Глава 5. На аэродроме близь столицы.
5.1. Куда мы попали?!
В один из теплых дней начала июня 1960 года мы прибыли в подмосковный авиационный гарнизон Кубинка. Мы – это семеро летчиков из расформированного разведывательного авиаполка Прибалтийского военного округа: Белобородов, Богачев, Ермак, Жуков, Завизион, Некрасов, Черняков.
Гостеприимные хозяева покормили нас в столовой и разместили в профилактории для летного состава. Это было большое деревянное одноэтажное здание, расположенное в отдаленном уголке городка среди сосновой рощи. Там кроме нас практически никого не было, царила тишина и спокойствие. Здесь мы впервые увидели и почувствовали «…эти тихие, подмосковные вечера». Кто-то из наших, впечатленный увиденным воскликнул: «Ребята, мы в санаторий попали!» И действительно, на душе было спокойно и радостно.
На следующий день нас пригласили на беседу к командиру дивизии. Штаб этого авиасоединения, да и штабы авиаполков находились на территории аэродромной зоны. Мы шли туда, оживленно обсуждая перспективы предстоящей службы. Из рассказов двух Степановых, заместителей командиров авиаполков этой дивизии, которые приезжали к нам в ОРАП, выбирали и «вербовали» летчиков к себе, мы знали, что один полк уже начал летать на новых тогда самолетах МиГ-21, а второй приступает к переучиванию на истребители-бомбардировщики Су-7Б.
А куда мы попадем? Какие из этих самолетов лучше, где интереснее задачи и полеты? Мы мало что знали об этом, но были единодушны в том, что летать на новых – сверхзвуковых (!) самолетах – это здорово! Ведь до этого мы летали на устаревших МиГ-15Рбис.
В своем кабинете нас встретил командир дивизии генерал-майор Астахов, высокий, симпатичный, с достаточно густыми, но совершенно седыми волосами ежиком. Он коротко рассказал нам о составе и задачах дивизии, ее особом положении. Мы узнали, что кроме уже известных нам двух полков, истребительного и истребительно-бомбардировочного, есть еще и третий, который хотя и называется истребительным, но выполняет особые задачи, связанные с демонстрацией одиночного и группового пилотажа на авиационных выставках, парадах и других мероприятиях. Поэтому внутри дивизии его называли пилотажным. Но на это мы не обратили особого внимания.
Затем генерал начал зачитывать список с указанием назначения каждого из нас.
- Белобородов – 32-й Гвардейский ИАП.
Саня Белобородов, который имел второе имя «Слон» за свое могучее телосложение, радостно заулыбался – он шел на самолеты МиГ-21.
Далее Астахов зачитал остальные шесть фамилий и сказал, что все мы направляемся в 234-й ИАП, т.е. в пилотажный полк.
В кабинете воцарилась тишина, никто не ожидал такого решения. Первым заговорил Эдик Жуков:
-А на каких самолетах летают в этом полку?
- На МиГ-17 и МиГ-19.
-Но нам же обещали, что мы будем летать на новых самолетах! Мы потому и согласились на перевод к вам, как же так? Нет, я лично не согласен.
Его поддержали и другие, заявив о своем несогласии с назначением.
Выслушав нас, генерал задумался. Все ждали, что он прицыкнет на нас, напомнит о воинском долге или просто заявит, что приказ обсуждению не подлежит. Молчали и мы, угрюмо склонив головы. Наконец, Астахов заговорил:
- Хорошо, прервем наше совещание. Он посмотрел на часы и продолжил:
- Через час будет тренировка пилотажных групп над аэродромом. Приглашаю вас посмотреть ее. Будьте в это время на стоянке самолетов, напротив центра ВПП. После окончания тренировки те, кто будет и далее не согласен с назначением, пусть приходят ко мне в кабинет и мы обсудим этот вопрос. Все. Совещание закончено. Товарищи офицеры!
В назначенное время все мы были на стоянке самолетов. Пилотажные группы были уже в воздухе. Первым, со стороны дальнего привода, появился самолет МиГ-19. Он шел на большой скорости – не менее 900 километров в час, очень низко и продолжал еще снижаться, так, что к началу ВПП высота его была не более десяти метров. И вот с этой высоты он начал выполнять комплекс фигур высшего пилотажа. Самолет резко взмыл вверх – ого, какая же у него была перегрузка? В строго вертикальном положении выполнил бочку, затем полубочку в обратном направлении и закончил фигуру петлей. Далее последовал целый каскад фигур. Меня поразило то, что все они выполнялись на очень малой высоте, большой скорости, при энергичном маневрировании и строго вдоль ВПП. Да, здесь было показано высочайшее мастерство летчика!
После окончания одиночной программы над полосой появилась четверка самолетов МиГ-19 в плотном строю «ромб»: два ведомых слева и справа и третий – точно сзади, ниже ведущего. Они не просто летели в четком строю, а начали выполнять фигуры сложного пилотажа, какие мы, летчики строевых частей, выполняли одиночно, да и то не всегда идеально! Здесь меня, да и других, поразило изумительно точное выдерживание параметров строя. Я следил за ними неотрывно, но как ни напрягался, не мог заметить ни единого заметного смещения, ну, хотя бы самого малого! Эти четыре самолета были словно впаяны в какую-то прозрачную, но очень жесткую пластину. А когда они выполняли прощальный проход над полосой, я даже испугался за заднего ведомого. Над его головой, буквально в одном метре,- мощная струя газов, выходящих из двигателей самолета ведущего, а внизу, всего в нескольких метрах – бетонная полоса. Малейшее движение вверх или вниз и – мгновенная катастрофа! А ведущий ромба все прижимал и прижимал его к земле, так и хотелось крикнуть: Хватит! Уже всего два метра! Наконец, они взмыли вверх. Да, так летать простому смертному невозможно.
Завершила программу пятерка МиГ-17. Конечно, их меньшая скорость по сравнению с МиГ-19 несколько смазывала эффект пилотажа, но выполнение полубочек, переворотов и бочек на вертикалях – впечатляло. Иногда казалось, что это огромный самолет - бесхвостка ввинчивается в небо. Как крайние ведомые при таком размахе умудрялись сохранять свое место в строю – нам было непонятно.
Тренировка закончилась, самолеты заходили на посадку и выполняли ее парами. Мы стояли, оглушенные и пораженные увиденным. Неужели этому можно научиться? Надо попробовать, решил я. Ко мне присоединилось еще двое. Но в кабинет к генералу никто не пошел.
В тот же день мы представились командиру полка. Он рассказал нам об основных задачах полка. Их было две. Первая – подготовка пилотажных групп, вторая – обычная учебно-боевая подготовка по курсу истребительной авиации: перехваты, воздушные бои, полеты днем и ночью в различных метеоусловиях, повышение классности. Точно так же, как и в строевых частях. Это нас окончательно успокоило.
Но, как показало время, не всех. Первым ушел Эдик Жуков. Это был рослый, энергичный, я бы даже сказал – резкий, офицер. Хотя он и не пошел в кабинет генерала после просмотра тренировки пилотажных групп, но намерений своих не изменил. Просто он начал действовать иначе. Видимо, у него были какие-то связи и вскоре он перевелся в другую часть. Никто не осуждал его за это, значит у него были свои цели, свое понимание службы военного летчика.
Вторым « растаял» Лёва Богачев: москвич, полноватый, спокойный, культурный. В противоположность Эдику – мягкий в обращении, но очень закрытый. Мне он напоминал образ старого дореволюционного интеллигента. Так вот, он, ни на что не жалуясь, не возмущаясь, просто сказал своим командирам, что будет с удовольствием летать по курсу боевой подготовки, а по пилотажной программе – не хочет: «Если прикажете, то, конечно, буду, но не хочу». Ему приказывать не стали, а перевели в другую часть. Затем он перебрался в Москву, где жили его родители. К концу 1960-го года нас, бывших ОРАПовцев, в пилотажном полку осталось четверо, еще через некоторое время летающих – только двое. А пока мы начали вживаться в новые условия.