В корыте вода вздыбилась, почернела, вобрав в себя травы-злыдни, кровь петуха чёрного, да смеси из гадов заспиртованных, сушёными мухоморами приправленных.
- Порань палец свой, - приказала баба Яга Васильке, – да капни крови чистой, непорочной по кругу адскому, против времени и стрелок. Как разойдётся круг на две равные части, опускай взгляд на дно, да не спеши, всё и увидишь. Рассказывай мне, ничего не упуская. Ты – мои глаза да уши.
- Убит Иван-царевич, стрелами в грудь пронзённый. Пётр-богатырь рук лишён, в темнице тёмной да страшной, ногами прикованный. Василий – слепой, глаза его птицы прозрачные клюют, - молвила Василька.
- Что с девицею?
- Девица пирует, сидит на троне из алмазов да каменей драгоценных, лыбиться, довольная и счастливая. Говорит войной пойдёт на царства-государства далёкие, нашенские. Истребит любовь со света, закопает в землю счастье да добро. Царица она у них - главная.
- Где кони богатырские?
- Кони запрятаны во льдах. Копыта обвязаны тряпками! Зачем? – удивилась Василька.
- Чтоб огонь не высекали, - продолжай, не отвлекайся, - задумчиво произнесла баба Яга. – Где Полкан, старый мерин, конь Ивана – дурака-царевича? - горестно спросила Яга.
- Его-то и не вижу, нет его.
- Смотри, смотри на каждую деталь, не упусти след коня сего. Он не простой, волшебный, силой обладает невиданной. Не могли они его убить – только спрятать, отдалить от Ивана.
- У царицы на груди брошь замысловатая в виде коняки. На кой хрен ей такая брошь?
- Цыц, не отвлекайся. Продолжай. Что ещё видишь антиресного, необычного? Гляделки открой шире внутрях себя, да не умничай. Говори тише, не ровен час учует зверьё поганое, что мы шпиёним. Гляди на брошь с мыслью жаркой, если почувствуешь в сердце жар – конь это, в брошь спрятанный от глаз подальше, чтоб не нашли и не искали, а если холод мертвецкий – хреновые дела наши, - промолвила баба Яга и с болью в глазах поглядела на лес любимый, в предчувствие беды.
Они сидели друг напротив друга и думали о том, как помочь братьям.
- Преврати меня в голубицу и отправь путем колдовским на север дикой, - предложила Василька, - на месте разберусь, чё и как.
- Не, не дело голубицей – околеешь на морозе, лапки откинешь, – не пойдёт,… думай, - произнесла баба Яга задумчиво.
- Тогда, давай в медведицу белую!
- Это идея!!! Нет, не подходит, - развела руками ведьма, - хоть, зверь и подходящий для северных широт, но крупный, заметный слишком.
- А если…
- Тихо, заноза опилочная, думай про себя, с мысли сбиваешь, - рассердилась баба Яга. – Тут с умом нужно, не просто так. Да и одна – не потянешь – дело сложное. Тута надо действовать обЧими усилиями. Соображать надо!
Василька замолкла, понимая важность момента. Баба Яга думала, Василька тихонько встала и вышла в сени, задумала что-то. Покрошила травы серебряной ночи да растолкла их в ступке, добавила в травы две горсти перца чёрного, жгучего, несколько капель лунной росы, перемешала с ядом змеи гремучей, добавила пепла колдовского, цвета красной крови и подожгла огнём холодным, необычным, ей единственной, по секрету доверенным, бабой Ягой. Первый раз в жизни Василька колдовала, произнося слова заклинаний страшных. Откуда-то налетел ветер, распахнув двери избушки настежь. На его хвосте повисли звёзды, облака тяжёлые, мутно- снежные.
Избушка наполнилась снежным вихрем, туманом липким, голосами, звуками, понеслись по ней видения загадочные, белые, прозрачные. Баба Яга, стоя в снегу по колено, с широко открытыми, подслеповатыми глазами смотрела на Васильку.
- Хорошо, хорошо, девка, зови их, зови, - закричала она в ночь. – Смотри им в глаза, не опускай взгляд. Пусть тебя принимают, как свою. Оберег, оберег проси у них, чтоб сохранил тебя от царицы-Зла ледяного.
Что-то творилось необъяснимое. Баба Яга и сама толком понять не могла, как её ученица всё это вытворила. Ведь не учила она её этому. Слишком рано, да и опасно. Силы здесь замешены злые да сильные. Одна маленькая ошибочка, может привести к последствиям страшным, но, видать Василька – ведьма серьёзная, к испытаниям готова.
предыдущая часть http://www.proza.ru/2014/04/17/1091
продолжение следует