Жаркий июльский вечер подошёл к концу. Ужин в детском саду №225 давно закончился. В группе остались только "круглосуточники", которых родители забирали на выходные. Зато после ужина им разрешали есть то, что они приносили с собой. Как в больнице. Кто-то ел гематоген, кто-то грыз овсяное печенье, а кому не повезло - сидел и смотрел в окно.
С востока стремительно приближалась страшная чёрная туча. Быстро темнело. Искуственное освещение в группе только усиливало надвигающуюся тьму. Ветер усилился. Деревья на улице гнулись под напором стихии. Яркая вспышка молнии залила окрестность. Первые капли дождя робко застучали по стёклам.
С первым ударом грома свет в группе, да и во всех окружающих домах погас. Кто-то резко вскрикнул. На безумно короткий миг было слышно только чьё-то нервное дыхание да шуршание дождя за окном. Потом в воздухе запахло паникой. Очередной удар грома не заставил себя ждать, усиливая ужас в группе. Дети словно по команде сбились в дальнем углу комнаты подальше от окон. Они боялись шаровой молнии, про которую любили рассказывать друг другу, пугая страшными подробностями.
А на улице уже начиналось светопредставление в сопровождении тугих струй проливного дождя. Яркие вспышки молний чередовались тяжёлыми раскатами грома, от которого дрожали стёкла и ходила ходуном земля. Свет молний заливал округу мёртвым светом, от которого хотелось спрятаться. Гроза стремительно приближалась. Гремело всё чаще и чаще.
Самые впечатлительные дети начали плакать. Валентина Аркадьевна как могла пыталась их успокоить, но ей самой было жутко страшно. Она с детства боялась грозы. В пять лет она видела, как молния попала в соседний дом, в котором жила её подруга. Дом моментально вспыхнул. Спасти никого не удалось. С тех пор она никогда не ездила к бабушке в деревню, а гроза пугала её даже спустя много лет после той трагедии.
Только Дима Шаров не терял присутствия духа. Он как мог успокаивал девочек, раздавая им ириски из своего пакета. Он чувствовал, что воспитатель тоже боится грозы, но боялся подойти к ней, чтобы подбодрить. При очередной вспышке молнии он видел ужас в глазах Валентины Аркадьевны.
За окнами продолжала бушевать стихия. Порывы ветра бросали тугие струи дождя на стены детского сада и окружающие кусты. Дорожки превратились в бурные реки. Гром гремел не переставая, то отдаляясь, то приближаясь вновь. Стрелы молний то и дело прорезали иссиня-чёрное небо. Окружающий мир превратился в ад, если конечно в аду бывают дожди.
Сквозь шум ветра и раскаты грома послышался настойчивый стук в дверь группы. Валентина Аркадьевна вздрогнула, чем ещё больше напугала сгрудившихся вокруг неё детей. Она тряхнула головой и медленно, наощупь пошла к двери.
- Кто там?
- Валентина Аркадьевна, у вас всё в порядке? - послышался взволнованный голос сторожа тёти Маши.
Валентина Аркадьевна с трудом нашарила защёлку на массивной двери и открыла её. На пороге стояла тётя Маша со свечкой в левой руке. В правой руке она держала ещё две толстые длинные свечки.
- Телефон не работает, - сообщила взволнованная женщина. - До утра ещё очень долго. Надо как-то детишек успокоить.
- Да, Вы правы. Пойдёмте в группу.
Они прошли в группу и зажгли ещё одну свечку. В её неровном свете лица детей казались потерянными. В них читался не просто страх - ужас. На улице продолжала бушевать стихия. Порывы ветра и струи дождя хлестали стёкла оконных рам. Гром возвращался с новой силой, словно пытался поставить рекорд громкости. От его грохота закладывало уши.
Среди всей этой суеты Дима Шаров обратил внимание на пустой аквариум, в котором жила маленькая черепаха. Он не понимал, каким образом ей удалось выьраться.
- Валентина Аркадьевна, - крикнул он. - Черепашка!
- Что черепашка, Дима? - не поняла она.
- Она пропала, - сказал он, показывая рукой на пустой аквариум.
Несколько детей быстро повернули головы к домику их любимицы. Черепашки не было на месте.
- Я найду её, если вы дадите мне фонарик, - сказал Дима.
- У нас нет фонарика, - ответила тётя Маша.
- Тогда дайте мне свечку. Можно накапать воском на блюдечко и прилепить свечку, чтобы она держалась.
- Это опасно, - пыталась возразить Валентина Аркадьевна, но тётя Маша взяла со стола блюдце и укрепила на нём третью свечку.
Дима аккуратно взял конструкцию в руки и медленно пошёл искать черепашку. Дети смотрели на него как на настоящего героя. Ведь Дима был известным хулиганом, которого частенько наказывали за то, что он не хотел спать в тихий час. Последний раз его поставили голышом на подоконнике за непослушание.
Гроза продолжала свирепствовать. За окном была кромешная тьма, изредка прерываемая вспышками молний. Гроза то приближалась, то снова удалялась. Дождь лил как из ведра, превращая любую низину в лужу. Мелкие лужи соединялись в большие, а большие сливались в небольшие пруды, в которых воды было по колено и выше.
Время шло очень медленно. В группе стояла тишина, нарушаемая только громом и испуганными вскриками детей. Две свечи роняли неровный свет на бледные лица всех присутствующих. Тётя Маша беззвучно молилась, сжимая в руке медный крестик. Валентину Аркадьевну трясло мелкой дрожью. Дети смотрели на пламя свечей и их отражение в тёмных окнах.
В десять часов вечера ливень начал стихать. Ветер ещё некоторое время продолжал ломать ветки деревьев. Гроза отдалялась на север, унося с собой жуткий грохот и страх. Окружающий мир потихоньку принимал свои привычные очертания.
Вскоре после десяти вернулся м Дима Шаров, аккуратно прижимая к себе черепашку. От его свечки остался небольшой огарок. Дима торжественно вернул любимицу детей в аквариум и сел рядом с остальными «круглосуточниками». После этого Валентина Аркадьевна уложила воспитанников спать, а сама с тётей Машей сели пить чай, чтобы успокоить нервы.
Утром территория детского сада №225 представляла собой ужасное зрелище. Грязное месиво на месте песочниц, сломанные ветви деревьев, несколько разбитых стёкол, разрушенная веранда. Подачу электроэнергии восстановили только через день.