Из динамиков, расположенных под куполом зала, прозвучало:
- Говорит командир. Экипажу занять места по штату. Проверка систем. Помощнику зайти ко мне...
* * *
Проем открылся. Послышались слова проклятия. В рубку, покачиваясь, ввалился Скоч. Одна рука прижата к затылку. Голова гудела. Запекшаяся в волосах кровь привела пилота в ужас - он приподнялся...
- Ты куда? Давай базу! - просипел Скоч и, не дожидаясь реакции пилота, застучал свободной рукой по пульту. На экране появилось изображение.
- Э-эй!.. Э-эй!.. - хрипел Скоч. Его нервировало, что приходится ждать.
Он снова покачнулся - перед глазами проплыло изображение карты звездного неба. Мигающая точка, медленно продвигающаяся сквозь скопление звезд, показывала положение корабля. Зрачки непонимающе остекленели - бессмысленный, ничего не значащий взгляд. Казалось, Скоч ничего не ощущал. Рука скользнула ко лбу, потянув за собой слипшиеся волосы.
- А-а-а!.. - он протяжно взвыл от боли, мотнул головой и с силой ударил ладонью по пульту. Капельки крови веером рассыпались по многочисленным клавишам панели управления.
Пилот, пятясь, испуганно отступил и выскользнул за дверь. Послышался убегающий топот.
Скоч недоуменно глянул на перепачканную кровью ладонь, снова прижал ее к затылку, обернулся; постоял некоторое время, медленно покачиваясь, и резко повернулся к экрану.
Рубка «Герга» была пуста, как и прежде. Пульсирующие индикаторы на заднем плане отслеживали уверенную работу аппаратуры.
Что-то щелкнуло в сознании. Он еще раз взглянул на карту и набрал код. Послышался хлопок - прочистились приемные клапаны двигателей. Челнок вздрогнул. Громада «Герга» в обзорном окне медленно двинулась навстречу...
* * *
Вахтенный офицер возвращался в рубку. Он немного задержался после совещания, сознательно выбрав длинный маршрут.
Такая скука - сидеть одному в дежурном кресле и изображать из себя ответственного человека. И было бы зачем! Он налетал немало часов на кораблях среднего класса, а здесь - такая махина: автоматика, стены в три кулака, обзорные экраны из термогена, многоярусные защитные поля!
Возможно, он был прав. Даже наверняка. Но кто может знать: что готовят события, в которых ты не участвуешь? Что происходит за чертой твоих ощущений? Какая череда случайностей завязывается в цепочку предначертанного?..
- Здравствуйте!.. - офицер галантно поклонился, про-пуская вперед высокую светловолосую девушку, и, резво развернувшись, следуя за ней, торопливо втиснулся в лифт.
- Кажется, не встречал вас раньше... Нет?
Девушка промолчала, лишь повела глазами, взглянула на него и быстро отвела взгляд.
Он расстроился, что не смог заинтересовать ее: смутился, спрятал руки назад; оперся спиной о стенку кабины, придавив непослушные ладони, и удрученно, разрывая фразу паузами, проговорил:
- Извините... экипаж большой... я не могу всех помнить.
Кабина остановилась.
- Позвольте!..- стараясь исправиться, услужливо открыл дверь, надавив на панель блокировки, и сделал приглашающий жест рукой. Она вышла.
«М-да!..» - вздохнул он, наблюдая за ее поход-кой.
Будто отвечая на его мысли, она на мгновение повернулась, окинула его оценивающим взглядом и негромко - словно это касалось только ее - произнесла:
- Виктория.
Офицер шагнул было за ней, но в коридоре показалась фигура старшего помощника...
«Вот уж некстати!..»
Он отпрянул в глубину кабины, закрыл дверь и взглянул на указатель палубы: «Наверное, работает в центре... Виктория, значит...»
Поднявшись на два уровня, он вышел в центральный туннель и энергичным шагом поспешил в рубку...
Удар!!! Его бросило на палубу...
Еще несколько мгновений он жил. Удивленные глаза, расширяясь от ужаса, наблюдали, как сзади, проламывая конструкцию приемного шлюза, в туннель неотвратимо вползал конусообразный корпус корабля сопровождения.
Руки судорожно потянулись к свернутой шее, пытаясь задержать вырывающийся из горла воздух. Веки нервно задрожали, что-то мутное вплеснулось изнутри в глаза. Рецепторы ошибочно прогнали в мозг последний визуальный образ - взгляд светловолосой девушки. Такой обманчиво обещающий... «Виктория, значит...»
Дернувшись, тело затихло. Больше ничего и никогда!..
Зажатый прочными стенами туннеля, остроконечный корпус челнока нехотя остановился. Снаружи корабль на-поминал черный дротик, воткнутый в тело «Герга» чьей-то зловещей рукой.
Сработала защита. Улавливая бег вторгающейся пустоты, экраны захлопывались один за другим, отсекая туннель от остальных помещений корабля. Вокруг пролома выплеснулась и затвердела герметизирующая пена. В пустой рубке методично вспыхивала аварийная панель.
Автоматика реагировала по-своему. Ей не было никакого дела до того, что происходит в действительности. Она не давала оценку происходящему. Подумаешь, разворотило один из туннелей! Могло снести и полкорабля - ей-то что! Это вы, ползающие по ее громоздкому телу, должны беспокоиться о своей судьбе. А с нее хватит и того, что она дает вам на это право.
«Проникновение. Проникнове...» - звуковое предупреждение, отработав положенные две минуты, оборвалось на полуслове...
Скоч, похоже, плохо соображал. Он даже не понял, что не вписался в приемный шлюз. Обычно автоматика сама перехватывала управление и вела стыкующийся челнок по направляющему лучу.
В этот раз силовое поле «Герга» не сработало – объект был опознан и пропущен. Приемный луч, не улавливая ответного сигнала, до последнего момента ощупывал корпус челнока. Он зацепил сенсоры автоматической настройки слишком поздно. Корабль не удалось выправить полностью - слишком велика была инерция надвигающейся массы. Какой-то десяток дюймов влево, и все было бы в порядке.
Челнок не был оборудован новейшей аппаратурой - управление во многом зависело от пилота. Режим автоматики требовалось включать по регламенту, но маленькая бездушная деталь - кнопка управления лучом - не была наделена разумом. Только человек имел право решать, что ей следует делать.
Иногда действительно хочется, чтобы железо стало живым, чтобы дерево пело, и ручка выводила на бумаге стоящие слова.
Увы! Иерархия порядка в мире иная. И какой-то бездельник, посчитавший себя богом, зачастую корежит не только безмолвную плоть, но и покушается на равных себе!..
Скоч достал капсулу, вставил ее в камеру шлюза, с силой захлопнул крышку и ударил по кнопке пуска. Механизм был слегка устаревшим - пневматическим. Капсула выскочила с другой стороны, несколько раз подпрыгнула, ударяясь о палубу, и завертелась по кругу - с легким свистом выходил невидимый газ.
Дело сделано. Скоч дал обратный ход. Корабль дернулся и встал как вкопанный - что-то заклинило...
- Старая посудина! Я тебе...
Он запустил эжекторные двигатели. Корабль заворочался, раскачиваемый боковой тягой, и медленно подался назад...
Встряхнуло. По корпусу что-то проскрежетало...
Еще... еще...
Наконец челнок вырвался; словно оглушенная сильная рыба, мотнул мордой, откинув мертвое тело, выброшенное в пролом мощным потоком выходящего воздуха, и, развернувшись, скользнул прочь...
* * *
Эриксон недовольно сморщился, увидев на экране физиономию Майкла.
Шло заседание Совета. Свежее молодое лицо командира «Герга» вызвало внутреннюю неприязнь.
В ощущениях Эриксона смешалось все: и собственные немолодые годы, и нереализованные жизненные планы, и Люси, сбежавшая от него к Джорджу (здесь он, конечно, перегибал: у них не было никаких отношений), а теперь, по всей видимости, отдавшая предпочтение этому юнцу, и...
Он озадаченно тронул пальцами висок: «Почему не вышел на связь Скоч? Нет, он не должен был подвести...»
Эриксон оперся щекой на ладонь, прислушался. Урывками долетали слова доклада:
-...намеченным курсом... нормально...
«Ишь, какой уверенный!»
Не нравилось ему все это: что-то не складывалось.
«Раззява!.. «Моя работа!..» - Эриксон внутренне передразнил Скоча. - «Самоуверенный болван!»
Он отвлекся; не поворачивая головы, провел взглядом по лицам собравшихся. Тор, председатель Совета, в прошлом - известный дипломат, знаток вселенских окраин, потом, кажется...
Эриксон задумался, пытаясь вспомнить: «Это его именем названа странная скрученная фигура, - удивился он. - Конечно!..»
Эриксон не был специалистом в технических вопросах: тематика работ в ЛПИ была иная. Как это обычно бывает с людьми, он оценивал слова не в контексте действительной истории, а по живым ассоциациям своего времени.
Что-то беспокоило его - какая-то настороженность, внутреннее напряжение читались в облике председателя. Тор не смотрел на экран и, казалось, не слушал доклад Майкла, лишь изредка сжимая ладони, плотно лежавшие на гладкой поверхности стола одна на другой. Неожиданно Тор повернулся и спросил, тщательно разделяя слова:
- Майкл, перед первым скачком... Вы не обратили внимания - были проблемы?
Лицо Майкла на экране сосредоточилось, что-то скользнуло в памяти, но он не был уверен в этом.
- Точно не знаю... Был момент: какая-то неразбериха, рассеянность экипажа... Это важно?
- Мы засекли остановку корабля и неясные сигналы перемещения рядом. Кроме того, отмечен всплеск в туманности. Ждали вашего доклада, но вы безмолвно ушли в скачок. Постарайтесь разобраться в этом.
- Ясно, сэр!
- Остальное по плану?
- Да, сэр!
- Удачи!..
Изображение пропало. Майкл задумчиво потер под-бородок, взглянул на вахтенного офицера, затем - на дежурного по системам.
- Проверьте записи...
Он посмотрел на часы.
- Доклад через двадцать минут. Свободны!..
Как он мог забыть? Вспомнилась картина: странная тишина двигателей, качающаяся палуба, рассыпанные мелочи, уверенная ровная походка Скоча... Беспокойство...
Он нажал что-то на пульте, уперся двумя руками в выступающий край панели и, чуть склонившись, произнес:
- Говорит командир. Экипажу занять места по штату. Проверка систем. Помощнику зайти ко мне...
* * *
Сталкиваясь с людьми и обстоятельствами, мы опускаем детали, стараясь фиксировать основное, главное. А детали, они и есть детали - мелочи.
В большинстве случаев это срабатывает...
Кто?.. Скоч?! Ну немного меркантильный, чуть неуравновешанный, слегка пьющий - какие мелочи! Эдак можно обвинить каждого... Так что же теперь? Не верить ему?
(Помните 37-й*?.. А так - все хорошие...)
____________
* имеется в виду 1937 год в России - тогда еще СССР.
Люди - как кристаллы, неограненные алмазы. Поверхность неровная: то тут, то там - какие-то наросты. Смотришь: один повернулся острым краем и царапает другого; а эти - играют в любовь: развернулись ровными гранями друг к другу, шипы спрятаны позади. Надолго ли?..
Здесь берется в расчет все: личные качества, профессиональный уровень, социальный статус.
Возьмем, к примеру, Эриксона: неплохой мужик, знающий - иначе не быть бы ему патроном... А туда же - обида гложет.
А Питер? Что с ним? И не виноват же совсем - так получилось! Кто-то что-то сдвинул в обстоятельствах, и понеслась душа вразнос: Жульен, тело Джорджа...
Вот и теперь - все вроде бы в норме, но маленькие шероховатости все-таки есть. Те самые мелочи.
Упустил что-то Майкл, скоро роковая черта разделит все: до того - и после...
Его ли это вина? Скорее всего, нет. Стечение обстоятельств, чужие атакующие кристаллы...
________________
Кристаллы - это про людей, а не про чуждые формы жизни. Поясняю, чтобы некоторые не подумали, что началась фантастика.
Через две минуты «Троян» напрочь снес приемный шлюз «Герга». Раненый металл не вынес мучительного напряжения - заскрежетал, застонал, выплескивая в пространство нечеловеческую боль.
На краю вселенной, в глубине туманности, заискрились, замерцали неясные отблески, словно отзвук далекой трагедии мог отразиться в ее толще...
* * *
Темно. Не разглядев, он натолкнулся на закрытую дверь. Боль отозвалась в плече. Он откинулся спиной к стене и сполз на палубу. Тяжело дышать - запыхался, еще какой-то привкус в воздухе...
Вынужденная передышка. Массируя ушибленное плечо и стараясь выровнять дыхание, прислушался:
Тишина...
Два раза он пытался попасть в главный туннель, и оба раза неудача: двери наглухо заблокированы. Не вставая с палубы, он попробовал одной рукой крутнуть штурвал аварийного управления...
Не поддается... Уже вторая дверь... Скорее всего, что-то произошло в туннеле. Значит, этот путь отрезан - остается аварийная рубка и камеры локального обзора.
«Нет, это не дело: нельзя так волноваться! Сосредоточиться...»
Послышался какой-то новый звук - он повернул голову и прижался к двери, прислушиваясь:
Скрежет... еще... неясный хлопок; что-то чиркнуло по стене, покатилось...
Поверхность едва заметно вогнулась - он ощутил, как щека потеряла опору. Через несколько мгновений холодный металл вновь коснулся его лица.
Он задумался:
«Шлюз? Похоже, открывался шлюз... Но кем? Почему в пустоту?»
Только сумасшедшая разница давлений могла выгнуть дверь - он знал это.
Рукавом кителя вытер лицо - кажется, разбита губа... Подсвеченный циферблат часов показывал 17.00.
Не более десяти минут прошло с тех пор, как это случилось: его кинуло на панель; что-то громыхнуло; привычная реакция толкнула тело - ноги понесли. Он стремился в главную рубку, где должен был находиться вахтенный офицер...
Теперь, взвесив все, решил вернуться к пульту связи. Оттолкнувшись, приподнялся и двинулся из закрытого тупика к свету...
Через несколько минут по кораблю разнеслось:
- Говорит командир. Аварийная ситуация. До выяснения, всем оставаться на месте. Самостоятельных действий не предпринимать. Начальникам подразделений доложить обстановку.
Утомленно опустился в кресло, прикрыл лицо...
Шорох - открылась дверь...
Сквозь соскальзывающие пальцы увидел: вошла Люси. Лицо спокойное. Подошла, вопросительно посмотрела - ждала объяснений.
Он ничего не ответил, только взглянул, недоумевая...
Мягко сказала - словно извинялась:
- Ты звал, я не могла не прийти.
Майкл молчал и продолжал смотреть на нее: во взгляде смешались удивление и вопрос.
Словно поняв что-то, она быстро проговорила:
- Я шла к тебе, был какой-то удар. Но кажется, все нормально, только немного ушиблась...
Она вновь задержала взгляд на его лице (молчание Майкла угнетало), неуверенно продолжила:
- Я видела человек пять. Все спрашивают, что случилось. Никто ничего не знает... Ты в порядке?
Он кивнул, тронул распухающую губу; не сдержавшись, выдохнул:
- У-у...
Виновато посмотрел на Люси, будто положение обязывало терпеть саднящую боль...
Нет ничего хуже тупого, утомляющего напряжения, которым шпигует тело невыразительная рана. Уж лучше бы проткнули тебя насквозь, пронзительно вскрикнул, и все!
Так нет же, чуть зацепит и зудит, зудит, переворачивая тебя изнутри, сбивая привычный ритм.
Хочется крикнуть этой боли: «Да заткнись же ты, наконец! Сколько можно?..»
Нет, не слышит, зараза, - не хочет слышать...
Она поспешно шагнула к нему, приложила какую-то ткань...
Зазвучал голос. Майкл резко отодвинул руку Люси в сторону.
- Командир, докладывает аварийный. Снаружи тихо, ничего не вижу. Челнока нет...
Майкл перебил, не дал договорить:
- Тэйлор, ты?! Видишь что-нибудь у шлюза?
- Обзор не позволяет. Но думаю, можно подойти к наружному куполу рядом.
- Погоди!.. - Майкл задумался на мгновение. - Поищи челнок... И со связи не уходить!
Как будто что-то сдвинулось: начали поступать доклады. Майкл погрузился в работу с головой, оценивая по-ступающую информацию и давая распоряжения.
Люси не мешала. Она отошла в сторону, присела и молча наблюдала за ним. Это не ее работа, не ее переживания: ни в устройстве корабля, ни в технических вопросах она ничего не понимала. Разглядывая Майкла, она пыталась уловить его состояние.
Жесты, мимика лица, тембр голоса - все характеризует нас. И не обязательно подтверждать увиденное определениями - человек видящий поймет и так.
Что-то знакомое сквозило в его облике: подчеркнутая сосредоточенность; короткие, резкие движения рук, сопровождавшие речь, редкие взгляды исподлобья. Голос усиливал сходство...
Глаза! Темные, глубокие - какие-то сильные, что ли! Но не черные: черные были бы невыразительны, просто проваливали бы ее в глубину... А эти - цвета густого темного бархата, даже чуть бордовые... Или нет! Скорее - спелой дальневосточной сливы (она помнила, такие росли у них в саду). Только те - матовые, непрозрачные. А его глаза - словно поверхность лесного озера: вода сочно окрашена цветом темной почвы - терпким, как настоянный коньяк... на воде блики, глубина под поверхностью - немереная...
Жесты, конечно, похожи. Это стиль Джорджа - все серьезно, оптимально, уверенно быстро. Очевидно, момент обязывал Майкла. И голос тот же.
Но глаза!..
У Джорджа они зеленоватые с прожилками охры... еще, кажется, с темно-серой каймой...
Она растерялась:
«Кажется? Неужели забыла?!»
Поймала взгляд Майкла и успокоилась:
«Да, они другие...»
Сравнения оказалось достаточно, чтобы спрятать неуверенность за черту ощущаемого.
Слова Майкла, обращенные к ней, окончательно рассеяли туман воспоминаний:
- Все не так плохо - нет связи только с главной рубкой, но там должен быть один вахтенный офицер. Будем надеяться на лучшее. Похоже, никто серьезно не пострадал...
Он вновь повернулся:
- Тэйлор!
- Да, командир.
- Подтягивайся. Попробуем составить план действий. Прихвати документацию (он имел в виду диски с подробными архивными записями сборочных узлов и систем корабля).
- Зачем, командир?
- Ты ли это спрашиваешь? Кто у нас технолог?
- Ах вот ты о чем! Понял.
- Давай...
- Что-то важное? - спросила Люси.
Он обернулся, посмотрел на нее так, словно только что увидел. Скорее по инерции, чем сознательно, произнес:
- Был случай...
Но объяснять ничего не стал, распорядился:
- Собери команду в центре, проверь. Хорошо?
Она кивнула. Майкл повернулся в кресле:
- Говорит командир. Всем собраться на третьей палубе.
И обернувшись к Люси:
- Я найду тебя попозже...
Она не решалась уйти.
- Да не волнуйся ты так! Скажешь потом все, что думаешь. Иди... пожалуйста! - он просил ее.
Через две минуты подошел Тэйлор.
Шахты лифтов работали. И вообще все выглядело на удивление нормально...
* * *
Ночь. Одна только ночь - до самого горизонта. Тягучая - как мазут.
Эриксон лежал на спине, взгляд направлен в стекло -безжизненная картина. Только колыхающийся под потолком лоскут легкой ткани, да глухое постукивание наружного фиксатора за окном обозначали какое-то движение.
Пошли вторые сутки, как он не уходил домой. Все раздражало. После сеанса связи беспокойство не покидало его. Он до сих пор не знал, что творится там, в далеком звездном небе, и только смутно ощущал: происходит что-то значительное, важное, - может быть, именно то, что он задумывал.
Как знать это?.. Беспомощность рождала апатию. Свет Луны, мертвенно-бледный, печатью невыразимой тоски лежал на его лице.
Шея задеревенела на сгибе - неудобно. Мышцы безвольно ослабли, голова неожиданно склонилась набок - тень скользнула по лицу. Зрачки повернулись, пытаясь найти потерявшийся лик Луны...
Он сел, резко приподняв тело. В окне стали видны светящиеся верхушки соседних зданий. Эриксон, не мигая, уставился на ровный круг ночного светила, прошептал кому-то:
- Помоги!..
И такая мольба прозвучала в голосе, словно он взывал к Всевышнему! Если бы зов его обращался к Солнцу! Если бы...
Но теперь он был не тот, что прежде... Раньше ему и в голову не пришло бы - просить кого-то. И о чем?..
Нет, это проклятое ощущение не отпускало: требовало чего-то, вселяло в него странные мысли. Казалось, оно выталкивает его душу, топчет ее, мнет!..
Давно уже он не испытывал радости. Даже возобновившиеся отношения с Жульен не помогали. Только засыпая - беспокойно, мучительно, - он иногда ощущал что-то давно забытое: какие-то лица склонялись над ним; близкое дыхание, словно парное молоко...
«Эрик, вставай!..»
Знакомый голос, но так далеко-далеко, словно сквозь туман. Чья-то рука, потеребив волосы, пригладила не-послушные вихры...
Да вот же они - под ладонями!..
Он поднялся, подошел к окну и, вглядываясь в отраженное изображение на стекле, медленно провел рукой по затылку.
Хо-ро-шо! Губы изогнулись в подобие улыбки. Он снова молод. Не так, как раньше, - как-то по-другому...
Ну и что! Его не смущало, что подрастающие корни волос слишком жестки, чтобы считать их чем-то человеческим, и скорее походили на шерсть - рыжеватую грубую шерсть. Она расползалась от основания шеи, охватывая затылочную часть головы. Теперь ему приходилось срезать отрастающие концы волос по утрам, иначе они давно опустились бы на спину, к позвоночнику...
Он уронил руки и потер поясницу - что-то затекла. Верхняя губа странно изогнулась, обнажив старые желтеющие резцы. Подобие улыбки вновь разрезало лицо.
А вы говорите, нет радости!..
С обновленным чувством Эриксон свободно вскинул руки, уперев ладони в стекло, и, довольный, принялся рассматривать ночное небо.
Спать расхотелось. Постояв у окна, он решил еще раз заглянуть в лабораторию Джорджа: быть может, это натолкнет его на какие-то мысли...
В распахнутую дверь вырвался поток воздуха. Несколько листков бумаги ударились в грудь. Он небрежно скомкал их и, зайдя в лабораторию, бросил в угол. Проем закрылся, но в приоткрытое окно по-прежнему врывался свежий ветер.
Что-то сверкнуло. Эриксон от неожиданности прикрыл глаза, замерев посередине комнаты. Разыгрывалась непогода: ясное ночное небо затянуло, абрис Луны таял - теперь лишь размытое светлое пятно пробивалось сквозь пелену.
Темно. Он хотел было включить свет, сделал шаг и...
Что-то влетело в комнату, промчалось по стеллажам. Лабораторное стекло тонко зазвенело, разлетаясь вдребезги: дрынь-дзинь-дрынь! Сосуды с реактивами взрывались, выплескивая содержимое; с верхних полок сыпались какие-то предметы...
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Эриксон переступил с ноги на ногу. Хруст под ногами...
Он включил свет.
Печальная картина - от лаборатории почти ничего не осталось. Журналы наблюдений, брошюры, книги, накопители информации, приборы - все исковеркано, никчемной кашей лежит под ногами.
Эриксон брезгливо, двумя пальцами, приподнял ближайшую книгу. Заметив на обложке грязный след звериной лапы, недовольно пробурчал:
- Уже и здесь побывал!..
Прочитал:
«Трансмутация и квантовый подход к асценденту» - автор Джордж Сл...р. Лаборатория пограничных исследований. Тираж - 2 500 000 экз. Виртуальная версия - Dg_Sl @ Geo_3507 «.
«И когда успел?..»
Он прошелся по комнате, изредка наклоняясь и вчитываясь в размокшие титры. Остановился в нерешительности, зло пнул одну из книг. Затем, оглядевшись, быстро собрал архивные кассеты и вышел...