- Почему Вы так серьезно относитесь к ним? С таким уважением? Как можно им верить? Куда девается Ваша ирония? Они же такие смешные, глупые и недалекие! - восклицает моя собеседница, замужняя женщина, имеющая пять постоянных любовников, наличие которых ни только не скрывается от сотрудников, а, напротив, преподносится с трудно скрываемой гордостью, как и то, что они намного моложе.
В этом странном симбиозе, с ними, со всеми, она пребывает уже лет пять-шесть.
Она резко встает со стула, подходит к окну, смотрит куда-то вдаль и продолжает:" Я знаю, почему не могу никого полюбить. Потому что всех мужчин считаю дураками и идиотами. И я вовсе ненапрасно так считаю, потому что и на самом деле они - слабаки и вруны. Трусы. Сволочи. Фу, фу, фу! Мерзость, гадость! "
- Дима - дурак? Евгений Николаевич? Влад? Они - смешные? Сволочи? Недалекие?- перечисляю мужчин, работающих в нашей организации.
Удивляется как-то по-детски искренне и тут же заявляет:"Ну, значит мне попадаются исключительно одни дураки и сволочи!"
- Нет, мне кажется, что это ты сама творишь из них дураков и сволочей. Неосознанно, конечно. Тебе так проще. Это своего рода защита от сильных переживаний. Чего хорошего можно ожидать от таких никчемных? Просто ты боишься любить, боишься разочарования. И мужу боишься теперь поверить, в него поверить, хорошего и умного, потому что помнишь, как было больно, обидно, когда он увлекся другой. Но ведь и "месть" не принесла тебе долгожданного душевного равновесия, покоя. Что и кому ты доказала? Такая неправда - вся эта твоя месть. Самообман. Ведь тебе не стало легче. Один раздрай в душе и чувство неловкости и вины, потому что никто тебе из них не нужен. Только Юра, как был, так и остается необходим, но если ты будешь продолжать "мстить", не станешь ценить его присутствия в своей жизни, если не позволишь себе полюбить его заново, Юры рядом вскоре не будет, и я тебя уверяю, что тут же, почувствовав угрозу в серьезности, исчезут, разбегутся в страхе, все твои герои-любовники.
Молчит. Чуть позже добавляет:" Все правильно Вы говорите."
Берет телефон, на ходу набирает номер, и уже из коридора я слышу ее взволнованный голос:"Юра! У тебя все хорошо? Как ты себя чувствуешь? Ты принял лекарство?..."
А я сижу и думаю, что правда опять от меня ускользает, потому что я не знаю, правильно ли то, о чем так уверенно вещаю из крохотного оконца тостостенного каменного монастыря, в который спряталась почти год назад от страха и боли, оказавшимися так неожиданно невыносимыми.
Да и вообще, нечего соваться со своим уставом в чужой монастырь. Каждому - свое. Вот единственно верное. И главное в этой жизни - не навредить, помогая. Никому.