На стол устремивши усталые очи
И скорбно склонив с сединою главу,
В ладони зажала, разжать нету мочи,
Два ордена мужа и, как наяву,
Ей видится снова тот год сорок первый.
Тогда, как и тысячи жён и подруг,
Рассталася с мужем она в числе первых
С пятью ребятишками малыми вдруг.
Она вспоминает, как поднял детишек,
Как сердце стучало тревожно в груди,
Как нежно прижал он головки мальчишек
И тихо шепнул ей : "Ты их огради".
Как, взяв непомерно тяжёлую ношу
На хрупкие плечи, хоть падала с ног,
Работала, чтоб прокормить этих крошек,
Да так, что никто и представить не мог.
И вспомнила с трепетом, как треуголки
Солдатские ждали в ту пору с фронтов.
Пропахшие порохом, дымом махорки
Читали их вместе в цеху у станков.
Они в нас вселяли надежду и силы,
И мы убеждались, что жив наш солдат.
Когда же их не было, снова грустили:
Быть может солдат наш попал в медсанбат?
Но письма шли снова, писал он о многом:
Что ранен был он в наступленьи на дзот,
Вплотную подходят к фашистскому логову,
Что скоро увидимся, коль повезёт.
О встрече писал он в начале апреля
Последнего года Великой войны.
Уж взяли Берлин, а всего чрез неделю
Пришла похоронка на имя жены.
Письмо комиссара полка известило,
О том, что геройски погиб командир,
При штурме Берлина осколком сразило,
Что с ротой в атаку он шёл впереди.
Что в парке в Берлине он был похоронен,
За личную храбрость награды имел.
Высоких наград был опять удостоен,
Но сам получить их уже не успел.
И вот на ладони лежат те награды.
Спустя столько лет их вручил военком.
Мучительна боль незабвенной утраты,
Но выполнен мужа наказ целиком.