Вспомню, и то только на минуточку СССР и одну крылатую фразу….
В 1986 году непотопляемый телеговорун (врун, болтун и хохотун, как пел Высоцкий) Владимир Познер с Филом Донахью (очень говорящая фамилия для чувствующего русский язык человека) организовали телемост, один из самых первых в советско-американских отношениях. Одна любознательная, а может, озабоченная американская участница данного телемоста спросила примерно следующее:
- В нашей свободной стране, в телерекламе всё крутится вокруг секса. А у вас такая же свободная и сексуальная телереклама?
Советская участница, кажется, представительница «Комитета советских женщин» (не перепутать с «Комитетом советских евреев») и по совместительству администратор одной из гостиниц (или наоборот) ответила примерно так: - Нет, секса у нас нет, и мы категорически против этого!
Раздался, словно по КГБ-шному или ЦК-шному заданию, взрыв гомерического хохота, и другая, советская участница, вероятно, преподаватель Марксизма-Ленинизма, периодически слушающая Хазанова и Жванецкого, робко уточнила,
- Секс-то у нас есть, у нас такой рекламы нет.
И пошла с ветерком кататься-гулять по миру искажённая и вырезанная, выпиленная из контекста бензопилой горбояковлевской Перестройки – долженствующая стать крылатой ещё до своего произнесения фраза - «В СССР секса нет!».
Ну, нет и нет. Но нет! Уж сколько над ней глумились, сколько издевались. Ведь не смеялись же над тем, что в СССР есть Петросян или жена Петросяна… И что они артисты… А ведь если спокойно подумать, если не зубоскалить, не заниматься, нет, не любовью (мерзкая, кстати, фраза…), языкопоказыванием, если напрячь извилины (если, есть, конечно, что напрягать), то всё становится яснее ясного. В современных словарях слово «СЕКС» означает «пол, половые отношения». А в головах современных тинейджеров словосочетание «заняться сексом», а проще говоря «потрахаться», всё же не дотягивает до почти поэтического, с их точки зрения, выражения «заняться любовью» или «делать любовь». Видимо, для любого нормального человека это механическое не родное ни по плоти, ни по духу слово «секс», означает лишь потные физиологические телодвижения. Это слово, означающее индустрию похоти и большие деньги любым способом, лишено таинственной романтической привлекательности, избавлено от медовых, луговых запахов любимого тела и вечно открываемых новых ощущений от слияния в едином порыве с любимой и любящей душой. У этого слова в полосатых штанах уголовника и извечном котелке, надетом на ковбойскую, с белыми стоматологическими зубами, башку дяди Сэма, было ампутировано само понятие любви, и оно не значило для русского – советского человека ничего. И поэтому у нас ЭТОГО не было. Не было не только в масштабах американской порноиндустрии или в поголовных мечтах девочек и мальчиков, заканчивающих средние и высшие учебные заведения, не было, я бы сказал, как класса… Так что и я (смотреть в глаза! Руки на стол!) повторяю за этой честной женщиной: - В СССР секса нет!
Другое дело «бл-ство». От одиночества, от безделия, от жалости, сдуру, от врождённой всемирной отзывчивости, наконец…
А вот в ельцинской и постельцинской России секс есть. И он очень хочет есть. И он всё больше и больше пожирает сердца механизирующихся, интернетизирующихся людей. Нет, не людей - пипла, который хавает… «бл-ство», правда, тоже неискоренимо. Широка ты и непостижима для америкоса дяди Сэма, славянская душа…
Так что любой настоящий мужчина считает себя рыболовом… Или охотником.
Да какая, собственно, разница, когда уже закуплена водка, что охлаждается под мостками в озерце, жарится шашлычок на мангале, и выходят из леса пьяные нимфы, бегавшие туда попи…, нет, не эстетично, выплывают из леса русалки, сидящие на ветвях, н-да… В общем, уже и сам лес плывет куда-то… Куда ты, ау! Эй, птица-тройка, Россия, куда несёшься? И что несёшь? И что я несу? Отзовись кто-нибудь, не будь бабой Ягой….Ау, кто не отозвался, тот Филипп Кирракоров…
В общем, каждый трезвый мужик считает себя рыболовом…
Но одно дело считать, другое – быть. Женщины, красивые женщины, (я бы даже сказал, акулы красоты) ничего не считают. Кроме денег… Они, правда, иногда просчитывают… Но чаще всего они просто, повинуясь инстинктам, древним, как отжившие бронтозавры или руководитель Московской писательской организации Гусь-Хрустальный, плавают на виду этих горе-рыболовов. И практически неосознанно демонстрируют им почти все свои прелести и своё желание плавать, своё умение продвигаться, выживать, да ещё цвести и пахнуть (и желательно не водорослями, а хорошими духами) в этом море-океане, в этой мутной кипящей жиже, именуемой трезвыми мужиками – современной нелёгкой постперестроечной жизнью… А пьяными – более точно, ёмко и объективно – говном.
А мужики-рыболовы закидывают наживку, закидывают со знанием дела, твёрдой опытной рукой учёного или заведующего двумя-тремя рыбохозяйствами сразу. Закидывают под водочку, на сытый желудок…Но почему-то сами на эту наживку и попадаются…
Им что, жрать нечего? Или спьяну, идя за очередной бутылкой водки к мосткам у озерца, они заодно и наживку с удочки прихватывают, заглатывают?… Не знаю, но акулы местные довольны. В общем, и акулы целы, и водка не допита…