Николай ШАХМАГОНОВ
ТОЧКА НЕВОЗВРАТА
Глава третья
Глава третья. «Клевещи, клевещи – что-нибудь да останется!»
В последующие дни московские митинги обсуждались во всех средствах массовой информации. Отразились эти события и в интернете, и в переписке по электронной почте. Как-то вечером, вернувшись с прогулки, на которую всегда выходил после ужина, Теремрин сел за стол и, включив компьютер, нашёл письмо от давнего своего знакомого Алексея Посохова. Они вместе отдыхали в Пятигорском военном санатории как раз тогда, когда Теремрин познакомился с Ириной. Приятельские отношения сохранились.
Посохов с большим интересом прочитывал всё написанное Теремриным, частенько звонил, чтобы посоветоваться по вопросам, касающимся истории. Он уже уволился по выслуге лет с какой-то должности из военной прокуратуры.
После увольнения Посохов примкнул к духовно-патриотическому движению, и даже приглашал Теремрина выступать на различных мероприятиях. А тут вдруг позвонил на следующий день после митингов и стал убеждать Теремрина в том, что мероприятия эти – показатель зрелости населения, что людям надоел обман, людям надоело всё то, что творится в стране. Теремрин напомнил тогда приятелю обо всём том, что происходило на Украине во время выборов, когда с помощью митинговой войны к власти привели антинародный режим Ющенко-Тимошенко, радевший за вступление Украины в НАТО и превращение её в лютого врага России.
Напомнил о событиях в Ливии, которые тоже начались с митингов. И это в Ливии, где народ жил богаче, чем в России, где даже бензин был бесплатным, всё разрушили, да к тому же погубили несметное количество людей – одним словом добились только обнищания народа. Вот цена борьбы за власть. И заметил так же, что не ожидал столь незрелых оценок от патриотического движения, которое должно, прежде всего, заботиться о сохранении целостности и неделимости Отечества. На это приятель и ответил письмом.
Теремрин сохранил полученную информацию и стал читать:
«Дорогой Дмитрий Николаевич, вы совершенно правы в оценке нынешней весьма скромной роли нашей организации, как агента митингующего населения. Мы на митингах себя не проявили никак. Мы пока ещё непонятая основной частью людей и незаметная группа богоискателей. И хотя все, в конце концов, придут к необходимости выстраивания Божественного эгрегора в России (не церковного, а именно Божественного), для этого что-то должно ещё произойти, чтобы атеистическое видение – ослабло и уступило место правильному мировоззрению масс. Должны ещё случиться какие-то потрясения. Пока атеистический след в сознании масс ещё силён, политики разных мастей уповают на свои силы, думают, что сами без Бога решат какие-то проблемы. Это глупость и самонадеянность невежественных людей. История – мистична и не подчиняется простым раскладкам ума. Наша сила – в единстве с Создателем. Это единственно правильный подход к жизни и деятельности в наши дни, и во все дни вообще…»
Теремрин усмехнулся, дочитав письмо. Получалось, что Посохов, с одной стороны, не одобрял яростных нападок на Верховную Власть, но с другой – допускал, что власть имеет много пороков. Более того, он в какой-то мере даже поддерживал хулу на руководителя государства, хотя, как представитель духовно-патриотического движения, должен был помнить важнейшую заповедь: «Не суди, да не судим будешь!» Вместо того, чтобы отвергнуть клевету, он предлагал какой-то особый материал, по его мнению, заслуживающий доверия. Прежде чем начать чтение этого письма, отправил коротенькую записку:
«Тебе, как человеку, связанному с вопросами веры, должно быть известно, что Самим Всевышним заповедано чрез Святого Апостола Иоанна: «Дети Божии и дети диавола узнаются так: всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего. … Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца». То есть, критерием поведения людей являются честность, с одной стороны и лживость – с другой, доброта, с одной стороны и злость – с другой.
Любые митинги, которые рано или поздно приводят наэлектризованные массы к беспорядкам, нужны определенным силам, желающим захватить власть в той или иной стране и кормиться, обладая этой властью. И захватить её с помощью лжи и злости. Так кто они, эти "бывшие люди", как трактуется в "Откровениях…"? Они клеветники! Ведь клеветник это тот, кто распространяет ложные обвинения на ближнего с целью поколебать доброе имя его. Святитель Василий Великий писал: "Клеветник обижает оклеветанного, собеседника и самого себя". Ну сама по себе клевета, как трактуется в Евангелие, "является выражением недостатка любви христианской или даже обнаруживает ненависть, приравнивающую человека к убийцам и поборникам сатаны" (Ин.8, 44; 1 Ин. 3, 10, 15). "В то же время клевета – порождение зависти, гордости, стремящейся к унижению ближнего, и других страстей. Поэтому-то дьявол и называется в Священном Писании клеветником" (Б. 2, 1352-1353). И ты, относя самого себя к категории людей веры, предлагаешь мне разбирать клеветническую лекцию?»
Теремрин перечитал написанное и подумал, что слишком легко стали политики и журналисты пользоваться самой беспардонной клеветой ради достижения своих далеко не добрых целей. В письме он снова коснулся ливийского сценария, столь ещё свежего в памяти:
«Так вот, Алексей, именно клеветники и человекоубийцы – агенты тёмных сил Запада – организовали в Ливии пятую колонну. Нашли недовольных. Таковые всегда есть среди тех, кому всегда и всего мало. Организовали митинги, наэлектризовали народ. Наняли провокаторов для погромов, для нападения на полицию, на представителей власти и тем самым принудили, именно принудили власть ответить адекватно на бесчинства демонстрантов. А между тем, Западу только этого и надо было. Натовцы открыли бесчеловечные бомбардировки всей страны, чем вызвали полнейший хаос. Наконец, расправились с Каддафи, да так, как и в средневековье не всегда расправлялись. Что же получили те, кто наполнял площади, кто бегал с транспарантами и кричал: "Долой!"? Разгром страны. Полное обнищание народа.
Ни одна революция и ни в одной стране пока ещё не приводила к повышению жизненного уровня трудового народа. Почитай величайшего мыслителя Русского Зарубежья Ивана Лукьяновича Солоневича. Он дал очень точную характеристику революции и революционерам в своей книге "Диктатура сволочи":
•"… социальная революция есть прорыв к власти ублюдков и питекантропов…";
•"… теория, идеология и философия всякой социальной революции есть только "идеологическая надстройка" над человеческой базой ублюдков";
•"социальные революции устраиваются не "социальными низами", а биологическими подонками человечества; и не на пользу социальных низов, а во имя вожделений биологических отбросов; питекантроп прорывается и крушит все, пока захваченное врасплох человечество не приходит в себя и не отправляет питекантропов на виселицу";
•"если есть сливки, то есть и подонки. Если есть люди, творящие жизнь, то есть и люди, её уродующие";
•во время революции "власть подбирала окончательный люмпен-пролетариат и, как свору собак, спускала их на настоящих трудящихся. Власти на жизнь и на смерть эти своры не имели, но они имели власть на донос, что во многих случаях означало то же самое…" (Иван Солоневич. Диктатура сволочи. М., Русское слово, 1995 г., с.28-31).
«Сегодня не будем подробно касаться "подонков, ублюдков и питекантропов", как назвал Иван Солоневич революционеров. Дела их известны. Заметим лишь, что даже краткой характеристики "виднейших" из них – тех самых, по коим так стенает демократическая печать, достаточно, чтобы понять, кто и зачем делал революцию.
Что же касается интеллигентов, то они, собственно, и получили то, за что боролись, ведь революция произошла отчасти благодаря позиции, которую заняла русская интеллигенция по отношению к Самодержавию – предательской позиции.
Прав Иван Солоневич, писавший с иронией: "Русский профессор так же добросовестно взывал к революции, как впоследствии эту революцию отринул". Или о молодежи: "Русская молодежь в феврале 1917 года была революционной почти сплошь. Через год именно эта молодежь пошла в белые армии всех сторон света". И об интеллигенции: "Низы русской интеллигенции были революционными почти сплошь и через год начался их великий исход из социалистического отечества в капиталистическую заграницу… И вся столетняя философия русской интеллигенции оказалась тем, чем она была все сто лет: словесным блудом и больше ничем".
Надо было высказать и своё мнение о том, кто остановил Россию на пути к полному разрушению:
Именно Путин удержал Россию от полного развала и краха на закате ельЦИНИЗМА, именно он постепенно стал отодвигать криминальную "семью" от кормила власти? Что-то не слышно в лекции ни одного плохого слова у лектора ни о самой "семье", ни о выходцах из неё – Березовском, Гусинском, Касьянове, о беглых и не беглых деятелях, которые растащили всё, что можно было растащить, и превратили к концу девяностых лет богатейшую Россию в нищую страну. Но страна имела вполне преуспевающую элиту, которая теперь лезла на трибуны митингов и, используя клевету, хотела вернуть утраченное в результате деятельности Путина.
Вот тут напрашивается такая аналогия. В 1762 году, едва придя к власти, Екатерина Вторая отправилась на Балтийский флот. Разумеется, организовали смотр, небольшие учения… И что же? Корабли не могли построиться в кильватерную колонну, не могли маневрировать, часто наезжали один на другой, слышались треск, ругань, вопли…
Екатерина Вторая сказала тогда: "Кораблей много, матросов достаточно, но я вижу не флот, а флотилию для ловли сельдей". Через восемь лет балтийцы обогнули Европу, вошли в Средиземное море и во взаимодействии с другой русской флотилией, в двухдневном сражении при Чесме полностью уничтожили турецкий флот. Сами потеряли лишь один корабль "Святой Ефстафий", да и то потому, что он сошёлся с турецким флагманом на абордаж, а турецкий флагман взорвался, ну и пороховые погреба нашего флагмана тоже сдетонировали. А на второй день турецкий флот был сожжён, турки потеряли все корабли, свыше 10 тысяч личного состава. Потери нашего флота составляли около десяти человек убитыми.
Когда Путин пришёл к власти, наш флот стоял у причалов, а ракетоносцы рассыпались на аэродромах. И вот через восемь лет (да, да, именно через восемь), ракетоносцы поднялись в небо, и теперь несут боевое дежурство в районах, которые важны для России, ну а уж флот и говорить нечего. Достаточно напомнить отважные действия сторожевого корабля "Ладный"…
В 1762 году армия не получала жалования. Она победила в Семилетней войне только благодаря таланту П.С. Салтыкова, П.А. Румянцева… Через восемь лет, в 1770 году были одержаны блистательные победы, особенно значительные при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле. В Кагульском сражении Румянцев имел 23 тысячи человек, турки и татары в совокупности 230 тысяч человек. Румянцев атаковал и положил на месте свыше 20 тысяч турок, остальные разбежались, и собрать их до конца кампании визирю уже не удалось.
Путин откровенно и открыто сказал по телевидению на всю страну, что для контртеррористической операции конца 1999 года солдат собирали по всей России, чтобы хоть как-то укомплектовать соединения, имевшие только номера. И укомплектовали, и добились успехов.
Что касается боеспособности, то здесь мы не можем ничего решить, ибо проверка боеспособности – война. В 2008 году, когда все были растерянности, именно Путин лично приехал в Северную Осетию, накрутил кому нужно, и дела пошли довольно споро… Президент остановил наши войска, которые могли пройти Грузию насквозь, как на прогулке. У меня есть фотография стены военного полигона у города Гори. Наши остряки написали огромными буквами: "Товарищи грузины, учитесь военному делу настоящим образом. Приедем, проверим!»
Теремрин оторвался от компьютера, встал из-за стола и подошёл к окну. Тихо падал мокрый снег. Он тут же таял на дорожках и лишь на газонах оставлял небольшие светлые заплатки, которые медленно увеличивались в размерах. Теремрин думал о странном повороте судьбы.
Сообщение о том, что Синеусов жив, конечно, волновало его. Тут бы порадоваться, что человек избежал смерти – просто порадоваться за человека. Порадоваться за его детей, а в какой-то степени и за Ирину. Наверняка ведь она питала к Синеусову какие-то чувства. Пусть они были менее сильными, чем те, которые она испытывала к нему, Теремрину, но, по крайней мере, они были достаточными, наверное, чтобы упорядочить всё в её жизни, ныне столь запутанной и сложной. Но ведь это воскрешение Синеусова было словно каким-то виртуальным – да, он жив, но не может показаться, ни детям, ни Ирине. Он есть, и его нет.
«Повидать бы Ирину, поговорить с ней, быть может, даже сообщить новость», – размышлял он, но не знал, нужно или нет делать это, а главное, можно или нельзя?
В этот момент его мысли прервал звонок. Звонил Посохов:
– Прочитал твоё письмо. Спасибо. Но я хочу тебе сказать о Путине…
– Избавь меня от сплетен и пасквилей клеветников, – уже резко оборвал Теремрин. – Это всё предвыборная истерия.
– Ты что так? Боишься прослушки?
– Причём здесь прослушка! Это моё мнение, основанное на знаниях твёрдых, на анализе событий, а не на выдумках тех, кто поёт с чужого голоса.
Напоминаю, что клеветник, приравнивается к человекоубийце, не наследующему жизни вечной… Неужели ты не понял почему, выдумывая всякие нарушения при выборах в думу, постоянно нападают на Путина?
– Наверное, есть основания, – уже не столь убеждённо сказал Посохов.
– А я тебе отвечу. Однажды Сталин отметил, что, если враги кого-то ругают, значит, этот человек всё делает правильно и честно служит Отечеству. Ну а отсюда вытекает, что, если хвалят, значит, что?
– Что? – переспросил Посохов.
– Значит этот деятельно удобен врагам России! А теперь вспомни, как расхваливали на все лады Горбачёва. И что получила от него наша страна?! Вспомни, как расхваливали Ельцина, который готов был всё сделать, что не только требует, но даже просит Запад. И к чему это привело? Имей в виду: на Западе очень не хотят, чтобы Президентом России был Путин. И поэтому пятая колонна истошно воет за западные деньги: "До-о-о-лой!".
Враг готов на любые провокации. На любые! Чтобы создать революционную ситуацию в Петербурге, в семнадцатом году лишили город продовольствия. Эшелоны с хлебом останавливали на станциях, загоняли в тупики. В годы перестройки целые рефрижераторы, идущие к Москве, останавливали, отдавали деньги водителям, а продукты сваливали в овраги. Подстрекателям хотелось бы напомнить слова Александра Сергеевича Пушкина из "Истории пугачёвского бунта": "Не приведи Бог видеть русский бунт - бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас всевозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уже люди жестокосердные, коим чужая головушка – полушка, да и своя шейка – копейка". Интересно, что на протяжении многих лет ельЦИНИЗМА цитировалась только первая фраза: "Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный". Остальную часть цитаты словно забывали.
Теремрин задал вопрос Посохову:
– Тебя не удивляет, что ненависть высказана только к Путину? Все остальные, видно, любы лектору. Пусть захватывают власть… Но управление государством – дело нелёгкое… Впрочем, объяснение есть. Так уж сложилось в России, что эксплуататорские классы стояли стеной между Верховной властью и народом, мешая им соединиться, и люто ненавидя Верховную власть и клевеща на неё за то, что мешает превратить народ в рабов, заставить, к примеру, как недавно предлагал один из олигархов, работать по 10 часов в день. Андрей Боголюбский сумел совершить прорыв к простому народу, причём подсказано это решение было Высшими силами, в частности Явлением и Откровением Пресвятой Богородицы на развилке Владимирской и Суздальской дорог семнадцатого июля тысяча сто пятьдесят пятого года. Князь был остановлен по велению Высших сил, и во время молебна перед иконой ему явилась Сама Царица Небесная. В Своём Откровении она изрекла: "Не хочу, чтобы ты нёс образ Мой в Ростов. Поставь его во Владимире, а на месте сём построй Церковь каменную имени Рождества Моего и устрой обитель инокам". Пресвятая Богородица явилась со свитком рукописи в руках. Рукопись при Откровении не материализовалась. Она исчезла из глаз вместе с Божьей Матерью, но содержание этой рукописи, непостижимым образом вошло в сознание Князя, который стал строить власть, заповеданную Богом. Содержание свитка материализовалось в его деяниях по созданию государственной власти, основанной на идее Православия и Самодержавия, и по образованию общерусского, можно даже сказать, Великорусского национального центра, с целью объединения под его единым скипетром всех княжеств Русской Земли.
Теремрин подумал, что бы такое ещё рассказать ребятам, студентам, которые понятия имеют об истинной истории России, о том, что же такое легитимная власть. Порылся в интернете, выделил целый отрывок из одной из своих книг, посвященных эволюции Государственной власти в России, и отправил адресату:
"Вы знаете, что спасло Русь в 1612 – 1613 годах? Важнейшими, но не самыми главными были здесь военные победы. Важнейшей стала мудрость Князя Дмитрия Михайловича Пожарского, который явился главным героем освобождения Москвы, а, стало быть, имел все возможности воспользоваться своим непререкаемым в тот момент авторитетом и силой своих войск, чтобы занять Царский трон. Правящая Династия пресеклась, самозванцы потерпели крах. Иноземцев, пытавшихся занять Престол Русских Царей, выгнали вон. Кто мог оспорить право Пожарского занять трон? Кто мог оспорить право победителя воспользоваться плодами своих побед, причём побед заслуженных, побед блистательных? К тому же князь был из Рюриковичей, и позднее его кандидатура выносилась на Собор на вполне законных основаниях. Наверняка, ни Шуйский, ни ему подобные, в создавшейся обстановке такой возможности не упустили бы. Но князь Дмитрий Михайлович Пожарский первым возвысил слово о необходимости созыва Собора всей Земли Русской для выбора Царя. Управление же страной он вместе с князем Трубецким взял на себя лишь временно. Он фактически возглавил Временное правительство, но не то бандитское правительство, которое пришло к власти в семнадцатом году после предательского свержения Царя Николая Второго, а правительство действительно переходного периода, главной задачей которого был созыв Земско-Поместного Собора для избрания Царя. Правительство постановило признать учреждённую в Москве власть Совета Всея Земли, как временную центральную власть и разослать грамоты во все города России, чтобы оттуда были присланы в Москву по 10 человек выборных для полноценного Всероссийского Земского Собора. Если бы не мудрое решение о созыве Всероссийского Собора, на котором особенно настаивал Дмитрий Пожарский, смута могла выйти на новый виток. Подвиг же князя Дмитрия Пожарского заключается не только в том, что он освободил Москву, но и в том, что не посягнул на трон, а поступил так, как было заповедано величайшим Русским государственником – Царём Иоанном Васильевичем Грозным.
Легко представить себе, что было бы, если бы князь Пожарский объявил себя Царём. Рано или поздно появились бы те, кто стал оспаривать его право. Лишь всеобщее, всенародное избрание Царя Собором всей Русской Земли могло избавить от новых крамол и смут. Князь Пожарский хорошо понимал это и действовал не в угоду своим "многомятежным человеческим хотениям", а во благо всей Земли Русской, во благо своего народа. Наиболее реальными кандидатами в Государи были князья Голицыны, Трубецкие, Шуйские и Дмитрий Пожарский, но у каждого из них имелись сильные противники. Показательно, что предложенная в самом начале Собора казаками кандидатура юного боярина Михаила Фёдоровича Романова осталась почти без внимания. И только 7 февраля 1613 года соборяне пришли к единому мнению, что Царём должен быть такой человек, который устроит не простое большинство, а всех.
21 февраля Московский Земско-Поместный Собор провозгласил: "…бытии на всех преславных Российских Государствах Государём и всея Руси Самодержцем Михаилу Фёдоровичу Романову-Юрьеву.., служить и прями ему во всём, против его всяких недругов и изменников стояти крепко и неподвижно. И биться до смерти". В Утверждённой Соборной клятве было записано, что "преступление против Государства и Государя признаётся равно преступлением церковным, религиозным, направленным против промыслительного устроения Земли Русской и достойным самых тяжких духовных кар: "Если же кто не похощет послушати сего Соборного Уложения, которое Бог благоволил, и станет иное говорить, таковой, будь он священного чину, бояр ли, воинов или простых людей, – по священным правилам святых апостолов и седьми Вселенских Соборов.., да будет из чину своего и от Церкви Божией отлучён, и лишён приобщения Святых Христовых Таин, как раскольник церкви Божией и всего Православного христианства мятежник… и да не будет на нём благословения отныне и до века, ибо, нарушив Соборное Уложение, сам попал под проклятие».
Известный мыслитель сказал, что Российскую Империю можно сравнить с пирамидою, на вершине которой был Государь, а выше Государя – Помазанника Божьего – только Всемогущий Бог! Но в каждом сооружении всегда есть замковый камень, на коем всё это сооружение держится. Когда изменники-думцы и предатели-генералы свергли Государя, они вынули этот замковый камень, говоря языком Церкви, изъяли из среды Удерживающего, и всё полетело в тартарары. Измена, нарушения клятвы личной и клятвы Московского Земско-Поместного Собора, не принесли успеха клятвопреступникам. Известно, что ни один из генералов и адмиралов, предавших Царя, не дожил до окончания Гражданской войны. Все они погибли, причём, большинство – ужасной смертью. К примеру, генерал Рузских, арестовавший Царя на станции Дно, был изрублен чекистами и живым зарыт в землю под Пятигорском.
И лишь в июне 1922 года в Приморье, "белой армии оплоте", остатки белогвардейских формирований решили обратиться к традиционным русским средствам обуздания смуты. Указом Приамурского Временного правительства № 149 от 6 июня 1922 года было объявлено о созыве Земского собора, которому предстояло осмыслить трагические события в России, разрешить все противоречия и упорядочить общественную и государственную жизнь "свободной от большевиков части России". Одним из ведущих деятелей Собора явился очень авторитетный в то время генерал М.К. Дитерихс.
Собор открылся 23 июля, в день празднования Коневской иконы Божьей Матери во Владивостоке и получил наименование Приамурского Земского Собора. Одумались люди Русские, поняли, наконец, что, попустительствуя измене и предательству политиков свергнувших Царя, поставили на грань гибели не только Россию, но вместе с нею и самих себя, и впервые за время, прошедшее после революции, пришли к выводу о том, что в России возможна только Самодержавная власть, спасительная для неё. Первый же указ генерала Дитерихса явился настоящим манифестом несломленной и непокоренной Православной России, подлинным завещанием будущим поколениям Русских Людей, которые рано или поздно очнутся от богоборческого космополитического дурмана и окажутся лицом к лицу с грозной необходимостью выбирать: исчезновение в страшной пропасти национального небытия или тяжелую, изнурительную борьбу за возрождение Святой Руси! Вот строки из того Указа: "Тысячу лет росла, ширилась и крепла Великая Русь, осуществляя смысл государственного единения в святом символе религиозно-нравственной идеологии народа: в Вере, Государе и Земле. И всегда, когда этот величественный завет нашей истории, освященный Христовой Верой, твёрдо, верно и сознательно исповедовался всем народом Земли Русской, Русь была могучей и единой в служении своему религиозному, историческому, мировому предназначению быть Россией Христа. Но бывали в нашем бытии годы великих соблазнов и искушений сойти с истинных национальных путей... Народ впадал в грех против Богом данной ему идеологии, и тогда постигали землю Русскую великие смуты, разорения, моры и глады с пленением различными иноверцами и иноплеменниками. И только с искренним покаянием в отступничестве, с горячим порывом массы к возвращению снова на путь исторических, святых начал своего единения, в дружном, тесном, беззаветном и самоотверженном служении своей Родине, и только ей, народ обретал прощение греха и возвращал Святую Русь к прежним величию и славе. А вместе с возрождением земли возрождалось и благоденствие и мир самого народа под скипетром его наследственно-преемственного Державного Вождя - Помазанника Божьего, в значении коего для Русской монархической идеологии тесно объединяются Верховная Власть от Бога с народом всея земли. По грехам нашим против Помазанника Божьего… ужасная смута постигла Народ Русский, и Святая Русь подверглась величайшему разорению, расхищению, истязанию и рабству от безбожных воров и грабителей, руководимых изуверами из иудейского племени. Пять лет Народ Русской Земли, размётанной гневом Божьим, несёт наказание за свой грех, несёт тяжелый, но заслуженный крест за безумное попрание святого исторического завета, за уклонение от исповедания чистоты веры Православной и от святыни Единой Державной власти. Здесь, на краю земли Русской, в Приамурье, вложил Господь в сердца всех людей, собравшихся на Земский Собор, едину мысль и едину веру: России Великой не быть без Государя, не быть без преемственно-наследственного Помазанника Божьего. И перед собравшимися здесь, в маленьком, но сильном верой и национальным духом Приамурском объединении последними людьми Земли Русской стоит задача направить всё служение своё к уготованию пути Ему – нашему будущему Боговидцу".
В июне 1922 года состоялся Приамурский Земско-Поместный Собор, а уже в августе по предложению Политбюро ЦК была создана комиссия для подготовки к очередному Пленуму ЦК вопроса о взаимоотношениях РСФСР и независимых национальных советских республик. Председателем комиссии был назначен Сталин, который ещё с момента создания первого советского правительства возглавил Наркомат по делам национальностей. Началось восстановление Империи путём объединения её осколков, самопровозгласившихся в государственные формирования. Так была воссоздана Империя Российская под названием: Союз Советских Социалистических Республик. Надо полагать, что всё это не без Божьего Промысла».
Теремрин отправил письмо и вздохнул с облегчением. Он бы мог ещё привести некоторые цитаты, но понимал, что они могут быть рассчитаны только на подготовленных людей, на тех, кто понимает слова Святых Русской Земли, а не шарахается от них. Он бы мог привести предупреждение Святого Праведного Иоанна Кронштадтского: «Высшая мера ответственности падает на то общество, которое сознательно отвергает примирение с Богом. За это оно лишается покровительства Божия. В таком обществе начинают разгораться страсти политические. Что мудрёного, если огонь революций вспыхнет, и общество, с неистовством страстных побуждений, предастся убийствам и самоистреблению».
Мог бы привести и то, что писал в своей книге "Самодержавие Духа" Святитель Иоанн Ладожский:
«Сия христианская церковная власть не имеет орудий принуждения - она есть глас совести народной, глас Божий в нашей земной несовершенной действительности, указующий грешнику спасительный путь возрождения, подвижнику – дорогу дальнейшего совершенствования, каждому – его место в общем соборном служении народа-богоносца, народа-хранителя Божественных истин любви и милосердия, безгневия, верности, смирения и мужества».
Но он не стал этого делать, понимая, что эти слова пока ещё не дойдут до сознания Посохова, а уже тем более будут непонятны его сыну и друзьям сына. И завершил своё письмо словами: «Думаю, что если бы даже оппозиция и смогла победить, она бы показала своё истинное лицо настолько быстро, что Солоневич, писавший с иронией: "Русский профессор так же добросовестно взывал к революции, как впоследствии эту революцию отринул" – оказался бы тысячу раз прав. Так бы и случилось».