Знаю, что ты прочтешь этот рассказ и поймешь, что он – о нас с тобой. Ты сейчас не один, у тебя семья. Честное слово, я рада за тебя. Даже удивилась, что «купили в магазине только одного ребенка». Ты – красив, как всегда. Я очень любила твои черно-зеленые глаза, бархатные и черные, как смола, брови вразлет, черные кудри, разбросанные по плечам, смуглую, как шоколад кожу. Я называла тебя (одного тебя!!!) – радость моя. Ты помнишь это? Неужели забыл? Так, искренне, я никогда и никого не называла. Нам было немного лет. Мне – 18, а тебе – уже 23. Ты учился лучше всех в группе 25 ПД. За тобой вздыхало полтехникума. Ты носил белые сорочки, такой ослепительной белизны, что, казалось, они сделаны из снега. Чаще, с короткими рукавами. Верхнюю пуговичку не застегивал, на воротнике. Оттого, вся могучая шея и красивые, крепкие руки были видны, во всей своей рельефности и простоте. На шее – неизменный серебряный крестик, размером, с горошинку, подарок матери. Ты всегда носил брюки – темные, с внутренними карманами, для всяких мелочей – ручек, промокашек, ластиков и прочей ерунды. Иногда, ты доставал это богатство, и я изумлялась, как столько помещалось в маленький карманчик. Твои тетрадки и книжки всегда были чрезвычайно аккуратными и одетыми в обложки. В них всегда были красочные закладки. Иногда, ты отступал от правил и рисовал что-то, задумчиво, на чистых полях. Но не меня! Не меня!!! Со мной ты разговаривал строго и по-существу. Обычно, я сама затевала какой-то незначащий разговор, типа – «что задали?» или «помоги решить». Ты сразу откликался – ты был добрый мальчик, тебе было не жалко порешать со мной задания и обсудить новую тему по урокам. А я смотрела на тебя, во все глаза, ловила каждое твое словечко, каждый вдох-выдох. Для меня, ты – был праздником, смыслом существования, всей Вселенной! Ты был – радость моя!
Я не знаю, почему у нас не сложилось. Я так думаю, ты хотел этого, но передумал. Но, почему, почему?! Я очень четко помню все события августа-декабря 1982 года. Харьковский учетно-экономический техникум им. Ф. Г. Ананченко – образовательное учреждение для молодых инвалидов. Мы учились в одной группе, дружили и собирались перейти к более близким отношениям. Но, в один момент все рухнуло.
Я помню нашу аудиторию. Яркий свет ламп, просторное помещение, линолеум на полу. Мы дежурили по очереди – мыли пол. Я дежурила с девочкой из моей парты, с Людой. Я жалела ее. У нее была одна здоровая рука, и мыть полы было ей сложно. Она – подметала. А чаще мыла я. У меня руки очень слабые. Но сильный характер. На уборку уходило час-два. Воду в ведерке подносила подруга. В тот день, мы с ней, быстро управились. Я поджидала тебя. В тот день я хотела сказать тебе, как сильно я тебя люблю. И не хочу больше ждать и напрасно надеяться. Я хотела определиться. Ждала твоих решительных мер и поступков. Откуда было мне знать, что в уши тебе надудели? Когда Люда ушла, я погрузилась в чтение, надо было еще прочитать теорию бухучета. Ты подкрался незаметно и неслышно: «Ты что тут делаешь?!» - нарочно, громким шепотом, весело произнес и уселся рядом со мной. «Я учу бухучет…» - пробормотала я невнятно. «И что там пишут?» - строго спросил ты. Я стала излагать, по форме и по-существу. Ты был доволен – ученица неплохо знает урок. Коварно придвинулся на очень малое расстояние, постепенно сокращая это расстояние. Никого. Никто не мешал. На часах 11. Отбой – в 12. У нас был целый час поговорить наедине.
Я помню твой головокружительный запах чистоты и хорошего мыла. Я сказала об этом тебе. Ты ответил: «А, это мама привезла из дома – «Ландыши». Ты источал запах ландышей, от тебя пахло весной и желанием. Я была счастлива: «Так, ты меня любишь?” Ответа не было. Только твои глаза горели огнем – то зеленым, то синим, то черным. Поцелуй подтвердил твое желание. Ты нежно меня обнял и зашептал: «Это ты – моя радость, моя куколка, моя жизнь! Я тебя очень люблю!» Я потянулась к тебе – сердцем, мыслями, всем телом: «Я тебя…»
Я не знаю, почему я тогда потеряла сознание. Это случилось так невовремя! Так некстати! Так глупо! Но…я потеряла сознание. Я помню, что должна была сказать тебе что-то очень важное, для меня очень важное. Я видела огонь твоих глаз. Это заводило меня! Это зажигало меня! Белый воротник рубашки, шелковистая смуглая кожа и…кудряшки волос, на могучей груди. Все вокруг завертелось. Я упала на широкую парту, лицом вниз. Ты убежал. Ну, почему ты испугался? Почему сбежал, позорно оставив меня одну? Может, ты пошел за помощью к медсестре, дежурившей в другом корпусе? За друзьями? Я долго не приходила в себя. Сердце стучало, с перебоями. Просто, переволновалась. Для меня это был первый поцелуй взрослого мужчины. Разве ты любил меня?
На следующий день новость обсуждали во всех закоулках, в столовке и в аудитории, прямо при мне. Я не понимала – чем я виновата. Мнение коллектива: «Мы нашего Юру в обиду не дадим! Ишь какая, даже сознание потеряла от отвращения!» Я не стала ничего доказывать. Я закрылась в себе. Подруга Люда сказала, что она тоже любит Юру, и даже сильнее меня, но в обморок не падает. Твой самый лучший друг, Володя, высмеял меня при всех: «Да, она – Чебурашка! Что с нее взять? Ей здоровый парень нужен, а Юрка – карлик. Маленький!» Я онемела. Такое и в голову мне бы не пришло. Я видела в тебе – любовь, нежность, защиту. Какой ростом, я не задумывалась. Две недели прошли, как в тумане. Все разъехались на каникулы домой. Я осталась. Как всегда, мои домашние не нашли времени и денег меня забрать. Слонялась по пустым коридорам, выглядывала в открытые окна и форточки – высоко, если выпрыгнуть, разобьюсь точно. Но так хотелось жить! Жить!
Ты вернулся хмурым и неприветливым. Я много раз пыталась объясниться. Но всегда находился твой лучший друг или кто-то из наших девчат. Просто так, чтоб меня позлить, они начинали тебя целовать и охать-ахать на весь коридор. Я тебя не узнавала. Где тот милый, серьезный парень, которого я любила, больше жизни? Похабно ухмыляясь, но тая в себе боль и страдание, ты лез к девушке за пазуху или под юбку, изображая интерес. Я же видела, тебе было противно это делать! Так – зачем?!!!
Иногда, в коридоре мы, с тобой, сталкивались нечаянно. Ты поднимал на меня свои прекрасные, жгучие глаза и…я видела, ты что-то хотел сказать или спросить. Почему не сказал? Почему не спросил? Ты же был умница и гордость всего техникума, ты – учился только на «отлично», ты не мог придумать возможность объясниться со мной. А, может, не хотел?
Я посчитала, что это у тебя игра такая. Тебе, видно, нравилось меня истязать. На Новый год ты прогуливался с Любой. Потом, я увидела вас в аудитории – решали вместе задания. И, наконец, меня позвали девчата, «со спецом», чтоб я застукала вас, обоих, полураздетых и полупьяных, в чьей-то комнате. Зачем вам всем это было нужно? Что вы хотели мне доказать? Вам нравилось потом рассмеяться мне в лицо. А я была на грани самоубийства.
Весной Люба родила девочку. Я зашла к подружке из младшей группы, пообщаться и, случайно, наткнулась на ребенка без присмотра. Смуглая, курносенькая, в кудряшках, она была твоей каплей. Ну, точь в точь! Ребенок заплакал. Я кинулась к ней, но не знала что делать – ведь это не мой ребенок. Поэтому я открыла дверь и громко позвала мать девочки: «Люба, она плачет!» Удивлению моему не было предела. Пошатываясь, зашла мать ребенка и громовым голосом заявила: «Пошла вон отсюда! Ты что тут забыла? Юрку ищешь? Посмотрела, какая у меня доця? А теперь, пошла!» Я выскочила, как ошпаренная. Вдогонку мне неслось: «А у тебя, Чебурашка, не будет детей. Как ты их будешь няньчить? У тебя же руки больные, слабые. Ты – Чебурашка! Ты – только для постели! Ха-ха-ха!» Я остановилась. Из комнат вышли девочки и мальчики. Они внимательно слушали наш диалог. Никто не вмешался. И тогда я тихо сказала, очень тихо, но услышали все: «У меня будет сын! И я его воспитаю одна. Видно, такая судьба».
Через много лет, я нашла тебя в интернете.
Я так обрадовалась! Кто-то сказал, что ты давно умер в доме престарелых. Ты – женат. Вы оба работаете. Есть ребенок, взрослая дочь. Мне сказали, что ты назвал дочку моим именем «Наталия». Я гордилась этим. Но твою дочь зовут иначе. Много вопросов. Нет ответов. Я написала пару смс по элпочте. Но и там ответов нет. Я написала общим друзьям. Они ответили, что очень заняты – много работы. Ты ответил все же, коротко, что ты – женат, есть дочь и очень занят.
Я нашла в себе силы, чтобы простить их и тебя, и ее, а ты – не нашел. Радость моя, помнишь? Это говорит с тобой Чебурашка. Счастья тебе, мира и достатка! Я ПРОЩАЮ ТЕБЯ!
22 апреля 2014г.