Храм располагался на противоположном конце деревни. Простое скромное бревенчатое двухэтажное сооружение с крышей, покрытой дранкой. Если чем и примечательно было это святилище, то изящной деревянной резьбой наличников на окнах и дверном проёме. Перед входом в храм стояли два крепких мужичка, в повседневной одежде, один с дубиной, другой с вилами.
Увидев нас, стражники изрядно испугались, побледнели, затряслись, как осиновые листики на ветру.
- Выведите монстра, - жрец скривил рот, - да поторапливайтесь.
Один из охранников открыл, было, рот, чтобы возразить что-то, но я направил на него свой арбалет и потянулся за болтом. О волшебных свойствах моего оружия крестьянин знать не мог, но и самый обычный болт, выпущенный из арбалета, это очень убедительный аргумент для любого, даже очень смелого человека. Заторопились стражи, да так, что едва не застряли в дверном проёме, а через какое-то не слишком продолжительное время вернулись и вытолкнули вперёд…. Девушку. Не высокая, стройная и изящная с очарова-тельным нежным личиком, большими серыми лазами, пухлыми губками и чуть вздёрнутым носиком, изумительно белой кожей. Единственное, что совершенно не вязалось с её обликом, хотя нисколько и не уродовало – витой золотистый рог, как у единорога. Одета незнакомка была в некогда пышное, а теперь изрядно помятое белое платье, на ногах - серые сапожки. Руки несчастной связаны за спиной, из уголка рта на подбородок стекала струйка крови.
- И это чудовище? – взревел я, - ты, жалкий недоносок со своими тупыми севрами посмели тронуть девушку из-за крошечного рога, да я тебя.
Я взмахнул ногой и отвесил жрецу такого пинка под зад, что бедолага отлетел метров на десять и растянулся на земле.
- Я те покажу, как женщин обижать! – я одним прыжком преодолел расстояние до жреца, ухватил его за шиворот, как котёнка поставил на ноги, старик едва не рухнул снова, - радуйся, что уважение к твоему возрасту не позволяет мне вырвать позвоночник, отхлестать им тебя, но безнаказанным не уйдёшь.
Я потащил жреца к ближайшей избе вышиб ногой дверь, ворвался внутрь, толкнул злыдня на середину комнаты и вытащил свой жезл.
- Не хотел девушек пугать, - я хищно осклабился, - вот тебе моё наказание, мерзавец, отныне и вовек ты будешь рогат и у каждого, кто прикоснётся к тебе, так же отрастут рога, и у всех родичей твоих и знакомых, у друзей и союзников, отныне и вовек и будет это вашим знаком позора!
Жрец взвыл тонко, а потом и вовсе заголосил, когда полезли из головы его, спины, плеч, рук и ног бесчисленные короткие костяные рога, через миг старик уже больше напоминал дерево, чем млекопитающее.
- Чтобы не убить тебя, хоть ты этого и заслуживаешь, большую часть рогов, кроме тех, что на голове и плечах я сделал втяжными, - пояснил я, - сможешь и ходить, и сидеть, и лежать и делать что-то, но о преступлении своём вовек не забудешь!!!
- А-а-а, а-а-а, - начал, было, жрец.
- Рот закрой, - посоветовал я, - а то я не гордый, могу и пострашнее кару придумать, всё оставшееся тебе время до смерти выть будешь с горя и проклинать себя. Теперь-то ты знаешь, кто есть чудовище истинное и что бывает с теми, кто сталкивается с ним. Ещё раз посмеете коснуться существа, непохожего на вас, но не творящего никакого зла, вернусь, и всё деревню зачарую, и уж поверь, я узнаю о вашем проступке обязательно!
Я вышел из избы и демонстративно потёр руку об арбалет, приблизился к обеим девушкам. Стражей, конечно же, давно как ветром сдуло.
- Что вы сотворили со жрецом? - с беспокойством воскликнула Аня, уж она-то знала, на ЧТО я способен.
- Жить будет, - я легкомысленно махнул рукой, - рожать – вряд ли.
- Зря вы так его, - рогатая дева печально вздохнула, - я ведь действительно чудовище.
- Что питаетесь людьми или их душами? – живо поинтересовался я.
- Господь с вами, - незнакомка в ужасе отпрянула, - как вы могли такое подумать?
- Ну, значит, никакое вы не чудовище, - я поморщился, - и рог вам, кстати, очень к лицу.
- Молю, не издевайтесь надо мной, - глаза девушки наполнились слезами.
- Простите, - я смутился, - я всего лишь хотел намекнуть вам, что тело уродует лишь пороки тёмной души. Судя по реакции на мои слова, вас кто-то заколдовал?
Незнакомка лишь кивнула и шмыгнула носом.
- Я – принцесса Алилла, - представилась девушка, - точнее, была ей, пока со мной не случилась беда.
- И кто же посмел наставить вам рог? – поинтересовался я, - я бы с удовольствием встретился с вашим обидчиком и…. – кхм, заметив горящие глаза Твер, поспешил сказать не то, что собирался, - и покарал его за злодеяние.
- Это была Виталла Виллия, так называемая, Создательница героев, безумная волшебница, - Алилла всхлипнула, - а я ведь никому и никогда ничего плохого не делала, всегда была послушной, вежливой и доброй, занималась благотворительностью, как положено принцессам Арванона. И вот, в один далеко не прекрасный день, гуляя в своём саду, я встретила какую-то нищую старушку. Хоть день был и не приёмный, стражам запрещено прогонять нищих и убогих, если они нуждаются в помощи или утешении. Королевы и принцессы Арванона – матери для своего народа и обязаны помогать всем и каждому.
Я поспешила к нищенке и вежливо спросила, не могу ли чем помочь? Старуха улыбнулась мне беззубым ртом и сказала, что уже получила своё подаяние, да вот, заблудилась в огромном дворцовом комплексе, как-то попала в этот сад, а солнце такое жаркое и спина болит, может вы, зачерпнёте вон из того ручья воды, да поднесёте мне? И протянула простой глиняный кубок.
Я могла бы позвать служанку, но разве это так сложно, набрать воды для старой женщины? Хоть я и принцесса, но учили меня уважать старость. Исполнила я просьбу нищенки, наполнила её кубок и поднесла. Старуха попила, убрала его, а потом заявила, что она, мол, волшебница и моя доброта согрела ей душу и вот, готова она выполнить любое моё желание. Я рассмеялась. Уж за что, за что, а за такой пустяк я не заслуживала никакой награды. Впрочем, отказывать волшебницам очень опасно, обидятся, да и зачаруют так, век не отмоешься.
– «Да что мне может быть нужно? – я пожала плечами, - я – принцесса и всё у меня есть, что душа пожелает, разве что…. никогда я не видела живого единорога, очень уж хочется полюбоваться на него хоть мельком».
– «Отлично, - кивнула волшебница, - я исполню твою просьбу, иди в свою комнату и в зеркале узреешь единорога»!
О, почему мой язык не отсох в тот миг, когда я произнесла своё желание? – принцесса горестно покачала головой, - я попрощалась с мерзкой старухой, горячо поблагодарила её, опрометью бросилась в комнату, заглянула в зеркало и вот, что узрела! Я так кричала, что пол замка сбежалось, в том числе и придворный волшебник Абу – Эк – Лер. Я бросилась к нему, заливаясь слезами, и молила снять заклятье, и что же мне ответил этот предатель?
– «Простите ваше высочество, принцесса, я не смог бы этого сделать, даже если бы захотел, я сразу узнал ту, что навестила вас и её дар вовсе не проклятье, ибо наградила Виталла Виллия ничем иным, как силой единорога! Для нашего королевства и королевской четы посещение этой волшебницы и её дар, это великая честь и радость. Вам, принцесса Алилла представилась возможность сталь великой героиней, новой Принцессой – единорогом, легендарной защитницей нашего королевства!
– Сила единорога? – я нахмурилась, - это что, я превращусь в него и….
– Да, - просто подтвердил волшебник, - но разве это плохо?
- Не знаю, для кого как, но я не желаю превращаться в рогатую лошадь, какое бы могущество к этому не прилагалось! – воскликнула я.
Я поспешила к отцу своему, королю Даргомору, плакала и молила его заставить придворного волшебника хоть что-то сделать или снарядить делегацию к волшебнице, с просьбой снять её дар, а лучше сразу армию, дабы отучить злодейку накладывать заклятья направо и налево. Увы, и отец мой, как обезумел, заявил, что долг каждой принцессы – творить добро, и я получила возможность исполнять свои обязанности так, как не смола бы ника-кая другая девушка из моего рода и что я гордиться должна такой честью, отец даже со-брался устроить праздник в честь такого события! Как же я тогда разозлилась, значит, ко-роль Даргомор рад тому, что его красавица дочка превратится в лошадь?! И кто меня по-сле этого замуж возьмёт? Это мне вместо принца мужа искать придётся на королевской конюшне? Затопала я ногами, разодрала платье на груди и поклялась Единым, что раз волшебница прокляла меня за добрый поступок, в надежде, что я и дальше буду творить добро, то с этого момента я никогда и никому ничего хорошего не сделаю, не стану никому и ни в чём помогать, более того, самостоятельно отыщу волшебницу и заставлю её превратить меня обратно в человека. Если я была наказана за доброе дело, то стану настолько злой и равнодушной, что безумная старуха наградит меня, забрав свою проклятую силу обратно!
- Ой, бедная, как же я вам сочувствую, - Твер покачала головой, - уж мне ли не знать, каково это, когда тебя превращают в чудовище!
- И вас тоже заколдовали? – Алилла потёрла глаза.
- Да, - Аня печально вздохнула, посмотрела на меня недобро, - причём, та же чёртова ведьма, что и вас, принцесса. Только я волшебнице воды не налила и теперь должна, чтобы вновь стать человеком, совершить тысячу и одно доброе дело.
- Ужас какой, а я-то думала, у меня проблемы, - принцесса вновь всхлипнула, - но вы, вы поддались, решили творить добро по указке проклятой волшебницы?
- А что мне делать? – Твер-жи-гааз пожала плечами, - как-то не хочется, до конца дней пугать людей своим видом.
- А может, вы отправитесь вместе со мной к Виталла Виллии, и потребуем расколдовать нас? – оживилась Алилла.
- А почему бы и нет, - Аня кивнула, - в любом случае, вас, принцесса нельзя оставлять одну, я – Твер-жи-гааз, а вот, этот здоровяк – Монстродел.
- «Монстродел», – Алилла аж подпрыгнула, - интересное прозвище, за что его могли дать?!
- Не-не-не, - я поднял руку и арбалет вверх, - это не то, о чём вы подумали. Посмотрите на меня, кто я, по-вашему?
- Горный тролль, кажется, - не очень уверенно произнесла принцесса.
- И ещё – монстр, - пояснил я, - соответственно, кем будут мои дети? Правильно, тоже монстрами. И кто я, тогда?
- Ой, - щёки принцессы запылали, - мне такое и в голову не могло прийти, простите. Судя по прозвищу, у вас очень много детей.
- О, да, я необыкновенно плодовит, - я напыжился, но увидел пылающие от гнева глаза Ани, сразу сдулся, - может, уже пойдём отсюда, а то вдруг эти крестьяне надумают вернуться, а у меня, такое правило, не калечить людей по понедельникам.
- Как же я рада таким спутникам, как вы, особенно, вам, Твер, я не могла и мечтать, что так скоро столкнусь с товарищем по несчастью, ещё одной жертвой волшебницы, - Алилла впервые улыбнулась, хотя глаза её всё ещё были сырыми, - не так уж мне и много удалось пройти одной, ровным счётом от отцовского замка до ближайшей деревни. И с таким «украшением» на лбу, поселяне не признали своей принцессы и чуть не прикончили меня! Даже если бы не моя клятва, после такой встречи, желание делать добро пропадёт у кого угодно, по крайней мере, делать что-то хорошее людям!
- Как я вас понимаю, - я вздохнул, - воистину, нет более злобных, трусливых и неблагодарных существ, чем люди. И Твер, не надо смотреть на меня так злобно, увы, ничто че-ловеческое нам, троллям не чуждо!
- А вы, Алилла, знаете, где искать жилище волшебницы? – уточнила Аня.
- Так это всем известно, - принцесса пожала плечами, - злодейка, особенно и не прячется, наоборот, очень любит, чтобы её жертвы приходили к ней, получали задания, дабы быстрее превратиться в обычных людей. Я слышала, некоторые из этих несчастных настолько повреждаются рассудком, что даже начинают получать удовольствие от своей силы! Странно, что вы не знаете, где дом нашей мучительницы.
- Так я, то же лишь недавно получила своё проклятье, - пояснила Твер-жи-гааз, - даже силы своей толком не освоила и ни одного доброго дела не свершила, наш общий враг представилась мне, но адреса своего не давала.
- А как же моё спасение, – уточнила Алилла, - разве это не доброе дело?
- О, здесь вы должны благодарить Монстродела, - Аня кинула на меня недобрый взгляд, - это он распугал крестьян и жреца одолел, а потом и покарал, я побоялась, что покалечу кого-нибудь ненароком и не вмешивалась. Кроме того, когда жрец помянул чудовище, мне и в голову не могло прийти, что он имеет в виду несчастную девушку.