« - Ну же, Тед, мы все уже сделали. Даже семилетний Питер смог! Ты сам захотел с нами пойти.
- Я не думал, что вы ТАК это делаете.
- Если ты трус, то возвращайся домой, и пусть сестра продолжает вытирать тебе сопли.
Мальчик стиснул зубы и нахмурился. Насколько хватало его детской силы, он толкнул излишне болтливого приятеля, и, не обращая внимания на его проклятия, вышел из темного переулка. Остальные ребята последовали за ним на некотором расстоянии.
Большая рыночная площадь – излюбленное место хулиганов и воров всех возрастов и национальностей. Люди тут, поддаваясь необъяснимому закону толпы, теряют бдительность, считая себя защищенными в таком людном месте. Самая большая опасность ложится на плечи продавцов. Их палатки ежеминутно окружают покупатели, все время трогая товары, перекладывая их с места на место. Уследить за каждой ловкой рукой, особенно если она принадлежит ребенку, невозможно. Мальчик шел тихо, исследуя местность. Его охота была сравнима с охотой хищной птицы. Долгое бездействие, а затем молниеносная атака, бесшумная и незаметная для окружающих. Ребята, все время державшиеся неподалеку, то и дело подсказывали наиболее выгодный вариант, но Теодор уже нашел свою добычу.
Запах рыбы заглушал все остальные ароматы, и больше всех притягивал изголодавшихся воришек. Хозяева лавки прекрасно осознавали опасность своего положения, поэтому бдительность их была куда выше. Новичка предупредить об этом не успели. Ускорив шаг, мальчик пошел вдоль длинного деревянного стола, украшенного разнообразной аппетитной рыбой. Приметив себе самую крупную форель, он, не меняя скорости, схватил ее за хвост и крепко прижал к себе. Работа была бы выполнена идеально, если бы как раз в это время один из продавцов не повернулся в его сторону.
- Ах, ты блохастый щенок! Вор, вор! Поймайте его! – Высокий, худощавый старик перекинулся через прилавок, выбрасывая вперед цепкие руки-клешни, но не сумел ухватить юркого парнишку.
У Теодора кровь застыла в жилах от страха, но на помощь тут же подоспели приятели. Бегая в беспорядочном направлении, они сбивали с толку людей, которые не понимали, кого именно из этих беспризорников надо ловить.
- Беги отсюда, пока цел, - шепнул кто-то ну ухо мальчику, и тот, не разбирая направления, кинулся в первый попавшийся переулок. Сзади послышались приглушенные свистки полисменов, отчего новая волна сил овладела им, заставляя переставлять ноги с удивительной скоростью. Совсем выбившись из сил, Тед спрятался под лестницей какого-то дома. Вся его рубашка промокла от вонючей слизи рыбины, но он продолжал крепко прижимать ее к груди.
Прошла целая вечность, когда он услышал знакомый голос.
- Псс.. эй! Мы тут! Теодор. – Голос шел из крохотного окошка под домом, ведущего в подвал.
Кое-как протиснувшись в него, он все еще не выпускал добычу из рук. Тут уже собрались все его приятели. Награбленная за сегодня еда лежала на самодельном столике из булыжника и нескольких досок.
- Смотрите, прижимает ее к себе, как мамаша своего отпрыска! Не бойся, твоей крохе больше ничего не угрожает, - шутником оказался все тот же разговорчивый парнишка, и тут же ответил за свои слова прилетевшей в голову форелью.
- Остынь, мы же шутим, - все еще посмеиваясь, произнес он, бросая рыбу в общий «улов», - ну что у нас тут: рыбешка, две курицы, кусок сыра и… яблоко? – глаза его яростно сверкнули, - Кто принес жалкое яблоко?
Все в нерешительности переглянулись.
- Питер.
Семилетний мальчик виновато пожал плечами, а главный говорун недовольно покачал головой.
- Я не буду подставлять шею под удары, ради яблока. Ты больше с нами не пойдешь. А ты, - он обратился к Тедди, - принят. Отнесем все это Петре, пусть сестры наготовят сегодня вкусностей.
Направляясь домой, мальчишки весело общались. Теодор гордо нес свою ношу, абсолютно не мучаясь угрызениями совести, и уже предвкушал сегодняшний на редкость вкусный пир. Вдруг, в одном из переулков, он заметил знакомый силуэт. Помедлив всего секунду, он отдал ребятам рыбину, пообещал, что доберется сам и ждать его не нужно. На улице уже смеркалось, так что отпустили его неохотно, но все же отпустили.
Снова заглянув в переулок, Теодор убедился, что глаза его не обманули. Там в окружении девушек своего возраста, 17-18 лет, стояла его родная сестра. Мальчик часто заморгал, но привидение не исчезло. Анна действительно находилась в этом постыдном окружении. Не надо быть взрослым и рассудительным человеком, чтобы понять какую роль играли молоденькие наряженные девушки в столь затхлом и безлюдном месте. Яркие дешевые платья, огромные нелепые шляпы и вульгарная косметика, уродующая юную кожу – все намекало на недвусмысленность их намерений. С ними стояли несколько хорошо одетых мужчин, и, вскоре, взяв одного из них под руку, Анна медленно пошла с ним к выходу из мерзкого переулка, то скромно улыбаясь, то томно бросая из под ресниц нежные взгляды.
Испытывая огромную брезгливость ко всей увиденной сцене, мальчик быстро пошел навстречу сестре.
- Анна!
Парочка перевела взгляд на возникшее препятствие. Мужчина рассмеялся, а девушка сердито взглянула на брата.
- Малыш, я понимаю, Анна крадет сердечки всех возрастов, погоди годик другой, пока окрепнешь.
Сестра хихикнула и, сжав руку брата, отвела его в сторону.
- Иди домой, Ральф! – зашипела она, чтобы их никто не услышал.
- Что ты с собой делаешь!? - воскликнул мальчик, - продаешь себя старикашке, какой позор!
- Это не твое дело! – огрызнулась Гретхен, - я не собираюсь всю жизнь провести на ферме у Петры. Надо копить деньги и уезжать отсюда, где больше не надо будет прятаться.
- Можно было найти нормальную работу.
- Какую? Пойти прислугой в дом, где раньше я была почетной гостьей? Нас знают везде, а этот грим, хотя бы служит маской.
- Но ты же страдаешь… - Ральф крепко обнял сестру.
- Это все ради нас…»
Элла застала иностранца, глубоко погруженного в свои мысли. Он сидел в любимом кресле, поставив локти на подлокотники, а пальцы скрестив вместе на уровне груди. После двух часов сна, она уже почти не чувствовала головокружения, только очень хотелось пить. Подкравшись к учителю, она осторожно склонилась над ним, проверить спит ли он или просто задумался.
- Иногда мне хочется вернуться в прошлое, исправить страшные ошибки, - Ральф заговорил, так неожиданно, что девушка испуганно отшатнулась.
- Напугал!
Не слушая ее, он продолжил:
- Когда я считал себя героем, украв рыбину у простого торговца, Гретхен продавала себя пошлым извращенцам, мечтающим полакомиться молодым хрупким телом. Я бы убил их всех, если бы время уже не стерло останки их костей с лица земли.
- Зачем она это делала? – Рыжеволосая присела на широкий подлокотник. Фразу про украденную рыбу она не поняла, но смысл был совсем не в этом, так что внимание решила не заострять.
- Она грезила мечтами о светлом будущем. Хотела начать жизнь с чистого листа подальше от этих мест.
- Предварительно измазав чернилами и грязью прошлый лист?
Юноша долго смотрел в глаза собеседнице, прежде чем ответить.
- К сожалению, ей так и не удалось оттереть пятна прошлого. Ее жизнь стала еще более темной, как и моя.
- Вам не удалось уехать?
- Пропала необходимость. Однажды Петра, наша кормилица, сообщила, что бабушка, та самая, что отказала в помощи несколько лет назад, хочет нас видеть. Мы встретились с ней в безлюдном месте, она не желала приглашать нас к себе, но и опасалась, что кто-то увидит нас вместе. Ей было стыдно, что, по-моему, не удивительно. Она то и рассказала нам страшную правду прошлого. В тот последний мирный вечер отец был арестован в подозрении проведения запрещенных опытов, вся его семья тоже подвергалась аресту, как соучастники. За матерью пришли сразу, нас должны были забрать утром. Когда обнаружили пропажу, искать даже не стали. Кому нужны два бесполезных ребенка. Родителей казнили через неделю, а спустя 4 года нашли доказательства их невиновности. Это означало, что мы больше не были «беглыми преступниками» и могли спокойно возвращаться в наше фамильное поместье.
- По-моему все идет к счастливому финалу, разве нет?
- Для тех, кто познал участь «униженных и оскорбленных» больше не существует понятия чести и воспитания. После возвращения домой, Гретхен больше не нуждалась в деньгах, но ею овладела нужда более губительная и постыдная.
- Нужда в любовниках, - закончила Элла, и получила в ответ короткий кивок, - и причем тут ты?
- Младшие сестры и братья часто повторяют ошибки старших, - загадочно произнес учитель, не спеша поднимаясь со своего трона, - пойдем, тебя мучает жажда.
Девушка послушно поплелась на кухню. Она была рада даже такому маленькому диалогу. Узнать что-то новое из жизни иностранца, очень трудно, но сегодня он сам изъявил желание поделиться своими переживаниями. «Интересно, в какой именно момент он переместился в своих воспоминаниях? А может ли он реально путешествовать во времени?»
- Путешествие во времени весьма опасно и непредсказуемо, - ответил Ральф, насыпая в чашку крупные листочки чая.
«Ну конечно! С тобой можно вообще рта не открывать!»
- Но все-таки возможно? Тогда почему ты только говоришь о том, что хотел бы изменить?
- Жизнь - это чистовик. Мы можем вносить коррективы только на ходу. Но, поставив точку в конце главы, никто не имеет право вернуться в начало и начать исправлять ошибки. Книга моей жизни давно закончена. И я тем более не могу открыть пыльные страницы, и пытаться вывести чернила, которые стали самой сутью листа. Могу лишь перечитывать, не прикасаясь к священным записям.
Юноша говорил медленно, с неприкрытым наслаждением своей беспомощности. Ему нравилось чувствовать себя хоть на что-то не способным. Тем временем комнату наполнял мягкий, чуть сладковатый аромат сливок и карамели. Хотелось делать большие вдохи, чтобы ощутить его полноту, но даже объема легких не хватало, чтобы закончить гамму хитроумных переплетений.
- Молочный улун – слабо ферментированный китайский чай. Нечто среднее между классическим черным и зеленым. Признаться, я удивлен, что ты не осведомлена, он довольно популярен.
Рыжеволосая пожала плечами. Она не могла оторвать губ от чашки. Новый вкус сводил ее с ума.
- А как она выглядела? – вопрос неожиданно родился в голове, и Элла даже не успела хорошенько его обдумать, как он моментально вырвался наружу. «Все равно от него ничего не утаить». Она знала, что собеседник сразу поймет, о ком идет речь.
- Гретхен была привлекательной девушкой… - начал было иностранец, но запнулся и усмехнулся, - я не могу вот так описывать сестру. Ее внешность не может вызывать во мне чувств, поэтому я не смогу достойно ее представить. Но кое-что я все же сделаю для тебя.
Подождав, пока девушка закончит чаепитие, он жестом показал ей направление к лаборатории.
- О нет! Только не это жуткое место. Я больше не желаю становиться твоим подопытным кроликом.
- Тебе и не придется. Пока ты спала, я поработал с демоном, затем ввел ему снотворное, так что до завтра в подвале будет тишина.
Парочка прошла мимо уже знакомого кабинета в пользовавшееся меньшей репутацией второе секретное помещение. «Комната-пыток» - так окрестила ее рыжеволосая. Огромный стол посередине был пуст, угольно-черное существо лежало в клетке в дальнем конце комнаты. Ральф подошел к одной из странных машин, напоминающую по форме цилиндрическую колбу и набрал код на панели управления.
- Знаешь, все эти штуки напоминают мне инвентарь из фильмов про будущее. Вот эта, например, похожа на криокамеру.
- Криокамеры есть и в настоящем. Но предназначены они совсем не для «хранения» живых существ. Это невозможно с научной точки зрения. Хотя твои мысли в принципе верны.
Учитель еще пощелкал какие-то переключатели, и герметичная дверь, наконец, отворилась. Оттуда была изъята девушка и расположена на столе. Кожа ее была полупрозрачна, кроме вен кое-где можно была рассмотреть и мышечную систему. Волосы отсутствовали вообще, единственное, что придавало телу более менее человечный вид – выразительные голубые глаза точь-в-точь, как у юноши в белом халате. Элла едва ли ожидала увидеть получеловека, тем более невидящий взгляд манекена ее напугал. Отшатнувшись, она уперлась спиной в грудь иностранца.
- Это она?
- Не совсем. Это сосуд, который, насколько я могу вспомнить, похож на мою сестру. Работа над ним еще не закончена, как видишь.
- То есть, это не ее тело? Как… ты сам его создал? Из чего?
Учитель провел рукой по животу лежащей на столе, периодически надавливая, проверяя прочность кожного покрова.
- Я собрал его по частям, как пазл. Искал в других то, что напоминало мне сестру, и просто сращивал ткани. С волосами труднее, их необходимо вживлять. Раньше все мои попытки не увенчивались успехом, но синтезированные из твоей крови вещества помогут мне закончить дело.
- Ладно, и что потом? Оживишь ее?
- Надеюсь когда-нибудь я смогу выпросить назад ее душу, а пока сосуд будет покорно ждать.
Юноша взял бездыханное тело и понес его обратно к цилиндру. Рыжеволосая последовала за ним и увидела, что он просто кладет его на дно странного механизма. Закрыв дверь, он набрал что-то на панели управления и преспокойно пошел к письменному столу, где его уже ждал потертый блокнот и остро заточенный карандаш.
- Все так просто? Ты запираешь ее в цилиндре, и она продолжает нормально функционировать? «Кошмар! Я, кажется, начинаю интересоваться всей этой научной ерундой, хотя в школе ненавидела естественные науки».
- Не все так просто, - бросил Ральф, быстро вырисовывая на бумаге причудливые загагулины, - в цилиндр подается уникальный газ. Он расщепляет все вокруг, превращая, независимо от агрегатного состояния, в себе подобные частицы, которые в свою очередь сохраняют информацию о прошлом предназначении и функциях. При экстремально низкой температуре молекулы газа замерзают, в твердом состоянии они больше не могут влиять на свойство других частиц, соответственно те переходят в обычное состояние. Понимаешь? Проще говоря, когда машина работает, тела, как такового, там нет, исключительно газ. Потребовалось много времени, чтобы создать внутренний покров цилиндра, в противном случае газ просто расщепил бы и его. В основу лег сплав осмия и рения, припорошенный кучей других разнообразных металлов…
Элла практически не слушала ответ на собственный вопрос. Ее не завлек неожиданный урок физической химии, так что она скучающим взглядом следила за пляшущим в руках иностранца карандашом. Юноша разошелся не на шутку и уже был во вселенной формул и вычислений, когда внезапно прервал свое повествование на полуслове.
- Твой телефон звонит. Он в сумке в прихожей. Иди быстрее, это важный звонок.
По его лицу нельзя было прочесть никаких эмоций, так что девушка, не теряя времени, поспешила последовать совету. Пока она поднималась по лестнице, сердце начало ускорять такт. Предчувствие, что вести на том конце провода не несут ничего хорошего, овладевало ей все сильнее, особенно когда в трубке послышался знакомый взволнованный голос.
***
Больница – обитель страдания и страха. Люди вынуждены идти в ненавистное место с белыми стенами, толкаемые надеждой на волшебные свойства медицины 21 века. Половина выходит разочарованными, остальные не выходят вовсе.
При современном высокотехнологичном оборудовании стала доступна диагностика и лечение многих ранее смертельных заболеваний, однако «право на жизнь» зачастую стоит дороже, чем все многоэтажное здание лечебницы. Естественный отбор Homo sapiens sapiens больше не зависит от природных данных, сегодня все решает размер кошелька.
Шукар, дочь богатого наркобарона, никогда не задавалась вопросом о финансовом благополучии, ей не было дела до чужих денег, поэтому она смотрела абсолютно одинаково на богато одетых детишек с идеальными манерами, и на беспризорников со слоем грязи под ногтями. Сидя в очереди на сдачу крови в городской больнице, она только и мечтала поскорее уйти из переполненного людьми, вонючего места.
Напротив нее, также ожидая своей очереди, сидел очень бледный и худой мальчик примерно того же возраста. Он отличался от всех и не мог не заинтересовать любопытную цыганку. В его глазах не было страха перед предстоящей процедурой, напротив, сплошное безразличие ко всему происходящему. Рот был немного приоткрыт, мальчик делал неглубокие ровные вдохи, казалось, просто спал, сидя на стуле. Перехватив взгляд девочки, он слабо улыбнулся. В тот момент, когда его светло-карие глаза встретились с черными глазами Шукар, ее будто ударило током. Неприятный разряд прошелся по телу, что она невольно заерзала на кушетке. Почувствовав, как кровь отливает от лица, делая его похожим на белоснежный лист, девочка начала нервно растирать щеки дрожащими похолодевшими руками. Мальчик принял резкую перемену настроения за страх и попытался успокоить незнакомку.
- Эй, да это даже не больно. Знаешь, вот если ты упадешь и поцарапаешься, это будет больнее, чем укол.
Черноволосая продолжала в ужасе смотреть на собеседника. Его голос, мягкий и немного сиплый, звучал как будто за стеклом, а сама она находилась где-то вне помещения и земной материи в принципе. Даже общение с духами не казалось ей настолько страшным, но на этот раз холод парализовывал. Кто-то стоял рядом, прямо за спиной ничего не подозревающего ребенка.
- Мне делают такие уколы несколько раз в неделю, так что поверь! Лучше скажи, как тебя зовут? – вопрос заставил цыганку вновь сфокусировать взгляд на бледном лице и больших тусклых глазах.
- Шукар… - голос предательски дрогнул, темный сгусток энергии, прямо за спиной ее юного собеседника, начал принимать форму человеческого тела.
- Ха-ха Шукар… - мальчик захихикал, благо воспитание вовремя дало затрещину грубияну, и он смущенно опустил глаза, - эм… странное имя.
Но цыганка уже не слышала его комментариев, она была полностью сосредоточена на существе из иного мира. Могильный холод и плотный полог тумана предупреждал, что гость не несет ничего хорошего ни ей, ни, тем белее, тому, по чью душу он явился. Тем временем черты призрака уже не казались девочке незнакомыми. Лицо, искаженное судорогой боли и страха, было запрокинуто назад, руки неестественно перекрутились, ноги все еще скрывал туман. Дух-марионетка был послан против своей воли, скорее всего даже не зная истинной своей миссии. Новый удар парализовал сердце Шукар, когда она узнала в уродливом создании своего неожиданного собеседника – призрака-подростка, которого она встретила на кладбище, того самого юнца, который принимал смерть за освобождение, а теперь стоял перед ней, изнемогая от жутких страданий.
Чтобы не закричать, черноволосая автоматически закрыла рот руками. Над ней тут же озабоченно нависла тетка, назначенная сопровождать дочь главаря в больницу. Мальчик, пытавшийся ее успокоить, тоже подошел ближе, и присев на корточки, участливо положил руку ей на колено.
Шукар молчала, опустив голову. У нее не хватало смелости опять посмотреть в глаза ни живому, ни мертвому мальчику.
- Максим Рязянов здесь? – молодая медсестра, выглянувшая из кабинета, имела на редкость противный и грубый голос, но ответ был произнесен мягко и вежливо, у самого уха цыганки.
- Я тут, брат спустился за талоном, и я решил пока не заходить.
Девушка раздраженно цокнула.
- Талоны берут заранее, чтобы очередь не задерживать. Вот знают же люди, что им по времени! Никакого уважения! Сейчас все простаивают из-за вас… - сделав паузу, дала виновнику время покаяться над проступком, затем с интонацией великого презрения, пригласила его войти. – Заходи пока, потом талон занесете.
- Эй, смотри! А я-то не боюсь! – Макс дружески похлопал Шукар по ноге и резко вскочил на ноги.
Цыганка вздернула голову и увидела, как призрак потянулся своей кривой рукой к спине мальчишки. В последнюю секунду она вскочила на ноги, и черный сгусток прошел прямо сквозь нее, дотронувшись до своей истинной цели лишь пальцами, он начал исчезать, издавая глухое шипение.
Люди, не видящие истинной картины происходящего, подозрительно покосились на черноволосую. Максим тоже повернулся, но взгляд его уже был расфокусирован. Девочка всегда боялась таких пустых глаз. Сделав пару шагов назад, он упал, громко ударившись головой об кафельный пол. Делая частые, неглубокие вдохи, мальчик изо всех сил пытался подняться, но мышцы не слушались его, то и дело сжимаясь в мучительной судороге. Дети заплакали, взрослые растерялись, лишь Шукар бросилась к незнакомцу, понятия не имея, чем может помочь.
- Кто-нибудь поможет? – завизжала она, задыхаясь от страха. Руки ее тряслись даже больше, чем у лежавшего на полу.
Кто-то побежал за врачами. Из кабинета выглянула медсестра, беспомощно застыв в дверях. Родители успокаивали напуганных отпрысков, жалуясь на некомпетентность медицинского персонала, а черноволосая, прислушиваясь в слабому пульсу мальчика, ненавидела всех, кто сейчас заполнял это бесполезное здание.
Вдруг, растолкав толпу, прибежал молодой человек, тоже бледный от страха и запыхавшийся от бега. В руках его был новенький талон, и цыганка сразу поняла, кто перед ней. Коротко объяснив ему, что произошло, она помогла уложить беднягу на кушетку. Максим был в сознании, однако плохо соображал, почти ничего не видел и не отзывался на внешние раздражители. По лицу катились крупные капли пота, а руки были холоднее льда.
Наконец, подоспела бригада докторов, которые немедленно забрали мальчика в реанимацию. Шукар упросила юношу постарше пойти с ним, несмотря на восклицания и угрозы своей тетки. Парень согласился, хоть и не охотно. По дороге он сообщил страшную новость родителям, а позже, посчитав это своим долгом, решил позвонить Элле.