Договорившись с машиной, Зорьку стали грузить в машину. Корова была послушной и без особых возражений взошла по специально устроенному для нее помосту на кузов. Казалось, она понимала, что идет на жертву во имя благой цели – ради любимой хозяйки, по которой скучала. Лишь один раз коротко промычала, словно попрощалась. У отца передернуло щеку, он скривился, будто пытался сглотнуть, застрявший в горле ком.
На скотобойне с Зорькой разделались быстро.
– Сто килограммов чистого мяса, средней упитанности,– сказал приемщик, выписывая квитанцию. – Пять тысяч рублей.
– Хорошая была корова, – разговорился отец. – Я бы ее никогда не отвел на бойню, но очень понадобились деньги. Кстати, где я смогу их получить?
– Деньги Вы сможете получить не раньше чем через месяц, – глядя исподлобья на переминающегося с ноги на ногу, пожилого человека, ответил он. – В кассе нет денег.
– Почему же Вы раньше не сказали? – Виктор Иванович нервно мял свою видавшую виды кепку. – В объявлении написано, что расчет сразу…
Приемщик молчал, словно этот вопрос его вовсе не касался.
– Ради бога, найдите хоть часть денег из тех, что мне причитается! – стал умолять старик. – Моя жена в тяжелом положении… Она сейчас лежит в больнице, ей нужны дорогие лекарства.
– Ну, сходите к директору, может, он что-то придумает. Хотя, вряд ли… Я же вам говорю: денег нет.
– А как мне его найти?
– Пройдете через убойный цех, после чего повернете направо. Там спросите.
Мычание коров, запах крови, казалось, этому не будет конца. "Господи! – подумал Виктор Иванович, – как здесь работают люди. Я бы, наверное, не выдержал и дня".
Директор разговаривал с кем-то по телефону. На столе стояла наполовину пустая бутылка водки. Выслушав старика, он, сдвинув брови к переносице, произнес неумолимо.
– У всех какие-то проблемы. Но все, однако, ждут своей очереди.
Виктор Иванович, не в силах больше сдержать слез от несправедливости и безысходности, заплакал.
– Ты что, старик, шмыгаешь носом, словно мальчишка? – спросил директор жестоко и надменно. – Если хочешь меня этим разжалобить, то не надейся…
– Зачем мне вас жалобить? Я зарезал корову – кормилицу, чтобы быстро найти деньги… А теперь у меня - ни коровы, ни денег, – всхлипывал старик. – Кого мне еще зарезать, чтобы купить лекарства.
Видно, слезы, все-таки, растрогали сурового "мясника". Обычно с ним ругались с пеной у рта, а здесь – беспомощность и слезы…
– Ладно, старик, придешь через неделю, – "сжалился" он. – Что нибудь придумаем…
"Через неделю – это много", – хотел сказать Виктор Иванович, но передумал, понимая, что большего от директора не добьешься.
– Спасибо, хоть так...