На пруду малахитово-изумрудно. На ряске – темные дорожки, штук двадцать. Хозяин приказал собакам плыть за уткой. Бросил муляж – и кто вперед. Тренировка.
Один пес стоит на берегу, игривый и сухой. Он смотрит человеку в глаза, виляет хвостом и не прыгает в воду.
Хозяин подходит и бьет его, сильно, грубо, зло, с азартом.
Оставленный один, пес скулит, потом смолкает, скручивается калачиком, его трясет, он напряженно вслушивается в стихающие звуки дня, и ночью испускает дух.
На тракторе едет колхозник. По краю поля, на развороте, плуг поднимает на поверхность труп собаки. Потом еще один труп, еще один… Мотор работает, колхозник подходит ближе, смотрит – останков много, разной сохранности. Садится в трактор, разворачивается, допахивает полосу вверх по пригорку и глушит двигатель.
Истертый паркет. Темные деревянные лакированные плиты на стенах. Председатель молчит, все выслушал, думает. Тракторист сидит на стуле, - вроде уходить хотел, но что-то не пускает. Председатель снимает трубку телефонного аппарата на столе, начинает говорить.
Редкая полоса деревьев, отделяющая поле от другого поля. Сильные рывки ветра. Остатки листвы разлетаются далеко по пашне в сторону болот. Новый тракторист перекапывает поле. Старый председатель подсчитывает убытки.
Зима. Сморщенная потемневшая рябина. Когда много снега, птицам нечего есть. Темнеет рано. Крепчает мороз. Идет человек – и хрустит при ходьбе. Местные уважают валенки. Топятся печи в ожидании перемен. Мандарины и самогон. Можно зайти погреться к любому. Даже к владельцу псарни.