Любил дед Еремей бражку, страсть как любил. Ни самогонки, ни водки не надо. Тщедушный и тихий дед, супружницу свою, бойкую Прасковью Пантелеймоновну, побаивался.
Промоет пшеницы, принесёт колодезной воды. Сахара купит на заначку, что от бабки припрятал с пенсии. Насыплет на дно 20-литрового бидона зерна, сахара, дрожжей; нальёт тёплой воды, прикроет и спрячет от бабки на печи, завалив тряпками.
Бабка Прасковья не любила его пристрастия к бражке. Ну, не то, чтобы ей не нравилось, что дед всё время навеселе ходил, а с точки зрения экономии:
— Это же надо, скоко сахару-то уходит? А зерна? Я курам стоко не насыпаю! — возмущалась она, подсчитывая убытки.
Как-то увидев, сколько тряпок на печи навалено, решила бабка порядок навести, да и наткнулась на бидон с бражкой. Приоткрыла край плотной тряпки. В нос ударил ядрёный запах бродившего напитка. Черпнула кружкой, попробовала. Терпко-сладкий вкус понравился ей. Решила она разыграть супруга, пока тот ушёл к соседу.
Слила она бражку в другой бидон, в погреб спустила, а набухшие зёрна курам бросила. Приходит дед Еремей от соседа, а куры все валяются без признаков жизни. Собрал он их за лапы да и выбросил на навозную кучу за сараем.
— Всё, бабка, куры твои все сдохли, – доложил он, заходя в избу.
— Как сдохли? Шас токо живые были. Я ж кормила их!
— Чем же ты их кормила-то? – ехидно спросил Еремей.
— Как чем? Вон, бражку твою вылила, а зерно курам бросила.
— Ну, ты думаешь башкой своей дурной: то человек, то курица — чуешь разницу? Дак, ты шо, и бражку вылила? — дошло до него.
Бабка пригорюнилась, не ожидала она такого поворота событий. Чувствуя себя виноватой, побежала в погреб и принесла бидон с бражкой.
— Вот горе-то какое, придётся завтра к Сидоровне сбегать, хоть парочку кур, да петуха купить. Как без яиц-то?
Поминали с дедом курочку-несушку, пеструшку, что каждый год по 10-15 цыплят выводила. Курочек-молодок — каждую, что яйца хоть и маленькие, а исправно несли. Петуха, с кудрявым гребешком, что ни у кого такого красавца не было в деревне.
Утром, с больной головой, собралась бабка Прасковья к Сидоровне. Выходит, а куры ходят по двору, копошатся, как ни в чём не бывало. Она зажмурилась и снова открыла глаза. Куры с петухом продолжали неспешно бродить, а петух заботливо их созывал.
Случай такой мог произойти в любой Российской глубинке. Мой рассказ основан на реальных событиях из рассказа бабушки.
Фото из интернета