О ПОЛЬЗЕ ИЗУЧЕНЯ НАУЧНЫХ ПАРАДОКСОВ
(отрывок из рассказа)
В далёкие юные годы занимался я в киевской вечерней школе №9. Ещё не стукнуло и четырнадцати лет, а за спиной уже имелся более, чем полугодичный трудовой стаж. Школа тогда размещалась на улице Александровской, названной потом именем тов. Жданова, а сейчас Петра Сагайдачного. Протрубил в ней пять лет. С шестого по выпускной десятый.
Случилось так, что я оказался самым юным в компании переростков, бывших фронтовиков, просто недоучившихся парней и девушек. В классе обучались представители двух национальностей. Украинцы и евреи. Были и русские, но они шли в дружной когорте с украинцами. Никакого антагонизма, национальной нетерпимости, хоть убей, не припомню. Знали, конечно, о гибели десятков тысяч евреев в Бабьем яру, но эта тема не раздувалась. Не наблюдалось и нынешней истерии в этом вопросе. Ещё не было расстрела антифашистского комитета, убийства Михоэлса, дела «врачей-отравителей». Главнейшая проблема – сытно поесть.
Позабылись, признаюсь честно, одноклассники. Запомнились только несколько имён и фамилий. Красавица Оля Казачищева, в которую был влюблен весь класс, Рита Сандик, Милька Лернер, Толик Жигун, потихоньку выщипывавший себе на уроке брови и пудривший лицо, Игорь Левченко, Ильюша Бельферман.
О двух последних и расскажу подробнее. Игорь имел первый разряд по боксу, что автоматически выводило его в ряды патрициев и членов политбюро класса. Время от времени он приходил в школу с фингалами под одним или другим глазом, заработанным в боях на ринге, что ещё больше возвеличивало его авторитет. С ним практически никто не спорил. Однажды он подошёл ко мне и предложил показать новый боевой приём. Не откладывая дело в долгий яшик и не спрашивая моего согласия, он, сноровисто зажав мою кисть у себя подмышкой, резким движением сломал кость. Я только охнуть успел, а потом полтора месяца гулял на бюллетне. И никаких душевных драм. Так надо. Жизнь диктует свои законы. Приём он и в школе приём.
Илья вначале сидел на первой парте. Но после был изгнан на «Камчатку». Выгнала его лично училка русского языка Ирина Александровна. Бой-дама, бывшая фронтовичка. Оказывается, Илья тихонько подпускал «шептуны», создавая невыносимую атмосферу в классе, в частности, возле учительницы. Но если класс стоически переносил эту напасть, то учительница явно не пожелала подобного. Ильюшка не обижался. Был он тихим незлобивым парнем. Таких тогда назвали: ни рыба, ни мясо.
В один прекрасный вечер Игорь принёс в класс куриное яйцо. Почему-то с зелёным оттенком и странноватым запахом. Он, как оказалось, начитался популярной в те годы книжки Михаила Перельмана «Занимательная физика». Книги этого популяризатора науки были весьма читабельны и полезны во всех отношениях.
«Я стану у доски, - уверенно объявил перворазрядник по боксу, - и любой желающий может кинуть это яйцо прямо в мою голову. Но кидать не ближе, чем от первой парты. По закону траектории оно, вращаясь в воздухе, обязательно пролетит мимо и никогда не попадёт в цель». Однако желающих участвовать в смелом эксперименте не нашлось. По тем или иным причинам, но все отсачковали.
И тут взгляд Игоря пал на Илью. Тот начал ёжиться, делать вид, что это не о нём, но «процесс пошёл», - как выразился экс-президент СССР М.С.Горбачёв. Игорь стал у доски. Яйцо было вручено второму участнику научного эксперимента. Перефразируя классика: «Класс затих. Он вышел на подмостки». Наступил час икс.
Или Илья не читал книжку популяризатора, или Игорь что-то не так в ней вычитал, но неумело брошенное яйцо попало точно в голову экспериментатора. После жалобного треска по лицу потекла зловонная жижа. И закапала с подбородка на рубашку. Оно-то, как оказалось, было насквозь тухлым. Кто бы в те годы рисковал даже для поддержания престижа передовой советской науки свежим яйцом? Съели бы сами без остатка. По классу прокатился сдержанный смех. Зрелище на уровне лучших фильмов Чарли Чаплина.
Забыв о данном слове, Левченко бросился к «обидчику». Но здесь своё веское слово сказал Милька Лернер. Сын ломового извозчика Милька являлся обладателем пудовых кулаков и до неприличия широкой спины, несколько напоминавшей сзади тройной шкаф. Немногословный силач только и произнёс: «Игорь, ты давал слово? Так держи!» И Левченко молча согласился. Инцидент исчерпал себя.
Живы ли вы сейчас, мои одноклассники? И в каких краях обитаете? А если ушли, то светлая вам память.