Владимир Познер берёт интервью у министра здравоохранения и социального развития Татьяны Голиковой.
Сидят, рассуждают.
Большой круглый стол. Вечернее затемнение. На стене экран в режиме слайдов. Ракурсы с разных сторон. Перстень Познера, губки Голиковой. Отведение, наведение. Рекламы.
Всё, как надо.
Передача подходит к концу. Репортажная команда уже притомилась.
Познеру надоело ёрничать, и он переходит к «опроснику Марселя Пруста»:
- Есть один философ, - говорит, - Марсель Пруст. Он спрашивает…
И, давай, грузить министра. А сам оператору подмигивает – «Мол, как всегда».
Тот сбоку увеличивает лицо Татьяны Алексеевны во весь экран - смотрит – щёки красные.
«Есть!» - сообщает человек с камерой через микрофон главному режиссёру. «Покраснела!» - докладывает уже режиссёр по связи самому ведущему.
Познер смеётся, чешет ухо пальцем и продолжает беседу.
Перед последним, традиционным вопросом знаменитый интервьюер надевает очки, делает солидный вид и спрашивает:
- Если бы вы встретились с Богом, что бы вы ему сказали?
А сам смотрит через линзы-то свои и видит, что щёки у Голиковой, оказывается, румянами просто намазаны. И не стыдилась она вовсе. И не получился у них задуманный «детектор лжи».
Расстроился мэтр. Снял очки. Швырнул их на стол. И грозно глянул в сторону оператора.
- Вы ставите меня в затруднительное положение, - отвлекла его министр. – Понимаете, - она задумалась, - любая речь образуется колебанием голосовых связок…
- И что? – оживился Познер.
- С медицинской точки зрения, я ничего не могу сказать Богу, находясь в бестелесном существовании.
- А с социальной? – вырвалось у Познера.
- Вы шутите? – насторожилась Татьяна Алексеевна.
- Нет, что вы? Это Марсель Пруст, - успокоил её телеведущий.
- Передайте, - говорит она, - своему Прусту, что и со второй, упомянутой вами, моей профессиональной точки зрения, я вынужденно, молча одобрила бы социальную политику развития Бога.
Познер задумался, приставил ко лбу руку, как проверяют температуру и, не успев переварить услышанное, хотел было уже сказать – «Это была министр здравоохранения и социального развития…».
Как вдруг, Голикова продолжила:
- А, хотя нет. Я бы откинула две свои профессиональные составляющие перед Ним.
Ведущий замер.
- Как и любая заблудшая, - сказала она, - я застыдилась бы. Молча! И стала бы наблюдать, как Бог смеётся. По мере того, как я краснею, - добавила министр.
Познер растянулся по столу, как по водной глади и заржал:
- Простите, простите, простите, - сказал он, набирая смех и глянул в сторону камеры, - это мы вырежем…
Оператор, не медля ни секунды - богобоязненно - снова приступил к расширению формата женского макияжа.