До Тулузы шли привычной дорогой, все как всегда – не один год хожено, все ямы, все повороты помнили. Как подошли, да за поворот ущелья завернули – глядь, перед городскими воротами войско стоит, и немалое. Гордо реют стяги над шатрами знаменитых рыцарей, толпятся воины, одетые в самые лучшие яркие наряды – пусть видят, что на дело чести собрались. Война – истинный праздник для рыцаря. А иначе – зачем учится годы? Зачем тело мучить целодневным ношением доспеха, зачем получать синяки и шишки от боя с тупым оружием? Рыцарь живет для славы, а где стяжать славы как не на войне?
Увидев новый отряд, многие пошли навстречу – взглянуть, да поздравить с прибытием. Сам граф Александр выехал встречать, Ангеррана как равного приветствовал, хлопнув по плечу:
- Ну что, пора службу отслужить? Вот и настала военная пора, назад вернемся с победой, а пока – отдыхайте. Завтра выступаем.
Вышли уже в полдень, дорога узкая, только по двое конных едут рядом, войска растянулись длинной змеей. Впереди далеко-далеко стяг графа, только красную точку знамени и видно. Повернулся Ангерран назад – далеко, до поворота конные идут, потом дорога за скалой прячется, вновь выходит уже вдали, так и там конные, потом пешие – сколько глаз видит. Вот же сила! Пара тысяч, точно! Да! Столько людей, да чтобы вместе – Ангерран никогда и не видел.
Понятно рыцарей малая часть из всей толпы – остальные пехотинцы, возчики с телегами и провиантом, еще ведут коней, позади и крестьяне пристали – как же, разобьют врага, тут и пожива будет.
Шли, ночевали где ночь застанет, для Ангеррана ставили шатер – командир! Прочие же спали возле костра, завернувшись в плащи. Хорошо еще у конского бока примоститься – горячий конь, мерно дышит, спишь как на печке, и костра не нужно.
Поутру варили на костре похлебку, кидали в нее горох, перловку, строгали вяленое мясо, такое твердое, что только острым ножом отрезать, вино пили из бурдюка прямо из горла, передавая товарищу.
Долго ли, коротко, но вот дошли до мест, разоренных испанцами. Те, отступили, но далеко, иль нет - неведомо. Подошло войско к мосту через узкое ущелье.
Чудесны творения Римлян! Крутой аркой переброшен тонкой ниткой мост через ущелье, будто не человеческая, а божеская сила его воздвигла! Красив! Кажется - только взойди и упадет, а уж коня со всадником точно не выдержит! И вот же! Стоит века. Едут и конные и пешие идут, телеги тяжелые, а чудному творению римлян все нипочем.
Пошло войско через мост, а Александр отозвал Ангеррана в сторону:
- Смотри мост какой узкий и вознесен над пропастью! Тут и десятка человек хватит, чтоб путь перенять, чтоб обозы остановить, да и чтоб нам не дать вернуться, если отступать придется. Оставляю тебе с отрядом мост стеречь,
Ангерран нахмурился – не понравилось ему недоверие графа. Может и не из благородных, но тоже хочет отвагу показать, в атаку скакать впереди отряда со знаменем Ноэля в руках. Подумал, но не сказал ни слова – негоже графу перечить. Его воля хоть назад отправить Ангеррана, хоть заменить рыцарем с опытом военным – на войне слово командира – закон. С ним не спорят, а исполняют.
Увидел граф, как его вассал лицом потемнел и решил словом подбодрить. Доброе слово каждому приятно, и если человек по своей воле что делает, то вдесятеро лучше, чем если по приказу начальника и против желания.
Взял Ангеррана за плечи, к себе притянул, поцеловал по-рыцарски в плечо как равного:
- Дело это почетное – арьергард защищать. Сам Великий Роланд последний бой принял в ущелье Рансеваль, арьергард армии Карла защищая. Важное дело поручаю, потому что надеюсь на тебя и отряд твой. Уверен, что выполнишь все с честью и не дашь мост захватить, если враг сунется. А раз дело важное, то десяток лучников даю в помощь. Справитесь! Верю!
Помолчал пару минут:
- А о добыче не тревожься! Сам твою долю охраню и передам честь по чести.
Так и остался Ангерран с отрядом мост охранять, а войско вперед ушло врагу отомстить за сожженные села, за пограбленную землю, чтобы не смел нападать вдругорядь.
Ангерран распорядился, чтобы в очередь на холме дежурили, смотрели - не подошел ли враг? Прочих же отправил лагерь разбить и костры запалить. А что еще делать? Как мост охранять? Только и умел он замок стеречь.
Нет, не зря дал граф рыцаря Нотеберга ему в помощь! Добрый совет опытного воина многого стоит.
Подошел к Ангеррану рыцарь вежливо:
- А как думаешь, не захочет ли враг захватить мост с налету?
Ангерран и сам подумывал, да не знал, как противится этому.
- А вот смотри, дорога перед мостом поворачивает, А возле моста несколько камней больших. Вот принести бревен снизу, где хлев стоит – укрепление будет. Там лучников посадим, а на мосту тоже поставить заплот и на дороге шагов так за сто. Тут враг запнется, а наши и перестреляют. Как думаешь?
Оценил Ангерран вежество рыцаря, который не захотел перед воинами его позорить, а вроде как спросил, советуясь.
- Дело говоришь, только прости, не имею я опыта укрепления строить, возьми моих людей и распорядись, что им делать надобно.
Порывисто обхватил плечи рыцаря:
- Благодарю от всей души! Век не забуду!
- Ну-ну – ответил смущенно рыцарь – в бою сочтемся.
Вскорости выросло предмостное укрепление – не ахти какое, но голыми руками не возьмешь с наскоку.
День прошел, два, гонец от графа прискакал. Только и остановился горло промочить. Сказал, что был бой и неприятель бежал, а наши преследуют. Добрые вести!
Еще дня три прошло, вечереет, воины, несмотря на строгий приказ поснимали доспехи, лежат в тенечке, вино потягивают да спорят лениво – наши мол гонят неприятеля, или назад с добычей возвращаются?
Вдруг дозорный покричал рыцаря Нотеберга – увидел что-то вдали.
- Ладно, пойду посмотрю, помстилось парню что-то. Вставать жаль – крехтя поднялся рыцарь и полез на холм.
- Мессир! Смотрите, вон на том холме поблескивает что-то! Что это?
Прикрыл Нотеберг глаза от солнца, минуту всматривался. Потом встрепенулся, сон слетел вмиг, поднес к губам рог, который висел на серебряной цепочке на плече и над горами и долинами разнесся певучий, прерывистый звук рога. После крикнул:
О - з - арме! О - з - АРМе! Что означает на французском: Тревога, к оружию!
После бегом спустился вниз, на бегу затягивая ремешки шлема.
Люди, что только что лениво лежали в тенечке, уже вооружились, сбились в кучу и настороженно смотрели за поворот дороги – а ну как там целое войско?
- Чего раззявились? – грозно прикрикнул рыцарь – лучники пусть натянут луки приготовят стрелы, прочие пусть обрубят копья и встанут пешим строем – на мосту конным сражаться несподручно. Человек десять пусть садятся в седла и готовятся к удару. Как враг дойдет до заплота и остановится – стреляем, а если прорвутся – встретим копейным ударом. Все поняли?
- Может гонца к Александру пошлем? – спросил Ангерран, который во всем привык полагаться на мнение опытного воина.
- Нет, все равно враг перехватит, понапрасну погибнет парень – ответил рыцарь задумавшись и вдруг оживился – мысль ему пришла:
- А вот в Тулузу послать – дело! Наверняка кто-то с отрядом опоздал на общий сбор и сейчас возле города стоит, графского гнева опасаясь. Вот пуская все скачут сюда. Много или мало – но это сила!
Пока готовились и говорили, из-за поворота и враги появились. Выскочили конные галопом, надеясь врасплох застать, а как увидели укрепление и изготовившихся к бою конных с двумя рыцарями во главе, так и встали – не вышло с наскоку. Оставили пару дозорных и сами за поворот дороги ушли – готовятся к штурму.
Воины стоят, ждут – ничего. Некоторые стали садится на землю – нет врага, ушел, увидевши нашу силу?
- Не расслабляемся, строй держать! – прикрикнул рыцарь, потом пояснил:
- Они ждут, когда мы расслабимся, тогда и нападут. Строй! Строй!
Как знал будто – из-за поворота на рысях выметнулись конные – шлемы блестят, щитами закрылись, копья опущены к бою, за ними пешие поспешают. Вот достигли заплота, первого, который вдали, кто-то перепрыгнул, а другой кувырнулся – конь копытом между бревен попал, другой спешился и коня в поводу переводит. Из отряда толпа получилась, больше смотрели, как через заплот перелезть, чем щитами закрыться. Они думают – главное перелезть, а про лучников и не знают. Как столпились, так лучники и ударили в самую толпу сгрудившуюся. Лошади падают, брыкаются, люди падают, те, кто не дошел до заплота, повернули, да наутек, а за ними и пешие бежали. Победа!
- Победа! – закричали французы.
- Не радуйтесь раньше времени! Это они нас проверяли просто. Теперь приготовятся и пойдут всерьез.
Некоторые из французов бросились к заплоту, где раненые и убитые лежали и кони брыкались и ржали от боли.
- Не сметь трогать раненых! – грозно прикрикнул Нотеберг – Рыцарская честь не позволяет того. Принесите их сюда, а потом отдадим неприятелю, как пришлет герольда.
А вот и герольд!
Подъезжает красиво одетый человек без оружия в плаще красном и с нашитыми крестами Амалькары:
- Кто командир, хочу с командиром говорить!
Вперед выехал Ангерран, а за ним, на полкорпуса коня позади – Нотеберг.
- Я – командир! А это мой сенешаль, рыцарь Нотеберг. А Вы кто?
- Мы – испанцы, хозяева этих мест, куда Вы вторглись с огнем и мечом. Сам же я герольд Золотого руна, сэр Иролан, на службе испанской короны.
С уст Ангеррана готовы были сорваться гневные слова – их захватчиками объявили! Да рыцарь остановил:
- Не будем спорить мессир! Вы хотите забрать раненых и убитых? Ваше право – раненые принесены в тень, вот лежат, перевязаны, а убитые там, где их стрелы поразили. Пусть заберут.
- Приятно иметь дело с благородным противником – ответил герольд улыбнувшись – Зная учтивость французов, наш командир велел Вам передать, что вы все, кто будет захвачен в плен, будете отправлены в его замок и он обещал отпустить как только будет заключен мир, за выкуп, достойный Вашего положения.
- Рано говорить о пленных – остановил его рыцарь – Судьба на войне переменчива, но за обязательство благодарю.
Пришли испанцы без оружия, забрали убитых и раненых и отнесли к себе с благодарностью. Пока суд да дело, темнеть начало, еще немного и будет темнота – глаз выколи.
- Все, отдыхать! – распорядился Нотеберг – В темноте не нападут, но лучше костры разжечь перед заслоном, если сунется кто – мы увидим на свету.
Ночь тихо прошла, только раз что-то заворошилось в круге света. Лучники выстрелили и по стону поняли, что попали. Наутро нашли одного убитого – видно враги хотели или поджечь, или разобрать заслон.
Наутро позавтракали. Ели тихо, ни тебе болтовни, ни смеха – все чувствовали, что враг в атаку пойдет уже приготовившись. Кому до утра дожить суждено – бог весть?
Собрались, построились. Тихо. Почти до полудня ничего не было, как вдруг послышался прерывистый звук рожка.
- Ну все, с богом! Постоим за Францию! – проговорил негромко рыцарь но так тихо было, что все услышали.
В этот раз неприятель подошел пешим, закрывшись щитами, за первыми двумя рядами лучники, стреляют по нашим, засевшим в укреплении, а пешие, как подошли, стали разбирать заплот.
Ударим? – спросил Ангерран.
- Нет, рано. Ждем, пока они через заслон перелезут.
И правда, пешие закрывшись от стрел щитами, заслон разобрали, сделали проходы, чтоб конь прошел и тут пошли конники.
В конном бою что главное? Разбег, сила удара!
Враг только пробрался через заплот, как рыцарь скомандовал:
- В атаку!
Плотный кулак конных разогнался перед заплотом, и ударил копьями замешкавшихся неприятелей. Мало кто из них успел повернуться лицом к атакующим, еще меньше взяло хоть какой-то разбег. Кто-то из пеших размахивал мечом, пытался достать до конных. А тут и наши пешие подоспели и через головы сражающихся метнули легкие копья. Враги стояли столь плотной массой, что каждое копье нашло цель. Некоторые отскочили от щитов, но не все.
Испанцы, прорвавшиеся на сторону французов, частью были перебиты, частью вытеснены и между врагами остались развалины заплота, в центре которого был уже проломан проход, такой узкий, что одному человеку пройти, не двоим даже.
- Ангерран, теперь наша очередь - сказал рыцарь, опуская шлем - Спину мне закрывай.
Два рыцаря, повесив на грудь щиты, вошли в проход. Нотеберг Взял свой длинный меч одной рукой за рукоять, а второй, в кольчужной перчатке за лезвие, подняв руки над головой и направив острие меча вниз и вперед - так сподручнее колоть в узком проходе, где и не размахнуться. Навстречу вышел испанец, в богатых доспехах и в плюмаже - видно богатого рода, может командир, но рыцарь заведомо.
Первым ударил испанец - рубанул мечом сверху вниз, но неуловимым движением наш рыцарь принял удар на лезвие своего меча и отбросил в сторону. Сам при этом продолжил движение вперед, плавно, будто в танце и ткнул острием противника под мышку, там, где щель между наплечником и кирасой. И сразу отпрыгнул. У врага показалась кровь, он отступил.
- Спину защищай! По сторонам смотри! - крикнул он Ангеррану, засмотревшемуся на искусство боя мастера.
И правда, один из врагов залез на заплот, намереваясь предательски ударить копьем в спину нашего бойца, но Ангерран не растерялся, рубанул по руке и враг со стоном стал сползать с заплота.
В проход вышел другой боец, этот был вооружен кистенем. Кистень же это стальные шипастые шарики на цепи. Оружие очень опасное, в руках умеющего им владеть. Нотеберг взял щит в левую руку, а меч в правую.
- Спину защищай! С этим я справлюсь, следующий - твой!