в самолет.
- Да, вроде должен. Ладно, заходи. Сейчас проверим.
К счастью, практическая проверка показала, что неизвестно кем и когда уложенный парашют сработал без всяких сбоев, и на свет появился еще один военный парашютист с разведывательным уклоном. Повезло и всем остальным «комсомольцам - добровольцам». Ни отказов, ни даже малейших происшествий в воздухе и при приземлении не случилось. И с погодой повезло. Идеальная для прыжков, ясное чистое небо, легкий ветерок. Так что вполне оправдалась аксиома из русской пословицы – «дуракам и новичкам всегда везет».
А что парашют инструктору «не показался» – так это вполне понятно. Все же опытный дяденька оказался, парашютист-ветеран. Как говорится, «глаз – алмаз». Все товарищи курсанты совершили полет в воздухе на парашютах Д-1-8, с круглым куполом. А вот Олегу удалось выделиться в массе, спускаясь на парашюте первого послевоенного выпуска ПД-47 с квадратным куполом. Ну и Бог с ним, что старый. Не подвел «ветеран» новичка! И вообще, как в армии шутят, «трофейному коню в зубы не бьют». Главное – сработал, как надо. Как говорится, знай наших!
Однако про вышеизложенные «страсти-мордасти» я поведал вовсе не для того, чтобы вас запугать и от прыжков отвадить, а вовсе даже наоборот. Просто, хочу, чтобы лучше себе представляли реалии и остроту предстоящих ощущений, коли надумаете все же в небо податься. Чтобы серьезно готовились к этому, а не относились, как к покупке водительских прав через некоторых коррумпированных лиц в правоохранительных органах.
И понимали, почему потом в лучах заслуженной славы купаться будете, промеж восторженных дам, доверчивых детей и правильно воспитанных джентльменов, и тайно или явно млеть от собственной повышенной самооценки. Ибо, как говорится, не каждому дано героем стать.
Естественно, если при этом не будете отмалчиваться и конфузиться, а сможете как бы внешне сдержанно и вроде бы нехотя и скромно, но при этом достаточно красочно живописать свои сказочные приключения и небывалые подвиги в воздухе и на земле.
Причем не обязательно реальные, поскольку прославлять вы будете не только себя, но и всех других парашютистов в своем лице. То есть речь идет о формировании, защите и прославлении корпоративного имиджа и чести. И в этой ситуации излишняя скромность и чрезмерная правдивость только во вред парашютно-десантной касте пойдет.
Так что скромничать не надо, и, стало быть, в таком контексте было бы просто неуместно и неразумно делать акценты на неприятных реалиях и сбоях в системе, а тем более экономить на качественных красках для парашютных «портретов и пейзажей». Пользуйтесь яркими, смелыми и рельефными мазками, смелее разбрасывайте их по «десантному» мольберту, заполняйте пустоты на полотне, обновляйте и импровизируйте. Особенно когда выступаете перед прекрасными и пылкими дамами, даже если не планируется последующее перемещение наиболее достойной из них в общую постель.
А заодно прыжки с парашютом потому рекламирую, что именно после них гораздо чаще полеты в небе снятся. Да и сами "небесные" ощущения гораздо реальнее становятся.
В общем, подытоживая выше сказанное, если кому во сне взаправду и всерьез полетать захочется, то настоятельно рекомендую хотя бы с десяток раз с парашютом сигануть предварительно. Для полноты и правдоподобия ощущений. Это как в детской книжке-раскраске первичные контурные фигурки и силуэты в разные яркие цвета разукрасить. Небось, еще в детстве сами замечали - совсем другая картина сразу получается. И другие впечатления. Куда как богаче и эмоциональнее. Надеюсь, доходчиво объяснил, так что не буду больше занудствовать.
Ну, а ежели кто-то в небо даже во сне не собирается, то не взыщите за некоторые парашютные «страшилки» и избыточный натурализм в описаниях. Особенно нежные, тонко чувствующие дамы и метросексуалы. Простите за причиненные моральные страдания и ударно-стрессовые эффекты. Надеюсь, что вы вовремя в нужных местах глаза закрывали и пропускали «некорректную» и «не гламурную» информацию.
Помнится, шутка такая была у секретчиков:
- Что делать с документом, если в грифе секретности на нем четко и недвусмысленно указано: «Сверхсекретно. Уничтожить перед прочтением»?
Ну, а про себя могу добавить, что после завершения службы в спецназе не довелось больше с парашютом общаться. Хотя в небо нередко потом тянуло. И даже снилось не раз. Причем, в основном почему-то ночные прыжки с Ан-12. И весьма реалистично, не спеша, с мельчайшими бытовыми подробностями, в соответствующей последовательности, начиная от посадки в самолет в составе небольшой команды по опущенной аппарели. Затем отделение от него через открывшийся грузовой люк, парение в ночном небе, различая в темноте при свете звезд скользящие по соседству тускловатые очертания других куполов. И в завершение удачное приземление в густой траве на каком-то косогоре.
Да, полная иллюзия того, что, как будто, вновь в Старокрымскую бригаду на строевую службу вернулся. При этом даже во сне четко понимая, что вроде бы уже и по званию, и по возрасту для руководства группой спецназа не подхожу.
Да и сам город Старый Крым ко мне во сны часто наведывался. Правда, каждый раз в несколько трансформированном виде, отличном от реалий прошлого. Может, каким-то образом отражая его более современный облик. Было бы интересно взглянуть на него сейчас.
Хотя, как известно, в прошлое лучше не возвращаться. Пускай оно в памяти останется таким же, как было в молодости.
И будем надеяться, что после возвращения Крыма России Старокрымская бригада спецназ также возродится, как птица феникс, на том же месте, у аэродрома возле поселка Первомайское. Хотя бы и под другим номером. Для защиты Крыма, этого непотопляемого авианосца и надежной базы флота, обеспечивающего контроль над всем Черным морем, она весьма пригодится.