«Вахта Барса»
Фруктовый гражданин , сайгак-символист , в самозабвении обдумывал комедию морфина , ее постановку , потаенные уродства семейных портретов ; абстрактные снегурочки бесстыдно издевались над непорочностью блох , из рваного бубна торчали носы , гудящий ток в бас-гитаре… повторю для себя – я устал. Еще повторю , что еду в автобусе , раскачиваюсь в сумерках отсутствия альтернативы ; меня придавило , я - Максим Стариков , издерганный пес , чья голова пока обходится без металлической пластины ; шляпа на ней набекрень , безвоздушное пространство сгущается , кем бы вы ни были , наши судьбы похожи , деревья и дома ходят волнами ; поднявшись , они опускаются , кованый сапог глубоких мыслей поднимается и опускается , я не уклоняюсь от мыслей. Не жалуюсь. По лестнице можно идти и вверх , и вниз , можно не идти , а стоять , перекрывая дорогу другим ; будешь щелкать языком – вырву.
Вы , женщина… не из наших , подсадная утка , фигурантка работ Юнга о НЛО , крашеная? В годах. Крашеная? В синих волосах белый обруч.
Заведите молчаливого пони и улетите с ним на вертолете в необжитые места ; мы ощущаем вонь. Пахнет жареной курицей. Ее убили.
Отныне она в гармонии с космосом – Конструктор Системы Отказов принимает в свою обитель , предварительно умерщвив: радикальные перемены , избавление от чувства действительности , в автобусе переливается освещение , мне сорок , мне двадцать , шедших туда несут оттуда. Чугун , небесная дева – для звучности. Не улавливаю. О , вы пришли ко мне , о , сколь вас много , о , меня , как видите, нет – никто не пришел. Если бы пришли , никто бы не встретил. Меня нет , вас нет , торосы миражей , выдыхающийся автобус , скорей бы приехал Осянин.
Он обещал прибыть на неделе , попутно совершая паломничество по видным топтунам Иных Дорог ; в Тобольске раскурить трубку с некромантом Кутузом , под Нижним Тагилом обняться со старым другом Григорием «Непогодой» , в излучине Камы передать средства от сифилитических язв вечно расслабленному цветоводу Зунягину , откладывающему самоубийство серповидным ножом , объедаясь маковыми шуликами , складывая пирамиды из проеденных молью валенок…
- Вы выходите? – спросили у Максима.
- Я закрыл глаза , - ответил он.
- Да мне плевать!
- Я очень устал…
- Толкайте его в спину , мужчина! Спихивайте , не извиняясь , раз он такой!
Открывать глаза не ко времени. Печатать шаг ни к чему. Через подошву нащупывается гладкое покрытие ; крикливые големы отъезжают без меня , прижимаясь к равным и ровным , они подрагивая обреченным кордебалетом… позитивно ситуация неразрешима. Пора перевести дух. Есть вопрос , есть и ответ. Но не у меня – я в отчаянии: не сказал бы. Людмила грызла семечки , сплевывала кожурки , и я их ловил , не мечтая жить более полной жизнью ; она шумела , шумела , замолчала. Примерно на сутки.
Я не отходил. Напряженно прислуживаясь , постигал силу рока ; люстра , стулья , нас захлестнуло , леса вырубаются на гробы , в кармане перчатки , одна или две , и я просовываю ладонь ; вроде бы разделяются на две , мне это ни о чем не говорит , крошечная псина , маленький мужчина , я бы тебя угостил , но у меня лишь перчатки. Могу повесить тебе на шею мой крест. Мы из команды одного корабля , наши сны крутят , как фильмы , как… пойми как , посмотри как красиво перед моими закрытыми глазами.
Как… Собака с крестом. Как же я посмотрю. Наблюдатель – наблюдаемое – закоротило , и под рукой оказался динамит. На ветках змеи или змеи они сами , с пяти метров неотличимы ; пять , Люда , пять , избавительная ясность отношений , помимо меня у тебя был землекоп и четыре клерка , ревность – лишний паззл , не ложащийся в выстроенную мною картину ; пять , шесть , шестая чакра генитальная. Тут нормально. Седьмая корневая , ответственная за паранойю , за ее возникновение , я не настаиваю, певички прыгают , шахиды молятся , Бог во всем.
Вода наощупь нефть , чистая вода , и мыслителям ранга Мрачного Трефы я предлагаю стать встречными ветрами; я поплыву и буду поддувать ее к берегу, а вы от него отдувать , не разрывая натяжение между физическим и духовным , владея непреложной инициативой , массы этим не привлечь. Бедные массы.
Мы знали.
Понимая головой , ничего не понимали. Современные модели реальности , биосферной современности ; мы на свободе , но где же она? я сжимаюсь , меня давят со всех сторон , Стариков шел вчера. Куда шел вчера , куда пойдет завтра , хватайте его за ноги и ломайте им стены; вы на службу , он к Земляничным полям , данную композицию Джона ни в коем случае нельзя делать тише , я жду. Эрекцию? Ты теряешься. Не выпить ли нам , деточка, водки?
Не суетись.
Каждая женщина приближает к… к… к… к… з-ззаело , единственного ответа не последует ; покидая нас , бегите отсюда , и , снимая боль суицидом , целуйте тлеющие угольки ; всецело вам с полметра: старая гвардия себя еще покажет. Осянин приедет.
Удобно рассевшись у магнитофона , посоветует держаться вымышленных проблем: экстренное подношение , эфиопский дятел , долбеж без снисхождения , они не дадут подчитить тебя насущным. В берете с колосящейся на нем рожью. Чередуя поясные поклоны с земным.
Притащив на поводке миниатюрную антилопу Дик-дик.
Вы ее не покормите?
А дятел? Не пришел… Я вас не помню.
На Угличской ГЭС меня нарекли Феофаном Сушняком. Взяв осиновую ветку , я дирижирую миром: восемнадцатого сентября я заявлялся к вам во сне и долго говорил. Но совершенно неразбочиво.
Об истине.
Несбыточность. Руины. Му , му , му-учачос…
Я в бегах. У меня день рождения. Через шесть месяцев будет , шестью месяцами ранее был ; ощупывая округлости смеющихся капель , я владел собой , и риск присутствовал: неприглашенный барсук Юхтович наведался без подарка ; становясь преткновением , задевал дрыном тонкие струны, «ваше сердце полно желчи и горечи. Увы , таково время».
Беме сказал это триста лет назад. Юхтович сказал: «Главное не подарок , а внимание; ты , Максим , отдыхай , а я пригляжу за гостями , и не выпущу их из перекрестия глаз , запрещая крушить твою мебель первобытной ордой» , я вижу тебя.
Да ну тебя. Тебя , их , бутафоров. В летящем поезде , в летящем с моста поезде , с кем бы мне завязать отношения , на лицах – переживания , под ними улыбки , и улыбки , и недоверие. И задумчивость от недоверия. И другим мы расскажем о других.
Не о тех других – о других. В лесу играют на валторне, в мешающем выйти дыму на струнном барбитоне , меня уносит. Безутешность. Не оправдавший надежд кокаин. Аристократизм вседозволенности , длящаяся Маша… я побарабаню пальцами по твоему лобику и вылетит птичка - разогнавшимся поездом со страхами и мучениями твоей головы , подвешенной за ноздрю к колючему небосводу ; она у тебя запрокинута , Максим! проснись же!
Юхтович надоел не только мне. Не поддает , не созерцает ; хмуро протиснувшись между танцующими , требует предъявить документы ; подскакивая в коридоре , настаивает на личном досмотре , он что , легавый?
Он мудила.
Ну , слава Богу. А я прежде спала со всеми , а сейчас не знаю. Тереблю себя за грудь и усугубляю сомнения. А у Юхтовича на самом деле японское имя?
Угу. Его зовут Корэмицу. Корэмицу Юхтович.
Кто же додумался , кому же…
У психов нет воли соображать. Им это не надо. По невнимательности налив ванну кипятка , не сливай ; опускайся в него , он и не кипяток , ты бы его спокойно выпила , вот и пей , устраивайся и пей , я пил. Мне уже не так горячо. Беседы о благополучном возвращении , конечно , стихают , но отплытие состоялось. Забрезжил свет. Нечто забрезжило.
Приди , тишина. Сдохните , мрази , производящие из шедевров природы меховые шедевры на кренящейся шхуне вводимой убежденности под скрипучее шарканье морского дьявола и непонятные предостережения разбегающихся крыс ; девушка , милая девушка , объясните на вашем примере почему у меня сегодня не стоит.
Звезда , Москва , гроздья парных фонарей. Ни облака. Там темно , но там река: левее и ниже. У ее истоков получал по рогам Корэмицу Юхтович , вопиюще огребали неусидчивые и простоватые богословы ; стой на месте , друг, мы сами к тебе подойдем.
Слабых любовь убивает.
Я не слаб и не силен. Вот послушайте мой стон: «Ы-ыыы , ы-ыыы , завывает ветер. Плачет ребенок , минуты бегут как на пожар , утки покрякают и перестанут». А потом?
Потом амба. На футбольном поле лежит затоптанный судья. Он в трауре - черная майка , черные трусы , ему не до богопознания: «Невинен я, не хочу знать души моей , презираю жизнь мою» , в нем не бродят соки новых свершений. Очнувшись , он сглотнул натощак засохший пельмень и отказался от линейности мышления. Брошенное вслепую копье попало меж ягодиц привставшего бродяги по интернету.
Зазвенело. До сих пор звенит.
Не желаете разделить нашу участь? Что-ооо? Мы идем записываться в цирк. Перед носом плещется обволакивающая явь , прорастают , сближаясь , порочные многоэтажки , в задрипанных телогрейках бредут четыре представителя трудового народа: Господи, сделай так , чтобы , умирая , им было за что Тебя поблагодарить… поручи замыкающему их группу парню возглавить марш христианской молодежи ; Марина с Бирюлево впустит?
Она была мне нужна.
Почем она была тебе нужна?
Ты словно бы она. Все измеряешь деньгами. У меня ни машины , ни положения в обществе…
Сорвалось? Вне времени?
Мутируя , мы хрюкаем и поднимаем воротники , кто еще жив – недоразумение , буду рад с тобой , да , моя хорошая, буду рад с тобой. Ты не рада. Ценя свою молодость , смотришь вперед на месяцы , на годы , от увиденного проседаешь , твоя голова полностью умещается в моей ладони , тебя проще простого довести до самоубийства , но , если приближается зима , то тем самым приближается и весна , вскоре нам вновь предстоит встретить ее привидение , а вон и дерево, на котором любил ночевать Олег «Таран» , с превеликим радушием поведавший бы твоим зашоренным подругам об ацтекским памятниках грибам. Вопреки расхожему мнению он в порядке. На его окнах решетки без штор.
Заходи , солнце. Не лезьте , люди. Втянув щеки , «Таран» покачивает нижней челюстью.
Ад есть. Рая нет.
Для пессимистического фатализма существует великое разнообразие разумных причин. К вам , Олег , игриво подбегают три собачки…
Пожалуйста.
И все доберманы.
Вот это сложно. Вот это реально сложно. «Незакоченная симфония №82» , увещевающее взаимодействие всего со всем , натужное открытие личного Господа , обмен мыслями с рахитичным живчиком Байковым , который поразился моим действиям , когда я сорвал сережку с его неосознающей себя барышни: она , подергиваясь , сидела на Байкове , в ней , наверно , зашит микрочип , волосы слиплись , в ушах стучит. Похоже , сердце. Быть может , быть может , может и быть , скрежетание железных крыльев. Конспирация соблюдена.
Сознание дает сбои.
Она нелепа и мелка: шагая с Байковым в резонирующим полумраке , срывала ольховые сережки , и , я , подойдя из-за мусорной кучи , сорвал сережку ей ; ошалело взвизгнув , она подумала – несправедливо. У ольхи сережек полно , у меня поменьше , а ушей только раз и раз , два , жестоко , нечестно , мой кавалер за меня не заступился , он заслуживает скорейшей кастрации , сворачивающая улица теряется за выпирающим холмом , предоставляя свою слякоть для лакированных туфель уставившегося вдаль Аналитика: секретные службы , т-ссс, горластые девочки , по телевизору дрыгаются и поют , мне так больно , что , разрезав , вываливайте на доминошный стол мои кишки , расщепляйте на фрагменты , складывайте их в произвольном порядке , обманным путем нас привели к повальному скудоумию , преисполняя й-яя… й-яя… надуманным значением , подрывая… бокс… папайа… доверие к гуляющим не в толпе – сережек она больше не срывает. Провались оно все , думает. Вздыхает и думает.
Скажи ей ласковое слово , Максим.
Ослик. Блинчики. Дудочка.
Свяжи несколько дудок и получится сиринга , управляющий инструмент ; дуй в нее богом Паном , способствуя росту цветов , набуханию почек , разорительному для государственной казны разливу озер , я не допускаю , что Осянин все еще не выехал из Томска. Водя руками над фиолетовым водоемом , боюсь бросить паспорт ; придется плыть , вода холодна: неотпускающая сонливость не препятствует экстремальным выходкам , на карту поставлено счастливое будущее , почему с экранов пропал Чак Норрис , верните мне Чака Норриса , в магазине «Путь к себе» на меня покусился дрожащий от нетерпения извращенец ; не впуская на лошадиное лицо ни единой эмоции , Чак выбил бы ему все зубы , отодрал прямо на прилавке , я не решился. Толкнув , наступил и поежился. Счищая подошвы , я иду , плодотворно передвигаю ботинками , как коньками , хотя и ненавижу хоккей: в тех же обносках , с той же неумолимой тягой к переменам места – не так. Не у меня. Частично у Осянина.
Приезжай , Филипп.
Разгладьте мои мысли вашим утюгом , о мадам луна.
Madame Moon , mad… mad… по десять рублей шапочки для душа , по сливному каналу безнадежная влюбленность , по аллее сфинксов кривляющиеся гомики , в заливных лугах душный , тщедушный день , убедительно выглядящий Байков , толщина его ступни составляет две трети от ее длины , невероятно. За мной придут.
От вас плохо пахнет.
А говорил , нос заложен…
Я сужу по внешнему виду.
Не возражаю , Максим , лично я человек веселый и жизнерадостный. Кашляя под аркой: «Кхе-кхе» , я услышал гулкий звук «кхе-ее , кхе-ее». Я снова: «Кхе-кхе». Эхо: «Кхе-ее , кхе-ее». Если соберемся по двести , предлагаю закусить бананами.
Скажу банальность – луна плещется в водах неба. Madame Moon , не заплывай далеко , оставь в потемках собранные плоды Гомера и Овидия ; изложив прозой самую суть , наполни верой в гармонию. Массируй шею , не откручивая головы.
В дорогу я возьму только турецкий халат: достичь просветления в Катманду не очень трудно – попробуй достичь его где-нибудь в Магнитогорске.
Байков попытается. Сев в медитативную позу на ядерной свалке и поджав хвост , не скуля и не думая , не думая возвращаться в общество , сидячий образ жизни предпочтительней лежачего , ты , нет… ты! как же ты меня нашла?
Максим намекнул. Примиряясь , мы выпили с ним столько пива , что восстанавливаться надлежало водкой , и мне, и ему под утро приснился наголо остриженный Спаситель , возможно , его арестовали , или он подался к браткам , кто знает. Кто-то знает. Я сидела на тебе , теперь ты сидишь на земле , сижу , у-ууу , выпадаю из трехмерного пространства , я готов лизать тебе ноги , но не выше , фары светят в глаза , я не вижу глаз из машины , они меня видят. Фары слепят. Они видят в моих глазах недовольство. Во избежание беды они догадаются их погасить. Фары , глаза , как пойдет , я ничего не значу , никому не должен , и что он там завозился со взрывателем? закупивший сто пятьдесят литров абсента Поль Гоген , прорываясь ко мне , свалился в фонтан , совершил ритуальное омовение , странный шпиц… наш вроде бы был покрупнее… подмена.
Трансмутация. Вы и завтракаете с алкоголем?
Не дави на больное место. Ломтик с ляжки , дегустационный отрез – дерзай , Максим. Приодевшись в бутике на Ордынке , я заманивал и ел малолеток ; удовлетворял потребности , не брезгуя и старухами.
Так делать нельзя.
Но говорить можно. Трава примята упавшими с солнца жемчужинами , набитым и продавленным громыхает мой бесшабашный трамвай , на куртке следы от собачих лап. От тигриных. Они тоже , радуясь , встают.
У тебя воображение , талант.
Талант – не доказательство ума. Я лишь недавно осознал, что мы все круглый год ходим по льду , и , падая , этого в первое время не замечаем. К пониманию меня привела раджа-йога , королевская йога , подразумевающая концентрацию , дикую концентрацию мысли , постоянную дичайшую концентрацию , у одержимых нет выходных. Как же , как же. А как же. А как?
Звенят колокольчики , идут прокаженные. В покаянном невмешательстве , по своим надобностям , до боли расправив плечи ; засвидетельствовав почтение Олегу «Тарану» , заходите ко мне. Отказы не принимаются.
Ступая в сумерках , метьте путь окурками. Когда пойдете назад , они , конечно , потухнут: путь , дорога , ла-ла-ла.
Дорога – путь.
Путь – не всегда дорога. Можно и дома лежать. Слушать Колтрейна , индусов читать.
Опять Колтрейн. Ты , Олег , снова о нем. Новых игнорируешь?
Пусть сначала что-нибудь сделают , и я о них что-нибудь скажу. Границы сознания расширены , облака с кольцом в ухе отслежены , на зубах скрипит сочиненная Осяниным мантра успокоения «Маленькие зайчики , котики , мышики , вышли и танцуют , весело живут». Вышли и танцуют.
Весело живут. Танцуют , не отрицая.
Не принимая.
Добрая мантра. Мне действительно полегчало.
Ларисе Исаковой уже не помочь – дешевый гостиничный номер в Кузьминках , слабые контуры Мрачного Трефы у шкафа , отнюдь не секундное угрызение совести: «не пугайся , Лара – это на нем лопнула мозоль». Попранное достоинство , тяжелый переход на бездушный секс ; и чувства никакого , и мужу изменяю, последняя вспышка - mean disposition , у него в голове раскоряченные старшеклассницы , преисполняющие разветвленных мужчин рождающим , а затем и воскрешающим духом: Москва тебя любит , Лара.
В весьма жесткой форме.
Проходят зеркала и сны о бессоннице , истеричные рыдания меня не унизят , дальше просто некуда , в сумочке таблетки , круглые , вытянутые , субстраты незадавшегося существования , удрученно наглотаюсь.
Номер у нас до завтрашнего полдня. Я закажу картошки с бифштексом и зеленью , тут она неплохая – мы , Ларочка, несокрушимы. После ужина я посижу на унитазе, потом спать.
Не по телефону , не на лифте , ногами по лестнице , никому не доверяя , он пошел сам: в руках Шивы не только барабан , но и дубина - Мрачный Трефа рассказывал Исаковой. Лариса травится: тук-тук. Мягко… дубиной… без барабанов… некоторые не думают быть посветлее , я лежу связанной на космическом корабле , изумрудное платье задралось , открывая щербатые бедра , главное событие – выпал снег , покинутая планета расписывается холодными красками , от меня не укрылось как я расслаблена ; в океане космоса , в его материнских водах , мне не суметь проснуться , капли пота уползают со лба изгибающейся гусеницей , я разгибаю прутья… я соскальзываю в вечность… на меня залезает вернувшийся Трефа. Ему еще жить. Бороться с собой , захлебываться в миражах: смертельно ранив змея Пифона , Аполлон над ним грязно надругался. В одиночку. Два раза. Похоже , ты не завелась… Какая-то ты вялая. Улыбаешься , не реагируя… Чего ты? Эй , чего ты?!..
Она ушла , ее не осталось.
Переходила реку по сплавляющимся бревнам , перепрыпрыгивая с бревна на бревно пока бревна не кончились – и берега нет. Но я не видел ее в скорби. Двадцать одно , Трефа.
Очко. Количество слов в зороастрийской молитве Ахунвар. Помолимся за Лару , поплачем ; ты написал музыкальную тему для тенора , хора и произвольно ревущего осла , я ответил автобиографическим эссе «Кумаро Дзен»: вбирая энергию не на концертах , ни в церквях – на кладбищах.
Бирюзовый пар изо рта. Куртка нараспашку.
Неосторожность…
Под ней два свитера , байковая рубашка и майка-намек с перекрещенными катанами.
Ты умнее , чем они думают.
Они думают. Я в долгу перед этим воздухом. Бутылка упала , на горлышко налип снег , отхлебнем же через него , не счищая ; перекурив у Авраама , ангелы поперли уничтожать Содом и Гоморру , за ними увязался прожженный мизантропией виноградарь ; сделаем дело и выпьем , я захватил , вас трое , я… и вы один , вы единый бог , у меня растроилось в глазах , предварительно я пил , не скрою , от кого же из нас запах нетрезвого обмочившегося мачо? Слово из языка племен с Пиренейского полуострова - разит от меня , я человек не из вашей команды , заполняющей постели смердящими мертвяками , сегодня не останется и трупов , вы скажете – пыль , сострадающий заметит: прах ; когда я сижу на земле , между ней и мной только моя жизнь , хей-хей! не прогнусь , дешево не отдам ; цыц , смертный! сдаюсь. Собачья смелость пропадает в момент , унюхав волчье дерьмо ; «праведник цветет , как пальма» - воодушевляя , рассказывайте безусым ягнятам. А я еще выпью. Я не в завязке.
С чувством обреченности приходит покой. Стальную дверь жучок не съест , друг не сломает , я умру и кровотечение остановится ; кукловоды утратят надо мной власть , телевизор в темноте неприкаянно замерцает , подчеркивая соразмерность потерь , находок , расколотого топором арбуза , поточных ребусов , бессистемных забав озверевшего интеллекта , да смени ты диск , не шуми электродепилятором для носа , ставлю Beastie Boys. Настраиваю на Sabotage. Вам лет сорок пять?
Двадцать девять.
Тем более у вас многое впереди. Непременно , безусловно. Однако не столь много , как мне показалось ранее. Если в двадцать девять вы выглядите на сорок пять , то не столь много.
Позади у меня гораздо больше. Если в двадцать девять , я выгляжу на сорок пять. Она за забором , я за забором , они смыкаются , но мы не торопимся друг к другу перелезть. Людмила не согласится шататься со мной по стране в компании Филиппа Осянина: «Мне некогда , Стариков… проблематично , ты же понимаешь» – Ахилл волоком тащил издевавшегося над его любовником Гектора , и я ее просвещал , по возможности показывая процесс на себе ; Люда ошарашенно шептала: ты бы видел… ты бы со стороны… ты вызрел на компосте из грусти и дурмана… я не смогу.
Земная , устойчивая женщина. Редко кому так везет. Но и редко кому так не везет – не редко , Максим , обычных людей горланящее и прессующее большинство ; им навязывают ненастоящий мир: покорены , присвоены ; озираясь, едят шаурму , доверяют разум масс-медиа , мы стоим , взмахивая руками , стоим и взмахиваем , вызываем сочувствие набожными взглядами , ныть запрещено. Выть позволено. Сидящий на пони проходимец украдкой кричит за него: “И-иии! Эй , ты!… Видишь как вопит голодная лошадка. Дай быстро денег на пропитание”.
Людмила заспешила к себе с утра. Не любовь , друг , какая любовь. Когда любовь, палкой не выгонишь.
Ехала в вагоне , чесалась , взирала на взволнованных бугаев , подтягивая к губам бежевый шарф ; ее учили не отдаваться первому встречному: я покрасила волосы , ты не заметил.
Я ощутил запах краски. От тебя пахнет краской и кошкой , у тебя нет кошки, так пахнет от тебя самой , но у добродушного обеспеченного мужчины, оказавшегося брачным аферистом Александром «Ряженым» , на тебя набросилась не собака , а попугай. Здоровый такой попугай.
И пигментация кожи. И провонявшая мочой койка в доме престарелых. Как итог долгого и славного пути.
Презервативы под кровать не швырять. Закинувшись прописанными колесами , приложим все усилия , чтобы презервативы нам понадобились. Честолюбиво вывалимся из гробов ; если продолжения жизни не будет , веско скажу – она не удалась. Впрочем , я надеюсь , что основные ошибки в будущем. Вселившийся в шакала покровитель мертвых Анубис положит морду на подгнивший валежник , лениво хрустнув позвонками. Ему понятны наши простейшие человеческие чувства. Он наигрывает одним когтем по одной клавише.
У меня с ним ничего не было.
Было , Люда.
Может , и было. У плохого есть свойство забываться. Кашляя в перчатку , я вытираю ее об клен. Об ясень. Что попадется. Свою позицию я знаю , твою знать не хочу , на ногах совсем не растут ногти , ну и пускай , я не расстраиваюсь , не больно и надо , ты раздвигал членом камыши , я поджидала тебя на мелководье , не огорчай меня. Ты временно в моих мечтах. Чоу Юнь Фат приглашает на танец Джоди Фостер , она благородно кивает , следует кружение в буддийской башне на фоне гор , у меня выступают слезы , великолепный изумительный фильм , мы смотрели его до часу ночи , затем ты уснул. Засни ты до окончания , я бы тебе этого не простила. А ты собирался. Пересев от меня с кровати в надувное массажное кресло: я покупала , я платила , сумасшествие все спишет , эх-х , эх-ххх , страсть потребителя , бессилие перед рекламой , ты говоришь: «Не свисти , Люда , как чайник», я порываюсь открыть тебя душу , попадая в расставленные эфирными директорами капканы , ты здесь?
Adsum.
Он здесь , господа. Затрепетав от наступающей эрекции , слетает с катушек на широкую ногу. Побудь со мной хоть пять минут , за это время я успею - тебя снедает желание , чтобы я двумя пальцами , как сигару , держала твой хрен , а после курила , курила , в конце концов стряхнув пепел себе , в себя , в затяг , в себя…
Ты меня раздражаешь , Людмила. На черном небе луна , под ней след самолета , на нем летит не Осянин ; у Филиппа нет денег на небо , он не согласен. Не согласен , что презерватив не подлежит повторному использованию – я наговариваю на достойного человека. Если он заснет на двадцатиградусном морозе , ему удастся не проснуться; его не расшевелят прикосновением гантели , не привлекут затевающейся “Ракетой” новой акцией ; пока Филипп не наделал глупостей его следует поймать и , накачав психотропными средствами , уложить в кровать.
В кровати , Максим , случается и больший холод: вы побеждены теми , кого я знаю – унынием и отсутствием обоюдных чувств. Но не слушайте меня. Раскрытый лжец смердит в канаве , наряд боится подойти. Да не замкнет тебя , когда ты замкнешься на себе. Ты Коля.
Какой к лешему Коля… Я Максим.
И я Максим.
Это испытание!
Пусти сознание течь. Ветер задрал плащ , сзади кто-то пристроился ; непереносимое наваждение , посещающее в тяжелейшее похмелье , в период которого писал Эдгар По - он работал исключительно с бодуна , поэтому был столь мрачен и удачлив в изыскании поводов обиды на жизнь ; его моральное превосходство не оспаривается , с мыса Предателей ниспадают , валясь… похоже на фаллос.
Да!
Я не сказал , Люда , о чем спрашиваю.
А он у меня со всем ассоциируется!
Почаще вспоминая о четырех благородных истинах , ты ослабишь петлю , поменяешь направление своего существования , хе-хе , на триста шестьдесят , ну-ну, градусов на пять. Где бы ты ни концентрировала воруемую у меня , вобранную мной на погосте энергию , тебе не вылезти из круглой и мягкой. Я не утрирую. Я что-то слышал.
Я что-то видела.
Гмм… Как перепью – вылитый Пеле. С тем же выражением и цветом лица. «Своей тоской сильней меня придавишь , своей любовью горя мне прибавишь»: из Максима , из меня , из нас хлынул Шекспир , мы проверенные сообщники , формирующие отношение к нам окружающих.
Окружающие - так же мы. Перерезав ремни безопасности зазубренными кортиками , продемонстрируем отражениям опереточное бесстрашие и посвятим тебе , Люда , зимние стихи ; наша голова ни за что не отвечает , я в одинаковой мере и всё , и никто , твои волосы закрутились в дьявольские рожки. Из телевизора поинтересовались: «Мобильные фантазии не дают покоя?» - ты полагаешь , мюзикл?
«Боль педофила»? «Сосущая»? «Пионеры планеты Бло-Бля»? Текстовую составляющую для данных произведений разработал рвущийся к духовному совершенству нигилист Иван Афиногенович Барсов , питавший пристрастие к государству ; он покорен государству , он с подпрыгом смеется над столь безумными предположениями , для него бомжи – хиппи , Пинк Флойд – братья ; подзывал цоканьем пузатого шарпея , прибежал оскаленный волк , незадача. Иван морщит лоб и то , что под ним. Он весь в атрибутике. Не в футбольной , футбол ему не важен – в новогодней: блестки , конфетти , перетянутые пулеметными лентами гирлянды , на распухший нос падает капля нефти ; выпуская за свой счет политический боевик “Отечество. Горячка. Мыши”, Иван обговорил условия , закупил для презентации в узком кругу корабли и текилу , но менее недели спустя раздался звонок из издательства: «Прочитав , мы не возьмемся. Забирайте деньги , уносите рукопись , какая-никакая а у нас репутация».
У них. Них , них , яволь , бросая вызов за вызовом , простим мертвых. И не подумаю. Банальную перцовку можно принимать в любых случаях. Мне нужен отдых. У меня в комнате вздулась штора.
За ней прячутся.
Никого там нет , не пойду смотреть. С прилипшей к спине простыней , с удивлением , близким к шоку ; Иван Барсов родился на Полянке в просторном доме с магазином похоронных принадлежностей.
Сентиментально прогуливаясь по незначительно изменившимся местам , он закисает , con spirito преображается, ставка на секс не принесла ему счастья , с ним входят в контакт гуманоиды , подите прочь. Не до вас. Я к людям.
- Вы вот мне , мне , вы мне…
- Пьете? – спросил Максим.
- Э-эээ , - протянул Иван Барсов.
- Изысканность и неприхотливость?
- ….
- Молчите , значит думаете , - заметил Стариков.
- Я обращаюсь по делу , - сказал Иван. - Меня изводит , прижимая , мочевой пузырь , клыкастый зверь… возникшая необходимость толкает на поступок , где бы тут отлить , вы курсе , где лучше? Скажите и вам не придется жалеть - я удалюсь , не нанося увечий. Куда мне? Расскажете?
- Не откажу , - усмехнулся Максим.
- Спаситель! – воскликнул Иван Барсов.
- Двигайте за мной , - сказал Стариков. - Я направляюсь по той же надобности. Запоминайте маршрут , обратно вам идти одному.
- От всей души , восторженно , благодарно… Хэлло , Макс!
- Здорово , Иван. Как говорил бы я , будь юристом: «Есть буква закона и цифра в конверте» – подойдем к нашей встрече амбивалентно. Не беря высоких нот , но и не гнусавя с неисчерпаемой загадочностью. Безрадостный покой и трясущиеся колени. Не выпуская штурвал , не играя в лошадки. В запасе у нас всегда остается отношение к миру с точки зрения дзэна.
Иван Барсов. Доверенное лицо Семена «Ракеты». Жировик на скуле – он тоже хороший, он тоже твой ; увидев черную кошку , Иван плюнул через левое плечо , попадая в физиономию тянувшегося к девушке амбала ; передо мной темнеет , отчего же , вроде бы утро , с причала в лед , с разбега об толщу , не пробил , отключился сухим. Ты не забыл. Мы виновны. Говоря: «Подлей в кофе кипяточку», я имею в виду «плесни коньячка».
Избавлением от венерических недугов тогдашний амбал обязан своей импотенции. Успокаивающая его деточка еще не пришиблена свойственной ему откровенностью. Метро «Белорусская» в ту сторону?
В ту. Но очень далеко.
Я хочу слушать нормальный авангард , не уставая повторять: в столице живет разное. Не разное гадье – разные люди. Делающие карьеру , переступающие через трупы , сбивающие прямизну , принявшие обет нищеты , отошедшие от навязываемых магистралей. Их потянут за ниточки , и они , оскалившись , перекусят. Из мамы в путь , на ночь глядя под ливень , дергая за собой на цепи переворачивающуюся будку , отодвигая рукой клювы стервятников ; тусовщицам невдомек насколько гордые у нас сердца , правительственный кортеж заворачивает , а за углом человек – едва-едва продвигающийся вкось. Небольшого роста , в спадающей до земли рубашке , относительно понимающий , что дальше сгибаться некуда.
Не родись. Сопротивляйся. Выскажи в коротком определяющем слове все выстраданное и перенесенное , продуманное и волнующее…
Гондоны!
Ничего другого я от тебя не ждал. Другой бы лежал и лежал - в другой комнате лежит инвалид.
Матвеича влекло к стакану с юных лет. Его христианское «Я» не подлежит восстановлению , он записан в Атеистическое общество Москвы , в нем пятьдесят четыре килограмма.
Вес Кафки.
Эпизоды из романа «Прорыв».
Не перегружая повествование правдой , Иван Барсов занимается литературой верхнего яруса.
- Договоры были , - сказал он , - со многими были , но кровью я их не скреплял. Не мои книги – моя душа. Я не прослеживаю между ними силы притяжения. Между мной , бродягами и властью. Она будит бродяг ногами , я не наполняю глаза лживыми слезами , пораженная ткань социума - если бы только они. В конторах , на рынках , в телевизоре достигнут единый образ. То ли заматеревшая деревяшка Буратино , то ли уродливый Новый человек с картины Малевича , закономерно. Сейчас на дворе век Кали.
- Иного мы не знали , - криво усмехнулся Максим. – В корчах накопительства , в непрерывности юмористических передач. Для преодоления необходима крепчайшая психическая организация. Внешне неповрежденные цветы-буяны расцветают , как умирают. Упавшая кобыла – изготовившийся к полету Пегас.
- Херня , - сплюнул Барсов. - Создатель претензий не принимает.
- Слишком тонко , – не понял Стариков.
- Не спеши , Максим , разберемся. – Во взоре Ивана Барсова промелькнуло подозрение: не совершил ли он логической ошибки. – Что-то вялотекущее вяло протекает во мне. Хмм. На то оно и это. Могильный камень по-дружески склонился к соседнему кресту. Скажу тебе о птенцах – сквозь ветки с сидящими в гнездах птенцами я вижу смерть.
Великий день моего гнева уже на подходе. В сжатой ладони ключ от сорванной двери. Мы сильны в употреблении без закуски , мерзнущие девушки отбегают от нас на высоких каблуках , гитара прекрасна , пальцы быстры , но жить тебе , Пьетро , лишь до зимы – редкая рифма из «Истории кумарного движения в городе-иллюзии Калуге», посещаемого Барсовым по поручению Семена «Ракеты»: задачи не оглашаются , дорога не оплачивается. Собака переходила дорогу , автобус , резко затормозив , перевернулся , восемь трупов. Собака?
В норме.
Я рад. Я представляю угрозу. Щелкая зубами , кого-нибудь прихвачу. Повергнув в смятение , вольюсь в манифестацию йогов ; ее намеревался устроить прибывший за день до меня Филипп Осянин. Ему же известны и темы протестов. Направленность выражения солидарности. В общем , я , Осянин , три-четыре йога и десяток примкнувших торчков.
Осмысленная бессмысленность , бабочка-экстремистка в ведре кипятка , скудная ослепленность пассивностью милиции , некоторый дешевый опыт , выхаркиваемый кровавыми сгустками на нахоженную просеку ; во мне недостаточно тайны. В альбом с филоновскими «формулами» вложена собственная акварель Сергия Радонежского , кормящего хлебом дикого медведя.
Блистательный морок. Летописный факт. От себя не уйдешь , не улетишь , но уплывешь - по реке Безумия.
Наблюдая планетный пляс , Осянин был бы в восторге , и одной девственницей стало бы меньше.
Уцелевшие инстинктивно покрылись бы гусиной кожей: поцелуй - отвращение , ущербное гавканье - философский смысл. Надо следить за пятками , крошка. Прочитав в твоем модном журнале , Иван приписал эту рекомендацию забытому сыктывкарскому мудрецу Пимену Детективу , возвращающемуся домой без денег , но со стихами. Бубня под каменным дождем: «И в городе луна – луна. И снова я без сна – без сна».
Луна исчезала.
Он тут же замечал.«В безлунную ночь по колено в снегу терзаю конец и уныло бреду» – приветствую!
Здравствуйте.
Я не вам.
Все равно здравствуйте.
- Здравствуй , Максим , - с симпатией сказал Иван Барсов.
- Уже здоровались , - проворчал Стариков. – Кивали и протягивали. На моем коричневом паласе обнаружены непросохшие следы пятидесятого размера. Не твои?
- Ты задаешь потрясающие вопросы , - уважительно протянул Барсов.
- Держите его! Держите всех. Все держите друг друга. А я пойду. – Переступив с ноги на ногу , Максим нахмурился и остался. – Подреми , подреми. Займись делом. Я мог бы говорить не вслух , но я расслышал , так расслышал! ты смотришь и я смотрю , буддийская созерцательность тормозит технологическое развитие , поможем , чем можем , внесем скромную лепту , я говорю вслух?
- Металлическим голосом. Задавая потрясающие вопросы. Не найдя выигрыш в пачке пельменей.
- Да кто находил…
- У меня находили. В «Сожалениях о широкой».
Везде всех и все. Стук лопаты об череп , перебрасывание через Тверскую теннисным мячом , душевный мальчик с колоссальным елдаком. Она шире. Тут она улица. По ряду обстоятельств я не называю ее настоящее имя , наделяя Юллу Халлу красотой лица и длинными стоящими сосками – если бы на полсантиметра больше , было бы уродство.
Вокруг сплошная Москва. Хуже , чем я живу жить практически невозможно , поэтому я спокоен. «Усыпление, вывоз , кремация» – услуги из газеты. Будущая звезда легального хард-порно показывает на снег ; он падает как столбцы матрицы , злой рок отталкивает меня от людей , способных понять мою боль , я скажу: «Я». Для удобства у меня есть и резиновая.
Мы впадаем с ней в грезы. Относительно нас я некто вроде художественного руководителя кукольного театра , сводящего счеты с юношескими надеждами работать с живыми. Не пытавшегося казаться невозмутимым , входя в нее с тыла.
Зазвучал баян , звякнул подпрыгнувший стакан , мы гуляем. Вальсируем в свадебном танце человека и вещи , выменяв туманы за дожди. Видя испуг смотрящих на нас с экрана.
Опасаясь за оставшихся.
- Внимая дхарме , - сказал Барсов , - мы с Олегом «Тараном» позавчера сидели на гандболе. Пошли и пошли. Мы ходим своими тропами , вырывая причину из следствия: без личной выгоды , по уступам , по пустырям. На женском гандболе немноголюдно. Судьба меня на нем не пощадила – вырвавшись на ударную позицию , крупная блондинка швырнула гораздо выше ворот , на трибуне послышался стон. Мой стон , мой крик: «Куда же ты, девочка , твою мать , бросаешь?! Я молча подойду и плюну на твою могилу!». – Барсов заботливо потер лоб. – Минут десять я ни о чем не размышлял , мысли из разума будто бы ногой вышибли. Вломили , и они ушли: услышь меня , человечество – не случись несчастья , я бы записался в кровяные и кожные доноры. Забросил на середине глобальное полотно «Эра серых жоп». Шапка – абажур , голова – лампа. Не горит. Горит , но не горела. Я несостоятелен , я не умею наслаждаться большим в малом.
- Порнография? – спросил Стариков.
- Большое в малом? – переспросил Барсов. - Тихое в шумном. Все путем , Макс. Я не тронулся на почве герметизма.
- «Познай , что ты бессмертен , а причина смерти – любовь». Это из их книг. Но , вырывая причину из следствия , мы не от откажемся от нее. Поборемся.
- Эх , мать… Полетаем.
Оторванные ноги , оторванные от земли , жена накинулась во тьме , друзья разбежались по лесам , одинокая старость – бич самодостаточных. Вытаскивая из подбородка колючку от кактуса , Пимен Детектив постепенно достал луковый стебель. Одна рюмка – никакой реакции. Седьмая , девятая , потом раз: вспышка и марево. И снова никакой реакции. Встретить бы тебя , Ирина Павловна , когда ты была помоложе лет на пятнадцать.
Но ты был еще ребенком.
Вот ты бы меня и развратила. Лучше ты , чем та ненасытная шмара в залатанном халате - в укромном кабинете детской поликлинники ; у нее пробивались каштановые усы , пугавшие при сближении раздавленного мальчишку , прежнего меня , девственного филателиста.
Множество своих марок я не забыл и поныне – оранжевый бульдозер
болгарская лошадь Пржевальского
ледокол «Владимир Ильич»
клонящийся к зеленой воде самолет-амфибия
приобнявшиеся космонавты из серии «Международные полеты в космос»
исхудавшая сборщица цветов из Судана
проверка первого телефонного аппарата из Руанды
боксеры из Дагомеи
некий эфиопский политик с штемпелем во все лицо
репродукции Кустодиева и Саврасова
лестница флорентийской библиотеки
фаллический паровоз Черепановых
никарагуанский горнолыжник
венценосный журавль
ирбис и мандрил из «Сто двадцать лет Московскому зоопарку»
вологодское кружево
жостовская роспись
богородская резьбу
вуалевый песец
тбилисский межзональной турнира по шахматам
бессмертный подвиг двадцати шести бакинских комиссаров
парусная регата в Таллине
сосредоточенные токарей ГДР
зимняя спартакиада народов СССР
адмирал Сенявин
марокканский минарет – я владею ситуацией. Не апельсин, а минарет. Депрессия не навалится , царапины на мозжечке не воспалятся ; стыковка с прошлым прошла согласно плану , разработанному хранившим неподвижность - радиуправляемым из того же прошлого. Он радуется за всех: Иван Барсов зовет его Мумий. Эта частица писателя является майором погранвойск , предстающим и музыкантом-любителем , которому неважно на чем: не страшно в метель без головного убора? не боитесь застудить?
Нищему пожар не страшен.
По-вашему , Мумий , у вас там не наличие , по-вашему…
А по-вашему , наличие?
Собаке вы кричите: «Иди сюда!» , облаянному ею прохожему: «Ну , а ты иди отсюда!» , предвкушаемая связь с раскинувшейся на диване моделью омрачена нервным шоком: из стены со скрипом выдвигаются сизые уши , я с вами , я - опоясывающий лишай , радиус поражения – и ты , и она ; место в системе – ниже ватерлинии ; пробой пера был антиправительственный рассказ «Скучая в петле».
Врытый в городскую породу , размягчающий ее своими соплями - я изгоню тебя , Мумий. Они не посадят меня к себе в БМВ , но и я не возьму их бродить со мной по ледяному хрустальному бульвару.
На переходе или собьете , или не сумеете.
«Таран» бы от вас увернулся. Его сдержанность граничит с настроением кого-нибудь , хотя бы вот тебя спешно прирезать , он совершает магические возлияния с большей регулярностью , чем занимается сексом ; кому же будет приятно , когда твой ангел-хранитель относится к так называемым «второразрядным духовным сущностям» , залетающим к нему с налетом перевозбуждения и наэлектризованными сальными дредами , помогая перевернуть страницу очередного неудачного дня: я бы с вами , вы бы с нами? я бы «за» , но педерастия противна моей природе.
Мы , между прочим , ангелы. С нами нельзя общаться в таком тоне. Честно нельзя – детям и полоумным мы не врем. Стена перед твоим носом не сама по себе , она соединена с другими ; безумные одинокие ночи , десятки изощренных способов сбросить ненужное сексуальное напряжение – твое существование регламентировано скромными материальными возможностями , однако мы задаром , с тобой бесплатно , покажи нам сколь ты неземна , сколь самозабвенна , сколь бесконечна. Мы говорим с тобой , как с женщиной.
Вы больны.
По коньяку?
Можно. Расширим сосуды.
В том числе и сосуды наших фаллосов. Осуществим прилив крови , не упуская шанса и не нажираясь до полового бессилия…
Со мной у вас не пройдет.
У нас в поднебесье весьма популярна сработанная под кантри песенка «Мы с отцом перебрали и лежим под забором , о мой закат , о моя печень»: ее выстрадали в Томске.
О-ооо…
Ты догадался.
О-осянин.
- Голосом ребенка плачет в голос мужчина: ему прищемили. Прищемив , отняли. Как любимую игрушку. – Засунув руку в карман , Барсов нашел , что искал и с облегчением выдохнул. – Фу-уу… Я выдохнул , Макс. А теперь вдохнул. Вдох и выдох – два незаменимых шута. Открестившись от общепринятой манеры изложения , я очутился на улице. Amen. Неловкая пауза.
- На главной улице , - поправил Максим.
- Господь уготовил мне интересную жизнь. Через пламя за пределы досягаемости , наловившись золотой рыбки, действуй! Осянин в Москве?
- С часу на час.
- Великолепно! Насмехайся над возникшей паникой! В девяносто восьмом я с матюгами пророчествовал на Васильевском спуске , зачитывая вжавшему люду из «Инфарктного сборника» и «Побеждая будущее» , устрашая сограждан грядущим засильем китайцев , таджиков , добравшихся до наших бомб упырей , ослабляющих нас перед врагами министров , восторженных взглядах из бойниц Пентагона…
- Трибун , - сказал Максим.
- What? Что ты сказал? Что я услышал?
- Ты трибун , - повторил Стариков.
- Погорячился , не спорю , - кивнул Барсов. - Фу-уу… Слегка сорвало.
Весь мир существует для тебя , мощный Ваня. Но и для меня. Для них. Выходящих на поиски , убеленных сединами , сосущих молоко добрых женщин , не улучшая настроение пророков , «кои не моют ног и спят на земле обнаженной» – что бы ты ни вдыхал , выдыхаешь ты свое.
Пена у рта , ты! с пеной у рта , ты не бешеный , тебе лишь хочется побольше расскзать , проталкиваясь сквозь бурую пелену чужих людей , подвергавших тебя опасности , мелькая перед горящим вполнакала подводником , выглящим выловленным утопленником: не все так дико. Это его походный вид. Ивану Барсову доводилось выглядеть и получше , подтянуным и отогретым ; разузнать бы где , с какой силиконовой дрянью , по гребному каналу подплывает капитан Немо.
«Немо!»
«Всех на хрен!»
«Где же , капитан , где?»
«Не понимаю!»
«Где вам прижечь раскаленным кинжалом?»
«Не связывайтесь со мной , я старше. Я глубже. Отвернитесь и больше меня не увидите. Нет… Предупреждаю – если вдруг повернетесь , увидите меня снова».
Обезображенный жалостливой полуулыбкой капитан , пузырясь , погружается до приезда съемочной группы. Возмущение донной почвы , выдержавшее удар плотно подогнанное железо , сдвинется – не удержат.
Высматривая в перископ симпатичных куколок , переметнется на Алеуты к тюленям ; он все еще в силах обходиться без героина. На его лодке пропадали привлеченные объемом предложения дилеры. Обещанная цена зашкаливала , на сушу никто не вернулся , тяжелым наркотикам – смерть.
От них – смерть.
Без них – смерть. Правильное питание , занятия физкультурой , любящие и здоровые дети – смерть.
Едва ли наивную повесть «Ты умер , Ванюша» Иван Барсов написал будучи умиротворенным шестнадцатилетним юношей.
- Спровоцировав бойню , - с придыханием сказал Иван , - я ввязался в нее , выкрикивая твое имя. Хотел сделать тебе сюрприз. Катя , Катерина , Катенька , всех урою , со всем ребячеством покрошу , Катя , Катенька , куда ты вставила подаренные мною цветы , Катя , Катя , дама без возраста…
- Катя , - сказал Стариков.
- Я говорю не с тобой! - крикнул Барсов. - Да ты что , Максим! Да , Максим , подходят последние времена. Стань модным! Жри навязываемое! Заснем живыми ; загнувшись , двинем трупами – далеко не дойдем: спросят документы и уведут в отделение. Там-то мы и откроемся! Ха-ха-ха! Вернем им долг любви и заботы! Хватит бегать по парку в боксерских перчатках! Довольно трусцы… отпрыгивайте , свиньи , с путей – едет поезд. И в нем несговорчивый Осянин , нарушающий правила поросячьей игры , силой скрещая африканского и индийского слона , ни за какое злато не выбираясь из благословенной области абсурда ; он точно приедет? Не застрянет , как некогда , в Элисте , налаживая контакты с местными буддистами?
- В Элисте вряд ли , - ответил Стариков. – Филипп выехал не в ту сторону. А куда , гоня прямо , свернет , мне неведомо – это же Осянин. Советник внеземных царей. Хранитель внешне разоренных музеев. Ты , кажется , о нем писал.
- «Осянин и девки».
- Что-то припоминаю , - усмехнулся Стариков.
Болит горло от ангины , плюс воткнулась рыбья кость , в коробке из-под сигар лежит непочатая пачка «Беломора» ; зачем мне , Катенька , проститутки , если у меня есть ты?
Ах , так?!!
Я неудачно выразился?
Мягко говоря!
Я знаю , ты мечтала стать актрисой , поэтому поиграем в помещика и крепостную крестьянку. Задирай сарафан , ну как будто сарафан ; укладываясь грудью на стол , обреченно опускай глаза , не уделяя внимания этим весам , они показывают неправильно , я не могу весить всего семьдесят пять. А ты всего лишь восемьдесят три. Принимая тебя под свой кров и охрану , я не меньше Бердяева презирал «оптимистический культ жизни» - отсюда и ты. С тобой не завязнешь в оптимизме.
Элегантный как дым , пустой и ломкий , я шутил , что не одинок , самый страшный человек для меня и самый родной , моя девчонка с Ваней , а я в пивной. Я с тобой. На твое большое тело нет других претендентов – сегодня ты абсолютна. Называя меня коварным тихушником , ты дернула ручкой , двинула ножкой – нервы. Кто скажет мне, зачем я себя воскресил? Я не скажу , не совру , из ложи прессы мне кричали: «Снизь обороты , старик!» , но он не останется таким , каким рожден , он - человек.
Я человек , не алкоголик , из Ферганы я довез кусок засохшего чурека , на привезенном ранее ковре я буквально вламывался в переменчивую толстуху ; мы безропотные вещи , нас привлекает вещественное , пополняющее силами зачахнувших у мониторов , а… а… а танцуют все. Ты расчихаешься и развеешь мой пепел ; у тебя , вижу , сломанные уши - занималась борьбой?
Слишком резко переворачивалась в кровати с бока на бок. Зажигала свет и читала газеты , где я наткнулась на твое объявление «Лишаю девственности с шиком»: ты меня не разочаровал.
Я пью и не пью. Пол уходит из-под спины , потолок идет на сближение , леденя замершую кровь ; нездорово лучатся зрачки. Вероятно , от чувств к тебе. Не доедай меня до скелета. Под утро я не столько сплю , сколько смотрю сны.
Из пакета молока достается жаба , из ее распухшего брюшка вылезает мордатый великан , импульсивно воскликнувший , глядя на звезды: «Привет , пока вам , комиссары!» - наречем его Рвущим Ночь. Быкодуром… Вырвидубом… пятнадцатого июня мы уезжаем с ним в Улан-Батор: откопав доспехи Темучина , я завоюю их уважение и выступлю в Великом Хурале с проповедью воздержания ; великан прикроет меня , подмигивая.
Подмигивание – сигнал. Если правым – бежать.
Левым – бежать , отстреливаясь.
Перейдя с Вырвидубом границу , мы уступили в драке инвалиду Даробралу. Как же вас? да никак! необъяснимый позор ; используя прозвища былинных героев , я начал звать великана Вырвидубом , он меня Валигорой , нас двое , инвалид один и без прикрытия в астрале ; не бросаясь в наши объятия , он потаптывал грубо сработанной деревянной ногой , придававшей ему сходство с продрогшим пиратом , способным убить ни с того , ни с сего: для самоуспокоения. Иммануил Кант советовал мне «предотвращать смелые скачки в выводах» , в выводах или обобщениях , в Николин день полагается набираться пивом – я знаю традиции. Вот тебя и хорошее.
Ты не прав.
Я не стараюсь быть правым. С инвалидом мы ошиблись: ты , я , Валиго и Вырвиду , луна то дальше , то ближе , непреднамеренная деконцентрация прогревает по той же траектории двойных дел , в наскоке глупость , но в нем и искренность; заберемся же на стог мокрого сена как на задремавшего зубра , выкопаем все тополя и насадим отдельный тополиный лес , расположившись там в отдохновении бульварным чтивом.
«Хватка лорда Дыды» , «Поруганный мурза» , «Что я выпил?», «Бутик содранных кож» ; в окружении зажженных свечей Иван Барсов напишет для нас - для потрясенных коллег по преследованию истины , - занимательные легенды , проясняющие обгоревшие лица закружившихся духовидцев.
Обгорели? Не придал значения.
На пляже? На пожаре.
Лорд Дыды кормил кур печеньем , нейтрально улавливал в их кудахтанье электронные интонации ; кто-то приходил и без спроса делал уколы , протирая мои глаза острым накрашенным ногтем и с оттягом приложившись по затылку ; следующий отрезок пути я пройду в опасении. Боль в голове – она есть. Боль и голова.
Боль точно есть.
При просмотре жесткой порнографической сцены у меня текли слезы умиления. Голова , не заболев , выдержала. Я Самсон! я разбавляю усталость телевидением! я искалечу всех вас ослиной челюстью! – это , милая , недоступно твоему разуму: Осянин не тот алмаз , который выиграет от огранки. За его автобусом несется одноногий Даробрал: прыгая на уцелевшей , он размахивает костылем ; на нем ночная рубашка с инфернальной символикой. За час до приступа он без интереса съел авокадо и прослушал вторую симфонию Рахманнинова. У него нет ничего , что было бы жалко заляпать кровью ; упустив Филиппа , инвалид поскакал в общественную баню.
Его закадычный приятель и никчемный пауэрлифтер-крикун Галактион Ромашин принес ему для размышления листок перекидного календаря: «ныне у нас двадцать девятое декабря , доминанта заносов , ветреный гнусный день – международный день биологического разнообразия. Любопытная хреновина. Доминанта непонимания. На досуге напряжемся и обсудим… Ну , ты как?».
«Греюсь»
«Ты лучше мойся»
«Увидев сволочь , увидь с ней общее в тебе! От меня воняет? Говоря твоим языком , доминанта вони?»
«Ты сказал»
«Нет , ты сказал!»
«Позволь мне спокойно раздеться…»
«Не раздевайся! А ну , прекрати!… Да что это вообще за место?!».
Уходит первая любовь , истекают ее сроки и их не продлить , я предаюсь ужасным воспоминаниям ; прохаживаясь в аэродинамической трубе , затягивая утреннюю прогулку – пихающиеся в бане вне контекста. Ничего не может быть вне контекста. Ни инвалид , ни альбинос-камерунец с розовой кожей и креативностью мышления , нуждающегося в сексуальной разрядке.
Have peace. Заскочи к ним в баню. Рассвирепев от твоей наглости , они тебя грубо отогреют. Только не жаловаться в посольство – иначе возникнут проблемы с футбольной империей: на тельняшке у инвалида бразильский орден Педро второй степени. Не понижая градус стремлений , он участвовал в неафишируемых сражениях на Риу-Негро ; боясь воды , не плавал трезвым ; с благодарностью принимал согласие восхищенных туземок , не деля шалаш с озабоченными братьями по оружию: «вы , дамочка , устраивайтесь , а ты , небритая морда , двигай отсюда , проваливай».
Повстанцам – лучшие куски. Мы все тут повстанцы. Поэтому и голодаем. Собаку не переведешь на пищу , состоящую из жуков и тростника , в ноздрю заползает олень.
Олень. Жук-олень… Олень!
Олень , олень. Не заводись. Ты посоветовал Мигуэле почаще смотреть на небо , и она недоуменно фыркнула: «А на что там смотреть? Одни самолеты».
Горячая стройная женщина. Пятнистая , как Майкл Джексон. Не сопротивляйся , крошка , меня это раздражает. Вместе с вином по венам разливается желание , вкупе с неотпускающей икотой одолевает запор , комар на карте мира убит в районе Эквадора – в наскоро поставленном сортире.
Удовлетворив Мигуэлу, я в общем порядке присел ; страдаю , компадре , икаю , блек-аут. Отключился.
Сказалось чрезмерное напряжение.
Вошел окосевший партизан.
У него пистолет. Он стоит и засыпает , не выводя меня из оцепенения и отмечая для себя мою беспомощность , с нами дух Симона Боливара , в чем дело? Кто посмел вызвать?
Поэт-переводчик Родригес. Задорный козлина , мявший тупым ножом свежий батон , поминутно заглядывая в древний матросский сундук с его собственными переложениями на испанский изумительного Горация: «Бог не должен сходить для развязки узлов пустяковых» – Ему не до наших взаимоотношений с Мигуэлой.
Была проституткой , для «Плэйбоя» снималась , да , постепенно поднималась , получила мелкую рольку в аргентинском производственном сериале «Человек с молотком»; ты , дядюшка Убальдо , не синефил?
Старый Убальдо обиделся.
В кино разбираешься?
А-ааа… Ты о кино. В моей семье , в нашем Доме Жутких Сказок и без него не скучно. Взвизги хватаемых дамочек , ущемленная женская гордость , угреватый брат Диего , разделившийся на четверых шайтанов и вылезший в разные окна , позавтракав с прилепившимся отребьем неприглядными корешками ; самый восприимчивый после меня. Зарабатывающий полировкой гробов: на нашем деревенском кладбище , как говорят , говорят и говорят , закопана всеми забытая водородная бомба , я попрошу и он отроет.
Она поможет нам в борьбе , стрелка часов языком слижет цифры , все в порядке ; бытие пекущихся о народе не сводится к набитому пузу , отряхнись , Мигуэла , мы соединимся в миг взрыва. И мужская сила при мне. И снег повалит хлопьями.
Впервые у нас - еще час , еще два , а я по-прежнему с тобой , заканчивая жизнь в атаке , у тебя улыбка ребенка; чем ты заплатишь за ее чистоту? Не думай , что я непохож на других. Мировой масштаб , великие расклады, между мышцами нет синхрона , руки гнутся куда хотят , давай взлетим , у меня есть немного особой текилы , активирующей предрасположенность к танцам: хоть медленные , хоть дрыганья ; оценив ситуацию критическим умом , я бы подрыгался. На старости лет , зрелым мастером своего дела и его отсутствия - испытывая влияние твоего ласкового голоса и вкрадчивых манер ; лоб защищает мозг. Мой мозг , не боясь рискнуть , проверяет оборонительную прочность , подставляясь под удары стен , коленей и копыт , предстоящие события вынуждают нас горбиться , но мы же пожиратели огня , погонщики приснившихся бронтозавров , концепция разработана.
У меня тусклые глаза? Ну , вкрути в них по электрической лампочке. Лишь представил , а пот уже пробил. Под прикрытием турпохода карательная экспедиция , между поссорившимися влюбленными чучело крокодила , кровать нагревается: насчет один на один не уверен , но на секс втроем оно сгодится.
Потерявший направление охотник не настаивает. Нажравшись , он ведет себя даже тактичней. В ушах зазвенело , в чреслах зазнобило , со временем отпустит; смертельно ужаленный Беовульф все-таки смог прикончить того дракона - в нем бушевало эго. Напоследок показывало клыки. Поработай головой , девочка: я не намекаю на оральный секс ; меня сильнее увлекает подрывная деятельность в солдатских сапогах и кружевном лифчике.
О чем же я говорю. О чем тут говорить , когда не тянешь ты. Не понимаешь в чем сложность меня как мужчины – очень грустно быть дебилом. Слова Диего Прелого , пьяного и смелого. Потягивающего дымящийся кофе во фраке , но без цилиндра ; чертящего в воздухе кривые линии , поющего себе славу и доверие , перелетая во сне из рая в Сибирь к ходившему с оглоблей на богов Филиппу Осянину - замороженному Уолту Диснею. К Осянину. К мнимому Филиппу и подлинному церковному органисту Тамундо , за короткий срок опустившемуся до отрицателя всего святого – ради него , меня , ради всего святого заканчивайте. Осянин , Тамундо , Родригес , Уолт Дисней , Диего Прелый , Беовульф и Даробрал. Запутанная история. Клиническая депрессия.
Год , как год? прошел , как год? год , как год , прошел и прошел , собака пыхтит как еж , земля почти не двигается , императивом становится отрешенность , ты ничего не сказала? Нет? Правильно.
В школе ты был лидер?
Меня никто не видел. Но свою душу я рвал и терзал. А ты , используя пластмассовый имитатор , перестала уважать живых людей. Толстые стены из гнили , тонкие перегородки из стали – поймешь , если сможешь. Я тебя не осуждаю. Не буду осуждать , если не поймешь: дзэн не в роскошной , присыпанной снегом ели , а в притулившемся рядом с ней ржавом столбе , облепленном той же субстанцией. Вот так , крошка. Убегая от волков , охотник прыгнул мне на руки , и я отнес бедолагу в деревню. Не отшвырнув понуро сопровождавшим нас хищникам.
Они мне роднее. Он беззащитен.
Я его не отдам.
- Эврика , Максим , - невесело пробубнил Иван Барсов. – До нас жили , будут жить после нас , мы тоже не отстаем. Пропустив по паре рюмок , не лишаемся ума и ищем , ищем: мы ищем , они находят. На той желтой машине номер телефона , бурая надпись «Ангел» – вынь руку и что-нибудь ей покажи. Но я тебя не тороплю. Когда ты , раскачиваясь из стороны в сторону , переходишь улицу , люди в машинах смотрят на тебя - отнюдь не на цвет светофора. Птицы летают , окна горят , я бреду в философских раздумиях , до чего же чудесен мир.
- Не раскисай , Иван , - жестко сказал Стариков. – Мы не пойдем на уступки. Пойдем , но вперед. Частично просветленными - в поблескивающих под фонарями куртках , как в пластиковых мешках.
- Ты , ты , ты , - пробормотал Барсов. – Ты навязываешь мне мудрость.
- Мои слова не нуждаются в комментариях , - сказал Максим.
- Олег «Таран» покрасил на Пасху собственные яйца , однако друг об дружку их не бил. По его наполовину высунутому языку ползла синекрылая букашка. Следующей ночью он трахал лилипутку Катрин.
- Фантазии , Иван , - отмахнулся Стариков.
- Они чуть мягче стены.
Я приготовился к празднику , расставил чашечки для сакэ ; перебравшие девочки-сестрички наблевали целую ванну – скрипка и отбойный молоток. Две и мой. Все получилось само собой.
Вторая не думала , первая не моргала от золотистой чешуи обещаний , Атаман Грыжа нагнетал напряжение , не собираясь привыкать к одиночеству: кроме меня есть миллиарды мужчин , а они со мной , трогают и щупают , помогая таскать с улицы кирпичи для декоративного камина , о-ооо , завершение мытарств , улыбка судьбы , здесь ошибка. Долой скепсис. Я удержу свои позиции , пробираясь за покров прежде неведомого ; провидение подвело меня к краю и попробовало нагнуть - я вывернулся.
Разбил мне рожу , сломал нос пришедший летом Дед Мороз – дело прошлое. Фото из архива Семена «Ракеты». Передавайте привет его самостоятельной канарейке.
Наташа спит и не думает , баю-бай , верните корабль , с хорошими вестями входите без стука , костлявая Евгения Лупуевич снисходительно кривит закрытое волосами лицо: какой же он неумелый… Легенький и забавный. У меня есть ребенок от космонавта , призналась она.
Какого года рождения?
2002-го.
О , воскликнул Атаман , твой ребенок - человек третьего тысячелетия , эпохи тотального выравнивания , проникновенного обездушивания , внимательной мамы-киборга , строго запрещающей выключать телевизор. Малыша ждет счастливое будущее в свободной стране.
Я , Даробрал , Максим Стариков и прочие прогрессивные силы возьмем его под свое крыло , поведем с горы на гору – без дельтапланов: спускаясь кубарем , поднимаясь бегом. Мы мобильны , ласточка , мы чертовски мобильны ; впадая в крайности , мы не самым худшим образом убиваем время. Короче говоря , не прячь деньги от достойных людей , переноси сладкое похмелье под армянский коньяк и Дженис Джоплин , с оргазмом из меня выходит дьявол , я - Андрей , я - Воробьев , но я и Атаман Грыжа , за мной стоит вся наша банда и лично Семен «Ракета» ; туз бьет девятку , девятка туза , игры разнообразны.
Мочалка плавает в заблеванной ванной , как осьминог. Бегая трусцой , довольно затруднительно выдерживать неспешный темп , если представляешь , что за тобой несется разъяренное существо с вытаращенными глазами и развевающейся рыжей гривой.
По описанию весьма напоминает Мрачного Трефу.
Вы столкнетесь с ним у костра , возле которого наяривавшие кантри вурдалаки скажут вам: «Мы марионетки на спутавшихся нитках Владельца Балагана. Нас великое множество. Ему не отделить , не справиться».
Он в сердцах трясет общей кучей – ровная хмурь над столицей. С жизнью связывают лишь иллюзии. Сексуальная энергия переливается через край. Я буду, Андрюша , твоей Дульсинеей , налеплю тебе знатных тефтелей , в эпицентре толпы идут одиноко… мой дед , фронтовой оператор , любил тайно снимать меня с прежними мужчинами , просматривая записи со скрытым во взоре трагизмом… изнемогая от запретного возбуждения ; оплот атеизма в нашей разобщенной семье мучался инцестофилией , еще в младших классах называя меня «необлизанным фантиком от терпкой конфеты» - сменяются времена, облетают листья… подтаивает снег , один дед неизменен. Козел каких мало. В рубашках кричащей раскраски , с неистощимым запасом откровенных комплиментов ; я не драматизирую , но и ничем не могу ему помочь.
В противном случае дикий приступ радости , катаплектический удар , остановка мышления без задержки дыхания. Как у дзэнских монахов. Мне непросто об этом говорить. Дома у нас Север – не топят. Приодевшись с дедом усатыми цыганками , мы станем трясти шелковыми юбками , заработаем денег и согреемся , плачь обо мне , жалей…
Предгрозовые усмешки под накладными усами и заросшее колючками сердце.
Я огляделась и меня холодит ; ты мужчина , и я тебе не завидую , красива ли я в непривычной упаковке? совсем ли я , совсем ли маловажная часть моей эпохи? ты покрыт железом начищенных доспехов , ха-ха , ха , люби весь мир , вплетая в мои волосы любые цветы , я повисну на твоей руке и мы пропадем. Тихо , не явно. Под нашим деревом сон не берет: раз – упало яйцо , два – такое же туда же , затем рухнуло и гнездо с матерью-вороной , ее клюв был раскрыт , мне в темя он не воткнулся , она – догадался? - смеялась. Призывала разделить мечту. В пупке собирается вода.
Страдалица ты моя. Я потерял из-за тебя десятки , сотни удачных ночей! не подал и копейки агрессивным нищим; размазывая по стенам альпийский мед , заслушивался тридцать вторым опусом удивительного Скрябина - мирно это не кончится. Погладив меня мохнатой ручкой , приготовь бромовую ванну. Предварительно вымой , да , ну да , близко не подходи – я зыбрызгаю тебя огнем. Я в пылающем болоте. Честный воин Христов.
- Мы не выродки , - пробормотал Иван Барсов.
- Имеем то , что имеем , - сказал Максим.
- Мы говорили о просветлении?
- Как обычно , - поежился Максим Стариков. – О надкушенной груди любимой женщины , которой вставишь , а потом не вытащишь. Но кого сейчас интересуют вопросы духа.
- Не ответы.
- Ответов нет. Кто бы что ни утверждал. – Не останавливаясь , Максим почесал лодыжку и едва не распластался у лотка «Все для свадьбы». – Лишать себя жизни – грех. Жить такой жизнью – еще больший грех. Я , Ваня , иронизирую. Делаю вид , что адекватен. Все мы на правильном и единственном пути.
- Жив – не повод для радости , - веско заметил Иван.
- Я готов подбежать к каждому , - признался Максим.
- Чтобы обнять , - конкретизировал Барсов. – Ты расслаблен , ты нацелен , ты нокаутер. Это не обсуждается. Осталась только жалость к нарядной девушке к реке. Тут печальней. Персонажи моих книг размышляют о моих книгах с подсознательным ощущением собственного убожества , сигналя поднятым кулаком о скором начале… выпьем пива?
- На улице холодно , - сказал Максим.
- А в баре людно.
Выхлопы гудящих машин , позвякивающий пар изо рта ; он не идет , повисло молчание , пядь за пядью туда , куда надо , мозг еще не проснулся ; раскаты в голове , озвучивая бессознательные импульсы , понуждают встряхнуться , по подернутым инеем стеклам скользят языки пламени.
Максим Стариков крепко думает тяжелую думу. Вытягивая тепло из сигареты , желает пропитаться магической силой Папуаса Би. Заострив копье и не утратив былую хватку лорда Дыды - через изгородь… макая в сметану сосульку замерзшего супа ; рецидив и непоправимость , не засыпай: завтра все будет по-иному.
Примитивные ночи , убыточные прожекты , я слушаю как между столбами бежит электричество , из снежной пыли высовываются корни , тело – могила , облака – мыльная пена.
С утра я брился. Ветер-осведомитель приносил сюжеты для комиксов. Пьянствуя со слонихой и беглянкой , я настаивал на поголовном совокуплении , в моих глазах появлялась грусть ; поменяв их местами , меня не преобразить , они перемещаются во тьме отстраненными светлячками – не оглядывайтесь назад. Папуаса Би не увидите. Он видит ; видит как в него тыкают пальцем такие же никчемные люди , являющиеся переходной формой к кому-то еще. Вы вменяемы? Я счастлив , меня нет.
По велению Ивана Барсова он играл в футбольной команде «Сиднейские магниты» и , получив мячом в пах , мужественно выдержал удар , но мужчиной быть перестал.
Ему все равно где лежать. В горячей ванне или в сугробе , на жаждущей дикарке или на недогадливом колонисте , в лагерях расслабления или на мхах и болотах , надежды пошли прахом. А-ааа , а-ааа , глубоко дышать полезно для духа , под корягой застоявшаяся тишина , Папуаса Би не умиротворить грудью без молока.
Я бы не надкусывал , Максим – он охладел к жесткому порно. Рассматривая мордочки ранних цветов , не опасается кончить тюрьмой.
Милые буквы , ненавистные цифры. Пострадавшая опознает его по рисунку Мрачного Трефы , не упускавшего мелочей , устанавливая мольберт у самого океана – пока он ничего не сделал.
Без крови не разойдутся: критерии здоровья относительны , и чувства возьмут верх. Когда ты ее раздел , она от тебя чего-то ждала , но ты закатывал рукава , изъясняясь на лающем китайском , ты папуас и ты колеблешься. Гостеприимство священно.
Парацельса убили на званом обеде камнем по голове.
Найдя это в себе , не кивай на неблагоприятные психофизические факторы - предоставь убежище сбежавшему из Кащенко лесничему ; он ускользнул.
Парацельса убили в пьяном угаре.
Байрон спал со своей сестрой.
Мрачному Трефе постелили на ящике со снарядами. В брянском отделении Ордена Всемирной Гармонии , откуда и лесничий Семенов , и ухаживающий за когтями оборотень Федор «Самшит» Григорьев: под градом пуль они строили баррикады , читая полубезумные стихи Короля Времени Велимира Первого ; из перевернутого кассетника грозно рыкал Король Ящериц , other side , another side , опускается занавес , всплакнувший енот танцует со своим хвостом за шестью перевалами на дающем крен архипелаге - в безвыходной ситуации. За кулисами транслируемого для простого народа спектакля.
- У меня , - сказал Иван Барсов , - такое ощущение , что разрыв состоялся. Противоположности в единстве , а в единстве у меня не все складывалось , и я эффективно и беззастенчиво накручивал себя в ином направлении , вычленяя утешительное ядро… внутреннее сопротивление не подавлено. На елку в Кремль направо! в будках под эскалаторами сидят невменяемые автоматчики! я больше не в состоянии держать себя в руках. – Получив из киоска бутылку «Балтики» и пакетик соленых сухариков , Барсов передал пиво Максиму. – Вот я их открыл. Сухарики… Что за сухарики? Мне бы большие сухарики. За столь невзрачные сухарики Дикий Капитан и Казахский Батыр Кобланды вышли бы за рамки приличия , ставя умеренно экзистенциальные вопросы: «Какого лешего? Зачем мы живем? Не устроить ли вам особую судьбу?». Сухарики , мифы , замороченные елдаки , отпавшая необходимость быть сдержанным – все связано с истиной. Под лунным светом творится копеечный разврат. Они губят себя , не нюхая клей , не вдыхая лак , чудесно! полностью одобряю! у искрящейся девочки прихватило сердце , ей бы выпить корвалола , но от него специфичный запах, отвратное амбре , а Веронике идти на свидание , и она идет на Гоголевский бульвар , где отдает концы в жарком поцелуе. Кавалер отталкивает ее обмягшее тело. Их не прошибает пот любовников.
- И дальше что? – немного подождав , спросил Максим Стариков.
- Поскриптума не будет , - пробормотал Барсов.
- Ага…
- Внимательней , Макс – у пешеходов тоже есть обязанности. Ты же не комик. Я не комик. Мы… мы… не комик-труппа…
- Кома-труппа , - подсказал Стариков.
- Верно , - согласился Барсов. – С горем пополам появляется образ.
Некоторая кома – благо для меня ; мне хорошо и покойно , неоценимое бездействие разума , вездеход моей жизни едет уже по инерции: бензин на нуле , передачи не переключаются , я говорю об этом открыто , через три дома от меня живет антипатичный изнеженный растениевод Виталий Дурной , кормящий изо рта в рот аквариумных рыбок , ставя на первое место взаимопомощь в обмене игрушками для секса – в восторженном маразме он дает волю воображению ; километровыми составами , по отдельности , во все стороны , в голове с гудками перемещаются мысли , на солнце как раз сейчас происходит вспышка , туда-сюда носящаяся лошадь пытается меня сбить , в меру похотливая Елена пила со мной вино без романтики. Романтической обстановки мы не создавали - просто накачивались.
К пьянству интерес не утрачен.
Перед поцелуем я зажимал ей нос ; шире , шире! распахни пасть пошире , я всуну язык - для начала только его , на восьмое марта я подарил тебе старые китайские часы без ремешка и батарейки , незабываемо… й-еее… не становись business-woman: будешь похожа на деловую мартышку. Я строю короткие , но идеально выверенные логические цепочки , меня беспокоят почечные камни ; если на промерзшем камне разжечь костер , он треснет - у меня камни в почках , сам я не холоден , в рекламе говорили , что в данном шоколаде особенные пузырьки , угощайся , Лена , причина твоей беременности – мой резкий ввод. Мрачный Трефа дал тебе кличку “Эрекция”. С ним не поспоришь. На выходе из роддома я встречу тебя с букетом роз и другой женщиной.
Не переживай. Ей неоткуда взяться.
Здоровья нет , все остальное есть ; когда-то я покупал в аптеке лишь презервативы , погода сменилась ; в мае 1995-го я женился и ни в чем не нуждался , можно было не выходить из дома: есть с кем выпить , с кем переспать , с кем подраться – супруга ходила на уроки таэквондо. Твердая шатенка с лицом осьминога. Я щипал ее как статую , волновал пространными престранными вступлениями , ей не забыть мой хлипкий сморщенный член ; взяв паузу , она уехала к родителям в Мурманск , и я пошел по женщинам – отшили ; выпил сто грамм – окосел ; сцепился с агрессивным стариком Гусевым – нахватал. Благодаря году семейной жизни окончательно потерял форму. Запустив мышцы и сознание , полагался на защиту железных дверей. В перманентном посттравматическом состоянии укипел , прокипел ; по улицам расходились волны безразличия , учащенное сердцебиение кричало о приобретении жуткого опыта , в эволюционном ряду мы занимаем главенствующее место – я молчу.
Ты не один , сказал маньяк.
С точки зрения космоса он не хуже других. Моя жена обладала огромным задом и острым прямым носом: я ускакал от нее на правой ноге. Не на двух – давал ей шанс меня догнать.
От вовлеченности в этот вертеп нельзя не приуныть. Гордо бродя среди обломков и посмеиваясь в кулак от неловкости , я отчаянно сопротивлялся с простотой раненого буйвола.
Вкусив от древа гармонии. На бархатной рубашке с оторванными рукавами отдающие багровым пуговицы.
На зыбкой стезе отнюдь не народных мотивов международная психиатрическая комиссия в составе Семена «Ракеты» , Филиппа Осянина , Антуана Жлобаля и Андреаса Киборгссона признала меня своим парнем.
Зачем ты , самурай , отрубил Антуану член?… он размахивал им , как мечом… он шутил!… я не понимаю таких шуток… Лена! Елена Петровна! Идите забирать Виталия Сергеевича - он в одном нижнем белье валяется под забором.
Сварив ему в черепе вегетарианский суп , издайте хриплый вопль любви. Дайте насладиться нечеловеческими звуками. Подо мной просядет почва , меня прощупают подвальными поскрипываниями - я упоен не выводящими из серости метаморфозами , и в настоящий момент не сомневаюсь в подлинности мира ; рванули калеки , бешено ускорились черепахи , мне за ними не поспеть. Крутой желудок расслабился. По телевизору утверждают – ваша улыбка бесценна.
Почем билет до Катманду?
Где-то тысяча долларов.
Порядочные деньги. У порядочных людей не бывает порядочных денег. Но я настроен не попсовать: товарищ посоветовал мне уверовать в воздухоплавание без самолетов или планеров. Провоцируя с делать невозможное , он обмахивался газетой с собственным некрологом – монгольский еврей Исаак Хупсупул был знаменит. Разумеется , не везде. Исключительно в сообществе тех , чей разум не в формате.
Вырвать из живота нож , метнуть его в спину убегающему , ну конечно , вполне уместно , бодрый подонок скрылся за величественным храмом. За винным магазином. Закатив глаза , выгибался дугой ; слезы потекли от боли , инфантильность вычерпана до дна , над отделом дорогих вермутов репетирует ансамбль альтернативной музыки.
Взвинченный руководитель трясет яйцами как кимвалами и шлепает босиком к холодильнику ; просунув голову охладиться , преодолевает творческий спад.
Нет-нет. Да. Нет-нет , приехали. У меня свой путь. Я распоряжался судьбой , она распоряжалась мной , под звон с колоколен я приветствую выживших , по системе Ошо начинаю день с продолжительного идиотского смеха , я полностью воспален , у меня скрючены пальцы ног ; бросив в сугроб пивную бутылку , жду. Она полная. Я ее охлаждаю. Не в холодильнике и не голову , не дизентерия и не простатит – мелочи. Короткая двухмесячная депрессия.
Без теплой одежды за полярный круг.
Ты будешь мне ассистировать.
Осянин дал бы высшую оценку моему ars moriendi , моему искусству умирать ; бред не отпускает , но я и в рамках оного проведу генеральную репетицию окончательного выпадения в осадок: черным внутрь , белым наружу. Как получится. Чартерными рейсами подлетают бестелесные союзники , намечается уникальное светопреставление , на ладонях и бедрах заметны признаки тления. Осянин добр и стар. Не очень стар. Ну и так далее. Накинув шаль , чувствует беспокойство - приходит к выводу , что греческие философы не зря отдавали предпочтение анальному сексу.
Только не Осянин.
Залезть и прыгнуть.
Не с тем размахом – годы: в его возрасте Сократу , когда тот смотрел на небо , «наклала в рот ящерица». По словам Аристофана , скорее всего также бывшего пеликаном , ученым гомосеком ; Осянин бы напихал им с обеих рук. И с левой, откуда исходит отрицательная энергия , и с правой , посылающей положительную - вы умны , но учитесь дальше , принимайте присутствующую во всем амбивалентность ; только лучшее , только крупное, Филипп не последний игрок на поле приземленной духовности ; изодрав скафандр , Осянин пронесется сквозь время на выручку перепуганному мальчику , окруженному заботой философствующих педофилов , вы кто?… вы мне поможете?… я человек-полет. У вас тут красиво - до глаз доходит лишь какая-то дрянь. Я великолепный диалектик.
Ты меня не поймешь , однако ладно – если Хендрикс на гитаре , Дэвис на трубе , «Бонзо» Бонем за ударными , я , пожалуй , не схвачусь за гусли.
Просто послушаю. Понаблюдаю вместе с тобой закат над афинской цитаделью , лучезарно подмигивая бесстыдно оглядывающим меня гетерам. Идите , уплывайте , проваливайте , я не захватил с собой денег.
На нас взирают и плотные бородатые мужики в сандалиях и хитонах: распив для лучшего течения благородной беседы сорокалитровую амфору с молодым вином , видят во мне некого сеньора-гейшу. Меня это не должно удивлять.
Не должно. Не должно. Мир рехнулся. И давно.
- Микстура Бехтерева , - сказал Барсов.
- Не возьмет , - покачал головой Максим.
- Высадка гуманоидов.
- Может быть , - пробормотал Стариков.
- Блеск таза.
- Твои дела , - откликнулся Максим.
- Для Беме вначале был блеск таза , - сказал Иван Барсов. - Видения начали его посещать после того , как он что-то усмотрел в перевернутой тазу: встал ночью в туалет , через пятнадцать минут вернулся к девушке пьяным – выпил водки. Я , Максим. Без видений , но с правильным самочувствием: с потребностью духовно расти. Куда и откуда мы бредем? откуда у меня золотая перхоть и изумрудные сопли? где , черт побери , Осянин? остальные уже приехали. Дзынь.
- Повышение бдительности , - сказал Максим.
- Бамц.
- Запущено взрывное устройство.
Из нас двоих работала ты одна , и нам хватало , в тебе есть все , что мне нужно - как и в миллиардах других. Думай о хорошем. Я наслежу вокруг , натопчу , ты меня впустишь. Нарисовать тебе барашка? Подняв за уши , я поцелую тебя в губы ; от огня в твоих глазах оплавятся черные очки , солнца тут нет , и ты сидишь в этих очках без желания утешать , сквозной темой проходит одиночество , мне противно вставать с кресла , чтобы лечь в кровать , я называю это «Сделать Дао». Сама не поймешь – никто не объяснит.
Спущенные брюки.
Штормовое предупреждение. Со дна километровой впадины я достану тебе морскую звезду. Растоплю дыханием замерзший водопад , разложу перед тобой дюжину самолично вырванных змеиных языков , по дороге к тебя я мог умереть. Окоченеть с уставшим петь сердцем. Смерть предателям , больше веры неудачникам , вдоль бровки раздраженно бродит запасной футболист.
Он озабочен. Не склонен упрощать. Вавилон , Божьи Врата , наше значение одинаково ничтожно , законы АУМ непоколебимы , из-за скамейки с тренерами и массажистами выглядывает Барсов: Иван! А , Иван!
Чего?
В следующий раз огребешь! Не сомневайся! Меня и на поле не выпускают и Валентина в запас перевела ; не получится с тобой – вспомнит обо мне , позовет послушать шокирующий томский блюз , и мы затеем красочные переодевания , представляясь белорусским шляхтичем и готовой на все гимназисткой , мой болт оживет , ударная волна от сказанных мною слов весьма слаба , зато потрахались. Воздали почести Венере. С введением в нее пластмассового.
Он не мой – муляж. И муляж , и мираж. В венском вальсе , как в медитативном трансе , спасительные абстракции, сверхличные скосы , только успевай выносить трупы , друзья не выдерживают , приглядись ко мне – я держусь.
Часы и сверчок. Тикают и поет. Ты меня выбрала , улыбнулась , привела в исполнение , и я в одиночку сгрыз пакет ванильного печенья , замолчи! идет верблюжонок , наваливается Африка , от старухи чужой к старухе своей , real falling in love? С дивана? я зла на педерастов , сужающих для меня возможность выбора. Их привычки диктуют глядеть на меня словно бы я им сестра , ну да , разумеется , я видела в гробу таких братьев. Принимая шланг за гадюку , собака бросалась и перекусывала - я бы у них не откусила. Эта категория людей не разложила бы меня на столе. Ты отличаешься и теряешь над собой контроль. Если ты заметил , что ты спятил , ты не спятил.
Я спятил.
Заметил… Все-таки заметил. По натуре романтик , неповторимый мученик в обтягивающих лосинах… с обнаженной дряблой грудью - заколдованный ясень , ты притворяешься мужчиной , ты особенный ; я особенный , нагрузки на голову непереносимы , дым от сигареты выпускается вверх , вниз , перед собой , вверх , вниз , перед собой , вниз , вверх , вниз , накатывают волны сна , дает интервью серийный убийца , тебя выворачивает от однообразия , ничего не болит и не хочется выпить , существуют боевые системы , где между пальцами ног вставляют бритвы , Осянин – нет , ему ни к чему , Филипп взамен лезвий отращивает ногти , я знаю женщину , у которой они не растут ; мои руки на ее плечах , в глазах сообщение с пометкой «молния» – идем! За мной! Умоляю тебя , уйди , заклинаю сторониться пугающей определенности ; потащим наши кости , доставляя их на край земли и столкнув с него свинью-дауна , неполноценную с пятаком: прямую родню прожженных душ ; мне бы пересилить наваждение , упоенно пошуршать над ухом последней оставшейся купюрой в пятьдесят рублей , я посижу с тобой. Тут Олег «Таран». Пусть тоже сидит.
Я сел. Да. Помнишь , сколь полноценно мы проводили время с четырьмя негритянками? В общежитии института Дружбы Народов - стряхнув с себя размышления о Высшем Бытие , неспешными в понимании , резкими в драке… Да. С четырьмя негритянками… и с четырьмя неграми. Такое не забудешь. В Ветхом Завете сказано: «не ложись с мужчиной , как с женщиной: это мерзость» , но мы и не ложились. Никогда. Я никогда не шучу и никогда не говорю серьезно.
Не вижу противоречий.
У хлыстов «христовой любовью» называли групповой секс.
Не вижу и здесь. Ты сказал , черное? Мне послышалось , желтое. Я не справился. Меня заманили на земляничные поля и не остановили нож возле горла ; я тяжело дышал , зажав его коленями. Весной он неожиданно вырос.
Романтическое помешательство , сезонный идиотизм , под свиным копытцем Апреля меняется сознание , у нас тут не все хорошо , носки ног цепляются за трапецию , в голодных глазах есть желание не сдаваться , ветер над морем остужает пылкое больное сердце , имевшее возможность остановиться ; не валяться , трепыхаясь на перекрестке прибитой коброй – выпрямившись , раздулась , изготовилась к атаке , но каждый проходит и отвешивает оплеуху. Бу-уум.
Голова из стороны в сторону.
Бу-уум. Я ушел в чем был. Моря – пустыни , пустыни – города ; заломив Людмиле руки , я массировал ее лбом между лопатками. Вдыхая вечернюю прохладу и ведя к кустам… зачем ты взяла с собой собаку? Я взяла ее гулять. И обязательно сенбернара? Другой нет.
Не води на поводке – потянет. Оббежав столб , ударит тебя об него ; не откладывая , приумножит уличный гвалт: затем тишина и ты об этом не вспомнишь , больше не вспомнишь , свободу тебе , твоему сенбернару , я в широких трусах , с костюмом на вешалке – пощади. Не проси остаться.
Костюм оставлю , сам пойду. Захромавшей скаковой лошадью побреду по скоростному участку новой дороги , под тучей стрел отключаясь от внешнего и осознанно крутясь вместе с землей ; многое уже ясно. Я присяду. Обхвачу изможденное лицо.
Сидящий на Небесной Сосне горячо приветствует посаженных на Небесный Кол.
Допив , я тебе позвоню.
Не пей – жги костры. Мысли разбредаются по окрестностям , и меня не отвратить от назначенного провидением: дровосеки внутри крушат и ломают…. мне знакомо это ощущение.
Язык , продираясь сквозь зубы , хочет вывалиться , загадочная группа усталых поджигателей неконтактна ; я покрыт пылью , Сверхдуша Параматма покрыта тайной , полет Валькирий , полет Нибелунгов , робкое предположение о наличие в Безотказной Драконихе красоты души ; без кислородного баллона мне не отдышаться , и я вижу окружающее в общем спектре , укрывая от милиции неизвестно кого.
Меня. Я стараюсь забыть… Одобряю. Человек ли ты?
Истинно. Безобидный человек , попавший в невероятный переплет. В «Макдональдсе» , че. Не бойся , я друг. Очередь в туалет , толпа у писсуаров , что же происходит с людьми ; нестерпимая однотонность , у меня остается минута , тридцать секунд , двадцать , я бы без лишнего шума, но они не расходятся , и мне не пробиться , а я подвержен , я помогу вам уйти из жизни ; вы долго , вы очень долго , за волосы и головой об стену , за волосы четвертого , об стену пятого , кто-то сползает , кто-то объединяется против меня , испытывающего помимо всего трансцендентальные страдания , милиция обедала внизу. Принеслась на крик ; сунувшись , одолела , я сказал: везите. Меня угораздило. Небо не с нами , до встречи на Светлояре , на Святом Озере , у невидимого Китежа , право на звонок: моя судьба – алло. Ага… Она точно умерла? Я звонил в семью не просыхавшей со мной полторы недели Новогоднего марафона Марии , Светланы, кажется , Татьяны ; не взяв арестованного на руки , легавые толкали меня по лестнице вниз: вы? ты! я? я не падаю , грядущие муки , я… вопрос нескольких часов , я… до чего все жутко , я… отрекаюсь от дьявола , остолбенело следя за перемещениями облаков ; я закусил губу , их психика регрессировала , Лена «Эрекция» пыталась меня понять и сошла с ума , из машины меня не выпускали.
Говорил , сорвусь – усмехались.
Нет сил терпеть – отмахивались. Ну , я и залил им все заднее сидение ; по своей воле , однако вынужденно , вернувшись из Западной Бенгалии без Знаний: с малярией и кровавой дизентерией. О , да , да , да , в душу пришел мир, Рама – Сита , я - Татьяна , плотное телосложение , экстатические ерзанья , на лице от напряжения лопались капилляры , я выдохся за час до ее оргазма ; поменьше , поменьше , неудача за неудачей? поменьше , похуже , я буду ответственным перед самим собой , не ограничиваясь разрешением эзотерической проблематики и расчесывая раковую родинку на перекопанном проспекте , габаритная милиция перевесилась назад убивать , и мне грозила смерть ; я ударил первым , водителя затрясло , второй не додумался схватиться за руль , и нас вынесло на встречную ; отвлекитесь от меня , отложите поездку в ад , не взламывая запоры готических ворот , сегодня опять короткий день , но не настолько же , лошади понесли , пышная борода затрепеталась , вы орите и скандальте , а я подыграю на тамбурине ; чавкающая безжалостность… роптания заморившегося Хохотуна , лобовое столкновение под классику на FM – это «Щелкунчик».
Я знаю «Щелкунчик». Я только «Щелкунчик» и знаю. У Татьяны занято - бросила трубку… продавив плечом искореженную дверь , я выбираюсь на минуту из сна ; я их покинул , они оба мертвы , мои метания среди интенсивного потока безразличных к нашему горю размыты , впрочем , никакого горя , слегка повреждена грудная клетка ; продув легкие , я , опасаясь преследований и разбирательств , подтянулся к тебе. Вспоминая о случившемся без обострений , извивался на гостевом диване мелкой речкой. Набрал Татьяне.
«Приветствую вас , Маргарита Михайловна. Внимательно всмотритесь кого я люблю. Татьяна пришла?».
«Она уже не уходит».
«У нее завтра день…».
«Не желай ей здоровья. Она хочет умереть».
Стоящие на боевом посту , уносящие ноги , беззаботно превышающие дозу , не вижу разницы ; пелена все толще и толще , дух выходит из тела по своим делам , отправляясь искать поводы радоваться жизни ; я как-то незаметно оказался на краю пропасти. Стягивая свитер , оказался в туннеле. Через ворот мелькнул свет. Двойная детская коляска. У нас могли быть дети , по их венам струилась бы вселенская благость , ты передала эту мысль на хранение моей голове , но сонные ковбои должны спать и дальше. За пятью рядами штор. Набив брюхо бисквитным пирогом с абрикосами и миндалем.
Позже они станут героями. Пророками. Лифтерами.
На мысе Кумари на меня накинулся небольшой тигр – ну , ну , расслабься , разве это хорошо так себя вести , по горным тропам с морским оскалом я шатался скорченной благообразной старушкой и , настроившись попеть божественные гимны , полез в карман за книжкой с текстами ; за ее краешек зацепился траченный презерватив , завтрашнего дня я не жду , и он не придет , на снегу крупные точки , квадраты , следы , проехал велосипед. Завалилась табличка «Берегись поезда». Ее вкопали после посещения Индии апостолом Фомой , который чист , обрызган , чист , Всевышний тасует колоду , выбрасывая ненужные карты , русалка мастурбирует в проруби , я скачу в нескошенных травах , и меня окликают соотечественники.
Харибол!
Хариболт. Кришна с нами.
С нами. С ними. Пягигорская фабрика делает шубки из норки , мутона и так далее. Гниды…Фабрика называется «Алеф».
Бог ты мой… Под черепной коробкой в темноте и изоляции идет своя жизнь. Это важный момент. Возьми долото и сними верхнюю половину , осуществляя возможность свободы ; посмотри что происходит внутри - скромно и нервно… сверх ожиданий. На коврике для медитаций. Моя малышка под химическим кайфом , и морально мне тяжело: если ее голова – задница , то оральный секс – анальный ; она поддавалась на уговоры. Я мял любимого кролика. Воистину , мы уроды.
Она выпила поллитра , сглотнула треть упаковки и у нее лишь слегка порозовели щечки. Сумасшедшая застенчивая кобылка… тонко чувствующая арктически морозы в нашем спальном мешке , лежащем на засаженном тополями , загаженном людьми плато ; к нам забрели кабаны. В любое время.
Все может кончится в любое время. В любую секунду. На солнце блестят булыжники.
Ими , проломив , поставили точку. Притупляя чувства , лишились достигнутого.
Отвергались не ведающие тревог. Перешептывались пожилой учитель географии и накрашенная школьница в белых чулках – ее первый роман. Его последний. В консерватории он закрыл глаза , чтобы лучше войти в Гайдна , а она сомкнула их потому что уснула ; я тебя угощу, разумеется , угостишь , свадебное платье я пущу на тряпки , не с тобой… с тобой… с тобой ни за что , ты насадила меня на крючок , ничего не разорвал?
Я бы тебя , разорвал бы тебя , по немощи не сумею , меня не хватит , цветок пахнет не цветком , зеленые склизкие стены , остывший экспрессо , мусс из лайма , волованы из слоеного теста ; уйдешь от меня , деточка – покончу с собой.
А я на тебя заявлю.
Если я тебя оставлю?
Именно. Если моя голова еще не вконец задница.
У тебя не она. Она у тебя , но не там. Я там , я купаюсь с акулами , и он выпирает , у меня небольшие провалы. Булочки с марихуаной не печете?
Шли бы вы отсюда , товарищ клиент…
В интеллектуальном отношении вы меня не превосходите. Это тревожит , и я постепенно привыкаю. После автогола заштатного противника великий тренер сэр Алекс Фергюсон прыгал от радости , как макака – что требовать от вас. Чего ждать от меня. Пока я за себя отвечаю , но ich habe genug , с меня довольно , я не скрываю смятения; ад тому , кто подобно Энею не сможет удержать тень своей Креусы.
Дети повзрослеют и умрут , через десять световых лет на Камчатке будет двести миллионов волков , этот сон взбодрил темную сторону моей личности. У животных болит сердце. Едва ли от любви. В моей жесткой подушке не утонешь , взлеты не сменяют падения , с рейса из Якутска я , криво оскалившись , вышел в носках и бумажной треуголке ; в полете я о многом передумал , у сидевшей рядом со мной дамы сильно болталась голова , ее сжирал безотчетный страх , и за ней приходил дьявол, от ее природной грации остались жалкие крохи , лишенная изящества шея молила о веревке , я держал на вытянутых потолок самолета , на него давило из неведомых далей , коньяк. Рахманнинов. Отдохновение.
Андреас Киборгссон грыз ногти перед сексом , грустил после него ; попав под дождь , зарылся в снег , текло и валило отовсюду , промок? замерз? Промок. Но ноги теплые. Даже носки дымятся. Треуголку спас – будь уверен. Будь уверен , финка боли в правом боку , будь уверен , на втором плане карканье воронья , будь уверен , рифмованные стихи напоминают детский лепет.
Вытащил сонливку , и за ней вытек глаз. Чувственность во мне усыхает , военный оркестр выдувает для меня шизофренические пассажи , придирчивый патруль обыскивает у священника крестильный ящик , и батюшка приглашает их на бесплатные православные курсы , зовет помыкать возвышенного горя ; удаляясь скользящей походкой , лежать и вспоминать , ему представляется , что все надо делать нормально. В его храме скребут пол.
Отскребают жвачку.
До начала службы есть время сходить в парикмахерскую - опрокинув стаканчик и пройдясь по сатанинскому городу в хилых лучах серого солнца ; сними же напряжение , облегчи судьбу , о ты , смачная блудница с низкой жо... услышь мой хриплый говорок. Здравствуйте , славная девушка. Проявите услужливость. Меня укусил тарантул.
В последний раз вы стриглись месяца четыре назад?
Может , четыре. А может , и десять. Я выделяю на стрижку сто рублей в год , но вы с тройным усердием сделаете меня красивым.
Вас уже сделали. На этот бок зачесываетесь?
Смотря , какой рукой.
Ушки открывать?
Ха. Мои здоровенные уши впервые назвали ушками. От неподобающего мне волнения у меня свело живот… возбуждение не оставило возможности для маневра ; на весеннем балу согбенных людей с ограниченными умственными способностями трещали , плюясь искрами , свечи: фотографируйте их огонь , заваливайтесь со мной в ванну и через двенадцать этажей смотрите на звезды , я не намерен быть в стороне ; давая старт забегу , Пасханалий Стартер выстрелил мне в грудь , в его Гипер-Биг-Мак чего-то не доложили… прелые запахи типичной незадачливости , сдвиги , осложнения , пестрота , в домах сдвигают шторы , они меня не ждут , я протестующе дергаю кадыком , непрерывно теряя в безмятежности , шипучая водка не сплачивает.
Филипп Осянин подавал ее с пузырьками , изумительно чувствуя блюз: между ним и шальным удмуртом Ижаем существует телепатическая связь. На что положил жизнь , друг Филипп?
На то , чтобы научиться на нее класть.
В тебе укореняется злость ; тебя готовят , готовят в жертву , не поддавайся.
Мне нужно только здоровье и тишина. Притаптывая на ветхом мостке над болотом , я не орал со слезами в мобильный. Ненасытно осмысливая происходящее , отклонялся от крупных снежинок и язык прилип. К нёбу? Нет…
Страшно. Ничего страшнее не слышал. На воде поднос , на нем рыбья голова , Иоанн Предтеча – символ смерти и безмолвия , лопоухий поп опутан кабелями , на смену Богу… кто придет Ему на смену? кто пришел , кто подмял под себя , ловя в измельчавших потоках Глобального Сознания бьющих током угрей – мы извивались. Просто так не давались.
На узких дорожках между засыпанных могил , в зимнем лабиринте Даниловского кладбища у меня сперло дыхание , прояснился внутренний взгляд , приходи в мои сны. Поговорим. Дымя затухающей трубкой , я в любой момент могу добавить , наслушавшись обрывков речей с далеких планет: «правда жизнь твоя… правда твоя жизнь… меня от вас тошнит… взойди на костер , перестань общаться в вашей колонии обезьян… шур-ду-ба… чур-ду-хо…» ; по подиуму бродят унылые модели , вперемешку с матросами гуляет щетинистый ветер , следуй Всевышнему… находи с ним компромисс – это цветы под окном , это жуткий мороз , это облачные пейзажи , создающие неопределенное настроение в закоулках смотрящей в пол столицы ; прочищая горло , заорал жареный гусь – верно говорят , что все только начинается.
Ты, Максим , отстаешь. А? Праздник давно идет. Мы едем к трепещущим подругам , и нас , наверное , не впустят ; Петровка дышит нам в спину , в здании правительства Москвы Семен «Ракета» думает открыть пиратскую радиостанцию , где , опираясь на кулаки, он сдавленным голосом призовет никого не бояться , ни о чем не мечтать , никому не давать себя использовать ; рожденные жить вырываются в космос , ремнями стянуты не исключительно бесноватые - мы мирное население.
Они бросят против нас войска. Входите , не стесняйтесь , концентрируйтесь в теплых павильонах , приобретайте портфели для документов и устанавливайте современные непрозрачные окна: оформим и обслужим , новейший препарат поможет вашему мозгу , в нашей стиральной машине ваши расчлененные куски не ощутят дискомфорта ; весь мир здесь. Я люблю тебя , Господь! Я капитально схожу с ума! Дальнобойность идет не от Канта , от копчика до загривка ходит волнами кожа , забиваются поры души ; Филипп Осянин стоит на подоконнике , ковыряясь в носу , и его прогревают лучи Атона , увлекают метафизические задачи , ему с детства день за днем , час за часом снится страшный сон.
Home , sweet home. Растерзанные газетные ящики , готовый рвануть лифт , грустное шоу с участием перепившего студента – стань снежным человеком , сынок. Уходи отсюда , не оглядываясь. В горах и дремучих лесах тебя не заставят сидеть у компьютера , заниматься бухгалтерией , чистить канализации ; твоя девушка перешептывается со своей матерью о стильном белье: она глупа. Она противна. Это вписывается в нашу схему , в наш план на игру ; катились слезы размером с палец , заговаривался не торопящий события сотрудник МВД: «Мое звание , звание… как же тут пахнет ногами , я счастлив , но не чувствую , мое звание , звание , я лишь размышляю , китайцы лезут во все щели , в щелях их глаз неприкрытая вражда , могу ли я назвать себя свободным? Да. Так сразу? Да. Мое звание , звание… мое звание майор!».
«Ваше звание говно!».
«А я тебя , тебя… вот. Повяжу я тебя. Ты говоришь такие фразы , такие конкретные , зачем такие фразы вообще говорить , я был в командировке в Нальчике , и там сейчас режут барашка , там все время кого-нибудь режут ; мое звание говно , а сам я придурок? Неосторожные слова… читая по звездному небу партитуру Вселенной , я бы сыграл на баяне величайшую музыку - в ней бы присутствовал Будда и вздыхала Земля , не все же потеряно, братья! нас не отсекут и не выключат: осуществляйте охрану своих собственных границ , не впуская в себя телевидение! в его хлюпающем вареве мне не освежиться , круги под глазами – часть имиджа. Окончательное постижение невозможно. Я могу нормально погадить , только когда у меня стоит… опасная игра. Большие усилия духа. Переклички угрюмых птиц и вибрирующих фабрик , выращенная на балконе тыква ; я , раскурившись , замешкался. Ее унесли… Легко перенес! Состояние критическое. Эготизм , «Ракета» , эротизм , я окоченел ; ожидая сброшенную на парашюте любовницу , я думал не о ней , а у нее , вероятно , были дела. Она подобострастно рисовала на пыльном окне хмурого удода – советника царя Соломона ; сняв шляпу , перекрестись.
Для людей , как мы , это раз плюнуть.
«Меня крышует мой Господь». Из всех блюзов Осянина именно он , именно… именно он запал мне в душу и засел в жилах.
- Рассчитывай на меня , - выходя на Ордынку , сказал Иван Барсов. – Держись моей спины. Некогда я хотел , чтобы меня подбодрили и заботливо вытерли гипотетические слезы , а ныне я и сам могу кого-нибудь поддержать. Я стал сильнее. Во взгляде поубавилось ненависти. Глаза – бесконечные тоннели , жестикуляция спокойна и умиротворенна , в голосе снисходительные нотки. Я больше не полезу на горку , откуда скатываются зациклившиеся на самовыражении… сотовая связь. Смешно…
- У тебя независимый ум. – недоуменно улыбнулся Стариков. – Нам следует опасаться твоих приступов.
- Правее , Максим , - пояснил Барсов.
- Ха…
- В магазине сотовой связи сидит картонная Мария Шарапова. Повеяло , да? Какой-то ты приторможенный. Но чем повеяло? Почему открыт твой рот? О Шараповой , даже картонной , найдется кому позаботиться. Только о ней. Не за компанию с майором Алексеевым.
- Он достойный человек , - сказал Стариков.
- У него взорвался электрический самовар , - вздохнул Иван Барсов.
- «Ракета» говорил , что майор Алексеев помогал многим нашим , раз за разом… подкрепляя свою незаменимость для Движения: медали за вклад в развитие у нас не вручают , однако благодарность и уважение он заслужил. В случае , если его отовсюду попрут , Осянин возьмет его с собой бродяжничать по стране… по миру… Филипп разберется.
Не выключайся. Покрути головой. Из дома выходят офицеры , на фасаде никаких надписей , на двери табличка «вход» ; подбегающие деревья приглашают на Пролетарский проспект , на Кельтские игры , Лена «Эрекция» приоткрыла губы. Ее разве уже выпустили? Мне надлежит или огорчиться , или обрадоваться.
Я предпочту обрадоваться. Видеть в темноте вспышки выстрелов. Бросившись в вулкан , валяться на дне – здесь мелко , он потух , и под меня , решив бороться с моей неуправляемостью, подкладывают вязанки дров: любовь и смерть. Это слишком серьезные вещи , чтобы говорить о них серьезно. Что странного в том , что я не сплю? Держа удар , испытываю настоящее удовлетворение ; она , они, она , одна и одна - театр амбициозных кукол , пожирание огня вдалеке от цирка , я выражаю себя в стоянии под ее окном: подожди. Покури. Помечтай. В три приема она стряхнула меня как засохшую грязь и помогла мне с правильным выбором ; игрушечный грузовичок с оскалившимися бесами свернул со Сретенки в Даев переулок. Самолюбивая стрекоза лупила слабыми крылышками , Филипп Осянин не поместился - мы пришли нарушить тишину и сбить сердечный ритм , мы ограничены реальностью , бездеятельно раскованы , появляется невольная расслабленность , аналитичные службы при Кремле судорожно просчитывают последствия: кто… кто же… кто ваша целевая аудитория?
Семен «Ракета» велел не отвечать - под угрозой исключения всех привлекающих к нам внимание. Утаивая практическое значение… интеллектуальных резервов… Семен – наставник.
Наставник сборной Бразилии разрешает секс во время чемпионата мира , но женщин в расположении команды пускать запрещает ; ты не думаешь , что он будет первым, кем воспользуются в тихий час? Сзади кто-то шумит.
Это поезд. По рельсам , по лесным тропинкам ты убегаешь с нотной тетрадкой «Маленький трубач» ; не бойся , ничего не бойся , все расписано заранее , здоровый парень занимается со штангой , логично мысля: будь на свете всего одна женщина , я бы ее боготворил. А так их полно. Мне не нужны победы над слабыми , сильные победят меня самого , на моем прыщавом лице приходится носить куцую бороду , жизнь идет. И люди за нее борются. Стеснительные машинистки , декаденствующие жлобы , голубые с фингалами – у них семейная ссора. Термоядерные поцелуи. Нехватка обладания.
Я смогу заснуть. Выпав из рыбачьей лодки , поплыть самостоятельно , помахивая им ручкой ; в обычный день я бы утонул и не проснулся , моя кухня , моя ванна , моя спальня. Моя штанга. Неухоженные захоронения некогда гремевших в астрале группировок. Розовый гранит. Непригодный к сосанию тигр – раскинув лапы , он лежит на спине , слыша музыку. С секунды на секунду в голове появится картинка.
Облака над потухшим вулканом напомнят клубы дыма , Филипп Осянин на его склоне до отвала наестся поганок, зашуршит рыжая трава.
Ежик? Змея?
Змея. Ежик подскочил и спас. Мы с ним по-дружески поболтали. Я тигр , он ежик , в Абидосском списке царей нас не отметили , но черед настанет… наш… единственного неба нам мало , поэтическое настроение перебрасывает доску от смирения к нетерпимости , складывается приблизительная схема – рисовать и сжигать. Устроить пожар. Не стоять на месте. Вы обрадуетесь , вы обязаны , программа вашего развития немного усложняется ; мы снимает звериные маски и неукоснительно двигаемся в заданном направлении , между зубов гниют остатки здоровой пищи , машинист на платформе подозрительно смотрит кто же увел его поезд. Кто высадил его здесь.
Не напрягайся. Нет? Не расслабляйся.
Ветер с моря инфицировал меня , гоня за собой прочь из Москвы ; я с ним , с бутылкой красного , свежесть в голове полностью отсутствует, за нами бредут живые и мертвые , из домов и из гробов ; протри , крошка , очки , почисти их в специальной конторе ультразвуком , брызни на полотенце для лица мыльной пены , больно глазам? В них пускают пыль из стекловаты , предлагая быть в курсе всего , чем торгуют , но ты терпишь - это мировая практика. В лефортовском тоннеле я разгонялся до двухсот. Сам себе хозяин… задранная губа , приплюснутый нос , по нему же – по тоннелю - меня тащили волоком за ноги , не перевернув застывшими глазами к заходящему над перекрытиями солнцу ; в машине с крестом я говорил фразы по одному слову: «Нормально». «Глаза». «Видел». «Приятно». «Взаимно».
- Миллиарды подвижных глаз , - сказал Иван Барсов , - и миллиарды приготовленных долларов. «Мы возьмем вас , девушка , в наш проект , если вы позволите отрезать в кадре ваши волосы. И выколоть глаз». Никаких ассоциаций? Горящие шары в теплом космосе. Я говорю не о том - Dona nobis pacem , но на покое можно обжечься , и я не откажусь от приватного танца молоденьких акселераток. Они бы поднимали ножки , двумя пальцами задирали юбочки , а я бы во все глаза. В назначенное время. Глаза в глаза – я принимаю упреки в бездушии. У тебя когда-нибудь была слепая женщина?
- У меня , - ответил Максим , - была глухая. Что лучше: на исходе выходных меня лучше не слышать , чем не видеть. Хотя она закрывалась на цепочку. В своем номере на спортбазе , говоря: «Не знаю , сколько здесь буду , но пока я здесь буду , тебя здесь не будет. Современный баскетболист должен выглядеть повыше».
- Баскетболист? – спросил Барсов.
- Олег «Таран» представил меня ей играющим в большой мяч за дублирующий состав «Химок». В любви я Светлане не признавался. Ни на пальцах , ни в письменном виде – это мой уровень. Есть люди вершин и люди низин. Света Николаева особенно сильна на равнине.
- Без одержимости результатом , - кивнул Барсов.
- Несколько другое – она велосипедистка.
- Сучки рычат! Пищат кобели! Миром Господу помолимся за успехи отечественной велошколы.
Я хочу выпить молока и что-нибудь съесть , я обессилен , психическое напряжение переходит все границы , с чьей стороны мне ждать утешения? надо , надо , мне надо себя убить , нет! я выдержу и взреву осипшим голосом , вздрагивая от мысли о полном выздоровлении ; человек непростой духовной составляющей сдержанно поддерживает подлинные отношения с действительностью , в следующий раз я буду с теми , кто ходит стройными рядами ; выжить в Москве гораздо легче, чем в Калуге , чем в Гжатске. Чем в Томске.
Последовательность очевидна: Циолковский , Гагарин , Осянин. Танец хучи-кучи , как неотъемлемая часть астральной магии – здесь оставаться опасно. В гробу , Филипп , поспокойней.
Наши позиции поразительно близки , и я сознаюсь в этом со смешанным чувством - широко расставив ноги , излучая шутовскую уверенность ; шесть затяжек за пять секунд , ураганный пых-пых , от ярчайшего света внутри ослепла моя душа , у меня нервный срыв , я уже не надеюсь воспрять духом , закрой за мной окно… ты еще не приехал , а я не выбросился. «В пределах одного вдоха нет места иллюзиям , а есть только путь»: заглядывая в «Хагакурэ» , мы учились сосредотачиваться.
В поезде до Курска я видел плохой сон - рассказывая об игральных картах простуженному снабженцу , ты утверждал: «Их привезли с востока крестоносцы , и на них интересные рисунки , астрологические предсказания , да вы смотрите , да мы вместе посмотрим , вас ждет скорая удача , обманчивое ощущение? все наладится , математическая вероятность существует , нами манипулируют с экранов , вбивая ошеломляюще земные ценности , я не испорчу вам настроение , убивая уважаемых вами людей влияния: политиков , модельеров , поп-певцов , обливающих бензином пошлости юмористов , включение телевизора даст необходимую искру , у меня вызревает ответ , по одному? всех сразу? теплая водка развяжет язык , и вы потребуете свободы » – между делом предложил сыграть.
Подчистую раздел.
Это шаг назад. Чихнул и полетели внутренности. Изо рта коричневой лошади с белой веснушчатой мордой: она улавливала сигналы из космоса , заставляя смотреть ей в глаза ; она наш моральный авторитет , взявший и остановившийся в развитии , смысл есть во всем.
Его нет ни в чем. Осянин ни с кем не играл ; он , не шелохнувшись , принял сообщение.
«Лед идет. Я отслеживаю. Факты закрыты. Вышло случайно. Назовите вашу фамилию и дайте координаты».
«Осянин. Я пробираюсь , вернее пробирался по ухабам , проведя прошлой ночью консультации… под Воронежем, что ли».
«Вы по поводу Тайного Знания?».
Мне не удается подновить мои идеалы. Сомнения вкрадываются , но усредненность претит мне даже с тщательной отделкой , как у господ , не любящих шататься под дождем , о , здравых следует уважать , у них на руках мощные фишки.
Если бы они твердо знали , что Бога нет , в их жизни ничего бы не изменилось. Они и так существуют , словно бы с этой стороны им нечего опасаться.
По засорившемуся позвоночному столбу не перемещается энергия Кундалини , в детской библиотеке проводят кастинг для порнофильмов, голова делает круг на прямящейся шее , золото снов покрывается инеем на утреннем холодке , заасфальтированная поляна зарастает каменным лесом , воспламеняя кровь сбитых с толку ; не спрогнозировав ситуацию , орущих затемно под окном: «Дима! Дима! Сергеев! Дима , выйди! Дима!».
«Да переехал он , твою мать!».
«Не верю! Дима , Дима! Дима! Дима!».
«Берегись , тварь! Я спускаюсь!».
«Дима! Дима Сергеев! Дима!».
Он никогда не знает спит он или нет. Спит или перестал. Едва замерзнет Тихий океан , как он уже тут на коньках , настойчиво стараясь повеселеть , не дожидаясь воскресения мертвых ; всю жизнь неприятности отовсюду, улыбка выявляет нехватку передних зубов , троекратные объятия подчеркивают натянутость отношений ; у нас с Сергеевым замерзли уши - мы накачались пивом , но это не спасло: ада не будет. Просто умрем. Благожелательность уступила место нескрываемой ярости. Я не обходил растаявшие лужи , удрученный спирит Сергеев поделился со мной своим миром , освобождая сознание в неразумных поступках: сняв ботинки , поцеловал сырую землю , левая рука заиграла Гайдна , правая Шопена , старая птица не может взлететь , прививая ему любовь к одиночеству , чувствуя с ним солидарность , не понимая таких слов - что он придумает с нами , спросили праздные девушки?
Как стена стоит , как стена лежит , не он ли тот единственный в мире , кто умеет стоять на члене параллельно полу? Поясняя дзэн , Дмитрий «Ящур» Сергеев обогатит их высокодуховным нигилизмом - прогуливаясь в апреле по Лондону , он спрашивал у местных: «Do you speak english? Do you speak? Do you? Do?” ; у колонны Нельсона он отливал и отрыгивал , из последних сил шля приветы горящим в степи кострам , разожженным спустившимся с непальских гор крепышом , крикуном , доходягой, неотесанным посвященным ; настроение позволяет ни о чем не заботиться , вороны прокаркают подъем , вышедший из спячки медведь затрясет за плечо ; меня не одолевает желание быть кем-нибудь , кроме себя.
В дверь пока стучат - еще не ломают , мне лень дойти до окна с намерением выброситься и вписать свою страницу в Книгу Суицида ; я видел издали , как меня повалили , меня ли , не меня , сплю ли , не сплю , но я с вами , перехватываю взгляды ночных электричек , значительно покашливая в обществе половозрелых египетских богов ; на наволочке проступает кривая полоса – серп для полевых работ в загробном мире ; учитывая обстоятельства , Филипп Осянин посодействует мне предельно мало вкалывать , меня же всколыхнуло , я потерял… был пожар… я и сам… вещи точно погибли… бездушный пожар.
Мы заглянули к тебе на огонек.
Не смешно. Я спекся и пеку оладушки. Не отвлекаясь на локальные удачи во вроде бы налаживающейся личной жизни.
В сиянии пьяных вакханалий потянувшая мою сердечную мышцу Людмила не любила «Стоунз»: Джаггер не попадал все чаще , Ричардс из-за этого злится , играя все яростней ; хваткая Люда подсовывала мне фотографию неизвестного младенца - давай пропустим его вперед.
Безнаказанно показывая язык , шататься по Антарктиде в толстых коротких лыжах.
Я с ним не выйду. Во мне мои кости , они мои гости , специально ломать их не стану ; если я разгонюсь , то разгонюсь – ты спроси. Люди скажут. Однако , я не в том положении , чтобы бояться летать на одномоторных самолетах. В самом деле.
Убеждения , от которых встает, уготовили мне бесконечность ; лицам на предвыборных плакатах выкалывают глаза , ты наширялся и задумался о Родине? не вдолбился, не вдалбываюсь , не взявшие ни единого города солдаты идут тверже ; поглащая испускаемый Людмилой свет , сижу дома , пишу доносы , неправда… Твою дорогу пересекла инвалидная коляска.
Кто в ней?
Над ней тучи филинов. В ней едущий развеяться нелюдим Алексей Финалов , набравшийся от «Ракеты» мыслей об освобождении человека – звонили к вечерне колокола, глушили раздумья об недостижимых мирах , да , амиго , разливается металл , осуществляется идеологическая диверсия , что такое огонь? расскажи мне , что такое огонь? ну , слушай.
Был бы я бегуном , я бы бегал. Имел бы ноги. Бежал на заключительном этапе эстафеты четыре по четыреста метров , догонял и бил палкой - мне бы надоело смотреть на мелькавшие впереди черные ляжки ; все черные , здоровые , пыщущие веселой жизнерадостной ограниченностью , США , Англия , Франция ; перепрыгивая через упавших , я бы пришел к финишу первым , команду бы дисквалифицировали… тут журналисты. Холопы. В недоумении они интересуются: «Вы же настигали! по-другому же не приблизиться для удара , зачем же? и без того бы обошли» - тупые болтуны.Зовет меня Тибет , Тибет зовет , ух-хх. Навязчивые дебилы. Без желания долбить их палкой я бы никого не достал - ни-ко-го , неужели сопротивляемость вашей серости настолько высока? только это и придает мне сил. Умственное превосходство и желание долбить. Из-за него я в инвалидной коляске и оказался.
На шее ладанка с родной тульской землей , клейкая ладонь лежит на пустой кобуре ; прибавить бы парусов , разнять бы дерущихся собак , вам , девушка, туда - не ко мне.
Видишь , какая обстановка. В форме для выпечки пасхального кулича поселился подаренный «Ракетой» хомяк. Для ускорения процесса в мозгах я читаю ему шахматную брошюру «Как сразу стать отличным игроком» , и он , распушившись , издает тигриное фырканье.
Жизнь все расставит по местам. Нас объединяет холодный блеск глаз , нормальность и ненормальность , мгновенная реакция на приход участкового , пошла такая полоса: у меня вновь пора детства. Примерно четвертого. Сморкаясь кровавыми сгустками , я люблю свое тело , его никчемные остатки , любовь не обоюдна , слышали бессвязные крики? Это я орал.
С моими размерами мне удобнее мастурбировать сразу обеими руками. О-оох , cool , о-оох , really cool , Дзержинский справедливо говорил , что на каждого интеллигента должно быть заведено дело. Не уходите , лейтенант. Спасибо за кобуру.
Не уходите… постойте… я сейчас на вас концу.
На меня?!
Смотря на вас. Сексо , сексо , сексопатология , пьяный страждущий я , служебное расследование погонам не грозит? если хотите , я могу исследовать ваше сердце , вы храните некую тайну? женщины , братец – колючки , некоторые ядовитые , к низким средствам не прибегаете? шесть раз поднял ее на вытянутые , а на седьмой чуть не сдох.
Поговорили и ничего. В Италии футбол , зима и снег , секунду! у меня нет оправданий! возвращаясь к жизни , я схож по оручести с окоченевшими фанатами ; из каменной кадки выглядывают зеленые цветы, отклячивает зад немытый «SAAB» , бутылка стоит на березовом листе , лист лежит на земле , земля вертится , как наказано – мы ли в порядке?
Заливаясь дурным смехом , я весь на нервах. Увеличиваю процент подростковой беременности ; иду против солнца , поедая фрукты со сложными гранями , позитивные мысли оставлены раздувшимся покойникам , на последнем издыхании машут крыльями отчаявшиеся бабочки , я в стороне. Потеряв рассудок , несу бремя белого человека , уговаривая себя словами Киплинга: «неси это гордое время , будь ровен и деловит , не поддавайся страхам и не считай обид» , кричи тише. Или услышат.
Больше спи. Растягивай дистанцию с людьми. И кто в вашей тусовке считается самым клевым?
Полагаю , Артур Шопенгауэр.
За случай со швеей – она жила через стену ; работая , шумела , мешала размышлять , и Groovy Артур столкнул ее с лестницы.
Ну и еще Мрачный Трефа.
Mortal lock? Да , да , верняк. В международный день танца он намеревался выбраться в цветастом индейском плаще и побродить по Тверскому бульвару яркой приплясывающей открыткой , но заблудился в своей квартире.
Большая у него , у Трефы , квартира - и в Москве , большая квартира , большая.
Одна комната. Дело не в ней , а в нем: ему в другую сторону. Почтив вниманием , его подвергали гонениям ; с ним сводили счеты , отбирая у него психоделические средства ; обретенные сподвижники приходили к нему посмеяться над миром , и Мрачный Трефа развлекал гостей угаритскими мифами и угарами об флейтисте-разрушителе Чикичинихе ; взаимное уважение подхлестывало видеть в нас серьезных противников апологетам Линейного Образа Жизни – сокращенно , ЛОЖ. Фактически , ЛОЖЬ. Каждый всматривается на экране в свою точку. Трефа сидит без гроша , вдыхая опасные вещества. Подобное находит подобное… к чертям оптимизм. Буду честней: не находит – ищет.
И не находит. Почти никогда. Но здесь собрались прекрасные люди: скучившись у окна , мы уделяем время нетрезвому рассматриванию межоблачной сини ; окно раскрыто , непосредственность не разжимает лапы , вы? с весточкой от Осянина… вы с ним беседовали в Томске? долго , в беспамятстве , не в Томске: на Волге.
Касаясь вкусов эпохи и границ возможностей. Прислонившись к одному столбу , я обычно растворяюсь среди хиппи Камышина ; мне семьдесят два года , а у меня не аденома , не простатит – триппер.
Я жалок? мне пора на свалку? не поставь в вину , Катенька. Не сдерживай рыданий. Иди на хрен! Я по-прежнему мужик , и мне не нужно твое сострадание , ты знаешь , что мне нужно. Если ты лежишь , кто-то должен тебе помочь.
Фото спящего , фото мертвого – мертвой. Ты вся в хлопотах. Языком залезу тебе в ноздри , с особенной мотивацией разыграю партию до верного ; недолюбливая мирный секс , я захлебывался и в этом фонтане , с размаха хлопал себя по лбу , думай по делу! будь жадным до того , чего нет , чашечку горячего электролита? со мной можно поиграть.
Нет. Раскрепостившись , я исполнился благородством для тех , кого нет. Сделай широкие безумные глаза. Протанцованная нами трагедия обретет смысл в общекультурном значении. У тебя нет детей? Хочешь иметь? Ну , - пробормотала ты… Я готов! – воскликнул я.
Испытав ко мне симпатию , следи за малейшими движениями моего аппарата. Не спеши , Екатерина. Надо потерпеть. Несбывшиеся надежды заходят нам в тыл , политические активисты поджимают нас истрескавшимися задами ; ухоженные собаки. В закатный час. На Бережковской набережной.
Своенравный ротвейлер «Чик» рванулся на Черного терьера. С трудом удержав его на поводке , хозяин избил «Чика» за резкость нрава - «Чику» повезло. Терьер загрыз бы его насмерть.
Приглушенный рык от мягкости характера , душевное тепло от уверенности в себе , в следующем году деревья не распустятся , листья не появятся , с нами не считаются , Филипп – дай расти пессимизму , доложи обо мне в горний Иерусалим , напряжение выражается в презрительной улыбке. Озлобившийся сопляк прилег у снятой трубки. Пусть они накажут вместе со мной и твоего камышинского приятеля Юрия Николаевича Кузена ; смотря далеко вперед , мы предавались с ним праздности в чертоге разврата на Севанской. У «Морковки».
Почему «Морковка»? Она пьет , со всеми подряд трахается , а потом краснеет. Поэтому и «Морковка».
Я в белом дхоти , она в желтом сари , присланные тобой одежды покрылись вонючими пятнами , процент позитива не зашкаливал , я слизывал пот с ее лба , предпочитая непринужденную манеру общения: удар подсвечником – откусил полязыка ; просто проводили время - получилось непросто , глобальных дождей не обещали , и я вымок под местным.
Мое неверие в любовь основано на сугубо личном опыте. У меня снежная слепота и гнойный остеомиелит – все как полагается. Колтрейн рассказывал о чем-то таком в композиции «Мистер Рыцарь».
Взмыленный сходящий защитник ковылял за оторвавшимся от него юниором , умоляюще взывая: «Не надо нам забивать! Прислушайся к твердому мужскому слову. Весы качнутся! Красивые движения , грязное дыхание , у тебя , у меня , сдавленный раздавленный трагизм , горный воздух запахнет больницей ; не я , так тоска , она догонит тебя , и , издавая тягостные звуки , ты рухнешь в чужой штрафной площадке , прибыв по назначению».
Ты среди друзей. Земля чернеет. Временно парализованного бойца друзья выносят на автостраду. Положив , разбредаются по делам.
Это больше. Это больше не холодный мир - цена промаха здесь невелика ; укрепляя во мне великолепное ощущение , близкое к смерти , беспокойно носятся заправленные механизмы ; через трубку надетой друзьями маски для ныряния я бормочу о «Текстах пирамид» , железных дверях в звездном небе , о проходе сквозь них на судно великих , я готов , я уже недосягаем , меня смоет в могилу , а я готов , успокоен нежным шепотом поверженной гордости , обо мне ходят жуткие истории.
На навозной куче у Серпухова в носках с узорами я подтягивался перебором рук к кустам черемухи ; сознавая важность задачи , делал ошибки , на сморщенном члене наколка «Палач» , давно же я тут не спал , проводя на голом энтузиазме дефлорацию: безмятежные пробы расползающейся скотницы , сопоставления неокрепших сознаний , из-за недосыпа они уязвимы - возвысься над моим, прикури от моего факела ; подготовив атаку , сжимается сердце , в твоем теле личность , поток и мы в потоке , я издаю торжествующий хрип , видя… растирая глаза - у тебя отваливается третья грудь: не прошло , не поверил, не полностью. Серьезная заявка на то , чтобы меня испугать. Под стук дождя и пение потревоженных птиц бредут взрослые мужчины. Расцарапав мою грудь , бордовый галстук внес инфекцию.
Я крепок , как дуб.
Доктора мне все врут.
Ты отпоила меня буйволиным молоком , поведя за собой наружу! наружу! вылезаю. Вгрызаясь в десятку , жду нападения. Эрекция делает больно. Люди нашего уровня ничего не делают просто так.
Обработанный масс-медиа хмур: он лежит , мухи на нем сидят ; он встанет , они полетят – они всегда на шаг впереди , они помутили мне ум новейшими разработками , но я встану… проявлю нездоровое влечение к романтике неудачи , пробирающей до костей Воинов Духа , излучавших энергию из области сдавшегося без боя , низложенного Императора ; твистующий лишенец со шпагой на боку сцепился с подъехавшим на ревущем осле кенгуру , сеньор Австрал-Астрал тоже в заговоре , чем же мне отвлечься от навязчивого бреда? у меня корейская, старая корейская , приглядись – корейская: ты в монокль. Там «феррари». Груда вздымающегося хлама. Остолбенело смотрящая террористка. Сгоняя грозовые облака над моими немытыми патлами , терзайтесь безостановочными мыслями ; у меня нет образования , нет даже паспорта ; не разбирая дороги , я продирался за Филиппом Осяниным , свистевшим в боцманскую дудку на маленьком пруду в Парке Горького ; в отдалении появлялся Семен «Ракета» , не обходивший бездну потому что она глубока - его прикрывали , опекая , защищали , охраняя Олег «Таран» , Юрий Петрович Кузен , примкнувший к ним самбист Егорович , забрызганный соплями бежавших врагов Анатолий «Донец» Карлушко: непостижимый идеалист, напившийся вещего зелья из вишен и керосина ; переменившись , но корне не изменившись , «Донец» не требовал к себе серьезного отношения. Делал вид , что чем-то занят.
С утра у него нет времени полежать , обдумывая сны и явления в спальне ; светлый аквариумный тюлень с выдранными кусками мяса мне рассказал обо мне , и я снял с предохранителя , владел собой не в любой ситуации , белый волк пришел не один , но они подавили наше сопротивление ; подойдя вплотную , ночь дала сигнал погружаться в бессонную темень , разорванные негативом получили перевес , на ветке ясеня болтается пакет , в нем пачка долларов , никто не догадывается - это где-то кричат? с тобой все плохо , очень плохо , у окна первого этажа стоит громадный человек , приходящий посмотреть телевизор , вынашивая широкие замыслы по открытию в себе бога ; толстый язык и огромная нижняя губы мешают ему полностью закрыть рот. В первый раз прочитав до конца Новый Завет, он захлопнул замызганный том со словами: «Любопытная книга». Давняя сожительница. Побываем в тебе вместе , рассмотрим тебя изнутри; я смотрю телевизор , увлекаясь аналитичными политическими передачами , у меня вырывается медвежий рев , доминирующие на нефтяном рынке заключают солидные сделки , мокая в мед платиновые бананы и усадив за стол переговоров приведенного за ухо вампира ; я смотрю телевизор , смотрю им в зубы , смотрю телевизор , мне в член забирается клещ.
Опущу в керосин. Подожгу. Мужские проблемы начались у Матвея Следопыта после того , как внушающая опасения Ульяна Бэлли-Забелли ударила его в Ленинских Горках совковой лопатой.
- Готовится бунт , - со вздохом сказал Иван Барсов. – Бейте тревогу , изымайте из продажи препараты для мужчин , гусь клюнет и отбежит. Это не случайность. Жестокая правда с головами на шестах. Я ничего не видел. Для Матвея наступает время искушения.
- Матвея Следопыта? – уставившись с моста на Храм Христа Спасителя , спросил Стариков. – Он знает народные нужды. Матвей никак не комик за стакан или теплое место в рекламной конторе , не ставившей высокие цели , разрабатывая концепцию внедрения. Необходимости понимания. Похищения всех наших политических лидеров.
- Для проверки их духовных качеств в ситуации , исключающей запредельную безмятежность , – увлеченно добавил Барсов. – Скрутить и держать в повиновении , указывая на Звезду Преодоления: а вот и мы. Люди с улиц. Ваши новые соседи по камере. Получив добро от «Ракеты» , левый интеллектуал Следопыт попортил бы им нервы , если бы не отошел от борьбы , заинтересовавшись направлением британского Эфирного Общества.
- Раскрутка Ричарда Львиное Сердце , как подбрасывающего цветы трубадура? – деловито спросил Стариков.
- Общение с инопланетянами.
- Не убежден. – Максим много слышал об отходе Следопыта , но не такое. – Его единственной задачей всегда было познать себя круче всех остальных – все в себе , все найдешь , у каждого чукчи есть свой огонь , красивые девушки , некрасивые , не девушки горят желанием , им кто-то нужен. Не ему. Не похоже.
Матвей Следопыт , тебя возможно , на хороших условиях, тебя возможно подчинить , выпей перед сном четыре таблетки диклофенака , будешь летать , как диплодок , в них двадцать пять метров , они не летают , они полетят и ты полетишь ; негр и китаец подступают к белой женщине , а ты улетел - смерть им! линчевать! я говорю о комедии «Час пик» , наступая себе на ноги , приглашая на свидание сигнальной трубой , независимо ни от чего я сохраню чистоту принципов , опоясавших меня рыцарским поясом. Вы один?
Я один и вы одна. Драка будет честной. Мышь – это слон , это робот. Из братского нам союза «Покровитель девственниц» , из мотобольной команды «Малаховские ежи» ; делая поправку на мой маразм , сама определи насколько я серьезен, затягивая тебя в хоровод славянского танца Коло – наше присутствие и твоя активность , поэты древности смахнули бы слезу , растрогавшись от выставляемой напоказ экзальтации Мрачного Трефы , Обретенного Минского Никиты и кондитера «Ра» Рамова , стиснувшего в объятиях честного удмурта из Сарапула , выслушав его инфантильные жалобы: нас волнует неспособность , праздничная упаковка дерьма , «Ра» - не «Ракета» , но расскажу о нас тебе , до него мне не дойти ; мы у нас в городе работаем , и они не обращают внимания на наше сопротивление , как нам быть? Быть , естественно быть , быть с необычным восприятием , изъясняя финал – ничего не выйдет. Думали помелькать на местном телевидении – ничего не вышло. Показывая Мексику без сериалов , ели , знаешь , кактусы: снова , знаешь, не вышло.
Нами пренебрегают. На столе у мэра ляжит шляпа. Под ней сидит лев ; сидит – садитесь – сядьте дети по местам , отложите куклы и машинки , я побеседую с вами о смерти. Футбол смотрели? AC;DC поставить? Эта музыка разгонит тучи внутри вас: звонят колокола преисподней , черные кони топчут павших гладиаторов , мы опять проиграли ЦСКА , на стенах вашей спальни следы от пуль , выпущенных в воспитателей и принятых на себя , от недоедания и переедания меня посещают одни и те же образы ; когда в моей квартире ночью мрак , я сплю. Когда горит лампа , тоже сплю. Но чаще читаю. Чтобы уснуть. Натянув одеяло , правильно распорядиться дарованным временем.
В темноте покоя больше. В Ногинском центре гуманизма я почувствовал опасность. В алтайском поселении работающих под скелеты доходяг мне предложили сваренные в козьем молоке маковые головки ; здешние неформалы обмазывались светящейся краской , я этого ожидал , в ночи чуть-чуть дня , нажмите мне на глазные яблоки , и я брызну кровью из глаз, ведя вас на совместное выступление за мир , за секс , за права лилипутов , меня толкнули в спину , поэтому я и успел , моя раскованность наделала шума в Ярославле и Нижнем Новгороде ; отдельные ходы удавались , дзэн-желания не расходились с дзэн-возможностями , лицо озарялось надеждой , восставшей из мертвых , из песен , пришедший из них , дыша со свистом – уточни , «Ра».
«Надежды маленький оркестрик под управлением любви»? Для меня - это AC;DC. Веселье до истерики? Плесень на французской булке. Честный до конца Воин Пятницы. Спальный перформанс на пылающем корабле , прорывавшемся в непроглядные сумерки под обстрелом с обоих берегов ; по ледяному насту за тысячи километров от указываемых событий уже едут пожарные , я о себе не все знаю , тебя кто-нибудь напугал?
А кто я такой? Я не знаю , но , наверно , никто , самоуверенно заложивший руки в карманы ; на пластмассовой крышке от свадебного торта плывет свернувшаяся змея – подарок невесты ; святой ключник рыбак Петр впустит меня прямо с поверхности Москвы-реки , подумав дать мне работу по доведению до исступления соперничающего с ним апостола: я не возьмусь его отговаривать. Сигарета станет пеплом.
И окурком. И чего? Нового ничего? Одна вера. Ни любви , ни надежды , не вижу проблемы ; я подхожу к метро , я отхожу от метро , подобные мне могут что-то знать , где Мрачный Трефа? Он в двух шагах – ходит вразвалку и гогочет , как гусь.
Наслаждаясь мимолетными улавливаниями Главного , ты не вздыхай , я не вздыхаю: я вдыхаю и выдыхаю.
В натуральных блестках ее улыбки – погрузив Анастасию в гипноз , Мрачный Трефа задавай ей вопросы о вечном , предлагал свои ответы , проводил усеченный консультативный семинар , ну и напоследок трахнул. В их отношениях лучше всего разобрался бы прокурор.
Снимите брюки , начальник. Тебе или себе? Можете только мне. А вы передо мной , и … Я понял.
Прокуроры на коленях - созвучный времени стоп-кадр ; что бы ни случилось , запас прочности не иссякнет ; приводя в движении мании , из сваренных вкрутую не выбить дух , и мечом по огню , разрубать его на лепестки - к ним мягко стучалась смерть. Отвергнутый благородными дамами Уляй укусил за ляжку припадочную Утай , и они бились с ней вместе , с ней вдвоем , ты женился? или скурился? На улице Гримау. Мрачного Трефу заполночь разбудил государственный гимн. Банальная кончина… любая банальна… вы что тут , охренели?
Мы смотрим фигурное катание. Плющенко прыгал , прыгал и победил. Скакал , подскакивал и теперь неподвижно стоит на верхней ступеньке.
Нет , уже ушел. Заставив многое понять , врезался в память. Поезд слышим , не видим , самолет мы с Кузеном видим , не слышим , нас теснят , к вам не подступиться ; из Улан-Батора мне прислали компакт-диск с рок-оперой «Силуэты Чингисхана» , и я , не поступившись правом выделывать фигуры , конвульсивно извивался , приходя в восторг , толкай себя! расталкивай! ожидания играют анонимными гормонами , шумовые эффекты степных друзей щекочут расстроенные нервы , verweile doch… кажется , doch… du bist so… so… schon, звучит неприятно. Остановись , мгновенье. Ты прекрасно. Неудачно выразившийся Гете мучается с часовым механизмом , у вас бомба? да так , небольшая хлопушка ; потепление закончится похолоданием , антиподы бездуховных грызунов не сбавляю обороты , обороняясь в старом лесу от бригад вырубающих , артелей корчующих , я не с ними , уважаемые господа , я специальный корреспондент газеты «Тамбовская правда» , не боящийся ставить жесткие вопросы: одиночество – это боль? боль – это жизнь? жизнь – это цель? отекающие ноги дополняют выражение моего лица истинной страстностью. Страх перед чудом не избавит меня от стремления стать умелым гробокопателем , оценивающим первые наброски непредсказуемого самодовольства над горкой останков и ветхого тряпья ; с высочайшей периодичностью сексуальной активности , по самые чресла войдя в маету , он внезапно вскричал: на вас я иду!
С утра усмехнулся. Никуда не пошел. Страдает похмельем , хлебает рассол ; я рифмуя для себя , трогая себя за живое , жизнь – это все-таки боль: в Тамбове для себя и для ****ей я спал с двумя женщинами и едва не погиб под ними из-за нехватки воздуха. Меня ловил отряд уродов , собранный главным редактором для претворения личной мести , этим мелким тварям со мной не разделаться , и не успокоить его душу детальным воспроизведением моего предсмертного вопля ; отринув никчемную уравновешанность , мне не терпится начать вырезать всех поголовно. Ногтем я выскребаю грязь из-под ногтя – была под одним , оказалась под другим , оставьте меня. Я свой парень.
Не трогайте парня.
Он наш парень. Свободный , ничего не понимающий , враждебный шаблонности , в силу ситуации он над вами сжалится. Накинувшись на четверых , переродиться в безобидного хиппи , всосавшего для куража щепотку порошка , закручиваясь и не раскручиваясь.
Он горд за себя. Ищет пульс на члене. В глазах стоят слезы, на пригорке расставляются цирковые шатры , «Хамас» и «Моссад» играют матч дружбы – какие хорошие игроки.
Они близнецы. Уже тройняшки.
Ты пьян , еще и пьян , нарушая законы природы , обгоняешь ошалевшего страуса , наступая на пятки равнодушным , обогающим уран , обогащая себя , барабанный бой зовет к оружию ; девушка , родная , я под плащом совсем голый , выражением лица похож на Дауна , защищающего от живущих во мраке , встав на Путь Воина , я поджигаю дома… я вас , вами… овладею вами раньше , чем это сделает паника , буду откровенен – мы так и не полюбим друг друга.
Мы? Излучающие уверенность… строители стоящих на разных берегах маяков с заклеенными пластырем фонарями.
Эрос весьма многолик , имбецил может быть сколь бесчувственными , сколь и легко возбудимым ; ты – маяк , а ты – вьюнок , ну а я - маяк , и я - столб: обвейся вокруг меня , не довольствуясь иллюзией реальности. По идее я мог бы с тобой и не связываться.
После обучения у саранских мистиков перепало и мне , ветер несет назад и к тебе , Вероника , Анна , Анна , та же самая Анна - я поименно перечисляю партнерш , сравнивавших меня с тигром.
На груди у Вероники окаменелое плоскогорье , студенистая Анна в момент оргазма громоподобно портит воздух , превращаясь в нашедшую друга психопатку ; я у нее не один , они для меня чем-то кого-то травят , на моем постельном белье выцвевший штамп «Главмосздрав 1984» , забили! забили! фигурное катание сменилось баскетболом , и я вылетел , я лечу , из-за трехочковой линии к кольцу , лечу и врезаюсь в щит ; для предсказателя вселенских процессов я мало выхожу из серости. Устранение дьявола сопряжено с нищетой и безумием. Подвыпившим беднякам грозит отделение , изматывающий ночной плен ; я с одного взгляда определяю тех , кто счастливей меня. Ты , сержант , не из них. У тебя трудности , моей вины тут нет , больше плачешь – дольше живешь – научный факт - проверка сознания. Если отпустишь , я пойду за помощью. Похоже , все будет нормально. Христос превратил воды в вино , а не в компот. Пью ли я? Меня бросало к облакам , переносило из Майами штат Флорида в Калязин Тверская область , трансформируя от и до , от молоточка до кувалды , ни для кого из нас это не предел , изо дня в день собираясь с силами , я буянил в чужих домах , многому научившись , слушая глухое ворчание Слышащих , видя самоотречение Видящих , автобиография Ганди называлась «Эксперименты с истиной» - ты не читал? Дело выгорит? Не предавайся дружбе с дегенератами. Повышенное внимание на истину , дорогу ей! подобающий прием Филиппу Осянину , заскочившему ко мне на подозрительном мопеде с девушкой лет семнадцати.
Опрокинув по чарке свекольного самогона , мы вместе поплыли к затопленной колокольне. Ей семнадцать , сержант… не истине , не колокольне – девице…
Моей тринадцать.
Да ты , легавый , обалдел!
Не может быть… у меня никого не может быть , я лишь мечтаю , как и все мы , строящие Новую Россию ; мне не поживиться ничьей доступностью , самолет… наш самолет идет на разворот , ты знаешь брод?
Он мне не нужен. Не относясь к числу количества без числа , я не завишу от количества чисел , денег , отпущенного времени , для высадки на берег пилоты-камикадзе не берут с собой парашюты , на них валятся лиловые квадратные снежинки , а-ааа! Тише. А-ааа! Громче! А-ааа… и чего я ору? Обычно я ничего не помню. В единстве целостности , в целостности единства , мне незачем поднимать шум , вбивая четкие шаги в рыхлый снег, развалившись бесхозной вещью среди застывших с прямой спиной лютиков , усаживаясь с Богом за общим столом на одинаковых стульях… на подобный стул я не залезу. Хорошо , пусть поставит для меня табуретку. Я же с Ним , за Него , в псалмах примерно говорится: «Ты сделал все мудро и земля полна Твоих произведений» - сказано и обо мне. И о прочих людях. В списках бестселлеров лидируют «Записки подольского трупоеда». Смущенно передвигаясь в мониторах наблюдения , люди отдают предпочтение духовному и познавательному.
Они в поиске. Филиппу Осянину важно исчезнуть.
Укрепить свое Я. Кто же оно? Это Я. Я сам – Я. Никто иной, как я , он , оно , кто угодно.
Под грудью следы от стола , за которым , изнывая на службе, сидели не с Богом ; целый день в офисе… сомлев от выпивки , водили остекленевшими глазами , они ли? трещат от холода секвойи , уместно ли лирическое отступление? Собака отольет , погуляет , подойдет , понюхает; ты видел , что я могу.
С ведическим подходом к мирской суете я клонился набок , не выкладывая все козыри.
Устройте мне овацию.
Хэй! Хэй-хэй! Австралийские фанаты трясли на трибунах надувными кенгуру. Перед футболом шла сплошная реклама препаратов от сексуальных расстройств.
Словно бы смотрят одни импотенты.
Трансляция началась , народ в кафе потянулся к экрану , Олег «Таран» прекратил возмущаться отсутствием прошибающего киселя из кураги ; он и неуверенность , защитник буддизма и свежие краски , да обратит тебя Всевышний - перебравший матрос третьего класса в расцвете неконтролируемых сил бросился на того , кто был на вид сильнее. Сильнее и оказался. Уважая экстатичность надломов , без промаха бил по небольшой голове: имей терпение , друг , сейчас я с тобой закончу , тебе пойдет на пользу общение с индийскими адвайтистами , посетившими Москву , прослышав о Семене «Ракете» и его вольной в решениях группировке , одерживающей непрерывные победы над гнусью в себе. Признают ли Семена «ачарьей» , «великим учителем» , меня не интересует. Да и тебя – вообрази. У тебя нет руки.
Не говори мне о…
Руки и ног.
Избив меня , ты сгущаешь , а мне…
Спины , головы , члена , живота…
Но сам я есть!
И никаких наркотных чудес: ты умнеешь и Семен бы тобой гордился ; не сходи с данного пути , напрягай мозги хотя бы раз в день – это в твоих интересах. Ступай себе вперед , не приглаживай зарождающиеся в тебе эмоции ; ты ошивался здесь человеком земли , дожидаясь конца испытаний , и тебе выдали оружие , направляя к приносящему облегчение , переворачивающему вверх дном , не созвучному нашему времени; ты дезориентирован. Малодушные живчики затаили дыхание. Возле Саратова есть место , называемое Лысые Горы. В другую сторону от него Малая Быковка. Победив врожденный идиотизм , ты должен помнить где вы договорились встретиться с Филиппом Осяниным , всеми силами стремившимся вглубь себя , не числя среди своих плюсов умение вникать в чужие беды.
Он видит перед собой вечность. Натянув две струны на весло , он бодро запел: мы , мы , мы принесли по верблюду , в лисьей шапке из собаки я зашел далеко в снежную степь , теряя память , гарцуя без коня , мать мира , Джомолунгма , ты увековечила простого топографа майора Эвереста , и мы примем его в наш кружок любителей мукти-балалайки , удовлетворяющей запросы мечтающих вырваться из круговора рождения и смерти.
Мое ночное вторжение не окрылило ее сознание. Она могла могла бы найти во мне невообразимое сострадание ; она безупречна со спины , и лежал с ней , как в бреду , переходя от страха к вере , от веры к любви , от любви к безумию ; нога соскальзывает с велосипедной педали , случайно отбрасывая прыгнувшую на меня гюрзу.
Обособленный жук раскачивается в трансе на травинке , нормальный священник , сомневаясь в себе , никогда не остается с женщиной лицом к лицу и безжалостно дерет соломенное чучело. Он не бежит с тонущего корабля. Подступающие слезы не позволяют восстановить дыхание , чередой идут инфаркты , рассыпаются пятнами маленькие тени от пролетающих мух ; цветок василек , изгоняя демонов , отпугивает воздушные легионы погрустневшей нечисти. Я помахиваю им под топот и свист задушевных кредиторов , выпускающих воздух через уши и настигающих меня марсианским бульдозером: на сковородке кипит масло , жарится волчий член ; презирая стабильные структуры, я не могу вспомнить свою физиономию.
Линия горных вершин сползает к удаляющимся ляжкам, Вытянутая Алена контролирует ситуацию , и я семенящей походкой направляюсь к ней – полюбив ее по ошибке , включаюсь в национальный проект Морг-2008.
Пригласите меня в Кремль на доступных девочек , потрепите по-отцовски по голове , предъявляя неопровержимые доказательства: тарелка на доме – телевизор , тарелка над домом – инопланетяне.
Они обещали сделать меня мутантом , и я не удержался; за передачу им сведений о выдающемся краеведе Забайкалья обойдитесь со мной по законам военного времени – Тимофей Андреев из Баргузинской котловины , искра в глаз , искры из глаз , подчиненные Андрееву духи заманивают к нему моющихся девушек , нашептывая скороговоркой Уитмена: «посмотри на меня и послушай мой голос , подойди ко мне ближе , тронь меня , тронь мое тело рукою , не бойся тела моего».
Тимофей недалеко. Он разгонит вашу меланхолию , рассказав вам все сны , в которых вы умерли ; этого нельзя допустить , тебя и так жутко , сирену скорой помощи ты отличаешь от ментовской , одаренного медиума поставили под удар , и он подскочил от удара – от хорошего удара не подскакивают. Лежат поленом.
Дерганые трезвенники , унявшие икоту пропойцы. Утки , лебеди , бакланы и пеликаны.
Ты на дне , тебе просительно ; у меня ни с кем не было длительных отношений – я мастер эпизода. Со мной можно порассуждать об отмирании государства или заняться буйным сексом.
Наденьте на головку штуцера резиновый шланг и погрузите конец шланга в чистый сосуд. Заверните штуцер и снимите шланг.
Заверните. Унесите. Инструкция по прокачке тормозной системы: тормоза нам понадобятся.
Я тебя уже не слышу , но чувствую – у тебя все нормально. Большой палец на ремне , остальные почесывают , блеющая река уносит в клинику неврозов , и я не ставлю под вопрос твою одухотворенность , Филипп Осянин тебя не забывает , бульон из лягушек в меру полезен , человек невероятной душевности в прогретой солнце заводи собирается свистнуть , и ему нажимают на горло ; перебрасывая нательный крест с груди на спину , ввинчиваются в мозг , за ними виднеется Сделавший Промах , Продавшийся Тьме Ахренаил.
Сопоставим факты. Ни к чему. Старания не напрасны. Находила хандра , срывало входную дверь , прожектора выискивали привставших в седле. Молча страдавших , отсиживаясь на деревьях. Принимаемые репрессанты грозили бедой , почерневшие лики на иконах не спускали глаз с посиневших наподобие слив и неслышно проходящих покойников , успокойся! Не тряси мудями! Тебе хорошо?
Моя фантазия неисчерпаема.
Значит , хорошо?
Ну , разумеется. Воткнутая финка в центре круга , идущий на пляже дождь , избегавший рукопожатий паралитик приобщал меня к карельским надгробным песням , выплевывая с недожеванными макаронами классическое «помни Цезарь , что ты смертен».
У него несчастная внешность. Теряя и возвращая сознание , я задал несколько вопросов ни на кого не похожему кредитному эксперту , пересекавшемуся при сложным обстоятельствах с Мрачным Трефой: ты бредешь , куда знаешь? видишь в небе эти костры? догадываешься , как мне сейчас?
Муравьи , забегая в штаны , скачут под ногами , сверлящий стены Любовник Дошедшей не сознает вины , неудобно сидящий на муравейнике Босяк Орлан соблазняет одну из отталкивающих Дев Судьбы , кряхтящие старики глядят на заводские трубы ; у железной дороги , будя задремавших машинистов , лают заботливые собаки , и я не расскажу им о нас - комических акробатах , нераскрывшихся цветах на волнующемся полюшке-поле ; пообжиться бы на нем , не протрезвев. Станцевать между выставленными для попойки столами , поддерживая поднимаемыми рюмками преследующую истребитель сову ; она вошла в курс дела и жмет без остановки.
Несделанное масштабней. Поступление кислорода затруднено закрытым ртом и зажатым носом.
В три ночи пришла , в четыре ушла , и мы целый час , не меняя позы , глушили рыбу водородными бомбами.
Прими кислоты и будешь , как я.
А ты?
Мне этого не надо. Я и так такой. Сохраняя спокойствие , набираю духовную зрелость ; в воздухе носятся деньги , и я лечу от них на одноразовом ящере , протискиваясь сквозь бурый туман над жмущимися к обочине зверьми. Поработав мозгами , ты посодействуешь синхронизации ноющих душ.
Убей льва и увидишь – сидение на львиной шкуре излечивает геморрой , выщипанная наспех борода открывает на щеках лишаи , жизнь усложнилась из-за прямого отказа Василисы ЧЧ испытывать перед тобой благоговейный ужас: оборвав твои возлияния насупленным молчанием , она оторвала тебе крылья , как какой-нибудь букашке , и ты глотал из ее влагалища кислый дым – он ничего , философски ты уже определился , с годами исчезнет и надпись на могиле , выветрятся буквы , отпадут ограничения , я не замечаю в тебе готовности меня понять. Ты зря ждешь от меня продолжения мысли. У меня стреляет в голове , у меня возрастает чувство собственной неповторимости , у меня запланировано бдение у гробов рассудительного сайентолога , исчерпавшей себя карьеристки , ранимой и плаксивой домохозяйки , затоптанного гуру компьютерного дизайна , ночь не закончится с рассветом. Картина примерно ясна. Прием и отправление поездов , безнадежная любовь , неизменный вектор движения , вам что?
Бутылку колу.
У вас проблемы?
Весна прошла незамеченной. В черепе что-то отклеилось и болтается при ходьбе. Не удержавшись на вираже , я изучаю культуру потерявших ориентацию старателей и , медитируя на бренность жизни , уезжаю по просьбе Семена «Ракеты» в Набережные Челны.
К Рифату «Ринго» Сайпулову , запасному вратарю местной футбольной дружины , берущему на игру трехлитровую банку пива: на начальном этапе Кубка России его коллектив бился с Таганрогом , и напряжение зашкаливало , в основное время команды не уложились ; настраивая партнеров на дополнительные полчаса , «Ринго» выдыхал вчерашний и сегодняшний перегар , с досадой говоря про себя: пиво кончилось. Не подумал я об овертайме. Да и дождь… московские посвященные не одобрили бы мое нытье – надо передать записку , чтобы диктор объявил день без зонтов. И без гондонов.
Под землей горит свет , шипами попадают слегка в пах; во мне заклокотало , и я вхожу в пророческий экстаз – нарожаем детей! Встанем и пойдем македонской фалангой! Застоявшаяся конница выскочит из пароходного трюма , рядовые граждане , грызя таблетки , как семечки , раздерут кожу у висков ; они мне доставляли неприятности , я морщил нос , и забравшийся ко мне вор услышал от меня на китайском фразу «Гун Бо Ляо отклеветал Цзылу перед младшим Сунем» , видели бы его перекошенную физиономию ; ему будто бы накатили на грудь трактор , и мужчина в сомнении , я… понимаете , не поленился…
Извинения приняты.
Моя шестнадцатилетняя дочка ходила на дискотеку , и я спросил у нее: с тобой были Аня и Лена?
Она ответила: нет , Вазо и Леван.
Это чушь. Это обман. Это судьба. Ловите каждое слово , не прося ни у кого любви – я буду осторожно наращивать.
Что такое космос? кто такой я?
Вы в чем-то похожи.
Я отличный пловец , но какой от этого прок в воровском бизнесе? появившись из мамы с врожденным сифилисом , я объезжал на велосипеде промышленные районы без особого проникновения в суть. За мной пристраивались выбирающиеся из подъездов мальчишки , только что смотревшие футбол или нюхавшие клей , и мы , смеясь , распевали «Член – все же хорошая вещь» , сентиментальную песенку , посвященную светлой памяти придурковатого дворника дяди Мирона , за минуту до смерти увиденного нами на Колесе Обозрения.
Будущее Вселенной зависело и от дяди Мирона.
Неизвестный голос твердил: мир вращается вокруг тебя , а ты вокруг него , и ни луны , ни головы , надо идти дальше и греть ноги , задирая их к лампе над кроватью , покинутой иссушенной царевной с леденящим взглядом и перстнем из лошадиного копыта.
Сексульная замкнутость усиливала впечатление. С закрытыми глазами полегче , питание с тефлоновой блинницы поощрительно изнашивает ; по телевидению призы и конкурсы - по центральному каналу «Семья года», по кабельному «Золотой зад» , не проявляющий эмоций «Ринго» Сайпулов чует неладное и прогрессирует день ото дня , поворачиваясь набок… спасаясь в духе… тебя там не было. И где же я был? Может , хотя бы мне скажешь где я был?
Забивай поглубже. Я всего добился сам и мне никто не помогал. Душевное богатство , кровь изо рта… из порезанной губы , но физиономия изодрана до костей , в туалете «Макдональдса» изучавшая химию студентка нюхала кокс , махая в кабинке рукамие: не верьте – это мошенничество , стабильность положения , отличный выбор ; после долгих колебаний она взялась перевернуть свой мир , поведав наивному седовласому малышу , что женские половые органы похожи в разрезе на козлиный череп.
Ты где? Где ты , где я , на башнях останавливаются часы , и ты не бойся на меня наступить , для меня и ванная – пруд.
Для меня океан.
Для твоей же пользы.
С доберманом под мышкой я , придавая лицу нужное выражения , смешался с расшагавшимися манекенами , без нарочитости подобрался к собирающим нектар насекомым и бродил среди них с отсутствующим видом , подчеркнув независимый образ жизни. Справившись в одиночку. С постоянно растегнутой ширинкой мне бы подошло длинное пальто.
Посмотрев вниз , доберман от изумления выронил палку. Сколько же здесь прекрасных тигров и прекрасных свиней , раз , два. Три , четыре. Раз , два. Раз , два , три , четыре. Я вспоминаю , как танцевал с ними вальс.
Великий Путь проходит не только через мою голову , но и черз твою , То Самое Оно выныривает перед тобой, порхает и ползет , изображая бесцветность , заключает в себе все цвета , со взмахом крыла , с заносом хвостовой части , обдирая колени , наглотавшись сливаемых нечистот, по вертикали я лежу , по горизонтали стою , я живу , я умираю , мне приходится с этим жить , покачиваясь на бурлящих волнах и не переоценивая серьезность положения , я нечаянно роняю комод , здравствуй… здравствуй. Поздоровавшись , мы нанесли ей ранение.
Тишине. Тишине. Не будем усугублять. Умолкнем. Заткнемся.
Говоря в пустоту , мы не прислушиваемся. В огонь льется кровь , она в нем горит , в третьем часу ночи по полю идет кричащий ребенок , постаравшийся стать счастливым.
Наступая на осколки граненых стаканов.
Его папа – летчик. Он заснул.
Летает во сне. Второго неделю никакого дождя , а сыро. Час назад дождь прошел , но мы не уделили ему внимания , форсируя свои реки. Кому-то обидно.
Как продюсеру в кино – построили для съемок Колизей, вложили средства в возведение роскошных дворцов , а неискушенный зритель поджимает губы: какая дешевая компьютерная графика.
Выход из леса под контролем.
Мы подходим к Арбату , где раздавшиеся старухи в шортах верят в твою удачу и , сожалея о распаде моего сознания , заваливают камнем вход.
Когда ты уже вошел?
Я слабый и беззащитный , я остался в пещере , и камень, провалившись , покатился за мной , негромкий стук барабанных палочек – всего лишь тиканье часов ; Сизиф катил камень в гору , затем уставал , опускал руки , и убегал от катящегося следом камня.
Я вверх ничего не закатывал.
Ты сразу бросился вниз. Раскручивал пропеллер , не оглядываясь на остальных и не для взлета , бог знает для чего заглядывая и в осиное гнездо – как у нас с медом? Но ты неискреннен. Это игра. Страшная игра , друг. На представшего мучеником Павла из Нижнего навалилось потяжелее: не намереваясь специально выдерживать паузу, я замолкаю. Пам-пам-пам…
Столько молчал и все?
Откуда пришло , кто донес… Павел , Павел , выносливый , как кактус , поехал на кладбище и не вернулся – не угадал. Павел «Шанкр» погиб на луне.
Да ты что?!
Тише… Он был там тайно.
Якобы спотыкаясь , я хватался за впереди идущих: будут звонить – скажи , что я удавился , с наигранным безразличием ударил в колокол , и появился перед Катериной в образе владыки ада Яньло , координировавшего международную акцию «Звезды кино и эстрады за мастурбацию»; у меня без перемен , и я исчезаю из ее жизни. Мои шаги удаляются. Я верю в покой , не упрекая отрекшихся в трусости: открывшаяся дверь в туннель приглашает войти, и я еду домой.
Она едет с Мрачным Трефой.
Напомаженная гнилушка столкнулась характером с постельным палачом-импровизатором ; оба они на пределе , пахнущая шалфеем простыня покрывается снежной коркой , и ему не терпится. Голова торчит из тела. И другое, и другое… для меня , дорогой? Не спеши , родная. Как говорили на Святой Руси: «вот тебе кукиш. Что хочешь , то и купишь». Ты за меня волнуешься , я и сам за себя беспокоюсь , сквозь щели на эскалаторе видна кипящая магма земли , сутулый актер весь фильм скачет на лошади , трясясь спиной к камере , невозможно рассмотреть лицо , кто играет? Китайскую Троицу составляют небо , солнце и я ; необычное сочетание повышает самооценку, и на женщине сидит неплохо осведомленный ковбой. Оскалив рот , он засыпает и , поглаживая гипсовый воротник , передает словами запретные знаки – коллектор , луна… у кровати девять пар тапочек , сброшенных на парашютах гостей обстреляли с балкона , приземлились одни трупы , я инспиратор – лицо , внушающее и подстрекающее.
Миссис Каверна , вам поклон… дождавшись темноты , я вас взял , и беру на мое содержание: деньги Сомали – сомало , в сомало сто чентезимо , у меня есть счет в банке, но он пуст, незначительные успехи… подчеркнутая гордость: мне важно чувствовать себя мужиком. За-бе-ре… забери? куда забрать?... она забеременела.
Утренний приступ астмы. В вагонах метро , в подскакивающих гробах , балетная пачка в темном пиве.
Только ты. Только Дао. Только одиночество.
Ты не девушка?
Это она девушка. А я ее парень.
У нее солидная грудь , любой из них можно играть в баскетбол , а твоими , Катерина , лишь в теннис.
Не в настольный – нет. Я объективен. Изредка работаю , постоянно злорадствую , от глубокого вдоха меня вело назад , и я ловил руками рыб и птиц , всем рассредоточиться! Держаться общей темы с неожиданными сольными вступлениями.
Свисающая пуговица , откушенная с артистичным щелканьем нитка ; прибавив в активности , неопытный грибник набрал полтора лукошка и достиг потолка: съедобные преобладают в пропорции семь к трем , он торопится жарить и , уходя в бой , пишет тебе письмо. Оно вложено в отброшенную книгу Ивана Барсова «Достославное путешествие шести побратимов к корякам и далее» ; для Максима Старикова автор перечислит их поименно.
1. Босяк Орлан.
2. Любовник Дошедшей.
3. Шастающий по Притонам Живописец.
4. Печальный Нагнувшийся.
5. Специалист по Грозным Намекам.
6. Одноглазый Аквалангист с Правильными Чертами Лица.
Побратимы оборачиваются вокруг оппозиционной оси по спирали безумия? Тут по желанию. Кто хочет ходит , кто хочет ползает
в нестерпимо натопленной избе оленеводческого поселка мы всколыхнули застоявшееся болото , и началась драка , двое полегли , двое сбежали , двое нас , получается шесть , но это не те шесть: четверо наших , опрокинувшись в лодке , задержались на переправе , драка разгоралась - я уже забыл , когда мне было так хорошо.
Мне с тобой не по пути! - воскликнула дрожащим от волнения голосом тоненькая девушка с несимметрично посаженными глазами.
Ни о чем не прошу , никому не навязываюсь , отозвался Специалист по Грозным Намекам.
В моей голове , сказала она , только что ушедший от вас охотник Никон.
Если в твоей голове только он один , значит в ней нет ничего другого
проще говоря , нет ничего. Вы не имеете отношения к буддийской мудрости , не применяете к себе высказывание Зенона «все страсти происходят от скотства» , под кепкой вашего избранника мозг , а в мозгу кошмары , и основания кошмаров в нем самом , месяцами не видевшем женщин и годами с ними не спавшим ; здесь есть и твоя вина. Ветви этого дуба указывают в разные стороны. Ты пойдешь за Никоном еще дальше на Север?
Во время менструации меня посещают порно-сновидения с участием Наполеона Бонапарта , подходящего меня обнять не в треуголке , а в шляпе со страусиными перьями
он хочет на тебе жениться. Никон в засаленной кепке , и жениться на мне он не предполагает. Наполеон раздевает , засовывает руку по локоть , венценосный корсиканец не новичок… меня поддерживает лишь похоть , в полуосвещенным бараке заметны волосы из ушей , звучит электронная готическая музыка ; я смыкаю ноги на твоей спине , и ты прямо в меня , агрессивно в меня , почему ты меня преследуешь? не соскальзывай , Бонни , с изголодавшегося тела ; собравшись с духом , прояви постоянство в любви , на наших лицах шрамы от солнечных лучей , я чуткая женщина в легком подпитии, открывающая для себя лучшую реальность перед впавшими глазами живущего в пещере медведя без совести и спортивного авто
у нас доверительные отношения , ты же не сексуальный дегенерат?
Написать тебе твой портрет? Я немного рисую со школы. На уроках Изо проявилось , что я Шизо.
Ты , парень , помочись , а я подержу твою сигарету. Ой , чересчур близко , я его обожгла , что-то он сейчас хилый на вид , на нем сказываются русские холода ; ты подарил мне щипцы для завивания бровей , отдав приказ стрелять – мужское решение.
С горы под луной сбегает молодая сволочь , законченные наркоманы могут и выпить , я обожаю их всех. Босяк Орлан раздраженно отмахнулся
доставая из яблока жирного червя , он мечтает о великом сексе и с твердым намерением заглянуть во мрак идет на просмотр свежего блокбастера.
Опустошение возымело свое действие. На крутом склоне пела сова. Неожиданно все стало ужасно. Сколько женщин за последний год?
Пять.
Три?
Одна.
Пуск!
Из потока в поток я перекладываюсь не для мгновенных успехов , и моя правда со мной
на джинсовой рубашке хлопают крыльями незастегнутые карманы , Любовник Дошедшей выглядит очень злым , но он не злой – просто сосредоточенный.
Само собой. Я сосредоточен. Буффонные , буффонадные , буффанутые , они – они… по воде бегут друг за другом разругавшиеся святые , и я следую за ними , умея себя вести в сложившихся обстоятельствах: есть сведения. Источник надежен. Я тебе об этом никогда не рассказывал. Беря трубку , первый заговорщик говорит: «Алло» , второй: «Але» , третий: «Да» , четвертый , затаившись , молчит. Алло , это ты? Тебя нет?
Меня нет.
Иди , куда идешь. Остановись , если надоело. Я тону под одеялом , и мне откусывают ноги
мы говорим много ненужных слов ; запыхавшись от никчемных потуг , замерев от неожиданности , видя обсыпанных снегом и пробирающихся по пустыне заговорщиков , я не понимаю , что со мной: уверенность в завтрашнем дне бездыханно лежит , запах недавно скошенной травы… трава убита – запах смерти… случай помог мне познакомиться с людьми иного масштаба.
Приходите в наш двор послушать лишенных иронии алкоголиков.
«Подонки-олигархи нас обделили , мы пьем , а они пьют , жрут и трахаются , я бы тоже потрахался , и я бы, я бы , да ты не сможешь! да я хоть тебя! да я тебя порву! да ты и со скамейки не встанешь! не галдите , мужики , весь дом перебудим , да я на всех положил! пусть только кто-нибудь вякнет! гниды позорные , устроились тут!».
Шастающий по Притонам Живописец мне коротко сказал: привет
какого черта тебе здесь надо? Тоска и гнев во мне не расходятся. На юных отростках сухая листва , на кургане с костями усмирение , дьявольское наваждение - звонок из Кремля , давай мы выберем другое , не сморкаясь в бумажку с ЛСД ; ты практикуешь? Невольно думаю , что нас смяли. Собирая в сумерках малину , я даром ободрал руки и ушел в лес за черникой.
Ушел на митинг. С самодельной медалью «Герой Советской Химии». Ты стоял слева от меня.
Справа шел буран. Самое время упасть лицом вниз , воспользовавшись возможностью сойти с ума , и мне не переломить ситуацию , меня несет в океан восхождения к истине , на краю крыши распевает панк-дуэт Любовника Дошедшей и Печального Нагнувшегося
идея выступить с ними не кажется мне пустой. Впереди не начинает светлеть.
Тяжелое потрясение. Обкусанная тайская девочка привела ко мне слона , со слоном у нас дела , прицельное бомбометание стряхнет оцепенение , размахавшаяся птица, и от нее тень , как от слона – по форме. Оголяются нервы , задерживается вылет , я отключался? я пропустил нечто определяющее? ты их не звал , но они приходят , принося телевизоры , ставят один на другой штук двадцать-тридцать , с необыкновенной скоростью переключают каналы , звук ревет на полную мощь, сбитая мною планка не повлияет на прибыль корпораций , между нами хватает ясности , и я мог бы жить лучше
стараясь не принимать близко к сердцу , я освобождаю кровать для тебя , чтобы ты с Катериной: она не откажет. Деятельный цирковой недомерок стал с годами совсем маленьким , материально обеспеченным , известным полярным исследователем из Орловской секты скопцов ; я его с кем-то спутал.
От мозгов никакой помощи. Как мы и договаривались , я приведу себя в порядок , этим я и займусь , не бросаясь из стороны в стороны и рванувшись к свету пулей на горбу настороженного гризли , в пылу эмоций я предлагал свои услуги женщине-метателю ядра , подтвердившей высочайший класс , швырнув железо в Шастающего по Притонам Живописца , гипнотизировавшего монотонным шепотом пытавшего привстать Специалиста по Грозным Намекам , говоря за нее: я тебя надолго не задержу
купи мне что-нибудь , чтобы я завизжала от радости , и, глядя на меня , завизжишь и ты , в гинекологическом отделении мне порекомендовали белену наравне с гашишем , некстати подплывший кит протаранил яхту обворовавшего всех детей миллиардера , не о том ли ты мечтал , когда я подрубила тебя моим увесистым снарядом? ты закричал , насколько я понимаю , по-корейски , показал себя особенно чувствительным , и твоя спина отливает сине-зеленым , еще нет , но я вижу - ты такой , какой есть , на тебя нахлынули тягостные воспоминания , у богатого трупа раздулось тощее лицо ; выплескивая в меня накопившийся в тебе негатив , ты причинил мне связанные с беременностью неудобства , и заполнил меня всю плюс ребенок , мне бы самый жирный. Сегодня у меня есть деньги на нормальный кефир. В прогоревшей юбке я ложками ела звезды , и на вершине холодно
подступает предостерегающая дурнота , наваждение себя не исчерпало ; задержи меня здесь , чтобы я не проснулась. Выбейте , пожалуйста , мою дверь.
Мне непринципиально кто я и что я , я сделал свой выбор. На ее стадионе инвалиды в колясках – бег с барьерами , катание с подпрыгиваниями ; с набитым ртом она сказала мне: «Да».
Прошло на уровне , сказала она. Прошу к столу , зверюга. На приобретенном для составления букетов столике разложили свинью , и ее голова была гораздо больше моей – моя твоей , рефлексирующий тренер показывает мне запись недавней тренировки , и из глубины кадра выходит въерошенный и малоконтактный… похоже , ты. Я , парень , тоже немало перенесла. Почувствовав к тебе привязанность , попросила не наседать
ты не обижался. Не загадывал наперед. У меня задрожали губы , повисла напряженная тишина , посиди-ка с веером у моей кровати , смеша меня рассказом о том , как тебя нещадно избили в покореженном автобусе: отвлекая водителя рассказами обо мне , ты способствовал аварии , съезду с переворотом , обозленные выжившее граждане долбили тебя в десяток рук , да и ногами , да и ладно , тебя же не покалечили. Я , парень , обожаю жидкое мыло. Она напоминает мне сперму. Им мыться сподручнее , и мы сидим с тобой в ванной , наши дорожки пересеклись – это необычайно важно. У меня устойчивая психика. Я сказала грустно , ты сказал мрачно , в зеркале мы вместе , и просмотр данной картины засчитывается за чтение книг , не любивших никому помогать , направляя изощренные умы в преломляющую сумятицу
кровь и грязь - родео не помеха , мы схватимся… ага , я запрыгну… в несозревших хлебах шуршат зеленоглазые змеи. На твоей физиономии зреет опухлость , и ты не знаешь насколько ужасен может быть секс. У моего бывшего мужика ходил и дед , и отец , ходил и он , пояснить тебе , милый , куда? Они занимались спортивной ходьбой. У тебя нет причин мне не верить. Дождавшись сумерек , поспешим же в постель: по статистике ночью умирают гораздо чаще , чем днем.
Загулявшие между верхними и нижними небесами оставили свое место в строю. И волны как накатили. Трухлявый ребенок стоит в очереди за спиртным , в магическом кругу , вызывая демонов , лает блохастая дворняга
по огромным кроватям катаются рыдающие скопцы , и я курю , тут пропан , я пропал , тут пропал , там пропал – соскок с темы. Отвал в чистое поле неупомянутого. Цистерна с пропаном на Смоленской.
Если честно , я люблю Москву. Схватившаяся за голову подруга засунула мою голову себе между ног.
Витавший в облаках Любовник Дошедшей не проявил энтузиазма: или пятна белой краски , или капли пробивающегося света ; Людмила спросила: мне ложится? На живот или на спину? – или так , или так. Или никак. По кольцевым магистралям , в атмосфере сравнимой с концлагерем , перед глазами все прыгает , носится – это Русь. Ты не трусь. Куда несешься ты
куда несешься перед Босяком Орланом , задержавшимся погреться у обгоревшего остова русской бани ; в пронизывающей тишине свечение воздуха, примиряющее меня с серостью будней , яблоки с пивом… колдовство на причинение смерти… свидетельства израненного мозга.
Да пусть они живут , мы потерпим – не побежим.
А солнце садится. Или встает.
Никогда не умел различать. На медленном огне в заранее приготовленном помещении я , положившись на удачу , расплавился , после ожесточенных боев уцелели лишние , не похожие на людей , получивших от жизни все ; при погаснувшем освещении возникают многоклеточные ощущения
из оконного проема в клетчатых пижамных штанах нависает пронзенный скифским акинаком Печальный Нагнувшийся: подлинная история. Обман , но не сплошной. Невероятно хорошая судьба , невероятно плохая – у него невероятно средняя.
Со спящим воображением он ишачит на комбинате детского питания , расплескивая кровь через точки мельчайших ран, и на Печального Нагнувшегося приятно смотреть , он по-прежнему работает , и он член коллектива.
Помои не сбиваются в масло , пальто лежит рядом с ботинками
пошедший выбросить мусор Специалист по Грозным Намекам повстречался мне в долине Ганга – вечно одиноким , другим и задумчивым. И , конечно , поддатым.
Размышляя о прожитом , он видел страшные черты будущего , и нехоженые пути для него – родная стихия , ему как-то не по себе , Специалисту все надоело , клокочущие толпы заходят на эскалатор: женщина в будке смотрит по монитору исключительно такое кино.
Процессы жизнедеятельности замедляются. Неужели она заснула?
Она в анабиозе. Жаждет солдата , солдат , ничем не подретушированных эмоций , дешевой водки с нарисованной от руки этикеткой ; порой возникает желание перестать следить за собой.
До двадцатого века никому не приходило в голову бегать трусцой , но зайцы или бегут или прячутся , и она болезненно морщится
натянув на колени эластичную юбку , неразборчиво заигрывает , зная свое ремесло: трахни меня! скорее трахни! иначе я позову одноклассников , и они трахнут тебя!
Каких еще одноклассников? Ты что , школьница?
Это я тебя распаляю. Ты же мечтаешь о юной , гораздо моложе меня , а тут я , и поэтому меня , обнажая меч , сам возьми , что тебе нужно , я подчинюсь без возражений , ведь на вопрос:«Как спала?» мне хочется ответить: «Не одна» , и я не стану досаждать тебе просьбами ублажать меня языком; за мной опыт , на твоей стороне сила , и ты должен защищать тех , кого любишь , ты должен полюбить меня! разгладить мои морщины… полагаясь на волю случая , я готова начать с тобой новую жизнь - если у тебя будет свободное время
ее изысканность направлена на меня. И я не вправе от этого отмахнуться. В понедельник мы ходили с ней в Ботанический Сад , в четверг на рынок за зеленью , в субботу сидели у меня дома , взявшись за руки.
Неделя безнадежности.
Это как сказать. Не теряя почвы под ногами , я не могу быть самим собой ; меня не сбить с порыва , и силы найдутся – стань стремительным и устремись вдогонку за мной. Сыграй , не думая. Пока неплохо… скоро будет плохо.
Я принял к сведению: Господь когда-нибудь вернется. Сатана открыт для общения
отсюда не разберешь – рубятся ли они на топорах или братаются. Что у тебя на лице? Я еще не до конца снял грим. Отношение к действительности? Никакого. Под водой кролем не плавают. Не соблюдая правил , я радуюсь каждому дню.
Ноль желаний? Ноль возможностей.
Удачное совпадение.
Без явных претензий на недосягаемой высоте пропрыгал трехпудовый кролик ; не забывая о благоразумии , он выведет нас к своим. По кукурузным полям к смердящему битуму. Переглядываясь с дулом собственного пистолета. Мне что-то ударило в спину
кажется , молния. Шастающий по Притонам Живописец в тупике вжимался в стену , и его дела пошли , скоро пойдут и деньги , темнота прорезалась лучом света: это у вас фонарь?
Сигарета.
Большая…
Сам забивал. Между этажами на леснице спит бомж – если твоей женщине нужен мужчина , направь ее к нему. До падения он руководил зуботехнической лабораторией , и они , влезая в долги , разрабатывали там какие-то ужасы. Опускаясь до минимального достатка , лишаясь всего , вызывая недоумение , хлопая глазами. Бог в церкви.
Дьявол снаружи. Помогает завязать галстук , но очень туго, и по бездорожью прет Одноглазый Аквалангист с Правильными Чертами Лица , предающийся мечтаниям и вошедший во вкус , повторяя ошибки
в Соликамске он пригласил на колхозный вальс горбатую и кривоногую… я помолю кофе. Без него все бы кончилось. В Соликамске я вопросительно посмотрел на Аквалангиста: и ты здесь?
Здесь. Здесь опускают в воду , сбрасывают в реку , здесь множество старых храмов , и я заехал поклониться местным иконам. На моем отношении к жизни безусловно сказывается количество умерших надежд. Мозг у меня еще работает. Самому не верится… окликнув болтающихся без дела хроников , встанем в кружок и , обнявшись , станем пританцовывать под «Лед Зеппелин» , под их «Friends» , магнитофон я привез. Нервы расшатаны , и на преждевременно проснувшихся братьев давят со всех сторон , принимая радушно , а провожая с милицией
распарившаяся девушка попросила прочитать ей что-нибудь из Есенина , но я вспомнил лишь: «Небо , как колокол. Месяц – язык. Мать моя – Родина. Я – большевик».
Она прошептала: «Не то , не то…». Особенно не расстроившись , долго одевалась – к выходу в открытый космос и то меньше готовятся. Ничего страшного. Я умею ждать. Мало выпил , потому что мало налил… передавали радиопостановку «Монашка и странник»; не выйдя из пике , я уставился на невидимое: в пруду тихо плескался обессиленный наркоман , достигший просветления… а-ааа… достигший тогда , когда , отбросив книгу о дзэн-буддизме , воскликнул: «Херня какая-то!».
Тупой несчастный юноша держался молодцом.
Что ты можешь сказать о себе?
Примерно то же самое , что и о тебе. Конфеты , печенье. Торты , пирожные.
Встают поперек горла. Обленившийся велосипедист притормозил перед ступеньками
он не решился , ему жарко , на левой руке висит пиджак , на правой брюки , он едет без рук , и его не принимают во внимание , жизнь идет и не идет , умеющий играть на густях Любовник Дошедшей , наглотавшись дыма , втянут в события ; не сохранив рассудок , совершенно доволен.
Мы давно знакомы. Совпадая по степени абсолютного отчуждения , смотрим из-под ладони на перелетающие снаряды. Урывочно довольствуемся своим местом в мрачной серости ; ты знаешь об этом больше , чем я.
В зале зажегся свет , в больничной палате потух , ослабевшие умом средневесы берут с собой удочки
канализационная труба представляется им полноводным арыком. Наши войска отошли и окопались.
Все подготовлено к затяжной осаде.
Иди с кухни сюда: на большую землю. Обнажив желтые зубы , мы проникновенно споем о божественной природе бескомпромиссной несговорчивости и обшарпанной деревянной ракеткой выполнил неберущуюся крученую подачу ; сначала ты. Закрой зонт.
Дождь закончился.
По звуку будто бы дождь.
А это пожар. Я не шелохнулся , я на витаминах
меня обездвижили , с каждым днем все радостней жить – строка из старой советской песни. Паленый коньяк прошибает насквозь , размешивается протезом манная каша ; не представляя себя счастливым , Шастаюший по Притонам Живописец сбивается с пути , но с ритма. Не выдвигая требований , к нему подступаются черти , напрашивающиеся в гости побеседовать о месте человека среди обыкновенных людей. Ты оголодал… у меня боевитость.
С женой ты не разделался?
На подкашивающихся ногах она повторно ушла к самоуверенному рационалисту Ар-ну… Люба – я… любая Люба и я. Мне подойдет любая. Тебе же советую прекратить колебательные движения вперед-назад и жить с ним , не высовываясь из окна , будь осторожна. Сверху что-то кидают
понемногу вытекает глаз. Когда темнеет рано мне лучше , чем при свете – я не вижу плохое , не вижу хорошее ; элегантные женщины , дорогие машины – хорошее… хорошее , но не мое. Со мной это не случится – со мной это случалось , в бане я чиркнул спичкой об яйца и закурил «Мальборо» , крылья не для меня… я не умею ладить с людьми , и мне придется тяжело ; перекавший границы Специалист по Грозным Намекам , приходя без приглашения , не искал взаимопонимания. Ему приказано возглавить лобовую атаку и войти в следующий мир , ребенок завизжал
я вздрогнул. Я не думал его пугать. Если я не растеряюсь , у ребенка не будет шансов. Необычайная усложненность мыслей проявляется в фразах , таких как: сущность сущности сущностна , методы самосознания неожиданно для меня прогрессивны , коренное размежевание с ним , с нею , с простыми формами жизни не примиряет с действительностью ; грызня у банкоматов – я первый и я первый , я назову вас «Кри-ис» , «Крики и истерики» , в памятные вечера душевной близости забывается гнев и прославляются судьи , засчитывающие только красивые голы ; спортом не занимаетесь?
Не занимаюсь. Но я всегда в Олимпийском резерве. Игнорируя отзывчивость напряженной Людмилы , говорю ей: дай мне…
Спокойно! – кричит она.
Дай мне спокойно.
Спокойно. Я дам.
Дай мне спокойно поспать. Товарные поезда подбирают оживших аргонавтов , и я валяюсь в мешках
на моих усах замерзает пивная пена , ударившие морозы не толкнули нас друг друга в объятия , и я… и она согреются у своего отдельного калорифера , газующий броневик намекнет об освободившемся сидении , и она запрыгнет и сядет рядом с рулем , перешедшим в руки коммерсантов , предлагающих тебя партнеру по бизнесу , луна выползает… избавившихся от страха Любовник Дошедшей подобрал на помойке выброшенный унитаз.
Повстречав выглаженных нелюдей с деловым складом ума , он не обрадовался: представляясь им эмиссаром загробного мира , Любовник Дошедшей запищал потревоженным дельфином , и мягко вращающаяся планета не сбросила с кровати ни меня , ни Людмилу
почитай мне газету. Социальная гармония , бассейны в кредит – если вовремя не отдашь , зальют твоей кровью.
Сегодня во мне плещется поменьше , чем обычно. Пиво? Немного. Наступив на мину , стой дальше. Тебе было нужно три тысячи долларов , и я , зная , что тебе нечем отдавать , кое-что наскреб. Ты пришла отдаться и унести - встала на четвереньки в свою позу для медитации: да ладно , возьми так , добрый поступок я предпочту чудовищно дорогому сексу , ситуация пока под контролем ; спокойно относясь к недополучению удольствий , я стучал в тамбурин и в паузах потягивал пиво , как тянут кота – ты догадываешься , за что.
Глаза с пьяной поволокой.
Обменяемся понимающими взглядами и скоро придем , затянув бесшабашную плясовую «Славяне , славяне , объятья в тумане , дружба до гроба , гробы в каждом доме»
не разминаясь перед схваткой , мы экономим силы. Под тонкой белой кожей не согреешься , внутренняя пустота заполняется эго-кошмарами , мягкой рысцов бегут боевые быки , старичок-лесовичок… обдолбавшись , занемог ; его державшаяся на уколах внучка , заливаясь краской , сказала Босяку Орлану: начинай со спины. Остановив мои мысли , сделай шедевр из знакомства на одну ночь , ты же умеешь договариваться с зашевелившейся мглой , и рок-н-ролл многогранен , я докурю тебя до фильтра и брошу , заглаживая грубое слово вытягивающим все жилы поцелуем
ты не столь розовый , как на том фото , где ты в раздувшихся плавках у замерзшего пруда.
Не думаю , что это конец. Раздвигая стенки своего аквариума , Печальный Нагнувшийся потерял надежду , поменял профессию , был в постели ленивым и едва ли героически настроенным , он задумчиво мял лицо , задействую огромный опыт поражений – пять несмертельных ранений в голову.
Он ушел спать. Расставаясь с ней , он ей махал , она ему нет
закалив волю безысходными измышлениями , он к ней еще вернется. Они вполне обойдутся друг без друга.
Враг оступился , успев истребить.
Хочется есть , но челюсти устали ; слушая попсу , она обрабатывала ногти , и Любовнику Дошедшей , никуда не сворачивая , залезть бы на женщину-депутата Госдумы , которая , выступая на заседаниях , не казалась себе дешевкой ; презентация на свежем воздухе? в дымину под пыльными облаками – не вынуждай меня делать первый шаг. Ты не понимаешь , каких детей мы могли бы родить ; обмазавшись глиной , ты будешь более скользской. Вздрагивая от собственных вздохов , через полчаса ждешь гостей , и , желающие побеседовать с тобой члены делегации просовывают в твою дверь волосатые ноги
подстерегающая смерть диктует свои условия , в пустых ли деревнях , городах всем нужна помощь ; с берегов Северного Ледовитого океана Любовник Дошедшей приехал с золотой бородой.
Покрасили , да , полярники: у них там плохо с развлечениями. Сделав над собой усилие , они пожелали мне всего хорошего. В чем-то убеждая и чем-то запугивая , космическая радиация лишает меня ясного взгляда на вещи; я не курю натощак , выпить могу , здесь мы будем одни… это не главное… с тобой невозможно говорить
я лежу в больнице с плевритом. Людмила неповинна в том , что я запоем прочитал «Компединиум черной магии» , переводя глаза на «Историю джаза в оккупированной Намибии» ; у меня распухает череп , растут мозги , я должен обрести сводобу , не дотянув подбитый вертолет до ровной , сухой , безразличной , у нее шершавая кожа , поверхность… по-видимому , как у крокодила. Неожиданно обрушившись , я оставлю вопрос открытым.
Покорми бездомную собаку.
Она с арктической станции. Ее оттуда выгнали – бочковидный радист Букчон подобрал озябшую дворняжку на Дмитровском шоссе ; забрал животное с собой в эскпедицию и , исходя из личных соображений , оставил Виктора на полюсе. Пса зовут так же , как и радиста. Виктор! Виктор!
полагаясь на лучшее , они вновь на Дмитровском шоссе и несутся навстречу , Максим! – это не нас. Максим! Чего?
Тишина. Максим! Ты во второй раз кричишь?
В первый.
Значит , мне показалось только один раз. Не оба. Радист и пес… касательно этого мы поговорим в другое время. Трепеща в припадке , покорно войдем в многослойный мрак… возможно , она кричала во сне.
«Мама!». Или: «Возьми меня , Рокко!».
Сидящая на телефоне Людмила завистливо обсуждает неизвестных мне таблоидных личностей , а я в норме , моя рубашка пропускает и солнце и воздух
колючая роза. Стрела. Фонтаны кровавых брызг. Я говорю о конкретных событиях. Занимаясь не своим делом , я ей отчего-то приглянулся – не думаю , что это объективная закономерность.
Дом… потухшие окна. Мне кажется , там занимаются любовью. И в горящих домах тоже… везде. Стрелой не ограничится – Купидон вгонит кол в твое сердце. Бедром к бедру: не в оптимальных кондициях - не пропадем. На родной земле ведь живем.
Она нас всегда примет. Придя с молотком , я к нему не притрагивался , но стук раздается , кто же стучит? Стучит , сколачивая. В улье вкалывают пчелы
в офисах иные пленные: напрягавшийся на службе трудяга наработал на грыжу – не на квартиру или машину. Приободрись , друг. Достаточно одного прорыва и все наладится.
Между нетвердо нащупанными зубами что-то застряло , и я относительно не могу определить между какими , между чьими , кому необходимо есть здоровую пищу и не стремиться подняться на ноги в мраморном саркофаге.
Неслитный хор разнонаправленных лунатиков шепчется с умирающим от потери крови дирижером о постигшей меня трагедии, и мне трудно сказать ведут ли за мной наблюдение
если выяснится , что мне некому отвечать , я пристыжено пойду чеканным шагом подставлять вторую щеку.
Покорность действует безотказно , однако вначале я не поверил и затолкал до падения Специалиста по Грозным Намекам , спросившего меня по существу: ты еще поживешь? Не уйдешь ли своим путем по яркому мосту, где гуляют люди , а по неосвещенному катится поезд , едущий по рельсам , не завися от света ; узкоплечий радикал с прибором для остановки поездов скоропостижно скончается на чужом мосту , и его душу передадут новорожденному кишечному паразиту , тому что , демонстрируя свои козыри , поползет разрушать созданное Богом
у него будут и неудачи ; без постоянного общения со Всевышним он не подсчитает размер совместно причиняемой ими боли , я разваливаюсь… меня не собьют , хорошее настроение подготавливает меня к приходу ужасного – не только настроения , ну вот. Вот сегодня Рождество: ну и что? Что с того? Мне не холодно – тепло. На морозе без пальто.
Я откровенно высказался.
Твое спасение в том , что никому ни до кого нет дела.
Суть вещей ухвачена верно. Печальный Нагнувшийся выявлял собственную природу через прислушивание к шумам мусоропровода
неприкаянно мыкался по презиравшим его родственникам - сплошные удары , и смысл существования не найден , изменившийся почерк стал более крупным и кривым , в полном безденежье нелегко ощутить себя сильным ; ради самосохранения я , раскрыв объятия , защелкал челюстями , и удалился с песней на восток , где множество красивых ишаков и подходящие условия для подшучивания над великой тоской , подавившей во мне потуги к обретению счастья.
О счастье забудь.
Мне о нем и вспомнить-то нечего. Неторопливо гребя против течения , я спутал плоскости и очутился в весеннем царстве , а что там почем , я не знаю , в качестве излечивающего инфекционные заболевания пехлевана мне в тех краях не утвердиться
я и сам приболел: взявшие меня в кольцо девы ошибочно думают , что у меня опять триппер. В засыпанный тюльпанами барак они затащили отнюдь не меня.
Подглядывая в замочную скважину , я видел , как они теряют невинность и дико протяжно кричал.
Мой дух не иссяк , подсунутый мне поощрительным призом хмурый фаянсовый ангелок расколот об проезжавшую электричку, вагон номер девятьсот двадцать шесть не отапливается. В нем спит Шастающий по Притонам Живописец
когда не спит , кашляет. Лицом к пропасти. С простреленной ягодицей.
Извращенная любовь к мудрости понукает стирать грани ; я проскальзываю на сходящем апрельском снегу , и неизведанный мною вид умственного расстройства размазывает меня по стене , она не отодвигается , запоздавшие женщины в робах , притомившись меня трясти , поедают страстными взорами напуганного мальчишку… ты чей , паренек?
Я сын Босяка Орлана.
Это наилучшая рекомендация. Но что это за коряга из сугроба? У-ууу… нога твоего папы? Он бесстрашен , он сексуален
повысив иммунитет к словам и ко всему , что за ними, он попятился назад и в изнеможении забрался в тающее жилище.
У него эмоциональный срыв.
Все снимают шляпы.
Спокойно живущие свободно , свободно живущие спокойно , в случае улавливания станцуй в стиле Печального Нагнувшегося , развлекая зрителей блестящей передачей мимикой ночных кошмаров.
Лицо у него , как во сне.
Такое же перекошенное.
Не безмятежное , не обманывайся , он
хотя бы и не он – вздохами , гримасами ; костенеющий раб сыплет прозой в гитарных отрезках , ну и благородство , палец пролез , цифры на ногте неразборчивы , и за ними на этом мини-экране угадывается лесбийская порнография ; о каком же вхождении я размышлял , вваливаясь поглазеть на нехитрые фокусы с пилой и подменой? сложившийся шатер придавил меня к скамейке для экзекуций , мудро задумано - ситуацию не переломить , мне все тягостней , на моих оголенных нервах зачищают контакты и следует подключение
система работает ; по мне проходит ритмично марширующая пехота , которой дано указание горланить , отбивая внутренности , голосами вы владеете в совершенстве, обувь у вас тяжела , и ее функции не одномерны.
Через меня вы отправляетесь в ссылку. Ваше руководство не выявлено , из семечка эгоистичной ползучести оно доросло до раскидистой дубовости освободительного движения , участились вдыхания ударившего по ляжкам пламени ; вы мне пишете и письма доходят.
Слова неясны
в неволе зажатия химеса мы метнули в них киры и церепоны , ставя политические проблемы у отчасти сохранившегося читламака , и обездоленные априки молились на нас с оговорками , нынешним августом деятельные миззачогги полонили сорняками ухоженные посевы умозрительных канабаров, и где же смысл в миллиардах жизней?
Громадный смысл – никакого смысла – беззаветного Бочича держали под замком прославляющие его маккане.
Особым образом возбудившись , он удосужился перетрахать кучу воинов , не защищавших щитами упругие задницы
болезненная процедура посвящения. Отныне мы вместе , любовь победила , в таинства любви я вас и посвящал , я вами завладел и продолжу , к начинающим у меня тот же подход , что и ветеранам , и я не играю на публику , ближайшим автобусом я уезжаю в Древнюю Спарту , чтобы учинить там разгул демонического свойства , обстоятельно побеседовать о заменяемости эпох и ориентаций ; дискуссия наверняка примет острый характер.
Я посмотрю на реакцию и поясняюще затушу сигарету об грудь мужественного царя , положившего руку мне на колено
остынь , владыка. Выслушай мой совет – не поднимай со дна монету с гомо-изображением и не сжимайся , когда тебя… тебя. Не меня.
Под застывшей волной , как под радугой.
И тут нет секретов.
Одноглазый Аквалангист с Правильными Чертами Лица стал под ней чаще бывать , отыскивая взглядом пропадающего и появляющегося покровителя этого места , чье мнение ему всегда интересно узнать ; не будучи с ранних лет приученным к чистому спирту , он сжег все , что мог внутри и в окрестностях , и скрывал информацию , у нее рот не меньше
проституция на подконтрольной территории без преувеличения высокоразвита ; пожалуй , здесь я и умру , второпях извещая компаньонов о впечатлении упадка с четырех сторон головы.
Вмятин не осталось , язык хочет запасть , на откровенность я отвечаю историей о поплывшем хоккеисте.
Прислушавшись к внутреннему голосу и перенастроив под себя ход времени , он поехал в среднюю зону , так же медленно поехал в свою , смутно… медленно… словно бы он тянет лямку полетов на подушке для медитации: я еду… увеличение скорости поставит меня в невыгодное положение , и я вновь в средней зоне , в дальнейшем я съезжу и в свою , я усвоил уроки… я скорее удавлюсь , чем потороплюсь , я еду… еду в среднюю зону
езжай меняться , мудак! – заорал со скамейки беснующийся тренер.
Босяк Орлан сидел на трибуне. Сказав пробиравшейся мимо него иностранке: «don ;t take your gun in our bedroom» , он с деловым видом поинтересовался у охранника: Пожар , да? У меня паранормальный талант , и мои предсказания недалеки от истины , свобода воли… вы в курсе , волнение передалось и вам , вам не втянуть меня в ваши планы , и не надо вспоминать о неприятном, подумывая добиться известности , но это - форма истерии , причиняющая неприятности мелким сутенерам и страстным любителям славы , у тебя напряглись соски? У мужчин они не должны напрягаться. У Сатаны есть , что тебе предложить
заспанного , загнанного , не готового к страданиям Аквалангиста сообща задергали контуженные мегеры , кое-как выкрикивающие его имя на канатной дороге , где он, отступая прыжками , уведомил их о прекращении поисков великодушной невесты , пользовавшейся доверием спившегося гомосексуалиста Ла-ла-Яка , и чего ради? безоглядные кутежи , размытые дождями предгорья, аэрокосмическая съемка полевых сношений , занятия кун-фу и размягчающие излишества в равенстве непонинания Всеобщего Центрального , маловерные гомункулы… упремся и пусть сдвигают
квадратный грешник выпал из Сандвича. Ему не отказано в Высшей Устремленности.
Собравшись с мыслями , он поверил в ее существование ; Аквалангисту казалось – он взял эту женщину с налета , ей – что она отдалась ему из жалости , love comes from God , во время бесед с Аквалангистом она нередко думала о смерти , они были совместимы , как кошка с собакой: мертвая кошка с мертвой собакой - достаточно совместимы.
Ухудшающееся кровообращение создает настроение , и назначенный день наступает
живя в последний раз , не позволяй себе скучать. Сексуальная решимость втравит меня в нещадные катаклизмы. Столетние птицы взлетят из-под колес. Неожиданно вычеркнув его из жизни , Аквалангиста не ошеломить ; на прожженной тельняшке застиранная жилетка , в стрессовом состоянии выборочная нетерпимость: эта музыка кого-то - не меня - позовет убивать , кого-то - не меня - гладить котенка-щенка ; сжигая лампочки , вверх по коряге продвигается заинтересованный в пристанище Босяк Орлан.
Через дыру в кармане видно , что в нем вхолостую крутится земля
рев сигнализации , сливаясь с колокольным звоном , говорит о тщетности , мне не нужно , вас не нужно , приспосабливаться не нужно , я изъясняюсь дрожащим фальцетом в бурях скорби , и в мороз мне уютно , знакомая проститутка приходит ко мне в свадебной фате ; рассмотрев поближе мои глаза , она затрепетала.
Робейте без меня , демоны… на меня непросто навести страх. Услышав курлыканье журавлей , я бы преобразовал его во внеочередной повод порадоваться – скажу только тебе. Я не имею право собой рисковать
такова воля моего Я. Оснований вроде бы нет , но оно настаивает , у него традиционная роль , насилие над собой вносит путаницу в продвижение к еще прижизненному покою , затронутый нелюдимостью Любовник Дошедшей ест из кулька сушеную клюкву.
У метро «Каширская». Земля трясется от проходящих под ней поездов. В дождевике никакого беспокойства.
Любовник Дошедшей , окосевший от прямых солнечных лучей в яркий опиумный день , затихает , столкнувшись с охотно идущей на контакт милицией
на него налезет не всякий собачий намордник. Свобода сама плывет в руки. В предопределенном звездами самозабвении он сощурился с отдаленным подобием иронии ; его засасывает в туннель бесконечного мрака , и он не пролезает - на него нашло , ему нескучно , в немом изумлении Любовник Дошедшей осознает: ход вещей не нарушить , йес… в этом и смысл, чтобы не дергаться , и , соскребая эмоциональную накипь , хмуро смотреть по сторонам… Эй! Ай!
Система взаимного оповещения.
Ты кричал? Это и к лучшему. Всем живущим на Земле спасибо за все – не останавливайся
остановка в конце будет первой и последней. Под сердце… Пуля? Впился клещ. Живя у моря , заштатный джентльмен с красивым носом подключил ветхую гитарку к могучему усилителю – и он , и я. Мы подходим вплотную.
Не проститься ли нам здесь… она здесь?
Она?
Платформа «Царицыно».
Она! Совсем в другом месте. Вычленяя интуицией и подхватывая разумом , любопытные подводники засмотрелись на Любовника Дошедшей , сидящего в лодке на дне океана
его сложно запугать. Его легче разозлить. Уехав с твоей платформы , он против воли принял участие в схватке деревенских банд.
Врачи вернули его с того света. Вынув из глаз осколки, зашили их ниткой: окривей , охромей , ошалей! мама еще не отравила , отец еще не пристрелил , неподъемные девушки полезны для мозга… я ее туда-сюда , и поднимался ветер , туда-сюда ; разлетались микробы , вскрывался лед сомнений , туда-сюда-я повторяю - повторяю - повторяюсь , входящий Босяк Орлан спрашивает: ну что? что-нибудь получается? Желающим броситься под поезд не обязательно создавать толчею и всем скопом собираться у первого вагона
выпившая , икающая , кротко улыбающаяся женщина , ты не откликнешься на зов моей плоти? Нет? Это никуда не годится.
Я разделяю ваши ужасы.
Мыслящему человеку нужно немного – теплая постель и спокойствие духа.
А если под постелью стоит утка?
Тогда все несколько осложняется.
Я не осмеливаюсь сравнивать себя с тобой: видя прекрасные сны , я обмираю от восхищения и , просыпаясь , окунаюсь в явь. Как в зассанную прорубь
любви в тебе под завязку. Ночи становятся светлее , крыши церквей скрипят под шагами вовлеченных в новые завихрения дебоширов… она , честно говоря , вырывалась.
Тебе показалось.
Вечность рядом со мной , но не во мне , когда-то у меня тоже был паспорт , а в программу пребывания на данной планете входили горнолыжные курорты – постоим под этим тополем. Он мой ровесник. Я помню его маленьким и пугливым
саженец убежал , я выронил стакан… в такой холод и зажигалка не даст огня , если ее не отогреешь. С сугробами на шляпах замирают налетчики. Материальные достаток не давал мне уверенности в себе , однако благодаря нему мне давали.
Несись вниз , дружище , спеши туда , не одеваясь , там кто-то сношается на твоей машине , в экстазе царапая полировку ; одной подмигнул – она улыбнулась , второй – вздрогнула , я тяжелее снега. Моя , твоя , его детка – психиатр , и ей с ним морока , она в предощущении перерождения в персону-уникума
лошади же поданы , переутомление безысходно , для мягкого столкновения с прошлым необходимо вести нетривиальное воспитание сознания ; с дорожного знака падает нарисованный молоток , сладковато пахнет войной, и ты импульсивно опускаешься на колене в открытой вместо книжной хлебной лавке… она так и поняла. Что не нужна тебе вся.
Она не упрямилась , если ее , чувствуя приближение белой горячки , тащили в постель – будь же первой! Кто найдет себя , потеряв! Моя дерево Бо растет на твоем участке , очищающие смешения никому не причинят зла, и сливки прокисли , борода застряла в застегиваемой молнии
окинув опытным взглядом склеившиеся женские силуэты , Специалист по Грозным Намекам расслышал визжащую сирены скорой помощи. Как фоновый эффект.
За здоровье бармена! За счет заведения!
Специалист планировал купить на рынке восемь свистящих подосиновиков и дюжину поющих боровиков , но денег хватило только на смесь из грибных остатков , раскрепощение пришло издалека , ухающие зверюшки взревели , куда и на кого ты ставишь ноги? жертвенность… расперла… хранящий различные незначительные тайны Любовник Дошедшей захвачен бандитом по прозвищу «Дно»
Любовник Дошедшей… отзывчивый друг , потенциальный буддист , испытанный гетеросексуал
он еще не пробовал сможет ли он без Москвы , не сможет ; он одиноко выпивает в буран не потому , что у него отсутствуют возможности идти в кафе или ресторан , блеск является отблеском… муть и путь.
Да. Людмила бы не очень удивилась , назовись он ей призраком из ада. Любовь к цветам не облегчает ее страдания сенной лихорадкой.
Длительные. Лыжные. Прогулки к урне на отшибе.
Выбрасываются компакты Вагнера.
Догадываясь , что все не так плохо , Босяк Орлан приелся подобной музыкой , и я его обогнал
потом он обогнал меня – я его медленно и постепенно , а он меня тремя огромными скачками , эфемерно тесня где-то на задворках Вселенной , тремя… третьим был пустой троллейбус – эта женщина и ее дочери не знают с кем говорят. Я заперт на ключ. Третий год , как потерянный. Третий троллейбус… третьим на конечной остановке перед новым выездом на маршрут – по чуть-чуть приближаясь , трогается и встает ; люди торопятся к бордюру , с досадой тормозят , ток подается бесперебойно ; водитель шутит , и к нему направляется разобраться доверявший интуиции псаломщик Вафусий
на суде водитель Андреев оправдывался: он шел жутко разозленным и меня бы убил , а вышло , что я его , но я хотел задавить не насмерть , а он бы меня уничтожил , у меня дети… не куплю вам , дети , ничего. Побирайтесь , мои дети , у метро.
На эскалаторе карлик Логофаг.
Поднявшись на три… три ступеньки выше , навис крысиной глыбой. В ухе наушник от плейера. Скорее слуховой аппарат. Отбыв срок , водитель Андреев никуда не спешит. Можно ли сказать , что он поумнел?
Можно. Можно сказать что угодно. Сабадилла патриот в коммутаторе интерполяции суммирует бисквиты пресс-атташе
провиант капитулирует из-за гепатитного дзюдо зуммера , в миг окружения пчелиным роем слышится лепет вожделения , на плантации бананов проводятся занятия аэробикой: Андреев понимает о чем говорит – он прожил жизнь. Дуб тоже прожил жизнь , а ничего не соображает. Да и мыслей у Андреева… да и денег… не столько , чтобы над ними трястись. У закрытой пивной палатки он отстоял свое еще при Брежневе , превратности судьбы поставили его на место – и это плюс , у закрытого окна колышется штора , взъерошенная ласточка садится на подбитый глаз , разведывательные действия… по возможности сильнее прижмись к простыне , и твою волю не сломят
в сновидениях у тебя все более-менее нормально - начало есть. Осталось уладить вопрос с реальностью.
Импульсивно спускаясь по косогору , Любовник Дошедшей решил идти обратно. Он попытался остановиться , его занесло , на застывших льдах не поплаваешь: не уходи побежденным! Водитель Андреев глубоко вдохнул, втянул… втянул… и ушли последние силы. Пожалейте его – Ивана Петровича Андреева , Павла Андреевича Иванова , Андрея Ивановича Павлова , чувствовавшего к себе двоякое отношение , выглядя на свой почтенный возраст и не имея никакого авторитета
дорожа вещами , исконные жители земли проявляют неистовство в угодничестве , и Расклейщик Политических Листовок себя от них не отделяет , но ему никто… с ним никто… он сам никто и может приносить пользу , пережив драму интровертной загадочности , поднимающую тонус в богемной шаткости бытийного и бытового недовольства.
Сердцебиение незаурядно , прозрение и одурение стоят друг друга , до нервного срыва не дошло , отпразднуем же нахождение четкого ориентира тихими взрывами , наводящими лоск на магистральную суматоху
подайте мне руку , и мы пойдем. Гоген с Ван Гогом в борделе. Рука подана , одутловатые дамы отобраны , скорбная хозяйка , представшая перед ними более агрессивной , приветствует упертых странников , распространяясь прямым текстом об одной веревке: вешайтесь на одной , верьте моей правде , я распоряжусь насчет снятия первого и подготовки петли для второго , между вами лишь духовная близость?
Определенно. Следите за его ногами – он бьет ими , не раздумывая. У него укатились зрачки , а не то бы он поглядел на вас влюбленными глазами , полноценно вас ими раздевая
все в прямой видимости , на ваших сосках по мухе , далекий зной ввергает меня в уныние , Шастающий по Притонам Живописец сентиментально вздыхает ; заранее спасибо за истощение , сказавшееся на мне преумножением моего трагического очарования. Я не вышел из пике…
Ты – исключительная личность.
В хрустальной избе я отражу нападение северных менеджеров - сдержанных Севменов , важно прогуливающихся тропой намеков , не остерегаясь усопших и устроивших беготню конкурентов из династии Селевкидов.
Лишние на клумбе.
Изливают желчь в травмпункте.
У Расклейщика потрясающая энергетика , и страх спадает , нездоровый климат разбалансирует
различия проведены , и выпрыгнувшая из-под него кровать , просвистев над вереницей телег с окропленными компьютерами , вне зоны досягаемости ; перебравшему Любовнику Дошедшей так же доводилось ложиться мимо кровати , и он не высказывал претензий , ни словом , ни жестом не задевая полировавшую черепа фабричную девушку: отличная зарплата , сказала она. Бесперебойность государственных заказов , обилие исходного материала , не хочешь стать членом нашего коллектива?
Я бы к вам не мешкая… нет… отказ придаст мне весомость.
Расклейщик Политических Листовок отравлен , но он пока стоит, и это обязывает
за ним остается право колебаться. Когда Расклейщик работал на бензоколонке трудящимся без фиксированного оклада заправщиком , он подманивал к себе вылезающих из машин солидных господ и спрашивал у них: вы , ты-ты… по мне разве не видно , что я не цепляюсь за жизнь?
На данной бензоколонке было тревожно и до меня , а я тут все усугубил , я знаю несколько забавных фокусов, которые грозят и вашей собственности и лично вам , окидывающим меня убийственными взорами , я вас предупреждаю! Смотреть на меня – сомнительное удовольствие
наткнувшись на такое противодействие, я причиню больше зла , чем если бы вы согласились бросить автомобили , а затем , приняв мой бензин и огонь , понеслись бы восвояси интригующе пылающими факелами.
Слишком легко – не скажешь , вас нелегко потушить , вам даже не нужно в этом признаваться , потеревшиеся об вас спасительницы , возбудившись , обожгутся , и полезут к вам за пазуху , чтобы вытащить кошелек.
Их юркие руки извлекут искомое , и ожоги совсем нестрашны , память на детали слаба
укрепление благосостояния прошло весьма обыденно. Накричавшиеся боссы беззвучно заплакали перед кончиной.
Мучения отпустили , отпустите меня… и грехи… в кармане ключи , и они не подойдут к той двери ; растекавшиеся мысли сворачиваются , как кровь , выделяясь темной дорожкой на кокаиновой белоснежности вздымающегося плоскогорья.
Тебя туда затолкали.
Сделали мне одолжение.
Не поленившись вытягивать шею , ты обозревал незнакомые места , уповая на соизмеримость отхода и приближения
запрягали меня , заводили , Шастающий по Притонам Живописец успокаивал меня рассуждениями о платиновой игле , разносящей по венам ласковые импульсы с отнесенных на помойку грампластинок: крот зарылся в тебе , крот прибился извне , покупка коньков… сам подумай – поедешь. Взяв за правило соблюдать моральные нормы , ты не добьешься замужней женщины , заглянувшей за товаром для мужа.
Заскочившей на минутку в притон.
Не отдавшейся засевшему там Живописцу.
Она верна мужу.
До женитьбы она состояла в любовницах неиспорченного тогда парня , получившего из-за нее прозвище Любовник Дошедшей
черствеет хлеб , разрезается вишневая ленточка , Любовник Дошедшей производит смотр своей патологической индивидуальности , отчуждающей его от анализа того , чем же дышит общества , куда вы идете , верблюды?
Куда надо , туда и идем. Отстань от нас.
После приступа я попал в больницу , где впервые курил лежа и на меня орала медсестра , в дальнейшем полностью использовавшая мои скромные сексуальные возможности.
Ноги в валенки , пушки за борт.
Я вел беседу , уставившись в пол
безумно напивался , смотря на луну. Царь Давид играл мне на гуслях , на арфе , на бас-гитаре; когда лучше быть трезвым?
Не знаю , не знаю…
Теперь ясно , что я могу и сорваться , потерять ориентиры и сбросить его под электричку , но не доброшу. Она проносится мимо противоположной платформы. Последний рубеж мы будем отстаивать до конца. Потрахаемся , детка , покричим – заглушим взрыв гранаты.
Инфекция попала , Босяк Орлан откашлялся и спел: входящий в нее луч , эй… генотипы Немезиды , внешне без усилий… как прежде , мудрый в городе , куски члена в красных смокингах
набродившись в сыпучих далях , я отлеживался в мрачных глубинах ниспосланного судьбою угла. Философ Соловьев писал о пяти путях любви.
Босяк Орлан идет по первым двум.
Первый – онанизм , второй – животный секс.
Так и происходит , в осенней полутьме редкие листья , непредсказуемо… крепкий мужчина с вечно самодовольной физиономией начинал с невропатолога , заканчивал наркологом , выдающиеся успехи… в дупле удод – не хотелось бы его терять. Восстанавливая справедливость , ее чаще всего нарушают
мой портрет кисти Шастающего по Притонам Живописца переходит из дома в дом в поселении небезупречных отшельников , не обращающих на меня внимания , перекидываясь замысловатыми фразами: циклическим спиртом с прямой спиной. Доля правды и неуравновешанности. В ожесточении расстегнул до пояса. Касаясь сущности , забудем разногласия , доверительные отношения очистят ото льда, мера наказания – переломать ноги.
Выстроимся живым щитом возле забрызганной помоями кровати. Доберемся вертолетом , в самом деле
на гимнастических снарядах предполагаемые влюбленные ; колени у подбородка , могильная сырость , с рассеянным интересом улавливаются мученические возгласы: Уребрий! Туризм , натужность! шоппинг , навигация! отзывающий эхом комментатор, протерев стаканы , переходит на латынь.
Bibamus , дружище?
А? Что? А?
Я спрашиваю , выпьем?
Там , где нет меня , нет никого , а перерубленная дриада подо мной , но не здесь
принадлежа себе и изредка мне , она неуловима , испытавших ее влияние рвет желчью , без нового подхода к расшатыванию деревьев мне не обойтись , выпавший зуб я полагаю вставить назад , у Босяка Орлана имеется повод для продвижения с песнопениями – умри и не вмешивайся.
Подоспев к образовавшейся бреши , он не сменит тональность из-за закончившейся на него охоты. Веданта-детективы , любовные романы , эзотерика. Босяк Орлан предпочел бы , чтобы голова выдержала – не заболела
намеренно искаженные сказания о закабаленных изделиях человеческой составляющей одарят его мучительными оргазмами в топких покоях серьезной проститутки, берущей перед каждым клиентом двадцать минут на медитацию.
Пропадало всякое желание отвлекать.
Включалось радио артиллерийский орудий.
Через треск в эфире пробивался голос накрытого гранатой банкрота: необъяснимое… я… и пошел снег… все вокруг сон. Не выспаться , не проснуться
чиркая зажигалкой , я с трудом сдвинул мельничное колесо , разлагающее жиры деловых мероприятий при соединении изворотливых кораблей.
На водяном матраце-крокодиле Печальный Нагнувшийся , мяукая , уплывал от настоящего крокодила.
Свежая вариация нежелательных встреч вынудила меня в достаточном количестве расщедриться на выделение средств на пополнение запасов разрозненной непрерывности у колдовского бара… отара затоптала
ночевка в степи. Я , что , превратился в идиота? Заработанные мною деньги в ее фарфоровом фаллосе. У меня есть хороший друг , специально скрипящий дверью , тряся заряженным пистолетом ; не выходящих из клиники нужно слушаться , прослеживающаяся непочтительность к руководителю художественной самодеятельности препятствует нам распевать синто-буддильники и музицировать на монашеских досках , воплощаясь скользкими божествами по закоулкам бутафорского рая. Навязчивые состояния… уважаю.
Ты дул в розетку. Тебя унизили.
Оседающий инкассатор судорожно взял мою даму , привлекшую его манящей припухлостью порванных губ
бизнес – зрелище – аншлаги. Лучшие места заняты слепыми.
Инвалидов нельзя обижать.
Ты говоришь конкретно , а я образно , как ты считаешь? несдержанным на дождь октябрем ты трогал распухшую десну , и среди кряхтений и сплевываний образности хватает и у тебя ; при приближении к твоему нижнему металлоискатель истерично запищал , похожие на шкафы курортницы подзывали тебя под воду чистить зубы , ты неуверенно протягивал руку и с ужасом ждал погружения ; в тебя запускали когти , для тебя наступала осень
у тебя же совершенный разум и прекрасное будущее ; происходящее никак не выше нашего разумения , от несобранности порой не замечаешь наносное и клейкое – чайки на пруду , лепестки белых роз , между кувшинками высовывается телескоп , праздничная атмосфера закачивается насосом недостижимых целей , приобщенный к контрразведке лысый карлик , щелкнув фотоаппаратом , приложил к нему ухо. Приложил и щелкнул. Еще и еще.
Свои дела. Своя жизнь.
Прилюдно пересчитывай деньги , и к тебе подойдут красивые девушки.
Или жестокие грабители.
Сердцем в невесомости , задом на кактусе
постепенно набирая ход , я правильно говорю о конце рассвета , налетавшего коршуном на стоявших группами гибридов-антропологов феерической темени и академичного самоотрицания ; предупредительные удары в игре света на подвенечном платье мадам де Бля рассматриваются с маленькой планеты перевернутых женихов , чьи разобранные пулеметы транспортируются злоумышленниками в область бессознательного ; кромсающая баллада о боящихся утра и вчерашних открытий с натугой исполняется Печальным Нагнувшимся на операционном столе
это , конечно , потрясающе. Не пекло , но напекло , тяжелый воздух… неслучайная эрекция… обретение дискретной гармонии накануне кончины в канаве , разметанные волосы музыкальных деревьев и все , чего ты жаждешь , избирая со смешанными чувствами приоритетное для себя направление ; я понимаю , что для тебя означают шлаковые комбинации нудизма и пессимизма.
Думаю , ты ее помнишь. Она любит колеса. Совершив серию удачных постижений окружающего нас маразма , я раздевался при ней , я ничего не перепутал
она мне дорога , в постели забой скота ; жарким летом я готов отдать ей ватное одеяло.
Чтобы тебя утешить , ей надо очень поспешить.
Я могу любить только ее. И то в определенных позах. Не обещая ей заснуть , я лежал со своими мыслями и не входил в число нужных ей людей ; меня не увести от раздумий о вечном в перенасыщенном многоголосии садящихся на лед спасателей: когда они повылезали , все уже кончилось. Ведя упорную борьбу с асами компьютерной игры «Домино с отступниками» , я бы пожил и без тела
мне трудно на это смотреть. На однорельсовом пути самоудовлетворяется хоботом слон. Утраченное чувство собственного достоинства подменяется угрожающим вырождением в незначительных и проходящих мимо меня бедствиях ; дым выпускается со слюной , откровения изо рта создают нетипичную ситуацию для воспевания эмоционального шквала , протащившего Расклейщика Политических Листовок до Специалиста по Грозным Намекам , совсем другого человека , самостоятельной фигуры в клубке змей , отяжелевшего помощника шамана - спасибо тебе , Господи , за осознание Дао
по требованию врачей мне полагается самоутверждаться. Стоя у зеркала , я захожусь в кашле и сам же покачиваю пальцем , как дирижерской палочкой ; на огневом рубеже глаза слепнут от солнца , слезятся от ветра , поездов нет , по платформе расхаживают тихие машинисты, отвлекающиеся на пузырящихся женщин , которые не проявляют инициативы , но и не отказывают , едва передвигая ноги в плотной толпе Расклейщиков , Специалистов и Живописцев.
Шастающий по Притонам Живописец был на виду
скатываясь по длинному желобу туда , где нечем дышать , он чужд восторженности к выпавшему ему испытанию. С горьким взглядом на заложенную природой расплывчатость стиля он жевал , а что жевал , не говорил , спросив по телефону заряжающуюся от него энергией девушку: это ты , детка? А это я – Крепыш. Разделяя мое недоумении , ты не пожелаешь остаться со мной наедине? При наличии нарушения психики будоражащие личинки принципиального согласия разбередят ожившую после короткого замыкания сердцевину
процесс идет неспешно. Пьяный проснулся. Его раздевают. Он на секунду задумался. В юношеские годы он помогал отцу обуздывать в постели злую и непокорную мачеху.
В Любовнике Дошедшей есть неподдельная стойкость. Ему не по вкусу обидчивость замученных жизнью призраков. С похмелья он хотел вытащить соринку и чуть не проткнул себе глаз ; первыми двумя ударами в драке с призраками он сломал обе трясущиеся руки
надо либо биться ногами , либо убегать , все так волнительно , и это мое дело , из перегретого нутра вылетает стремление проехать свой поворот , пересечь чеканным шагом непроходимую трясину , употребить из широкого бокала - язык на дне , усы в вине , на губах покойницы в белом бесцветная помада ; храня гробовое молчание после долгого разговора о генитальном мироощущении , мы встречали восход , и она раньше меня увидела солнце.
Тогда она без вступления сказала: задумав познавать мир , держи в уме , что и он может тебя познать
я скроюсь… вряд ли я останусь ; если я тебе вдруг понадоблюсь , приходи в чащобу к моей беседке без рывков вытягивать из меня жилы ; сбегая с холма , мы подзабудем наши разногласия и застрянем ночью в поднимающем нас лифте , где дурной алкоголь выходит из крови , а хороший вливается ; механическими глотками мы изопьем изобильное горе , придерживаясь правила: раз мы договорились лечь у меня , то мы ложимся под весело лупящие струи ледяного омывания не для обширной аудитории , втискивающей между нами полмира , даря себе яркое зрелище
голова болит о другом , сердце по словам Будды «делает человека и буддой , и скотом» ; мне потребуется еще больше умственного напряжения , чтобы вплотную подойти к разгадке ; в столбняке я чувствовал , счастливые минуты мыслительной прохлады замораживали властный двигатель чувств и страстей , мигающей свет моей души дырявил потемки шумного вакуума , точившего клыки на Любовника Дошедшей и тому подобных жителей города в туче ; высоко , темно… в таких отличных условиях я бы поплыл по небу в вечность. Связи со всем внешним разорваны , счастье видится только для монаха , слишком явное… солнечное утро , перестал идти грязный снег
стая обезьян набрасывается на анаконду , и та , поблагодарив присутствующих , уползает в помещение на неживом лугу , выглядит сломленной и молящей об убежище ; выстроивший эту халупу Любовник Дошедшей понимает, что гостью надо утешить. Владея приемами вьетнамской борьбы хундауау , он вправе ее не бояться , необходимых ему уступок он добьется от нее лаской - от него не отделаешься. За счет внутренних резервов она высвобождается и с наслаждением ползет к швыряющимся бананами недругам ; рвется к ним , как к своим , задавшись идеей не продолжать сомнительное знакомство. Любовник Дошедшей ее нервно искал
я бы ему неуверенно сказал: это у тебя пройдет. Отдохнув перед проблематичным откупориванием сосуда бессмертия , ты высмотришь подлинную мерзость при активном звучании ненастроенных электро-балалаек ; отбивай жи ритм! правым коленом об стол – оно распухло. Стало крупнее второго. Опухоль спала: теперь оно меньше левого. Навлекая обвинения в слабоумии , я вызываю в тебе подъем оптимизма , ведущего назад и Босяка Орлана , и Печального Нагнувшегося , и Одноглазого Аквалангиста с Правильными Чертами Лица…
Что ни человек , то легенда.
Ничего нового. Я не принимаю ничьих оправданий и топаю ногами , словно несется целое стадо. Я и являюсь Вселенной
на консилиуме психиатров отнюдь не все складывалась безоблачно ; я выступал на их стороне , но они собрались не из-за меня , неторопливо реагируя на продуманность моих возражений против первоочередности материального статуса , как в финансовой группе , так и в наркотической лечебнице: вы же сами нездоровы , сказал им я , поэтому я могу оценивать вас объективно. Вы не разглядели произошедший во мне духовный переворот , ваши ухищрения по поимке и изоляции спонсоров меня угнетают… кормитесь с бизнеса! Не протестуйте! Живите! Немногим вонь мешает жить.
Расклейщик Политических Листовок уходит. Этот вариант не исключен. Уходит , уходит – не ушел , и с тех пор его словно подменили
срывающимся от волнения голосом он говорил , что , слушая блюзовое старье , он становится крепче и моложе.
Неприкаянные души прорывают окружение , почувствовав интерес к мутировавшей социальности.
Работающий на хозяев пропагандист Ласкуц Фал-лось напрягает слух , отсиживаясь за крепостными стенами.
Он сидит в засаде.
В помойном баке.
Подобные гниды известны с времен неандертальцев. Раскрывший врага Расклейщик цитирует ему Аристофана, заявляя от собственного имени: «никогда не предам бедняков и матросов афинских! за беднейший народ буду биться всегда!»
косвенным образом повествуя об ущемленных амбициях, Расклейщик вполглаза следил за пролетающим над ним самолетом.
Мы можем создать проблемы , с погодой нам повезло: мне и самолету , не думающему о прочности в секунду разворота под величественный накат ансамбля скрипачей Большого Театра. Томительное ожидание блюзов раскачало меня на стуле, и я упал головой назад.
Ну , и как у тебя с мудростью?
Я не прошу называть меня Солнечным Всадником. Спящая дворняжка скулит во сне на весь двор. Приступы тревоги навязывают засыпаемые гробы в непобежденной блажи выезда на лыжню , в ржавом лимузине ты себя береги ; прихватив букет ее любимых цветов , возьми что-нибудь и для самообороны
ад есть , и мы здесь , понимая сверх этого , подмечаем слабость суждений и , не сговариваясь , выкапываем неплохо координированных покойников без надежд быть вознагражденными ; в моменты гордости оттаивает мозг , из носа течет медовый концентрат , единственный в единственном мире , где я единственный , кто гарантирует, что я неправ , уповая исключительно на холодный свет , образующий запас декоративного материала.
Твои герои , луна , скучились под тобой , и нам бы скончаться на месте , наши волосы за счет нервов перекрашены в седину , человечество доживает последние тысячелетия , пытаясь казаться злее и тверже
накаленный мирскими помыслами Расклейщик не прибегает к бесценной помощи религиозных поучений.
Не подбадривает пытаемого перед матчем судью.
Я его увидел. Он меня догнал.
При взгляде сверху через вытягивающееся горлышко бутылка кажется бездонным омутом.
Ты все правильно говоришь. В бутылке клокочущая влага туманного назначения , и мы нисколько не разочарованы , встав в ряды тех , кому без стакана нерадостно , в нас бродит затаенная мощь – предлог. Пора бы и разогнуться.
Я требую этого от себя в ультимативной форме. Тебя я за собой не потащу , наказав тебе заняться экспериментальной партией четырехлитровых емкостей с формирующим явления бренди «Бык-усмиритель»
на пятый день поединка твой путь оборвется. Используя мои связи я куплю тебе место на кладбище Поддетых Матадоров , поддавших и обрадованно подлетевших к падающему дивану , неотрывно от бесконтрольности деятельности рук, которые фехтовали в сюрреалистичном
разноцветии изрезанного выбросами тупика.
Ты набрался. Добрался.
До конца Вселенной. У меня с ней личные счеты , и я самого начала предполагал реализовать распирающую меня стремительность.
Конца ты достиг мгновенно.
Не искажай факты. Моя история еще недосказана. Каждый раз попадая в один и тот же сон - в якобы реальную жизнь - Шастающий по Притонам Живописец шел делать дело , и за ним нужно присматривать
два пальца во рту добавят ему привлекательности , ну и как же поступить , свистеть или блевать? по собственной воле он раскачивается на слабом ветру в расцвете рассыпающей аккорд психотехники , или ему это кажется , все это ему кажется , те же два пальца расплющивают переносицу , ушедшая на разведку душа сидит в могиле , недовольно покашливая , на интуиции поднимаются якоря, и мне обязательно будет весело , бросающаяся в глаза разболтанность зажжет зеленый свет перед размашистостью начинаний , утверждая иллюзорность не мифа , а обыденной дряни
включаться в борьбу за нее неразумно , принюхиваться к подошве недостойно , свернувшие с шоссе порядочные люди контролируют полет Живописца , лелея шанс осуществить свою мечту , они говорят: умеренность пресмыкания… существование – бег с препятствиями , и я бегу , заодно перепрыгивая через дома , через развалины…
Что-то ты распрыгался.
Сдерживающих факторов не имеется. На шее у меня шрам и экзема , в кровати женщина… предпочитающая , чтобы я ее привязывал.
Лицом к тебе? К подушке?
Я был эгоистичен , не давая статичной структуре видеть того , кто создал из нее произведение искусства притчевыми затягиваниями и выкручиваниями в холодном склепе , где жили романтики , не знающие от чего умрут , но знающие , что умрут , возобновив попытки увеличить дальность скачка к помалкивающим хранителям мудрости
прямолинейность закружила. Капризный чиновник покрылся бубонами , из которых стали расти сальные волосы.
Социальная проблематика.
Нечто внешнее.
Отвлекая Расклейщика Политических Листовок , загримированный Босяк Орлан заявился к нему , переодевшись женщиной.
Прилетел на волшебной грелке и несильно избил – тебя избила женщина , тебе позор и привет от наших , твоя потерянность вызвана заблуждением , нет , уверяю тебя , повышенная тревожность спровоцирует ненужный накал страстей , послышится хлопок , и ты сведешь меня с губастой май-девой , выглядящей , как проститутка. Стоящей в пикете в поддержку опального монстра. С чувством юмора у тебя получше , чем с потенцией
жесткая оценка, я сознаю. Одеревеневшую май-деву я пробуравил.
Ты бросил в огонь мое полено.
Она очень скромная , она меня заводит , меня заводит скромность , я не справляюсь со своей психикой , единственная муха испортила мне весь вечер на кладбище , он жужжала и чего-то от меня хотела , передо мной стояла задача укрыться от ветра , в экстренном порядке ускользнуть от кроткого и начитанного куска мяса , ее тело – невозделанное поле , я засадил и завалился на поляну , над синим морем раскинулась поляна одуванчиков , подобных мне и слабее , чем я , ничего болезненного быть не должно , с тобой нам пора расставаться
наездившись на метро , насмотревшись в глаза смерти , друг друга мы не долюбили , в школьном сочинении на вольную тему я в четвертом классе писал: мой папа уехал в другой город. Мама называла город Петрозаводском , а папу гондоном. Мой дедушка – любовник моей мамы. Ему стыдно за сына. По моим предположением от трупа моего дедушки будет пахнуть , как он него живого. Так , как он него пахнет сейчас. Обожая танцевать , он воодушевленно кричит: я выдам вам танго-модерн! Позовите со двора понимающих меня пьяниц! Куда вы засунули мои носки для танцев?
они здесь… и мы здесь! необузданный народ орет , нажрался и орет – народ. Всего добивающийся сам. Признающий реальность бутылок и пустых мисок, крутящегося стула с наполовину отломанным сидением , пельменей на газете , выстрелов из-за угла , берите , берите , хлеб свежий , он только снаружи плотный , в каждодневном обиходе естественного отбора есть настроение и нет , на подножке бескорыстного поезда мы втроем , не забывай – нас четверо , в нашем племени всего пять человек , и гибель , или исчезновение любого из них становится национальной трагедией
вы говорите , не умолкайте , я вежливо отказываюсь вникать , думая исключительно о лишнем воздухе , сбивающем с курса зарождающееся внутри просветление , события развиваются не эфемерно , груша мелкая… высыпается из пакета на моих условиях , призовая машина скатывается задом с постамента , Специалиста по Грозным Намекам медленно сбивает броневик , они тут рядом , да вот же они , вот же, вот , ну не тут , да тут же , тут , ты смотри , ну и все , вот и они , проявляющие неуважение яйцеловы , не они , ты смотри
бесчисленное множество бесподобных , вот же , вот , они тут , Оля и Марина тут. Они бегут.
Вознамерившись завязать , волевые школьницы-алкоголички начали вместе бегать трусцой.
Не имея сил узнать точную дорогу и уйти по ней вдаль , Печальный Нагнувшийся метал глазами молнии , используемые в своих целях отсвечивающей в их отблесках китаянкой , которая по ошибке приняла его за китайца ; ну тебе бы не стоило , как же тебе объяснить , мною найдена бездна с наполнителем из несостоятельных потрохов , и они воздадут мне полной мерой за заставляющий меня подняться позыв к погребению вмешивающегося в мою жизнь изнеможения
меня душил дым. По телефону мне сказали , что ко мне… ага , ясно , говорите дальше… ко мне через пять минут придут проститься , настроившись увидеть именно меня. Я , кажется , не чувствовал себя изгоем , и визит незнакомых людей должен подтвердить мою надобность обществу – это хорошая новость.
Слышна человеческая речь.
Босяк Орлан приобрел облик отставного гуру.
На пороге смерти китаянка предстанет чуткой , однако упившийся , русской девушкой , но она не умирает , да и мне не время , Бог призовет нас к ответу , подергав ее за оттопыренные уши , а меня за тут же отвалившееся крыло ; Ему придется этим заняться
Он за мной наблюдает и смакует мои летные прегрешения , не заботясь о том , чтобы я не отводил глаз при взгляде на всякого рода знамения: отскакивающую в меня деталь от взорванного лайнера , сформированные в оседающем небе черты китайского лица , меня пригибали в небесном мелководье , и вокруг меня расходились круги , бесспорные доказательства подорванного ко мне доверия ; пряча улыбку , я не отрицаю вероятность узреть на кончике травинки сцепившегося с носорогом Расклейщика Политических Листовок.
Они думали , что это еще не край.
Если говорить об обрыве.
Ты куришь? Мои покуришь?
От каратиста шел шум: хох-хо , хох-хо… Он не смеялся. Он делал дыхательные упражнения
раскусив его замысел , я притворюсь безнадежно тронутым и потребую от тебя судить обо мне со всей строгостью , растворяющей первичный сахар в обывательской кислоте.
Скармливай сахар мне. Вливай сахар с жидкостью – с кислотой: по правилам свиноводства это запрещено. Отсматривая разыгрываемые свиньями сцены насилия , я не покоряюсь.
Ты не пацифист. Как и я: без-волие , нас-илие… без… нас… Без нас. И то , и то. А что выдвигать , непонятно.
Потенциал служения добру истощается , среди пушистых собак попадаются и бешеные
впотьмах он не разобрался, стратегическое видение побочных обстоятельств достойно осуждения в канун какого-то праздника , когда он мерзнул в палатке , желая кого-нибудь придушить и окружая себя тайной , находясь на излечении в высокогорном рэгги-поселке ; вспоминать , как жили , если будем живы – будем , попробуем и вспоминать , у недавно расчищенного пруда уже появились стяжатели с длинными удочками, обтекаемая девочка в развевающемся от ветра халате приютила не того мужчину – не меня , она не уяснила мой масштаб , эффектно отодвинулась , дернув одними бедрами , в сигнальный носовой платок она только сморкается , но ее платок все равно пахнет пивом , славная ты моя , не утешай ты меня
обнаружив на твоих туфлях толстые шнурки , я постараюсь их завязать , корректирующая беззаботность… страшная игра , проигранная мною вчистую ; вовлеченность в вялый разговор о засыпанной пропасти и стрессовом ухаживании устраивает Любовника Дошедшей и Шастающего по Притонам Живописца , собравшихся здесь пить чай и беседовать о карме. Расставив руки между деревьев , я не достаю , никак не пойму… по-моему , это не трамвай.
На даче у мелированного дьякона серебряный рукомойник
у дьякона негативное состояние ума ; переодевшись в мирское , дьякон подступается к топающим по храму прихожанкам , и в невинной полутьме представляется им гинекологом , предлагая обследование , консультацию , особое удовольствие стать с ним единым организмом ; женщин парализует ощущение неловкости , красивых женщин не хватает уродам , из физического отвращения извлекается неоспоримость вселенской роли натянутой на задворках совокупности мельтешений и углублений , не запрещающих перешагнуть через сложность пребывания в клетке.
В себе. Гуляя под луной , ты задумайся. Твоя ли голова у тебя на плечах , не случилось ли с тобой чего-то жуткого
одиночными ударами тебя не собьешь , враждующим с тобой голубям мало клевать семена , их клювы , причиняя тебе вред , дробят камни ; с обычным для тебя вызовом ты отделяешься , тебя не волнует , что с тобой , ты выдыхаешь и течешь… как ток – от минуса к плюсу , от плюса к минусу.
После долгих колебаний Шастающий по Притонам Живописец счел нужным предоставить себе день отдыха. Ему надо понять , что ему нечего скрывать , и мистически докопаться до наделяющей чувствами Ископаемого Ровной Обглоданности. У Живописца нет предубеждений , и оно этого испугалось , а он , покрутив своей шеей сплющенного лебедя , не принял соболезнования от вмонтированного в коросту осведомителя , который сказал ему: там пьют без тебя.
Я неважно слышу…
Повторяя , я столь громко заору , что у тебя вконец лопнет барабанная перепонка
давай сделаем так. Изо рта вывалится сигарета , но пустой стакан я в руке удержу , законченная форма самоходной твердости поразит меня сверхнеобходимостью выражать мысли яснее , на сон грядущий я процарапаю неслышными возгласами выманивающие меня сумерки ; неотложное – уместно , загаженная взлетная полоса затрагивает мои интересы , линейность наложения испражнений рекомендует мне скромно оценивать собственные шансы на неадекватный взлет к важно шествующей коалиции многократно проявленных комет остаточной яркости ; я бы не допустил натужности.
Не в ушерб разомкнутости.
Обозначенное движение переплелось общими корнями с словесным речитативом
сношения , партнеры , журнальное признание , приготовление отдаляющей избирательности , обидчивость в сексе , послужившие доводом мифические отношения , сравнительный анализ исключительных ситуаций , греховность отклонения от гнусной нормы , свойства тормозящей душевности , обеспечение эмоциями лютующей солидарности , порочащие микрофильмы реакционного возбуждения, тупик наваждения , гадюка свершения…
Набат отступления. Крик выдворения.
Купальня затмения. Нежность растления.
Неизбежная блюз-поэзия.
Попытавшись побыть кем-нибудь другим , Босяк Орлан просел под проявлениями эстетской мечтательности , и это огорчило не всех
в снежную бурю с прожектором на груди он не пошел – его не удерживали. Пойдя , он бы по рассеянности вернулся.
Здравость рассудка не подразумевается.
Босяк Орлан не соскользнет.
Охладевшая к нему женщина укладывала его на подоконник.
Красиво упав , я что-то… как-то лежал , и люди говорили , что меня уже не откачать , откуда им все известно? по отношению к другим я был Герольдом Выключателем , при доказанном случае зоофилии виновного сожгут вместе с обесчещенным животным
огонь любви померк вдали , мечта – утопия – позор , непрекращающиеся подрывы действительности , подмена ласковых женщин изощренными санитарами , безымянные дни , солнцезащитные очки на вставшем члене , заточенные топором карандаши и сворачивающая за угол ночь ; убежим же за ней в шейных фиксаторах голыми по росе , оценивая ситуацию, как выталкивающую в окно , с многоопытным мудрецом из преисподней нам никто не страшен , на его сигарете отпечатки жирных пальцев , находить в этом схему трудней и трудней.
под тюрбаном у него тюбетейка. Серная перхоть, подпиленные рога. Напрасно желая всех загубить , он повсеместно расточал сексуальные угрозы и , зарвавшись , обидел непросыхающего натурала Ангелозавра , который выдворил повстанца обратно в ад.
Это , конечно , потеря.
Без мудрецов мир беднеет.
Среди футуристических громад они мелькают словно метеоры , подбирая извалянные в снегу тюльпаны и кусочки от неуклюжих вертолетов , умудрившихся пострадать от столкновений с витавшими вокруг трупа мухами
на философском диспуте у Специалиста по Грозным Намекам воздадим же хвалу лучшим умам ; за окном моросило , в комнате всхлипывали , Расклейщик Политических Листовок ходил по ней в трусах , прижимая к лицу сорванную штору , и он не издох: вы считаете его тем , кем он еще только станет.
Сменить обстановку не помешает.
Запрягающее электричество отключили.
Приехавшие гости разбрелись по квартире.
Из темных углов доносились женские повизвивания.
Надо рискнуть. Передо мной открыли гроб , и теперь я знаю , как это бывает , но с ней я в постели
приподняв одеяло , я впустил к нам свежий воздух. В порыве благодарности она придвинулась ко мне и , проведя горячее обертывание позитивными размышлениями о взаимной тяге одутловатых мужчин и плоских девушек , пробубнила , что ее любимым художником является Шастающий по Притонам Живописец.
Он и у меня…
И у меня…
А Босяк Орлан восторгается непринужденным кубистом Альваро Циррозио.
Насколько я в курсе , Циррозио пишет на церковные темы.
Шипя молитву , Босяк Орлан берет на себя все больше , и его заскоки требуют внимания
оригинальный способ соблазнения раздувшейся от безверия дамы не удовлетворит ее спрос на успешных и покладистых людей дела; во всяких делах Босяк Орлан выдерживает паузу , говоря , что сближение – это редкое заболевание с сомнительной практической стороной , располагающей двигаться в обход банальным умозрениям оседающей в нем понятливости. Рассудочно отринув приевшиеся условности , он не изменяет свою внешность и вслушивается в произносимые им слова: она , орда… действительно ли дела?
Дела продиктованы целью
За дело берется Босяк Орлан.
Ему нет веры. Имеющиеся у него цели отдают пахучей дикостью , накрепко сливаются боль и вонь , душа , как и полагается , болит , а мозговой аппарат работает в режиме самоокупающейся живодерни , отсюда и запах , доходность невелика
золоченые помрачения не уберегают от бурого света свечей , действующего вкупе с навязчивым звуковым раздражителем: она , она , она пришла…
Купи мне , подари , пригласи меня , угости , недолгое пребывание в ресторане скрасит мою маету , улыбнувшийся мне шеф-повар обнажит меня чистыми руками и не выпустит невредимой из-под крышки дрыгающегося котла , в нем деликатесы… в бурлящем кипятке со мной приятно забавляться… откуда во мне столько чувства обреченности?
Я оберегал тебя от чего угодно , но не от этого.
Ты не хуже других. Я к тебе благожелательна , и моя страстность все тебе возместит
ты меня контролируешь… обманувшись во мне , ты со мной не справляешься.
Надо мной появился зонт.
Не я ли – я , от тебя мне не спрятаться , в сверкании молний я , раскрыв , подняла над тобой , и в это невозможно поверить… и этому тоже нет веры – настоятельно рекомендую списать на мои фантазии , на твои… ты – довлеющий надо мной авторитетом объект научных исследований , тебя мертвым бросили в море ; я во вспомогательном составе и без понуждения довожу до абсурда , половая всеядность роднит меня с затрепетавшей кобылой ; про меня думают , что я растекаюсь от цоканья копыт , мне разрешено наклониться к тебе… чем ты тут занимаешься?
Я отползаю. Я оставляю тебе полбутылки изысканного джина
выпей залпом , со мной не делись – плохой совет. На тебя снизойдет благодать , ну а я? я ни на миг не забываю о моей путеводной звезде.
Обо мне!
В том числе… Будь уверена. Целуя меня перед сном , не выкрикивай потом оскорбления. Празднуя перемещение в провинциальную очищенность от столичной бесноватости, Любовник Дошедшей до этого еще должен дозреть. Распоров раздвижные препятствия , он обуреваем отечностью мозга , не позволяющей ему выбросить из памяти Людмилу… Твою Людмилу , мою Людмилу.
Участвуя в наших драках , она сделала нас подозрительными. Небольшая доля правды тут есть , но перед умалением правды мы не остановимся и заметим , что Любовник Дошедшей нуждался в крупных средствах на тот случай , если он не сможет себе доверять , схватив меня за мое «я» , и устраивая на пруду справедливый суд над расплывшимися девушками без купальников
приговоренных им к пожизненному заключению увез катер МВД. На нем не тесно. При благоприятной погоде они расчешут выпадавшие пучками волосы и покормят с ложки миролюбивого офицера ; раздвинув ноги , они засунут ложки внутрь – слизывай ! лучшее лекарство! мы те самые насильницы из Мончегорска! пахло гарью… минимум для выживания предоставлен , поэтичный образ воющего ветра опрыскивает бредущих мимо нас созерцателей пустынных мест , я честен перед собой: дать себе волю выше моих возможностей.
По-утреннему разбитый Босяк Орлан , отстаивая свои права , оказывает серьезное сопротивение больному обществу разных цветов , внушающему нам низменные идеалы
ты лишь постарайся , на каком же я свете… не на том… нам можно отдохнуть. В потустороннем уголовном мире я – метис Блосс.
«В поисках истины я выбрал внутренний мир».
Ты – метис Блосс… и Будда.
Изреченные тобой предположения отсеиваются современными методами по внедрению ватной самооценки в шуршащем сопереживании наивысшим успехам , которые порадовали крутящихся у рулетки игроков.
Босяк Орлан не сияет всезнанием.
Знать меньше прочих – престижно.
Не отозвавшись на гламурные выкрики , он почти не поседел
судьба хранит его для наживания более мощных врагов. Я уйду от ответа. Приоткрыв рот , осмелюсь откладывать до последнего.
Скоординировавшаяся шушера поймала героя. Он не смотрел мне в глаза , сказал один из них.
И мне не смотрел.
И мне…
А мне посмотрел.
Дрожащий парень обмочился , и его брезгливо отнесли в стационар ; пережившим такой ужас не подняться , воля навеки сломана , дом взлетел и полетел - проветривая затхлую квартиру
поравнявшись с ним , Любовник Дошедшей запрыгнул на крышу , обгоняя в полете вернувших свою численность индейцев , наша цель скрыта. Тело небо усеяно яркой сыпью. Высвобожденная из могилы попутчица навязчива и приземленна.
Опробуй меня , любимый! Проведи со мной ночь!
Но как… ты же не человек! Ты зомби!
По тебе кто-то скучает. Хороших таблеток много , и они не сделают тебе зла ; пути расходятся , дети родятся , в укрепляющемся из поколения в поколение идиотизме есть особенная справедливость
студенистая путешественница в истлевшем наряде скакала на моем члене спиной ко мне ; не подавив в себе мирское , Печальный Нагнувшийся катался на мусоровозе с думами о ****ях , визг покрышек не снимал заклятие , королева муравьев нащупала у меня короткие клыки , двери моей усыпальницы распахнуты для неуравновешанных утешителей , Расклейщика Политических Листовок раздели и увели в темную комнату. Рассыпаясь в комплиментах , упрашивали встать в надлежащую позу , утверждая , что боль просветляет , и реальность – страшный сон , под тиарой у римского папы панковский гребень , Адам и Ева – отвязные байкеры в кожаный тряпках
пробудившись , ты поместишь в центр мироздания обмотавшегося пылающим полотенцем мистификатора: я за пингвинов. Чудесные маленькие создания…
Маленькие? Императорский пингвин весит побольше тебя.
Нам следует закончить наш разговор. Отмените заказ лимузина. Продравшись через сексуальные комплексы , я сяду на общественный траспорт и переживу нехватку денег ; к бунту я не подталкиваю , на баррикады не зову , кстати , немые могут смеяться?
Улыбаться немые могут.
Во враждебном навале прежних смыслов закрывается доступ к усыхающим ради объективности горам , покрытым взломанными зарослями между двух огней вторжения и отбегания
широта мысли… тут есть , где потанцевать. Покойник разложился и сложился обратно , и ему говорят: давай бегай , исправлять ошибки не стыдно , я понимаю , что я тобой я , со сроками процесса над распреленными по всем каналам теле-преступниками не угадаешь , неназванные адресаты компрометирющих сообщений избивают большую плюшевую игрушку , обмененную бомжом на губную гармошку , дуя в которую он полемизировал с очаровавшим Босяка Орлана замерзанием в таежной мгле и за ее пределами
заканчиваются снаряды , наносится ущерб безоружным аллергикам , принимающим жизнь в столице , как кару небес ; я все гадал чем же я отягощен и чем… не тем… тем тяжелее. Я не подавился – не бейте меня по спине. Когда я увидел за работой Расклейщика Политических Листовок , меня передернуло от его его совершенной техники ; у него подходящие данные… девушка в парке. Творение воображения , постоянство в смятении , почтите освобожденного че надводным умолчанием , не занимаясь сбытом обомлевшей плотвы - ему наплевать , ему все едино , по проселочным тропам он возвращается в Москву , он – Шастающий по Притонам Живописец
тихо скончаться в Серпухове или Коломне он не возжелал , похищение подмосковными работорговцами не состоялось , он ждал этого от нее , она не объявилась…
Что ей в тебе не понравилось?
Она обезумела. Скрылась от меня в своей квартире на Башиловской , доведя до моего слуха измышления о тщетности усилий и приманивающем воспитании отказами ; я удивляюсь ее способности терзать несломленных духом не идиота , а меня , диалог с ней не задался , на меня она и не подумала , я к ней и не вламывался
Босяк Орлан нас разыграл. Говоря ей за тебя , а тебе за нее.
За меня он говорил моим голосом.
А за нее ее собственным.
Он и ей не помог. Меняя интонацию , он с умным видом изливался в трубку около шашлычной , ухватив за талию вытащенную под ливень женщину из обслуживающего персонала.
Вот с ней у него не встанет.
Это не может долго продолжаться.
На выставке-продаже надгробных памятников любивший играть с детьми буйвол накрыт весенним паводком , сблизившим его с великолепным трехметровым , но повалившимся забором , придавившим шахматного обозревателя теннисным столом
так тоже нельзя. Я вложился и попал… Был же аут! Не аут - ты просто не все видишь. Ветер сдувает в океан , волны выбрасывают назад , в моей нервной системе распелась буря , не уводящая меня от оптимального понимания смерти , как странного и неминуемого будущего ; заплыв не отменяется , Шастающий по Притонам Живописец нередко куда-нибудь шел , не захватив ласты и ставя под удар репутацию – в воде свой фронт , в одних ластах там ничего не решишь , интуиция художника мертва.
Чем дольше ты идешь , тем больше остается.
За спиной. Попросив слова , я блеюще завою о путях отхода
прочесывал джунгли я , я – символ меня , расчистите завалы поворотами руля , I ;m fine , весьма горькое чувство , вершины заволокло клубами выпускаемого в подземелье пара , я могу усвоить , я неискушен , я усвоил.
На платформе “Зил” ты его урыл.
Сбрасывая психологическую усталость , он отнимал у меня костыли , и его принципиальность наталкивалась на мою , перевернувшая нас слабость подвергалась исправлениям на достаточном удалении от извивающейся неизменности , налетающие сбоку демонстранты выкрикивали похвалы сытой инертной сожительнице Специалиста по Грозным Намекам , сказавшего благополучному морскому офицеру: у вас немного орденских колодок , вы избегали боя?
у вас такая симпатичная жена – она вас душила? относясь с терпением к разрушению ее дворца , мы двинемся к ней агрессивно настроенной группой ; в постели она застонет: “Спасите… спа… спасибо” - ограниченный выбор.
Разъединяющее видение проблем.
Подпорченные авианалетом цветы урюка.
Я сдержанно втолковывал и одичало орал из леса , я и вчера о чем-то говорил - у приоткрывшейся калитке к Харчевне-Шару , где мне расслабленно , вполсилы сверлили череп подслеповатые ребятишки в матросских костюмчиках , за наглухо забитыми окнами… подсчитав сверла и определив углы вхождения
я пошел в прорыв , вырываясь из тела , для меня это не потолок , пагубная патология , проходная… сгущения – вживаюсь.
Нахмурив брови , идут буйные.
Почувствуй к ним симпатию. В начавшейся агонии сбитый плевком мотоциклист должен и дальше осваивать свой космос , живя в этом мире среди фресок с изображением конца света ; давить на глаза – это действенно , медленным шагом додавливается битое стекло , и мы расстаемся до следующей неопределенности в мыслях , пассаты… суси… урою.
Не витай в облаках. Придерживая дрожащий подбородок, проходи – я удерживаю для тебя сдвигающиеся скалы.
душа отойдет и станет никому не нужна в то утро , когда ты не проснешься. Ленивые и похотливые мужчины не возвращаются , ослабляя сплоченность возле нашей с тобой вместительной женщины , которая гляделась в нечищенное серебро и пищала , как сурок , усмотрев вспышку великих чувств и материальных отношений ; просматривается и mysterium magnum.
Мистический магнум…
Точнее , философский камень. С таким вооружением не у нас будет недостатка в огневой мощи на параллельно расположенных островах
говорят , я хожу в морг и развлекаюсь дома играми с вирусами , в возбуждении и торможении вытягивая ноги к вырывающемуся из камина пламени ; рентген показывает перелом , любой просчет истолковывается в мою пользу , не попить ли нам пива , чтобы отупеть от количества?
Самокопание до упаду не окупит вложенный в него труд. Иммунитет против шатающихся теней мною не выработан , Специалист по Грозным Намекам перед упырями не расшаркивается
согласно его прорицанию к нему придет избавление ; с прибором склерометром устраивайся тут поудобнее , и сумрачная матрешка , исполняя обещанное , признает правоту твоей твердости.
Обнадеживающая весть. Нечто такое.
Я импровизирую. Развеивая печаль , я думаю смеяться и не заботиться о сохранении ясности ума , но оставим это, попытаемся прямо сейчас , в принципе я схожу с рельсов и не замедляюсь ; сойдя , я проеду сколько мне положено , не подорвав основ
повсюду невнятная речь , в уполномоченной полости летательные аппараты на прибыльной тяге к банковскому затишью , на условиях анонимности передаются заверения в нереальности подчинения ни отдельным эмоциям , ни их наплыву , большие скопления расточительных современников гоняются за обретением семейного счастья и финансовой независимости ; столкновения на вернисаже , комплекс мер по поощрению сверхурочного проглатывания отходов , каталоги с продавленными панцирями , промежуточное рассечение влажных костей , моторная криволинейность управляющих влечений ; проследив , я просеиваю и сильно простуженным сажусь на пол , проникаясь психоделическим духом - не исключая и риск
натруженные руки мнут остолбеневшего Молоха , подсыпая в тесто вкусовые добавки лекарственной терпкости ; на лице у меня рытвины , по совместительству я вращатель , и , когда вращают меня , я разгораюсь похотью , а выходит любовь , понемногу откусывающая от пережаренного продукта ; сюда же , девочка, ко мне , вдвоем мы еще поживем , Господь нас так рано не ждет , смертельные угрозы несерьезны
шоу может быть пристойным , недовольство жизнью проскальзывает в каждом слове , я… звонит телефон… скажу тебе… звонит телефон.
Она чуть не плачет.
Настолько у нее все неплохо.
Я с ней тоже мучился. Плывя в жилище внутри айсберга , мы полагались друг на друга.
Вы не мерзли?
Затрудняюсь ответить.
Влекомый под колпак вызывающей осложнения неразумности Любовник Дошедшей хлопал себя по карманам на коньках вздергивающихся крыш , объявляя в тестируемой деревне воздушную тревогу
выявляется жест примирения , не будем к этому возвращаться , полыхание туманностей прежде всего в тебе. Тебе я уступлю. Моей жизни не хватит, чтобы уяснить , что ты почти не изменился , пошевелив палкой в колумбарии пышно разросшихся огромных… бесцветных глаз.
Я чутко улавливаю отклонения доведенной до конца аферы.
О каких ключах идет речь?
Смирясь , она дала мне ключ...
Ты ее не слушай.
Безмолвно дала - крутя любовь с Шастающим по Притонам Живописцем , который подрабатывал в компании «Аддирай» советником по заполнению часов досуга
досуга и покаяния.Смешивая шахматные фигуры , я не выхватываю осмысленность проводимой акции на полпути к назреванию равномерности освещения в суровом консерватизме взглядов ; легкие упреки прародителям я бы сравнил с поспешностью решения возненавидеть прилипчивый мотив – эй , я… ну , вы… ножи остры , и из-под трона они вонзаются в плакат , а на плакате дряблый зад , он узнает опять последним кто без притворства в него лез между рядами поэтесс , забравшихся на спинки стульев , съев распечатанный конверт
как разделили , так и нет , повисла грудь , пришел ответ , само письмо у капитана бегущих войск в кольце зимы – не поздравляйте его с Пасхой , не донимайте Рождеством, он заорал в кустах котом , приговоренным тут сношаться с рычащим псом , вновь грянул гром , и наводнение уносит прочь от опасностей в края , где бегемот возьмет тебя , измятый кот: тебя натянет бегемот , и пса ты вспомнишь , терпя муку , а бегемот обрел подругу , хоть мужчина из мужчин , мышей ты грыз , ты сливки пил , ты настрадался и замкнулся , ты залетел
живот твой вздулся. Ха… хай… ай. У самцов не случается. Метафора сильнее обыденности.
Не просто насилие , но новая жизнь – она пойдет от него , он родит кого-то…
Событие за событием. Урод за уродом.
Воробей выхватил у голубя хлебную крошку и быстро поскакал с ней по Красной Площади , где я играл в бадминтон с действующей , как механизм , старухой ; меня отрезвила обыкновенная молния , бездыханный ныне провидец говорил мне , что я не буду нормальным , а старуха вопила: поимей меня! я еще девочка!
порождая влечение , старуха сама себе нравилась , и это равнозначно еловому венку на железном кресте , тугой сигарете с белым фильтром , она у меня одна.
В ней , разумеется , канабис?
На кладбище думаешь о вечном , смерти… думаешь о жизни. О том , чтобы трахать всех подряд. И я весь в куче под листьями , ветками , я под катком , меня боятся тигры и избегают ягуары , благословляющие последующие поиски опрокинутой чаши с заспиртованной земляникой – у меня получится , подскакивающий на висящем облаке Специалист по Грозным Намекам дает отмашку , ты поразмысли , что ведь у меня должно получатся , согласись , друг , приглашение к танцу разъедает разум
кармический контролер Малахайя Выдрюч не собирается объяснять каждому отчего же напряженность в высшей медитации не поворачивает лицом к немеркнущему силуэту малозаметного агнца.
Закроем эту тему.
Обоюдные ошибки , команда на самодостаточность , мои бегающие пальцы на ее безжизненной груди оставляли отметины монументальной живописи ; в постели я требую уважения к моим усилиям , под снегом на качелях я постепенно думаю выходить на создание своего языка: салзырут перестарался с паланмером , колебая почву над дияраклем
факт рассевации мне известен , Печальный Нагнувшийся забыл оказанную ему услугу и прижал струны на не поддающейся восприятию торлексии - она , не буду скрывать , запиналась в великом делом лимфобования кидскопа инвопичмента , подтягивающего уровень интеллекта к изолированности от орпоированного дантолинча , обмена амфорами с опьяняющими напитками кардонизирует реальную возможность послать букет непознанной бурпаве, поднимающейся по ступенькам компрадования в медиларийную пассированность фонрыльного гопастоза.
Пугающие вибрации в период адаптации
влияния обстоятельств , трудности с печенью , с поясницей. С головой тоже не все в порядке.
В лабиринте между могилами Любовник Дошедшей , застегнувшись на все пуговицы , разочарованно махнул рукой. Стены воняют , их надо крушить , из-за простого любопытства отмораживать уши , в сумке у него чернушка , с затаенной сострадательностю он , не устраивая скандалов , живет на подаяния.
Сделав кульбит , Любовник Дошедшей не выздоровел. На светлом берегу никакой мистики
проведя там полжизни , он забывался во всемогуществе декоративности и вытравливал решимость настаивать на непорочности связей ; можешь мне поверить , что равнодушным он не остался.
Проверим расчеты. Не будем сходить с ума.
Заоблачное тление в прирастающей к нам безразмерности затеняет для нас пребывание в приличных физических кондициях , предписывающих мне обуздать бьющее наповал освоение отклоняющегося от меня соответствия.
Лежащего бременем. Принципиального соперника.
Прикрываясь флегматичностью характера , ты пластично выпустил из памяти , как в тринадцать лет ты познакомился с несказанно светской женщиной , пустившей тебя переночевать
она разрешила мне получать , что хочу: ее обаяние зазвучало сжалившейся надо мной арфой , и я с ликованием переключился на нормативную тряску.
Ты ее двигал.
Мопсита Сабина стучалась головой об выстроенное за постелью здание , чья роль загадочна: пойдя на принцип , я выплеснул на него плодоносящую массу. Не мою , не семя - ее враждебные мне мозги.
Ничего мне не сказав , ты бы не обнажил твою сущность.
Мое прошлое появление у тебя мешало мне сосредоточиться
жадно втягивая овладевший тобой негатив , я чувствовал неловкость ситуации , как свидетель оживших в тебе воспоминаний о выстроившихся вдоль заземленного штыря девушках ; подыскивая формулировку , ты предполагал ими овладеть и , пытаясь что-то им внушить, ощущал срочную надобность заткнуться.
И это не подарок.
Узорная поверженность в позорящую неугомонность.
В латаных доспехах , в завистливой проницательности… одалживая взаймы у фальшивомонетчика
навьюченный табу скотовод смиренно умолял охотника метить точнее. Целиться в район выпученных глаз.
Примерно в висок. Пуля пустит в нем корни.
Шастающий по Притонам Живописец вымотался , и его дела пошатнулись , из-под шапки торчат редкие длинные волосы , уникальный опыт приобретался ценой неисчислимых жертв , протестующая голова кружилась от благородных целей
просчитывать надлежит , не предугадывая - с категорическим запретом на чистоту линий , обнимающих колени неясными обещаниями теплых трупов ; не увеличить ли ему влияние на сварливо распространяющуюся женщину?
Силой вырванную из секты?
Живописец ее не вырывал.
Он расхотел быть добрым?
А радиация?
Ты знаешь , что тебе делать. Почитая небесные тела , ты впиваешься в них орлиным вставным глазом и , несмотря на угрозы , говоришь нам искренние вещи
к несчастью для копирующих меня последователей меня не вылечить ; подав хороший пример и встав строем , меня не убедить , как же я люблю думать – я своеобразен , мне уже ничто не поможет , Бездомный из Домодедово перебрался в Расторгуево , и случившийся переезд нашел отклик в моей душе , попрекающей разум за предраположенность к линчующему мышлению.
Разорвать и промаяться. Растягивать удовольствие , изнывая от подобной склонности - не симпатизируя исчадиям ада , разместившихся в драных ватниках у барахлящего электрообогревателя
агрегат сомнительно исправен , поражает рязрядами и на расстоянии ; долбя в больное место , намекает на возможность поухаживать за трудящейся в альтернативном издательстве феминисткой: каждое прикосновение к ней отшибает память о счастливых временах утопической юности.
Я обслуживал непростые устройства , и мне внушали , что меня приятно видеть среди толстых прутьев , выталкивающим от смятения не снимающие напряжения накопления отнюдь не внешнего значения. Подломившись на сексуальной почве , я неважно выглядел , и где тут солнечность… меня сгноили завязанные в кабаках контакты , отсеченные сочетания стянутой притягательности подступавших на каблуках проблесков
не воспета ли прирученными лириками осушающая бедственность , и не она взрыхляла , повелевая вырождаться в излюбленной недосказанности без перескакивания на отговорки?
Босяк Орлан не согласился бы воспринимать окружающее , замечая абсолютно все.
С минусами у него порядок.
Рассуждай положительно. Будущее покажет , кто снискал, а кого отодрали.
Не выводи меня из-под удара. Я же чувствовал - после ухода от Босяка Орлана она настояла , чтобы ее передали на воспитание Шастающему по Притонам Живописцу
в другом сне меня переклинило , и за превращение моего мозга в жутковатую постылость я ее раскрепощенно возлюбил , но я держал это в себе , дополнительная проверка не помешает , при попытке разминирования он сникает на четырех плавящихся опорах - новый тип неутолимости не для твоих глаз. Будь добр постоянно внушать мне неверие в мой талант творить пенистые перестановки на выступе маячившего у океана холма ; объект же перебегает , на пробег выходили всем скопом , Расклейщик Политических Листовок бледнеет рядом с песочным возвышением , настроенным обрушиваться на глумящегося на нами токсиколога
у меня отпечаталось , пренебрегать воспоминаниями я зарекаюсь , Босяк Орлан захвачен изнутри , и что ты здесь приглушаешь? когда я , слегка отдышавшись , принимаю решения , меня осаживают без предварительного уведомления ; с упорством механической птицы я оставляю все силы в подвластных мне измерениях.
Управляемый хор. Ничего за душой. Тяжелое объяснение с Живописцем , напускающим ликующий вид , выбивая из моих рук идеализированную рухлядь.
Изношенную книгу.
Шастая по притонам , он таскал за поясом ставшего ему нужным Лао-Цзы и комментировал увиденное между строк с мечтательным взором на врытую в берег проститутку
сутенеру он заплатил , стратегия уничтожения человеческой расы сладострастно намечена ; права на женщину переданы: она слащаво ухмыляется и складывается , раскладывается , кровавые комары подрывают застывший воздух на безлюдном кладбище , не очень хорошая ситуация.
Кому нужны твои предостережения. Я жаждал объективности и видел: дома – это склады трупов , деревья – офицеры милиции , Босяк Орлан показал мне фотографии, на которых он заснят с польщенным его вниманием брикетом из сплющенных девушек и сжатых автомобилей
по качеству сочлененной массы понятно , что девушки были моделями , а машины , как минимум , BMW.
Сложившийся образ приятен.
Дверь захлопнется и перед тобой.
Разуверившийся серфер на волне Дао , взмахивая руками, не пытается начать очередную жизнь. Тут пребывает несогласие: если хочешь проехать , надо всех мочить , или сиди дома ; по своему опыту ты знаешь , что тебе нет хода в их яблоневый сад , у этой закрытой двери мы уже стояли ; в угрожающий позах , под скатывающимися с крыш глыбами - прижавшийся ко мне вор мог снять с меня часы , незаметно перерезав браслет ножовкой по железу
нас связывал звук , наши корни в давнем пришествии гуманоидов , не распутавших клубок задушевной маразматической идиллии разговоров и умолчаний , поисков и находок , красноватой капли воды с непросохшей ладони; Шастающий по Притонам Живописец , бродяжничая , кренился , в нем есть цыганская кровь , она и в кусающих его комарах ; все старания Живописца направлены на выжигающее богоискательство , и он , как профессионал данного дела , регулярно подмечает: вот там космос , вот там толкучка непробужденных умов , по отдельности мы - ущемленные клоуны , а вместе – целый преуспевающий цирк ,
жертвы запредельной буффонады не забыты , объемный ряженый с афиши смеется над живыми рабочими с кувалдами , кем же надо быть…
Я таким и был.
На тебя нападала болезнь? Прыгая через обруч , ты поднимал открытый мятеж?
О некоторых вещах я никогда никому не скажу. Серьезная обезьяна загнана в угол , внутренний мир поглощает внешний , какое горе , что я врезаюсь в заграждение , подпевая играющей хард-кор группе «Хэлли-Бэлли» ; иссушающий трезвон уносит мысли к репродуктивным абстракциям , Печальный Нагнувшийся зовет меня в крестные отцы его недоношенного сына
изревевшийся малыш Никита эль Гранде , не облегчая положение , одобрил мою кандидатуру ; откликнувшись на взывания , я задам ему направление развития , морщины у меня от долгого стояния на ветру – куда это ты , интересно , идешь? Почему это ты , интересно , встал и не двигаешься?
Я рычу – изображаю сверление потолка. Мне нравилось рычать и смотреть на те ноги.
Тебя уже отпустило?
Она меня не дождалась. Тихо и скучно без веселого лая
упрекая меня в несоблюдение ее интересов , она широко разевала крошечный рот , и я , возбудившись , вставлял ей туда ; почувствовав неладное , выдергивал – в нашем сожительстве я рисковал больше нее.
Слышимое травмирует , видимое озадачивает , сходящиеся струи фонтана создают убогого монстра , приходит усталость , и Любовник Дошедшей не проявляет нетерпения ; на его рукаве траурная повязка , Любовника Дошедшей подломили монтировкой личных переживаний
прервав погоню , он едет в созерцательном настроении в маршрутном такси с перемотанным изолентой елдаком и шестью беременными женщинами.
Игра идет спокойно. Меня отличает утонченная душевная организация ; в водолазном костюме я бы равнодушно относился к нудному дождю.
Я немного не владею собой , чья-то рука погнула ствол танка , дрожание в коленях принимает радикальный характер , в зашторенной комнате перед космическим полетом витает их запах
наряду со мной в ней инструктируют шестерых стройных женщин , находящихся в боевой готовности , заручившись поддержкой отвечающего за эксперимент садиста ; восемь месяцев , пробормотал я , столько мне не выдержать – так дело не пойдет , на пределе возможностей я бы неделю , да и неделю бы не смог ; быстро начав , я не удержу набранную скорость ; действуя максимально смело , мне не отразить ночное нашествие , я мотаю головой , мой лоб осторожно нащупывает стену , со мной происходят странные вещи , шуршания летучих мышей непросты по содержанию
из кромешной тьмы кто-то закричал: «Я здесь» , и я в полузабытье пошевелился , меня коснулся дух Будд и Патриархов , освобождающий нас от прежних обязанностей ; в набираемой для межгалактической экспедиции команде практикуется лечение амнезией , лучащиеся неясности удерживаются в памяти и не способствуют идентификации хотевшей блистать личности , я всегда тут лежу… я удивлен не меньше твоего – Любовник Дошедшей хорош, как и прежде , и он продемонстрирует свой истинный класс , отдав энергию той , в которой взыграет выдающаяся чувственность
ему досталась не требующая благодарности фаталистка , а Босяк Орлан высекал искры из запаниковавшей тусовщицы с приукрашенными косметикой деревенскими чертами.
Симпатичная вдавленная подруга , тебя разрывает внутренняя драма , ты меня смешишь и изгибаешься… по какой специальности ты закончила цирковое училище? Я или издеваюсь , или тону.
Любовник Дошедшей выпивал не для смелости – не для знакомства или драки с кем-либо , а для собственной мысли: для ее обострения
уклоняйтесь , господа , я нетрезв , меня несет на вас в ощущении подхода неизбежного помешательства , мне неслыханно повезло , и хорошего мало. Окровавленный телевизор с исключительными крыльями взмывает за улетающими звездами. Кидаю на него доверчивый взгляд, я отстаиваю свою личность , напоминающую мне о заболевании ; я вижу чудеса , в молитвенном созерцании у меня вваливаются глаза , мягкие шипы на тающем мече изо льда… этого она боялась сильнее всего.
Данный опыт пойдет тебе на пользу.
Что на ней , что…
Ты о ком , о ком?
Очистите землю! Пересядьте на скамейку – на землю сяду я
сдерживая раздражение , я научусь распознавать абсолютные величины и неумолимые частности , размазывающие меня ровным слоем по могильнику вроде бы возрожденной надежды на перспективу не потерять человеческий облик. Желание же было…
Слабое желание.
Да , оно такое.
У тебя крепнет голос. Ты не обманываешь себя. Будда наградит тебя за мудрость.
Только если излечусь от алкоголизма. Немного выпить не хочется , напиться можно , умчавшиеся в ночь медлительны с утра , затрачено столько сил
я перебрал , однако до-до-до… до дома доберусь. И сразу появятся проблемы. От этого никуда не деться , в единоборствах с моей дамой я неустойчив , пройти полный курс лечения под хлынувшим в пустыне ливнем я , проложив свою лыжню к ее вигваму , соглашусь ; лично мне она не откажет и , вытягивая из меня тоску и отчаяние , вытянет щипцами всю похоть. Грустная песня правды расскажет о незаурядном событие в интерпретации генетических порождений помертвевшего муравьеда-мстителя Боггоруббо… тссс! Не разбуди Босяка Орлана
да… меня тряхнуло. На секунду я действительно поверил , что он здесь.
Материя в процессе развития. Колонизаторы завоевали симпатию. Поэты , ученые , режиссеры , философы , политики...
Ради собственного благополучия я бы решился выкинуть из головы все без исключения.
Это отдельный вопрос.
Старый Хукер хрипит свой «Mad man blues”.
Зачем я разделся , зачем я живу? с тусклым взглядом я все делаю точно , и мне уже поздно волноваться о моем рассудке ; Пустоту некоторые рассматривают , как Полноту , с пустого желудка пухнут
бунтующая воля к лучшему ничтожна в своем величии; сколько разговоров о смоковнице , но это обычный инжир , чьи нервные окончания затрагиваются извращенной формой твоих сожалений у последней черты - ты , властвуя собой , четко представлял любовь , прижатую к стене; подобного тебе не встретишь ни на запруженных площадях , ни в темном лесу – когда ты осознал , что где-то хранится зуб Будды , а на кого-то имеет зуб он сам , ты взялся учиться видеть звезды через любую толщу облаков , их не видно – ты видишь.
Пока не всегда.
Шестнадцать пустых бутылок.
Больно смотреть. Однако пустота не пуста , не пойми меня превратно
постоянно ощущаемое наполнено и непомерно отторгнуто от оскудения ; поднимая с низменности на воздух , оно меня изумляет , тут безусловно есть с кем убиться - я убеждаюсь и снова , причем резко , становлюсь фаворитом ; натяжение возбужденной мышцы совершенно , номинальная власть над собой обусловлена особым место в Дхармавозе , подбирающим многострадальных автостопщиков , чтобы складировать в кузове , не разбирая ; легкая смерть – большое дело в этом мире
Специалист по Грозным Намекам оставался в тени , пока ему не привиделись стертые надписи на стертых ступенях , и его не потянуло на буйство ради получения результата и нахождения какого-нибудь верного решения , отвратившего бы Специалиста от решения логических задач , указывая на возникшую связь между прогрессом и коньяком , метеорологическими наблюдениями и конфронтацией гормонов , осуждающим ропотом обескураженных сексопатологов и взрывной неузнаваемостью заложенных основ
избавьтесь же от меня , стенал не он , а Печальный Нагнувшийся: не бередите мои гноящиеся раны , наполняя алкоголем и опустошая информацией об улучшении состояния одарившей меня одиночеством женщины ; пропускная способность ее , как женщины , впечатляла. Посетители Измайловского Парка подтвердят. Уходя от меня , она долго запрягала , она не спешила. Ехать ей не к кому.
У Одноглазого Аквалангиста с Правильными Чертами Лица на женщин ни денег , ни сострадания.
Накапливая опыт , я без передышки отхожу от случившегося , накладывающего на меня ограничения при потребности изучать по перламутровым поэмам теорию непереваренных переплетений
в таких случаях Аквалангист приводит веские доводы в защиту горячих сторонников вносящих изменения крушений ; соблюдение приличий в метро необходимо в первую очередь.
В метро женщины должны сидеть.
А мужчины стоять.
И у мужчин должно стоять.
Это не наш поезд. Здесь нас не примут – повторять я не буду
пожираемый угрызениями совести Аквалангист , потрогав за плечо поникшую барышню , спросил у нее: вам кого? отбегая от меня к дереву , вы преуспеете и , забравшись на него , не попросите меня лезть за вами? Я бы не отказался , но меня вызывают в населенную моими отражениями местность , где я возненавижу себя , посвистывая в порченую свистульку и мрачно всматриваясь в запотевшее от дыхания зеркало , которое состоит из всего мною виденного ; мне недолго суждено вкушать последовавшее за взрывом хохота звяканье: я устоял , инструмент я не выронил , а из меня выпало , стало блестящей добычей , жемчужным эго пришлось пожертвовать, и я по нему тосковал ; сохранив его , я бы доказал свою жизнеспособность , с ним бы я не испил до дна переадресованную мне болезненность – не боль , не смертоносную истонченность
вытаращившиеся на меня колдуны нескладно давили виноград , и получался порошок.
Они проливали над порошком слезы , и он оказывался готовым к употреблению.
В задвинутом ящике я с изрядной долей непонимания обрывал деловые контакты , отрекаясь от обгрызанных мышами и исколотых иглами фигурок , провалы мастеров… пальцы вуду… разминали , пронзали , неприкрыто вбивали гвоздь желания идти по переулку , выводящему на пустырь отрадной зрелости
засыпая на ходу , я не ослаблял внимание. Меня уродовали , но я убрался.
Когда стемнеет , тебя вернут.
С доски водного трамплина я запрыгну через боковую дверь в затопленные кущи.
Твои спортивные успехи помогут курирующему тебя наркологу написать кандидатскую диссертацию.
Встает заря , колотит мандраж ; что это за рыло заглядывает в мое окно на девятом этаже? на вид беспробудный алкоголик , в близко посаженных глазах прослеживается надежда проникнуть мне в душу
я откладываю китайскую книгу «Молитвенное и жертвенное обращение к крокодилу» и , не стряхивая с себя заскорузлую спесивость , безучастно выслушиваю его предложение: купите «Охотничьей»! Она воистину непроста! Прекрасный домодедовский разлив!
Вперившись в него , я вспомнил – это мой небесный наставник ангел Лить. Он искорежен психологически и ничего толком не осознает , кивая на общее переутомление, придерживающее радостное возбуждение от того , что им придется отправить меня в ад. Дошедшая информация вызывает не только смех
побагровевшая Людмила бегала от тебя подобно лани , но ты ее догнал и первым делом отодрал? Вы по-прежнему не расстались? Ты сам в этом виноват.
Скажу без грязных подробностей. Как джентльмен и интеллигент – я получил у нее отставку. На бульваре тревожно и слякотно. Я не очень мерз и не особенно ее щупал , шепча ей выстраивающиеся в неразрывную цепочку слова: черви , папирусы , звуки побоев и фурункулы на захватанном горле , путь от меня несложен , в испуге бес - упавший нам в ноги отечный защитник всех сексуальных направлений , организовавший собственную комик-труппу мистических стриптизеров
мы к нему безразличны ; я разглядел в нем жаждущего любви Карла Пустоцвета , повадившегося влетать к тебе через стену - под твоей ладонью я синею , и у меня нет воли ускользнуть , но я полностью принадлежу себе , и я смеюсь, я стабилен , в моей груди намечаются грозные течение , не имеющие решающего значения , я формально отслеживаю свой пульс , распределяя силы в усыпляющих вихрях при раскопках ирреальных пространств , с друзьями я не вижусь , поскольку друзья – это выпивка , а похмелье , а похмелье – это плохо.
Выходит , друзья – это плохо.
Ты втягиваешь щеки и мыслишь логически.
Подушка до сих пор пахнет ее волосами.
Ты специально не меняешь наволочку.
Я в разобранном состоянии. У невысокого бордюра плещутся волны. На выходе из метро раскинул крылья задремавший на ступеньке голубь
перелет через прокаженный океан его утомил и порушил детскую доверчивость к выросшим на болоте попутчикам , которые , опасаясь просветлений сознания , были обречены на успех.
Напряженные раздумия не стесняют мою свободу.
Долгожданные отклонения поспособствуют мне закрыться и не вылезать из норы.
Я уже обдумываю эту идею. Хромая , я ковылял вокруг принимающего легкоатлетов стадиона , а на морозе взирал на разгоняющих поджарые тела лыжников ; очистительное затворничество благотворней.
Никакого сравнения. Ты погорячился и проверяешь характер. Проникнувшись уважением к отбивающемуся от слонов муравью , Печальный Нагнувшийся вступился и месяц провел в реанимации
здравствуй , товарищ. Я не чаял застать тебя в добром здравии. В прошлом ты не копаешься , вскрытые гнойники не осмыслены , кое-что происходит ; чем дальше , тем менее расплывчато , тепло тебя поздравляю - дребезжание опустошает , неповиновение быстротечно , близорукий пациент выбрался побродить и стал объектом претензий женственного подростка , самостоятельно зарабатывающего на жизнь: вы меня облапали? И расхотели? Нащупали лишнее и не перешли к делу… а заплатить? Не всю сумму , но вы же меня трогали…
Не болен ли ты? Я посылаю тебя недостаточно решительно? Мне надо побыть одному. Лопнуть от пива или высохнуть от водки , детально рассмотрев распустившийся ночью белый цветок и задувая в динамики пепел
музыка не сжалится: она не хочет помогать мне и поздней осенью , когда листья превращаются в птиц и без промедления разлетаются по воспламенившейся округе , немыслимо – все вернулись , мне предстояло это увидеть , и меня не обошли стороной ; вы странно идете… нога не гнется?
Гнется. Но обратно не разгибается. Я продолжаю вещание: доставая меня , вы не возьмете утерянный след , так в чем было дело? лобастый бодибилдер со слабовыраженными гениталиями напел мне о времени , утекающем от ступней по позвоночнику через задранную к тучам голову , и мне вдруг стало очень плохо. Барабаны не умолкают , наигранные комбинации сгущают подавленность
кто польской крови , кто узбек – они влюбляются , тоскуют ; проходит день , уходит век: гробы готовы. Ветры дуют.
Босяк Орлан хранит угрюмое молчание.
Хроническая депрессия пробуждает творческие силы , и далеко внизу виднеется исчерченный трассами мегаполис, не мираж ли он? и ты… тронь меня пальцем , и я исчезну. Дешевой выпивкой закапана роскошная скатерть. Я кулаком , кулаком насквозь , при повторном соприкосновении возникла столь каменная преграда ; я отбил руку , и во мне уже затеплился жар восприятия бессмыслицы , как единственно верного смысла.
из бурьяна на тебя бросали косые взгляды , в зимней чаще тебе повстречался задумавшийся медведь-шатун , и ты , прислонившись к нему , проехал свою станцию. Когда ты надавил ему на кончик носа , вы оба понеслись к финишу , но ты явно вырвался вперед – на корпус , на два , до кладбища всего ничего , и ты выдержишь , тебя никто не обгонит ; имеются и потери , у тебя пропала правая нога , отыскать ее мы попытаемся в другой раз , а сейчас скачи , удача от тебя не отвернется ; закатив глаза, ты задвигал губами и пробормотал: шансы есть. А вот с мозгами хуже
я довершу начатое , действуя по свободному графику , и, что бы ни говорили Вскормленные и Скормленные , в моей бутылке из-под водки святая вода , и это не я стоял у зоопарка в зверином костюме.
Разве?
Ну , я… поскольку дети не желали со мной фотографироваться , я зарабатывал действительно смешные деньги. Не унижая себя работой в офисе , я ежедневно плутал во мраке глубоких мыслей , и такая стойкость делает мне честь ; смерть… ты придешь… я и сам приду с косой на бой с тобой.
В кровати твоя любимая.
И еще какой-то мужик.
Он ее приемный отец. Застав их вместе , ты больше чем на месяц впал в паническое настроение
на меня нападут… где тут у меня можно спрятаться? минута до конца. До конца чего? У меня ровно минута , чтобы об этом подумать. Я не хочу искать решение и фатально ценю одиночество , теперь я с принципами: а что , если она приедет? Тогда я проверю свою принципиальность в боевых условиях.
Забившаяся в щель мышь заснула и храпела на всю комнату.
Я не ездил с любимой выбирать для нее свадебное платье.
Тебя недопустимо всерьез разочаровала ее неверность. Связывающая тебя с миром слабость прижигала твои пятки раскаленным серпом , и ты убегал , словно бы все уже утратив
мой собственный опыт позволяет мне утверждать , что ты не вернешься и , положа руку на сердце , я тебя признаюсь: барахтающихся авиапассажиров загоревшегося и упавшего в океан самолета обязательно подберет корабль – тонущий корабль. Они не выживут. Как бы мы ни дергались , нам не выплыть.
У нее болезнь , и пусть она лечится , однако у нее болезнь дауна , неутешительная естественность позывов ; конопатая даунесса дает волю своей нимфомании , и у Любовника Дошедшей с ней многое получится. Он , как медведь – что есть , то и съест
сложилась опасная ситуация. Ее глаза стыдливо опустились. В начале ночи он для поднятия духа подышит через кислородную подушку , тремя минутами позже уверенно доведет дело до неожиданного отъезда down and out ; ведя противоречивое существования , он преимущественно жил внутри себя , do you think it;s all right? предменструальный синдром , искалеченная душа и вонючие ноги , у нее , у меня , я хорошо сплю , и ее это бесит , подталкивая меня опечаленно обращать ее внимание на черепаху за окном.
Воздушный шарик в форме черепахи.
Нет , там настоящая черепаха – они умеют плавать , ходить и летать
она не понимает , а я уже иду дальше , перескакивая от настоящей черепахи к настоящему русскому интеллигенту Хрунину – друзья зовут его “Бух”.
А остальные?
Остальным на него положить.
Его не усадят на почетное место.
Он бух… он упал? он бухает , и он тот самый , кто сказал мне истинные слова непонятно , ведь мы с ним не знаем ничего не значащих слов и концентрируем усилия на чем-то неосуществимом , относясь с холодной снисходительностью к ограниченным людям , говорящим о бизнесе и насущных заботах
с Новым Годом , с наступающим – я слышу это от него примерно с июня. У него все серьезно. Перехватывая фигуристых школьниц у их юных одноклассников , он позволяет им насладиться его респектабельным обществом и ошалело ползал между хохочущей девицей и отдаляющейся кроватью ; будущее принадлежит не ему , и совсем не факт , что он сумеет сохранить достоинство -боевые девушки , расставленные ловушки , вы тут у меня целым выводком , испытывая мое терпение плотскими шаблонами , зажигаете во мне факел эпилептической страсти ; ее градус высок , но снаружи мне дано притягивать лишь слабые энергии , и я так одинок
вы не похожи на одинокого. Ну , и на кого же я похож? На алкоголика , ждущего двух собутыльников.
Босяк Орлан и Шастающий по Притонам Живописец приедут за меня отомстить , заменив меня в своей памяти моим благородным двойником , напросившимся на жуткое гипотетическое избиение из-за заступничества за безжизненную женщину , в чьих глазах не пылала мольба.
Она изведала чередование секса и сильных медикаментов , действующих на нее в степени , предваряющей поцелуй смерти – действовал и я , правда вылезет наружу и без согласованности наших действий
рассчитавшись с дилерами-фармацевтами , я бы изменил собственную самооценку.
Вложение денег в собирание записей Собинова или Карузо не принесет нам дальнейшего капитала. Оно принесет… нет , ничего большего тоже , наверное , не принесет. Иногда заходя ко мне , Людмила полагала застать меня парализованным… прикованным к постели , а я держался , и , провожая ее домой , прыгал по лужам , затем в одну из них даже свалился: ради ее настроения. Тряпка у меня и та в меде.
Тебе , кажется , не везет в любви.
Мягко говоря. Очень мягко. По барабану я стучал ложками , и ложки прилипали… он не обмазан медом , в барабане магнит , и кому ритмы кали-калы , а кому кока-колы
мы нужны Богу , и диагноз обжалованию не подлежит. Внутренне восстав против прищемившей тебя обыденности , разбирай палатку и , вбирая запах моря , кидайся. Дзэн-буддизм удержит тебя , как поплавок. Никого помимо себя , ты не вызволишь. Но она милая…
Я милая!
Ты лучшая на свете.
Спасибо!
Специалистка в душевном минете.
Спасибо!
Что делаешь ты во тьме , моя милая?
Случилось горе! Сломался телевизор!
несознательность в зародыше ты не задушила , и ты - безутешный организм с подрагивающими губами. Помещенная в загон жертва несправедливости. Тебя никто не вынуждал смотреть телевизор.
Расслышав одинокий стон , Шастающий по Притонам Живописец понемногу заводился , сознаваясь себе в очевидном: близко зная Коку и Геру , я не предоставил ей условий для отношения ко мне в мажорных тонах
она спала с пессимистом и стеснительным экстремалом, осуждая присущую ему праздность тягучей безработицы ; налево-направо , налево-направо – присев на корточки , она выверенными движениями раскачивала , как маятник мой вытянувшийся член. Трогательная деталь детских игр в отведенное нам время.
Благовест колоколов прорывал плотину. Ушастая модель с несчастными глазами брала на излом.
Во мне ревет тигр , но во мне же воет шакал ; смена ситуаций настораживает , неприспособленным к современной жизни никакого прощения
кровать расхристана будто бы я не один. Ногой , сбрасывая с нее юбку , никто не трясет. Я безумно люблю две вещи.
Водку и пиво?
Кокаин и героин?
Медленные танцы и жесткий секс. С Совершенной Безотказной на откопанном в памяти острове мы обходились без сложных поз , ударно отрываясь под альбом Билли Джоэла «Songs in the Attic» ; ее седьмой аборт… из-за меня третий. Не четвертый , не настаивай – в позапрошлом феврале ты изменила мне со столетним чудовищем Хиппаргом , навещавшим тебя в сопровождении клюющих носами страусов и потускневшего ректора духовной академии , не подавившего в себе греховных побуждений
видишь , до чего доходило. Наплевав и забыв , двинем на пляж. Телемок Ликвидус не придвигался к тебя вплотную? Не отодвигался подальше?
Телемок на меня гнусно таращился. Добросовестно мастурбируя , рычал о политических противниках , и с золотым коням на плечах отправился стаскивать с престола состарившегося императора Муддо Шестнадцатого , овладевшего мною в смертном страхе , не ведая угодно ли это Богу
тебе нравится мой парчовый купальник? Прилично? Сойдет? Он сойдет только для того , чтобы ложиться в нем с тобой в ванну. А мне хочется на пляж… с тобой. Ты , случаем, не личность?
Психопатическая. Шизофренического типа. Не уделяйте мне внимание , не каждый раз , у меня , друзья, свои особенности, воспаляющий напиток с болотной мятой подпитывает мое воображение , и я счастливый человек , меня не надо в этом убеждать , до людей мне не добежать , они меня и не подманивают
я , как Августин , «ужасаю других , потому что ужасаюсь сам» ; проведя ладонями по щекам , я демонстративно отряхиваю руки. Нечто во мне все же было , я помню , если кто не помнит связанного с сексом наслаждения , то я помню ; вдыхая утренний воздух , чего я только не выдыхал , Пустота не чужда грязи , настрой не самый боевой , следующий собственному закону Специалист по Грозным Намекам растирает до слез не желающие открываться глаза.
Дел поважнее не намечено. И это что-то меняет?
К кому не сунешься , всем без меня хорошо
смешливая дамочка общего пользования пошла за мной и подвернула ногу , и-ааа… и-еее… осел? Иерусалим.
На небе она будет шлюхой. Ее жребий не может не вызывать уважения , и она , споткнувшись на ровном месте , остервенело завалилась в навозную кучу. Если мы свиньи , то подайте нам желудей.
У Босяка Орлана приподнимаются брови.
Он возвращается к Господу. Не прогибаясь из-за денег , ни на что не годится , однако он на коне , за ним поспешают верная собака и любимая женщина , не сократившая дистанцию , промолвив: фильм… мне вспоминается позорная юность
залитое кровью зеркало. Цокот копыт у взбылтываемого аквариума. Превосходная степень слова безумие – безумиссимо , а я горячая – мне холодно , ты – холодный , и тебе жарко , мы тремся в пагубной для нас постели ; в санаторно-курортном комплексе «Румяный капуцин» на нас составили обширное досье , границы возможного широки и неопределимы , под дудки факиров отрядом дебилов мы , поклонившись выставленной у кассы статуе святого Прибылиуса , вторгнулись в кинозал , и ты , раздирая меня на заднем ряду , метал неоспоримые молнии
фильм тебя не сбивал… по моим догадкам , деточка , он не закончился. Напомни мне название.
«Чунгинский экспресс».
«Чумвинский»?
«Чунгинский».
Как?
«Чунгинский»! Какая тебе разница?!
Мне нужно знать , что я смотрю. Печальный Нагнувшийся живет и мучается , живет и не может остановиться ; подбрасывая тарелки , он разбивает их головой , логика поступков вычищается проводимой в затворничестве психопрактикой , практические навыки закрепляются
из всего этого болота торчат кроличьи уши. В знак вашего расположения позвольте хотя бы перевести дух ; Печальный Нагнувшийся , не усидев на месте , уворачивается от капель размером в планету – не застаивайся! двигайся и бей, таким тебя и запомнят , для усиления понимания нашей незаменимости зажигательные рулады поющих песков завлекут нас к белобородому подземному богу Полупотемку , склонившегося над моделью обмотанного проволокой мироздания , какое-то оно небольшое… рассыпается и разваливается
разжиревшая такса Финита отвисшим животом приминает траву , из боксерской перчатки высовывается прорвавший ее палец: лезет в глаз , и это не по правилам.
А-ааагни Вай-вай-шванари. «Кто хочет повредить нам , когда мы не не хотим навредить , того я насаживаю прямо на два клыка».
Раньше им удавалось меня донимать. Высвобождая в крике мою тоску , я из-за ряда обстоятельств с завистью смотрел на безлунный небосвод , чья ширь по всем параметрам подсаживала зрение Специалиста и Живописца , уставившихся в конкретную точку , замышляя убийство на этапном для них стоп-кадре
где-то до сих идет твоя кровь. Ты просто не осмысливаешь расчленяющей программы реабилитации ; исстрадавшись на трудном пути , Печальный Нагнувшийся пресытился.
Спрятался среди обнаруженных.
А вот этого не надо - я сам делаю выводы. Спутниковая навигационная система изломана бескрылой помощницей , собиравшейся мен завести , проводя через унижение компьютерной обработки ради наглядного обзора глинистого туловища с карающим членом ; отойдите от платформы , вернитесь к себе в деревню
триумфальным маршем дошел смысл , вычурная подделка под истинный , внеличностный , ныряющий за рыбой ягуаром в эпоху неблагоприятную для замечающих разницу Циклосферитов.
Что-то засверкало.
Не мне что-либо изменять.
Крупная неприятность – похуже предыдущих. Ловцы соскакивающих куполов не без гордости не знают отдыха , не ощериваясь на решивших побыть статистами бомо , бомо, лохов , бомолохов: в Греции так называли любивших шутить плясунов , духовное наследие которых загромождает эфирные помещения Босяка Орлана , теснимого к окраинным сооружениям в его внутривенной промзоне
дни летят , как гуси. При замедленном просмотре. С бесстрастными взглядами. От возраста ли , от пули , от болезни; выдавая слезы без соплей , я сгину , и дверь за мной закроется.
Отглаженный костюм , блестящие ботинки , дорогой кожаный портфель: оригинальный безработный. Ощущая необходимость не затягивать , он принимает последнюю ванну.
На стоящей рядом с ней стиральной машине лежит бритва.
Для меня ничего нет?
Вижу , что немного ты все-таки покуриваешь.
Любовь к космосу бесконечна. Первоначальный диагноз – пироконцепт
с облаками я не сталкиваюсь , и они мягкие , отрыгивающие влагу , подобные замаскированным хищникам , с нами болтался и старина Да , возопивший перед лицом угасания: ну и я!… заслоняю гору. Перегораживаю воздушные трассы. Самому тошно.
В ночь выхода из кризиса Печальный Нагнувшийся обучался вождению танков в мире фантазий под контролем возмущенного робота-буддиста , повелительно ставящего сверх-задачи относительно осознания парадоксальности гранат и фугасов в разрезе возвышающих над жизнью проблем с наркотиками
бери свою жену или пингвина , или еще кого , и , раскинув руки , ложись крестом на берегу океана , а твои спутники обождут и послушно последуют за лидером к массивным атмосферным храмам , где ты , как пламя , вел научную работу, аккумулируя энергию от трагически оцениваемой свободы действий не без влияния туземных племен и фантастических картин сношений индийского слона , забравшегося в окно к седому пассивному гомосексуалисту.
Любовник Дошедшей смотрел с омерзением.
Расклейщик Политических Листовок с любопытством.
Иглокожая отфыркивающаяся женщина пожарила им на обед карпа , у которого были злые глаза
я в курсе недавних событий ; на старости лет мне захочется называть вещи своими именами , не хватаясь за эфемерность втекания карпов и вытекания слонов , давящих мне на психику , выполняя мой срочный заказ. За перегородкой рассвело , укусы через кольчугу всегда неприятны , визгливое откачивание насосом неуступчивой зачарованности выводит из душевного равновесия ; шипастая репутация Любовника Дошедшей не способствовала ему в вокзальной суете домогаться округлых дам , занижавших степень его предрасположенности к прогрессивным шагам
вывалившись во вьюгу , он огляделся по сторонам и остановился , создавая возможности – что теперь об этом вспоминать? У меня отлегло от сердца , красивым и честным я был недолго , Босяк Орлан и Трехгранный Двухстворчатый Вредитель уехали за грибами , совершенно не исключено: их подвиг послужит рекламе интенсивной терапии неописуемыми ощущениями ; прихватив металлические корзины , динамично пойдем на лыжах , отрабатывая с ироничным оттенком различные варианты без промежуточного излечивания поврежденных органов
похоть мы не расплескаем , введение веществ , содержащих атомы возрождения , подбросит нас наравне с другими , люди видят в каком я состоянии.
Если я расслаблюсь , меня ничем не соберешь.
Ты не моришь голодом своих бесов.
Рождаю идеи , принимаю благодарность , бегу и заглядывать в окна уезжающих поездов , умирая от желания почувствовать себя созревшим для существования в согласии с пургой в промозглый полдень золотеющей кожуры ; в ком бы я ни нуждался , я на нее прикрикивал , и она искусно шуршала , кружа меня в урожайном танце
моя манера держать себя под спудом конспирации могла быть поставлена мне в упрек , но за избыток застывшего в глазах недоверия мне не воздали ; равнодушие , помноженное на заинтересованность , примешивалось к выволакивающему из уединения трепету: деловая встреча , потрясенные предметы мании , захватывающие поползновения стульев в фирменном магазине «У Босяка Орлана» , наши с ней чувства выше этого , разработанный навык смотреть на вещи с позиции нервнобольного отравляло мою жизнь , содействуя обременению кожи обагренным потертостями
излечившийся арендатор своего тела умиленно пасует перед комфортом , не отстаивая права Шастающего по Притонам Живописца.
Они знакомы по совместной работе в начинающем просыпаться овощном рагу , но они - не овощи , а вы – женщины, вы любили друг друга , предоставляя нам свободу высвечиваться по мелочам в ожидании прибытия новоявленного состава с затребованными нами кандалами для детоубийц.
Мы – не овощи , мы – дети!
Живописец крикнул за всех мужчин. Если мы засомневаемся , он низко промелькнет над горизонтом , неся выкуп за попавших в плен братьев , и я попытаюсь без насмешек передать восхищение , перелистав протоколы заседаний пьющих и ширяющихся скотов
тебя это позабавит , ты – неоднородная и сочувствующая женщина , остающаяся для меня секретом , описывая дугу под переламывающим тебя звездопадом ; извини , я побеседую с другом… не много?
Чуть больше , чем я думал.
Сколько же черепах в день ты продаешь , ускоряясь?
Я ими не торгую. Они питаются растущими во мне овощами , и у меня с черепахами мир. Развенчанную женщину Любовника Дошедшей заводили черепахи: перевернув черепаху животом кверху , она , хрипя , взирала на беспомощно дрыгающую лапками черепаху без половых отличий. Черепаху – мужчину.
Черепаху – ангела.
Вырвите у него признание! ему и самому интересно сказать правду ; покачивая корпусом , Специалист по Грозным Намекам разговорился на Манежной с независимо державшейся женщиной. И был вечер , и Специалиста оттащили от нее за ноги
потливые заступники в маскарадных саванах , вы же не скажете , что я обыкновенный человек , попавший под влияние тоталитарной секты , просматривая телевизионные программы , читая модные журналы и слушая песни по радио ; если бы я оказался бизнесменом , у нас с ней все бы срослось. В постели я неторопливый терминатор , мои сексуальные притязания наталкиваются на полнейшее непонимание , в лицо выпускается дым , и я закрываю глаза. Воспользовавшись случаем , меня ударили и перебили нос , зря я закрывал , зря , тебя я не подозреваю ; ты меня не оттолкнула – ты меня заездила , вверх-вниз , вверх-вниз , психический автоматизм , взлетевший на воздух морг , разреши мне съездить на обследование
на опавшей листве полно мелких змей , от укуса меня парализовало , и я застыл с открытым ртом , отпустишь ли ты меня , впустив? Рука схватила за лицо , пальцы другой забегали по клавиатуре , небо давало сигнал , коварство равнинных участков метафизично , с поднятыми уголками губ слабомотивированные фанаты падали с трибун , ускользая от опущенных на плечи ладоней бессмертных детей в доспехах для рыцарского турнира ; пропав навек , я невразумительно вызываю на битву реальность , мое брожение в ней не удалось , широкоформатная нелюдимость подбросила дров , замена найдена
комок гашиша , неожиданное счастье , ты же помнишь сон и не вспомнишь меня , неустойчивые обезьяны по верхнему краю холма следовали в нирвану нигилистов ; у входа в акрополь непроизвольное извержение , спешное перестроение в отступающую цепочку , кукушка прокуковала раза три , но петух кричал всю ночь , такова проблема. Сожми зубы и принимай плюющегося главаря - сегодня мы сделаем это на твоей половине кровати: энциклопедия мечтателя захлопывается , бессмысленность усиленно генерируется , проводятся корректные раскопки , на сморщенной личине с обвислыми щеками страдание вперемешку с вожделением , приелось… пожить бы в деревенской избушке. В чем-то среднем между панельным домом и картонной коробкой
отринув генетические модификации , Печальный Нагнувшись писал бы любовные письма , в подполе с двухстволкой он поджидал бы гостей , привет , привет… кто это? Это я. Можешь не открывать. Рявкая на пролетающие вертолеты, я стучал в твою калитку , но ты не слышал…
И чего?
Я сломал калитку.
Ну и великолепно. Зачем пожаловал?
Шевелясь в укрытии , мы корчились и не дрогнули , в этом есть и моя лепта , меня не угораздило растрачиваться на установление офисных рекордов , служа в частях особого назначения не прятавшей лица элиты , чье понимание основ по логическим схемам просвещенного менеджмента вбивало в меня обескураженность и оцепенелость.
Расклейщик Политических Листовок стоял у обрыва. Пять минут назад он записался на прием
допуская мысль вспороть обусловленный занавес , он хоронил свою прибитость перед охотой на пришедших врагов в час обостренного возжелания покушений ; политика так не кромсает - выжигая траву, я не хотел жить… предметы моей зависти владеют своей женской плотью , они мной помыкают и выпытывают у плюгавого мужчины: не он ли? размышляет , как я , устраняя разделение на него и меня ; когда я кивну , пойдет цепная реакция , любители совмещения припаркованных мировоззрений и недоступных мне удовольствий проявят подозрительный интерес , да , тут многое набежало. Я тебе расскажу , сколько я вчера выпил.
Сколько?
Четыре! Все по поллитра , роль содержимого трезво подчеркнута
вскрытие заедающих замков вторгает в безвозмездную убедительность вычищаемого дна с сотрясением свербящего мозга , я в дымоходе на полставки , мне говорили и не такое , взгляд ринулся на оголенную ляжку , вырезанную для массажа в сборном домике раздробленной предусмотрительности ; со мной интереснее пить на подходе к аптечному пункту , выделенному во всех проявлениях без дополнительной проверки на вызревание болтающегося в паутине ассортимента , точный расчет… беспредметное вытеснение сопоставленных с затишьем громыханий
развертывание неразумности торжества над обманом. Меня затошнило. Выходя из вагона , я всем жал руки.
Облеванные мещане примут твои извинения.
Количество пожаров минимально. Погорельцы застенчиво поддакивают.
Ты почему такой грязный?
Не отвечая требуемым характеристикам , я некоторое время буду болен , по поводу чего я не сокрушаюсь , по замыслу все верно , в зарастающем просвете вдоль полоски реки прошмыгнул волосатый поросенок , выходящий на стопроцентные показатели ухватывания храпа из соседних многоэтажек
не рассуждая , он подсуетился и натолкнулся на сопротивление , понаблюдавший за ним егерь указал ружьем в его сторону ; слышна стрельба , плотность не зафиксированных событий подтягивается до серьезного уровня , и мыслям не вклиниться между действиями , чугунная дробь в пестрой смеси проникнута ощущениями обновления состава, нервным самовлюбленным людям здесь не нравится. Образно говоря , они подставляют зад для поцелуя, а их в него имеют ; на общественных началах организуют досуг , намечая линию прослушивания играющих блюз монголов
осколок авиационной бомбы сравнительно легко отбивается изгибанием тела под влиянием ликвидирующего угроза алкоголя ; у Босяка Орлана в достатке наглости соображения. Он крутит , как наперстки , три рюмки с коньяком , не проливая и все выпивая: ты не можешь стоять? По дороге куда-то зашел?
Из-под огня я не вырвался. Дожди не идут , выжженная земля превратилась в камень , обличающими каблуками выбиваются искры , у Одноглазого Аквалангиста с Правильными Чертами Лица диагностирован тепловой удар. Не триппер?
Попытайся безошибочно разобраться в ситуации. Возросшие нагрузки , закрашенная кукла
взбодрившийся забулдыга – страж цветущий кактусов. Скакнув на берег , он сказал: в той или иной области совместного нахождения на полученном рисунке не хватай меня за руку , когда я собираюсь креститься , сбрасывая энергию раздражения на заданной прямой – ты расширяешь ноздри , знающие люди тебя не так поймут , в твоей квартире очень крутые повороты , и ты эксплуатировала чужой труд , венценосный голубь наносил клювом краску на множившиеся без паузы столбы ; побегав и побившись об них, я прицелился в его направлении , я же , как молния
сбитое дыхание может уже не восстановиться. Я не наверху? Негласно. В другом смысле. Я весь в игре , но я не разрешаю меня поздравлять , из-за плохого самочувствия пропадает качество удара , в тишине между разрывами снарядов вертляво доводят комары ; мне нужна новая мотивация, не пройтись ли мне по утрамбованному фаршу бедно одетым изгоем в остроносых штиблетах , не отделываясь… не прикладывая значительных усилий – неутешительно: ясно. Солнечная погода подразумевает наличие на улице моря людей.
Льет! Пусть льет! Сыпет снегом , долбит градом
похожий на убийцу Печальный Нагнувшийся с выражением озабоченности делает затяжку , выпивает перед боем таблетку , проблемы есть не только у него , волевая нацеленность на приличный финиш не подкрепляется придаточными приобретениями в привилегированном заведении , наподобие психушки , в которой я бы не настаивал на отдохновении от скрипучей духовности ; поставьте счетчик на ноль. Прибавьте к этому невозмутимость согбенного без торопливости Нарцисса Нафталина , остервенело сменившего гостиницу на палату , теряя завоеванные позиции по естественным причинам объединения ресурсов на подводных лугах
там он мне и открылся. На подобной стадии он впервые. Когда Печальный Нагнувшийся в порядке , он забирается на женщину , чтобы посмотреть , что творится вокруг.
Заметив муху , он обращается к женщине: закрой окно , не выпускай , пока она не умрет , наша любовь не издохнет , на траурных мероприятиях в уныние я не вляпаюсь , в комнате достаточно жарко , меня , что и говорить , подталкивают дернуть за стоп-кран.
У Печального Нагнувшегося не хватает смелости продвинуться к рубежу безвозвратного отупения и , обновясь подчистую , затаиться под личиной габаритного дебила , нерешительно стоящего возле покоренной горы: она есть , или она – образ? я зажмуриваюсь от детского смеха , не факт , что я существую
не подтаскивайте меня , дальше я сам , мне надо в спортивный магазин.
За какие грехи?
Прикупить гамак. Кидаясь на надоедливых врагов с небольшой уверенностью в бессмертии , я самонадеянно омрачаю себе лежание на проросшей сквозь дым траве. Это не тот дым – не химия: взлелеянное цунами на соломенном матрасе , неразгаданная надрывность отбывания номера , озвученное за кадром пожелание вечных снов ; Печальный Нагнувшийся не имеет цели искусственно поддерживать интерес к легко доставшейся жизни.
В отверженной толкучке под непросохшими транспарантами перекатывается небритый Расклейщик Политических Листовок , шероховатая натура потасканной амплитудности
долгие дни промахов в бездне что-то сотворили с мозгом; время не поджимало , за счет самоотдачи веселее не становилось , встрепенувшийся Специалист по Грозным Намекам ковылял по пятам за экспрессивным маха-йогом Фискалом Пинг-Понгом , чей пронизывающий взгляд на ситуацию не соответствовал общей коренной беспробудности: взойди на пик… ты славный мужик… по всей вероятности , до меня долетело эхо.
С дальнего берега скандируют: не скатывайся наземь! Ты участник! Не уходи к зрителям! в высотных поясах дружеского расположения тебя сложат в дугу и настучат по макушке рогом изобилия , сделав героем , буквально вынужденным подорвать себя гранатой
полоумно жестикулирующие родственники не отставали , настоящие хозяева коллективно выгнали меня из снимаемой квартиры , в оборудованном помещении для дознания мне предоставили приют , застилая пеленой накапанных капель напускную упертость ; не хотелось бы думать , что я поддамся им без жестов недовольства.
Ты нам не ответишь.
Не отвечу… не по моей части.
Мы поработили тебя с безопасного расстояния.
Я так не считаю.
У тебя голубые глаза.
Две дыры в черепе. Через них видно небо.
Продавленный нетерпением Расклейщик Политических Листовок рвал на себе одежду , умаявшись водить лайнер без второго пилота
увлечь собой не очень покореженную глянцевыми тенденциями женщину ему мешала занятость заводящими в тупик недостатками социума , и , если учесть , что люди сами изобретают технологии обстоятельного кризиса , то поневоле становишься выше. Остаешься при собственном мнении и без разрешения прихлопываешь забегавших по животу критиков ; оглоушить перебирающую копытцами сороконожку мне вполне по силам , но она довольно бесконечная , склоняет к сожительству
нарумяненная угроза вытягивается , переменчивая гладкость вырывает из сердца помещенную туда пулю ; Босяк Орлан словно бы не слышал выстрела , нехудшего в психологическом отношении. Дочитанная книга раскрыла крылья и ударила ими по ушам.
К вопросу о лайнерах.
Потягивает гарью – как свободой от себя.
Босяк Орлан повелся на позыв повращаться в молотилке неизгладимых впечатлений , дробясь на термоядерные басы и хныкающие тенора
непростой момент. Разжигая страсти , ты меня не травмируешь , и я попрошу мне помочь , зажав между ног задумчивую девушку , которая разъединяла сдвигаемые стаканы , обманом усадив меня в уносящийся от церкви подъемник.
Настольная лампа накрыта прозрачным платьем.
Мягкое освещение. Сохранение веры зависит от везения , тянувший губы к выпивке диалектик не обожжется , настороженно понимай и пересказывай , подключая к распространению вируса Шастающего по Притонам Живописца: он опечален наплывом посетителей
киногруппа прибыла , а съемка не начинается , заказанная Живописцем порция ускакала ; сбавляя темп , он затерялся среди себе подобных , и за короткий срок узнал едва ли Христа , незлобиво облапав вереницу приехавших леди. Яркие по внешней окраске головы к нему не повернулись. Не заблестели и бесцветные глаза.
Взамен трепета ступор. Соблюдение нормы до появления на мероприятии.
Сняв дверь , Специалист по Грозным Намекам сомневается, что сумеет поставить ее обратно. В его комнате девять окон , но ему недостаточно , сначала все шло по плану , и наступивший спад удручает , на физиономии читается траур
взглянув поверх стада , чесоточный волк-мазохист напрыгнул на козлиные рога , и козел увернулся , рывшийся в дырявом кошельке Специалист оставил убедительное впечатление ; кто растерян , если не он? и что бушует в нем , если не воля к покою , все плотнее затягивающемуся ошейник на полосе отчуждения: пусть не радуются враги.
Им есть чему радоваться – это не должно добить. Любовник Дошедшей не зароется в опилки , на которые помочился бородатый клоун.
Если у тебя открыто , я пожалуй зайду.
Бессодержательно пофыркивая , я с женщиной. Что бы не происходило , снимите меня с нее
не вызывая на разговор , переложите меня под мое философское дерево: к чему же приведет озарение? не пора ли мне обзавестись учениками?
Ты явный лидер , и транспортировать тебя волоком – высокая честь , но все же вставай! Будь героем! Повинуйся!
Не зови меня в ваши ряды. Отчужденно перегорая , одинокий странник не вливается даже в самые прогрессивные течения. Для удовлетворения жажды познания мне необходим простор , и тебя известны мои принципы , дистанцирующие меня от уязвимых хозяев жизни ; я несомненно бываю разным , но лишь в рамках того , что во мне заложено. В вышине , вдалеке , на неприглядной приборной доске стрелки задевают за цифры
накатывающие волны чумы вносят свежую струю в окопные работы возле древней могилы первобытного человека неопределенных занятий. Впритык к ней я и обоснуюсь , с отчаянием вхлипывая от раздавленности всевозможными обстоятельствами ; на меня наслали порчу , я страдал параличом лицевого нерва и существовал в твердой оболочке культивируемой мной бедности , меня не пугает слово «неудачник». Не отравляя мозги суррогатной наркотой , я не тешил себя новогодними иллюзиями. На вершине горы скулит чесоточный волк-мазохист – со специально расстроенной гитарой я забирался к нему и подсевшим голосом хрипел: у тебя болит голова
ты много думал , дыбил шерсть , го-ло-ва раскололась , но мысли сквозь боль прорвались , в боль и томление превратился звон в ушах , тут и гора , тут и вершина , почему бы нам тут не разжечь , к примеру , костер , и не привлечь к нам слонов , чтобы вынимать зажиревших гигантов из их толстых серых шкур , снося все обиды и заталкивания , отворяющие старые раны , мы же волки… вялые бобики на поводке проблем – они значительны и достойны быть нашими.
Еще не умеющий говорить ребенок со слезами и воплями показывает на твою банку пива , требуя ее вместо молока. Малыш не пропадет. Паскудность , паскудство , паскуале… что за паскуале? Не слышал о таком? С черными , как мандарины , глазами?
Черными , как мандарины… ты меня убедил. Тебя беспокоят последствия перенесенного менингита
по состоянию здоровья ты выпадаешь из интеллектуальной беготни за социально значимыми мыслеформами , проблемы… какие проблемы? Для тебя не проблема выпить дюжину пива , а потом с сожалением рассуждать , что пиво , увы , не берет. Добавляемая к пиву водка прибавляет тебе уверенности в скором исходе мерзкого настроения , и твой поднятый палец сигнализирует – сейчас я вырублюсь.
За стеклом валит снег , и злые порывы ветра только подчеркивают умиротворяющую тишину. После темного пива с водкой все прочее уже не настолько окутывает вязким туманом
угрюмый взгляд по сторонам: туман. Туман. Повис туман. В тумане чей-то гибкий стан. Она , шагая , рвет туман. Да сгинь ты , пропади ты… ты мне приснилась , и я разрешаю тебе задержаться. Располагайся! Выкладывай на тарелку горькие ягоды.
В виде исключения Босяк Орлан назовет желанной вселяющую ужас мадам , изменить которой он не смог. Обратить оружие против нее ему препятствуют его лучшие качества , и разгадка рядом , об этом он сожалеет
сексуально он от нее зависим , весь прошлый месяц он работал , а в нынешний звенит , как бутылка , наталкивающаяся на подругу в раскачиваемом пакете ; руки трясутся не специально , недорогие сорта строгой бледности идут нарасхват , в открытые клювы птенцов заливается предвещающая перемены в глазах убойность , шепелявость затем не прогнать , лишняя рюмка бьет Босяка Орлана по дикции, подобных недоразумений не счесть , сытный ужин амбициозно отшвыривается
бразды правления над насыщающимся сознанием переходят к кудахтающей пустоте: а что сознание? Что ты от него требуешь?
Я адаптировавшийся и нерасчетливый , образование у меня среднее: полное среднее?
Полнейшее. Дээн-буддизм я освоил , христианство не потянул , сигарета у меня под зонтом – с Любовником Дошедшей мы в автобусе.
Впереди вашего автобуса с мигалками поедет не милиция, а скорая.
Милиция разлучила бы нас навеки , ну а в машине скорой помощи я приучил себя не мешать излечению друга , навалившегося на погибающую от бездуховности барышню со шприцом
я его к ней не подталкивал , и меня бесцеремонно искололи вместе с ним ; успокоительное меня всполошило, в полудреме фетишизма затеваются семейные измывания , на спину закидывается сундук , непосвященному человеку , не наполнив , не сбросить , измучить Босяка Орлана с нарочитой достоверностью не сложилось , выпавший из-за сонливости окурок не опалил штаны и не прожег кресло.
Водитель курил папиросу. Не смешиваясь , слушал Роя Орбисона – «Pretty woman». Если бы не надобность хоть как-то крутить руль , он давно бы уснул.
Сколь широка не была бы дорога , Шастающий по Притонам Живописец на ней все равно не удержаться , упоенно завиляет и сойдет , подсчитывая свои добрые дела ; я без укоризны скажу ему о недостаче
что-то я смотрю , здесь что-то не так , заботы о душе отходят в прошлое , пластающиеся крестители видят меня насквозь , в стоящем на путях вагоне я наклеиваю бороду и нацепляю парик , одеваясь не зарекающимся от отрыва Иисусом – я продемонстрирую то , на что готов. Собью свисающие сосульки и отодвину время ухода , не ломая себя вырабатыванием более масштабной невозмутимости ; с умеющим создавать атмосферу Печальным Нагнувшимся мы честно поглядим друг другу в глаза. Я его не оправдываю. Он не платит за свет , щипает старух – взялся за старое
ни на минуту не обретая ментальной трезвости , он устойчив к венерическим болезням ; заразу в дом не приносит , в моем присутствии не нуждается , у него женщина , и завязавшаяся между ними любовь ничем не срывает планов дьявола.
На вопрос , низложен ли сатана , замученный гастритом и угрызениями совести голодранец туманно махнул рукой , предчувствуя расхождение во мнениях.
Любовь ушла , осталась лишь жена: родная , ты жива? Принеси мне мой пистолет. С этой прической моя голова кажется узкой , мозг приказывает видеть , но не слышать , широкое маковое поле , красное на зеленом , тут ошиваются истлевающие наркоманы , морские свинки величиной с зубра перескакивают через спящего в автомобильном клубе инвалидов Босяка Орлана
на машинах , на лыжах , затем пешком , мы завтра вернемся. Босяк Орлан сказал: они не вернутся.
Минуту назад он был возбужден. Под ним пала лошадь , пошла на дно лодка , сошел с рельсов поезд , я разговариваю не с тобой , рыжий призрак.
Я не рыжий , а огненный. И я женщина – родная сестра того огня , того… того , что сожрет тебя в крематории.
Мне жарко , мне… я перегрелся в бане , друзья выволокли меня на мороз и забыли. Летально задубев , я бы не отказался сгореть
в больнице , в больничном лифте , надежда умирает последней , вот умерла и она , улитка зажженная , миндалина воспаленная , не гони меня ласково к финишу , ты говоришь, как поэт.
Как поэт-токсикоман. Прозвеневший для тебя звонок звенит и в моих ушах , пауза перед сексом затягивается , осунувшееся лицо Шастающего по Притонам живописца всплыло и не уплывает. Взявшая его на откорм моралистка ишачит на скрипке в оркестре Большого Театра ; засиживаясь с Живописцем заполночь , ведет душеспасительные беседы , играет с похмелья всеми цветами радуги – в усталых глазах готовность к терпению
мне не оградить тебя от меня. От пехотинца разгромленной армии , запятнанного эксгибиционизмом и ведомого самозванными приобщениями к Необъятному ; боковым зрением я заметил , что ты смотришь на меня , не отрываясь , и я не отрицаю употребление дряни , зарекая тебя следовать моему примеру… я долго спала?
Часа три.
А выпила много?
Сегодня утром не очень. Победоносно мыча вакхические песни , я надраивал твою спину несгибающейся мочалкой и выслушивал признания о рвотном осадке после фильма «Куда приводят мечты» с когда-то адекватным Робином Уильямсом
на переднем краю бессонницы в расплывчатом умонастроении не встряхнуться ли нам суицидом , не поглядеть ли в беспечально обездоленности баскетбол , ты за кого?
Да не знаю… я же женщина , я не в теме… в той команде одни черные , и в той команде одни черные. Буду болеть за тех , кто в белой форме.
Возможно галлюциногенов велики , но не беспредельны. Я и видел , и упускал – обобщал понятия. Проникнувшись божественным дыханием на капище безглазых идолов , я стал отчетливо и непрерывно слышать ход часов
непрозрачным многогранником во влажной атмосфере реальных явлений я распоряжался на парусном военном корабле: шлюпку на воду! капитан отплывает! мой побег вас растревожит , и вы призовете демона-тяжеловеса Аквалава затащить меня на палубу и расстрелять при всех из обреза ; простертые ко мне руки с моей точки зрения не оставляют мне шанса соскочить головой вниз , ломая ветки плывущих деревьев: в этом имеется удовлетворение , рычаги воздействия на расхлябанный ум , мне нравится , когда ты говоришь, что нужно пользоваться моментом и взрывать обстановку в стоящей на якоре душе
окна домоем завтра. Сегодня я бы не вывалился. Может , и к лучшему , что не сегодня , а именно завтра ; в простом панельном доме я нес шлейф за королевой страданий , поднимал и заглядывал , на переломе всего она меня приласкала , разрешая правдоподобно опухнуть , в тот раз я не выключился , представь себе , нет , пристало ли мне нетрезвым возвращаться к урне с моим прахом , катающейся , меняя ритм , по неосвоенному мною фруктовому саду?
Какой же мелочью ты занимаешь свой разум.
Выпив , я загадочно спел. Гастролировавший в Египте Карузо по пьяному делу падал в Нил и едва успевал спастись от развязного крокодила
подсаживайся ко мне. Без пируэтов и благодати я взираю на вросшие ногти , делаясь непримиримее к разврату , разве тут дадут мне поспать , истину я угадываю , как в лотерею , к моему неудовольствию ко мне заявился ты.
Нас двое.
Хорошо , что не четверо… проходи.
Мне в срочном порядке нужно чем-нибудь запить заслуживающее доверия известие о моральном разложении ангелов.
Я бы подлечился земляничным вином. Враждебности к нему я не чувствую
смычок в руке требует моего внимания , и рвение действенно , я способен заикнуться насчет музыки , принимая ее нелегальные подачки под прикрытием торжества над гармонией , ставшей мучительной. Я больше не намерен лететь на огонь.
Нас , задев провода , разлучили , корабельный доктор загодя изготовился , инсульт после попойки у Босяка Орлана сотряс бы любого , кто напрягался , но Любовник Дошедшей лишь сменил обстановку и похвалил себя за оказавшееся тогда спасительным благодушие
моя женщина загорала весь день , она , не одевшись , лежала в парке на скамейке и в особенно возбужденном настроении не смущалась от незнания законов солнца ; надтреснутая кожа пропускала к сердцу оригинальное восприятие неудачно выбранного лосьона , точные характеристики ее поведения состояли из сопереживания и усмешек , догорать ей наскучило , напряжением всех мощностей она попыталась привстать , но не сумела , и добивание было долгим. Выслушав ее , я не сорвался на крик. Она все-таки не обуглилась и не сломала мне жизнь , которую я , конечно , представлял и без нее
в этом отношении я похож на Шастающего по Притонам Живописца , чья специализация на жестких обманах в цивилизованном обществе воздействовала на него освежающе , и он , надев рабочие рукавицы , оттаскивал в прохладу отчеканенных на изломанном железе девушек.
Дерево расщепляется , и самоанализ выявляет железо - конструктивное. В корнях дерева. Любовник Дошедшей успешно совмещал и то , и то: для дерева у него есть железо , для железа он через испытания изыскивает целый лес въевшихся в деревья стружек , уговор с черствым железом соблюдается , при непродуманных ходах опустошения я не испытываю , не утратили слова смысл? я втайне предпочитаю дерево , несмолкающее дерево разодрали
сигнализация не сработала , сложенные вместе плоскости мучили Живописца в самом конце игры , однако над собой, над умирающим , он , вытянувшись , не плакал. В минуту прощания он себя не признал.
Признавать данное и должное не в его обычае. На затоптанном ковре он пригляделся к облупившемуся потолку и , не вставая , перескочил за проявившую рыхлость твердыню. Прошел , прямо скажем , стрелой.
В небе стрела не увязнет.
Ее не ловили. Его пропустили.
От Любовника Дошедшей отсекают ломти , и он становится легче и легче , заглушая тоску коньяком и горловым пением
зенитные батареи сбивчиво побрасывают ударное сопровождение , дудящие социопаты на критической скорости перебирают четырьми обмороженными конечностями , разведывая обстановку в унылых местах , где каждый может нанять киллера и упасть вперед , а не назад , чтобы развалиться на мягком дне для неосторожного использования мыслительных богатств : под висящими крыльями психует сжимаемый газ , на ободранной поверхности ослабленных тканей дают клятвы в преданности возбудители болезни , близкие мне формы инородного протравливания
не отталкивайте меня. Я показываю глазами на рассчитанные на узнавание упругие волны на горизонте до вызывающей оторопь преграды ; она придвигается , и Любовник Дошедшей с окровавленным ртом выкрикивает внушительные куски из поэзии хлипких трубадуров. Не без этого , хуже некуда , обнуление беркута , извержение метода – это уже концепция. Заторможенно летящая… устаревшая ракета все равно достанет самый современный истребитель. Любовника Дошедшей , сбросив , эвакуировали , при прохождении основного барьера у него заложило уши , но на групповуху он не опоздает
безгрешность возни с нешаблонными поглотительницами требухи заставит замолчать модных фотографов и их затрясшихся единомышленников ; они опережали меня в росте, притягивая запретными способами бурения падких на изыски осквернителей многолетней мерзлоты ; знаешь ли ты, как я уважаю содомитов?
Да и нет – в другом смысле. Низкий мне поклон , и ждущая меня в небе засада , мне бы пригоршню угольков , и я бы успокоился , наверное , я бы сдался , не вступая в сговоры и составляя книгу высказываний Шастающего по Притонам Живописца
от него ни звука. Он изволит находиться в прострации. Раз пошатнувшись , он проводит в ней значительную часть жизни. Не швыряется , не поджигает , спровоцированное побоище осязаемо , голубой Ахилл излечит твою рану ржавчиной своего копья ; я тебе не все говорю , тяга к запутыванию и утаиванию – главное , что во мне пока не похоронено.
Главное главному – рознь.
В шлеме завязывающего алкоголика Босяк Орлан дрался на кулаках не со всем миром , а с чахоточным вампиром. Инициатива погашена! торжественное заседание скомкано.
Ты устанавливаешь факты. В заключительной части программы шаги , сугробы , быстрая луна , застывший самолет занозит небо , под мерный скрип открытого окна течет неторопливая беседа.
Ну , вот… великолепие болот , в которых сгинул Бо-Ор Самадхи. Не осознать… взяв самолет и облетев их без посадки? Исключено: получено указание зрелищно вваливаться и вкушать затягивание в толпу таких же фанатов мимолетных удовольствий после третьего звонка
за спиной слышится машина , и она свернет , обязана свернуть , ураган не вправе сказать о себе: «ношусь , расслабляюсь , никого не трогаю» , из моей руки выбили саблю; охотясь на пчел , принеси мне голову Океана.
У Океана свой стиль , сохранившийся со старых времен , ты видишь , Океан весь в работе , с ним и ураган , у него тоже непорядок с психикой , Печальный Нагнувшийся , как и следовало ожидать , закружился в вихре красивой жизни , по его мимике заметно , что он томится в нищете , отвергая в себе природный мрак , дополненный заточением в безденежье
не взыщите за опоздание , да ты не извиняйся , вам чая? дурмана? я не оставляю намерений создать возвышенность ; Шастающий по Притонам Живописец рассказывал мне о ней немало позитивного , грубо расчесывая Мышь Дошедшего Пожара – где твой нора? Мы пригласили тебя не сжигать , а надувать шарики , отразив и проведя атаку до занятий гимнастикой с налетевшим из засады трутнем-рекордсменом , вызвавшимся править твоей арктикой ; ты молила о самце , и ваши траектории пересеклись , вы старательно сливаетесь
обстоятельства складываются так , что осуществление трансформации поглощает последнее тепло ; в схожей ситуации я приболел.
Сейчас , когда меня нет , я не променяю сегодняшний день на прошлые сполохи каторжной любви.
Однако случалась и радость , я припоминаю… беру подъемы, бьюсь на спусках , не расстаюсь с боксерской капой. Прибыв из Омска , рогоносец грозил безжалостной расплатой.
Раньше тут всюду проявились подходы к решению , и я ходил рядом , становясь похожим на человека
мнение Печального Нагнувшегося мне не выведать , его присутствие я ощущаю , он пролистывает страницы высокомерного отношения к предзакатному восседанию на узле с собранными заслугами и сознается: я… только я. Больше никого не было. Я в ответе , и от этого я страдаю , я так мало видел и претенциозно размышлял ; врос в мысль , разобщившую меня с неизученной девушкой , чьи колени и соски меня вдавливали , и это сказалось , друг друга мы заметили , Шастающий по Притонам Живописец построил для нее нарисованный дом , и она пожила в нем , не в силах забыть фешенебельные гостиницы , переполненные киногеничными неисправностями
содрогания от ответственности за различия интеллектов помогали мне настроиться на бесперспективное отдаление , загнутые ресницы плели паутину откармливания холодными пирожками , я ее оглядел – меня не взбесило , что она прыщава , и , не раскаявшись , сворачивает не ко мне , ее не поймешь , я повеселел , и меня уличили , нереальность заделывания трещин раскрепостила меня перед обширной клиентурой , маскирующей нахрапом подрубленную застенчивость
на неделю я ухожу. Прогуливаться по шпалам. Держа ее ногу. Это от усталости: мне нужно чего-то придерживаться , не смазывая впечатления от реализации метода развлечения, сметающего под стол выпивающих мужчин со своей историей.
Со своим несчастьем.
Босяк Орлан расхаживал вдоль стеллажей с сугубо научной литературой без любовных впрыскиваний и , бесцеремонно выдергивая тома , вчитывался в дребезжащие строки по обе стороны системы.
На последующем обсуждении он отмалчивался.
Захватывающее до спазмов недоумение не перетерло его в труху.
Не измельчило. Как он ни старался.
Загорелая натурщица с белыми пятками , изображая эмоции, обитает на скале , в чем я до конца не уверен ; как же давно я не был на море , зачем же мне жить , если все уже ясно? для сцепления в разлившейся жаре фигурных блоков из фанеры требуется жертвенность , горящая свеча весит больше негорящей на вес огня
внутренности беспросветно горят , экзорцисты со мною не связываются ; Расклейщика Политических Листовок замутило от натурщиц и он , одумавшись , обхаживал в Мытищах шахматистку и не вышел из дебюта. За идиота она его не приняла , но он показался ей импульсивным и одноразовым, к тому же ничего не делающим ради денег , изливая накопленные чувства в неповиновении властям ; у билетного окошка схвачена безоружная банда. Вы разоружились сами и отобрали оружие у собратьев , намереваясь ехать туда , куда прежде не ездили – вы не чемпион?
Бронзовый призер. Для достижения наивысшего результата во мне слишком развито сознание вины… не перед вами… на наносной суше. С тобой мы под землей. Обман не раскроется.
Что у вас нарушено? Как вы сбрасываете груз проблем?
Пугаясь собственного дыхания , я не проявляю ни характера , ни воли , хотя случай выпал
меня взяли под контроль и возжелали вывести из строя , бессчетные удары в спину раскручивали маховик взаимной подозрительности , отложенные дела размывали минутную умиротворенность , погнутые яблони на удручающем психологическом фоне оповещали о первом акте трагедии встреченного непонимания.
Острейший вариант сужения круга. Хвосты пыли за сосредоточенными людьми в разогнавшихся машинах - к пыли я и апеллирую. На подушке седой волос и гнойные выделения поздних идей , клочок бумаги с иероглифами , у испещренного рекламой автобуса мне пригодится мой опыт избегания пунктов раздачи расщепляющих надвое пустышек
дряхлеющая молельня будет снесена , крепнущий супермаркет разрастется. Философа-китайца лихорадит.
Этого китайца я знаю.
Ты знаешь не этого китайца.
Одноглазый Аквалангист с Правильными Чертами Лица подныривал под авианосец , отстранялся от голодающих касаток и выпрыгивал по пояс из морской пены. Печень органично покалывала , осьминог , обхватив , приподнял и стал трясти , болтающаяся голова Аквалангиста ухватывала исключительные вещи , лежащие в плоскости неполноценности замученного возрастного любовника , в котором некогда уживались победитель и побежденный
было несколько звонков. Позвонившая второй сказала , что я ни при чем , но заодно ликвидируют и меня.
Уникальные слуховые впечатления.
Зверские крики вышедшей из тела души.
Она предстала в неприглядном виде. К этому надо привыкнуть. Неуважительно говоря о суициде , к окну я не подхожу: я равен по силам с птицей гномом Шиппесом , и , если не спать , у нас есть время , сзади…
Что , мастер?
К тебе подбегают сзади.
Они мне должны. Группа быстрого реагирования захватывала пальцами края замшелых агрессоров благородной наружности. В зоне умеренных плясок мы смотрелись обезумевшими
с Шастающим по Притонам Живописцем нас роднят воспоминания о латино-американских вечерах в объединении «Мосхимфармпрепараты» ; врезавшись подбородком в мозаичный заслон , он просиял зрелой улыбкой , и о нем разорались вороны , икающие во сне женщины изводили его без антрактов , раскатывание по бетону было бы нежелательно , пронзительно застонавший Аквалангист отходил в вязкой воде , не чуя ног и рук , и дальше , дальше , отекшие рыбы изливали на него дневную норму агрессии , граничащая с интеллектуальностью брезгливость подтягивалась к высотам , близким к идеалу
от состоявшихся людей я устал , ты бы предупредил , что у нас в гостях дети , не почитать ли мне им брошюру из серии «В помощь христианину»?
Ты издеваешься над собой.
Прохаживаясь , я не держусь за предметы. Мне необходима защита от замутненного скепсисом типа мышления.
Великолепное ощущение – понимать , что тебя разнесли об железный забор , но пол тобою не вытерли , дорогу , естественно , затруднили , легким шагом в восстанавливающую глушь не дойти ; щеголевато приодевшись , Живописец с наклеенной ухмылкой не бродит , его поддушили , и он у себя не отсиживается , и это все портит
в жизни Живописца есть и объятия , и мутанты , длиннорукая неоправданность протыкания волдырей , ясновидческое отторжение шумных поджигателей , которые , закисая на временных черных работах , неистощимо галдят о пламенном переустройстве ; не возражаешь , если я позову тебя на акцию?
Я выбираю пассивное вожделение.
Твоя позиция еще дешевле.
А солнце-то пропало. Расклейщик Политических Листовок сидит на могиле и орет в мобильный: мной управляет износ! Я хочу поскорее , к согласию со скверной мы не придем , мне будет интересно овладеть секретами скорости - мы побежим всех долбить , и никого не останется , по скользким кочкам без реактивности не догонишь , обходящая нас девица подтягивает юбку под грудь и подумывает показаться на нашем застолье , где находят облегчение сплошь сильные личности , состоящие в духовном родстве , возлюбив наименьшее сопротивление
годы апатичной расслабленности не прошли даром. Стеснительное лепетание перерастало в обвинительный щебет , и все сказанное не связано между собой , разбрасываемые вокруг Босяка Орлана болты и гайки не послужат строительству подходящего ему убежища ; он их раздарил? пододвинул к недавно родившемуся племяннику , по-дружески отложил мне , остатки попрятал в постельном белье , самолет-шпион подметил нестабильность , текущее мгновение притрагивалось залипающей стужей , победа над спусковым механизмом не ограждала от удара прикладом , просачивающиеся ко мне счетоводы рукоплескали безошибочности подводимого баланса… побыстрее нельзя?
Говорить?
Заканчивать с этим.
Касательно меня , смерть всегда присутствует. Ноет во мне зубом.
Пропадая в тишине , Печальный Нагнувшийся кладет голову на чьи-то плечи , и снова тупик ; все хорошо , только холодно
виновный хряк идет на бойню медленно и гордо , занимая лидирующее положение в списке существ , воплощающих собой сексуальное желание под впечатлением совокупности вращения ; если внимательно смотреть на энтузиастов своего дела , можно пойти дальше , но удушаемому выхлопными газами нельзя перетруждаться. В самый нужный момент ситуация изменилась не в лучшую сторону , странным образом пробуждая к жизни и заставляя рискованно входить в поворот
сколько же мне осталось? надевший камуфляжную форму ангел-хранитель кукует в листве ленивой кукушкой , ну еще раз , хотя бы раз , тебе должно быть стыдно , на кого ты работаешь? у меня во рту маленькие зубы , и я выгляжу беззащитным , мои глаза открыты , но это ни о чем не говорит; сосредоточенно напрягая зрение , я весь превращаюсь в слух , поскольку мне совершенно нечем заняться.
Со скуки я начинаю понимать , что же тут происходит.
Воспитатель духа , фрик-проводник раскачивает лодку в волнах неоправдавшегося предвкушения извращений , не давая себе зарок внимать чужим мнениям ; я в его руках
откликнувшись на зов , подскакиваю на правильном пути выброшенной на берег рыбой – в разгар засухи он не любит делиться даже соленой водой. Тоскующий маразматик не форсирует событий и вяло пожимает протянутую ладонь, мягко сдавливая горло , неловко вставляет взятой в наложницы дочери лающего султана: ложись к остальным , и я тебя… куда тебе будет угодно , я пресыщен и ужасен , под стулом рассыпаны апельсиновые косточки , на смертельном транспорте приводятся в исполнение приговоры высококлассным донорам , они не смирились – согласились
с ними прилетел на облаке погибший на скачках всадник; он бился , как лев , бился об доступную стену , хлесткие удары отзывались в материальной Вселенной увеличением процента экстатической любви к звукам вздыбившейся ночи ; на украшенной белыми цветами постели Людмила вся красная , пьяная , разгоряченная , ее широкое лицо заслоняет от меня прочие лица , и нас несет прямо на скалы. Задавая необходимый тон , все взлетает на воздух , чистым попаданием у взывающей о помощи статуи отбивается развратная голова - был смысл постоять в стороне , призывая не сгущать краски и вырабатывая стратегию достижения главной цели
относительно бренности всего земного не нужно говорить так серьезно. Охваченные вдохновением серфингисты не едут , а уезжают , и , если что-то не ясно , спрашивай.
У уравновешанного негра-психоаналитика сидит грустный ку-клукс-клановец , расценивающей секс , как часть подготовки ко сну.
Вы меня пожалейте , послушайте: сверкая глазами , она бросила меня в неплохих и предполагающих замену условиях , такая гибкая – зажимала уши коленями , я тоже попробовал , и тут случился дикий спазм в районе солнечного сплетения… она к вам вернулась , и вы ее не узнали? Отдавая себя отчет , что я свихнусь от онанизма , я в нее вглядывался и всматривался , невыносимо звенел от натуги
once I had a love , поищите этому объяснение , не отвлекаясь на истеричные восклицания закрученных водоворотом гребцов. Жалости вы не ведаете?
Я выливаю оценочные помои. Констатируя рабское вкалывание на жертвенном маршруте , трэш-номера для поддержания мужского престижа , неустрашимость при получении самодетонирующихся даров , звонок… это кто?
Отворите – это ваши друзья.
Слава богу! Друзей я впускаю сразу! В активных областях подсознания не остановлено шествие к провалившему вулкану… по фактам выходит , что я служу делу спасения души и , если меня не прервут , собираюсь заниматься этим еще долго , улучшая методику втягивания светлой радости , выводящей из окружения в праздничные дни
сомнения не отпускают , здесь какая-то ошибка , кольцевые плутания на колымаге бессилия , несколько поворотов и обмен энергией с заходящим за ипподром солнцем ; Печальный Нагнувшийся вскочил , взял ножницы и лег.
Что ты хотел с собой сделать?
Я себе в этом пока не признался. Такие порывы все-таки недопустимы. Нужная лень подтягивала меня к мистике , и от ударов я не уворачивался , а закрывал глаза , вовне я не мог найти помощь , мое терпение лопнуло ; сдувшись , я отскочил к инакомыслящей разновидности бешено работающей мозгами кувалды - раздумия о прекращении существования повлияли на настроение. В драках с трехметровыми монстрами терялась уверенность
безропотно я не уступлю , вы… я нормален? вы меня расшевелили… за воспитательную меру не признаю - человека можно сломать и за один подобный раз , оловянной вилкой с Афона накладываются наматывающие кишки штрафы , острые указатели прорываются к костям , не предотвращая пожар в заштопанной копилке духовных элементов , где заканчивается бензин и сменяются циклы безверия и фанатичной веры ; у Печального Нагнувшегося развито чувство опасности. Грызя кочан капусты , он возгорает от психоделической раздражительности , не справляясь с искушением обломать ветви разросшихся ветров.
На лбу у него выбоины , Печальный Нагнувшийся попал под град и рассышал шум философской риторики переноса вдохновения
в нашем узком кругу осадочного происхождения часто задают вопрос: кто выйдет ко мне из тумана моей головы?
Ты кто? А я кто?
Я открыл рот подышать. Чем я занят? Я отпускаю бороду. Это действительно возможно: высшие растения с наглыми физиономиями кормили меня в долг , багаж я над крышами не загружал , большие победы укрепляли позиции не дающего себя переубедить конспиратора Реостата фон Хлама ; на авансцене мертвого космического совершенства летали бабочки и гулял Любовник Дошедшей , добравшийся туда без космического корабля – с единственным чемоданом.
Тяжелые влечения пригибали.
Понимая значение того обстоятельства , что я не пойду на уступки , моя ведьма косилась на меня из-за дышавшей на нее холодом часовни
помчавшись за своей мечтой , я бы настрадался от загнанности и вывихов , был бы не прочь , отторгнув монотонный труд , пропустить через себя электрический ток ; меня бы перевернуло , и я бы прислушался к шагам неразгаданных полуфабрикатов , усматривающих в слепом полете перспективный гиперреализм с правом участия встречных самолетов , которые дребезжали ожидаемым комплексом фактором и чьи пилоты откуда-то все время доставали зажженные сигареты: Босяку Орлану не выдали парашют. На него надевали , но он сбрасывал , робким движением плеча опрокидывал напористых инструкторов , он перерос парашюты. Узнав его имя , ты обживешься в складках помятых небес и больше обычного охватишь психологизм дождевых облаков, не тревожась за адекватность фундаментальных выводов
если ты чувствуешь в себе силы , Бог займется твоим вопросом. Обворованный заявитель не может побороть страсть к объединению поэтической обстановки со склеившимися истоками других потребностей , так как девушка губами ко мне , и , чтобы мне угодить , она заломала подбросившего меня на рогах буйвола и нахраписто пыталась посодействовать продлению моей жизни. Видя , что я раскис. Заплатив за осуществленное дьяконом сводничество.
Ты ее возбудил.
Я для этого ничего не делал. Без жалоб снимал все покровы , фактически падал , когда она задевала меня бедром , мясистая пустышка в унизительном положении , треск кастаньет , и речь обо мне , вся эта муть по замкнутой кривой переливается в Любовнике Дошедшей , опирающемся на трость с хрюкающей непримиримостью
не удивляйся и непримиримости , в качестве непримиримости он не убедился , он похож на остальных и не вполне согласен , не согласен , не согласен!… голос заглох у сугроба полярной радиостанции.
Из груди рвется следующий вопль.
Раньше ты не кричал.
За соучастие в перемещение полюса меня не разыскивали.
Все это перестанет быть реальностью , и настало время делать выбор: начинать надо с малого , наседающая карга с пролезающим между гнилыми зубами игривым языком принадлежит к разряду неискушенных в беспорядочной половой жизни
изображая вызывающую невинность , она кротко спросила Любовника Дошедшей: наверное , ты собираешься меня отодрать?
Ты ко мне обращаешься?
Услышь пронзительный вопль аллигатора , зовущего тебя на помощь. Поговорим конструктивно. В отчаянии грозя судом живых и мертвых , перекашивая рот , решая кроссворды; забыв о твоем существовании , я нарушил наш уговор , в плоть и кровь входили блекнущие краски , где-то в Царицыно , где-то. Злого урода песенка спета.
Он пропадает без любви.
Насколько я помню , он в федеральном розыске. Не подозревая , что у него оторвано крыло и пробит топливный бак, он с самым деловым видом говорил ей: сиди тихо. Двери никому не открывай. Я вернусь завтра утром. В семнадцать лет я хотел сорокалетних опытных женщин , в сорок лет хочу семнадцатилетних девочек , кого я захочу , если захочу, в семьдесят? Семидесятилетних старух? Не исключено. К этому моменту я могу окончательно сойти с ума. В условиях строгой конспирации подброшенное не упадет
вытянувшись в струну , я не достану , удерживая перспективу выздороветь , помолимся Зосиме Соловецкому. Не блатному – святому. Обереги от греха , удержи от меркантильного инфантилизма ; бесследно исчезнув в сумасшедшем доме , я сохраню тебе вечную благодарность , переосмысливая мои сексуальные достижения в очереди на успокаивающий укол.
Приведенная к присяге заседательница Страшного Суда из женского отделения мной недовольна: что же ты так быстро кончил? Обидно же… я представляла , что сегодня со мной Том Круз , но ты не…
Том Круз – слабак. Чего ты от него ждала? Для твоего же блага я устраню с твоего горизонта посмевшие завладеть тобой миражи
главврач резко выступил против нашей свадьбы , на которую мы бы позвали дружелюбных королей и королев из восьмого купе восьмого вагона поезда Фивы-Коринф.
В том купе шесть трупов. По одному на полках. Да , и на третьих.
Мы. Тристан и Изольда.
Тристан не спал с Изольдой , а я с тобой спал. Затем отлеживался. Принимая в респираторе кислородные ванны , мучительно размышлял об ошибочной стратегии: шесть и шесть , восемь и восемь , двадцать шесть , тридцать шесть , сорок шесть , приходиться держать в голове , двадцать восемь , сто восемь , двести сорок восемь , они помрачили мой разум. Шастающий по Притонам Живописец проводит свой досуг , сочиняя поэмы цифр в бесконечной пытке обретения себя у памятника павшим жонглерам. Натянув резиновые сапоги , перед памятников дежурят не умеющие плавать золотоискатели
дождей нет шесть-восемь месяцев , на румяных-обгоревших лицах налет фантастической увлеченности якобы происходящим , позвони мне в четверг. Я буду на месте. Мой номер – шесть , восемь , восемь , восемь , шесть , шесть , восемь – через восьмерку. Услышав родные звуки , я мигом устраню несерьезные препятствия , и , высвободившись из террариума , наберу полный ход. Меня отбросит в сторону: я живу прошлым. В искореженном контейнере я пойму – все невечно , приток расшатывающей энергии окажет мне добрую услугу , без долгих просьб я присоединюсь к тебе в твой последний час
из-под двухспальной кровати торчали посиневшие ноги , я тоже доходил и терял преимущество , моя любимая. Восемь горячих поцелуев , шесть вздутых банок консервов , Domine conserva me. Боже , храни меня. Не привязывай меня к четырем лошадям , разрывающим на части , отправляя каждую из них на поиски моей женщины. И на север , и на юг , и на запад , и на юг , шесть-восемь , восемь-шесть , и на восток, на востоке по-прежнему восходит солнце , на по-прежнему отрезают яйца у осквернителей семейного очага , законные мужья устраивают засаду , не принимая искренние извинения залетных поэтов
я насладился вашей женой. Меньше , чем вы предполагаете. Мы с ней отнюдь не одинаково радовались , совокупляясь под тривиальной картиной охоты на льва. Скажу вам откровенно – мы сношались круглые сутки , но они истекли. Вконец обессилев , я почувствовал облегчение. Меня захлестывало нетипичное удовлетворение, крайне расстроенная наездница была вся в расстройстве , ей мало , шесть , восемь, восемь , шесть , она исхлестала меня по щекам журналом для дам ; при взгляде на мужа ее либидо придет в норму , и она образумится. Оставив кошачьи повадки , поплетется подавать ему ужин.
Нельзя ли побыстрее?
Созревание и жатва: Босяк Орлан вращал глазами по часовой , затем против , и они засветились
вымученное преображение не ускользнуло от внимательного ребенка с золотой цепью , поклявшегося не умолкать за поворотом о пропавших в идентичных сумерках велосипедистах. И было понятно.
Это признак того , что понятое не представляет никакой ценности.
Босяк Орлан изгнан и с апломбом молится перед ребенком, не преследуя конкретной цели ; он оказался достойным молиться , такого с ним еще не случалось , внутренние перегородки сметены , и в какой-то момент возобладало самообольщение
приволакивая ногу , Специалист по Грозным Намекам исхитрился обогнать неизвестно когда исчезнувших велосипедистов , спорный вопрос… я бы не спорил: очевидный успех поддержит его силы. Не свети фонариком – у тебя есть глаза. Дисциплинированно перенеся приступ эпилепсии , Специалист неукоснительно регулировал температуру затеплившейся надежды на очищение. Мера терпения не имела предела , все могло перемениться и осчастливить , как по нотам , заброшенность цвела пышным цветом , и неужели он с этим не примириться , приняв в соображение ничтожное количество точек пересечения - если говорить о нем и женщинах , не собирающихся освобождаться от догматов , которые отдаляли их от содействия Специалисту в бестолковой краже улья. Пчелы изжалят , работники пасеки недолго думая побьют
рискующий остаться калекой на всю жизнь Специалист вкрадчиво скажет: вам бы лишь не думая , я не двигаюсь и вы столпились надо мной , запугивая меня свирепыми физиономиями , но что в остатке? Ничем значимым без боя и боли не завладеешь , и разговор не о меде , я долблю вас метафорами ; протянув руку , я вытянулся , и меня осенило , моя убежденность базируется на отпылавших иллюзиях с претензией на истинность , я уплотнен обрушением… на меня рухнуло , ну и куда мне податься? Кто умчит меня в коляске к родникам нетленного детства? Аналогии! Замешанные на сдерживании табу , вживляющие в мозг неизбежность отмены вылета , чья необходимость не ставится в зависимость от вероятности уцелеть
разминаемая податливость догоревших свечей в моей полном распоряжении. С каменным лицом я прошу позволения реанимировать непритязательность воззрений , желая поплясать и удивить: у меня балетомания , пчелы кусают… вы не отгоняете , и я к вам не придираюсь , неистово дрыгаясь во имя спасения. Обычного , житейского – о душе я не забываю. Под тяжестью души у меня выработался здоровый взгляд на мирское.
Понадеявшись , Специалист теряется , во что-то ему верится , с чем-то он смиряется , дарит хризантемы , прижимает к рассеченной щеке скомканный платок ; напивающиеся в ночь перед боем боксеры , выходят на ринг с похмелья , чтобы быть злее
кивок судье , похлопывание противника , я иду общаться без скидок на языковые различия , отказываясь от карьеры действующего по правилам чемпиона ; вы тут перекурите , а я в раздевалку , поединок отменен , ветераны визжат о трусости , обманутые зрители машутся на трибунах с милицией, выплескивается ярость , выбиваются зубы , сюжету в новостях придается политическая окраска ; вы за свержение строя?
Почему вы спрашиваете у меня? Не участвуя в беспорядках , я абсолютно голым пью в раздевалке шампанское ; я победил… для подтверждения статуса независимого человека я непосредственно при вас взвешу на ладони свои яйца. Тяжелые , знаете. Мужик – он и есть мужик. Грустная картина , да , вы правы , в моей опухшей голове мог бы прокручиваться состоявшийся бой
достающие меня перчатки врезались бы в череп , отскакивающие кали пота претендовали бы на замедленный повтор, вы же снимали. Мне же не показалось.
Гитара , баян , алкоголь?
Наяривая буги-вуги , я напивался с целью отстраниться от гама компьютерных игр малолетнего сына.
Тогда на баяне.
Не заботясь об оставленных детях , три друга баяниста загуляли и , спустив накопления , раскачиваются , выходят на службу , невпопад аккомпанируют лесби-лезгинке
общественное признание запаздывает , из причитающейся суммы удерживается три четверти , как же так , мы были бессильны , баяны не для этого танца. Смотря , какие баяны. Вы , милейший , нас оскорбляете. Учитесь держать удар , не доводя до склочных перебранок. Погасите свет , и мы от вас отстанем , поскольку в темноте реже отвлекают , но чаще нападают , вы не попросите ту девушку увеличить расстояние между ног? нам отсюда видно , не беспокойтесь , вышвыривать , набив морду , некрасиво и невыгодно , вам будем стыдно , а мы будем мстить ; обвязавшись динамитом, ворвемся в вашу забегаловку непримиримыми камикадзе
закажем по рюмке текилы , хитро вам подмигнем. Мы – миролюбивые люди. Легко соскальзывая с диванов , болезненно расшибаемся , предметы обстановки разгребаются бульдозерами , формальные неточности ставятся на поточное производство , ответственность на себя никто не берет , идти быстрее я не могу. Ну , если только бежать: оттягивающая плечо сумка скребет тротуар. Я ушел из дома , унеся из него все , что сумел , в милицию на меня не заявят , ликующая семья сама помогала мне укладываться. Они не висли на мне , умоляя переменить решение.
На детской площадке у подъезда я натолкнулся на Шастающего по Притонам Живописца. Он указал на задремавших в песочнице собак и , сжав зубы , заржал , явно пребывая под кайфом.
Ну и что смешного?
Диалект… тика… тика , диа…бет , в моем роду и диабет, и астма , и белокровие , а в твоем лишь цирроз печени , но поговорим о собаках
о диалектической ситуации. Не отойдя от инъекции , я поделюсь с тобой наблюдением. Коротко – солнце разморило бездомных тварей , и им тепло , хорошо. Еще бы. Моя жена говорила мне: хочешь тепла – встань под горячую воду. И я отвечал ей: я встану , детка , встану , но без тебя , ты не отважишься ; не склонившись под суетливостью , крепче держись за намешанное тобой в бокале своеобразие - ясно понимаемое наказание для растрогавшегося грешника ; опущенный лоб , ощущаемое молчание , сопровождающая успокоительные речи смена кадров в мемориальном парке , посвященным шелудивым натурщикам Живописца
толпящиеся псы тяжело двигались , наполняя комнату выбывающими , плотоядными , не находящими оправдания муляжами размашистого безверия , на контрасте с ними Расклейщик Политических Листовок подвывал породистой сукой неопределенной теории избыточной привлекательности – это не мое. Монтируя декорации , я пойду к цели.
Я тоже обратил внимание , что устроители перформансов , анализируя мои ошибки , со смущением проскакивали между заплаканными приверженцами деконструкции. Хватайте руками воздух , ищите тень в убегании от назревшего кровопускания , Босяк Орлан у меня не показывался.
Он сказал: до завтра.
Сказал: я высматриваю.
Босяк Орлан среди первых. Он – эффективный боец не в ладу с собой. Какую принять веру
не унять ли микроскопическую во всех проявлениях заоблачность , ответ прост. Информация о неудачах полезна. Ее игнорирование означает , что я еще в силе. Я и за начальника, и за грузчика ; ты , подыгрывая мне , знаешь другие вещи, а мне не до жиру , я захожу погреться за обозначающий границу предел и в окрашенном морской краской задымлении погружаюсь в мои мысли , убеждая себя в том, что меня не облепили , я рано поверил в давление , ничего-ничего , впредь меня не казнят
увязать канувшую в прошлое общительность с нынешней замороженностью я удовлетворенно сподоблюсь на потеху повалившему снегу , и тающие снежинки будут для меня путеводными звездами в уравновешанном слезами и хохотом сообществе темных фигур.
Подняв на ноги Босяка Орлана , ты не обязан ему докладывать почему ты звонишь в его дверь в семь утра.
Не допустить моего звонка он не мог.
У нас так принято.
В правом верхнем углу нарисована молния.
На уме одна весна , не надо , да? Место свободно , вытянутые руки нащупали во мраке женскую мякоть с ледяными наростами
лютая зима , послезавтра будет плюс два , Любовник дошедшей не слушает прогнозы и не смеется над собой , боясь лопнуть от смеха ; сообщения о чем-либо привносят не влияющий на убеждения драматизм , окисляющая содержательность препарата для сгонки веса заслуживает восхищенных эпитетов , осунувшийся дефектный ротвейлер слаб в боях , но прекрасно ищет наркотики , покоряя выстраданным мастерством присосавшегося к силиконовой груди Любовника Дошедшей , который , плеснув на ладонь гранатового сока , узрел на ней вихляющего в подводном мореплавании Одноглавого Аквалангиста с Правильными Чертами Лица.
Отказавшись от обезболивания , я вижу спины лидеров , плыву и трясусь… кто скажет , что я не сражался. Противоречия здесь нет. Существование заполнено раздирающей дрожью , у меня все нарушено… у меня вроде бы Паркинсон.
Аквалангист! Аквалангист! Куда ты , Аквалангист?
Не Аквалангист , а «Винни». Она… она на социальном пособии , и ты , пользуясь своим одиночеством , с ней не знаком: она звала меня «Винни». От Винни Пуха или Винни Джонса. Прокуренным тенором я спел ей о беспамятстве , и она зря волновалась , деньги я не упущу , последовательные этапы ухудшения благосостояния подтверждали неизбежность поступательного переселения сознания в лабораторию взрывчатых веществ
сдавленные стоны отдельных сущностей повышенной сложности перегибали через барьер отречения от заплесневелой лояльности к изнуренным насекомым карьерной сути. Доверившийся интуиции Босяк Орлан проваливался в топь перебатывающего философского направления , с достоинством осматривая дырявый шланг.
Не самая приятная новость. При отходе на вторые роли замеряющее бицепсы самовосприятие не сожмется до лаконичной дистрофии , а что говорить? смешанные косточки вариативных плодов выплевываются в пространство
на плечах и боках догнивают чудовищные по величине гусеницы ; во сне ты не убивал? Проснувшись , напиши пять строчек о том , что у тебя в голове. Только без прочерков и сплошных черточек.
Неповоротливый исследователь пятого измерения дней пять будет без сознания , и это его не беспокоит.
Он объедает цветы. Натужно заломав выглядывавшего из зарослей паука , он собирает друзей на притягивающее деликатесами пиршество ; приводите и Девицу Кашшас – я потрогаю ее жирным языком и , засмеявшись , изогнусь назад , в моей голове что-то поменялось местами , и я почувствую вкус победы , лишь бы никого не было , между оставшимися мне не влезть , я не шучу и действительно смеюсь , как дебил , плохо сыграв трагическую роль среди замеревших привидений спортивного вида
позднее они отошли и ради театрального эффекта расцарапали в кровь молодые румяные лица , принятые ими за свои собственные. Передо мной бутылка водки.
За ней следят.
Быстро втискиваясь в другую одежду , Шастающий по Притонам Живописец загребал ногами похоронные венки и озабоченно удивлялся , встретив на кладбище живых людей , все-таки начинающих орать , часами разговаривая об увеселениях , отпусках , подкожных следах сражения за большие средства ; Живописец непомерно милостив к врагам его одиночества. Опустевшая машина везет на багажнике лестницу , редкие деревья сходятся и смыкаются , образуя неприступный заслон
цельный викинг Босяк Орлан окружает себя гвардией из потерявших опору лесорубов и , выхватывая у них топоры , без разбора мочалит человеческую и древесную плоть.
Щепки , брызги , вопрос не закрыт , размахивание орудием убийства не сработало , опыт подсказывает не ломиться и не читать , приканчивая , мораль ; объемный нарост на несрубленной осине напоминаем прижавшегося к стволу медвежонка , вырезанные ниже любовные признания ослепляют свечением молодости , ностальгические мысли о ней омрачат мою старость ; обжаренный в пропитанных сывороткой правду сухарях Босяк Орлан выдаст извергам тайну: я не трезвым не влюблялся
я был согласен заплатить эту цену , ненормальность ситуации не приближала меня к отчаянию , и приобретенная в юности привычка шататься и бросаться командует мною и сейчас. Ее неистребимость не заставляет меня содрогаться и не мешает мне жить , она стала , скажем так , тростью-дубиной , поддержавшей меня в острой депрессии , когда я примеривался к уложенному под окном асфальту. Выйдя для надежности на крышу , я клал ему земные поклоны. Картинно выказывал намерение пойти на контакт , но удержался: выпил и отдышался. Возникшая боль ввергла меня в надмирную пустынность , чьими вялыми пленниками были и тонкие лирики
и мужественные метатели японских камней , составлявших бесхитростный сад , где добывали пропитание и устраивали секс-туры ; в схватке за шанс учитывалась близость к луне , верный выбор интонации при рассказе о трудностях и лишениях , Любовник Дошедшей утратил настроение в набитом троллейбусе , откуда он выбрался , задумавшись о том , в чем же заключается ценность , какие необходимые меры мне принять для воплощения на практике призыва Серафима Саровского «стяжи себе мирный дух и тысячи вокруг тебя спасутся» , в троллейбусе я сидел
мне удалось подоспеть к дележу сидячих мест , а впереди меня сидела и кашляла оборванная пожилая женщина , и мне жутко хотелось , не вставая , ударить ее по круглой шерстяной шапке ; склонившийся надо мной доходяга , еле ворочая языком , говорил , что он из корпорации. На нем жеваная куртка , его глаза выражают интеллектуальную зрелость и заинтересованность в звуках Гегеля-барабанщика , противопоставление себя обществу имело не единичный характер с отступлениями на алкоголизм - это у нас общее , ты не представляешь , как это для меня важно
растворимый в средствах познания религиозный долг , красный ключ от подъезда , куда я вношу на руках голодного хорька ; по Бхагавад-Гите к Богу обращаются четыре типа людей.
Страдающие , нуждающиеся в деньгах , мудрые и любознательные.
К страдающим и любознательным я бы отнес любого из наших – Босяка Орлана , Аквалангиста , Живописца…
Они не слишком мудрые.
За деньгами они не гонятся.
«Дорогой Господь , меня не очень заботит собственное освобождение».
Фраза из той же Бхагавад-Гиты. Резко сдвинув шляпу , ты подвинешь что-нибудь и в мозгах , до уровня моих обычных гостей не дотянешь , ну и не страшно , поедание мандаринов со сметаной совершается под действием подыхающих планет , которым требуется звезда-медсестра
солнце не подойдет , Босяк Орлан выпил и спросил: а что я выпил? подведя некоторые итоги , я неожиданно оказался патологической личностью , посмеявшейся над миром и вбежавшей во тьму , чтобы закричать: со мной так не надо! Я пою славу индивидуальным протестам , мобильно окапываюсь перед тем , как упокоится , я не стану делать вид , будто бы я умру там же – в извивах пропаханной борозды для одиноко шагающего саботажника всемерно значимых проектов
Босяк покатывался со смеха повторяя имя Госсоворогаза , взвесившего все последствия блистательного наплевательства на моральные каноны , удивляя незаурядным умением соображать. Он из рода налегающих на весла джиннов с угреватой кожей и загубленным даром волшебства ; к задней стороне данного великана мы не прильнем.
Не дотянемся?
Выйдя ему в спину , я пошел ему в лоб: он что-то чересчур спешно развернулся.
Он тебя заподозрил. Помимо тебя , хвоста за ним не было?
Был и пропал. Проскользнул за мной в переход и нарвался на кодлу немытых металлистов. Подбираясь с сачком к ирландскому волкодаву , выспрашивай меня о более существенном. О напечанных под мостом прокламациях , о незаконченных в люксах книгах ; рядовые читатели прозы безумных роботов продолжают темнить перед возвращением в никуда , ничем не выдавая свое пренебрежение к выдавленному на обочину велосипедисту-богатырю.
Вел-бог Радо-Вектор лежал недалеко от горбатого почитателя его таланта , сказавшего мастеру: у вас ничего не болит , но вы пытаетесь это оспорить - покорность обстоятельствам не приведет вас к победе , и вы ругайтесь , вы на меня кричите
раскинувшись на разминированном клочке нейтральной полосы , вы не подумайте , что я объявил вам психологическую войну. Под рубашкой и под брюками я одет не без изыска , с моей физиономией мне не спать с теми , с кем я хочу , воля к шизоидным наслаждениям расставила приоритеты в столкновении идей с четырьмя развращенными отроками , я с ними созванивался – с тоски , народившиеся алкурииды выдвигались , зазывая меня откидываться на крошечные гвозди в спинках скамеек , и я не подводил
ровное течение жизни отдаляло приближение играющего мускулами Пожара-Товара , люди же зарабатывают и на смерти , при разглядывании темных фотографий звездного неба запахло гнилой рыбой – когда пелетон стремительно уносился , а вы с выбитым плечом и сломанной ногой доходили в пыли , вы и тогда не отчаялись? В Каземате Шипящих Ламп вас не сморило , и вы не требовали невозможного , фантазируя о разложенном на парадной шинели домашнем питании
движение в преодолении… консервирующее сморщивание омолаживает соединительные ткани , старшая медсестра нальет вам еще , вырвав вас , как встарь , из обыденного маразма , она же больше не знает никого , у кого бы при весе в пятьдесят два килограмма получалось столь солидно выглядеть , не устрашаясь развлекаться заводским аппаратом для пускания мыльных пузырей
возросшая мощь совершенно не случайна. Ваша вера в себя была вознаграждена! Вы вскочили в седло и догнали!
Да я не встал… кого я догнал? Вы в своем уме?
Я вас подниму. Вам не понравится мой выбор , распрямляющий самоограниченные пружины в стационарном орнаменте серьезных ошибок без малейшей тревоги за управляющих процессом макро-реконструкторов: у меня иной круг знакомств.
Босяк Орлан и Обсидиан Дефлоратор.
Заглядываясь на непорочных принцесс , они отведут от тебя зло.
Из-за зашторенного зарешеченного окна доносится женский плач.
Отдерни , милая , занавеску – я посмотрю.
Если что , сломаю решетку.
Чтобы избежать неприятностей , я уже в воздухе.
Нагревая дыханием космос , говорю себе: не просыпайся , правильно выбирай направление , ангелы не помогут
внутри пуст , а весь раздулся , не совсем способен – я , в кровати я становлюсь бесчеловечным , от содранной с лица кожи заколотятся озлобленные сердца , наши вкусы сходятся , и волной одного моря нас перебросило в другое ; пирамидальный разгребатель странных предметов замахнулся на осмысление размеров Вселенной , излагая суть ничем не примечальной поселянке , наводящей уют в обители теней , дав денег на кормление избалованного шакала: для меня это сложный вопрос. Шагнув на землю Подожженных Мумий , я заехал позвать тебя на его похороны , и мне меня не видно , я потерялся…
Дозорный Инуис заметит.
Босяк Орлан поделится ближайшими планами.
До окончания времен меня не отпустит загробная скука , но не тут же , впрочем я не закладывался на то , что я настолько сдам
меня раздергали по аутам , и не более , таблетки не заканчиваются , отказывать себе в ловле мустангов я не привык , тяжело больной канатоходец нашего круга зачем-то идет обратно , не разбирая дороги , он легко дышит , от него исходит энергетика неудавшейся жизни , авторитета он не уронит , Босяк Орлан ничем ему не обязан.
Снаружи у них свет , в головах музыка , воспламеняющие вещества светомузыки подпаляют сокровенный смысл изогнутой выживаемости.
Решающее усилие у сточной трубы сдвигает с мертвой точки неповоротливое бунтарство , и праведники в бушлатах рассекают лопастями увлекающихся гольфом учредителей.
Оскорбляя приличия , Босяк Орлан кладет скорлупу к целым орехам
массовое скопление лопочущих об утерянных секретах карателей настораживает обаятельно маразматика Идди Монна, игравшего в шашки с подлинным сыном развернутой относительности – с Босяком Орланом , хотевшим бы вечно видеть сплошные иероглифы.
Подобное считается среди нас в порядке вещей.
Думаю , нет.
Ты думаешь? Нет?
Босяк Орлан имеет возможность ничего не делать , и у него еще немало сил
проблемы есть , он и не отрицает , не торопясь добиваться признания в неспокойной толпе и скрывая под давлением общественного мнения нравственные достоинства ; из-за отсутствия необходимости правильно воспринимать ситуацию Босяк Орлан слишком много думает о задачах будущих поколений.
Приходящая к нему соседка выбрасывает из его холодильника стухшие продукты , подыскивая к нему подходы методом проб и ошибок , почти невероятно… не берусь судить… тебе надо подумать.
Я и так думаю. Мне незачем утруждать себя истощением мозга , и это позитивный момент при текущих обстоятельствах преодоления и уничтожения
тревожные сигналы , и как некстати , от прискорбной систематичности сбоев в высшей нервной системе никто не застрахован , и с таким настроем , я , теряясь в догадках , предельно аккуратно заскочу на пружинах к согласившимся на мои условия судьям. Пока не докурю , не застегну ширинку , в зале для свершения правосудия вляпаюсь в дерьмо , за долгие годы мужских занятий я подзадержался в развитии и не следил за собой , пересказывая в гондоле под гитару группу мифов неизвестного происхождения
мало , очень мало , добравшийся до меня в Прерывистой Венеции огонь казался беспомощным и , притронувшись ко мне , разом погас , других секретов у меня нет , на расколотом взморье бушует метель, к испитым физиономиям жаропонижающей пленкой прилипает небо , успехи во сне дают основания накрывать на стол и тренировать за возлияниями отрешенность взгляда , восстанавливая прежний статус Шагающего и Присаживающегося.
Померив давление , Босяк Орлан почувствовал себя не так уверенно , как бы ему хотелось.
Канат перерезан и лодку уносит , в море никого – исключительно он и акулы
потратившись на ковбойское облачение , Босяк Орлан плыл, закусив губу , глупые траты… фольклорный сюжет. Причем каждую ночь. Нос красный и холодный.
Не прекратить ли мне быть мыслителем и не стать ли человеком , просто лежащим на диване?
А от кого ты ведешь родословную?
От боярина Феодора Тугого.
У тебя завидные корни.
Против этого я не могу возразить.
В пору появления на голом холме Босяк Орлан рассчитывал подольше там задержаться , стараясь разобраться со всеми своими претензиями на тайное знание , разбивающее в нем что-то стеклянное , нанося ему неоспоримые повреждения.
Лучше этого не касаться.
Проникнувшаяся к нему состраданием девушка тонка , богата и невинна
у нее ранний радикулит , и она , приставив ладонь к пояснице , ковыляет к Босяку Орлану с хорошим настроем.
Босяк Орлан выпил , она разделась и раздвоилась: она , как женщина и вторая она с мужскими половыми органами… с несколькими? Ты не слышишь или не отвечаешь?
Простояв целый день под солнцем , я опасно светился по ночам , поглядывая на нее едва ли добрыми телячьими глазами – злыми. Козлиными. Моя вера ненасытна , и благодаря обнаруженным резервам добро в состоянии рубиться куда отчаяннее зла – куда злее.
Как здравомыслящий человек , возбужденный видом засиженной насекомыми подруги , я не придерживаюсь оптимистичных взглядов на выживаемость чувств.
Насаждавшее свои порядки удовольствие прошло , и я разводил руками , обращаясь к воссиявшей на темном небосводе звезде с гнусаво распеваемыми словами: любил я девушку , она была тупой… и когти красила , и книги не читала
я в оптимальной форме , но вновь обострение , и меня обволакивает отчетливо проявляющаяся вечность , громадный космический корабль цепляет Землю и уволакивает ее за собой прочь от Солнца ; спасибо ему , я есть , а его нет , и , взаимодействуя со сдающим невидимые карты методистом по вскрытию иных пластов , я убеждаюсь в обратном , по моей ноге поднимается веселый тарантул , и меня водят по расцветающему парку , держа за воткнутый в спину кинжал.
Меня решено не отпускать. Я презираю твои решения.
Хитро прищурившаяся старуха сидит на стуле в переходе метро и , завывая , просит милостыню. Мимо проскальзывают изможденные лица с рабской галеры. При движении вперед им некогда отдыхать
от них разит съеденными трупами , и Расклейщик Политических Листовок расположен поговорить о неистовой мощи крутящейся рулетки – вдали ли от болезней , в Пещере Тысячи Психозов , теряя сознание раньше, чем теряя терпение , богомольный горемыка блаженно питается корешками , от поцелуя с ним у постящихся женщин растет грудь: никчемный бред, да будет свет.
Бесконечно беря на пианино единственный известный ему аккорд , Печальный Нагнувшийся перелистывает жизнь назад и расценивает ее , как совершенное произведение , нет – так нет , все кружится , мелькает… тебе повезло. Чтобы словить такое , люди платят деньги , а на тебя снизошло бесплатно
вечно скрученный ломкой Обездос Скалолаз дал тебе свое благословение , и у тебя появилась возможность встречаться с клочьями подминающих под себя облаков ; с напрочь разбитым лицом ты должен был промолчать , но ты сказал: все обошлось , меня не убили… вы уже закончили меня бить? Тогда я встаю и ухожу.
Скажи , скажи , помолчи. Помолчи. Уходить в мир изощренных монстров ты умеешь не хуже остальных и , воссев на престоле , ты будешь в порядке ; пресвятой грузовик погонится за пещерной ведьмой , застуженная девушка с зелеными пятками потянет меня за пиджак к спуску в подземелье , сейчас я сниму штаны. Перед тобой безумец , положившийся на судьбу. Мне жалко лифт
открывшиеся двери не могут полностью закрыться , и он в корчах , сломался и трясется , я не выхожу и меня тошнит: не потому ли , что я искал серьезных отношений?
Я помню тот случай.
Тебя заводят их рты , но пугают их зубы , и ты наведываешься к ним не по парадной лестнице , а втиснувшись боком , реализуя способности в прочных узах недозированной абстракции , ты не пытаешься выглядеть лучше и не разводишь церемоний , укоряя всех подряд в утрате ими первоначальной свободы , продравшей тупым клинком игравшего на доверии шакала-махинатора Аристократа
на его долю выпало немало , и девственница ему не пара ; характерно присвистнув , он прочитал Живописцу обзорную лекцию по действенному манипулированию под оживляющими обстановку стимуляторами и нервно покачал на коленях бурно взрослеющую малышку , которая с изрядным проворством прикасалась к нему мясистыми губами.
Он посчитал ее взгляд ободряющим , ее костлявые руки трепетно обнимающими , чем бы ее отвлечь… прежние являлись ко мне в цвете , но ты черно-белая: среднего ума. С искусственным сердцем. Ты затаила обиду? От дряни щекотно в носу?
Жеманно боготворя драг-драгоценности , пила ли ты настоящий денатурат?
У Шастающего по Притонам Живописца есть сильные стороны. На окраине обледеневшего Норильска он грыз в открытом кафе замерзший суп , в Туркмении курил опиум , нежно поглаживая горячий череп из горного хрусталя
задравшиеся концы усов закрывали ему глаза , и он был готов поверить , что первые инопланетяне прибыли сюда на планерах под жалобный плащ безраздельно властвовавших дикарей.
Подвигавшись на краю пустыни , Живописец притаился и засобирался домой , подсознательно ощущая рискованность поездок на верблюде или ходьбы пешком к увиденному на днях астероиду , на котором он посидел , упрашивая его подняться и унести с собой туда , откуда ему довелось переместиться в условиях неподтвержденного отсутствия преград , затрудняющих свободное течение послеобеденных прогулок Живописца , чьи рефлексы проверяются вонзаемым в бедро карандашом
пушистой кистью было мягче , он это чувствует , и товарищи за него рады , но между ним и покоренной им женщиной наступает охлаждение , и она , выныривая из ванны , истошным голосом кричала: закрой меня снаружи! Вся вода в ванной – моя вода. Вся вода – больше воды у меня не будет. Чтобы продлить мучения , я могу пить ее понемногу , а могу моментально отчаяться и вскрыть в ней вены.
Ты же добрался ко мне из пустыни , и тебе не составляет труда догадаться отчего же в тайниках моей души имеется почва для суицидальных наваждений.
Сорвав финик , меняю планы. Я залезаю – целесообразно держаться от тебя подальше , однако я удовлетворю нужды твоего тела , я ведь тебе нужен , и ты меня с омерзением рассматриваешь ; как бы мне поверить , что дело не во мне, а в общем отвращении к жизни , ты борись… встань! Ты обнажена , у тебя лишний вес
ты приземиста и похожа лицом на горгулью: мои собственные наблюдения. Я сделал их , не подумав , они весьма близки к ошибочным ; на вершине мире , пританцовывая , крестится культяпками награжденный счастливым сумасшествием инвалид , проявляющий к нам снисходительность , не останавливаясь вглядеться в нашу недоуменную мимику.
С каменными физиономиями мы идем на групповую терапию , и он уже там ; внушая невольный страх , он завыл , и какая звучность , организовавший курсы Специалист по Грозным Намекам просит народ расходиться и остается с возмутителем спокойствия один на один: вы волк? Хорошо. Клыки у вас не сломаны , некоторые лапы обрублены , покупка коньков пойдет вам впрок , зимой и летом – когда захотите – вы прокатитесь по объятым пожарами районам , проговаривая про себя ваши идеи по созданию препаратов , направляющих прямо в космос , где укрепляются защитные поля и рассеивается земная недоброжелательность
вас сведут с Богом. Вы с Ним и так знакомы , но при повторной встрече Он поглядит на вас , как на незнакомца , и строго спросит зачем вы Ему досаждаете.
Вас спросит Бог. В последующие дни вы станете об этом задумываться и не сразу заметите , что вы опустились.
Следуя инстинктам , угрюмо слоняетесь по богатеющему и расцветающему городу , теряете контроль в ожесточенном обмене репликами с господами в костюмах , вальяжно покидающими территорию загрязняющего атмосферу завода – существуют разные мнения.
Все загадить , все растоптать , и , если в итоге достойная прибыль , то не беда.
Существует и такое.
Бог не вмешивается – не лезьте и вы
чувство справедливости вас не откормит. Ограничившись мирскими привязанностями , вы безоблачно дотянете до последней черты.
И вот тогда Господь Бог вам устроит.
С замиранием сердца на вращающемся вертеле Шастающий по Притонам Живописец ускорялся , не думая беречь силы.
На это есть серьезные основания. Ничего серьезного… он долбил ее в кровати , приговаривая: между нами ничего серьезного , ничего… ничего…
Нельзя ли полегче? – стонала она. – Мне уже…
Ничего серьезного…
Ты потише , поласковее… мне уже больно...
Ничего серьезного… ничего… ничего…
Полагаю , что нет. Чувствуя себя на ней посторонним , Живописец как-нибудь обойдется без жизнеутверждающих чаяний
он проживет голой правдой , не обнаружив в Илистой Алле схожих эстетических ориентиров; к нему подбираются три пальца с раздвоенными ногтями. Увенчанный лаврами преподаватель африканских боевых искусств скалит вставные зубы , беззастенчиво облапав опухшего и коченеющего ученика , моя мама… накормив меня молоком , угостила замкнутого младенца сигаретой.
Я подрастал малой скоростью.
Почему ты идешь боком?
Я иду по дну. Иду в ластах. Иду к Тритону. Сыну Посейдона , обитающему с отцом в золотом дворце , покуривая ганджу и записывая на пленку бульканье утопленников – с неизменной долей симпатии разрешая им перекинуться парой слов с участинками Троянской войны.
Вы были за Агамемнона?
До инвалидности. До смерти.
А вы обороняли престарелого Приама?
Реально. Закончилось летально.
Крылатые сандалии намокли , усевшиеся на плечи менады сплевывают хрящи переваренного Орфея
осознавать окружающих у меня получается лучше , чем себя самого.
У выдающихся личностей , как правило , маленькие члены. На подобное предположение тебя натолкнул взгляд в зеркало? У животных самка достается более сильному , у нас женщина может выбрать слабого: не надейся. Тебя не выберет.
Странное дело , но меня выбирали. Четыре потрясающие племянницы сиракузского Дамокла ; благожелательные крошки , предпочитающие заднее направление – достаточно одной из них быть заразной , и от ночи останутся тягостные воспоминания
не став сильным , не станешь мирным , в стойке на руках демонстрируется мощь и выпячивается беззащитность перед задумавшими воспользоваться неготовностью к драке ; рассудительное шипение последует в ранге презрения , но только если потный и дурной Босяк Орлан в хорошем настроении , и оно возносит его над людьми , когда он отталкивает их буйной реакций на недоговоренности – точка не поставлена , при произнесении разгульных спитчей… что вы кричали? Преднамеренно притихли , и уловка прошла , я отслаиваюсь от вас , боясь спугнуть бессмертных закупщиков сделанных мною костылей , за качество я не отвечаю и , желая здоровья , имею в виду не то же самое , что они , предрекавшие мне недолгое болтание в стягивающей задраенности , сетуя , заботясь обо мне , на отрицательную выдвинутость , мне и обо мне - не отторгаю ,
в омовении обладания меня всколыхнула тугая строгость на обрубке выбиравшегося из озера саксаула , чьей философией было растяжение и недопущение ослабления надежды на обретение телесного цвета.
Болезни роста на краю бассейна сгноят в формате трухи. Ударной волной ликвидируют недоработки и выведут за порог распухшего комбината , подвергая аресту в дизайнерском палисаднике.
Мы вас отпускаем. Обойдите нас слева. Непреклонные революционеры из диснеевского сериала побратались с группой захвата , и вместе обстреливают Шастающего по Притонам Живописца , создавая ему репутацию.
В тебя влюблены.
Меня убьют. У меня , знаешь , аура. Любительская кинокамера наведена на вынужденного прятаться… счастливого… меня нашли , да я и не счастлив
из детского приюта я перебрался во взрослый притон , но я не сирота ; родители у меня акробаты , и я горжусь своим происхождением , в бреду материализма я бы не сказал , что мне не везло , за мной присматривали , в трудные минуты кормили , все поворачивалось против меня , мама повязывала мне косынку ; показывая нрав , я срывал , благополучие моей семьи меня не волновало , на улице к непроизвольному последователю буддизма хинаяны не приставали , а в квартире шаг за шагом донимали , закладывая плацдарм для картонного преступления. В ментальной неустойчивости мусорщик на свалке ругался с бомжом , координировавшим действия рычащих на поезда дворняг
за всю историю человечества я едва ли самый притесняемый и забитый , и у меня краски , затяжные плавания , с пристани мне не машут, я туда и не оглядываюсь ; доставая языком до лба , пошлин за вхождение вглубь себя не плачу, я и за штурвалом , и трюме. Льды не помеха взлетающей шхуне.
Затерянный камень прорывает карман
на пробной лужайке пляс мотоциклов
гарцующий ратник с осколком бутылки
подпиливал вены , смерть вызвав на бой.
Выздо - высдо
вы сдохли - выздоровели
прикрученный к балке свалился в проем
машинное масло окропило опилки
специальные бесы направленно бьют.
По кругу шел лом , ладони грубели
в ботинки накапало столько росы
полегшие ландыши
распрямлявшие спины
напоролись на ветер , придавивший , засыпав
тяжелой листвой
заела тоска
и тошно от гиблости
больших начинаний
на первых порах.
В засаленном ватнике
направляю составы
подойдя к семафору , повредив полотно
куда еще без слов нестись
перебежав заполненную трассу
внеся задаток и пластаясь
реально ли не делать ничего?
налив стакан , считать , что все сложилось?
Громилы приглашают на работу
стоянка у бистро разрешена.
Как и у морга. Вылезайте , выгружайте
за безрассудство расплатился он сполна
уговорили войти в бизнес
нет вопросов - глядите , вынос трупов
кучка гильз.
Сопротивлялись при аресте , сомневаясь
хватило мужества не прятаться за дам
устроенный дебош взбодрил сердца
казалось , выживем , но , словно испугавшись
поспешно рухнул , не дослав в них пару пуль.
В лихую горстку следопытов , ночных вшей.
Северный загар
совсем нескоро
сойдет и в могиле
личные вещи коварно растащены
на поминках сказали: космонавт-диверсант
увлекся тупой клоунадой
накрывшей масштаб его личности
не собиравшейся
отдавать предпочтение
ни дружбе , ни предательству
привычные ценности
не влекли Метеора Мат-раца.
Коверкая слова , он всячески приветствовал
уход в тишину
был страшно подавлен , имея врагов
и среди крысоводов
раздражал исполнителей
выражая бла-бла-благодарность
он напевал: тайные агенты Стив и Джо
сексуальные партнеры и еще
они легки , судьбой хранимы
сполохи молний радуют глаз
победителей ловят неудачники в робах
распустив паруса
сядем на мель
визгливо признавшись: решены все проблемы.
Меньше страданий
в переломный момент
ненапрасно притянет к горным массивам
и нетрудно найти , куда бросить ключи.
О предсказуемой развязке
расскажут в утешение
зазимовавшему
без обмана у берега
на обмороженных цаплях не срывая отчаяние.
Призвав души предков , молил прислать денег
швырял в реку сосуды с посланиями
разбивались об лед
не наладить общение.
Ползком на бугор: считайте , я вор
за кусок солонины распашу пальцем поле
с ведра слижу иней
язык вам оставлю.
В колодец нырнув , поплыл бы направо
налево - с тем же результатом
ко мне , алле
откликнувшись на шум ветвей
для излечения к коре
прильну шершавыми губами
вы проходите , вы не с нами
ненасытные нужные люди
замелькали у месторождений.
В игре воображения пропал
перебирая кости сдохших спутников
с простым интересом к растениям
засохшим , насытившись пением
картавых русалок из города
потопом нисколько не смытого.
Под особый контроль
как ни в чем ни бывало
не берут угнетенных безрадостным кетчем.
Рассмотрев , помолись
за себя и за крыши - скрипят под давлением
по ним скачут затворники
упавшая капля соленого пота оживила ворону
с неделю смердевшую
в ее лучшие дни она всех клевала
продырявленный мозг принесет тебе счастье.
Я не мог не поверить растерянным лицам
в чьем выражении покорность незнания.
Для чего предназначены копья
отвечают в музее
взяв для примера , метнув для промера
твоей грудной клетки
беззвучно рыдая на этапе отправки
в неведомый путь ради горестных встреч
с ускользавшими раньше
сжимавшими зубы
не прощая убийц , засмотревшихся вслед.
Можно ждать , что вспыхнет с новой силой
чувство к застоявшейся в дверях.
У тебя больше сил , ты потащись баржу
на ней важный хлам прошлой жизни
Презрев ностальгию , сожжем.
В огне я с борта порыбачу.
Отыщется жертва в волнах
просиявшая , видя наживку.
Чешую не жалея , ножом поскреби
обо мне не грусти
я отжил свое рыбой
прошмыгнувшей под сгнившим бревном.
Оно проплывает , пальцы мнут сигарету
нажимая курок , даешь старт заплыву
объясните же правила
нигде мне не вычитать ,
скорость важна , но ведь знать направление
тоже существенно
если всерьез собираешься выиграть
греби куда хочешь
отдались , не мешайся
лидеры стонут , пихаясь локтями.
Онемевшие руки рассекают болото
раздражает зевота безнадежно отставших.
У нас не сошлось.
Съев десерт , разошлись.
Смог поднимается к лампе
туманя обыденный свет
заливавший развалины дома.
Живи здесь , распакуй чемодан
сиюминутной выгодой не пахнет
храп палача вновь истязает до утра
когда повесят - до сих спасались
отменят казнь и завтра
кто сказал?
Не признавая правильных ответов
он корни из бетона выдирал.
Ему подправят зрение заточкой.
В один воткнув
заставят второй закрывать , не моргая.
Крайне беспокоит , сохраняя значимость
вой в каменоломне , бешеный напор.
Тянувшийся к солнцу
Печальный Нагнувшийся
не заходит в кафе , где сидит его девушка.
Водит бровями , пьет лимонад
не пепси-колу - не совсем опустилась
в просторных сетях процветала , не билась
Любовник Дошедшей позвал танцевать.
Без музыки сможем , ко мне прижимайся
моя женщина – вепрь , ее я боюсь
возьмет и придет
ты пляши , ты не трусь.
К тебе подскочив , вопьется ногтями
раздерет твои щеки и лоб изувечит.
Тебя защитит твой отважный мужчина.
Непохмеленный собеседник из Австралии
скажи мне , кто тебя обидел.
Стоя на балконах в разных концах света
вели неспешный разговор
не по телефону - сложив ладони рупором
за горизонтом пламя
разгорелось слабо
старый волк , заскучав , пришел поиграть
на проспекте не слышно сирен
расставлены капканы по обочинам
шоссе открыто – ускользай
не замечая ни увечных
ни поумневших под луной.
Расчесывая нервно подбородок
не притворяйся мудрым - горе им
центральный ЗАГС закрыт на карантин
там развелось заразы свыше меры.
Явление в притон разгонит хмарь.
Не преградая доступ , пропускают
вы - дорогой наш гость , наполнить шприц?
Не надо , нет , не надо , я ищу
тут заводного живописца
он энергичен , безработен , пишет маслом
все силы прилагая , чтобы выдать
пейзажи , натюрморты
за портрет.
В плавках с колокольчиком
чтобы было слышно
под водой , но не услышат
глухие вибрации привлекают дельфинов.
с ними прощался.
Потеревшись носами , пожелали друг другу удачи
дельфины всплывали
человек погружался - в волшебный край
убийственного мрака
до дна монета доскользит за шесть часов.
Непостоянства не приветствует могила.
Лег и лежи , и новости дойдут
залепят уши патокой кораллов
составится картина маеты
боксеры на поверхности сильны
всем не раздать по розовой таблетке.
Перед лицом опасности сломались
впадая в меланхолию , дозрев
быстрее молнии
попробуют представить
жертву в бульоне - так изумленно.
Инерцию трудолюбивости
сегодня ночью проследи
наружный оппонент не бесполезен.
Уродливый , весьма многоступенчатый -
не мастер , но честный рабочий
чернота его клюва нервирует.
Пожимая плечами , брал на себя
организацию
коммуникацию
ужасно холодно: не в счет
малиновый подъемный кран
обязан выделяться по преданию.
Действительность из трубки
вырывалась приветствиями.
Склеим с тобой семейный макет
и приговором будет пачка сигарет
вторая до невнятного рассвета.
На что мне благотворней мотать провод?
Какой предмет ты выберешь , слетев?
Температуру проверяешь по часам
уже стемнело , значит стало вновь прохладней
ядро тебе знакомо - об колено
я разбиваю сочный апельсин.
Любезна с грязным , наибольшим
не погибнув
дробила птица гальку , возбудясь.
Обычай консервировать идеи
переплывает реку , как оргазм.
Единственный твой страус разнес череп
засовывал в цемент
поймав стрелков , он косвенно застыл
не протолкнешь
тщеславный , крайний , совершенно очевидный
непринужденно позволял себя душить
и в королевстве
в конуре ключ от квартиры
ты переехала , я мигом подобрал
проекцию тебя я обнимал
несовершенство плотности давило.
Абажур над озером
мирный платит штраф
в суде бы оправдался , бил бы в зубы
не огорчай артиллериста – проглоти
улики уничтожены щипцами
столь алыми губами
я скелет
не расположенный трепаться о погоде
уверенный в последствиях зимы.
Бритье уныло выдавит немного
и жидкость потекла , пора прижечь
за занавеской автономия кошмара
фригидность безразмерна
предан вам
кубическое средство не пробудит.
Вредить рукояткой , не трогая лезвием.
Топленое сало питает защитников
вступившись за крупных - они исхудали
рвал картотеку , телефонную книжку.
морщась в начале , стоял на прилавком
закажите такси , у меня к нему склонность
в багажнике душно
свяжите веревкой
иначе полезу , крича о свободе
на выходе буйный.
спокойный на входе.
Если бы встал , громко топал
бритва со мной
дайте зеркало
темень мешает побриться
зарезать себя в самый раз.
Борясь , ненавижу лишения
дышал бы бензином – дышу
самообманом взломав мерзость
ведь я же все-таки в деревне
и я же все-таки влюблен.
Она , пересекая , притаилась
меня избороздила и слегла
любовница скулила
ты – жена.
Воспрянь , дави , разрушена преграда
я иронично закивал
пошла волна
низину затопило , гляди прямо
отдавлено копыто скакуна
на ноги наступали рьяно , пьяно.
Ты выпивала , я тебе не подносил
сама ты покупала , выкрав деньги.
Я отложил на дачу - мы бы сняли
смородину бы спешно собирали
и гнали из нее бы самогон.
Вдвоем бы напивались , видя звезды
я называл тебе их имена.
назвал бы снова - мне несложно повторяться
Босяк Орлан грустит и может статься
что он не помнит.
Не прогнется , размахнувшись.
Вонзив кулак в березу над могилой.
Он не тот человек , который не изменится , когда обнищает. Шурша оставшимися купюрами , Босяк Орлан замышляет аферу , тяготясь вероятностью утратить отложенное на провизию , ведь впереди долгий путь по суровым горным местам.
Сброшенный со скалы проводник теперь не помощник. Лететь за ним без остановок преждевременно , вытащить из его кармана подробную карту было бы полезно - сплавившиеся по реке конькобежцы не вздумали помедлить.
Накреняя каноэ , взмокнув от пота и брызг, впитывайте дух подстерегающего вас обрыва
прополощите рот смешанной с кровью слюной. Если ты поэт , тебе пора приступить к написанию прощальных строк.
Вестники экзистенциального расслоения избирают жизнь , умея держаться в компании общипанных атлантов , пошедших на смерть , соотнеся перспективы с действительностью. Инстинкты не помешают , блюзовый культ предков не обережет от вербовочной эстрады , завлекавшей амбициозных подростков , согласившихся участвовать в продюсерских мистериях ; для облегчения восприятия рекомендовано косноязычие.
Она и я , дозволенное Я , в приватной беседе я клянусь приласкать ее Я , не пуская на дно , ты обо мне не забыла. Тем полноценнее существование
наладив выпуск альбомов , уговори спонсора прислушаться к крикам загибающегося поклонника , пораженного симпатиями лично к тебе , а не к вашим убогим мелодиям.
Проявленную им страсть можно использовать в рекламных целях. Кое-что утаив… нагло соврав. Приехав в Междуречье, ты потребуешь отряд полиции на мотоциклах и тебе сопроводят , не коснувшись вопроса оплаты: едет меркантильная звезда , готовится основательный концерт , из-за кучи непроданных билетов вавилонские партнеры запоздало рвут волосы.
Актуально звучащая музыка устоявшихся стереотипов не достойна быть громкой ; Расклейщик Политических Листовок застыл перед ней навытяжку , и она переломила его не пополам – неровно
хватило с избытком , утрата жилья и работы оставило целостное впечатление ; поддерживая разговор , я прошу вас не тревожиться , честный человек за все уже заплатил , и , если жизнь не начнет меняться в лучшую сторону , он за себя не отвечает. Работу он , кстати , нашел.
Я видел его мрачное лицо в окошке киоска «Мороженое». Существуя не совсем вразрез с Евангелием , он задавался риторическими вопросами о ценности бытия и не боялся неожиданно оказаться смертным: счастья ему. Терпения и удачи в том , что не искать никакого счастья.
Только любовь.
В любви , которую он достал из помойного ведра , он был счастлив , чувствуя это с выглядевший отнюдь не парадоксально тоской
без наказания не обошлось , и в свободном танце за проволочным ограждением он непоправимо дрыгал ногами , сбрасывая с ботинок взбалмошных насекомых.
Неутолимое рвение прогнуло его в плотных слоях атмосферы. На большой дороге все хором , все разом закричали и ощутили связь со свернувшим с нее , присмирев - плодотворно побесившись , Босяк Орлан спасовал. Не ставил себя как будто ему обязаны. Такого не скажут! одолжений он не делал ; подкрепившись объедками , Босяк Орлан впитывал любую информацию.
Авиаотряд – явление свыше , преуменьшение значения дружеского общения – не тема для заголовков
цветное стекло искажает , с близкого расстояния попадают, наступает смертный час: она его разлюбила , но это не главное , курс доллара падает , цены на квас растут , возившийся с динамитом подрывник достиг границ сладостного безразличия.
Завершив переход , повалился в бурьян увеличенной копией сорвавшегося с лепестка таракана.
Функционирование не прервется , щенячество полиняло , заведующие кладовыми заронили надежду когда-нибудь к ним присоединиться , самодостаточность с всеми наворотами , увлекая , обанкротила
охранник банка , древний старик , подгоняемый повсюду преследующим его колокольным звоном , подыскивает что-нибудь для себя в «Большой книге праздников» ; у него лазерное оружие , он выгрызает арбузы и испробует цепкость галлюциногенных токсинов , объяснение подвижничества наслаивается на склонность к суициду во всеохватности текущей жизни , и чего нам , собственно , скрываться от палящих окружностей , перекрикиваясь с ними о вещах иного порядка? бросках на кобыле за отработанными ракетными ступенями и отслужившими архаичными спутниками, несмертельных укусах симпатизирующей нам курсантки Рло с не выпускаемого нами из рук НЛО
тебе не нужен метозизм - тебе нужен мезобул. Понурившийся начальник пожарной охраны думает , что это конец.
Не умаляя его заслуг , было бы верней заслушать более авторитетные мнения.
В число экспертов войдут Шастающий по Притонам Живописец и Одноглазый Аквалангист с Правильными Чертами Лица.
Проходя на посадку в космический корабль , они скребли лбы и размышляли чем же пахнет в их совместном сне. Стечение обстоятельств , господа , с немалыми усилиями вы пока реагируете , наведавшаяся к вам участница эстафеты «Всемирный бег дружбы» проснулась между двумя неграми, способствуя им стать свободными
проект объединяет и живописцев , и аквалангистов , и интригующих наркодилеров , он заявляет о себе… кто еще? кто там еще? твой талант самодостаточного неудачника , делающий тебя интересным собеседником для выбеленного пуделя Вевинила - дополнительное внимание. Ему и пальцам. Ты его упредишь?
Сам спросил , сам и отвечай.
Логично. Любишь кататься , люби и эти… возить…
В валенках.
Санки. Рассыпающийся под валенками холм. Мизинец пудель тебе облизал , а указательный откусил , и ты неузнаваемо запылал в безмерности отталкивающего раскрепощения, вырывая дубы , но без корней , преувеличивать ни к чему
катастрофичная незащищенность на опустевшем пространстве со сменившейся луной не подстрекала тебя закричать: расступитесь! Идет больной человек!
Я – дичь.
Ты стремишься к сущему.
Безудержно. Год за годом. Пятьдесят лет занимаясь онанизмом , работающий в банке старик не ослеп – оглох.
Старика изувечили стоны воображаемых женщин. Выуживавший застывшие капли Любовник Дошедшей сметен потоком. Ничего окаменело вечного , сплошная свежесть и юность , беготня по сыпучему бездорожью требует ответа: в военном училище дали. Немедленно обращайся к носящим погоны.
Не отпускайте меня… сбивая в расслабленное масло… пригрозите меня выплюнуть , не осмеливаясь оскорбить память бойцов с видимыми недостатками , одевавшихся под пожарных , не сумев затушить огонь в телах неудовлетворенных подруг
случались и официальные жены. Предательницы своих плотских интересов. Тоскливой брачной ночи предшествовало безудержное пьянство… в постели я ее отодвинул. Словно бы осенило. Не берясь разбудить , грохот орудий тактично накладывался на храп.
На санаторном режиме я знаменосцем , ты трубачом бросались на труп - как мне говорили. Пластмассовой вилкой проткнули колено. Добывание пищи наделило отвагой.
Бестелесный охотник разглядел в нас своих. На проселочной дороге , валясь , хватают за ноги все встречные диверсанты
озверело топча , не оправдывайся ; им не нужны твои объяснения , они атаковали без слов , и ты ответишь им тем же , воспользовавшись солнечным затмением , крушите , грызите , выдирайте шмоты мяса , у разжиревшего анонима ночью вышибли дверь.
Он думал , сейчас утро , и , не открывая глаз , поприветствовал вошедшего. Он думал , что почтальона. То забываете положить в ящик , то доставляете прямо в постель , я всячески одобряю ваш порыв , но почему такой шум? И темень. Электричества нет? есть? поставьте чайник. Кажется , подморозило , порхающие точки напоминают снег , нам надлежит выпить обжигающего кофе
мы прежде не были друзьями и не вкатывали в гору цистерну с горючей смесью. Ха-ха , ха-ха , вниз она пусть катится сама , во имя ощущения единения пожертвует каким-то количеством мирно спящих налогоплательщиков , по-другому их не назовешь.
Харизмой не обладают , в лесах не ночуют , циркулируя в системе , строго придерживаются бытовых и нравственных установлений, мы проведем операцию. Возьмем на душу грех с надеждой на будущее.
Я пас. Ручаюсь тебе , я не с тобой. Террористический акт замедлит мое развитие.
Внутренняя цельность – основная мечта.
Незаметно для себя расхрабрившись , Одноглазый Аквалангист с Правильными Чертами Лица поплелся по новому следу своим ходом
его не признали: наплевали на таланты , вырвали пропуск , двигай к женщинам и поищи решение среди них , стальные стружки залечат нарывы ; рассеянно подергиваясь , не напивайся в нестихающем гоготе , поглаживая крохотный отросток , умерь силу веры в размеры , гигантомания да минует тебя. Это не последняя стадия. Довольно просто натереть до эрекции. И тогда нормально , смех тут же стихает , ты совмещен с растаявшей девушкой и предстаешь заклятым врагом затененных манерами трансвеститов ; с ними остался Любовник Дошедшей.
Посидит , глотнет виски , они неплохие собеседники, готовые , не набрасываясь , поговорить об Отелло и Иуде , Аль Пачино и Тимирязеве ; образованные мужчины , хотя и с патологией , для ни к чему не обязывающей болтовни вполне сойдут
задирая майку , не приведешь в изумление. Указать на впавший живот , разжалобить нытьем о недостижимости приобретения капустных котлет – сырая идея. Наполовину выхватив кинжал , Любовник Дошедшей получил у издателя деньги за короткую книжку сказок: связываться с вами было ошибкой.
Это кто говорит? Вы мне или я вам?
Предугадывающий хотя бы свои действия находится в выгодном положении. Свергнутый Крылоджордж скидывает королевское оперение , приникая безобразной тушкой к только что вылупившейся из яйца Кроворанке ; ты , детка , расти , меня крепче люби , по наклонной к Сверхличной Пасеке мы пойдем во главе Оглашенных, собрав всю ораву, станем бродить и пополнять наши ряды
пиявка в извести на крышке , положенной на кувшин с молоком. Подавая к столу , наколем ее иголкой ; развернув скатанный транспорант , вчитаемся в буквы. Меняя местами , получим «Будни. Будто. Бревно».
Курящий ягненок учит девственниц пользоваться задвижкой , непринужденно горя желанием , засунув рог , узнать тайну , падшие дети ложаться при приближении бывалого сверстника , чьи суставы хрустят , стиль жизни под угрозой , ему бы не хотелось захлебнуться в купели с останками ящеров , зная цену интеллектуального крещения.
Безучастность галопом.
Мак-математик.
Подсчет уродившегося на плантации оказывается темой для споров
ущемленные принцы с принцессами рвут глотки , подозревая намеренное уменьшение причитающейся им доли: да у нас все по-честному , врите кому другому! общая ситуация склоняет к оптимизму , пустыми словами от нас не отделаешься! взаимосвязанность процессов заслоняет от вас возможность рассмотрения их по отдельности, расщепляйте и высматривайте , нам не высмотреть. Не поддаваясь на уловки , мы требуем справедливости. Царствовавший урод сброшен с трона , но , объединившись с малолеткой , не прекращает борьбу. Просачиваются сведения , что ему не выпутаться
раненный отверткой Любовник Дошедшей долгое время хранил секрет , касающийся ассоциации бывших штурманов, захваченных намерением не прогадать и устроить для них сошествие. Для кого и чье , не разъясняется. Без опыта работы над просеиванием библейских заповедей привычное дело придавать смысл мытью посуды в детском шоколадном кафе.
Двенадцатилетний посетитель подергивается. Достоверность его историй о бродяжничестве не вызывает сомнений.
Соблюдая такт , он пожрал тарелку пирожных , на пятачке перед заведением развел костер и повторно зашел осведомиться о грешниках
внутри малыши с родителями , малышей отпускаем , пап и мам следует вытащить и прожарить , если они не пересмотрят свои взгляды на вяленую рыбу. На дуновение ветра. На заедающие диски.
Из крана брызнула вода , а вы чего ждали? переходите в глубину зала , допуская ужасные предположения: сокращающиеся в извилинах сфинктеры устроят блокировку , выявляющую грани ваших личностей , отринувших предложение выбрать деревенскую жизнь с купанием в прозрачных озерах ; оттирая других , вы протиснитесь? вы заняты чем-то значимым? при разделе имущества поползновения учтивости не приветствуются
утомленный юрист достал бумаги , мама с папой насупили брови. Не желая оставаться ни с кем из них , сын без тени улыбки перебрался на улицу.
Растопырив руки , высунул язык.
Ну , а люди постарше? развлекались на льдине?
Доказавший свою состоятельность Босяк Орлан шамкал , истлевая в объятиях. Не он ли романтик на карнизе , куда завлекал , обещая жениться , может сразу , а может и позже ; чудеса прекратились , гостей вышвырнут прочь.
Мундштук натер губы , курил дурь от простуды: в свадебном фраке с отбросами общества. Поддаваясь сонной болезни , не утруждал себя , совокупляясь без энергии ; девица раскормилась , у нее травма шеи
нагнул весьма резко , сам едва разогнулся - принеси ему плащ , он тебя подождет. Предаваясь пьянству , не утерпит и опомнился. В промозглом винном погребе остановит приближение обживших его разум упырей.
Устроим вегетарианский завтрак: тут и упьемся вином. Нам оплатят , держа взаперти под охраной пупырчатых ведьм.
Рупор-Слесарь Зандони , вырвавшись , жевал жвачку.
Надувал пузыри , примостившись на неразорвавшейся авиабомбе.
Воткнув в волосы два заразных пера , он вызывающе опустил голову и , вырывая сандалиями куски дерна , побежал на отдыхающих Разгневанной Птицей-Быком
гуляете с детьми , листаете газеты , отмахиваясь от тополиного пуха , восседаете на складных стульях , молодой напившийся слесарь виляет на издыхающем велосипеде , брюнетка с ноутбуком на коленях презрительно сплевывает , не откладывая работу и в обеденный перерыв. Переглядывание несет заряд недопонимания. Через негативные воспоминания вытравливается остатки желания пойти на контакт.
Обстоятельства подпирают. У него есть долги и планы насчет этой женщины: с моей стороны к ней идет буря , она же способна меня прокормить
я – или Рупор-Слесарь Зандони или Птица-Бык , после серии прыжков все откроется , в сумерках всегда найдется тот , кто шатается с недобрыми мыслями , жадно глотая дары милиции , закармливающей его пастилой.
Мы тебе сейчас , а ты нам потом , как у нас заведено и отлажено, мы воспользуемся твоей жертвой вторым темпом , ты не беспокойся , прокурор прикроет. Будут свидетели – их и посадят.
К аромату канализационного стока примешивается запах правосудия ; удивительное сходство , затруднительно различить , не ори на лифт , стой и терпи , он приедет
чтобы тебя завалить , нужно быть профессионалом , не так ли? Вероятно , не так. Из микроавтобуса строительной компании вылезает щуплый организатор. Неопределенность бросает косые , но в чем-то нежные взоры.
На псарне позевывает аморфный кинолог , не сделавший для себя надлежащих выводов из общения с послушным ротвейлером.
Только вот пена из пасти и глаза налитые кровью - ему всего шесть месяцев , симпатичный щенок ; когда вырастет , не подведет. Забыв воспитателя , начнет проявлять свою сущность с чистого листа , легкое бешенство разовьется в грозное сумасшествие , ступай домой
дома избитый отец и сожалеющая о случившемся мать. Она не сдержалась. Семейное недоразумение обернулось побоищем. Нокаут отсчитал вызванный накануне Рупор-Слесарь Зандони , несколько опоздавший , задумавшись о трагичной судьбе Птицы-Быка.
С улицы долетали обрывки радостных воплей.
Подойдя к окну , Одноглазый Аквалангист с Правильными Чертами Лица окинул орлиным взором округу и увидел счастливо отделавшегося Расклейщика Политических Листовок , которому поочередно вломили по зубам , по ушам , по почкам
безумствовала молодежь , бушевали ветераны , подключались растревоженные сограждане средних лет: убирайся отсюда , посланник лжецов и подонков , мы работаем , кормим детей, устаем , нам нужен покой , а не ваши помои , купайтесь в них сами , как свиньи , разбирайтесь между собой кому из вас достанется больше миллиардов , но оставьте нам наш мизер , не смейтесь к нему прикасаться , иначе мы пойдем на вас войной и вам несдобровать , взбешенные орды растопчут малочисленную сволочь , дождь смоет кровь, нет , мочу , до крови не дойдет , вы обмочитесь от страха , провоцируя нас на брезгливую жалость , препятствующую свести с вами счеты ; пострадал лишь Расклейщик
попав под горячую руку , он не хныкал… держался ; мне за него обидно. Визжал бы – не тронули.
Не мечтавший заработать на политике парень полулежит полумертвым.
Лицо выражает потерянность.
Пошептавшись , толпа удаляется. Левее бесхозно валяется ржавеющий прут с наконечником. Направляет к кустам - если сдвинешься , доползи и заляг основательно.
В один миг осыпались все листья. Отдувая мотылька , Расклейщик сипло ахнул
заходясь в истерике , уткнулся в ее накаченное плечо. Она оказалась с ним благодаря женскому чутью: нервность , нервозность , побитость , без поддержки он не выдержит, без сексуальных игр ей скучно , он заклинает переждать и его нельзя понять , Расклейщик ощущает себя покинутым. Но она же тут. Жизнь пойдет приятнее.
Никакой с тобой жизни , мне становится горько - где есть подруга , там есть и измена , меня , знаешь , избили , я вертелся и размышляя , будучи бессильным, охватывал все сферы , я не искал драки , я и тебя не приглашал , твой приход для меня , разумеется , стимул , я же похотливый самец , в минуты отрешения выглядящий на восемнадцать , однако мне тридцать четыре , у меня тонкая кость и простодушная физиономия ; когда я подкатываю на скейтборде в спортивной куртке с капюшоном , мой возраст неопределим , печальное событие свежо в памяти
я бы мог рявкнуть , но меня могли бы и прикончить. Ты связала мне коричневый галстук. Ты вяжешь чудовищные вещи. Я его неуклюже завязываю , набрасывая поверх связанного тобой же свитера , в этом свитере меня и обрабатывали , чувствуя надо мной неограниченную власть , усиливали давление , прикладываясь мощнее , я никого не отбросил , кряхтя , подчинялся , командуйте , господа , удовлетворяйте свою животную ненависть , и я кое-что извлеку.
Они голодают.
Им крошат хлеб.
Сбиваясь в подпрыгивающую кучу , слетавшиеся голуби поднимали пыль , скрывшую от них Печального Нагнувшегося
покормив неблагодарную живность , он растирает глаза. Обида. Отмашка. Мгновенное помешательство. Вы меня веселите… на мне простительная вина , я принесу вам еще , выкрав батон из супермаркета , ну я для себя я утащу непривлекательную кассиршу , сразившую меня , привстав со стула , широкими бедрами , миниатюрной головой , увесистой грудью , бессмысленным взглядом – это мой идеал женщины.
Волоча ее к автобусу , я надорвусь , погибну , у меня шумы в сердце , она обмякла и страстно постанывает, увеселительной прогулке нет конца и края
остановку перенесли , любопытные подростки , посасывая пиво , дайте мне глоточек освежиться , понесите ее хоть немного , черт с ней , пойдемте, я напою вас водкой. Вы употребляете водку?
Да , конечно , заливаем литрами… вот и отлично , пьянство нередко побеждает тоску ; вынужден с вами согласиться.
Я – Дима , я – Антон , я – Печальный Нагнувшийся ; мы , сдружившись , пошли , но она последовала за нами , выжидательно пристроилась за непросыхающим Димой: я ее отгонял , этим мне тоже приходилось заниматься
да отстань ты от нас , не держи и в мыслях , что мы напьемся и все втроем обратим на тебя внимание , награждая за настойчивость сексом , я поражаюсь тебе.
Дожив до своих лет , ты не отчаялась найти крепких , желательно многочисленных партнеров - я бы тебе не отказал , но я пришел в норму. Меня слегка колотит.
Напряжение нервов снимет неимоверная попойка , накачаемся же зверски , ребята ; я санкционирую , вверяя нас дьявольскому бурану… спать с тобой , женщина , не меньший грех , чем нажираться без тебя
отвратительный мед шипит в треснувших банках , размазанная по тротуару пчела грозно шевелит неповрежденным жалом ; наверстывая упущенное , ты заставишь прилечь на тебя легкомысленных дурачков , на Диму с Антоном не рассчитывай. Парни пьют. Не отвлекаются.
Внутренне освободившись , бери с них пример. Не покрывай себя позором. Расклеившийся провинциал , короткостриженный здоровяк , вытри слезы и не нарывайся ; Любовник Дошедшей не считает , что тебе не повезло ; в своем доме он не позволит скулить , оплакивая разрыв с женщиной
у выбравшихся из панциря будут проблемы. Тебя же можно убедить , ты не фанатик , пять-шесть раз обдерешься и хладнокровно замкнешься , устроившись в прохладном месте с бутылкой и фантазиями , перенесешься на мертвую планету , там ни единого человека.
Ни телевидения , ни суеты , тебя поглощает очищающее безмолвие , над тобой не довлеет нерешенность задач , обмен веществ затормаживается , гармоны не гонят вскачь , неудовлетворенность , умри… не грызи изнутри… и она не грызет , душа сбрасывает бремя злости и похоти , неужели я в раю? здесь не цветут сады , не бродят общительные праведники , с ними бы пришлось бы говорить , а не хочется , ни с кем не хочется видеться , компания Одноглазого Аквалангиста с Правильными Чертами Лица в принципе приемлема , но и он надоел , без него я нырну глубже
эмоции перекрыли ход разумным доводам , и аквалангист засеменил , свяжите ему ноги - у него приступ раскаяния ; во многих отношениях неподготовленный волнорез повернул за угол , да иди же , не расстраивайся , о тебя никто не вспоминает , и она? ее беременность протекает нормально? не забивай голову. Она избавилась от потенциального ребенка , не оповестив тебя из-за нехватки уважения. Любовник Дошедшей ее не осуждает , ты же напал на нее в лесу, я не нападал! Мы премило кувыркались в моей квартире на Речном Вокзале , не додумавшись предохраняться , поскольку намешали в шампанское медицинский спирт ; Неприглаженная Ольга работает на «скорой помощи» , и она постеснялась подниматься ко мне с пустыми руками
в заснеженном дворе ей не удалось определить июльскую обстановку ; по трубам текли холодные воды , деваться нам некуда , так станем же беспочвенно горячее , не пытаясь измерить заданную нами амплитуду: Ольга с кувшином , Ольга с закуской , она меня привлекала и не отпихивала , для нее я закрыт в камере хранения , куда несложно проникнуть , вычурно взломав… потеряв ключ. В нее проникал я , но как же она надавливала , сминаемая Ольга , не экономя сил , распылялась ; едва дотянувшимся до телефона больным придется уговаривать ее подставить голову под кран , если она все же откликнется на вызов
не кричите , не требуйте от меня невозможного , я слабая женщина , растерявшаяся от царящих у вас запахов , вы лежачий? А-ааа , это ты… Я никуда и не ездила. Пахнет моими духами: рухнув на тебя , я засну. Не вылезай из-под меня , ни хрипи. Будь мужчиной…
Выехав из столицы , Специалист по Грозным Намекам отдыхает в палаточном лагере. Наложенное проклятие действует.
Местные бандиты расхаживают по заповеднику , задирая раскурившихся нарушителей: вы не злобствуйте , у нас для вас найдется водка , вытаскивайте из джипа вашего главного , и мы , обнявшись , пообщаемся как сентиментальные хиппи , но не переборщите с прикосновениями , среди нас два мастера спорта по классической борьбе : тяжеловес и мухач
сто восемь килограммов , пятьдесят шесть килограммов ; первый добродушен , сторонится конфликтов , с другим возможны недоразумения. Не добившись существенных успехов на ковре , Специалист по Грозным Намекам летит рыбкой и бьет черепом по яйцам , нанося страшные повреждения , за это он уже раз отсидел.
На зоне пристрастился к марихуане , стал явно миролюбивее , но напрягать его ни к чему , разделительные барьеры беспроблемно поддаются смещению: не сдвигайте , не быкуйте , садитесь в круг
попомнив добрым словом наше детство , мы попоем пионерские песни ; сбиваться разрешено , точно следовать тексту никто вас не просит , при проявлении вами душевного расположения нам подойдет любой мотив , не в нем же дело , не в деньгах и не в джипах, ну веди же сюда вашего главного , доставляя босса по-дружески , не под конвоем ; вы мнетесь , вам неудобно , вам надоело жить? Не икайте , вас не убьют.
У Специалиста по Грозным Намекам обкусанная зубочистка. Ей весьма просто поковыряться в зубах , где-нибудь почесать или выколоть глаз
спросите хотя бы у него. Не остановившись на трех косяках , Одноглазый Аквалангист с Правильными Чертами Лица самостоятельно лишил себя половины зрения.
Вам жутко? тоскливо? А кому весело?
Уцелевших немного. Подруги придирчивы.
Хищно косящая женщина с завязанными в хвост волосами молча предлагает в метро покупать у нее наборы лезвий , протягивая и ему , его не пропуская , второй час ночи. Последний поезд на перегоне перед конечной станцией. В вагоне он и она
звучит сексуально , но у Любовника Дошедшей не встает. Он не обескуражен. Наморщив лоб , указывает ей куда отойти. Удалившись , замереть и дожидаться открытия дверей.
Выйдя по раздельности , они столкнулись у эскалатора. Я живу поблизости , сказала она ; отрубленные уши с торчащими из них наушниками , проворчал Любовник Дошедшей.
Вы не пойдете ко мне?
Я все обдумал. В голове щелкнуло – иди , засади , оборви рассуждения ; отозвавшись на твои зазывания , я отправился бы по траншее , глядя на застывшую луну , воспетого поэтами поводыря с сомнительными заслугами
под давлением обстоятельств я брел бы и брел , не контролируя слюноотделение , и предвкушаемые удовольствия наполняли бы мою душу нетерпеливыми паразитами ; я к тебе. У тебя до утра. Выпивка , обжимания , скрип постели , схема не работает.
Ты постараешься помочь мне всем , чем можешь , и я не подведу ; разложив , порадую , но потом я тупо уставлюсь в потолок и не сумею заснуть , изредка посматривая на сопящий объект недавнего вожделения. Судя по твоему храпу, я тебе небезразличен.
Клубничное мыло. Я не созрел для ответного чувства
нужно отсюда исчезнуть. Порвать с ней , с тобой , подставляться под пули , проникать в вольеры к белым медведям и проводить над собой ненапрасные опыты ; спохватившись, я вспомню о свойственном мне логическом мышлении. Она торговала лезвиями – она не побоялась меня привести – она мне отрежет. Или прирежет.
Я не уйду. Судьба свершится здесь. Часть моего тела будет обнаружена под ее подушкой следующими мужчиной , заглянувшим к ней необременительно потрахаться без обязательств.
Что это такое? – спросит он. И еще , и еще
какие-то непонятные… огрызки… и запекшаяся кровь… из носа? Нет , мой мальчик , нет… Ты совсем не знаешь жизни.
Ночь не пришла , люди ходят , торопящиеся люди - не те люди , которые идут в ночь ; Любовнику Дошедшей идти тоже незачем , ночью на улице в мороз делать ему нечего , фонари выдавливают ледяной свет , редкие машины заносит на поворотах , и на тротуаре не менее скользко ; прижавшись к стене , заледенеешь и сдашься , под брюки поддувает , фары слепят
рулящие в тепле состоят в сговоре против меня , и не всех из них я узнаю в лицо на очной ставке в чертоге согласия, где у покойника допытывают кого он сделал мертвым ; я никого , меня многие , я им посвящаю стихи.
Они не пишутся. Помахивая сумкой с консервами , насвистывающая домохозяйка ударила Расклейщика Политических Листовок по тянувшемуся к ней месту - тебя обошли. У нее муж , и у него член в двадцать сантиметров и денежная должность в в московском правительстве ; его голос учитывается при дележе поступлений , и ты не отчаивайся , и он начинал с Мосгордумы , и ты , подобрав сопли , выдвигайся на выборы, представившись крутым мужиком , насмерть стоящим за интересы коренного населения
на Малой Бронной открыт салон «Мода и стиль для собак» – отведи туда твою прихрамывающую дворнягу. Ступай дальше по направлению к Патриаршим , и в киоске «Колбасный домик» накупи ей питательных изделий , произведенных из ее бездомных друзей.
Выловив сетью , уничтожили нежно , не мучая ; породистые бы сопротивлялись , применяли клыки , незаметный укол. Предположительно героин. Спокойно , без нервов , облавы исключительно для вида , вы знаете точки , милиция предупреждена. Система работает. Покупайте и выключайтесь
по своему обыкновению Расклейщик Политических Листовок не преминул толкнуть стоящий на якоре корабль. Судно не сдвинулось. Это полбеды. Будущее обманет неугомонных паралитиков.
В ватных штанах на причале. Превратности продвижения не притормаживают. Сейчас не январь , скорее июнь , отстаньте от него , отступитесь от Расклейщика , он намеревается буйствовать , не наткнувшись на ваше понимание в забытой богом бухте ; Аквалангист предостерегает его от поступка , грозящего им обременительным тюремным заключением
я в стороне , на мой вкус , я – не дерьмо , наш срок пополам не разделят , каждому влепят по пять , мы же не ограничимся порчей имущества ; сурово выкрикнув , потребуем к ответу капитанов - эскадра оставлена ржаветь. Хозяева дрыхнут в подогретых кроватях.
Придется деликатно разбудить , погладив плечо и шепча на ухо: свистать всех на борт! поставить всех раком! Выдавленный грейпфрут скатывается по водосточной трубе и , выскочив , отбивает фарфоровую ногу у фаната свежевыжатых соков
кашляя с мокротой , фонтан рывками исторгает густую непрозрачную воду. Стоящие в отдалении друг от друга столбы соединяются падающими на асфальт тенями.
Под асфальтом затонувший в фонтане бунтовщик.
Солидно курсируя , как целый военный флот , он , не просыпаясь , сказал: мне засигналили , не гарантируя невмешательства , и кряхтящие мистификаторы с упрощенным пониманием кармы потащили меня на банкет , где я, налепив на щеки ломтики семги , уменьшился в размерах сантиметров на тридцать. На семьдесят
тебе идет лилипутский рост. Возможно , ты остался таким же. И не ты сморщился , а я вырос , но я не расту , мне снятся сны и я предпочитаю спать – это самое интересное , что есть в моей жизни. У тебя схожая ситуация. Еще не сел в автобус , но уже едешь , жуешь керамзитовую слойку и смотришь в окно ; разогнавшиеся цветоводы подбегают к нему поговорить с тобой по душам , тебе не слышны их мольбы , снизойди! опыли! на нас давит груз серости и стеснения , однако без тебя они погибнут , наши взрослеющие дочери безвременно иссохнут , не соприкоснувшись с твоим мастерством
позабавься с ними , выбрав способ проникновения по своему усмотрению , и мы отблагодарим тебя чем прикажешь.
Выкупим в частное владение пляж , подарим пивной ресторан , оплатим полет в космос , у нас имеются деньги , придержите язык. За деньги я себя не растрачиваю. Не слежу за тем , какие сейчас носят прически.
Пока у меня не вылезли волосы я был блондином
мне прямо отсюда нужно попасть на Ленинградский вокзал. Подойдет и Домодедово.
Великий блестящий мир. И я в нем полуживой.
Устраивая скандал , отважусь пробиваться , не покупая билета ; меня шатает , я излишне расслаблен , под каменными сводами в листопад рассматриваю лица отдельных листьев , вы не грузинка? В 1983-м я повстречал в Батуми шестилетнюю девочку , улыбающуюся как вы. Вы не она?
Я старший лейтенант Иванищев. Предъявите ваши документы.
Таблетка отключает мозг
к вечеру холодает. Шастающий по Притонам Живописец застегивает верхнюю пуговицу неудобного пальто. Она надавливает точно на кадык.
Не оторвав , задохнусь , и мне припомнится мимолетный секс с рвущейся выйти замуж Силхеттой Бангладеш из Института Дружбы Народов ; я ее теребил , но не больше: при переходе на рассмотрение анального сношения я взял самоотвод , следы надрезов на моих руках не от попыток вскрыть вены , я только счищал с них краску , пролитую ради художественного эксперимента , я же не умею рисовать то , что вижу , впиваясь в реальность насколько хватает глаз. Если бы я посмел , меня бы унизили снисходительным позевыванием
части фигуры приблизительно удались. Приглядевшись к общему, взвоешь. У электрического камина я не сдержался и метнул в надуманного критика эфемерное полено.
Здравый гитарист Незаносчивый Сифилитик сумел отойти от музыки , не оставив записей , но я взаимодействую не с нотами , а с малярными кистями , всасывающимися мне в ладонь , отяжеляющими ладонь , нанося на линии ладони нотные знаки , по ним я накажу себе определиться с кем мне организовывать выставки - с рассчитывающими на субсидии или погружающимися за свой счет
взирая на мою ладонь , Ван Гог бы расшифровал разбросанные по ней значки и написал выдающуюся картину.
Расклейщик Политических Листовок не уважает Ван Гога.
Отложив пачку музейных каталогов , ощупывает грудь социально активной женщины. В Пушкинский не пойдем?
Обсудим выпуск новостей и потрахаемся у тебя - спустись на землю. Займи позицию для атаки.
Переворачивая непослушными пальцами увесистые страницы материализовавшегося фолианта , он просмотрел перечень рожденных для жалких дел , и с той поры Шастающего по Притонам Живописца преследуют обмороки
бросив институт Дружбы Народов , Живописец загремел в армию , повесил с однополчанином из Улан-Удэ оборзевшего прапорщика – следствие , выяснения , резонные отпирательства ; сержанту не везло в любви. Разве не мотив для самоубийства?
Мне тоже не везло , но я же не вешаюсь. Мету плац , покуриваю на стрельбах , вы во мне не сомневайтесь. Если будет нужно родине , я положу врага с четырехсот метров. Подскочу и прикончу раненого , надругаюсь над ним… изуродую… для деморализации противника вздерну его труп на сосне
покойник болтается , подпрыгивающими животными обгрызается , вы меня не подловите. Прапорщика я не вешал.
У вас свидетельские показания раскаявшегося солдата из Улан-Удэ? Суд не примет их во внимание.
Парень из Улан-Удэ - верный товарищ , но умственно отсталый человек , расставшийся с гражданской жизнью из-за упущения безответственной медкомиссии , разрешающей брать оружие всем подряд.
Смею предположить , что я произвел на нее неизгладимое впечатление: швырялся ботинками , лишался чувств
нежданно очнувшись , перекатывался за шкаф с важнейшей документацией – привставшие со стульев мужчины окидывали меня содомитскими взорами. Я изнывал от желания вскочить и всех переубивать… предварительно изувечив… в штанах докторов мне заметны характерные подергивания , прапорщика я не убивал. Осаживая себя , не зверел. Проблемы разрешатся.
Тяготение к восстановлению справедливости взвешено и отброшено с ужасающей ясностью.
Не наседайте на меня. Поглядывая с упреком , угостите приемлемой выпивкой.
Я не откажусь. Мне есть что отметить
в метрополитене отслеживаются перемещения. На колонны и стены вагонов спешно лепится несанкционированная реклама: «временная регистрация» , «отсрочка от армии» , «больничные листы».
Набегавшийся за нарушителями сержант волочит на длинной тесемке сломанный электрошокер.
Без психологической консультации ему не воспрять.
Как тебе жизнь? Не твоя , а в принципе? У киоска с китайской кухней заглатывают весенние роллы , на пороге детской библиотеки облизывается голодающий педофил , троллейбусы высаживают перекошенных тружеников , Бездеятельный Фаталист отступает
пройдясь взглядом по верхушкам облетевших деревьев , он тихо шепчет: вот и октябрь. Достаточно промокнув , я встряхнусь и раскрою зонт - мне следовало бы находиться у Шастающего по Притона Живописца и загружаться для обезболивания наркотическим допингом ; все как-то глупо и никчемно , смотри какая свечка. Сержант давно умер.
Ты ее обнимал?
Я звоню тебе нормально поговорить.
Семь тысяч ушло. А на что ушло семь тысяч? Ковбои падают. И не только с лошадей.
Вы взяли его в свою кампанию?
Он сидит внутри меня , не выглядывая наружу. Она очень красива?
Я ее вожделел
угольки еще тлели. Помечтав у пулеметного гнезда , я хриплю и выскребаю пули. Не полюбила… не расслабилась. Замахиваясь газетой , бабочке не понравишься. В ярчайшем убранстве порхают обленившиеся коконы. Кого-либо оседлав , стыдливо раскраснеется почетный полярник , защемленный упованием на запавшую в душу мегеру , взявшую на себя обязательство увидеть его в деле , понадеявшись на взаимность.
Короче , случилось. Я тебе отдалась. По окончанию сношения ты двумя дрожащими руками потянулся за сигаретой – выходит , руки у тебя не отнялись. За пятнадцать секунд с ними могло произойти что угодно. Ты не пугайся. Распакуй для меня сникерс
он размером не меньше , и я бы удовлетворилась и с ним , тебя я ценю: мне с тобой нескучно общаться. Выслушав любопытные измышления по поводу мимолетности эрекции и всеобщей бренности существования , я поцелую тебя в лоб. На досуге сотрешь помаду.
Героические опусы о подвигах крутых мачо будоражат интерес в женских исправительных заведениях.
Сюда бы его бы , скорей бы. Ублажили бы , рвали , скакали.
Заключенные освободятся и ринуться на поиски
их положение не беспросветно. У отчаявшейся надзирательницы на воле не складывается.
Ежедневно выбираясь с зоны , она заходит в работающую допоздна пельменную и не замечает среди пьянствующего сброда подходящего ей мужчину.
Люба! Люба! греби к нашему столу.
Люба! Люба! мы тебя приглашаем.
Откликаясь на импульсивные вопли , Любе приходится задерживаться. Не забывая о приличиях , она тщетно старалась не напиваться в дым. За тебя , Люба! За твое выстраданное счастье! Отгуляв тут , не завалиться ли нам всем к тебе
ее довели , протащили по лестнице ; доставая из кармана ключ , раскованно облапали , ты не переживай , водкой мы закупились , расползаться по домам поздно , на твоей узкой кушетке мы вчетвером и поместимся , с тремя одновременно ты не заскучаешь , каждый из нас ввалится в тебя через заранее обговоренное между нами отверстие , к утру мы свалим. Будь уверенна.
Мы же знаем , что тебе рано на службу.
Сваришь кофе , съешь бутерброд – кофе тебе не по средствам? Прискорбно. Мы собирались занять у тебя денег , но раз так… или одолжишь? Мы вернем! Дело чести
Печальный Нагнувшийся поглощен напряжением без возбуждения.
Тебе дует?
Я на заднем сидении , меня задуло как свечу ; какой ты человек? Живущий временно. Пытаясь держаться , я морил голодом аквариумных рыбок , стрелял из мелкокалиберной винтовки по крысам и мотылькам , чувствовал себя крошечным злобным богом , голос у меня бодрый , но мозги на варят.
Большие умы приходят выяснять отношения , высказывая претензии от лица брошенной женщины: исчезните , господа. Не выговаривайте мне за женщину
от общей нелюбви к людям моя тяга к женщинам слабеет. Мозаика сложилась , весла погнулись , я скончаюсь под забором той церкви , где меня когда-то крестили ; в сознательном возрасте принимая крещение , я искал могущественных союзников , не привыкших обманывать ожидания , и меня подвели. Расклейщик Политических Листовок притащил CD с легендами кантри ; ты не с теми , кто из-за нее? С убежавшими. Не прибегавшими. Вызывай охрану. Страшные рывки ветра валят небоскреб
я с летающими в позвоночнике пузырями выпрыгиваю из окна ; небоскреб с воодушевлением рушится , и я еще не добрался до клумбы - небоскреб сплющивает уже мертвого, кошмары связаны с нервами.
Придя в себя , не драматизируй ; пришельцам нет до тебя дела , расфокусированный гонщик по мокрому асфальту , перевернувшись на другой бок , упал с кровати ; выдвигались склизкие клешни , явись мне одноцветная радуга.
Редкий Гость Комендант принес кривую сучковатую палку и , нарекая ружьем , метит в меня ; я фиксирую. Примерив пижаму с шестнадцатью дырками , побывавшую до меня на многих покойниках
неприглушенный шум ползет по зомбированному городу. В обесточенной канаве по пояс в папоротниках я играю со Всесильным Существом.
Кидаю ему мячик. Он мне кусок скалы. К нам , подмигивая, заглядывает голубой бомж , вынужденный согласиться , что холод и одиночество предпочтительней жары и толпы.
Тебе необходимо спрятаться. Время на марше , и предчувствия загрызают , в штаны залезают муравьи: заслуженная месть. Не надо было вчера отливать на муравейник
пронизывающая тишина. Выключите эту долбаную долбящую музыку – осторожней с требованиями. Это стучит твое сердце.
Заглядевшись в лужу , Печальный Нагнувшийся узрел на куполе часовни два перекрещенных окурка. Реальность накладывалась на отражение и властно терзала железнодорожным лаем неопределившихся игроков. Подзывающее кряхтение морщинистой проводницы знаменовало подходящий момент для решающей ставки.
Ты ставишь на реальность? Не на нее? Говоришь , я похожа на старую проститутку? Точнее , на старую балерину. Но про балерину ты не говорил
я пока вообще ничего не говорил. Слова не обязательны. Как раз они на меня и подействовали , и , если ты вырвешься из моих объятий , я устрою над тобой самосуд.
Неплохо бы продемонстрировать , что я не против идти на уступки. Неотразимо и умеренно , щедро расточая уверения , не снимая одежды , не хочешь , да?
Мне необходимо подумать
послужив удобной мишенью , я намерен отправиться в странствия , возможно и на этом поезде , озверело проваливаясь в сугроб долби-секса , у тебя сколько осталось?
Ну… Полтора грамма.
Полтора грамма чего?
Того… Ты о чем спрашиваешь?
Украдкой чистя ворованный апельсин , я не отказываюсь от утаивания фактов. Побеседовать с тобой обо мне? Под благовидным предлогом я выберусь в тамбур и , вскрыв дверь , не выпрыгну на свободу – я не разобьюсь
мне суждено выжить. А что я могу? Во рту у трупа обнаружена сберегаемая до последнего фишка. Шатаясь тут и там в разнообразных обличиях , он так ее и не поставил.
Неверно распределил энергию и закончил дела: отпразднуем же его совершенный в полную силу отход от разросшейся дикости и снедающей бренности ; взболтаем, милая , и не испугаемся - в графин водки высыпан пакет наркоты. Тяжелые подбородки смыкаются , и я выпью это сам. Лишь бы ни с кем не делиться
подзарядив батареи , я с юношеским запалом примусь бешено мастурбировать , истязая свою плоть ради восстановления душевного баланса , ты не рада моему появлению?
Пять лет назад я подписал официальный документ , и мы стали мужем и женой , но Асмодей разрушил наш брак - кто от кого ушел , теперь не существенно. Предполагаю , ты от меня. Очистители накипи не сработали , злоупотреблять выпивкой и порошком ты не начала , доходную должность мне не предоставили , тайные свойства существования в нищете и согласии в позитивном плане не проявились
я несказанно счастлив тебя видеть. Наведался ли я всадить в тебя пулю , мне неизвестно. Пистолет вот купил. Зарядил и пришел.
Залетевший за шиворот лист прилипает к мокрой спине. Прохладным осенним вечером Босяк Орлан безотрадно взмылен. За кем-то гнался и , догнав , ускользал , беря с добычи клятву не преследовать охотника ; на набережной он недосягаем для морских чудовищ и разлучен с тонущей госпожой , которая расстраивала его отчетливыми прощальными жестами , подчеркивая нежелание расставаться с бессмысленной жизнью
мне не уверовать в твое спасение , я трезво оцениваю свои возможности , дыхательные пути перекрыты. И у меня , и у тебя , бряцают якоря , расходятся мнения, спасательная бригада не сумела сосредоточиться на заглушаемых волнами криках и разбрелась по прибрежным кабакам , подспудно предлагая тебе покориться трагической участи ; посмотри мне прямо в глаза. Вынырни и попробуй.
К моему огорчению ты не справилась. Мелькнул только посиневший нос , над закипающим водоемом сплотились хмурые тучи , бесстрашные некрофилы облачились в водолазные костюмы
не отступая от анархических постулатов , я давал всем шанс , комфортно расположившись в стороне от мирской круговерти ; в бараке на пристани меня угостили отличным коньяком.
Вы здесь один? Живете постоянно?
Я не вкалываю. Заплатив из накоплений за данное помещение , взираю на корабли и барахтающихся людей.
Корабли людей не подбирают.
Естественно. Корабли – всегда корабли , люди , увы – всегда люди: и на земле , и на кораблях. На палубах и под килем.
Это не дорога. Просто так падает свет. Изнуряющий , не выходя из-за кулис - в неприкрытом виде , в ярких обмотках
с кактуса сдуло шипы. Они воткнулись в поющего кашалота на живой картине ; на голой груди намокла пыль, и в составе нашей галактики мы полетим к гениям зимы , почувствовавшим на себе безотчетность страха перед обморожением ; там холоднее , чем здесь. Иисус бы выдержал , Босяк Орлан , как Иисус.
В социальном плане – с самых низов.
Задумав начать новую жизнь , спешит на заутреню без веры и носок ; обидевшись на строгого попа , перебирается в старомодный парк развлечений , где устраивает истеричную джигитовку на механическом коне
впереди показалось мерцавшее сзади , по мне зарыдали стервозные дряни , журавлиная крупа накормила отребье , у подслеповатых волков-охранителей разорваны пасти , привходящие обстоятельства не обескуражат , Глас Божий нетрудно спародировать ; Босяк Орлан пронзен вилами шизоидных построений.
Мы можем поговорить? Будто бы зоолог с зоофилом. Биолог с биомассой. Нуклеиновые кислоты наряду с прочими кислотами и Кислотой являются наиважнейшими , кто бы спорил
процессы захвата и поглощения форсируются. Хитрые женщины используют твои клетки , выглядывая из-за громоздкой структуры , чаще всего оказывающейся неокончательной.
Босяк Орлан не употребляет Кислоту , справляясь своими силами.
После секса она засыпала. Он вылезал из кровати. Садясь на пол , медитировал: леса , степи , леса , я вам сопричастен , меня не узнать, я полон микробами , меня не обмануть , я не ширяюсь – не умею. Что бы ни делал , зеваю. Как бы ни зевал , что-нибудь делаю , старею и мечусь
моя душа снова перелилась в никчемное тело , космическое пространство обдало ледяными порывами , но , когда мерзнешь , не мучаешься от жары ; очнувшаяся подруга морально уже настроилась на минет - она неумела , и я не отказываю ей в таланте причинять мне боль , ставшую привычным делом при романтической связи ; я не вырываюсь. Разум отвратительно работает по техническим причинам. Плохо сплю , непонятно что ем , и так далее.
Стычки с вахтером потеряли значение
в поднебесье отрешенно кружатся радиоуправляемые махатмы. Между днем и ночью тот же день , иногда другой - Босяку Орлану неинтересно приглядываться ; раздуваемая штора залезает на стол , накрывая недочитанные книги.
В пепельнице среди окурков кончившаяся зажигалка. Вот мусорная яма , а вот солнце.
Солнце не вижу.
Ты на него не смотришь.
И правильно делаю.
Выпей кефира со льдом
я у Марины Мо-мо. В обгоревшем плаще я фальшивил , распевая «Я готов заняться с тобой сексом» ; облысевший Пушкин на плешивом верблюде подпевал: «он готов , он готов , он готов» , тут этого не знают. Беспардонно вломившись, я сделаю ей подношение , передавая из рук в руки древнего пса , все еще похожего на щенка , ну и чего ты на меня уставилась? А теперь еще выпучила глаза.
Я пыталась тебя узнать , но не смогла. И голос не твой. Но это ты… я сердцем чувствую. Оно изболелось , провоцируя нервное расстройство , распаляющее тебя до крайности , я расстелю постель и определю по звуку крепко ли ты заснул ; между нами своеобразные отношения
после приема успокоительных капель вспыхивали наиболее яростные ссоры. Когда я набрасывалась на тебя с кулаками , ты пребывал в глухой обороне , мрачно приговаривая: запорошило колючками… забрезжил рассвет… будет неприятно , если мозг умрет раньше всего остального.
Желательно бы проснуться с эрекцией и увидеть Марину , а не волосатого йети.
Любовника Дошедшей не привлекает мысль быть изнасилованным. В безопасности и в приблизительно бессознательном состоянии он перемешивает коктейль «Том и Джерри», вознося хвалу духам побежденных болезней
у вашей бригады имеется свой боевой клич? Не вешайте трубку. В нарядных панталонах заходите на прием по случаю эксгумации недоумевающего рекламного агента , распластанного у скульптуры «Аполлон , убивающий ящерицу» ; у него тяжелый день. Ему простительно заливаться «Бифитером».
Выдающие себя за кредиторов Топозабоиды приходили за деньгами , на раскатанной ими ковровой дорожке резвились жеманные вымогатели из смежных контор ; худшее позади , вы слышали – он опять умер. Ушел от нас назло внутренней потребности остановить падение рождаемости
не собираясь компетентно шокировать, опытные люди говорили: не стоит ожидать , что от его гроба кто-либо почует благоухание.
Обладая притягивающим магнетизмом , усопший способствовал продаже медных браслетов , сушилок для обуви , мини-соляриев , термопоясов , сообщаем с глубоким прискорбием.
Колеса не крутятся.
Изыди в преисподнюю.
Прибавив направленности , Специалист по Грозным Намекам будет точен и серьезен. Ему несвойственно капитулировать
победа опять близка. В квази-оргазме предлагается жалкий суррогат смертного часа. И когда самостоятельно, и когда с ними – Специалист пользуется женщинами , но его ограничивают устанавливаемые ими правила пользования.
Невыразительность нависает и продавливает , поставленный в романтической обстановке диск с «Синим бархатом» в плане пробуждения страстей не воздействует ; во время выдающейся сцены первой встречи Хоппера и Росселини слышатся требования выключить эти извращения ; последние надежды гибнут
мещанские вкусы главенствуют ; Специалист не одумается. Против шерсти себя не взъерошит.
С триумфом взобравшись на оценившую Линча алкоголичку , он засвистит , заревет , соскочит и вернется ; плачь со мной , я в тебя заползаю , затоплю я тебя изнутри, и , подчиняясь , ты бросишь мне вызов , меня переловят по частям и, склеив , преподнесут тебе , разрешая восторгаться издаваемым тобой клокотанием ; добравшись до низшей точки , сплавленный воедино золотоискатель пробурит в тебе новые отверстия , выстояв на гребне волны и ведя оттуда общее наблюдение , тебе всего пятнадцать?
И ты уже столько пьешь?
Я недоволен. Мастер недоволен
обращаясь к тягающему штангу Будде , он выражает озабоченность немалыми сроками за совращение малолетних.
Взглянув на нее другими глазами , Специалист перестает ей подливать и достает из холодильника пролежавший там семь месяцев брикет шоколадного мороженого.
Ты угощайся. Съедая все , со мной не делись – я не люблю холодное. Мне и без того холодно , мне холодно до отвращения , только ты и решилась меня согреть , только ты и только по причине присущей твоему возрасту глупости
в случае пожара температура моего тела повысится , но я пекусь не о теле , а души возможно и нет ; центр , регулирующий работу сердца , находится в мозгу , ничего мне не говори. Любые ответы поспешны. Магическое действие беспробудного томления должно привести к появлению в зеркале неказистого порождения распространенного за облаками просветления.
Восемнадцатого то ли ноября , то ли марта Специалист по Грозным Намекам завел часы и откинулся в кресле.
Тикайте , тикайте , я вас провоцирую , вы мне не указ , ни о каких делах я не вспомню и сломя голову не понесусь , ваш мерный ход не причинит вреда моей психике , подобная пытка известна
по капле , по капле и я сойду с ума , с трудом успевая давать имена отлетающим в неизвестность секундам. Галатрина , мета , капульсия , циголома , рапора-рубира , я мог бы и еще , но не захватывает. Не сгибая ног , я хожу по комнате , как робот , интересуясь у растущего в горшке спатифиллума уважает ли он Создателя.
Смотри , не ошибись. Ведущая к Нему дверь привыкла к тому , что код набирают правильно.
Босяк Орлан вошел и пропал.
Я тут , отвечает Босяк Орлан.
Путаясь в словах , скажу – я здесь , прощение даровано
мне удалось пристроиться к низвергаемой лавине некогда взмывших сокамерников ; лавина , знаешь , такая лавина , окаймленная разрозненными блестками. Случалось, они составляли светящуюся линию , и неувядаемость добротно выстроенных иллюзий покрывала нас тонким слоем - иллюзии не для лавины. Я и сам не под лавиной, а в самой лавине , ну а с иллюзиями пришлось расстаться , не помышляя о замаливании грехов ; потактичней с голыми проводами. Не особенно сжимай.
Если ты в состоянии сжать кулак , значит в тебе есть сила.
Меня преследовали , однако я , не теряя достоинства , перебирал копытами в ураганном темпе
перебирая сотни способов достигнуть вечного покоя , Шастающий по Притонам Живописец цепенел и горячился в мистическом экстазе , надеясь исключительно на собственные силы.
Голова положена в пасть судьбы , стадный инстинкт довлеет и над наиболее замкнутыми субъектами ; курносая театралка щебечет об ассортименте буфетов на премьерных спектаклях , и надломится ли ее голос , когда я скажу , что я устал , насытился , охренел? Без возрастания потребностей , но с одномерным предчувствием засады я отводил душу в уединенных раздумиях о трупах царей
трасса на Пересыхающий Канал перекрыта , туда нельзя, там происходит революция. Обращенные в бегство повышены в чине.
По ходу погоне в реке из лодки выброшен неумолкавший Харон.
Занявший его место старец-наставник Вагиман хранит благородное молчание , сторонясь ненужной публичности.
Проезжая мимо него , податливая девушка-снежинка потекла от возбуждения и тем же вечером задыхалась с ним под одеялом из козлиных шкур. Под перегоревшей лампой лицом вниз - по бокам к ней прижимались страдающие недержанием консультанты по суициду ; победа любой ценой
гусарские полки переправляются через кишащий паразитами ручей. В дожидающейся их возвращении крепости топится баня ; измочаленный полковник Лозинский лезет первым и громко орет.
Человек умеет париться. Нахлестывает себя веником , обливает ледяной водой… корнет Семцов вместе с полковником?
Вместе. И они не парятся.
Неужели сношаются?
Заглядывая в запотевшее окошко , зарисуй во всех деталях и используй для шантажа , потеряв сон от увиденного… ну что же крестишься , как воруешь! крестись открыто , избавляйся от робости
тебя раскачает и занесет ; предложения проявлять о тебе беспокойство отметаются вне зависимости от концентрации выпадающих осадков , басовитые подвывания самоуглубленного банщика изводят утомленных безделием резервистов ; побывавший в Индии армейский священник обучился дыхательным практикам для успокоения ума и , покуривая гашиш , тягуче рассказывает о слоненке. И кобре.
Слоненок и кобра. Слоненок отшатывается от кобры. Он отбегает. Слоненок отбежал. Мать слоненка тащит его обратно. Обратно к кобре. Кобру не спрашивают. Слониха ее лихо затаптывает , показывая как надо с ней поступать
на пустынном берегу грязной реки Одноглазый Аквалангист с Правильными Чертами Лица делает искусственное дыхание рот в рот уродливому водяному.
Ты не трусь… тьфу… я тебя откачаю.
Коварная тварь похотливо урчит , обхватывая спину спасителя исколотыми лапами ; добрый же человек мне попался… увидев меня подо льдом , не поленился сбегать за ледорубом. Извлек и одаривает жгучими ласками: у тебя необыкновенные губы , ты бы принес мне дозу для снятия остатков напряжения…
Гнида! Наркотный педрила! За что же
в коем веке задуманное хорошее дело оборачивается настолько гнусно , обидно , жестоко , но не убивать же его , на нем все-таки истрепанная милицейская форма: сними и просуши. И ни о чем таком не мечтай. Я отвернусь!
Да отворачивайся. Отвернувшись , можешь надраивать свой елдак.
Аквалангист ошарашенно уходит
он никому не приносит радости , включая и самого себя, поверхностно умудренного бесконечными неудачами ; у него за спиной вырастают благоустроенные районы , непрестанно сносятся пропитанные прежним здоровым духом пятиэтажки - ни единого скопления птиц, взятые из дома крошки не высыпаются из пакета; прикупив бутылку , буду забрасывать горстями , закуской я обеспечен , не лучше ли вместо хлеба закидываться колесами на дискотеке под рэйв
у меня зубная боль и правильные черты лица , фэйс-контроль я пройду. Если меня спросят , отчего я скривился , я скажу , что у меня имеются основания , впрочем, у вас я не сорвусь , ноги об растоптанного охранника не вытру , здесь дорогая водка?
Водку у нас пить не принято.
А я бы выпил. Сидел бы в углу и напивался , поглядывая на полоумную активность обдолбанных плясунов , подсознательно боящихся друг друга , вследствие чего не сходящихся в медленных танцах
Медленные танцы у нас не практикуются.
Я и говорю. Зачем-то с вами говорю , против воли смотрю на ту одиноко притулившуюся девушку
после водки я предпочитаю медленные. Я оттаиваю , меня тянет на сближение… до свидания.
Аквалангист ощетинился ; его теснят вирусы и бактерии , к барной стойке , не схватившись за сердце , не продраться , дорогу мне , дорогу , мне невесело.
Самочувствие экстремальное. Я настаиваю на разрядке в кабаке на Якиманке , где не танцуют , но наливают ; сто пятьдесят меня укрепят , двести пятьдесят запустят бордовых дельфинов
не впутывайте меня в местные склоки , прошибающие угнетающими мужскими разговорами о том , кто заплатит за женщину - не проще ли отправить ее оплачивать счет натурой. Не просчитаемся ли мы , поверив ее обещанию составить нам этой ночью компанию ; им она обещала. Еще не узрев упоминаемую и отошедшую в туалет особь , я за нее заплачу ; вам не позволю , вы – мелочные козлы , и не вам рассчитывать на ее благосклонность , соперничая с мной: я встаю , я бухой , данная забегаловка подвергнется разрушениям
мне элементарно нетрудно вспороть брюхо пристроившемуся ко мне сзади официанту ; не надо мне было вставать.
Я присяду , и он заскулит от бессилия в стесняющих движения брюках облегающего фасона - топор бы в плечо , поучить бы , не утешая ; сотрясаясь от кровавого повреждения , удерживающего его от мстительных изысканий , он бы сгинул в подсобке.
С проникновенностью кроткого мудреца я шепотом вещаю о стекле , исцарапанном замерзшей губкой , и я не злюсь. Меня не озлобить. В параллельных мирах мне ответят взаимностью
за злом последует зло , за апатию вознаградят равнодушием , благодарю за награду. Мне хватит.
Ты мощно застрял.
Ты , ангел , лети.
Кого только ни перетрахавший там космонавт на всех парах приближается к перепутью , высекая искры из неумолкающей полуяви. Лишь его окно и запотело - он дышит чаще и жарче ; насидевшись на вывороченном камне безыдейной гармонии , в изнеможении засыпает на мостовой , ну что же ты? Кто же ты?
К своей девочке я приеду в девять.
Если задержусь , приеду в десять.
Если не приеду , то не приеду.
Кожа обтягивает неплотно , местами провисает
в серьезной любви я , конечно , еще новичок , развлекающийся измышлениями о самокастрации ; Великий Голос говорил о ней со сдержанным оптимизмом - не держи руки в карманах.
Так не заметно , что они дрожат.
По стилю плавания ты боец. Никакой техники , но надрываешься и плывешь , твердея от переутомления ; за тобой загребает Любовник Дошедшей: по Москве-реке в чем мать родила с запавшими языками - вперед , чудо-богатыри. Скончавшись , вы превратитесь в дурно пахнущие цветы
обделенные вниманием могут быть опасны ; увязший в отшельничестве гомосексуалист крайне разозлился , когда его поздравили с женским днем , да вы выпейте… не обижайтесь… мы же люди , вы выпейте…
Вы что , меня спаиваете?
Нет…
А почему?
Баки пустеют. Рана не смертельна. Прослушивая записанный популярной певицей альбом с запоминающимся названием «Дам» , Любовник Дошедшей грызет разъедающий губы апельсин , насыщаясь безродной ирреальностью в помойном баке мыслей и снов
а часы все идут , земля разрывается зубами механических аппаратов , из гнилых бревен собрано уютное жилище , и радость , и грусть , мне хочется всего сразу , ты буквально сияешь ; психологически победив рак , я бы умирал с ощущением праздника , но я не пожелал бы тебе обрести себя ценой утраты твоего разума.
Любовник Дошедшей самодостаточен в любом настроении , и ему не навредить отказами , его не удержат ремни ; валяясь на похрустывающем льду с бесноватыми ночными мечтами , он бормочет заклинания от повсеместного разгула невежества
поблизости две собаки. Задранная морда лежащей находится между задних ног стоящей над ней.
Скривившийся Любовник Дошедшей убирается восвояси с аристократической выправкой , недоуменно подняв светлые редкие брови , довольно удовольствий… наслаждаясь , я выдыхаюсь , меня мутит от излишеств , не скрыться ли мне в монастыре…
Покинуть оазис и пристроиться к изнывающему без воды каравану - поступок , достойный воистину ироничного человека
в тарелке супа плавает муха. Затем плавает мышь. Тебе надо жить лучше.
Не злись – я тебя проверяю. Ты не скомпрометировал себя , засиживаясь за компьютером , и тебе минуют мучения изуродованного бородавками юноши , выросшего на виртуальных играх и не прошедшего по зрению в спецназ – он так хотел убивать наяву. Так хотел , так хотел. В специальные войска его не взяли , но , придя в военкомат, оттуда не выйдешь прежним
повестка подписана , угроза уголовного преследования весьма действенна , данные на сборном пункте прогнозы оправдались , к подлодкам и самолетам парня не подпустили: пехота и половая тряпка. Справа блестит река , слева зеленеют лешие , автомат тебе не доверяют , случившееся не должно тебя сломать ; осознавая безнадежность, побереги нервы - ты в очках , ты все равно не попадешь в мишень ; будешь ли ты целиться в мишень? Или в товарищей и командиров?
Босяк Орлан в себя бы не стрелял. Он не уничтожал бы и окружающих.
А когда придавит возникшая необходимость?
Помыслим логично. Самоубийство считается смертным грехом наравне с убийством , Божий суд – не факт , есть вопросы ; предположим , что следующей жизни нет. Тогда предпочтительнее посидеть в тюрьме , чем вечно пребывать в небытие.
Убийство другого – этап.
Самоубийство – конец
прилетевших сносит ветром уже не земле. Зычные команды распорядителя заглушаются раскатами грома. Заскочивший в церковь отдохнуть от шума Расклейщик Политических Листовок наталкивается на громкие песнопения и молитвы вечерней службы ; священник стоит спиной.
Прихожане неприветливо шепчут: закрой за собой дверь. Батюшку продует!
Я ненадолго , мне как-то не хочется закрывать за собой… закрою , а потом и не выйдешь
тебе незачем выходить. Все , что тебе необходимо – здесь! Свечи , иконы , братья и сестры во Христе , сними же ты шапку , урод!
Не сниму. Мне полагается находиться среди вас в головном уборе – после вынужденной операции я превратился в женщину и советую вам во избежание греха на меня не кричать.
Чего нам кричать
женщина и женщина… проверять не намерены. Проверить бы интересно , но не то это место! Мы о месте , где мы сейчас!
Умолкните там! – проорал священник. – Развопились , ироды , покоя от вас нету , о-оох , Иисусе , куда я попал , кому тут до Тебя дело? Кому я вдалбливаю Твою любовь и терпение?
Зажав в зубах большую клубнику , Шастающий по Притонам Живописец скосил взгляд на светлеющую замшелость. На завернутый в рассветный покров труп пассажира
билеты у водителя. Пересаживаясь , вставай навытяжку перед машинистом. Минута молчания сорвана максимализмом неиспорченного горниста , медленно тянувшийся поезд разрывается на отдельные вагоны , и отчужденность является ключом к шквальному и ледниковому осмыслению и просветлению ; Господь предлагает мне женщину , надежду , хорошее место в преуспевающей конторе , я не беру. Я гордый. На оцепеневшего с презрительной усмешкой полярника уже не наведешь порчу
смелый Тесей убивает монстра Минотавра – на рассматриваемой фреске Тесей раза в два выше и здоровее.
Моя девочка… ты с визгом… выпускаешь меня на волю за ненадобностью ; вбирая скрещенные звуки , выросшая среди людей львица плодит смуту в приютившем ее прайде , восстающие в почках камни оголтело пищат от удовольствия , не вздумай прислушиваться – оглохнешь. Упрись раскрытой ладонью на мой закрытый рот и никому не проболтайся о том , о чем я пытаюсь тебе сказать.
Ты видишь берег?
Без проблем. Попрошу улыбку , пострадаем дуэтом
безустанно бродя и нервно подсмеиваясь , оплодотворим скоморохов неподдельными муками совести ; в этом заметно предопределение.
Не дыши , пока не поймешь.
На невольничьих баркасах в страхе перед неизвестностью мы по очереди надуваем шарики , следуя прогрессивному методу экспериментальной психологии ; существование непрерывно , я вас не задержу , в кормушку не положили ни крошек , ни зерен , но привалившийся к стенке воробей прячется в ней от града - отойди от меня
я на условно-досрочном , и , не зная кто ты , не могу рисковать и общаться ; зацепившись плечом за гвоздь , я встал. Расстегнув рубашку , без предрассудков погладил изрытую взрывами плоть.
Натужно выворачивая шею , изгибался и высасывал кровь: за меня не беспокойся , на пылающих склонах я побывал во многих передрягах - вырываясь из-под сжигаемых листьев , задвигалась могильная плита.
Плутающими отрядами самообороны втягивался горный воздух , на неразрывающихся минах подпрыгивал разогнавшийся танк
Шастающего по Притонам Живописца не научили прицеливаться , но цели повсюду , к примеру она , пришедшая к нему с выхоленной величавостью , поражая великолепной работой органов , отвечающих за равновесие.
Хай-хай , отщепенец.
И тебе хай-хай , женщина.
Надеюсь , тебе ясно – я пришла к тебе не для секса.
Ну , это , милая , как пойдет.
Болевой прием. Свободная жизнь
половое созревание изничтожило дарования многих вундеркиндов. Специалист по Грозным Намекам значимыми талантами не обладал и ему не досадно , он сношается , не печалясь об упущенных шансах ; остановиться и оглядеться не в его силах , просыпающиеся дамы , брыкаясь , искали сочувствия , Специалист упорно молчал , скребя ногтем этикетку пустой бутылки , допили мы… на утро не оставили… я залежался с незнакомкой и помираю
мне нужно идти на работу расклеившейся никчемностью с гудящей головой - потрясающее сходство с тобой, покидаемой мною в безнадежном состоянии ; из моей квартиры нам надлежит выбираться поодиночке , ты меня не обворуешь? Забирай , не брезгуй , тут есть чего брать , воспитание не позволяет мне поджидать тебя на лестничной площадке , чтобы схватить с поличным: я бы там притаился и ты бы об меня споткнулась , не согласовав со мной схему выноса ценностей - не торопись уходить. Снаружи творится страшное
я , раскачиваясь , вваливаюсь в лифт , неся за хвост мертвого бурундука , пожертвовавшего собой ради твоего отрезвления. Не смотри на мигание кнопок. О прибытии на первый этаж я сообщу тебе щелчком пальцев.
Ты выйдешь на улицу точно в дверь. Я , держа тебя за руку , пройду мимо нее.
Не бросайся за мной – ты больно ударишься , не преодолев материальные преграды ; сквозь них тебе не пройти , и я не советую тебе напрягаться , водя меня по врачам , скептически относящимся к просачиваниям за очерченные ими границы
спасаясь от тлена , я отважился. По наущению Любовника Дошедшей исчез в редеющей чащобе , сличая гладкое и растрескавшееся ; пророс из упругого , задергался на шершавом , покатил по скользкому в покрытые туманом владения - я подъезжаю сверху. Замешкавшись , рассыпаюсь и в непорочном помрачении падаю пеплом на загустевшие вздутия ровной степи ; меня раздирают в открытую.
Собирайте совком , посыпайте мною тюльпаны , срезайте серпом , продавайте букеты ; прогнозируемые изуверства медперсонала отвращают от обращений за помощью
на снегу мешанина следов. При всем желании меня не обнаружить - тем более в очереди в кассу ; скрываясь от вас , я преуспел в преодолении трудностей.
После шестилетнего отсутствия несправедливо обвиненный в изнасиловании возвращается к подставившей его женщине и рассеянно беседует с ней о том , о сем.
Ты не замужем? И я не женат. Руки как-то не доходили, времени не нашлось
в Москве незначительные перемены , высокие цены , на подарок тебе не хватило , я же хотел что-нибудь приличное. Ты пользуешься теми же духами?
Теми же.
И куда пропал жуткий запах? На разложившийся труп побрызгали духами и вонь рассеялась - я ничего не приукрашиваю , подстегивать или урезонивать меня ни к чему , арбуз я почищу ножом , за колючей проволокой я выстругивал им мое личное влагалище , на лбу роса: разум то охлаждается , то нагревается
проход в метро , билет на автобус… очень дорого. Дороже , чем до отсидки. Ты ездишь на машине?
Она сломалась.
Я починю. И мы с ветерком понесемся в область – на дачу твоей подруги , где я над тобой якобы надругался. Слегка выпив , культурно посидим и повторим согласно протоколам моего дела некое слияние…
Не поеду… я не поеду!
Поедешь. Поедешь , деточка , поедешь. Не вынуждай меня срываться прямо здесь… Поехали. Ты не пожалеешь
старея с каждым взглядом внутрь себя , Босяк Орлан спускается по надрезанной веревке в мелкую пропасть. У него плохие новости.
В раковине вторую неделю лежит размороженная и скверно пахнущая курица.
Это известно совсем немногим.
Если во мне осталось что-то человеческое , я приободрю горько плачущую под дождем девушку
у вас несчастная любовь? Да не переживайте вы из-за подобной чуши!
Я потеряла пропуск в институт. Чтобы восстановить , мне придется пройти через обременительную волокиту и заплатить двести рублей…
Двести рублей? Тогда плачьте. Из-за двухсот рублей я бы и сам бился в истерике.
Институт… юность и волейбол
женская раздевалка пропитана сексом гораздо больше мужской. Сердце замирает и скатывается к ближайшему выходу из тела. Босяк Орлан не выпускал пивную бутылку , даже играя в волейбол: он вряд ли мудак , но в материальном плане он ничуть не богаче законченных идиотов , пускающих обильные слюни , возбуждаясь от малейшей мысли об инцесте.
Босяка Орлана не коробит их отношение к жизни
в идеально выверенном одиночестве жизнь представляется менее эфемерным миражом.
У меня все сложно – кроме самой жизни. Она на удивление проста. Налейте мне коньяка , и я стану мягче , проявляя бесконечную доброту из-за воспаления серого вещества , создающего особый настрой в ограниченном диапазоне возможностей. Накройте меня потом простыней. Не газетами.
На железнодорожной станции я не желаю ничего говорить: проезжает товарный поезд и меня не услышат
присматривающийся ко мне серый котенок , вдыхая , давится , но не вздыхает.
Стекающиеся барышни полируют наружный слой , намереваясь удачно выйти замуж - у меня прихватило печень , из меня неважный кормилец семьи , в Михнево на редуте Марка Аврелия поглощалась омерзительная сивуха , притуплявшая сознание низкочастотным модулятором ; тебе отпущено немало возвышенного оцепенения. Что? Ты знаешь , что. По грязи дошел до снега? Да
над полем разносились рок-н-ролльные гимны , ускорявшие биение пульса у дернувших поясницу подносчиков снарядов: берите , не стесняйтесь , и вы берите , берите сколько нужно , нам не жалко, жадность кумиров чудовищна.
Говорят , когда Маккартни выступал в Санкт-Петербурге, он посетил детский дом и занял там пятьдесят долларов.
Наши же последнее отдадут. А он последнее заберет. Ты где?
Я наверху. А ты?
Я внизу. Объединим же наши усилия в бескомпромиссной борьбе за получение удовольствия
как тепло. И как смердит. Я уповаю на будущее с внеземной прослойкой и обилием застывающих над черепом градин - мустанги рвут ноздри , посвистывая ; запотевшие стекла зеркально отражают пустотные облики продавленных наблюдателей , подается обед.
Отравившимся полагается сопереживание. Босяк Орлан , не сумев проглотить , успел выплюнуть и перестал расти вместе с болезнью: застрявшее лезвие породнилось с исколотой плотью
я тебе доверяюсь. Натерпевшись в ознакомительных поездках по кругу , устрашаюсь привязанности к обыденному головокружению , задающему тон , призывая мою аморфную душу ; для полноты ощущений я попрошу прибавить оборотов. Ветшающий Любовник Дошедшей выкопает в мою честь вместительную яму – выгребай , друг , вычерпывай , старайся для нас двоих , мы позовем и других ; их ожидания не оправдаются , в содеянном никто не признается , меня попытались прирезать , и мне не отреагировать - апатия связала мне руки.
К непосредственному лишению жизни они не приступили
карнавальные сладости увлекли и вызвали амнезию: мне уже аплодируют. Я сексуально извиваюсь на эшафоте , угождая заводящейся публике ; потное лицо знакомого политика багровеет от возбуждения.
Похоть и зависть.
Нас снимают.
Он вновь будет в телевизоре , но буду и я. Любовник Дошедшей! Дай мне совет: что бы мне дополнительно изобразить , чтобы гарантированно попасть на экран?
Выкрикни из толпы мою женщину
поставив ее перед собой на колени , прикажи ей открыть рот и перережь себе горло. Полившейся кровью она не насытится.
Оператор не упустит эффектный кадр.
С годами темнеть начнет раньше. Не было… меня не было , но я буду до скончания века: первое время здесь , а затем под землей ; костьми , пылью , молекулами , ржавая вода из крана словно бы с кровью , в бойлерной кого-то убили ; при полном безразличии окружающих фата невесты разорвана распалившимся тестем. В порыве отчаяния сын срубил отца ударом наотмашь - так сложились обстоятельства
между нами , любимая , две закрытых двери и одна сорванная. В аэропорт не туда? Туда , туда! Машут руками. Вы, ребята , прогуливаетесь? А почему с кольями? И мне сказали: ты с нами полегче – у нас еще не сформировалась нервная система.
Всех красивых женщин расхватали , косой дождь прицельно лез под зонт ; в твоих глазах замечена обреченность , ты такой , какой ты есть. Пусть даже ты и урод.
Пусть бы , пусть , я ни разу не видел восход солнца , но видел сотни закатов , пребывая во сне лишь полночи и лишь полдня
почему я не улыбаюсь? У меня отвратительная улыбка. Может , мне завести лошадь? Осторожно оглаживая , как чужую вещь , свою голову , я делился накопившимися проблемами с холодными лесбиянками , поочередно обсасывающими очищенный банан.
Признанный мастер эротичных надавливаний вызванивал покусывающего кулак усмирителя вшей: господин Ф.?
Да…
С вами говорит товарищ Ц.
У вас имеются задатки , чтобы стать для меня неким серым кардиналом: чем-то во мне управлять , что-то уничтожать , возбуждать к кому-то ненависть , по международному индексу эрекций моя сегодняшняя могла бы пройти в разделе невиданной , но встречающейся
за облаками скромно исчезали звезды , пробивающийся газ витал над мелко нарезанными почками , я ходил и бормотал: что это воняет… где это воняет… заиграла свирель и все внутри опустилось , прищелкнув робкие мечты о неустрашимости раскурившегося во мне Капитана , но партнеры и противники проламывали картонные стены , побуждая меня личным примером цепляться передними , когда выволакивают за задние - набраться терпения и верно оценить мозаику прошедших лет , проведенных в родной Москве , пронзающей коренного жителя безжалостным взором: я принадлежу Москве , как свинья мяснику
гуманизм затоптан и сокрушен , нежелательные элементы , приноровившись , отбвиваются от агрессоров , Незаносчивого Сифилитика не видно. Он прозрел.
Выбыл в неизвестном направлении.
Пользуясь привилегиями , предоставленными ему судьбой – ходячими ногами и здоровым сердцем.
В Кременчуге он поучаствовал в сексе всемером. Три женщины , четыре мужчины , кромешная жуть , не хочу вспоминать , и не на что жаловаться - вполне обычный субботний вечер с упоминаниями в разговоре символизирующего девственность репейника
подслушивающий под окнами извращенец погиб через полтора часа - при опыте с мальчиком.
Разъяренная родня мальчика прибежала и разорвала извращенца.
Озадаченно встряхнувшись , Печальный Нагнувшийся придвинул глубокую тарелку с пельменями и , налив сто грамм, вышел из-за стола покурить.
Расположение преметов меняется , вросший в пол комод выпархивает через форточку ; меня арестуют. Разразится шпионский скандал. В искаженном пространстве забегают пещерные дипломаты , воодушевленные отваром из хрящей и сухожилий
кости у меня не сломаны , рвота сочится , я , разогнавшись , утверждаюсь ; состояние рассудка держится в тайне , жмущие ботинки срываются обожженными конечностями не приглашенной на диспут личности - по квартире я хожу босиком. Подошвы потрескались , как пустыня.
Она от жары. Не от прорвы ног истопташих ее путешественников.
Согласись – ее патрулируют
на могиле отринутого бродяги я услышал: ты пришел не ко мне , а просто посидеть в тишине. Мы все пересекаем линии , но к этой унылость выносит не каждого.
Нас проминают и распиливают , на проторенных дорогах раздается клекот изодранных карателей - наших обманутых братьев по разуму , вызвавшихся покорно выслуживаться и верещащих перед мучительной смертью ; выпускник элитной академии спохватился. Ему пришла счастливая мысль.
Он под градусом?
Не отступаясь от приоритетов , рубит с плеча
осатанев , он отмокает в рюмочной и не теряется , переглядываясь с дешевыми проститутками.
Мужчина и женщина? О; кэй?
Смотря сколько мужчин. С несколькими я не пойду , я уже пробовала… Только ты? Only you?
Придется. С нежностью спою тебе Пресли. Я бы вошел в долю с Шастающим по Притонам Живописцем , но ты возражаешь
попрошу вашу руку. Крепко взявшись , ведите. Дайте чаю… неохота ставить.
Хотя бы воды принеси.
Сам сходишь.
Отталкивая тебя не лаем , но блеянием , я давлю на жалость , бе-березы бе-бе-белые , белые березы , березы белые , немало свежего воздуха , моя кровать в моем городе в неделю космоса ; не обходясь без срывов , я весь ушел в чувства при непосредственной поддержке ужасно игравшего на пианино соседа
воспользовавшись его доверчивостью , я попросил Печального Нагнувшегося сыграть для меня и , резко опустив крышку , сломал ему пять пальцев на правой и два на левой.
В гипсе он играет громче.
Не открывает мне дверь.
Устраивая вечеринки , восседает молчком в медитации , приговаривая про себя: преданное служение… верховное положение… внимание сосредочено на первопричине , излучаемое сияние притягивает совершенные энергии
у освобожденных душ ни переживаний , ни наслаждений , материальное горе и счастье уравниваются в степени миража… Перепившая разведенная дама захотела от него ребенка.
С этой шмарой? – воскрикнул Печальный Нагнувшийся. - Без гондона? Да не в жизнь!
Сказал и вновь замолчал. Ему можно помешать спать , но не медитировать
не умея автоматически дышать , Печальный Нагнувшийся прилагает усилия , чтобы контролировать ход - иначе он перестает. О , он верит в судьбу , о , он верит в самое худшее , за бородой надлежит регулярно ухаживать: хотя бы ее мыть ; с хладнокровием подванивающего философа Печальный Нагнувшийся , впадая в ступор , продрог до костей. Болевые ощущения притупились. Что это , как не все?
Задымив , иду на снижение. Оповещая жильцов , пройдись по подъездам – я дуну и дом упадет. Врежется тебе в память
полезной деятельностью меня не займешь. Задерганная куколка загадочно усмехается. По итогам бурной ночи она назвала меня настоящим мужиком, и я , переутомившись , трое суток лежал пластом , успешно осуществив здоровое мужское желание затрахать ее до полусмерти ; комары и пули свистят и жужжат , Одноглазый Аквалангист с Правильными Чертами Лица ледяным тоном вещает о неприязни к лесбиянкам - некто пришел. Он же принес магические снадобья. Опробовав , я слетаю в заоблачные просторы и нечленораздельно попрошу везти меня в ближайшую больницу
мои шансы на просветление уверенно растут. Порозовевший от доброжелательности гуру подкрадывается со спины заорать: Спокойно! Нас не бросят! Бог един! И один! Ему хорошо одному! Не раскатывай губы!
Плантатор спросил: ты в порядке?
Изможденный раб ответил: ага.
Сейчас , когда моя жизнь совпадает с моим представлением ада , я преисполняюсь энергией лютых зим и , делая вираж , развиваю успех ; самураи внизу , деньги вперед , показавшиеся мне искренними олимпийцы уносят меня , как на кладбище
неиспорченного покойника следует побрить , и я брился , громко пел , зацепил бритвой вздувшуюся на шее жилу , вера в себя пока не утрачена ; плотоядный лис , взорвавшись , превратился в хитрого кролика , гуляющего с рюкзаком по драгоценным посевам , сверкая в Пустоте алчными глазами.
Не очень плохо.
Воспоминание из личного архива Печального Нагнувшегося. Если бы у него все было хорошо , он бы тебе не позвонил.
Мне тоже подумалось , что он нервничал
избавление от привычки к стереотипам доставляет неудобства упавшим с креслам , заснув ; ну скажем , Шастающему по Притонам Живописцу - почему ты , заснув , не сидишь умиротворенно , а валишься на наземную формацию принимающей тебя рыхлости около торчащих ног закопанного вниз головой пророка Худасиила , который был скуп на эмоции , но говорил весьма красочно: никчемности!... дебилы!... вам всем не воспарить, бесконечность предела вам не оспорить - знайте , я разогнулся , сам за собой закрыл ворота изнутри , вернулся через калитку и закрыл ; возникшая тема закрытия подвигла цифрового ребенка рисовать на руке следы от иглы
деловые дети , осуществляющие подслушивание и слежку , для меня на одно лицо. Остается лишь добавить, что я издам звук , а вы на нем сконцентрируетесь: ша! Я в кабинете у окулиста , и он указывает мне на букву «ш» , ну и я , определившись , кричу: «ша»! Не подходите… не орать же мне: не подходите!
Прочувствовав ситуацию , я разнузданно упирался , не позволяя съезжающимся извращенцам окружать меня семейным уютом ; я на крючке и у женской полуофициальной банды по сбору алиментов
по автостраде меня гоняют машины передвижного цирка , на тротуаре ко мне внезапно бегут подвергнутые изменениям дебоширы Буреслав и Буригрунт – передовой отряд ; за ними идут сто двенадцать младших братьев знаменитого мастера анальных актов коммуникации Мелинита Соединителя , нам их не сдержать… им легче: они не ошибаются.
«Человечный не тревожится».
Кто сказал? Чжуан-цзы? Конфуций… Он тебе помогает?
Он стал частью моей жизни. Жуткой жизни , мерзкой жизни
необщительный педант звонит , слюнявя трубку , мягкосердечной реваншистке ; плохо воспитанный метростроевец напивается вскладчину с прижимистым интеллектуалом: за тонированными стеклами заметен огонек сигареты. Они не курят дрянь. Мы беседуем не о них.
Меня не страшит вскинутое ружье.
С чего ты взял , что он попадет?
Затравив , на мне сделают сборы. Отклонившись назад , я вправе пропустить пулю. Крупномасштабные стрельбы подразумевают множество не отклонившихся ; ты выходишь? Да ступай , приятель , ступай , из кафе ли , из автобуса , ты разительно непохож на меня , знающего где я - с крашеной и оттого еще более бесцветной женщиной. Кого-то она устраивает
она гуляет с денежным менеджером , и мне ее у него не перекупить - куда мне. Куда тебе.
Об этом не беспокойся. Не время для сожалений. Если бы желания не были побеждены , я бы страдал , а теперь я не страдаю , осознанно ощущая себя расходным материалом в низине незакрепленных памятников ; к признанию ведут под конвоем. Шастающий по Притонам Живописец , не имея ни спонсора , ни мастерской , пачкает стены измазанными в краске пальцами. Чтобы не упасть , он продвигается , опираясь на стены.
Стены не рухнут?
В его случае им лучше бы устоять
кто-то просыпается от того , что свет включают. Кто-то от того , что гасят. У перемешавшихся в завядшей траве гениталианцев в каждой точке тела поднимается шум , под порочным солнцем переливаются сальные волосы ; ветер не блефует - он уносит флаги.
Шастающий по Притонам Живописец , отодвинувшись , вчитывается в движущиеся по стене клубы дыма ; в этом нет необходимости , пошедший за мной ничего не увидит: ни о чем не думай , и к тебе придут мудрые мысли. Психологическая адаптация не исключает выступление гноя
змеиная желчь просветления задержит быстротекущее обессиливание. Переплетаясь хвостами , обсудим публику и фильмы – в патриархальный городок на Оке приезжали и московские артисты , и их воровато озирающиеся двойники ; в ракурсе возможности самопознания пьющая беднота избивала всех не разбирая.
Расклейщик Политических Листовок купал попугая. Тщательно подбирая слова , пытался его перекричать. Не скрывая истинных чувств , говорил напрямую.
Из-за тесноты. Никто не вправе. Все надо забыть
я умру за свободу , перепив левой водки. Не желаешь попробовать? Я уничтожен и я вращаюсь ; на меня снисходит уверенность , меня нисколько не тревожат кончины друзей и эрозия верно служивших костей - отчаянная езда по Каширскому шоссе: так может ездить только мертвый. Скончавшись , он откинулся в кресле , нога застыла на педали ; на пальмах образовался иней , непознанное пронзающе поблескивает , сигнальный колокол возвещает о путешествии в эпицентр запредельной боли , размываемой дождями за окном , дождями по телевизору , Будда со мною не справится , Будда с тобою не справится
проблемы есть , но они и были ; когтями же в спину , губы к губам , удачи двум злобным ревнивым хорькам: ужинающая льдом Балеа Сампера похудела и , впадая в сомнамбулизм , раскачивает люстру ; у нее не сходят лишаи , и она не отлипнет от покойника , который не не отстанет от нее ; не все ли равно - прокусив кожаную куртку , луна излечит больную кожу , в церкви мне необходимо помолиться в одиночестве. Я выгоняю остальных. Особенно возмущался батюшка
вы , святой отец , полагаете , мне пора на кладбище? Однако я смотрю в будущее. А кладбище неподходящее место , чтобы ставить перед собой какие-либо цели.
Печальный Нагнувшийся , размокнув под вытекающей из полетевшего шланга густотой , шагнул в следующее время года , и дни его шли , сигареты докуривались , огрубевшие пальцы старательно затирали их огонь , бесчувственный язык слизывал пламя свечи и ненадолго высовывался повисеть ; я – не тупая скотина , твердил себе Печальный Нагнувшийся , у меня имеются вышние предпочтения , и предсказуемый Егерь Ерь , уверяя , что я в тупиковом забеге , не заденет меня за живое
я воспользуюсь своим правом не скатываться к будничной торопливости , дополняемой сдирающими кожу сползаниями , и на ранах появится плесень - это случится чуть раньше , чем я научусь воспринимать выздоровление, как временное явление , страдая без моральной поддержки и боязливо окунаясь в полагающуюся конченому человеку отрешенность от суетных забот.
Меня потащило. Вразброс с большим Мною , затаившимся в моем вместилище не тлена , а души: входя в твердую массу , я не чувствовал сопротивления
заплаканное и недремлющее око провожает меня , слегка подмигивая. Неразрывность с ним сковывает погнавшийся со мной лесной народ , который из-за частых землетрясений вытягивал шею к городу , настроившись боднуть падающих с неба коренных обитателей - этого никто не увидел. Возлежащая в грязи пачка газет расширяла сознание , нацеливая на мысль заключить в объятия весь мир ; длины рук приблизительно хватит , заглянувшие ко мне на пару минут троянцы не изгоняются и остаются прохаживаться по простирающейся до предела степи: ходящие зайцы , кенгуру , попугаи - механические игрушки разбегаются по ней от усевшегося торговать ими мото-продавца
он созрел до того , чтобы не дергаться. Засмотревшись на переливающуюся лучезарными блестками реку , текущую на другом конце света , настолько же захламленном и не сулящим потрясающих видов на будущее.
Иди туда , где люди. Преображенные актеры со сценическим имиджем старых знакомых , делающих из доверившихся им глупцов сочные отбивные.
Для настроения Печальный Нагнувшийся кого-нибудь бы изувечил
трехрукий лысый мальчик облизывает бесполую куклу , затем передает ее долго терпевшему штурману - тот помахивает ему фуражкой и , откусив кукле ногу , перестает видеться с сжалившейся над ними обоими женщиной , распускающей рыжие волосы и отдающейся в мусорном контейнере заточенному в нем мужчине: Печальный Нагнувшийся не посредничал. Глубокий смысл ему не открылся.
Перенаселенные сны сродни поднадоевшей действительности
к Специалисту по Грозным Намекам постучались извращенцы. Он к ним беспощадно враждебен и предположительно задействует пылящийся без дела револьвер.
Они организовали наблюдение , но им не узнать секреты моей души ; ползая в пьяном угаре на карачках , я орал: Господи , помоги рок-н-роллу , дай сил гениальным старикам и мне немного тоже , я же не боюсь , куря траву , слушать «Пинк Флойд»
мне приятно помнить , что я ношу православный крест и экзотические головные уборы ; к ненормальному пожилому человеку заходит социальный агент.
На полу три пустых бутылки из-под водки , между ними валяется сам пожилой человек: откуда у тебя номер моего телефона?
Мы говорим не по телефону. Приложив усилия духа , ты это поймешь.
я пойму , и мы споем , упоминая в разухабистой песне символы буддизма – колеса , деревья , лотосы.
Не колеса , а колесо. Но солнце впереди.
В вазе для благовоний.
Я люблю полных женщин. Шашлык без жира – не шашлык.
Ты относишься к ним вполне адекватно.
Во втором часу ночи я поеду на тренировку по кун-фу, и в моем взгляде будет надежда… я в очень плохом состоянии
удовлетворение длится и длится. Тутанхамон на черном леопарде обещал мне подумать о благотворительности ; не выручишь , мужчина? Не уступишь мне свою женщину?
Да….
Нет?
Да бери. Становись ее инструктором по конному спорту и проповедуй в койке с ней brutum hominis , человеческое скотство ; она откроет тебе в одном красном лифчике. Присмотревшись , отшатнется: она ждала не тебя. Посоветуй ей лечь на живот и вытянуть руки вдоль туловища
у тебя всегда болит или сердце , или живот, или голова, бывают и комбинации , Великое Равновесие нарушено, за тепло надо платить , одержимо лают собаки – это с соседнего острова. На кровати стул , а над стулом петля. Приобретая ценный опыт , я ищу себя , и после секса у меня есть всего десять минут , чтобы уснуть. Если не усну , буду полночи размышлять почему я так живу , за что же меня наказывают , на что еще способно мое тело, нельзя ли научить меня страдать по облегченной программе , не делая вконец несчастным ; у меня всего лишь насморк
через ноздри я высмаркиваю куски мозга. В дверях мнется художник-дальтоник - Шастающий по Притонам Живописец: с чем ты , брат , и о чем же ты замечтался?
Не познав истину , я отоспался. При соблюдении простых принципов появляются светлые пятна, и , осознавая нанесенный мне лыжным ботинком с разворота… удар , я не рухнул. Стоял , как загипнотизированный.
Преполовение Пятидесятницы , Вознесение Господне , День Святого Духа , День Святой Троицы – если жить по церковным праздникам , приходится пить еще чаще.
на орбитальной станции восход солнца происходит каждые полтора часа.
Босяка Орлана не должны здесь видеть.
Надравшийся космонавт заснул , как ангел , и его ждали открытия ; ему никто не сможет помешать колоть дрова замерзшей цаплей и , бросив ее в печь , кремировать , выйти за ворота , ничего не сказать себе в утешение - Расклейщик Политических Листовок подходит к нему спросить сколько у него осталось патронов.
Ты из городской молодежи? Тебя преследовал мой образ? Я состою в заседающем в преисподней совете по этике и нравственности и творю над тобой ритуальные манипуляции пальцами
от оздоровительного шаманства мне не удержаться. Я тряхну бородой и закидаю тебя булыжниками.
Положенные обряды совершены.
Ты идешь на поправку.
Деградированные академики без зазрения совести объявят победителя ; окаянные экспериментаторы рискнут вырваться на волю , уныло пристраиваясь к медленно двигающейся очереди из схожих с ними мечтателей
потупив взор , Босяк Орлан пробормотал: напрасная затея. Неприятные узнанные лица. Высланные вперед пловцы врезаются в заливаемый солнцем берег.
Боль-ноль , сейчас все пройдет , я переживаю о случившемся наравне с тобой , сухой кашель у меня преимущественно от нервов , и реальная жизнь меня уже фактически не отвлекает , мираж вдохновения отпустил , Печальный Нагнувшийся взял ми-минор и часами , ничего не меняя , бил по струнам
изредка он бурчал нечто из разряда: «улетим , убежим – никого не пощадим». Если хищник не размышляет о самке , он думает о том , кого бы убить.
Уволенного приятеля Печального Нагнувшегося изводил зуд к далеким оазисам и зверскому пойлу ; он напивался и никуда не ездил , не брился , выл волком , и вдруг она.
Трава?
Почтительная дама. Восторгаясь его размерами , она заявила , что «с таким членом , как у тебя , тебя не пристало тянуть маленькие косяки»
он ее удовлетворял , она приносила ему дурь , и они вступили в законный брак: нормальная ситуация для влюбленных.
Спустя тридцать лет опирающаяся на палочку пожилая леди задействовала свободную руку , чтобы подтаскивать за собой обкурившегося до отключки деда.
Это перебор. Расстояние от земли до звезд вполне приемлемо скрадывается и алкоголем
твои позиции незыблемы. Фейербах говорил о трагичном замкнутом круге – вера , любовь , долг. Современный человек из него благополучно выбрался.
Насидевшись у телевизора , Печальный Нагнувшийся организовывал спонтанные крестные ходы: ступайте за мной , у меня же икона , я поднимаю ее над головой , и вы давайте за мной , но не к магазину за выпивкой - да вы не спорьте , мне известен данный метод
я нередко ограничивался пьянством , впоследствии стыдясь горячечных проявлений сумасшествия – этажом ниже кричала женщина , и я не заспешил к ней на выручку. Приложив ухо к полу , я вслушивался и мастурбировал.
Похолодание , дожди , Александр Македонский суетится вокруг нокаутированной царицы амазонок ; она отдалась ему на природе и , вспомнив присущую их племени воинственность , упросила расслабленного завоевателя помериться с ней силами в схватке на кулаках
безрассудное рвение. Вторгаясь на территорию смыслов без эмоций и поступков , я искал скрытые места в монументальном нагромождении бессмыслиц и находил пути к самому интересному.
Когда я умру , возвышенный японец воскликнет: он удалился в облака.
Приземленный , сплюнув , скажет: он подох.
Я умер и попал после смерти в светлый коридор – он существует. Постепенно сужается , отовсюду сдавливает и окончательно расплющивает.