Заканчивалась моя вторая школьная осень в Красноводске. Подкрадывалась зима. Жизненный уклад нашей семьи стал предельно ясным: мы с мамой ходили в школу, папа на службу, а мальчиков отводили к няне.
Часто после школы мы с мамой шли их забирать. Няня с семейством, как и тетя Тоня, жили в одноэтажном здании на две или три семьи. Как они обращались с братьями – мне неизвестно, но их передавали нам в руки бодрых и свеженьких. Значит, пыток не было и голодом их не морили. Да чего уж там, хорошие, добрые люди были эти Петрищевы. И не думаю, что они брали с нас какие-то невообразимые деньги.
Как я уже говорил, дочка няни, Зойка, частенько бывала у нас, присматривала за мальчиками, когда мама почему-то задерживалась. Причина известная, на меня в вопросах воспитания малышей особо положиться нельзя было.
Зойка оставалась с удовольствием, поскольку для нее проблем с присмотром за малыми никаких не было. Они же не младенцы уже, смотри только, чтобы не влезли куда-нибудь. Потом, мы с ней и себе занятие находили, дурачились и играли. И, наконец, еще была причина, которая ее привлекала: у нас на тот момент появился телевизор!..
Марка этого телевизора была по нашим красноводским меркам очень престижная, не какой-нибудь простой обывательский «Рекорд», а представительный «Рубин-102». Он горделиво стоял в углу главной комнаты на тумбочке и в нерабочем состоянии его экран был заботливо прикрыт специальным бордовым ковриком. Такие коврики использовались и в других семьях, но только для телевизоров.
В присутствии Зойки нам разрешалось иногда самостоятельно, но не надолго, его включать. Тогда не было сегодняшнего фамильярного названия «телик» или даже пренебрежительного «ящик». Телевизоры были не у всех. На просмотр фильмов или концертов собирались знакомые и близкие соседи.
А в Красноводске телевидение было вообще в зачаточном состоянии. Во-первых, оно работало не каждый день. А во-вторых, и время работы было ограниченным. Как правило, вечером, с 16 и максимум до 22 часов.
По субботам и воскресеньям телевидение работало дольше, а утром даже могли показать для детей какую-нибудь сказку или мультфильм. И всё, нечего перегружать голову развлечениями, лучше читайте сами, развивайте воображение трудом.
Но иногда телевизор будоражил меня в немыслимой степени. Засмотрелись как-то мы фильмом «Капитанская дочка». Уже и мама пришла и присоединилась, и сюжет не детский, а оторваться не можем. И чем дальше,тем шире у меня раскрывались глаза. А когда фильм приблизился к сцене казни Пугачева, то я почувствовал,как начинают шевелиться мои волосы… Погружение моё в хитросплетения сюжета было слишком глубоким… Воображение зашкаливало…
Подумать только, Пушкин всего лишь одной строчкой отметил, что Гринев присутствовал при казни Пугачева, который в этот момент признал его и кивнул ему головой перед тем, как взойти на эшафот. А в фильме стараниями режиссера все это жуткое действо было поэтапно и скрупулезно отображено. Ужас ситуации нагнетался барабанной дробью, ощущением неизбежности гибели, страхом самого Пугачева, который проявлялся в его прощальных словах к собравшемуся народу.
И все эти постепенные действия меня заводили так, что к моменту финала я уже не сидел на стуле, а стоял, говоря по спортивному, в положении высокого старта. Когда же на Пугачеве разорвали рубаху и голову склонили на плаху, я с диким криком: «Не надо!!!» выскочил из комнаты в спальню. За мной никто не погнался, оставшиеся у телевизора хладнокровно досмотрели, чем оно все закончится.
А там уже ничего страшного не было. Мелькнул поднятый топор, народ, стоявший вокруг эшафота, упал на колени и начал креститься, на колокольнях зазвонили колокола… Только после этого меня позвала мама:
- Саша, иди сюда, уже все закончилось!..
Я с заплаканными глазами вернулся в комнату и все спрашивал, а ему взаправду отрубили голову? И показывали? На что мне мама говорила:
- Это просто кино, артистам головы не рубят…
А я все не мог успокоиться, снова и снова уточнял, так взаправду это было или нет, покатилась ли голова? А как сейчас обстоят дела с головами, рубят или нет? Ну, и ещё с десяток вопросов, пока меня постепенно не переключили на что-то другое. Но история эта не выходила у меня из головы до следующего дня. А там новые впечатления успокоили мою смущенную душу.
Тем временем зима начала себя проявлять приличными холодами. В квартире стало тоже неуютно. Центральное отопление, что формально имелось в нашем доме, работало из рук вон плохо. Мне помнится, что в какие-то дни батареи были совсем холодные.
Папа, как бывший электрик, соорудил конструкцию, которая должна была нас спасти от холода. Был создан так называемый «козел». Он представлял из себя простую спираль из проволоки с высоким электрическим сопротивлением, намотанную на каркас, которая напрямую питалась от розетки.
Грубо говоря, это была большая электроплитка с открытой спиралью. Конструкция с одной стороны выглядела очень простой, а с другой и весьма небезопасной. К тому же она в немалой степени сушила воздух и сжигала в помещении кислород. Но кто тогда о таких тонких материях думал? Главную функцию наша самодельная электропечь выполняла: она нас согревала. И при этом, никто из нас об нее не обжегся или повредился каким-то другим образом.
За повседневными проблемами как-то незаметно притаился неумолимо надвигающийся чудесный праздник. Скоро Новый год! Столько лет прошло, а все равно, когда произносишь эту фразу вслух, так становится тепло на душе…
Все люди – это маленькие и большие дети. И только какие-то страшные жизненные катаклизмы напрочь убивают чувство, что ты все-таки всегда остаешься ребенком. А Новый год – это праздник из детства. И ты его всегда ждешь с надеждой и радостью. Причем, как бы мы сейчас не лукавили перед собой, не показывая явно свое ожидание, в глубине души эта надежда, радость и праздник неизменно присутствуют из года в год. А в детские годы скрывать ничего не надо было, чем ближе Новый год, тем веселее и оживленнее мы становились. Ведь еще будут подарки!!!
В те небогатые годы мама подарки собирала постепенно. Что можно было нам подарить? В первую очередь, конечно же, это туго набитый мешочек со сладостями. В наших бедных по ассортименту красноводских магазинах только изредка можно было выловить какие-нибудь изысканные конфеты или печенье. Это в столичных городах магазины были богатые, а здесь кроме простых карамелек да шоколадных «Ромашки» и «Весна», или еще помадки «Премьера», ничего не было.
Но родители всякими хитрыми способами умудрялись этот мешочек наполнять. Что-то добывали в местных магазинах, что-то привозили из Баку, куда наши моряки иногда заходили, что-то выпрашивали через знакомых, близких к распределению жизненных благ.
И вот когда я этот подарок вскрывал, то там находил невиданные у нас конфеты «Мишка на Севере», «Белочка» или «Тузик». Одни только фантики чего стоили!.. Были обязательно шоколадки «Аленка» или «Чайка», или шоколадный батончик. А грузинские мандарины!.. Какой Новый год без них? Иногда в мешочек попадали шоколадные медальки, да и много чего, что я редко видел.
В том году мама особенно постаралась, и, видно, горда была своими успехами, потому что какими-то своими разговорами зародила во мне искушение, чтобы увидеть это все раньше.
Не я был первый и, наверное, не последний ребенок, который не пускался бы в поиски приготовленных подарков. Ну, бес попутал… Короче, «в свободное от работы время», а иначе говоря, когда дома никого не было, начал я тщательный досмотр места проживания.
Дотошно исследовав платяной шкаф, тумбочки, всякие укромные места в родительской спальне, в первый день я ничего не нашел. Но запал не прошел. Во второй день я продолжил поиски более решительно. Опять дождавшись, когда мама вышла в магазин, я круг своих поисков сузил до кухни. Пройдя все шкафчики и полочки, я снова ничего не нашел.
Когда вдруг подняв голову, увидел неприметную антресольку над входной дверью на кухню. Как это я ее раньше не замечал? Загоревшись желанием во чтобы то ни стало проникнуть в эту антресоль, я всю свою энергию и сообразительность направил на решение этой задачи. Соорудив конструкцию из табуретов, которая мне заменила лестницу, я добрался до дверцы антресоли и с надеждой погрузился в глубь. Есть!!!
Потеряв всякую осторожность и чувство времени, я из глубины ящика с потугами все-таки вытянул вожделенный мешочек. И только я стал его развязывать, причем, без всякой коварной мысли, чтобы тайком съесть что-нибудь оттуда… А, впрочем, кто его знает – была эта мысль или не было ее?.. Мы все такие «слабохарактерные»… Теперь этого никто не узнает, потому что в этот момент я вдруг услышал мамино, с придыханием:
- А ты что здесь делаешь!?..
Увлеченный поисками, я не услышал, как мама вошла в квартиру и был пойман в самый разгар моих увлекательных изысканий. В мамином понимании мой поступок иначе, как преступлением, назвать было нельзя.
Всё, что происходило потом,мне напоминает до боли роман «Золотой теленок» и страдальца Васисуалия Лоханкина, которого жена поймала ночью за поеданием мяса из кастрюли с борщом. Но это читать смешно. А тогда мне было совсем не до смеха…
Я испугался и засуетился, пытаясь восстановить статус кво. Но было поздно. Место «преступления» наполнилось какой-то какофонией звуков. Там присутствовали мои крики «Нет!!!» или «Я больше не буду!» А мамино непреклонное:
- «Забирай это и ешь сейчас, я тебе дарить на Новый год ничего не буду!», - было доминантой.
И, конечно, мои слезы и ужас от понимания того, что же я наделал?? С другой стороны, мне сейчас очень понятна мамина обида. Она хотела сделать мне сюрприз, так старалась меня удивить и наблюдать мои радость и восторг… А тут такой облом. Впрочем, все ее чувства и обида тоже носят детский характер. Повторюсь, мы всегда остаемся детьми, только очень повзрослевшими.
Итак, произошла катастрофа. Мама на меня серьезно, по-взрослому обиделась, подарок перестал быть тайною, Новый год терял свою сказочную загадочность… Я выбежал на улицу и стал ждать папу. Уже совсем стемнело, когда заурчал газик и папа хлопнул автомобильной дверцой. Я понуро стоял возле подъезда.
- Саша, почему ты здесь? Что-то случилось?
Сбивчиво и со слезами в голосе, я поведал свою грустную историю. Но папа мне ничего не сказал, а только взял за руку и повел домой. На его месте мне, в моем сегодняшнем возрасте, было бы смешно, и я старался бы скрыть свою улыбку. Наверное, папа так и делал. Я-то был подавлен происшедшим и ничего вокруг не замечал.
Дома родители уединились на кухне, что-то долго обсуждали, а я ждал приговора. Наверное, папа был моим адвокатом, а мама прокурором, но добрым прокурором. Потому как верховный родительский суд меня оправдал! Только с меня взяли слово, что больше так делать не буду. Надо сказать, слово это я сдержал на всю оставшуюся детскую жизнь. «Хорррошиий мальчик…»
С этого момента и до праздника дома воцарилась послегрозовая свежесть, стало так хорошо и спокойно. Вероятно, от каких-то житейских проблем в душах родителей много чего накопилось, что и выплеснулось, благодаря случаю со мной. Иначе говоря, выпустили пар и славно.
В довершение этого у папы с мамой появился вариант встретить Новый год в веселой взрослой компании. Давно у них не было такой возможности. А тут директор школы у себя в новогоднюю ночь собирает учителей со своими половинами.
Я помню этого человека. У меня до сих пор есть моя наградная книжка с его подписью: «Директор Карпов». Я не знаю,как его звали по имени и отчеству, и ,конечно, никак с ним не пересекался, но вот чувствовалось к нему какое-то уважение ото всех. Веселый, открытый и неординарный человек, и вот подишь ты, компанейский какой: отмечает Новый год со всей своей школьной, как теперь говорят, командой.
Наверное, в школе знали, как такие мероприятия проходят, и заранее обсуждали его в своем учительском коллективе. Поэтому родители, а главным образом мама, с воодушевлением готовились к празднику.
У меня таких перспектив не намечалось. Разве что утренник, который должен пройти в школе. Накануне этого утренника мне подарили игрушечный шлем космонавта. Хотя он был сделан из бумаги, но имел две части, внутреннюю с наушниками и микрофонами и собственно сам шлем. А вообще-то очень симпатично смотрелся на мне, когда я глазел на себя в зеркало.
По тем временам в людском понимании космонавтов можно было приравнять разве что к небожителям каким-нибудь. Их было очень мало, всех знали наперечет. А награды, которыми их осыпали, не давали покоя почти всем мальчишкам страны. И я не был исключением. А тут такой примечательный подарок! Я его натягивал на себя при любом удобном случае. И откровенно любовался собой: как же я круто выгляжу…
Конечно, на утренник я пошел с этим шлемом. А как иначе? Где же еще срывать аплодисменты? И, благодаря своему шлему, стал как бы первым парнем на деревне! По сценарию утренника, где-то в самом его конце, должна была прилететь ракета, из которой космонавт поздравлял детей с Новым годом. А тут и я со своим шлемом. Значит, есть свой, доморощенный космонавт.
Ракета была на колесах, имела одно посадочное место, в которое меня и погрузили. В самый решающий момент праздника нас с ракетой выкатили в зал, где мы сделали круг почета. Но в эйфории я не пребывал, поскольку очень смущался.
Передо мной мелькали детские лица, которые улыбались, смеялись или показывали языки, а я ждал, когда это все закончится… И шлем после этого мне совсем разонравился, я даже не помню, куда он исчез. Не бывать мне космонавтом, к славе не приучен… И приветственно рукой махать не умею…
Вот и наступил последний день уходящего года. Знаменательно, но в нашем городе в этот день выпал снежок, который так уютно присыпал улицы и тротуары. В свете уличного фонаря это выглядело очень красиво. Родители собрались и ушли. А мы остались не одни.
К нашей квартире в новогоднюю ночь была прикомандирована Зойка Петрищева, которая для поддержки и с разрешения взрослых взяла с собой свою подружку. Поэтому нам было весело. Мы бегали, играли, как могли развлекались. Иногда для передышки всей гурьбой взбирались на подоконники и смотрели на искрящийся снег.
А гвоздем программы выступил телевизор, где показывали культовый по тем временам фильм «Карнавальная ночь». Его показывали тогда также часто, как потом в 80-ых годах мы мучились с «Иронией судьбы или С легким паром!»
И действительно, атмосферу праздника он передавал удивительным образом. Песня про пять минут там была не лишняя, это точно. И что было хорошо в этом фильме, так это настроение, которое передавалось только позитивное, никакой тебе грусти или меланхолии. В картине присутствовало много юмора, хотя бы и немного наивного. Но ведь подавляющему большинству людей страны такой юмор и был понятен! Такие себе, народные и непритязательные шутки.
Совсем другие чувства вызывал фильм «Ирония судьбы», юмор и образовательный уровень героев там были уже другие. Но это я понял, конечно же, много позже.
Странное дело,до полуночи я не досидел, и как наступил Новый год тоже не наблюдал. Только утром проснулся уже на своей раскладушке, а рядом с ней стоял приснопамятный мешочек. Но, как говорится, кто старое помянет…
Я искренне радовался своему, «вновь обретенному», подарку, угощал братьев, хотя у них тоже были свои мешочки, только поменьше размером. Братья в великодушии от меня не отставали и в простоте душевной мне тоже что-то передаривали. Я этим пользовался, потому что знал, какие конфетки вкуснее. Но все наши обмены проходили в мирной обстановке, поскольку я не наглел, поэтому никто и ни на кого обид не держал.
Зимние каникулы пролетели также быстро,как растаяло содержимое наших подарков. И снова начались будни школьные, домашние, дворовые… В эти зимние дни я начал увлекаться чтением. Первая книга, конечно же, была с русскими сказками. Сказать, что мне очень понравились сказки, это ничего не сказать. Я их читал и перечитывал с упоением.
Помню эту большую, толстую книгу. Она потом поистрепалась, листы начали из нее вываливаться и она из толстой превратилась уже в пухлую книгу. Скорее всего ее плохо прошили или нитки были неважные. Но от этого книга со сказками не стала менее интересной. Никита Кожемяка, Микула Селянинович и другие народные супермены показывали чудеса храбрости, ловкости и смекалки. Всякие там Чуды-юды о трех, шести, двенадцати головах просто трепетали в поединках с ними. Князь Владимир Красное Солнышко казался вообще олицетворением мудрости. Ну, такой себе русский царь Соломон.
А женские образы… Василиса Премудрая - это понятно, вроде как умная женщина, все знает, любые секреты для нее не секреты. Но не воодушевляла она меня. А вот Елена Прекрасная… Что же это за красота-то такая у нее, говорят, неописуемая? Вот бы увидеть ее хоть одним глазком… И имя какое красивое.
Впрочем, кроме нее еще были красотки. Как правило царских кровей. Царевны то бишь. Я был уверен, среди них абы кого не держали. Все как на подбор – кровь с молоком, глаза голубые, волосы светлые, губки бантиком… На этом мои фантазии по поводу женской красоты заканчивались. Больше никаких достоинств в женском поле я тогда не видел.
Да и вообще, меня больше привлекала в сказках воинствующая составляющая: кто – кого. Меч, копье, лук со стрелами… Кольчуга, шлем, щит… Вся эта сказочная атрибутика меня завораживала. Потом еще пошли сказки про Илью Муромца и его подельников Алешу и Добрыню. Где-то между ними свое место занимал Финист Ясный сокол. Да много кого было… Собралась неплохая компания из всяких богатырей.
Позже к ним начали присоединяться богатыри из сказок других народов. Но это были уже не богатыри,а пехлеваны какие-нибудь или батыры. А из западных стран к нам добирались всевозможные рыцари. Короче говоря, складывался героический интернационал… И он весь, в полном составе, занимал мое воображение.
Их подвиги я старался воспроизвести в жизни. Как дома, так и во дворе мы играли в духе былинных и сказочных героев. Главным атрибутом этих игр были снаряжение и амуниция. Изготовлялись копья, мечи, лук со стрелами. Что-то такое мостили на голове, что должно было символизировать шлем.
А щит я свой до сих пор помню… С аэродрома притащили люк, открученный от самолета или, может быть, ракеты какой, который был красного цвета и не очень тяжелый. Он так воинственно смотрелся!.. Приделав к нему изнутри что-то наподобие ручки, я днями тягал этот щит по двору и задирался с другими «богатырями» с целью испробовать этот щит в деле. Ну, и меч соответственно тоже. Нет, лучше копьё!
Надо сказать, что кроме сказок в это время меня занимала детская книжка про князя Святослава. Она не была очень толстой и написана понятным языком. А главное её достоинство было в том, что в ней имелось очень много картинок. На них изображались русские воины, которые рубились с врагом, плыли на ладьях по рекам,стояли ночным лагерем в поле для отдыха, греясь у костра.
А самой привлекательной для меня картинкой была та, где ратники Святослава стояли шеренгой под воротами болгарского города Доростола, плотно сдвинув щиты и грозно выставив на разбойников печенегов острые копья.
- «Иду на вы!»
Этот девиз боевого киевского князя я заучил с детства. В конце книги я со скорбью прочитал, что клятые печенеги таки угрохали нашего героического князя, но даже они отдавали ему должное в смелости и отваге. Что не помешало им из черепа Святослава сделать чашу и употреблять из неё вино. Дикие нравы, однако.
Но подвиги киевских ратников, их оружие и способ ведения боевых действий какое-то время сподвигли нас на игры с историческим уклоном. Стук мечей и щитов во дворе стоял ещё тот…