Глава 17. Побег.
Мы вышли на улицу, обогнули здание отеля, и зашагали по неширокой тропинке вдоль ручья. Вокруг нас расстилались залитые солнечным светом зелёные лужайки для крикета. Мы шли, почти соприкасаясь рукавами, и делали вид, что не замечаем этого.
-Далеко до Ла-Манша? – поинтересовалась я, глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться.
-Нет. Ещё минут пять, и ты увидишь его. Вон, там калитка. Это выход с территории отеля. Перейдём дорогу, и скоро будем на берегу.
Я брела, словно во сне. Никогда ещё со мной не происходило так много удивительных вещей сразу! Только сегодня я была в Лондоне, и, вот, уже прогуливаюсь по лесу в районе Сауз Хэмптона, на юге страны. Да, в какой компании! Лучшего дня рождения даже представить себе нельзя!
Мы перешли узкую проезжую дорогу, и зашагали по мягкой, усыпанной прошлогодней листвой, лесной тропинке. Минут через пять, и правда, показался обрыв. Взглянув вниз, я увидела изумрудно-серые волны, которые с шумом врезались в берег. Они бились о камни, и стремительно откатывались назад, пенясь и шипя.
-Как красиво! – воскликнула я, и, невольно, сжала руку Роберта.
Он тоже сжал мою ладонь, да так сильно, что я чуть не потеряла сознание от боли.
-Прости, прости! – с отчаянием в голосе, попросил Роберт, заметив, вероятно, что я изменилась в лице, – не могу понять, почему в твоём присутствии мне так сложно контролировать свои чувства?! Поверь, я пытаюсь с этим справиться, и, вроде, у меня неплохо получается… Но, когда ты невзначай касаешься меня, происходит что-то необъяснимое, и держать себя в рамках уже невозможно.
-Хорошо, больше не буду тебя трогать, – пообещала я, потирая ноющую руку.
-Очень больно? – голос Стронга был полон раскаяния.
-Нет, не очень, – соврала я.
-Не лги мне, Мила, когда тебе плохо, я это чувствую. И оттого, мне становится хуже вдвойне. Наверное, чтобы научиться спокойствию в твоём присутствии, понадобится немного времени. Ты согласна потерпеть?
-Роб, – я хотела, было, сказать, что времени у нас нет, ведь мне нужно уезжать, но, заглянув в бездонные глаза англичанина, сдалась:
-Хорошо.
Удивительно, но моим планам поскорее исчезнуть из Англии не суждено было осуществиться. Всю следующую неделю мы с Робертом провели в блаженном ничегонеделании. Гуляли в заповеднике, расположенном по соседству, обедали в маленьких сельских ресторанчиках, ходили на берег, чтобы полюбоваться проливом, освещённым заходящим солнцем.
Мы много разговаривали о моём детстве, об отце, о моих первых обидах и слезах. Я описывала ему свой дом, университет, маму и Антона. Смеясь, вспоминала, как познакомилась с Лавровским, и как приняла спонтанное решение полететь с ним в Лондон. Однако, я старалась не сболтнуть лишнего и ни слова не сказала о Лёхе и своих перемещениях в созданных им реальностях. Не упоминала и о доме, куда так стремилась попасть, и в дне которого была зашифрована информация, так сильно осложнившая мне жизнь.
По вечерам, мы усаживались рядом с камином, и читали английскую классическую литературу, представленную в библиотеке. Как же восхитительны были эти вечера!
Роберт садился в кресло, и вытягивал вперёд ноги. Я предпочитала полулежать на диване, задумчиво глядя в огонь.
«Пожалуй, это можно назвать счастьем!» – думалось мне, под звуки дивного голоса Стронга, декламирующего очередное стихотворение Томаса Уортона или Мэтью Прайора.
-Тебе уже лучше? – часто спрашивал он меня, словно раньше я была больна, а теперь шла на поправку, но очень медленно.
-Что ты имеешь в виду? – удивилась я, когда услышала этот вопрос в первый раз.
-Твоя душа была истерзанной, измученной, хоть ты и не подавала виду. Твоя энергия иссякала с каждым часом, словно вода из засыхающего ручья. Я видел это, точнее, чувствовал.
-В чём же было дело? – удивилась я, и внутренне согласилась со словами Роберта. События последнего времени, страхи, сомнения, постоянное вмешательство в моё сознание со стороны Вигиланов, пробили ощутимую брешь в моей психике. И вот, теперь, когда мы со Стронгом рядом, в этой английской глуши, мне так хорошо, как никогда. И лишь один вопрос мучил меня ночами: не предаю ли я свою единственную любовь, стремясь всеми фибрами души к другому парню?
-Тебе лучше? – снова спрашивал Роберт, встревоженно следя за выражением моего лица.
Когда за окнами начинало темнеть, он неизменно говорил:
-Тебе пора спать, Мила. Режим нарушать нельзя.
С этими словами, он поднимался с кресла, легонько чмокал меня в макушку, и уходил к себе в номер, не сделав ни одной попытки поцеловать по-настоящему. Я знала, что он опасался давать волю своим чувствам, и потому предпочитал держаться от меня на некотором расстоянии. Иногда даже казалось, что Роберт – мой старший брат, чрезвычайно внимательный к своей сестре, и стремящийся защитить её от опасностей внешнего мира.
Я с сожалением смотрела ему вслед и каждый раз думала, что не засну так рано. Но, как только моя голова касалась подушки, все мысли куда-то улетучивались, и сон обрушивался на меня, как снежная лавина.
«Всё дело в чудесном воздухе», – думала я, утыкаясь носом в подушку.
Вигиланы больше не являлись ко мне, и было ясно, что, пока Роберт рядом, они не появятся.
Я всей душой хотела остаться с ним навсегда, но понимала, что пока не найду своего единственного, и не объясню ему, что люблю другого, счастья мне не видать. Я твёрдо решила, что сделаю это, и только потом признаюсь Стронгу в том, что не вижу себя ни с кем, кроме него.
Эта простая мысль пришла мне в голову и прочно засела в ней, во время традиционного пятичасового чаепития. В один из дней, мы с Робертом мирно сидели на террасе ресторана, поедая маленькие пирожные и мармеладки из изящной трёхэтажной вазочки, и запивали всё это обжигающе-горячим чаем. У нас возник небольшой спор относительно одного из фильмов, в котором снимался Стронг. Я настаивала на том, что в картине много логических нестыковок, и они всё портят.
-Когда ты читал сценарий, неужели эти досадные промахи не бросились тебе в глаза? – недоумевала я, – конечно, это – мелочи, по сравнению со всем остальным… Да, фильм собрал рекордную кассу в мировом прокате, заполучил миллионы поклонников по всему миру, но эти несоответствия… Роб, неужели я одна их увидела?
Стронг утверждал, что каждый из этих моментов можно логически объяснить, если задаться такой целью. Но, зачем? Иногда можно полюбить что-то или кого-то как раз за полное отсутствие логики и здравого смысла.
-Вот, ты, например, – Стронг зажмурился от яркого солнечного света, ударившего по глазам, и надел тёмные очки, – в ответ на мои вопросы, ты не всегда отвечаешь правдиво. Многое утаиваешь, увиливаешь от прямых рассуждений, и всё это, зачастую, выглядит довольно нелогично. Учти, что я чувствую, когда ты что-то скрываешь или недоговариваешь. Жалко, что нельзя прочитать твои мысли, ты ведь не обычная девушка.
-И что же я скрываю?
-Мне пришлось многое выяснять о тебе самостоятельно, по своим каналам. Например, кем является твой отец.
-И что же ты узнал? – я замерла на месте, не в силах пошевелиться, словно тушканчик, загипнотизированный взглядом кобры.
-Всё. В частности, от кого ты унаследовала дар притягивать мужиков всех возрастов и мастей.
Я отмерла, и машинально запихнула в рот сразу две мармеладки. Хорошо, что они оказались не такими большими, чтобы ими подавиться.
-Ты знаешь про дар? – осторожно спросила я, машинально пережёвывая сладости.
-Да. И про то, что ты лишилась руки, и потеряла его, я тоже знаю, – усмехнулся Роберт. Под тёмными очками не было видно его глаз, но я чувствовала его взгляд, устремлённый на меня.
-Но, как тебе удалось так много узнать обо мне? Ты ведь не покидал отель?
-У меня свои каналы. И вовсе необязательно куда-то ездить, чтобы выяснить некоторые факты из твоей богатой биографии.
-Прости, – я виновато наклонила голову, – не знала, как рассказать тебе всё это, но собиралась. Честно!
-Что ещё ты скрыла?
Нет, про Лёху я ему не расскажу, пусть не надеется. Это наши с Навигатором дела, и выдавать его нельзя, ведь он так много для меня сделал. А ещё ни за что не расскажу о том, какую кровавую сцену увидела в компьютере. Это тоже его не касается, как бы я к нему не относилась.
-Ладно, не хочешь, не рассказывай. Всё равно, узнаю, – похоже, Стронг врал, когда говорил, что не умеет читать мои мысли. Он странно посмотрел на меня.
-Пойми, – начала я, но он перебил:
-Мила, ты дорога мне, и даже зная, что у тебя полно секретов от меня, я не перестану тебя любить. И это навсегда.
-Я тоже тебя люблю, – выпалила я, против своей воли, и виновато покосилась на Стронга:
-Нет, прости, я не могу…
-Неважно. Главное, ты это почувствовала. А, значит, я не один такой, безумный влюблённый.
Он снял очки, и обжёг меня своим неистовым взглядом, несущим в себе всю нежность и страсть этого мира.
Именно тогда мне и пришло в голову, что другого пути нет – надо найти ЕГО, возлюбленного из моего прошлого, попросить у него прощения, и признаться, что я полюбила другого. Чтобы он, как и я, мог начать всё заново. Нет сомнений в том, что воспоминания, даже полностью удалённые из памяти, всё равно оставляют свой след в душе. Наверняка, этот человек ищет меня так же, как ищу его я, и теперь следует положить этому конец.
Пошла уже вторая неделя нашего с Робертом совместного пребывания на юге Англии. Все мои раны и синяки почти зажили, да, я и не думала о них. Мы уже съездили полюбоваться Стоун Хеджем, посетили небольшой городок Солсбери, побывали в угодьях местного герцога, с сыном которого, Стронга связывала тесная дружба. Этот молодой ловелас и повеса был очень знаменит в высшем свете Лондона, разбив немало девичьих сердец, но, пока не нашёл своей единственной любви. Стронг сразу же представил меня ему, как свою будущую жену, отчего я покраснела до самых ушей. Или, мне так показалось?
Мы были бы абсолютно счастливы, если бы не одно маленькое обстоятельство: нас обоих буквально трясло даже от случайных соприкосновений друг с другом. За это время мы ни разу не поцеловались и, вообще, старались держаться друг от друга на безопасном расстоянии. Каждый, разумеется, руководствовался своими причинами. И всё же, оставаясь одна, я залезала под одеяло, и представляла себе, как мы с Робертом любим друг друга на этой самой кровати. Сколько раз мне хотелось постучаться к нему в номер, и отдаться ему целиком, без остатка. Но, мысленно возвращаясь к тому обстоятельству, что я не совсем свободна, я подавляла свои мечты, и занимала мысли чем-то отвлечённым.
Однажды вечером, после ухода Роберта, я стала готовиться ко сну. Приняла душ, высушила волосы феном, и накинула на себя халатик, отделанный кружевом, который тоже оказался среди вещей, подаренных мне Стронгом в день приезда.
Я включила негромкую музыку, и встала рядом с распахнутым окном, вдыхая влажный, после дождя, воздух. В дверь постучались. Я подумала, что это вряд ли Роберт, ведь он никогда не беспокоил меня в такой час.
Однако, это был Стронг, собственной персоной.
Как он был хорош! Голубая рубашка-поло обтягивала его мускулистую грудь, а плотные синие джинсы как влитые сидели на бёдрах, подчёркивая совершенство ног англичанина.
Он стремительно шагнул ко мне, и захлопнул за собою дверь.
-Прости, но я больше так не могу, Мила! – почти простонал он, и неистово накинулся на мои губы своим пылающим ртом.
Я чуть было не потеряла сознание от его поцелуев, которые не прекращались ни на секунду. Его сильные пальцы заскользили по моей шее вверх и утонули в моих волосах.
-Я люблю тебя! – прорычал он, и одним движением сдёрнул с меня тонкий халатик. Кружево затрещало, и я поняла, что вещь навсегда и безнадёжно испорчена. Правда, это ничуть не расстроило меня.
Стронг одним рывком расстегнул на мне бюстгальтер и уставился на меня, не скрывая своего желания. Его дрожащая рука легла на мою обнажённую грудь, и я застонала от блаженства. Мы страстно целовались, передвигаясь в сторону кровати. Наконец, Роб подхватил меня и бросил на ложе, торопливо снимая с себя рубашку. Освободившись от одежды, он набросился на меня, словно хищник на дичь, но я была на седьмом небе, забыв обо всём. Роберт целовал моё лицо, шею, начал спускаться ниже, к оголённой груди. Когда он коснулся её губами, я подумала, что схожу с ума от захлестнувшего меня наслаждения. Сердце бешено колотилось, из горла, то и дело, вырывались сдавленные стоны, а тело вибрировало и извивалось в железных объятиях англичанина.
-Мила! Мила! – Роберт хрипло стонал, лаская меня. Его глаза лихорадочно блестели в свете ночника. Он разорвал на мне кружевные трусики, и смотрел, теперь, на мою беззащитную наготу, тяжело дыша.
-Что-то идёт не так, – внезапно, сказал он, и резко отстранился от меня, сев на кровати, – это уже не игрушки. Если мы зайдём дальше, ты не выдержишь.
Я удивлённо уставилась на Роберта, не переставая часто дышать. Моё безумное возбуждение достигло своего пика, изгнав из сознания любые здравые мысли.
-У тебя вывихнута ключица, – Стронг странно посмотрел на меня, – и следы от моих пальцев по всему телу. А мы ведь с тобой даже не начали заниматься любовью. Что же с тобой могло случиться, если бы я не остановился?
Казалось, он говорит сам с собой, отчего сейчас напоминал безумца.
-Но… – начала, было, я, и резко села. Боль, вспыхнувшая с левой стороны, подтвердила всю справедливость слов Роберта. Я осторожно перевела взгляд с англичанина на себя, и тихонько ахнула: всё тело было покрыто синяками, по размеру совпадающими с пальцами Стронга.
-Но, ведь, ты вправишь вывих? Ты же можешь, – тихонько взмолилась я, почти теряя сознание от нестерпимой боли. И как только я не почувствовала её раньше? Как сразу не ощутила, что Стронг (случайно, конечно же) вывихнул мне ключицу? Как не заметила, что его неистовые прикосновения оставляют на моём теле синяки? Объяснение одно: в его объятиях я испытываю лишь блаженство, и не могу отличить его от боли. Выходит, он может меня до смерти покалечить, а я даже понять толком ничего не успею!
-Я всё сделаю, – упавшим голосом, произнёс Роберт, – но нам нельзя быть вместе. Я так надеялся, что время, проведённое с тобой наедине, излечит меня. У меня появится возможность наслаждаться твоей близостью, не причиняя тебе при этом никакого вреда… Оказалось, всё не так просто!
-Что же делать? – в отчаянии воскликнула я, и оперлась на руку. Вывих тут же напомнил о себе, и я взмолилась:
-Помоги мне, Роберт!
Стронг беспрекословно повиновался, и начал заниматься моей ключицей. Он поводил над ней рукой, словно прислушиваясь к повреждённому месту. Затем, тихонько прикоснулся к вывиху, и резко отдёрнул руку. Сначала я чуть с ума не сошла от острой боли, но через мгновенье она отступила, и мне стало даже приятно.
-Всё в порядке. А вот с синяками уже ничего не поделаешь. Придётся ждать, когда они сами пройдут, – мрачно констатировал Стронг, отодвигаясь от меня.
В его глазах всё ещё плясали языки пламени, и я понимала, что он борется с неистовым желанием вновь наброситься на меня, забыв обо всём на свете.
Надеясь хоть как-то облегчить его муки, я полностью залезла под одеяло, выставив на обозрение лишь голову.
-У тебя так было с другими девушками? – торопливо спросила я, понимая, что он скоро уйдёт, не в силах выносить моё присутствие.
-Нет.
-Почему же тогда со мной…
-Не знаю, не знаю, Мила! – в отчаянии воскликнул Роберт, – только, это неправильно…
-Что именно, Роберт?
-Сначала калечить тебя, а потом лечить. Надо во всём этом разобраться, как следует, но на это уйдёт время.
Роберт быстро поднял с пола свою рубашку, и торопливо оделся. Я с тоской наблюдала за ним, со всей очевидностью осознавая, что мне пора уезжать домой. Роберту сейчас нелегко, но, возможно, это к лучшему. Между нами ещё ничего не произошло, и я с чистой душой смогу сказать тому, которого считала единственным, что его место в моём сердце занял Стронг. Разумеется, когда отыщу его.
И лишь после этого я приду к Роберту и разрешу ему делать со мной всё, что он пожелает. И даже, если в один прекрасный момент, Стронг сделает мне очень больно, поддавшись страсти, я приму это, как должное, потому, что готова ради него на всё. Думаю, мы найдём способ решить нашу проблему.
К тому же, была ещё одна причина, по которой мне следовало поскорее вернуться на Родину. Все эти дни, пока я была в Англии, Филипп Моруа не шёл у меня из головы. Я должна избавить парня от маниакальной привязанности, которую он испытывает ко мне. Ему очень плохо, и этому следует положить конец… Раз и навсегда!
Я нахмурилась, и снова перевела взгляд на Роберта.
-Прости, Мила! Мне нужно побыть наедине с собой, – тихо сказал он, не глядя на меня, – я немного прокачусь по окрестностям, подумаю, как быть дальше. Наверняка, есть какой-нибудь выход из нашего положения.
Я кивнула, и постаралась сдержать рвущиеся наружу слёзы. Только бы он поскорее ушёл, чтобы можно было дать им волю!
Наконец, когда за Стронгом закрылась дверь, я расплакалась в голос, но быстро успокоилась. Надо было выбираться отсюда. Конечно, Роб до утра не покажется в моём номере, но столкнуться с ним внизу, или около отеля, совсем не хотелось. Помешать мне уехать англичанин не сможет, ведь он растерян, да, к тому же, не хочет давить на меня, принуждать к чему-то насильно. Однако, может начать настаивать на том, чтобы самому отвезти меня в аэропорт и купить мне обратный билет в Москву. Расставание получится болезненным, мучительным, так что, я уж как-нибудь сама…
Я услышала, как хлопнула дверь соседнего номера, ощутила торопливые шаги Роберта вниз по лестнице. Вероятно, он заскочил к себе лишь для того, чтобы взять ключи от машины и документы. Наверняка, в этот самый момент, Стронг уже садится в свой автомобиль, чтобы умчаться отсюда прочь. Кататься он будет долго, полагаю, так что у меня есть все шансы доехать до Лондона. Хотя, зачем мне в Лондон? Лучше, сразу в аэропорт Хитроу. Деньги и документы у меня при себе, а одежды, оставшейся в «Ритце», мне не было жаль.
Я прислушалась к звукам в коридоре, и, уверив себя, что там всё тихо, набрала номер администрации. Ответила девушка, которая говорила без южного акцента, чем необыкновенно облегчила мне задачу. Я попросила её подать мне машину через пять минут, и повесила трубку. Быстро натянула на себя свои вещи – джинсы и водолазку, прихватила сумочку, и выскользнула в коридор.
-Машина уже ждёт, – приветливо возвестила девушка, когда я спустилась вниз.
-Спасибо вам за всё! – с чувством воскликнула я, и поспешила на улицу.
-Приезжайте ещё! – донеслось до меня, но я уже не слушала.
Обведя торопливым взглядом маленький дворик с цветами, я уселась в машину, и тихо скомандовала водителю:
-В Хитроу, и как можно скорее!
Автомобиль тронулся с места, и двинулся по той же дороге, по которой мы с Робертом ехали сюда. Хотя, с тех пор прошло не так много времени, мне показалось, что это случилось очень давно. Сердце защемило, и я с силой сжала кулаки, чтобы хоть как-то отвлечься и не повернуть назад. Всё вокруг напоминала мне о наших с Робертом счастливых днях, поведённых здесь, в этом прекрасном месте. О наших долгих прогулках и милой болтовне на разные темы. О страстных взглядах, и о постоянных знаках внимания, которые мы оказывали друг другу.
Я успокаивала себя: «если он по-настоящему любит меня, то дождётся». А если быстро забудет обо мне, то я и одна сохраню всю нашу любовь в своём сердце, не забывая о ней ни на секунду. Никогда в жизни!»
следующая глава: http://www.proza.ru/2014/04/23/1710