Скоро праздник, 9 мая, а значит приедет мама. Сядем мы с ней на кухоньке за стол, наварим овощей и начнем готовить наш любимый салат: селедку под шубой. И пока руки дело делают, начнется неспешный разговор о делах, о близких и родных, да и просто о жизни. Бывает, что укладывая слой за слоем, заговорит мама про свое детство, про семью моей бабушки. И тогда я, много раз слышавшая эти нехитрые истории, снова чувствую связь с тем временем, когда меня еще не было. И представляю маму маленькой, а бабушку молодой. И простая, ничем не примечательная семья, каких наверное тысячи, кажется мне не такой уж обычной, а моей, родной и поэтому особенной. Да и день этот для нас не просто выходной, а важный, семейный праздник, и мама привычно начнет перебирать в памяти события тех далеких лет, не забывая давать мне кулинарные советы.
СЕЛЕДКА — СОЛЬ
Как же я люблю селедочку! Требования к ней особенные, как к невестке. Чтобы шкуркой серебристая, икоркой пузатая. Лежит в пряном рассоле, маринуется. Как ее солить, чтобы со смаком — рецепт семейный, но вам скажу — на две меры соли одну меру сахара. Подержишь ее сутки в рассоле, с гвоздичкой и перцем потомишь, перевернешь - руки чешутся. Оближешь пальцы, зажмуришься. Вкусно! Раньше как говорили, когда в гостях плохо накормят? - «Не солоно хлебавши». Это потом ученые открыли, что соль усиливает вкусовые качества еды. В этом и суть соли, - хоть и не сахар она, но вкус жизни не просто придает, - усиливает. Не даром в народе говорят: «Соль жизни». А еще она хорошо сохраняет на зиму — раньше ведь холодильников не было. Но мало посолить, ее и разделать уметь надо. Самое вкусное — жирная спинка. В боках костей много, - работа кропотливая, прямо тест на внимание. Иначе одна косточка — и праздник насмарку. Осталось проверить оставшиеся кусочки, а потом мелко порубить кубиками — для верности. И вот крошишь, трешь, укладываешь слой за слоем, и всякое-разное вспоминается.
Когда началась война, маме не было и двух лет. Ее отца, моего будущего дедушку, забрали на фронт. Это было в самом начале войны, в Белоруссии. Дедушкин полк окружили немцы и загнали в болото. Два дня сыпал снег, болото покрылось корочкой льда, солдаты сидели в нем по грудь, а сверху шел обстрел из минометов. Уцелевших немцы взяли в плен и повели через село. Дедушка и еще один солдат сбежали и спрятались в хате. Дедушка залез в печь и задвинул заслонку, его товарищ укрылся в шкафу, немцы его нашли, а дедушку нет. Повезло, что перепуганная хозяйка дома не выдала. Она же и подлечила его (после болота был сильный кашель), а как выздоровел, он ушел к партизанам. Через несколько лет, когда наши погнали гитлеровцев обратно, дедушка присоединился к действующей армии и воевал до победного мая 1945.
КАРТОШКА — ВТОРОЙ ХЛЕБ
Картошку варить надо в мундире, прямо как военнообязанную. Потом шкурка легко счищается — только поддень острым ножом, да и сними тонкую стружку. И на крупной терке её — хорошо пойдет, мягко. Иногда пробуешь — чуть сладковатая на вкус, - значит подмороженная. Мама такую любит.
В войну за счет картошки и выжили. Весь хлеб сдавали, мама моя ребенком ходила по полю, ноги исколола, потому что обуви не было, - собирала оставшиеся колоски — хоть по горсточки принесет каждый ребенок села, хоть на одну буханку больше испекут — вот и жизнь кому-то на день продлили. «Все для фронта, все для победы». А самим оставалась картошка, она и спасала от голода. Тру я её родимую и слушаю мамины рассказы. Семья без мужчин была такая: бабушкина бабушка еще жива была, бабушкина мама, а самой бабушке тогда под тридцать, и детей трое. Мама моя была средняя из деток. Намоют, значит, взрослые ведро картошки, дадут ей и старшей сестре в руки терку — они и трут вместе с кожурой. Кожуру в то время чистить — бесполезный расход еды. Терла мама картошку и засыпала от усталости прямо у ведра. Потом в эту сырую картошку взрослые добавляли лебеды, - муки ведь не было,- и в печку. Пеклись твердые серые лепешки, не красивые, зато сытные. Зимой картошка мороженная была, и лепешки сладкие получались — уже одно это было детям в радость.
ЛУК - СЛЕЗЫ
Когда лук чищу, всегда слезами обливаюсь. Мама всегда смеялась: «Пусть твои слезы будут только луковыми!» Она знала, о чем говорила. Бабушка была до темна на работе: сядет утром на лошадь и поскачет по селам — женщина с образованием зоотехника - ох как нужна она была в то время! Но вот не смогла всех своих детей уберечь, умерли они от болезней. Из троих одна дочь, моя мама осталась. Слезы были тогда не луковые, но плакать над мертвыми было некогда — надо было живых спасать. А хозяйство на девяностолетней прабабушке, семидесятилетней бабушке и четырехлетнем ребенке - моей маме оставалось. Я все вызнавала у нее, выспрашивала: от чего она ребенком плакала или смеялась? Мама на это сердится: «Какие глупости говоришь! Холодно было — помню, голодно было — помню, страшно - бывало... А слезы лить сил не было, да и зачем это? Слезы горю не помогут». Не любит она детство вспоминать.
СВЕКЛА — РАДОСТЬ
Теперь очередь свеклы. Ох, будут пальцы в бурых пятнах, никакой маникюр не спасет. Но тут уж каждая хозяйка сама выбирает: либо белые ручки, либо сытая и довольная семья. Ну, я то давно эту проблему решила — традиция оказалась важнее.
«Раньше девки свеклой губы красили и щеки терли», — вот самая лучшая органическая косметика! - смеется мама, и мне весело. Радость в нашей семье тоже была, а как же иначе? Вспомнила вдруг, как однажды мама увидела, что бабушка во всю рысь несется на лошади и кричит: «Война кончилась! Война кончилась!» Мама моя так испугалась: если война кончилась, как жить дальше? Ей тогда только шесть исполнилось, и она думала, что без войны жизни не бывает. А потом дедушка мой, ее папа с фронта вернулся — вот это была радость так радость! Живой, руки-ноги-голова - все на месте. Да еще орден Красного Знамени на груди - чем не герой?
ЯБЛОКО - РАЙСКИЙ САД
Настал черед и фрукта. Яблоко лучше брать зеленое, хрусткое, с кислинкой. Если кожица тонкая — можно и с ней, на мелкой стороне натереть, а если грубая — кожуру снять. Яблоки я помню уже из своего детства. Идешь по саду, вечернее солнце покрывает золотисто-розовой пыльцой все вокруг. Листья тоненько шелестят на ветру, как будто звенят. На ветке осталось одно наливное яблоко, зеленовато-желтое, с едва проступающим румянцем. Бабушка снимает его и дает прямо мне в руки: «Тебя ждало!» Тяжелое оно, сочное и холодное на вкус. И название подходящее — Северный Синап.
Сад был посажен уже после войны, когда бабушка с дедушкой переехали в райцентр. Страна выходила из разрухи, лишних рук не было — все были нужны. Снова трудились, строили светлое будущее и очень надеялись, что детям их больше не придется переживать голод и страшные беды. Что будут они жить в Городе-Саде и все будут счастливы, и всего будет в достатке.
МОРКОВЬ - ЛЮБОВЬ
Кто-то делает сначала морковь, потом яблоко, а мы так привыкли. Сладкая морковка, поэтому и говорят, наверное: любовь- морковь... Любовь в нашей семье тоже была, крепкая, но не на показ. Дедушка прожил с бабушкой всю жизнь — тогда вообще не принято было разводиться. Да и не в этом дело было. Спасла бабушка своего мужа уже после войны. А история такая: В 1946 году бабушка получила от дедушки тайком переправленное письмо, что он в штрафбате восстанавливает шахты Домбаса, как дезертир, потому что пробыл один день в плену. И пошла она в Министерство Сельского хозяйства, где ее мужа до войны знали, как хорошего зоотехника. Как она просила, что говорила, неизвестно. Никто не хотел рисковать собой в то время и заступаться за «дезертира». Но бабушка все-таки смогла достучаться до чиновников, и ей все-таки помогли вернуть работника колхозу, а дедушку семье.
ЯЙЦО — НОВАЯ ЖИЗНЬ
Вот и пришло время последнего слоя. Красивым он должен быть, прикрыть селёдкину шубку, словно снежком присыпать. Вареные яйца делим на белки и желтки. Трем на самой мелкой терке, аккуратно присыпаем белками, как пушистым снежком. Тут главное по бокам хорошо промазать майонезом и уложить. Похожа шуба стала на шапку, сверху делаем желтый круг — как будто выглянуло зимнее солнышко. Этот последний слой можно доверить даже ребенку — пусть приобщается к традициям. И сразу эту красотищу в холодильник — чтобы не вспотела!
А новая жизнь и правда настала. Только она была не такая уж и светлая, как мечталось. Родилось еще двое детей, внуки пошли. Казалось бы, вот оно, мирное спокойное время, дождались. Но на бабушкино поколение пришлась не только война, голод, разруха, их застала и перестройка. Сгорели все сбережения, которые старики всю жизнь копили, откладывали — не для себя, а для тех, кто будет продолжать род - для нас. И бабушка уже на пенсии снова пошла работать, контроллером в автобус. Помню, как она ругала небритого мужика, за то что едет «не обилеченый». Тот в ответ огрызался, но бабушка его переупрямила — и высадила зайца. А вот у школьников она за проезд пятаков не брала, и когда это всплыло, до хрипоты спорила с начальником ТрансАгентства: «Они еще денег не заработали, как с них брать?» Ей грозило увольнение, но она все-таки отстояла свою позицию, и осталась на работе. Такое у нее было чувство справедливости и отважный характер.
МАЙОНЕЗ — ТО, ЧТО СКРЕПЛЯЕТ
Говорят, что майонез придумали французы. Но его у нас так любят, что мы и сами могли бы когда-нибудь догадаться! Его даже просто так едят — мажут толстым слоем на черный ноздреватый хлеб, как бутерброд. Иностранцы, наверное, сразу про холестерин вспомнят, про фигуру и желудок, - а нам все ни по чем! Вкусно — и на здоровье! Майонез это то, что скрепляет все слои в одно целое, придает салату сочность и смак.
Смак в нашей жизни тоже есть, и он в том, что она не черно-белая, а разноцветная, как селедка под шубой. Когда заканчивается один слой, начинается другой, но видишь и понимаешь весь смысл происходящего ближе к концу, на срезе. Скажу вам еще секрет, но не кулинарный, а житейский. То, что скрепляет всех нас, - это и есть наш род, фамилия, семья. Это те истории жизни, что рассказывали нам, и будем пересказывать мы своим детям и внукам. Сидя вместе за обеденным столом, как было принято много лет назад, вспоминая и поддерживая семейные традиции.