Где прячется женское счастье? От чего оно зависит? Не знают даже мудрецы. Они могут лишь предполагать, исходя из своих собственных наблюдений. Что же касается Таисии, то она и вовсе не знала, почему бежит от неё сломя голову всё, что могло бы составить это самое женское счастье. А теперь ещё и молодость ушла, единственное в прошлом достоинство, которое сопровождалось исключительной наивностью, порой граничащей с откровенной глупостью. Сейчас Таисия ненавидела всех вокруг себя и ненависть делала её ещё более отталкивающей. Что в жизни было хорошего? Ничего! Ни летнее солнышко, ни обильный ужин, ни очередной сериал уже не радовали мятущуюся душу. Да где оно, счастье? То ли мимо пролетело, то ли погулять вышло. Неудачи и одиночество – это про неё.
Много-много лет назад, когда молодой девчонкой Таисия приехала в город из глухой деревни, она была полна надежд. Поселившись у тётки, исключительно для ухода за той, лопоухая, с тоненькой косичкой, нескладная и на удивление глупая, она смотрела на этот мир с восторгом молодого козлёнка. Бегая с авоськами по магазинам, аптекам и поликлиникам, Тайка вдруг неожиданно останавливалась и разинув рот смотрела на взволновавшую её влюблённую парочку, прогуливавшуюся в обнимку или под ручку. Вот она какая любовь-то. Обмирая от желания тоже кого-нибудь полюбить, Тайка оглядывалась по сторонам в поисках мало-мальски подходящего объекта, но вокруг мельтешили какие-то пузатые дядьки, лысые старикашки и подростки неопределённого возраста.
Когда тётка умерла и Тайка стала полноправной хозяйкой небольшой, но миленькой комнатушки в трёхкомнатной коммунальной квартире, она решила, что женихи валом повалят свататься к ней, как-никак, она теперь невеста с приданным. Но ничего подобного не случилось. Мужчины обходили её стороной или пообщавшись с ней совсем немного, отворачивались, пожимая плечами. Может быть слишком непредсказуемой и неинтересной она им казалась. Талантов у Тайки не было, красиво одеваться она ещё не научилась, а интуиция, свойственная многим женщинам от природы, сидела у простой деревенской девушки в глубоком подполье. Подруги тоже не заводились. Соседки жалели её, помогая добрым советом, с трудом мирясь с её природным упрямством.
Сама она ничего хорошего в своей жизни ещё не испытала. Этакий серый воробей-неудачник. Точнее: воробьиха, которая отчаявшись найти мужа в далёкой молодости, где-то ближе к тридцати годам присмотрела одного пьянчужку, не совсем ещё пропащего, пригласила его в драгоценную, пятнадцатиметровую свою скворечню и угостив небритого гостя дешёвым вином и жареной картошкой с малосольными огурцами, принялась его соблазнять. Раскрасневшись, как перезрелая помидорина, она расплела свою тощую косу, оголила мосластые колени и растянула тонкие губы в улыбке. Гость встрепенулся, посмотрел на хозяйку мутным взглядом, встал и, крякнув, побрёл к кровати. Пока Тайка выключала верхний свет, зажигала ночник и торопливо стаскивала с себя одежду, Валёк (так звали избранника) благополучно заснул. Как ни пыталась Тайка пробудить в нём страсть или хотя бы нежность, ей это не удалось. Прижавшись к его, вздымавшейся от богатырского храпа, груди она жадно шарила по неведомым закоулкам особи иного пола, пытаясь завести мотор и даже готовая доехать до пункта назначения самостоятельно. Но! Судьба повернулась к ней… спиной. И, глядя на эту спину в мятой рубашке и засаленных брюках, кашляющую, храпящую и воняющую перегаром, она дала себе слово, во что бы то ни стало взвалить на себя эту ношу в прямом и переносном смысле.
Через две недели упорного Тайкиного труда, их десятисекундная связь дала плоды. Валёк, узнав о своей оплошности, скрылся в неизвестном направлении, а Тайка благополучно выносила и родила сына, тихого и грустного, как осенняя погода. Красивый мальчик как-то уж слишком быстро и незаметно вырос и запил, раз и навсегда отняв последний смысл жизни у своей горемычной матери.
Пришлось Тайке полюбить саму себя просто и непритязательно, потому что никто, даже захудалые мужички не желали с ней связываться. Загадка природы какая-то. А любви хотелось! Даже не совсем любви, элементарной практической деятельности. Так и прошла большая половина её незавидной жизни, всего ничего: двадцать пять лет.
Три не сложившиеся женские судьбы были словно насмешкой или издёвкой для обитательниц их трёхкомнатной коммунальной квартиры, в которой жили раздражающаяся по всякому поводу Тайка, тихая и немногословная вдова Надежда Ивановна с дочерью Светой и одинокая семидесятилетняя тётя Лиля. Иногда появлялся Тайкин сынок с очередной своей избранницей. Промямлив нечленораздельное приветствие одёжному шкафу и упрекнув его в тупости, он с трудом доходил до кровати и, окончательно тронутый Морфеем, засыпал на ней в одежде и ботинках.
Как-то вечером неожиданная новость взбудоражила скучное и спокойное течение их смиренного общежития. В комнату тёти Лили, пустовавшую уже два месяца, сегодня должны были заселиться молодожёны. Таисия узнала об этом заранее, совершенно случайно подслушав разговор Надежды Ивановны с дочерью. Те что-то уж слишком долго обсуждали на общей кухне эту тему и, непонятно по какой причине, разволновали Таисию. То ли от отчаяния, то ли в предвкушении чего-то необычного, возможно перемен и в своей скучной жизни, она стала ждать приезд молодой четы с замиранием сердца, изнемогая от непонятного томления и любопытства. Очень уж хотелось посмотреть на чужое счастье. С ума сойти можно - их тихое болото сначала всколыхнула новость о замужестве Тёти Лили, которая вопреки логике в своём возрасте вдруг обзавелась кавалером и съехала. Теперь ещё одно событие, не менее значимое. Тайка воспрянула духом, неужели пришло время перемен, значит и у неё скоро будет счастье. И она принялась усиленно ждать сначала юную пару, а потом и, наконец уже, неизведанное, невозможно желаемое… В свои пятьдесят два года Тайка поняла, что жизнь ещё только начинается, ну, во всяком случае, у неё.
Шумные и нарядные новоиспечённые муж с женой торопливо проскользнули в свою комнату и заперли дверь. Они принесли с собой дыхание весны, любви и шампанского. По прихожей долго ещё гуляли удивительные ароматы ванили, горького одеколона и сирени. Таисия ходила из комнаты на кухню и обратно и не могла надышаться, её будоражил любой звук доносящийся из-за двери. Она слушала песни соседского дивана, перемежавшиеся со звоном посуды и тихим смехом, переходящим в жаркий шёпот. Чего бы ей хотелось больше: стать невидимкой, пройти сквозь стену и воочию впитывать чужое счастье или вот так слушать и представлять себе картинку за картинкой?
Бывало ночами, когда протрезвевший сын начинал восхождение на высокогорное плато своей подружки, Тайка, сама не зная почему, вскакивала со своей кровати и в лучшем случае распахивала дверцу холодильника, злорадно подмечая, как сын, от неожиданно ударившего в глаза света, обрывает страховку и летит в пропасть импотенции, а несостоявшаяся невестка скрипит зубами. Почему она вредничала? Сама не знала. У них деревне старухи что-то говорили на эту тему: «Сама не ам и другим не дам».
А новые жильцы, как на грех миловались с утра до вечера: она – красивая…, а он – просто мечта – стройный, ладный, высокий и мускулистый. И Тайка стала ждать своего счастья ещё сильнее. Она постоянно находилась в невероятном волнении и ожидании, как ей казалось неизбежного. Ведь счастье так заразительно. По ночам ей стало мерещиться, что к ней подходит красивый мужчина и склоняется над кроватью для сладкого поцелуя. Разметавшись на белых простынях, она почти бредила, обнимая невидимого героя своих грёз, потом ревела горько-прегорько и наконец под утро успокаивалась и незаметно для себя засыпала.
Спустя три месяца, когда Таисия уже была на пределе, Надежда Ивановна вдруг огорошила её неожиданной новостью: «Тая, мы со Светочкой переезжаем, дождались таки новую квартиру! А сюда заселяется, между прочим одинокий мужчина!». Она озорно посмотрела на Таю и улыбнувшись, добавила: «Может и тебе, дорогая, счастье выпадет? Как знать…»
Через два дня мир для Таисии перевернулся: новый жилец, как оказалось, и вправду одинокий мужчина лет сорока пяти, приятный во всех отношениях, потряс Таисию добрым утренним приветствием. Кивнув в ответ, она поторопилась скрыться в своём убежище. Прижав к груди трясущиеся руки, Тайка пригладила волосы и глянула в зеркало. Господи! На кого она была похожа. Что за вид? Щеки горят, а глаза словно у раненой собаки смотрят так, как будто завтра последний день перед разлукой с любимым хозяином. Навсегда лишившись покоя, Тайка металась по комнате в поисках сама не зная чего. Главное не сойти с ума от таких резких перемен. Надо что-то делать. Что??? Посоветоваться бы с кем. Вот она любовь-то какая, подкараулила таки и из-за угла и словно дышать нет сил. В глазах темно, сердце вот-вот выскочит.
Но, как говорится, время лечит и учит. Таисия стала меняться, живя разрастающимися мечтами и надеждами, словно незатейливый одуванчик пушинками. Именно одуванчик она и напоминала, сделав неожиданно для себя химическую завивку. Худое, осунувшееся лицо с истеричным румянцем в ореоле словно приподнятого ветром пуха, производило неизгладимое впечатление на нового соседа. Он лукаво поглядывая на Таисию, прятал улыбку, всё понимая или догадываясь в чём дело. А Тайка, встречая Володечку ( так ласково она его называла за глаза) на кухне или сталкиваясь с ним в коридоре, теряла опору, ноги подкашивались. Краснея, как девочка, она опускала глаза в пол, бормотала что-то несуразное и смутившись убегала к себе. Закрывшись на ключ, она вставала перед зеркалом и пеняла себе за неразумие, пытаясь призвать уже в сотый раз себя к здравомыслию, но отчаянно сопротивляясь этим убеждениям всем сердцем только и думала, как бы прижаться к его губам милым и желанным, и запустить дрожащие пальцы в его густые, тронутые сединой волосы.
В переглядываниях и недомолвках прошла целая неделя. Но однажды, выходя из ванной комнаты, Таисия, споткнувшись, упала прямо в объятья проходившего мимо Владимира. Он сгрёб её в охапку и унёс в свою комнату. Если бы кто-нибудь месяц назад рассказал ей, что она будет такое вытворять, она бы не поверила ни за что. А кто может её осудить? Сытые и счастливые? Или такие же изголодавшиеся по мужскому теплу, как и она сама? Сколько будет этой женской радости? Час? Сутки? Месяц? Да, неважно!
Не раскачивайте лодку любви небесные светила, не судите люди, вы сами не знаете, что случится с вами завтра и куда повернёт судьба. Не завидуйте чужому счастью. Заглядевшись на чужое, можно потерять своё, пусть маленькое, но бесценное, как сама жизнь.
«Просите, и вам будет дано; ищите, и найдёте; стучитесь, и вам будет открыто. Ибо всякий, кто просит, получает; и тот, кто ищет, находит; и тому, кто стучится, будет открыто».