Искатель продолжение. главы 4, 5, 6

"Очень долго не мог понять, зачем Олегу всё это нужно? Но развитие событий показало, что даже застоявшиеся ценности, имеют свойство меняться..."
                Автор

                Глава 4. Путь. Фатеевка
Олег не стал долго мешкать. Под удивлёнными взглядами солдат, стоящих на выходе с блокпоста, проверил снаряжение. Вспоминая боевые привычки, несколько раз попрыгал на месте. Ничего не бренчало. Подошёл майор Трубников, молча протянул Олегу МПЛ-50* в чехле и горнолыжные очки. Не дожидаясь благодарности, тут же, развернулся и ушёл.
- Бери, Олег, полезная штука в таком походе, - одобрительно кивнул Семён. – Я тебе в рюкзак, ещё, пято;к таблеток сухого горючего кинул, чтобы ты, если чё, костром не светился.
- Не хотелось лишнюю тяжесть брать, - заворчал Олег, цепляя чехол с лопатой на ремень. – И так муравьём себя чувствую.
- Не развалишься! – отрезал Семён. – Этот инструмент универсальный! Он меня не раз выручал!
Вышли на трассу. За бетонной стеной блокпоста крепко обнялись на прощание. Олег, больше не оборачиваясь, быстро пошёл по дороге в «тоннеле» из света прожектора. Через три километра, рюкзак стал ощутимо тяжелеть. Предсказуемо появилась отдышка. Однако, Олег, хода не сбавлял.
Давно уже исчез бивший в спину сноп света. Ветер немного поутих, нагнав тяжёлых облаков, грозивших загородить всё вокруг плотными, снежными стенами. Олег шёл по безлюдной трассе мимо брошенных машин. Осматривать каждую – смысла не было. Он стремился преодолеть как можно большее расстояние, пока свежи силы и достаточна видимость. Начнётся снегопад – всё изменится. Надо успевать. До точки, где ему предстояло свернуть в лес, оставалось около получаса ходьбы.
Наконец, сначала робко, а затем всё увереннее и даже «наглее», повалил снег. При иных обстоятельствах, Олег, может быть, и залюбовался бы затейливым танцем мохнатых хлопьев, гонимых слабеньким ветерком. Сейчас же, он лишь досадливо поморщился: по мере усиления снегопада - видимость стремительно уменьшалась.
*МПЛ-50 – Малая пехотная лопата (прим. автора)

Олег сместился ближе к обочине, напряжённо вглядываясь в хмурую пелену мельтешащих хлопьев. С трудом разглядел мутный силуэт маленькой АЗС с правой стороны. Не давая укорениться в мыслях навалившемуся искушению - пройти по трассе ещё немного, Олег решительно свернул к АЗС. Помещение было закрыто. Входная дверь и окна укрылись за роль-ставнями. Три заправочных колонки стояли осиротевшими. Олег мельком удивился, что ничего не разграблено, но тут же мысленно поправился: «пока ещё…»
Под куцым козырьком над колонками, снегопад чувствовался меньше. Олег решил этим воспользоваться, чтобы свериться с картой. Не снимая рюкзака, сел на бетонное крыльцо, привалившись спиной к двери. Развернув планшетку, стал вглядываться в карту, наклоняя её в разные стороны, чтобы поймать рассеянный снегом свет.
«Ага. Так и есть! Фатеевку можно пройти по самому краешку, лесом», - удовлетворённо подумал он. Взглянул на компас. Отметил северо-восточное направление. Встал и сразу же сморщился: ноги налились тяжестью; рюкзак, будто снова прибавил в весе. Лживый организм призывал Олега отдохнуть, сбросить поклажу, вытянуть «натруженные» ноги, но Олег знал цену такому отдыху! Стоит только расслабиться, и сразу же потянет в сладкий сон…
Только он вышел за пределы АЗС, как тотчас провалился по колено в снег. Однако идти по нему оказалось не настолько трудно, как он предполагал. Снег, не успел спрессоваться в пласты, был рыхлым и лёгким. Олег поднажал. Впереди уже вполне проглядывалась тёмная полоска леса, а не прекращающийся снегопад, вскоре скроет его следы, оставленные на открытом пространстве. Олег ощутил знакомую защищённость, оказавшись за деревьями. Уж в лесу то его обнаружить – это надо сильно постараться! Ободрённый такими мыслями, Олег шёл не спеша, осторожно переставляя ноги, ощупывая ступнями под сугробами, коряги и пни. В зимнем лесу весьма вероятен риск, не заметив под снегом яму или ствол упавшего дерева, получить, в лучшем случае, растяжение. Спешить нельзя. По его прикидкам, до Фатеевки оставалось не больше семи километров. Если он подойдёт к ней затемно, то лучше дождаться рассвета, а заодно и передохнуть.
        «Кто знает этих «колхозников»! Ещё чего доброго, начнут палить почём зря, как только появишься на окраине села из темноты» - размышлял Олег, уверенно углубляясь в лес.
         Среди бесстыдно голых берёз, и торчащих из снега прутьев кустарника, стали появляться сосны. На молодых деревьях, хвойные лапы пригибались к низу тяжёлыми, снеговыми шапками. Вековые великаны, раскидывали свою крону высоко вверху, прикрывая под собой спящий лес. Олег, не садясь, опёрся рюкзаком на ствол сосны. Вытащил часы и посмотрел время, потом на компас, сверяясь с направлением. Оказалось, что он шёл не больше четырёх часов. Сильно замедлился, когда вошёл в лес, но это было предсказуемо.
        «Светает сейчас около десяти. Семь километров, я часа за три одолею. Значит, у меня в запасе есть почти четыре часа. Есть смысл по дороге поискать укромное место для отдыха» - решил Олег, отрываясь от сосны, и так же осторожно пошёл в северо-восточном направлении.
        По пути, придирчиво осматривал возможные места для стоянки: впадины; поваленные друг на друга деревья. Пока, наконец, не остановил свой выбор на приличного размера сосёнке, лапы которой с одной стороны оказались придавленными снегом. Сбросив рюкзак, с наслаждением потянулся. В позвоночнике послышался противный хруст. Подавляя желание немедленно рухнуть прямо в пушистый сугроб, вытащил из чехла лопатку и стал набрасывать на заснеженные сосновые ветви новые порции снега, формируя нечто вроде низенькой яранги. Утрамбовал, похлопав сверху лопатой. Оглядел со всех сторон. Удовлетворённо хмыкнув, пошёл за сухостоем, присмотренным заранее. Той же лопатой раскидал часть снега внутри укрытия для места под костёр, чтобы тот не погас в луже, когда огонь растопит всё вокруг. Отряхнув хворост, собрал его в солидный пучок. Аккуратно положил в очаг. Зажёг скрученную жгутом бересту, перевернул её вниз и поднёс к хворосту. Робкий огонёк, словно зверь поймавший добычу, превратился в устойчивое пламя, жадно пожирая сухое топливо. Олег несколькими ударами лопаты, перерубил заготовленные жерди. Подкинул в огонь и ласково погладил остро заточенное лезвие: «прав был Семён – пригодилась»...
        Он сидел на скатке из брезента, держа в руках горячую кружку с чаем и коньяком. Есть не хотелось. Сон тоже не шёл. Навалилось ощущение дикости и нереальности происходящего. Олег вздохнул. Ему вдруг вспомнилась его тихая, уютная квартира, когда он вечерами сидел в кресле перед телевизором, пересматривая на DVD любимые фильмы, при этом – не спеша, потягивал пиво или виски, а перед сном, вставал под горячий душ…
       Олег отчаянно помотал головой, прогоняя ненужные воспоминания. Где сейчас всё это?! Он уже больше трёх суток толком не мылся! Протирания мокрым полотенцем на блокпосту – не в счёт. Ближайшая, по времени, человеческая помывка, его ждёт только на даче. В бане! Вдруг жутко захотелось курить…
«Тьфу, ты, пропасть!» - с досадой подумал он. – «Хватит себе душу травить! И без того тошно!»
      Постепенно, мысли вернулись в русло настоящего. Олег не торопясь допил чай, периодически придвигая кружку к огню, не давая жидкости остыть. Глянул на часы. Тихо присвистнул: три с половиной часа пролетели как один миг! Олег быстро собрал рюкзак, закидал тлеющие угли и следы закопчения вокруг костра снегом. С некоторой опаской продел руки в лямки рюкзака,… но нет, отдохнувшее тело тяжести не чувствовало. Ноги хоть и «гудели», однако деревянными тоже не были.
     «Вот теперь, точно дойду! И хрена лысого, что меня остановит!» - зло подумал Олег, беря курс на Фатеевку.

                ***

Хвойный лес остался позади. Тёмные стволы, облепленные с одной стороны снегом, сменились берёзами, сливающимися с окружающим пейзажем. От ослепительной белизны, у Олега замельтешило в глазах.
За плотной пеленой снеговых облаков, разноцветное сияние изрядно потускнело, а порой и вовсе исчезало. Стало заметно светлее. Олег взглянул на часы и убедился, что затратил гораздо больше времени на семикилометровый переход. Виной тому стал возникший на его пути глубокий овраг. Судя по тому, что, несмотря на снегопад, он был только до половины засыпан снегом, овраг действительно мог оказаться глубоким. Олег не рискнул проверять свои догадки. Не раздумывая, он направился вдоль возникшего препятствия, обходя его.
       Наконец, берёзовый лес тоже поредел. Олег остановился и потянул воздух носом. Отчётливо донёсся запах костра. Тут же сработали почти забытые боевые инстинкты: он присел на одно колено; замер, прислушиваясь. Однако, ни голосов, ни треска сучьев, он не услышал. Олег, стараясь избегать резких, демаскирующих движений, согнувшись, медленно крался на запах дыма. Впереди, за стволами берёз, показался просвет открытого пространства. Олег лёг в снег, и также медленно пополз к берёзе с раздвоенным стволом на краю леса. Осторожно выглянул из-за своего укрытия. Впереди, обзор закрывал густо разросшийся ивняк. Вокруг него было сплошь открытое пространство. Он выглядел этаким тёмным островком, посреди белоснежного океана. Оказалось, что Фатеевку отсюда видно достаточно ясно: слева от неё лес; справа и спереди – бескрайние поля.  И хотя Олег тыла деревни не видел, тем не менее, он знал, что за деревней начинается лесной массив. Вот туда-то, ему и надо попасть. Разумнее вернуться в лес и обойти Фатеевку слева, выйти, прикрывшись деревьями в тыл и ночью пересечь открытое пространство, раскинутое вокруг водонапорной башни.
        Порыв ветра донёс до Олега голоса. Он вжался в сугроб. Послышался конский всхрап, скрип дерева и снега. Медленно и осторожно поднял голову, выглядывая из-за корявого сдвоенного ствола. По улице, между лесом и окраиной деревни, не спеша удалялись розвальни с сидящими в сене тремя мужиками. У одного, Олег разглядел охотничье ружьё.
       «Ты смотри как всё серьёзно», - усмехнулся Олег. – «Похоже, что вокруг деревни круги наматывают, а заодно и стационарные посты проверяют»
Раздавшийся за густым ивняком громкий смех, и взметнувшийся к небу дым, подтвердил его догадку. Олег решил немного повременить с отступлением в лес. В конце, концов, он должен разведать обстановку в деревне или нет? Однако на прямой контакт, сейчас идти тоже было бы верхом безрассудства! Олег медленно вылез из лямок рюкзака. Присыпал его снегом. Камуфляжная расцветка одежды Олега и его рюкзака - «Урбан», сочетала в себе все оттенки серого, белого и слабые штрихи чёрного цвета. Ночью – такой камуфляж работал прекрасно, но сейчас, когда стало совсем светло, на открытом пространстве его могут увидеть достаточно легко. Олег решил, что недооценивать «колхозников» не стоит. Может быть, боевого опыта они и не имеют, но нет смысла сбрасывать со счетов возможный охотничий опыт!
       Вздохнув, Олег пополз, вжимаясь в снег к зарослям ивы. Ветер по-прежнему дул со стороны деревни, донося до него звуки пробуждающихся дворов. Вот громыхнуло ведро. Где-то заскрипела дверь. Заголосил петух. Мукнула корова, и как бы ей в ответ со всех сторон забрехали собаки. Люди жили так, будто ничего в мире и не произошло. Да и что могло для них существенно измениться? Нет газа? В каждом доме для приготовления еды и нормального обогрева есть печи. Нет подачи воды? Есть колодцы, есть скважины. Холодильники не работают? Зимой они не особо и нужны, а летом с этой функцией прекрасно справятся ледники в подвалах. О продовольственных запасах и сельскохозяйственном потенциале и говорить нечего.
        Олег скрипнул зубами: «Этим простым людям есть чего защищать! Они то, по крайней мере, эту зиму переживут без труда, если у них ничего не отберут. А на этот случай они и стоят здесь на посту, готовые первыми вступить в бой и понять тревогу».
        Олег с интересом разглядывал «стационарный пост» фатеевцев. Грубо сколоченный навес, под которым стоял небольшой стол и одна лавка. Поленница дров. Около навеса источала тёплый воздух железная бочка, накрытая сверху листом железа с кое-как приделанной к нему покосившейся трубой. Вокруг бочки, протягивая к ней ладони, расположились трое мужиков в ватниках. У каждого за спиной – двустволка. На поясах – патронташи и ножи. Они тихонько переговаривались. Четвёртый, сидел за столом, вполоборота к Олегу, обняв ладонями кружку с горячим варевом. Вдруг, его спина напряглась, и он резко обернулся. Олег уткнулся лицом в снег.
       «Опытный, волчара!» - одобрительно подумал он, замерев, не поднимая головы, с напряжением вслушиваясь в обстановку.
- Ты чё? Никита Андреич? – донёсся до Олега далёкий молодой голос.
В ответ послышалось неразборчивое бурчание. Молодой рассмеялся. Задорно ответил:
- Не спамши всю ночь, Андреич! Эдак, из леса на тебя вовсе лешаки попрут! Пошёл бы, поспал…
- Пасть прикрой! – повысил голос Андреич, на секунду замолчал, а потом принялся опять неразборчиво бурчать.
На этот раз засмеялись все трое. Олег медленно, по миллиметру поднимал облепленное снегом лицо: трое мужиков со смехом смотрели вслед уходящему к деревне Андреичу. Олег, воспользовавшись моментом, всё также в положении лёжа, стал пятиться назад, выбираясь на проторенную им в сугробах глубокую канаву. Добравшись до деревьев, приподнялся, вытряхивая из-под полы бушлата набившийся снег. Всё также согнувшись, вернулся к оставленному рюкзаку. Волоком оттащил его вглубь леса. Вломившись в заросли молодых сосёнок, остановился и сел на рюкзак. Задумался. Слабенький «звоночек» тревожно тренькал у него в голове. Идти днём никуда не хотелось. Даже по лесу. Гораздо рациональнее было оборудовать себе схрон, поесть, и как следует выспаться, а переход в следующий лесной массив за Фатеевкой осуществить, когда начнёт смеркаться. С дальнейшими действиями Олег вроде бы определился, но настырный «звоночек» не умолкал. И тут, суматошно затрещала сорока. Олег сполз с рюкзака и вжался в снег, стараясь выдыхать вниз, чтобы пар не выдал его месторасположение. Прислушался. Сначала ничего слышно не было. Потом, Олег уловил слабый хруст веток и негромкое покашливание.
«Специально что ли выманивает? Типа - лох полнейший, по лесу ходить не умеет! А может и вправду…?» -  раздумывал Олег как ему поступить.
Наконец, он решился. Не вставая, чуть продвинувшись вперёд, пролез под заснеженной сосновой веткой. Приподнял голову и стал осматривать лес, визуально разбив его по секторам. Долго ждать не пришлось. Из-за деревьев, совершенно не скрываясь, показался Андреич. Двустволки в руках не было. Она торчала за плечом. Он остановился, внимательно всматриваясь в заснеженный лес. Потом усмехнулся и громко сказал:
- Зачем рюкзак волоком тащил? Ты бы ещё указатель поставил, где спрятался! Выходи, поговорим. Сам видишь – я без оружия.
- А если с оружием я, и ты у меня на прицеле? – крикнул из своего укрытия Олег.
- Хотел бы грохнуть меня, так у тебя целых две минуты на это было. Вылазь давай!
Олег поднялся, стряхнул с себя снег, вскинул рюкзак на одно плечо, чтобы в случае чего быстро от него избавиться и вышел из сосняка. Остановился, повернувшись к Андреичу боком. Вгляделся в его бородатое лицо. Поразил взгляд этого мужика в возрасте: мудрый; цепкий; абсолютно беззлобный, но изучающий. Казалось, что он видит Олега насквозь. На простоватого хитрована – деревенского колхозника, он однозначно не походил.
- Ты кто такой? – нарушил молчание Андреич.
- Меня Олегом зовут. Я из Города иду.
- Ясно, что не с Луны свалился! В деревню тебе тоже не надо, ты решил её стороной обойти. Изучил систему охраны и вернулся в лес. Необычно для простого прохожего. Вот я и спрашиваю: кто ты есть?
- Врать тебе не хочется, Никита Андреич. Одно тебе могу сказать: ничего плохого я не замышляю. Фатеевку действительно хотел обойти стороной, так что в этом странного? Ни к чему местное население провоцировать на необдуманные действия. Мне ещё дальше идти надо.
- Понятно. Ты из силовиков что ли? Разведка?
- Нет, - улыбнулся Олег. – Когда-то служил, а сейчас сам по себе.
- «Бывших» не бывает, парень! – возразил Андреич. – Навыки у тебя остались – это сразу видно. Даже сейчас, стоишь так, что готов уйти с линии огня. Северный Кавказ?
- Может, хватит уже «обнюхиваться»? Ты сам то, где воевал? Афган?
Они одновременно хохотнули. Андреич махнул Олегу рукой:
- Пошли, путешественник. Согреешься, а там и поговорим.
- В деревню вдвоём идти рискованно. Чужака привечаешь. Не поймут тебя.
- А туда идти и необязательно. У меня в лесу землянка приспособлена, чтобы не мотаться каждый раз в деревню, когда петли на зайцев ставлю, да проверяю. С десяток тушек накопится, тогда и возвращаюсь, - стал объяснять Андреич, уводя Олега вглубь леса. – У меня своей скотины нет. Куры только. Зайчатина здорово выручает, да и мех, опять же. Следующая смена в дозоре только через три дня, так что все в курсе, где я пропадать буду, а беспокоить меня – так это верный шанс по шее получить.
- Побаиваются тебя? – спросил Олег, глядя в широкую спину Андреича.
- Уважают, - усмехнулся тот. – Я своим прошлым не кичусь. В Городе, ещё чуток и спился бы совсем, но пятнадцать лет назад всё продал к чёртовой бабушке и здесь обосновался. Земля, она Олег лечит. Душу – в первую очередь! В Фатеевке для меня жить оказалось проще: я ни к кому не лезу, и меня никто жизни не учит.
- Ты один, что ли живёшь?
- Да. Баба бросила меня из-за вечной пьянки, ещё в Городе. Сыновья взрослые уже, по стране разлетелись. Пару раз приезжали поохотиться, да городскую «накипь» в лесу снять. Когда теперь доберутся? – он оглянулся и многозначительно поглядел на Олега.
- Не скоро, Никита Андреич, - покачал головой Олег. – В городах теперь для всех жителей дел и забот – выше крыши!
- Ага, понятно, - кивнул тот и добавил. – Ты уж, Олег, церемонии не разводи, давай без «Андреича».
Так, за разговором, вышли, наконец, на маленькую поляну. Пробрались, утопая по пояс в снегу, к огромному «сугробу», из которого торчал самый кончик металлической трубы. Андреич не оборачиваясь, протянул руку:
- Дай лопату.
Олег дал. Предложил:
- Откидывай на меня, а я тут руками отгребу.
Андреич принялся откапывать двери, без устали откидывая назад маленькой лопаткой рыхлый снег. Олег руками отгребал его в стороны. Показалось тёмное дерево. Андреич разогнулся, воткнул лопату в снег, вынул из скоб толстый брус запирающий дверь, и потянул за ручку. Остатки налипшего снега рухнули ему под ноги. В открывшемся чёрном квадрате входа, Олег разглядел деревянную лестницу, уходящую вниз.
- Заходи, - пригласил Андреич, исчезая во тьме проёма.
Олег заглянул внутрь. За короткой, крутой лестницей, оказалась ещё одна дверь. Даже не дверь, а что-то типа створки, прикрывающей узкий лаз. Она была открыта.
- Сейчас свет зажгу, - послышался из глубины голос Андреича. – Да где ж этот проклятый фонарь? Олег, отодвинься от прохода – ни черта не видно! Ага, вот он!
Чиркнула спичка, породив жёлтый огонёк. Вслед за ним, возник довольно яркий свет.
- Всё, закрывай обе двери! – скомандовал Андреич.
Очутившись внутри землянки, Олег поразился. Он, по наивности своей  думал, что землянка – это нечто убогое и грязное! А тут…
- У тебя прямо хоромы здесь! – искренне восхитился Олег, разглядывая отделанное деревом, опрятное помещение, размером не меньше десяти квадратных метров. Окон не было. Потолок на голову не давил. Пол – из плотно подогнанных досок. На нём лежал старый, местами потёртый ковёр. В углу возился с буржуйкой Андреич. Не оборачиваясь, он буркнул:
- Охотой в основном живу. Здесь мой второй дом, так почему я не могу себе человеческих условий создать?
- А почему тогда землянка, а не обычный, рубленый домик?
- Так это – тот же сруб, только в землю вкопанный. Из-под земли запах человеческого жилья меньше по лесу распространяется. Зверьё не нервирует. Летом, когда всё зарастает, мою «нору» вообще не найти.
В печке, наконец, загудело. Андреич взял со стола алюминиевый чайник.
- Пойду, снега для чая наберу, а ты пока тушёнку поставь греть. Банки под столом, в железном шкафчике.
Олег скинул бушлат. Огляделся. У выхода увидел приделанную к стене, самую обыкновенную вешалку со множеством крючков. Повесил на неё бушлат, планшетку. Под столом обнаружился небольшой шкаф из нержавейки, больше похожий на сейф. Кроме целой «стены» из банок с тушёнкой, на полках поменьше, стояли двухлитровые стеклянные банки с крупами, солью, сахаром.
Буржуйка нагрелась быстро. От неё тянуло сухим теплом и покоем. Жир в жестяных банках растопился, и по землянке поплыли мясные ароматы, пробуждая зверский аппетит. Керосиновый фонарь на столе, освещал помещение ровным, жёлтым светом, создавая атмосферу уюта.
- Не спишь? – окликнул его вошедший Андреич. – Сымай тушняк с печки – пригорит! На-ка вот, поставь, - он протянул Олегу чайник, плотно набитый снегом.
Уселись за стол. Олег потыкал в банке ножом, разрезая куски мяса. Андреич, вдруг подхватился:
- Погоди-ка, хавать! – он метнулся к навесному шкафу, достал из него два гранёных стакана и стеклянную бутыль. – Самогон пьёшь?
- В Городе виски пил, - улыбнулся Олег. – Думаю, что самогон экологичнее будет!
- Это точно! – в голосе Андреича мелькнули нотки гордости. - Я из пшенички его гоню, вискарь твой – отдыхает! Ну, давай, за встречу и знакомство!
Холодная жидкость проскользнула как масло. Особой крепости и сивушного запаха не ощущалось. Олег жадно накинулся на еду. Андреич добродушно ухмыляясь, неторопливо жевал мясо. Потом протянул руку к лежащему на столе ножу Олега, вскинул вопросительный взгляд:
- Гляну?
Олег молча кивнул. От стакана самогона потеплело сначала в желудке, потом тепло растеклось по всему телу. В голове слегка зашумело. Андреич тем временем вертел в руках нож.
- Отличная вещь! – похвалил он. – Где взял? В магазинах такого не найдёшь. Вот здесь следы ковки остались, да и сталь – не чета нашей! А рукоять, из какого дерева?
- Это мне один Дагестанский опер подарил. Есть у них там, в горном ауле мастер. Только ручная ковка! Рукоять, кажись из бука…
- Ну, чё? Перекусил? – поинтересовался Андреич, кладя нож на стол. – Теперь рассказывай, что в Городе творится? Чего нам опасаться? Что можешь, то и говори.
Олег отодвинул пустую банку. Рука автоматически полезла в карман, забыв, что Олег, вообще-то бросает курить. Заметив гримасу досады на его лице, Андреич достал из ватника смятую пачку «Беломора». Бросил на стол. Искушение оказалось слишком велико! Олег дрожащими руками выхватил папиросу. Прикурил от пламени фонаря. С нескрываемым наслаждением затянулся… Андреич заржал.
- Думал, что курить в пути – так запыхаюсь совсем. Вот и не стал брать с собой в дорогу, - немного виновато пояснил Олег.
- Это правильно, но сейчас – другое дело! После жратвы, да выпивки, под «душевный» разговор – самое то будет.
- Да уж – «душевный»… - Олег не удержался от сарказма. Поднял голову, глядя прямо в глаза собеседника. – Была мощная вспышка на Солнце, Никита. Очень мощная! Город охвачен хаосом, с которым пока справляются силовые структуры. Город перекрыт. Блокпосты оборудуют как небольшие крепости. Беженцев пускают, но никого из Города не выпускают.
- Верно, решили, - одобрительно кивнул Андреич. – Силовикам проще в Городе всякую шваль «переварить», вместо того, чтобы потом по всей Области за бандами гоняться. Да и разорённые деревни Городу тоже не нужны! Здесь, худо-бедно хозяйства налажены.
- Правильно рассудил. Однако, кроме Фатеевки, есть ещё Косолапово, Красноречье, Соболиная. А на трассе брошенные фуры стоят…
- Погоди! Ты, что же думаешь, деревенские грабить уже вышли?!
- Не кипятись, Никита! – оборвал его возмущение Олег. – Я за твоих односельчан и не говорю! Да и вообще, у меня таких фактов пока нет, но это не значит, что такое допущение невозможно.
Андреич притих, задумчиво глядя на Олега. Затянулся папиросой. Пустил к потолку сизый, ароматный дымок.
- Ты, значит, вдоль трассы обстановку проверяешь? – наконец, сказал он. – А как же своим сообщаешь?
- В условленных местах оставляю записки.
- За тобой ещё люди пойдут, - уверенно заявил Андреич.
- Пока только один.
- Всё равно не пойму, для чего такой огород разводить? – удивился Андреич.
- Да всё очень просто, Никита, - решился-таки на откровенность Олег. – Около речки Красной, есть детский лагерь отдыха. Его хотят переоборудовать под автономное проживание, и собираются вывезти туда из Города семьи военнослужащих. Сам понимаешь: женщинами и детьми, никто рисковать не станет, а в замерзающем Городе их держать – так у военнослужащих голова должна быть ясной, не замутнённой переживаниями за своих родных. Всё-таки задачи перед ними ставятся не простые, а порой и жестокие.
- Вот оно что-о, - протянул Андреич. – Откровенность за откровенность, Олег. Фатеевцы сами хотели с кем-нибудь из Города связь наладить. У нас есть пара старых тракторов, у них ещё дизель запускается вручную! Так что, мы от аккумуляторов не зависим, но вот солярки у нас – кот наплакал! А по весне надо поля обрабатывать, да и с керосином, тоже не густо. Кроме как в Городе – этого не найти! Косолаповцы уже приходили к нам, предлагали в один трактор соляркой «скинуться», и с трассы фуры утащить – это ведь и топливо слить можно и полезным чем-нибудь разжиться.
- А вы что? – настороженно вскинулся Олег.
- Обещали подумать, а тут ты, на мою голову свалился! – улыбнулся Андреич. – Колись, партизан, когда твой связник появится?
        Дружный смех заполнил землянку. Просмеявшись, Олег сказал:
- Дня через два, на окраине леса, напротив водонапорной башни. Там я должен сообщение оставить.
- Так, ты ложись, отсыпайся, а я сам отнесу, потом выведу тебя куда надо! Незачем тебе такой крюк делать!
Олег почесал в затылке:
- Заманчиво… я ведь уже больше суток не спал.
- Не доверяешь? – прищурился Андреич, уловив нотки сомнения. - Правильно делаешь! Но ты сам посуди, мне резона тебя кидать нету! Напрямую связаться с человеком, который может решить наши проблемы – это такая удача!
- Ладно, - махнул рукой Олег. – Сейчас записку напишу, укажу, что когда он будет читать текст, ты где-то рядом будешь.
- Чиркни, чтобы меня по имени отчеству кликнул! А то выскочу как чёрт из табакерки, а он, чего доброго «шмальнёт» не глядя!
Олег согласно кивнул. Быстро написал несколько строчек, свернул записку. Из бокового клапана рюкзака достал широкий красный лоскут. Протянул и то и другое Андреичу.
- Записку вложишь внутрь, и завяжешь где-нибудь на ветке. От водонапорной башни, строго на север.
- Хитро;… никому и в голову не взбредёт, что внутри этого драного лоскута что-то может быть! Давай, ещё по-маленькой, и я пошёл!
Разлили по полстакана. Выпили. Андреич нюхнул рукав ватника, вытряхнул из пачки две «беломорены» и, бросив их на столешницу, кивнул Олегу:
- Вернусь, как темнеть начнёт. Чай там же в шкафу. Хозяйничай.
Оставшись один, Олег снял с печки плюющийся кипятком чайник. Кинул прямо в него горсть заварки. Однако сил, дожидаться пока чай заварится, уже не осталось. Стремительно накатывала сонливость. Олег притушил свет, с трудом снял берцы, поставил их возле буржуйки. Сверху накинул на них махровые носки, сам остался в хэбэшных. Решив, что они с успехом высохнут прямо на нём, рухнул на нары и тут же провалился в глубокий сон.

                ***

Олег уже «выныривал» из сладких волн сна, когда нарочито громко стукнула наружная дверь. Он резко сел. Сильно потёр руками лицо. В землянку ввалился Андреич, неся за собой запах мороза и свежести. Весело спросил:
- Проснулся?
Олег вяло кивнул. Болело всё, что только могло болеть! Мышцы шеи, спины, ног. Плечи ныли, отказываясь шевелить руками. Морщась, Олег встал и, дотянувшись до просохших берцев, с кряхтением принялся их одевать.
- Чего кряхтишь? – удивился Андреич.
- Отвык я от такой физкультуры…
- Вот они, городские то, - тут же завёл свою шарманку Андреич. – Целыми днями на жопе то сидеть! Ручками ножками шевельнуть боитесь…
- Хорош, Никита, проповеди разводить! – оборвал его «красноречие» Олег.
- Ладно, - покладисто согласился Андреич. – Тогда послушай совет: иди, снежком разотрись, как следует. Точно тебе говорю – легче станет. А я пока чай согрею.
Олег выполз из землянки. Поглядел вверх. Ветер, наконец, разогнал снеговые тучи, явив миру красоту северного сияния. Правда, Олег обратил внимание, что оно стало не таким ярким и красочным. Видимо бушующий по всей Земле магнитный шторм, постепенно стихал.
Здесь внизу, ветра не ощущалось вовсе, хотя смыкающиеся кроны деревьев, вверху, вальяжно раскачивались под слабыми порывами. Стало заметно холоднее. Это обстоятельство заставило Олега пошевеливаться. Он быстро скинул лямки полукомбеза, стянул через голову свитер вместе с футболкой. Тело тут же обожгло холодом. Отрезая себе все пути к отступлению, Олег отчаянно захватил пригоршню снега и с силой стал растирать им плечи, руки, шею, лицо… Взвыл!
Получив изрядную встряску, организм позабыл о сне и вялости. Олег пулей влетел в натопленное помещение.
- Лови, - в голую грудь прилетело потёртое «вафельное» полотенце. – Ну как?
- То, что надо, Никита! – подтвердил Олег, растираясь. – У тебя как всё прошло?
- Как и должно быть – незаметно.
Олег оделся. Скоротечная «примитивная» процедура, неожиданно вызвала небывалый прилив сил. Он вытащил часы, посмотрел время, аккуратно их завёл. Андреич разливал по стаканам чай. Сказал, будто оправдываясь:
- В деревню не успел заскочить. Придётся «пустым» чайком баловаться. Садись, времени много уже.
- Ничего, Никита, к таким мелочам теперь не привыкать, - успокоил его Олег, усаживаясь напротив.
- Куда сейчас двинешь? – поинтересовался Андреич.
- Я так понимаю, что в Косолапово мне уже резона идти нет? Ты с ними сам обо всём договоришься? – спросил Олег и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. – Тогда мне надо выйти к развилке на Соболиную. Ты мне здорово сэкономил время и силы. Так что, Алексею передай: его просьбу, я однозначно выполню.
- Понятно. Я тебя сейчас на просеку выведу – всё полегче идти будет. Двинешь по ней на запад. Да только смотри, никуда не сворачивай! Так в трассу и упрёшься.
- Никита, а в каком месте я на трассу выйду? Что-то ориентацию совсем потерял!
- Косолапово у тебя глубоко за спиной остаётся. Вот и считай, от выхода с просеки на трассу, до развилки на Соболиную километров с пяток будет – ерунда совсем. Я тебя, Олег, о другом предупредить хочу…
Олег насторожился. Поставил стакан с недопитым чаем. Тихо спросил:
- Что за сюрприз?
- Ну, сюрприз не сюрприз, а остеречься тебе обязательно надо. Тут такое дело, - Андреич громко отхлебнул из стакана. -  Красноречье – посёлок маленький. Работы там, толком никогда не было. А уж когда детишек перестали возить в лагерь, то и вовсе народ опаскудился.  Стали у соболинцев приворовывать. То скотина пропадёт, то провода срежут, то с нормальной техники железяки поснимают на металлолом.  А Соболиная – деревня большая! Хозяйство у них там добротное! Само собой, на этой почве, они с краснореченцами в контрах! Тебе же, следует и тех и других стеречься, поскольку соболинцы, могут принять тебя за краснореченца, а тем паскудникам, вообще насрать: кто ты! Ограбят, да голого в лесу бросят!
- Откуда так много знаешь? – удивился такой информированности Олег.
- Так председатель сельхоз кооператива из Соболиной этим летом приезжал к нашему главе. Вот и нажаловался. А слухи по деревне… сам понимаешь.
- Спасибо, Никита! Вовремя предостерёг!
- Да уж! Ты, в другой раз сам не плошай! Маскировке больше внимания уделяй, хлебалом то не торгуй! Не я один такой глазастый охотник, другие тоже смогут тебя вычислить! У меня, в своё время, пацаны в учебке слезами умывались, волками выли, а потом в ноги кланялись… выжившие.
- Да я как-то по зимнему лесу не очень…
- А голова на что?! – возмутился Андреич, грозно сверкнув глазами. – Навыки – дело наживное, но разведчик обязан, прежде всего, думать! Соображать! Эх, мне бы с тобой недельку поработать…
- Понял, Никита, понял! – заторопился Олег. – Нет у нас с тобой этой недельки.
Андреич притих, что-то соображая. Осторожно спросил:
- Обратно вернёшься?
Олег вздохнул:
- Нет, Никита! Моя цель далеко отсюда. Там я и останусь. Буду глазами и ушами на дальних «рубежах» для своих. По крайней мере, пока всё это не закончится, - он грустно улыбнулся.
- Чую, не скоро это случится, ну да ладно! Не хрен вздыхать! Собирайся.
Сборы были недолгими. Пока Олег подгонял снаряжение, Андреич погасил тлеющие в буржуйке угольки, вылив на них остатки чая, прибрал на столе. Выбравшись из землянки, Олег вскинул на спину рюкзак, закрепил лямки поперечным ремешком. Попрыгал. Из дверей, словно медведь из берлоги, вылез Андреич, по своему обыкновению что-то негромко ворча. Закрыв землянку, махнул Олегу рукой:
- Давай за мной! След в след!
Освещаемые бледными, разноцветными всполохами неба, они углубились в лесную чащу.

                Глава 5. Путь. Красноречье
Они расстались коротко, почти по-деловому. Олег, уже не оборачиваясь, пошёл в западном направлении по правильному, узкому коридору  просеки. Идти было не в пример легче, чем продираться сквозь заросли кустарников, и наметённых вокруг них сугробов в лесу. Несмотря на то, что дорога стала медленно, но неуклонно набирать еле заметную крутизну, Олег не сбавлял темпа. Он вошёл в то состояние отрешённости, при котором мысли улетают куда угодно, только бы не замечать тяжесть ног, усиленную передвижением в снегу по колено и давящем на плечи рюкзаком.
Ветра не было. Разогретый ходьбой, Олег не ощущал резко понизившуюся температуру воздуха (Андреич предупредил, что к утру: «будет «давить» все минус тридцать»). Его мысли озаботились вдруг, выплывшими из памяти строчками:
"Глотая с грустью пыль обочин
Он в след глядел бегущим в спешке
Куда-то по большой дороге..."*
Олег помнил, что это – из какого-то стихотворения, на которое он наткнулся в интернете. Тогда, он даже скопировал его себе и не раз перечитывал. Что-то, было в спрятано в глубине затейливых рифм. Что-то, относящееся непосредственно к нему. Как будто автор писал это специально для него. И сейчас, он нагрузил своё внимание, стараясь вспомнить, что там было дальше. Кажется так:
"Но не сказать, чтоб так уж очень
Его терзали их усмешки,
Он знал, как в кровь стирают ноги."
Остальное, как он ни старался штурмовать свою память, не спешило проявиться. Однако даже эти строки, помимо его воли, вдруг повели, звуча в такт механически передвигаемым ногам. Навалилось понимание, что последние годы он так и жил: под снисходительные усмешки над его желанием одиночества; под молчаливые укоры знакомых(нетрезвым, Олег бывал иной раз буен), в ответ на его высказывания о бессмысленности и «насекомости» их жизни. Сейчас, Олег не чувствовал себя бесполезным и одиноким. Наоборот, именно теперь, когда в безмолвном лесу нет ни единой души вокруг, он перестал быть одиноким, он вышел на «Большую Дорогу», где есть такие надёжные попутчики как: Семён; майор Трубников; Андреич. Малознакомые, все они, искренне переживали за него, старались помочь, чем только могли. И конечно, Олег не мог остаться стоять в стороне. Поэтому, вопреки здравому смыслу, он идёт в Красноречье. От добытой им информации, без преувеличения, зависит благополучие сотен человек. Совершенно ему не знакомых. Он идёт по тридцатиградусному морозу, забыв об отдыхе в плетёном кресле, напротив потрескивающей дровами печки; жарко натопленной, парящей ароматом душистого берёзового веника, бане. Так надо. Так надо ему самому и тому, что медленно начинает пробуждаться в нём, постепенно сбрасывая защитную шелуху равнодушия городской, размеренной жизни.
*здесь и далее воспроизводится стихотворение Вячеслава Корнич «Ведь путь домой тернист и долог…»

                ***
Слова Андреича: «упрёшься в трассу», оказались пророческими. Возникший прямо перед Олегом, высокий, покрытый глубоким снегом, склон насыпи, вывел его из состояния своеобразной медитации. Олег, словно после глубокого сна, непонимающе огляделся вокруг. Вернулся слух, обозначая своё возвращение звуками поскрипывающих деревьев. Наверху, на трассе, стояла полнейшая тишина. Олег полез по склону. В итоге, удалось забраться, только опустившись на четвереньки. Достигнув цели, Олег не спешил вставать в полный рост. Внимательно посмотрел налево, потом – направо. В обе стороны тянулось прямое полотно дороги. Пустынное, оно было засыпано ровным слоем снега, без единого признака каких-либо следов.
«Настоящая КСП*» - угрюмо подумал Олег. Ему не хотелось рисковать, обозначая своё присутствие и направление движения. Но надо было как-то перебираться на ту сторону. Долго торчать посреди пустынной трассы – тоже было не дело. В голову ничего не приходило, кроме одного… Он отстегнул от рюкзака скатанный брезент, раскатал его, кинул на снег. Осторожно ступил на плотную ткань. Когда своеобразная дорожка кончилась, подтянул брезент к себе. Не сходя с него, бросил другой стороной, переступил. Сзади, остались видны только непонятные вмятины. Понять по ним, кто тут прошёл, в каком направлении, было решительно невозможно.
Олег скатился с насыпи в подлесок. Итак, отсюда до развилки на Соболиную пять километров. Вызывало лёгкую досаду то обстоятельство, что идти придется, не углубляясь в лес. Трасса должна оставаться в прямой видимости, чтобы не пропустить свёрток.
«А почему собственно, я должен держаться трассы?» - удивился своей бестолковости Олег. – «Надо по карте посмотреть, может быть на Красноречье можно выйти лесом?»
Сказано – сделано. Олег спрятался в густом кустарнике, за поваленным деревом. Сел прямо в снег, привалившись спиной к скинутому рюкзаку. Открыв планшетку, вгляделся в карту. Повертел её и так и сяк… досадливо крякнул:
«Видимость прямо скажем – хреновенькая! Сияние тускнеет, никакой пользы от него нет!»
Олег снова раскатал брезент, накрылся им с головой. Достал таблетку сухого горючего и ложку. Погрел в руках промёрзшую нержавейку, положил в ложку горючее. Поджёг. Зажал, всё ещё холодный металл в зубах, разглядывая при тусклом свете карту. Усмиряя прыгающую в такт трясущимся от холода челюстям ложку, долго сверялся с компасом. Измерял расстояние самодельным «курвиметром», пока, наконец, не определился.
Посёлок Красноречье располагался прямо за детским лагерем, который в свою очередь стоял непосредственно на берегу реки. Если не считать небольшого соснового бора около лагеря, лесов вокруг не было. Открытое пространство заканчивалось за дорогой, там, куда шло её ответвление на Соболиную. Значит, лесами прикрыться не получится! Идти в Соболиную – смысла нет. Андреич дал ясно понять, что тамошние жители будут только приветствовать порядок и безопасность, которую принесут с собой военные. Да и прямая связь с Городом – перспектива для них немалая!
___________________________________________________
* КСП – Контрольно-следовая полоса (прим. автора)


Таким образом, объектом его наблюдения, должен стать только посёлок Красноречье. Другой вопрос: как к нему подобраться; как сделать это незаметно? Олег решил изменить свой маршрут. Следовало идти не к развилке с трассы, а выходить к реке, чтобы с неё,  выйти уже к лагерю, и с его территории вести скрытное наблюдение за посёлком. К тому же, следуя этому маршруту, он экономит время, поскольку сокращает расстояние почти вдвое. Уж больно прихотливо изгибалась дорога, идущая с трассы к этим населённым пунктам. Здесь же, следуя через лес к реке, он будет двигаться практически напрямую. Если поднажать, то за один ночной переход можно достигнуть цели. Однако, тогда, он окажется на месте уже засветло, что совершенно неприемлемо с точки зрения скрытности.
Олег встал и собрал вещи. Сегодня ночью он должен выйти к окраине леса, где и устроится на днёвку, а с наступлением сумерек (благо, что дни короткие), выйдет на реку. По его расчётам, к лагерю он подойдёт к часу ночи следующих суток. Если бы Олег в этот момент знал, с чем ему придётся побороться, он бы точно плюнул на днёвку!
К окраине леса, Олег добрался без приключений, если не считать того, что изрядно промёрз. Пробираясь среди густо разросшихся кустарников и сугробов, особо высокий темп ходьбы не поддержишь. К тому же, съеденную у Андреича всего одну банку тушёнки, организм Олега, посчитал издевательством над собой и перестал вырабатывать тепло. Руки одеревенели. Пальцы норовили остаться в скрюченном виде. Превозмогая боль в суставах, Олег перекинул брезент через согнувшуюся к земле берёзку. На получившийся шалашик уложил срубленные лопатой хвойные лапы. Обрубышами вниз, мохнатыми ветками вверх. Ими же закрыл торцы. Потом, терпеливо забрасывал получившееся убежище снегом. Через полтора часа работы, Олег уже сидел перед костерком, держа над ним палку, на конце которой, согнутая жестяная крышка удерживала банку с гречневой кашей. Возле костра, греясь одним боком, стоял солдатский котелок с водой. Вокруг «звенела» абсолютная тишина, изредка прерываемая лёгким потрескиванием горящих сучьев. Ночная тьма постепенно отступала. Вместе с рассветом, пробудился ветер. Играясь, прошёлся по верхушкам деревьев, сбивая с них снег. Из глубины леса, далёкое эхо донесло частую дробь трудяги-дятла. Где-то неуверенно и робко цвиркнула синица. Зимний лес постепенно просыпался.
Утолив голод, согревшись, горячим чаем с коньяком, Олег уже привычно забросал возмущённо зашипевшие угли снегом. Собрал рюкзак и залез с ним в шалаш. Ветками закрыл вход. Две таблетки сухого горючего, оставленные им на крышке от котелка, успели сгореть, ощутимо повысив температуру в его временной «квартире» по сравнению с «улицей». Он накинул капюшон, сунул руки в рукава бушлата и погрузился в состояние глубокой дрёмы.

                ***
За день, неугомонный ветер усилился, нагнал плотных серых туч. Не успел Олег подойти к берегу реки, как началась настоящая метель. К тому же, явно издеваясь, ветер дул с запада. Как на грех, Олегу предстояло идти, именно в этом направлении всю дорогу до цели. Видимость упала почти до нуля. Её падение усугублялось невозможностью открыть глаза. Снег тут же безжалостно хлестал по ним, облепляя лицо, намерзая на отросшей бороде и усах. Олег вспомнил о подарке майора Трубникова: достал горнолыжные очки; поспешно надел их. Стало значительно проще. По крайней мере, можно было спокойно оглядеться.
Правый берег оказался крутым и обрывистым. Внизу с трудом, но просматривалось, укрытое белым покрывалом, узкое «полотно» реки. Её плавные изгибы уходили на запад. Восточное направление его не интересовало. На противоположном, близком, левом берегу, стеной стояли вековые сосны.
Олег подошёл к краю обрыва, наклонился, ища взглядом место для спуска. Однако долго его искать не пришлось. Пласт снега, прямо под ногами изломался и обрушился вместе со стоящим на нём Олегом. Проклиная всё на свете, и громко матерясь, он кубарем покатился вниз в снежном облаке. «Спуск» окончился также стремительно, как и начался: Олег влетел в большой сугроб головой вперёд; от резкого торможения рюкзак дёрнулся, ударив его по затылку.
«Вот бля! Лох педальный!» - взъелся на себя Олег, одновременно прислушиваясь к ощущениям в теле. – «Какого банана, меня потащило на самый край! Правильно Андреич сказал, что «котелок» у меня не «варит!»
Не вставая, пошевелил ногами, руками. Повертел головой. Вроде ничего не болело. Выбрался из сугроба, проверил снаряжение. В первую очередь – нож. Всё было на месте.
«Повезло ещё, что снега намело в этом декабре – прошлые года отдыхают!» - мрачно подумал он. – «Иначе бы башку себе точно свернул. Я же не меньше шести метров пролетел. Дебил!»
Закончив себя ругать, Олег тут же успокоился, поправил покосившиеся на лице очки и, сильно наклонившись вперёд, преодолевая упругие порывы, двинулся на запад. На душе вдруг стало удивительно легко. Погода пока радовала. Разбушевавшаяся метель позволяла максимально скрытно подойти к объекту разведки, но время подхода к нему – значительно увеличивалось. Олега это обстоятельство не смущало. Если даже метель прекратится, но снегопад останется, то ему не составит труда подойти к лагерю незамеченным и в дневное время. Самое главное – держаться правого берега, крутизна которого оставалась достаточно высокой, чтобы скрыть размытую пургой и ночной тьмой, одинокую фигурку безумца в зимнем камуфляже.
        И без того упругие порывы усилились, норовя остановить, сбить с ног, но Олег упрямо двигался вперёд. Останавливаться нельзя! Он чувствовал, как холодный воздух начал пробивать брешь в его одежде; проникает к разогретому ходьбой телу, запуская по спине противные мурашки. Сколько продолжалась эта борьба - Олег не понимал! Ощущение времени в сером круговороте и свисте в ушах, пропало совсем, пока нога не наткнулась на что-то твёрдое, скрытое под глубоким снегом. Опустившись на колени, он ковырнул лопатой. Ещё. Обнажился, изъеденный гнилью, деревянный бок перевёрнутой лодки. Недолго думая, Олег сделал подкоп. Не без натуги приподнял край, подложил под него рюкзак и вкатился внутрь. Ставший назойливым свист ветра притих. Олег облегчённо вздохнул. Это конечно не верх его мечтаний, но, по крайней мере, от пурги закрывает достаточно! Повозился, устраиваясь. В итоге, удалось расположиться, полулёжа… и то – дело! Дыханье с хрипом вырывалось из горла. Навалился неудержимый кашель – давали о себе знать последствия курения. Всё ещё подкашливая, дотянулся до рюкзака. Достал таблетку сухого горючего, котелок, кружку и пакет с заваркой.
        «Чаёк сейчас - в самый раз!» - устало подумал он, сооружая из котелка и его крышки подставку. – «Только вот, коньяк, пожалуй, лишним будет», - решил Олег, отдёргивая руку от фляги.
        Постепенно, дыхание выровнялось. Снег, набитый в кружку, податливо оседал. Бодрый огонёк, горящий под ней, одним своим видом дарил ощущение тепла. Олег достал из нагрудного кармана полукомбеза часы. Поднёс их к скудному свету. Неутомимые стрелки показывали десять минут второго. Несмотря на то, что он сильно отстаёт от намеченного графика, времени, тем не менее, было навалом! Не так уж он и далеко от лагеря. Можно перевести дух и согреться. Негоже обессиленному вести разведку – это и внимание притупляет и сноровистость снижает.
         Олег грел руки о горячую кружку, прихлёбывая чай мелкими глотками. В голове было пусто. Он бездумно слушал несмолкающий  снаружи свист ветра. Постепенно, в этом свисте стали проскальзывать другие звуки. Они усиливались, делались всё отчётливее, приобретали смысл, пока Олег, наконец, не услышал слова: «Не смей засыпать! Иди!» Он попытался подскочить, совершенно забыв, где и в каком положении находится! Сердце грохотало в груди, разгоняя по жилам адреналин!
         «Вот чёрт! Как же это меня угораздило!» - подумал он, ошарашено глядя на пустую кружку в руках. – «Сколько я так просидел? Ничего не помню!»
Олег вытащил часы, чиркнул спичкой. Присвистнул. Оказывается, прошло почти пятьдесят минут! Принялся лихорадочно собираться, отмечая, что услышанный им голос в голове, он помнит отчётливо! Заговори сейчас обладатель этого голоса, Олег тотчас, безошибочно узнает его.
        «Потом с непонятками разбираться буду!» - раздражённый своей оплошностью, чуть не стоившей ему жизни, думал Олег, выбираясь из-под лодки.
        Злорадный ветер, тут же атаковал его снежными хлопьями. Ударил в грудь упругим потоком. Однако Олег только усмехнулся. Оказалось, что идти намного безопаснее, чем спать под таким сомнительным укрытием как старая, дырявая лодка. Держа крутой обрывистый берег по правую руку, Олег двинулся вперёд.
       Не прошло и пары часов, и вот, из серой пелены появились металлические перила понтона, по самые доски занесённого снегом. Олег прошёл вдоль него, перелез через ограждение. Наверх, к лагерю вела широкая лестница. Совершенно не таясь, стал подниматься по ней, осторожно переставляя ноги, нащупывая скрытые сугробами хлипкие доски ступеней. Наверху, из темноты, выплыла небольшая спасательная вышка. Олег её проигнорировал. И так было понятно, что только полный идиот, может додуматься в такую погоду сидеть на ней! Впереди, тёмными размытыми силуэтами, виднелись невысокие строения. Олег приблизился к решётке забора. Присел, протёр стекло очков от налипших снежинок. До рези в глазах стал просматривать территорию. Однако взгляд не выхватывал подозрительных движений по окрестности. Олег медленно пошёл вдоль забора. Остановился напротив одноэтажного здания, расположенного в непосредственной близости. Используя его как прикрытие, перекинул через забор рюкзак; перемахнул сам на другую сторону, мельком удивляясь появившейся, но изрядно позабытой прыти. Замер, оглядываясь и прислушиваясь. По-прежнему, единственным источником звука, оставался ветер. Олег, пригнувшись, метнулся к стене здания, приметив провал разбитого окна. Долго стоял возле него. Потом перегнулся, заглянул внутрь. На полу поблёскивали осколки стекла. Чтобы исключить лишний шум, положил на них рюкзак и только после этого перекинул через подоконник ногу. Он очутился в столовой. Даже во тьме было видно, какой разгром царил на кухне! Оборудование, не стесняясь, выламывали из пола. Дверной косяк искорёжен, видимо через него вытаскивали нечто большое. Сквозняк гулял по всему зданию. Выйдя в зал, Олег убедился, что целых стёкол в окнах – не осталось!
        «Ну, что за уроды!» - с отвращением подумал он, заканчивая обход. Судя по тому, сколько намело снега по всем помещениям, мародёры побывали здесь уже давно. Всю «нержавейку», конечно же сдали в лом. Если так, то и кроватей в корпусах явно не осталось.
        Методично обходя здание за зданием, Олег убедился в своей правоте! Везде, он наблюдал одно и то же: хаос; разорение; бессмысленные разрушения! Немало сил требовалось приложить, чтобы сделать это место хоть немного пригодным для проживания в новых условиях, но прежде всего, надо сначала разобраться с такими «милыми» соседями! Олег хмуро посмотрел из окна второго этажа в сторону посёлка. Наступающий бледный рассвет, открыл ему невзрачные, убогие домишки, выстроенные в две улицы. Дыма над крышами было не видно. Людей во дворах тоже. Бросился в глаза, стоящий у крайнего дома трактор. Вроде бы даже целый. Дальняя часть посёлка не просматривалась. Поразила полнейшая тишина, такая нетипичная для сельской местности. Ни собак, ни скотины, ни голосистых петухов…Казалось, что люди давно покинули свои дома, спасаясь из этого неуютного места.
       Олег спустился вниз, вышел из корпуса, повернул за угол. Взгляд выхватил абсолютно не тронутый разорением, домик строительной бытовки. Более того, над торчащей из крыши металлической трубой, еле заметно трепетал тёплый воздух; вокруг подтаивал снег. В зашторенных окнах, было темно. Олегу удалось разглядеть большой навесной замок на двери, значит, внутри никого нет…
      Только он хотел подкрасться к бытовке и попробовать замок на прочность, как услышал от входных ворот в лагерь, жуткий скрежет несмазанных петель. Кто-то открыл железную дверцу калитки. Олег молниеносно скинул рюкзак и залёг за ближайшим сугробом. Долго никто не показывался. Наконец, в его поле зрения попал неряшливо одетый, субтильный субъект. Замызганный полушубок распахнут, шапка-ушанка, сильно похожая на солдатскую – сдвинута на затылок. Он на ходу вытащил связку ключей и принялся ковыряться в замке, испытывая терпение Олега. Справившись, наконец, с замком, мужик исчез за дверью.
      Олег бесшумно подобрался к двери. Попробовал её приоткрыть. Она оказалась незапертой, и вопреки его опасениям – не скрипела. Он прислушался. В помещении, «колхозник» что-то бормотал. Судя по интонациям, вроде уговаривал кого-то. Олег решился. Проскользнул в тёмный коридорчик, переставляя ступни с пятки на носок - определял тем самым наличие предметов под ногами и скрадывая звук шагов. В нос ударил мощный запах перегара, чего-то кислого и нечистот. Впереди, в освещённом дрожащим светом проёме комнаты, спиной к нему, стоял, уже по пояс голый, тощий мужик.
- Ну чё, шлюшка, продолжим? Только кусаться не надо! – гнусавил он.
Олег больше не раздумывал. Дальше сработали только инстинкты! Он одним прыжком бросился вперёд, выхватывая нож прямым хватом, режущей кромкой к себе. Левой рукой сжал в кулаке волосы противника, откидывая его голову далеко назад, одновременно сильно ударив носком ботинка ему под колено. Двадцати пятисантиметровое лезвие клинка, плотно прижалось к сонной артерии, рухнувшего на колени мужика.
- Молчать, сука! – тихо выдохнул Олег, нависая над ним и глядя в наполняющиеся ужасом, мутные глаза. Из широко открытого рта, до смерти перепуганного краснореченца, вместе с жутким перегаром, вырывались судорожные всхлипы.
       Олег решил закрепить впечатление:
- Хоть звук издашь, я полосну ножом! Сначала, он перережет тебе сонную артерию, потом, трахею и голосовые связки. Ты умрёшь захлёбываясь своей кровью, беззвучно…
Договорить, Олег не успел: глаза «колхозника» закатились; он обмяк; послышался характерный звук и комнату стала заполнять сплошная вонь!
- Обосрался, глиста в обмороке! – констатировал Олег, отпуская волосы, и брезгливо вытер ладонь о штаны. Мужик мешком свалился ему под ноги. Олег разглядел, наконец, предмет вожделений этого ублюдка. На единственной кровати в углу комнаты, привязанная за руки и за ноги, лежала на куче какого-то тряпья, раздетая женщина. Олег подошёл поближе. Вгляделся. Её рот был заклеен грязным лейкопластырем.
«Молодая совсем», - заметил Олег, обратив внимание на ладно сложенную, крепкую фигурку. Тихо сказал:
- Я тебя сейчас освобожу, только ты не ори – другие могут услышать! Поняла?
Женщина кивнула. Удивительно, но Олег не заметил страха в её глазах. Усталость, боль, сомнение и недоверие, вот этого - сколько угодно! Он резанул путы на руках и ногах. Коротко приказал, деликатно отвернувшись:
- Одевайся. Ты местная?
- Нет! – послышался хриплый голос. – Я даже не знаю, куда меня притащили эти твари!
Олег услышал топот босых ног. Резко развернулся, однако схватить её уже не успел. Голая фурия, прижимая к себе комок с одеждой, яростно пинала лежащего в обмороке краснореченца в лицо. Олег обхватил её сзади одной рукой, отшвырнул от него и снова приказал, на этот раз жёстче:
- Одевайся немедленно! Брошу!
Та начала лихорадочно ворошить прижатый к груди комок, отыскивая нижнее бельё. От греха подальше, Олег искоса присматривал за ней, опасаясь повторения подобной вспышки.
- Ты морпех что ли? – вдруг спросила она.
Глаза Олега полезли на лоб от такого вопроса. Он перестал обозревать заваленный пустыми бутылками из-под водки стол, и повернулся к ней:
- Дура! – беззлобно процедил он. -  Ты чё, дешёвых американских фильмов насмотрелась? Откуда тебе посреди зимнего леса морпехи возьмутся?
- Ну, тогда из этих… вэдэвэшников…
- Ага, на парашюте, ветром принесло…! Шустрее давай! Я, на выходе, жду одну минуту, потом – ухожу!
- А этого, - она ткнула пальцем в начавшего шевелиться насильника. – В живых оставишь?
- Ты смотри, какая кровожадная, - усмехнулся Олег, подхватывая со стола огарок свечи. – Пусть живёт! И ты, его не трогай!
Он вышел. Вдохнул полной грудью морозный воздух. После зловонных миазмов строительной бытовки, он показался Олегу даже каким-то сладким! Быстро огляделся. Стало совсем уже светло. Ветер слегка поутих, но снег продолжал валить с прежней силой. Сзади послышались неуверенные, шаркающие шаги. На свет, щурясь, вышла освобождённая им пленница. Под глазом, расплылся приличных размеров синяк. Нижняя губа распухла, в уголке губ запеклась кровь. Нос, видимо тоже разбили – кровь была размазана по всему лицу. Олег горестно вздохнул и болезненно сморщился, но не по этому поводу! Как она была одета!!! 
        Разноцветная вязаная шапочка с широкими завязками и немыслимого, розового цвета помпон на ней! Ярко-красного цвета тоненький пуховик – одно название! Такого же цвета лосины! Порадовали только высокие, почти до колена ботинки с боковой шнуровкой.
«С таким же успехом, я мог бы себе на шею колокольчик повесить! П…ц всей маскировке!» - горестно подумал он, а вслух спросил:
- Идти можешь? А бежать?
- Смогу! А придётся?
- Всё может быть… тебя как зовут?
- Татьяна, а тебя как?
- Олег, - представился он. Поскрёб пальцами затылок. - Вот, что Татьяна! Сейчас, ноги в руки, и бегом к тому одноэтажному зданию, - он указал на столовую. – Дверей нет. Пробежишь через зал на кухню -  там окна разбиты, выходить будем через них. Всё понятно?
Она кивнула и неторопливой трусцой побежала в указанном им направлении. Олег подобрал сброшенный рюкзак, закинул на одно плечо. Замер. Опять заскрежетали петли входной калитки. Послышались голоса. Олег рванулся вперёд.
- Бегом, бля! – догнав Татьяну, зашипел он ей яростным шёпотом. – Заметят – не отстреляемся!
- Сам такой! – огрызнулась она и неожиданно легко понеслась к столовой. Нелепый помпон на её шапке, запрыгал в разные стороны, почему то, безмерно раздражая Олега.
В тёмный дверной проём столовой влетели почти одновременно.
- Прямо и направо! – подсказал Олег, не останавливаясь.
Вот и окно, через которое он залезал. Татьяна подбежала первой. Остановилась, вопросительно оглянувшись на него. Олег тоже остановился. Поднёс указательный палец к губам: «Молчи!» Сдерживая прерывистое дыхание, снова прислушался. Донеслись бестолковые выкрики, которые заглушил вопль ярости: «Юрасика замочили!» Олег метнул острый взгляд на Татьяну, та в ответ, сделала большие глаза и отчаянно помотала головой: «Не я!» Олег показал ей кулак и кивнул в сторону окна. Она рыбкой нырнула прямо из помещения в сугроб.
«Ни хрена себе! Шустрая какая!» - удивился он, выбрасывая в окно рюкзак и перелезая через подоконник, при этом, чувствуя себя по сравнению с ней старым и грузным.
- Бегом! Прямо. К забору! – скомандовал он.
На ходу, с размаха, швырнул рюкзак за решётку. Подбежав первым, упёрся в неё спиной и сложил перед собой руки ковшиком. Приказал:
- Ногу сюда ставь!
Рванул Татьяну вверх. Та, буквально перелетев через забор, заверещала:
- Куда так сильно! Я чуть головой в снег не воткнулась!
- Тише, ты, дура! Давай бегом вниз по лестнице! Только под ноги смотри! Тащить на себе не буду!
- От вас, мужиков, дождёшься! – фыркнула она.
Олег мысленно сплюнул! Вот только такой «язвы» ему для полного счастья не хватало! Быстро спустились по лестнице к понтону.
В обратную сторону, откуда пришёл Олег, бежать было нельзя! На открытом пространстве их рано или поздно настигнут. Оставалось одно направление – противоположное, в сосновый бор около лагеря. Понеслись по глубокому снегу: Олег - впереди; Татьяна – за ним. Правый берег, которым они до сих пор прикрывались, постепенно понижался, однако вслед за этим, показались первые сосны. Укрывшись за толстым стволом, Олег посмотрел на понтон: ни на берегу; ни на понтоне, никого не было.
        «Наверняка решили действовать, что ли? Все здания сначала хотят прочесать?» - удивлённый зримым отсутствием погони, думал Олег. – «Да и хрен с ними! Нашим легче!»
- Отдышалась? – посмотрел он на прильнувшую к стволу Татьяну. – Тогда, бегом!
Бор, походил на ухоженный парк зимой. Меж толстыми, вековыми соснами, не было зарослей кустарников. Олег, затравленно оглядывался, чувствуя себя среди редко растущих деревьев, словно голый! То, что за стволом одной сосны можно было спрятаться вдвоём – не слишком успокаивало.
Неожиданно, довольно быстро, защита деревьев закончилась. Сделав изрядный крюк по бору, они вышли на другую окраину посёлка. Олег раздражённо оглянулся на Татьяну:
- Присядь и не маячь! Своим пуховиком как костром в ночи светишь! – тихо процедил он сквозь зубы, разглядывая расположившийся напротив них, длинный ангар. Единственная защита от глаз! За ним, уже виднеется лес! Если удастся пробраться незамеченными к ангару, то есть большая вероятность, что они скроются насовсем! Всего сто метров открытого пространства!
- Готова? – не оборачиваясь, спросил он Татьяну.
- К чему?
Олег возмущённо посмотрел на неё, но встретил только невинный взгляд её серых глаз. Теряя терпение пояснил:
- Видишь, тот ангар? Надо как можно быстрее добежать до него. Всего сто метров...
- Так чего ждём? – Татьяна, немного с натугой вскочила на ноги, рванулась вперёд. Олег еле успел схватить её за капюшон пуховика! Рванул назад!
- Команду «ждём»! Команду! – утаскивая барахтающуюся Татьяну под защиту деревьев, простонал Олег. – Без моей команды ничего не делай!
- Ты меня чуть не задушил! – отдышавшись, обвинила она Олега.
- Я не специально, но, видит Бог, ещё раз рот откроешь не по делу - сделаю это, и уже намеренно! – скрежетнул зубами Олег, внимательно вглядываясь в крайние дома посёлка. – Ну, бегом!
Время потекло как патока. Олег нёсся, не оглядываясь, постоянно ожидая криков: «Вот они!»; «Держи!»…
Стена из профнастила стремительно «прыгнула» ему навстречу. Он рванул на себя дверь ангара, проверяя! Чудо! Она оказалась открытой! Вломившись внутрь, увидел малорослого мужичка в просаленной фуфайке, сидящего за маленьким столом у стены. При свете керосиновой лампы, мужичок, что-то ел прямо из кастрюли. Всё пространство ангара, занимала фура. Её задняя дверца была открыта нараспашку. Внутри, штабелями стояли какие-то коробки.
Олегу хватило секунды, чтобы охватить всю картину. Ошарашенный вторжением мужик, только оторвал свою задницу от стула, и его рука потянулась к лежащей на другом стуле двустволке, как Олег, вихрем налетел на него, сбил с ног. Навалился сверху, прижав острие ножа к нижнему веку глаза, перепуганного краснореченца.
- В конце ангара выход есть? Кивни башкой, или помотай!
Мужик медленно, с опаской кивнул.
- Проверь! – приказал Олег Татьяне.
Та убежала вперёд. Олег решил воспользоваться ситуацией, чтобы кое-что для себя уяснить.
- Сколько «стволов»* в посёлке? Говори, только тихо!
- Дак, - промямлил мужик, с нарастающим ужасом глядя в окаменевшее лицо Олега. – Считай, почти, что в каждом дворе… больше двадцати будет. Только вот… патронов маловато…
- Здесь открыто! – донёсся до него приглушённый зов Татьяны.
- Живи, пока, - смилостивился Олег, рывком поднял краснореченца за грудки;, и с размаха шарахнул его головой о стену. Бегом кинулся вдоль борта фуры к Татьяне, прихватив со стула двустволку.
Выскочили с другой стороны. Впереди и слева, потянулось поле, но с правой стороны, всё пространство покрывал разросшийся молодняк низкорослых берёз, постепенно переходящий в настоящий лес. Вломились в него как лоси, разметая ногами рыхлый снег. Пробежали ещё немного.
- Стой! – Олег согнулся пополам в надрывном кашле. Увидев, что Татьяна уселась прямо в снег, через силу прохрипел:
- Встань, бестолочь! Простудишься!
На его удивление, она в ответ не съязвила, молча встала, цепляясь руками за ветки ели. Долго стоять на месте тоже было нельзя.
- Пошли потихоньку, надо дыхание восстановить.
- Я пить хочу, - тяжело дыша, тихо сказала Татьяна.
- Потерпи немного. И не вздумай, сейчас снег жрать, - предупредил он.
Дальше шли очень медленно и молча. Олег иногда останавливался; требовал тишины. Надолго замирал. Прислушивался, стараясь разобрать звуки погони, однако ничего подозрительного и опасного не замечал. Ещё после часа ходьбы, сверился с компасом. Сейчас они двигались в северо-восточном направлении, приближаясь к деревне Соболиной.
«Доведу её поближе к деревне, а там, уйду к трассе» - решил Олег. Ему вовсе не улыбалось тащить за собой Татьяну до самой дачи. Тем более с такой экипировкой.
Татьяна плелась позади Олега, стараясь ступать в его следы. Стала часто останавливаться, дуть на руки, снимая тонкие шерстяные перчатки. Шапку натянула сильнее, подвязав её завязки под подбородком. Так стала совсем похожа на школьницу-неформалку. Давя в себе зачатки жалости, Олег шёл вперёд, понимая, однако, что ночлега в лесу не избежать.
*ствол – в просторечии, любое огнестрельное оружие (прим.автора)


                Глава 6. Татьяна

Путь преградил глубокий овраг с почти вертикальными стенами. Олег остановился, привычно почесал в затылке. Хоть ты тресни, но им надо на другую сторону. Посмотрел на время. Они шли без основательного отдыха уже пять часов. Через три-четыре часа начнёт смеркаться, а нужно ещё найти место для стоянки и оборудовать его. Делать нечего – придётся идти в обход, может по пути он и увидит подходящее место. Оглянулся на Татьяну. Похоже, она окончательно обессилела и замёрзла. Шла молча, еле передвигая ноги по глубокому снегу. Сейчас стояла, скукожившись, с надеждой глядя на Олега. Он отвёл взгляд и буркнул:
- Идём.
- Я не могу, Олег. Сил не осталось.
«Вот же напасть на мою голову! Однозначно: надо избавляться от этого балласта!» - со злостью подумал он, подходя к Татьяне.
- Так уж и не осталось? – скептично спросил Олег.
- Совсем, - кивнула она. – Может, здесь костёр разожжём? Я согреюсь хоть немного, а там и дальше пойдём?
- Здесь нельзя! – отрезал Олег. – До сумерек осталось не больше четырёх часов. Без надёжного укрытия замёрзнем оба!
- Что же делать?
Олегу показалось, что она всхлипнула. Он сразу же взъерепенился:
- Только ты мне тут сопли не разводи! Я бешусь от этого!
- Не дождёшься! – с ноткой злости воскликнула Татьяна.
- Вот это хорошо! Руки опускать никогда не следует, даже если кажется, что ситуация безвыходная. Мы вот как поступим: ты останешься ждать меня здесь, - взмахом руки, прерывая её возражения, продолжил. – Я сказал, что останешься, значит так и будет! Без тебя, я быстрее осмотрю местность и вернусь. Твоя задача, боец…, - тут, Татьяна хихикнула, а Олег ей подмигнул. – Так вот, возьмёшь под охрану мой рюкзак. Его я оставлю здесь, мне всё полегче будет. Задача ясна?
- Так точно, мой командир! – она неумело козырнула, а Олег нахмурился, скрывая некоторое смущение от слова «мой».
Олег нарубил всё той же лопатой еловых веток, кинул на снег. Снял ружьё, рюкзак и бушлат, оставшись в полукомбезе и свитере.
- Ты это чего? – удивлённо спросила Татьяна, наблюдая за его манипуляциями с бушлатом.
- Одевай! – коротко приказал Олег.
- А ты?
- Тебе нужнее. Мне придётся бегом бегать, а ты на месте сидеть будешь. И хватит со мной спорить! Одевай, говорю, дура бестолковая! Садись на рюкзак, вот так! Ноги поставь на еловые ветки… куда ружьё в снег бросила! Твою…, прислони к рюкзаку стволами вверх, да под рукой держи! Я скоро!
Олег побежал вдоль оврага, уже привычно, на «автомате» выцепляя обострившимися чувствами скрытые под снегом коряги, ямки и пни. Овраг и не думал заканчиваться! Он тянулся в обе стороны, прямой, словно зарубка от удара гигантской секиры. Был глубок. И его ширина, тоже – ещё та проблема! Олега стало охватывать отчаяние, когда он увидел упавшую берёзу. Он остановился, оценивая своё открытие.
Видимо весной, паводковые воды подмыли ту сторону оврага. Кусок грунта обвалился, и старая берёза, съехав, рухнула в него, зацепившись корнями на том берегу. Помня свой печальный опыт на реке, Олег лёг на живот и осторожно подполз к самому краю. Заглянул. Если получится съехать без приключений вниз по наметённым сугробам с этой стороны оврага, то по стволу берёзы можно будет подняться на ту сторону. Отлично! Искать другой способ – значит усугублять и без того сложное положение.
Олег бегом вернулся к Татьяне. Сходу приказал:
- Быстро, собирайся и двигай за мной!
- Ты, что-то нашёл! – радостно вскинулась она.
- Да. Давай, пошевеливайся и поменьше разговоров!
Если Олег затратил всего час на путь к месту переправы и обратно, то с Татьяной, они только к упавшей берёзе шли не меньше часа! Олег психовал; подгонял ее, как мог, но она беспрестанно спотыкалась, падала. Вставая, путалась в по;лах, мешком на ней висевшем, Олеговом бушлате. Снова падала. Наконец, они достигли цели. Татьяна, с большим сомнением разглядывая «находку» Олега, разочарованно протянула:
- Это то самое, что ты нашёл? Я то думала…
- Сомневаюсь, что ты умеешь это делать, - неимоверным усилием сдержавшись, тихо, сквозь стиснутые зубы проговорил злющий Олег. – Дай сюда бушлат! Он тебе сейчас только мешать будет. В детстве на санках каталась? Вот сейчас и вспомнишь детство золотое!
- Это как? – удивлённо спросила она, протягивая ему бушлат и зябко поводя плечами.
- Просто! – Олег скинул рюкзак на снег, возле края обрыва, схватил оторопевшую Татьяну в охапку, посадил на него верхом и, не давая ей опомниться, спихнул вниз.
- Ах, ты ж гад…!!! – услышал он её запоздавший вопль уже где-то внизу.
- Ты, живая там? – спросил Олег, разглядывая копошащуюся среди голых ветвей берёзы Татьяну. – Рюкзак мой не потеряла?
- Да пошёл ты со своим рюкзаком!!! Козёл, б…, п…ц, тебе!!!
Олег заулыбался. Прямо мёд, на его истерзанную злостью и безмерным раздражением душу!
- Значит, живая и даже – невредимая, - удовлетворённо пробормотал он, сел на снег, слегка откинувшись назад и оттолкнулся руками.
Рюкзак, с сидящей на нём Татьяной, пробил глубокую канаву в заснеженном склоне. Олег не катился по ней, а медленно сползал, помогая себе руками и ногами. Наконец, ступил на ствол дерева; уцепившись за ветки, встал. Не обращая внимания на запорошенную с ног до головы снегом Татьяну, протянул руку:
- Рюкзак подай!
- Извиниться не хочешь? – сердито спросила она.
- За что? – удивился он. – За то, что не стал уговаривать тебя не бояться! Так на это у нас с тобой времени совсем не осталось. Давай, цепляйся за ремень одной рукой, сейчас наверх полезем.
На другую сторону забрались без приключений. Олег, увидев за деревьями скальный массив, без колебаний повернул на север. Отсюда уже начиналось предгорье. Горы – на сто семьдесят километров дальше. Он решительно шёл к укрытым снегом, серым камням. Олег, почему то был на сто процентов уверен, что здесь они точно смогут устроить себе долгожданный отдых.
- Прелесть какая! – услышал он сзади. Оглянулся. Татьяна стояла перед стройненькой рябинкой, усеянной красными «бусинами» ягод. Она восхищённо их разглядывала.
Олег хмыкнул. Он прошёл мимо такого полезного продукта, даже не обратив внимания. Вытащил котелок и протянул ей со словами:
- На, собери.
- Зачем?
Олег мысленно схватился за голову:
- Не беси меня! Компот сварим!
- Шутишь?
- Нет! – буркнул он, обходя скалы справа.
С этой стороны, обнаружилась отвесная стена. У её подножия, Олег разглядел нагромождение больших, покатых валунов. Подобравшись поближе, увидел прямо над ними щель. Взобрался наверх. Придирчиво оглядел. Вдвоём, хоть и будет тесновато, но вполне можно поместиться, а если нагреть, как следует, да ещё и вход прикрыть брезентом, то вообще красота!
- Олег! Ты где? – внизу появилась Татьяна.
- Чё, орёшь! На сто километров тебя слышно! Лес, он тишину любит!
- Ой, вот ты где! Тебя на фоне камней и не видно совсем, - она помахала закрытым котелком. – Я собрала!
- Молодец, - мрачно похвалил её Олег. – Я за дровами метнусь, а ты натаскай пока штук пять-шесть плоских камней. Вот таких, - Олег раздвинул руки, показывая какие должны быть камни. – Справишься?
- Конечно! – фыркнула она.
Ещё через час, возле валунов образовалась целая куча сухостоя. Олегу приходилось долго выбирать жерди по толщине ствола. Слишком толстые - лопатой не разрубишь. Покончив с заготовкой дров, придирчиво оглядел найденные Татьяной камни. Они оказались вполне пригодными для его задумки. Он залез в щель; на входе стал выкладывать очаг, положив плоские камни вниз; небольшие булыжники выложил кру;гом. Татьяна приплясывала на месте, толи от холода, толи от нетерпения…, а может ещё от чего… Увидев языки пламени, взметнувшиеся над очагом, радостно кинулась к нему. Олег остановил:
- Погоди, пусть прогреется пещерка, а то в дыму сидеть – приятного мало! Чё, пляшешь то? Если по нужде, то с глаз далеко не уходи…
- Ага, щас! Разбежался! – возмутилась она, однако, немного подумав, скрылась за камнями под смех Олега.
Каменная щель наполнилась густым дымом, на своде появились крупные капли. Олег кидал в очаг смолянистые обрубыши жердей сосны и ели, берёзу берёг на угли. Забрался внутрь. Потрогал камень. Узкие стенки, от открытого пламени уже стали согреваться. Перетащил с валунов снаряжение. Закинул ещё дров. Махнул рукой появившейся Татьяне:
- Забирайся! Уже можно.
Она пулей влетела в задымлённое убежище, чуть не столкнув Олега в костёр. Тут же протянула руки к огню.
- М-м-м! – промычала она. – Всю дорогу об этом мечтала!
- Снимай пуховик, - приказал Олег.
- Это ещё зачем? – насторожилась Татьяна, уже привыкшая искать в действиях Олега подвох.
- Не хочу, чтобы ты загорелась, - пояснил он. – Для твоего пуховика одной искры достаточно. Впрочем, - его голос стал вкрадчивым. – Если не хочешь, не снимай. Я хоть поржу, когда ты его тушить будешь!
- Ну, что ты за человек! – улыбнулась она, сдёрнув с головы шапку и стаскивая запорошенный пуховик. – Хочешь показаться хуже, чем есть на самом деле?
- Н-да, - только и смог пробормотать Олег, взглянув на её волосы.
Тогда, в тусклом свете их было не видно. Вышла на свет, она уже с покрытой головой. Зато сейчас… Коротко стриженые волосы, цветом, практически ничем не отличались от её пёстрой шапки - настолько своеобразно они были выкрашены! Тут присутствовал и жёлтый, и синий, и красный и даже какой-то светло - зелёный цвет!
- Так, что ты за человек? – настырно допытывалась Татьяна. – Только не говори, что обычный бухгалтер!
- А чё, не похож? – усмехнулся Олег.
- Ты, когда тому засранцу нож к горлу поставил, у меня аж поджилки затряслись! Я, тебя по-настоящему испугалась! У тебя такое лицо было…, - она наморщила лоб, подыскивая сравнение, но видимо не нашла. – Ну-у… явно не бухгалтерское!
- Я тебя сильно разочарую, но я – обыкновенный клерк в коммерческой фирме. Торговал полиграфическим оборудованием, жил – не тужил, да в ус не дул! Понятно?
- Врёшь, небось! – Татьяна по-хозяйски накинула на плечи бушлат Олега, прикрыв его полами колени – огонь начал жечься.
- Это как хочешь, - равнодушно махнул рукой Олег, вытряхивая из котелка на расстеленный брезент рябину. Достал из рюкзака заледеневшую «соску» с водой, подвинул её к огню. Сказал:
– Вода согреется, умойся, а то я, уже на твою окровавленную физиономию смотреть не могу!
- Ну и не фиг пялиться! – тут же взвилась Татьяна.
- Куда же денешься, - развёл руками Олег и спросил. – Расскажешь, откуда ты тут взялась?
- Да рассказывать, в общем-то, нечего, - немного погодя, со вздохом ответила она, не отрывая глаз от огня. Потом подняла взгляд на Олега. – Я, Олег на трассе «работала»…дальше объяснять?
- Кем…, - начал было он, и тут же осёкся от понимания. Теперь, всё вставало на свои места. - Понятно. И чё дальше?
- Надо было мне срочно в Город попасть. Подцепила я, значит, одного дальнобойщика в Демидове…
- Это ж – пятьсот с лишним километров отсюда! – перебил удивлённый Олег, и тут до него дошло. – В ангаре его фура стояла?
- Да. Не перебивай! Так вот, едем мы себе спокойненько, а тут – всё это началось! Двигатель заглох. «Водила», сколько ни пытался – не может завести, хоть ты тресни! И как назло – ни одной машины: ни в ту сторону; ни в другую. Трасса пустая, лес кругом, ночь! Страшно!
- Тогда все машины встали. Я три дня жил на Северном блокпосту, прежде чем уйти оттуда. Видел, как люди с трассы выходили. Все, кто застрял в пределах тридцатикилометровой зоны – все вышли. А вы, значит, решили ждать?
- Да кто ж знал то?! – горько воскликнула Татьяна, окунувшись в жуткие воспоминания. – Два дня ждали! Не только машин, людей не видели! Кабина остыла. Ладно, хоть горячим питались. У «водилы» газовая плитка была, мы на ней «доширак» варили. Экономили.
- Слабое средство, чтобы согреться! – покачал головой Олег.
Татьяна грустно улыбнулась:
- В фуре, и водки было море, и коньяка, и виски, и джин…что хочешь! Я, поэтому слабо помню, как всё случилось. Ну, ты, понимаешь! Вроде, услышали мы, как будто трактор где-то работает. Не успели отойти от машины, а тут, и он из леса выезжает с прицепом, а в прицепе – люди. Мы обрадовались, хотя, я до сих пор не понимаю: почему всё заглохло, а он – ездит?
- Не вникай! Долго объяснять. Рассказывай дальше! – Олег слушал внимательно, одновременно переливая растаявшую воду в котелок. Поставил его на камни. Высыпал в него рябину.
- Так вот, - продолжила Татьяна. – Мы закричали, стали руками им махать, и вдруг, ка-а-ак бабахнет! У «водилы» голова - будто взорвалась! Мне бы, дуре, в лес смыться, но я, со страху просто окаменела! А эти ублюдки подошли, хохочут. Кругом кровища по снегу разбрызгана! Никогда не думала, что у человека столько крови…
Татьяна замолчала. Зябко передёрнула плечами. Олег притянул её к себе, приобнял, успокаивающе похлопал по плечу. Ласково сказал:
- Если тяжело, можешь не рассказывать.
- Я лучше расскажу. Мне давно не было так защищённо, как сейчас с тобой.
- Ну-ну, - смутился, отчего то Олег. Наверное, оттого, что она сказала это как-то буднично, искренне, не жеманничая.
- Правда, Олег. Ты хоть и злился, когда мы убегали, но я же понимаю, что ты обо мне заботился в первую очередь.
Она снова замолчала, устремив задумчивый взгляд в потемневшее небо. Сгустились сумерки, но в их тесном убежище, стало совсем тепло, а Олег, всё подкидывал и подкидывал смолянистые полешки. Уютно пахло разогретой хвойной подстилкой, заботливо разложенной Олегом по каменистому полу. Вода в котелке бурлила. Ягоды рябины раздулись, потрескались, появился аромат. Олег выудил из рюкзака мешочек с сахаром, сыпнул наугад в горячее варево; помешал.
- Их главный, - заговорила вдруг Татьяна. – Ухмылялся, когда подошёл ко мне! Сходу, сука, в глаз мне «зарядил»! А рожа – такая противная: шрам на всё лицо странный; от одной щеки, через переносицу, до другой. И какой-то багровый, а не белый. Это он в «водилу» выстрелил. А дальше, наверное, и так всё понятно! Одели мне на голову мешок, кинули в фуру. Естественно облапали всю! Потом я почувствовала, что фура тронулась с места. Сколько так ехали – не помню. Как насиловали в первый день – тоже не помню. Есть, не давали. Поили водкой и снова насиловали. Оставляли одну, только связанной. Потом ты появился…
- Таня, попробуй припомнить, ты слышала их разговоры? Они говорили о каких-нибудь планах на счёт Соболиной? – спросил Олег, протягивая ей кружку с рябиновым напитком.
- Соболиной? – удивилась она, обняв ладошками посудину. – Нет. Точно – нет! Я даже такого названия не помню, - Татьяна отхлебнула глоточек. – Ух ты! Вкуснотища то, какая!
- Жаль, еды нет, - сокрушённо проговорил Олег. – Я всё в пути пожрал. Да и было то – кот наплакал! Как компот выпьем, ты хоть ягоды пожуй! Тебе надо, а я сутки тому назад уже ел.
Обжигаясь, морщась от боли в разбитой губе, Татьяна жадно опустошила кружку. Повернула к нему чумазую, но довольную мордочку.
- Ещё? – добродушно усмехнулся Олег.
- А тебе останется?
- Мне-то останется, но добавку, я замарашкам не даю! На, умойся сначала! – он протянул ей согретую воду в «соске».
Грозно посверкав, для приличия, на него глазами, Татьяна взяла воду и пошла умываться. Воспользовавшись её отсутствием, Олег плеснул в кружку, немного горячего варева. Сильно разбавил коньяком. Сегодня можно и даже нужно. Нервов он этим днём потратил столько, что и одной бутылкой не обойтись! С наслаждением отхлебнул. Вернулась Татьяна – умытая и посвежевшая, даже румянец появился на щеках. Сразу повела носом.
- Это кто тут коньячком заправляется? – прокурорским тоном спросила она. – И почему без меня?
- Тебе нельзя, - невозмутимо ответил Олег. – Нет, Тань, я серьёзно! Не обижайся, но после долгой голодовки, это – очень вредно, даже опасно. Лучше вот, допивай свой компот, а ягоды, чтобы обязательно все «стрескала»! Зря я, что ли столько сахара в него насыпал!
- Всё равно – жмот! А если я замёрзла? – Татьяна ехидно прищурилась.
- Спать на печку ляжешь.
- Какую ещё «печку»? Опять мне голову морочишь?
Олег кивнул на плоские камни, на которых горел костёр. Серьёзно сказал:
- Старый способ. Раскалённые камни под человеческим телом долго тепло хранят. На всю ночь хватит! Ну, чё, «боец»! Давай, за знакомство!
Татьяна засмеялась, подхватила котелок. Чокнулись. Послышалось причмокивание – это она процеживала сквозь зубы рябину. Оторвавшись от котелка, по-простецки вытерла губы рукавом джемпера и заявила:
- Какой же ты «клерк»! У тебя все замашки военного!
- Ну и чё? Да, воевал, но давно уже. С середины девяностых до нулевых. Потом уволился. Был клерк, а сейчас… хрен его знает, кто я сейчас!
- Но ты же не случайно оказался в том посёлке? - осторожно спросила она. – И про какую-то Соболиную у меня спрашивал. Значит, ты ориентируешься здесь?
Олег надолго замолчал. Непростой вопрос задала ему Татьяна. Вроде бы, ответь ей в обычной манере: «не лезь не в своё дело», и «прокатит»! Но на него, вдруг навалилось видение всей глобальности происходящего! И не только в материальном мире вокруг, но и в душах людей! Прямо сейчас, шёл мощный процесс переоценки ценностей! Олег был не исключением. Действительно, зачем ему испытывать эти лишения?
-  Как я уже тебе говорил, после войны, я больше десяти лет жил в покое и достатке, - начал Олег, шевеля прутиком багровые угли в очаге. – Это была жизнь странная! И для меня – абсолютно чужая! Деньги, бабы, кабаки, всё – не в радость. Понимаешь, Таня, что-то пропало. Наверное – цель!
- Но ты имел, что хотел… почему – «не в радость»? – почти шёпотом спросила она, ошарашенная неожиданной откровенностью такого сухого и беспощадного Олега.
- Во-во, - Олег мрачно скривился. – «Имел», я, всё на «одном месте», всё, что у меня было! Но не было главного!
- А что, для тебя - «главное»?
- Наверное, не только для меня, - живо откликнулся Олег, ибо теперь, ответ на этот вопрос был ясен как Божий день. – «Главное» – это жить не для себя! Быть нужным кому-то! Знаешь, Танюха, я ведь хотел поначалу смыться из Города просто так, но попался мне человек, который перевернул мне душу! Заставил меня вспомнить, кем я был с десяток лет назад. Вот так теперь и шлёпаю трое суток, четвёртые уж пошли, по заснеженным лесам, а зачем? – Лучше, не спрашивай! Так надо!
Она напряжённо смотрела в его задумчивое, подсвеченное жёлтым светом костра, лицо. И вдруг, подалась вперёд, обхватила руками его шею, уткнувшись носом в его плечо.
Олег затвердел. Спросил, слегка настороженно:
- Ты чего?
- Олег, ты – удивительный! – не разжимая объятий, горячо прошептала она. – Сколько мужиков у меня было, ты не представляешь! Всяких – разных, но такого, как ты, я встретила впервые!
- Ну-ну…не преувеличивай! Настоящих мужиков в России полно, только вот, не все из них, это, пожалуй, пока осознали.
- Но я то, сейчас, рядом не просто с настоящим мужиком, но и с настоящим воином! – уверенно заявила она.
- Скажешь тоже! – светло улыбнулся Олег, поглаживая её по спине. – Недавно встретился мне один человек, так он мне прямо сказал, что я – балбес, а не разведчик!
Она слегка отстранилась, не разжимая объятий. Взглянула на него. Олег, совсем близко увидел её сверкающие глаза, зардевшиеся румянцем щёки, пухлые, зовущие губы. Требовался всего лишь миг…
- Спать пора. Ты устала, замёрзла. Я сейчас тебе обещанную печку устрою…, - поспешно проговорил Олег.
Она тихонько вздохнула. Опустила глаза. Её руки медленно соскользнули с его шеи.
- Да, конечно…, а ты?
- Я ещё посижу, послушаю. Негоже, если ублюдки смогут к нам незамеченными подобраться.
Он засуетился, скрывая возникшую неловкость. Отодвинул хвойную подстилку. Вооружился перчатками и вытянул из очага разогретые плоские камни. Разложил под рост Татьяны; снова закидал их еловыми лапами. Повернулся к ней. Прерывая её задумчивость, излишне бодро сказал:
- Вот, под голову рюкзак подложи. Накроешься бушлатом. Ложись, давай! Чтобы завтра как огурчик была!
Она безропотно улеглась. Позволила Олегу накрыть её бушлатом, и в последний миг, не давая ему вернуться к костру, притянула его к себе рукой, обхватив за обросший затылок. Поцеловала в небритую щёку.
- Спокойной ночи, Олег.
- Спокойной ночи, Таня.
Она, сквозь прикрытые веки смотрела как он прилаживает ко входу, вместо двери - брезент; как садится к очагу. Она смотрела сквозь прикрытые веки на его широкую спину и уверенные, спокойные движения. Этот человек, уже обрёл себя в новом мире! Как она и говорила ему, очень искренне, неожиданно даже для неё самой: она чувствовала себя с ним защищённой от всех напастей! Может быть, эти чувства пришли к ней из глубины веков, когда мужчина отвоёвывал у бера его логово, зажигал огонь и вешал шкуру убитого им зверя над входом в берлогу. А может быть, с исчезновением «благ» технологической цивилизации, просто все истинные ощущения и человеческие потребности, стали постепенно возвращаться к тем людям, которые ещё могли их воспринять? 
Конечно, так глубоко, Татьяна, не «копала»! Однако её стала заполнять мысль, что в этой маленькой пещере, она готова остаться на всю жизнь, но… только если рядом с ней будет Олег! Неудержимое желание окружить его заботой и щемящей лаской, вдруг охватило её. От этих мыслей стало горячо внизу живота.
Олег, ещё раз поворошив угли, развернулся спиной к очагу. Татьяна поспешно закрыла глаза. Ей стало неловко от своих мыслей. И это – самое непонятное в той ситуации, которая сложилась! Чёрт побери! Такая романтическая обстановка! Да ещё недели полторы назад, случись ей оказаться просто на природе, в палатке с мужиком, она бы давно затащила его на себя! Тут, всё было иначе. Татьяна отчётливо поняла, что даже просто внимание, этого сурового, но так мило смущающегося человека, нужно заслужить. Но чем?
        «Да всем чем угодно!» - взорвалась у неё мысль и Татьяна оторопела. – «Неужели, я, как последняя дура влюбилась в него?»
         Обессиленный стон, сорвался с её уст. Олег метнулся со своего места, провёл тяжёлой ладонью по её волосам:
- Тише, Таня, тише…
Она замерла. Мурашки, от его прикосновения, целой стаей пробежали по её телу. Татьяна сложила ладошки «лодочкой» и подложила их под щёку; поплямкала губами – типа: «сплю». Олег вернулся к очагу.
Странные чувства охватили его этим вечером. Его совершенно не смутило то обстоятельство, что Татьяна оказалась проституткой. Да, слегка покоробило, но не более того! Самое главное, это то, что она была настоящей! Не «напомаженной» куклой, каких он «пачками» встречал в клубах и на работе, а именно такой, какой она и выглядит. Наверное, для каждого мужика навсегда останется загадкой: чего хочет женщина? Но, не в этом случае! Олега откровенно испугало изменение отношения к нему Татьяны. Почему? Да всё очень просто! Он столько лет жил, не вникая в более чем простые отношения, которые складывались у него с женщинами, но тут… его обострившиеся чувства, оказывается, выдавали ему информацию не только боевого характера! Спинным мозгом, он ощущал зовущие волны от Татьяны. И это не было простым, животным влечением! Эта молодая женщина остро нуждалась в нём, и, как с беспокойством заметил Олег, он тоже стал нуждаться в постоянной заботе о ней. К такому повороту событий он был не готов. Да, как никогда прежде, он оказался в непосредственной близости от полной готовности к семейным отношениям…, но: скоротечность возникших чувств; неизведанность его дальнейшего пути, всё это – противилось и активно возражало против его влюблённой сближённости с Татьяной.
Внешний мир не отбрасывал посторонних звуков. Олег уже научился отличать реагирования лесных жителей на деятельность человека. Всё было спокойно. Он подкинул берёзовых поленьев, слегка приоткрыл штору брезента, для вентиляции. Допил «рябиновку» с коньяком. Посидел ещё чуток. В конце, концов, признался себе, что просто боится лечь рядом с Татьяной – так она влекла его к себе, уже в качестве жены, что было вообще из ряда - вон! Наконец, мысленно наорав на себя: «мужик, ты, или чмо позорное», Олег осторожно расположился рядом с ней, максимально вдавившись в стенку пещеры. Но не тут-то было! Татьяна, немедленно ощутила его рядом с собой, что-то сонно пробормотала, закинула свою руку ему на грудь, подтянулась, вальяжно располагая свою голову у него на груди. Следом последовала её нога, которая оказалась на животе Олега.
Он осторожно поправил на ней бушлат. Левой рукой обнял её. Татьяна повозилась на нём, устраиваясь поудобнее. Притихла; сонно и ровно сопя носиком.
«Бля, в натуре, как муж с женой!» - с отчаянием подумал Олег, боясь шевельнуться.
Отблески слабого огня, лениво полыхающего над берёзовыми головёшками, отбрасывали затейливые тени на своде пещеры. Воздух был прогрет и сух. От прижавшейся к нему Татьяны, шло уютное тепло. В странном полусне, Олег, будто со стороны увидел их переплетённые тела. От них, мощно, распространялось ясное и ровное свечение. Оно успокаивало и завораживало Олега. Погружаясь в глубокий сон, он увидел, как Татьяна сидит, в явно деревенской избе и кормит грудью младенца. Её лицо разительно отличалось от нынешнего. Чистое, светлое, оно было наполнено каким-то тихим счастьем…

продолжение следует....