Проснулся Юлий около десяти утра. Ему снился весьма странный сон. И, пожалуй, единственный, который он так ясно помнил на протяжении целого дня. А приснилась ему не какая-то определенная картинка и последовательность действия, что обычно бывает во сне. То есть твоя типичная жизнь, но с фантастическими возможностями. Нет. Приснилось ему, что этот мир создан лишь для того, чтобы люди приходили сюда и умирали. Как у кошек принято перед смертью уходить из дома и умирать где-нибудь вне его границ. И тут абсолютно аналогичное. Получалось, что всю нашу жизнь можно сравнить с теми несколькими днями, которые проводят кошки перед смертью. А мы, по своей природной глупости, что зовется «разумом», выдумали это своим единственным существованием. Но тогда выходит, что до момента попадания сюда у нас была огромная и цельная жизнь, если ее можно таковой назвать. Но мы ничего не помним. Может быть это наказание? Да и мы слишком дотошные существа, чтобы принять столько банальную и абсолютно унизительную для человека вещь. Такое человек не переживет. Он охотно переживет природные катаклизмы, военные конфликты и прочие мероприятия, которые уносят миллионы жизней, но не это, нет. Впрочем, это уже не входило в сон Юлия.
Сестра вновь проснулась раньше. Или она еще не ложилась. В любом случае утром состоялась очередная обязательная, но неприятная для обоих беседа.
— Доброе утро, — предельно вежливо сказала Юлия.
— Доброе. По-моему, ты что-то хочешь мне сказать.
— Да. Мне нужно просто с кем-то поговорить. И, к сожалению, ты идеальный вариант. Мне не нужен совет, ты уже рассказывал об их бесполезности. Мне нужен лишь твой комментарий, — на редкость искренне выпалила сестра.
— Хорошо, мне даже малость приятно.
— В общем, как ни странно, но у меня есть молодой человек…
— Скажу больше, у тебя их десятки, — иронически произнес Юлий.
— Хватит, ты не дослушал, тут все не так. Понимаешь, он не такой, как остальные. У нас все серьезно, по-настоящему серьезно, даже какая-то духовная близость. И знаешь, что самое удивительное?
— Что же?
— Он не против моего поведения. Он говорит, что я продаю только свое тело, которое ему не так и важно, а моя душа и сердце всегда с ним. Как же его за такое не любить? Он принимает мою жертву. Это слишком романтично и прозаично, но это так. Что ты мне скажешь?
— Мне кажется, что я бы лучше тут промолчал. Но если по делу, то это даже немного смешно. Он какой-то сентиментальный аморалист. Где он видит твою жертву? Это смешно. Беги от него, дура. Сейчас он такой мягкий и приятный. Но пройдет время, когда ты полностью станешь его, и он покажет свою истинную сущность. Он посадит тебя в клетку, как красивую певчую птичку, с той лишь разницей, что ты уже будешь только просто птичкой. И тогда он тебя загнобит. Он поймет, что ты потеряла свою цену, не ценность, а цену, а значит и хвастать тобой глупо и бесполезно. Потом он тебя выкинет. Ты уже не сможешь зарабатывать так, как делала это раньше. Высасывай из этих глупцов сейчас все, что сможешь. Завтра будет поздно.
— Ты не знаешь его. Ты не прав! — уже навзрыд кричала сестра.
— Но ты просила от меня лишь мой комментарий, вот он. Все предельно искренне, — хладнокровно ответил Юлий.
— Это ты сдохнешь никому не нужным!
— Ты права, но я сдохну, как ты говоришь, раньше тебя.
— Почему?
— На моей могиле должны быть хотя бы один человек. Хоть кто-то должен будет меня похоронить. Кстати, это звучит как комплимент.
На этом их очередная неудачная утренняя беседа и закончилась. Юлия вновь помчалась по магазинам, а Юлий ушел читать. В этой новой книге он наткнулся на одну любопытную статью. Нужно сказать, что книга состояла из такого рода статей, причем абсолютно различной тематики. Это напоминало чем-то Паланика. Статья эта сочилась отчаянием. Она несла в себе слишком много натурального и неподдельного переживания одного человека, поэтому она будет полностью приведена ниже.
«Родное бремя»
К сожалению, моя статья будет утомительной и унылой. Поэтому настойчиво предлагаю бросить ее читать уже сейчас. Если же ты настолько настырен, что продолжаешь это глупое дело, то тогда я тебе премного благодарен за потраченное время. Надеюсь, что она будет тебе хоть малость любопытна и интересна.
В общем, начинается это где-то с того момента, когда мне было около 12-13 лет. Мы с родителями перевезли моих дедушку и бабушку по маминой линии из их деревни к нам. Родители приобрели себе новый дом, новый лишь в том смысле, что в нем мы появились впервые, а относительно его строительства этому дому было уже порядочно лет. Так вот, старая квартира, в которой мы проживали до этого момента, досталась деду и бабушке. Все было прекрасно. Надо также отметить, что дед и бабушка болели. Деда еще во время его работы ударило хлыстом по голове, дерево переломилось, а ему повезло только потому, что он был в каске. Конечно, ничего хорошего это не предвещало. Деда парализовало. Долгое время он не мог вообще двигаться. В последующем его здоровье налаживалось. Однако правая сторона его тела была все также парализована. Двигать правой ногой он не мог и ничего ей не чувствовал. Его паралич еще проявлялся порывами: ему было то хорошо, то хуже. У бабушки было хронически высокое давление. Гипертония, по-моему так, это называется. Я не доктор, к сожалению. Так и проходили дни, недели, месяцы… Мы с дедом успешно ладили. Однажды вдвоем даже построили дровенник у бани, он тогда был еще здоров. По мере возможности мы им помогали. Они, конечно, постоянно вспоминали о той деревне, в которой прожили всю свою жизнь, но они прекрасно понимали, что здесь им будет лучше, так как мы всегда можем им помочь. Надо еще добавить, что у матери была родная сестра, которая тоже жила с нами в одном населенном пункте.
Так и проходили годы. Но однажды произошло большое несчастье. Я уже учился на первом курсе университета. Было это зимой. У деда с бабушкой сгорел дом. Причина, как всегда, проводка. Это типичность для нашего поселка. И для страны тоже, думаю. Их успели спасти. Такое горестное событие закончилось хорошо, то есть обошлось без смертей. Естественно, по началу они жили у нас. В последующее время им нашли квартиру не так далеко от нашего дома. Родители перевезли деда с бабушкой в их новые апартаменты. Произошло это около двух лет назад. Конечно, их здоровье постепенно ухудшалось. Люди стареют. Там они жили примерно год, может быть чуть более. В один замечательный день мать, как и всегда, привезла их к нам в баню и решила оставить на ночку. Потом другую, третью… Так они стали жить у нас, но уже совсем плохие. Самостоятельное их проживание было просто невозможно, в силу их слабого здоровья. Дед постепенно все хуже видеть и практически перестал ходить. Бабушка мучилась постоянными головными болями. Высокое давление, слабое сердце. Я приезжал только раз в месяц, так как учился довольно далеко. Отец работал вахтами. Получилось, что весь груз пал на мать. Наступило лето и я приехал уже домой на более долгий срок, срок каникул. Деду в больнице вставили особую трубку, чтобы его мочевой пузырь мог опорожняться, так как мужской орган перестал работать. Началось самое страшное.
Дед начал немного хереть в плане умственной деятельности. Он начал забывать и путать нас. Начал придумывать какие-то нелепые истории. Разговаривать с пустой комнатой. Да, пусть у него съезжала крыша, допускаю. На моих глазах уже сходил с ума второй человек. Первым была материна тетка, но это не входит в нашу историю. О бабушке повествования далее практически не будет. Она болела все теми же недугами. Так вот, насчет деда. Знайте, самое ужасное если из всех чувств человек теряет зрение. Да, он получает с помощью его 70% всей информации. Пусть лучше слух или обоняние. Потому что он просто начинает надумывать. Рисовать свою действительность. Отвергать общую реальность. Может быть он и опережает всех нас, но не такой ценой. Дед перестал спать ночами, он высыпался днем. Ночью он бодрствовал. Однажды он вырвал трубку из мочевого пузыря. Это была трагедия для матери. К счастью, все обошлось. Теперь мы его постоянно контролируем. Я понимаю как тяжело матери, но не могу ей этого сказать.
Тут еще многое, что можно сказать, но пора переходить к морали. Я напишу немного и весьма эгоистично. ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ ЕЩЕ ЗДОРОВЫМ. Не нужно быть бременем. Я про себя. Все вышенаписанное несло лишь попытку поделиться. Я уверен, что кому-то такое знакомо. Главное не терять самообладание. Все вокруг сходят с ума, но кто-то не так как мы, поэтому мы только их и считаем сумасшедшими. Дураки.
Начались очередные ночные телодвижения деда. На то и кончим. Мне, пожалуй, пора».
Подписи не было. Единственная статья в журнале без подписи. Вроде бы ничего необычного, но Юлия она чем-то задела. Отчаяние перетертое с искренностью. Такое и встретишь только в писанине и никогда в разговоре. Это даже хорошо.
Нужно было чем-то заняться и поэтому Юлий еще немного почитал и лег спать. Вечером его ждала прогулка. Прогулка, от которой он ждал встречи с той рыжей красавицей из прошлого дня. Как известно, сентиментальные люди быстро привязываются. Они тянутся к другому человеку даже не получая намеков или ответных действий. Односторонняя симпатия. Как правило, такие люди не бывают счастливы. Они не наивны, нет. И не сказать, что слишком открыты. Это для смазливых сказок. Такие люди просто в каждом человеке, который хорошо к ним обращается, видят оплот доброты и нежности. Но это слишком романтично. Бред.
Вечер покрывал город куполом. Он начала проглатывать многоэтажки одну за одной. Зрелище на любителя. Людишки на улице вновь куда-то спешили. Вот забавные. Утром они куда-то бегут, на обеде снова бегут и сейчас вечером и паки куда-то стремятся. Наверное, ничего нового. Школьники учатся, чтобы поступить в университет. Студенты, чтобы получить престижную работу. Работники, чтобы больше зарабатывать. Затем, чтобы просто тратить эти деньги и снова зарабатывать. При этом забывается былая хорошая учеба, красный диплом, потенциальный престиж, который не вступил в сотрудничество с твоей работой. И что остается? Только деньги. Они кормят человека, они одевают человека, они развлекают человека, они убивают человека…
Юлий вышел на улицу. Тут особо и нечего описывать. Видимо, я хреновый автор. Обыкновенная прогулка. Обыкновенные люди. Обыкновенный Юлий. Он должен был встретить сегодня тут рыжую из прошлого дня. И он ее встретил. Она бежала по своему старому маршруту, который теперь можно назвать «завсегдатым». Он пошел за ней. Странно, ее бег равнялся его неторопливому шагу. Юлий цеплял недружелюбные плечи прохожих. Он отличался от этой рыжей тем, что еще презренно обращал внимание на тех, кого задел, ей же это было безразлично. Она словно светлячок летела на далекий огонек, чтобы достигнуть его. Она не желала сделать это первой. Она желала лишь достигнуть его. Никакого тщеславия. Юлий хотел догнать и всего лишь спросить имя, но ему не хватило сил и смелости даже на это. Поэтому он просто проследил за ней и выяснил, куда бегает теперь уже каждый вечер. Он был уверен, что завтра встретит ее вновь, и тогда точно узнает хотя бы ее имя. Да, он наивен. После всего этого, Юлий направился домой. Сестры еще не было — не удивительно. Он достал из холодильника бутылку водки, налил себе рюмку и выпил ее залпом. После этого Юлий направился в свою комнату и сел за стол. Он решил написать сегодня немного своей жизни:
«Пишу сие уже поздней ночью и для тех, кто прочтет (хотя иначе и быть не может). Что мы можем получить от нашей глупой и бессмысленной жизни? Море удовольствия? Горы развлечений? Тонны денег? Что-то еще? Но не одно ли и то же все это. Лишь навязчивые материальные ценности, которые носят имя «ценностей» из-за того, что вы их так называете. Ценности полностью обесцененные (понимаю, уже не ново). Оригинальности нынче не существует, нужно лишь грамотно и погромче крикнуть что-нибудь хорошо забытое старое. Если же ты умеешь творить, то храни этот дар. Взращивай его в одиночку, не показывай никому, не давай ему кричать и плакать — и тогда он тебя обрадует! Никакой рекламы и тем более саморекламы, куклы оценят тебя любого, настоящие найдут в тебе настоящего только после приятной беседы. Завтра очередная дневная смерть. А стоит лишь принять этот целительный пессимизм и все станет максимально противно смыслу. Все потеряет свое притворное значение и обретет истинную бессмысленность. Пессимизм — перводвигатель всего сущего! Если ты найдешь среди всего этого… А, нет, ты не найдешь! Тут, на дне, нужно двигаться с закрытыми глазами иначе ничего не увидишь. Во тьме нет ничего страшного, бояться ее лишь из-за того, что она может открыть твою собственную очень старую и гнилую тайна. Тьма не враг, она лучший друг…
Любая мысль сейчас будет носить практичность и понятность, если ты ее умело обработать бытом. Никто не хочет смотреть в корень, им хватает вполне красивых цветочков, что на поверхности. Человек — не владелец мира, он его заложник, который постоянно огораживает себя техникой, которое служит лишь самооправданием. Самооправдание — самое низкое, жалкое и отвратительное, что вообще возможно в человеке, и мы этим активно пользуемся. Это наше кредо. Мы — интеллектуальные ничтожества, моральные выблюдки, злокачественная опухоль животного мира. Мы то, что нужно было уничтожить еще в зачатке, но Бог сжалился. Теперь он терпит наш мнимый атеизм, который, (уже не секрет), служит лучшей рекламой религии. Мы не можем даже принять бренность нашего существования и постоянно утешаем друг друга и самих себя. Слабость — наше счастье, мнимые понятия везде. Нас нужно лишить слов, отдать их животным. Мы рано обнаглели. Прошло всего несколько тысячелетий. Но если ты достойно, с пессимизмом в душе, проживешь свою жизнь, то это будет стоить нашего мнимого уважения. Суицид — не слабость, как твердят умники, суицид — это экстренный и не всем позволенный выход в новую реальность. Живи и терпи!».
На том и закончился его порыв. Он снова выпил, закусил. Затем осушил еще пару рюмок. Юлию было ждать бессмысленно, так как явится она глубокой ночью. К тому же нужно было подготовиться к завтрашнему новому разговору с ней, где она опять психанет и убежит по магазинам. В любом случае вокруг не было ничего, что удерживало бы от новой сегодняшней смерти, что называется сном.