(А. В. Розен, Н. А. Бестужев, 1826)
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
-Как это правильно, барыня, - сказала горничная Дарья, когда Милана прочитала ей стихотворение из журнала.
Милана сидела с ней у окна детской спальни. Пока дети их мирно спали в колыбелях рядом, она читала для горничной литературный альманах «Северные цветы».
-Это написал Александр Сергеевич Пушкин, - сообщила Милана тихим голосом.
-Да, да, помню, Вы рассказывали, барыня, - кивала Дарья.
-Не страшно тебе, что осталась при мне? - улыбнулась Милана.
-Что Вы, барыня, мне больше счастья нет! - смотрела та искренностью своей открытой души.
-Я буду строга, ты будешь учиться! - повторила Милана, как уже до того ей повторяла несколько раз, согласившись забрать с собою после продажи всего, что досталось от графа Краусе.
-Я только рада, барыня! - кивала Дарья.
-Барыня, - крадучись вошла ещё одна служанка. - Там прибыла некая дама. В гостиную проводили обождать. Себя не называет. Говорит,... знакомы вы были в Гур.. Гуньер... буре..., - запиналась она, не зная как выговорить название, и Милана сообразила:
-Гунгербург!
Милана вручила журнал Дарье и тут же умчалась в гостиную... Там, медленно расхаживая и поглядывая в окно, ожидала её баронесса фон Розен, которую Милана узнала и была очень счастлива встретить:
-Анна Васильевна! - улыбнулась Милана. - Какими судьбами? Как Вы меня нашли?
-Милана Александровна, - раскинула та руки для объятий, так же радостно встречая её.
Они крепко обнялись и поцеловали друг дружку в щёки три раза, словно давно были подругами, и души их убедились ещё раз в добродушии каждой, хотя встреча была всего лишь однажды, тогда,... в Гунгербурге...
Они сели на диван.
Взволнованно снимая перчатки, Анна опустила взгляд:
-Я надеюсь, не отнимаю у Вас драгоценного времени.
-Что Вы! - замотала головой Милана. - Мне дорог Ваш визит, на который я и не рассчитывала никогда!
-Вы знаете, если бы не то, что я узнала от Веры Григорьевны Чернышёвой, я бы вряд ли сюда приехала, - взглянула та ей в глаза, и была видна дрожь её переживаний.
-Простите мне, Анна Васильевна, не бываю в свете, не знакома с Верой Григорьевной, - растерялась Милана.
-Ничего, - улыбнулась та. - Я тоже больше не блистаю на приёмах. Дело в том, что в августе прошлого года я получила разрешение ехать к супругу в Читинский острог. Брат мой помог добиться разрешения, - начала рассказывать та. - Но ко мне вдруг пришла Вера Григорьевна. Она сестра Александрины Муравьёвой, находящейся уже с мужем там, и просила меня со слезами взять её с собой под видом служанки, чтобы помогать сестре... Но потом я узнала от неё, что Вы пытались безуспешно поговорить с матерью Никиты Муравьёва. Я слышала о том, что произошло в Вашей судьбе, и не поверила, что Вы могли вот так вот предать чувства к Алексею Николаевичу.
-Я об этом и хотела попросить Екатерину Фёдоровну - как-нибудь передать Алексею, - призналась Милана, понимая, что Анна ждет от неё признаний. - Вы направляетесь туда... Когда?
-Я только что была у Бенкендорфа... Снова просила разрешения взять с собою сына... У нас с Андре сын родился, - опустила она снова взгляд, но слёзы, которые попыталась скрыть, всё же показались на щеках...
-Сын, - затаила дыхание Милана, понимая переживание собеседницы.
-Я слышала, что Якушкиной было позволено взять сына с собой, и сразу отправилась к Бенкендорфу просить о том же. Но он уверять стал меня, что ей не позволят, что это недоразумение. Сын её болен, а потому она не смогла вовремя отправиться к мужу, - вытерла Анна слёзы платочком.
-А если бы она успела?! - удивилась Милана.
-Я тоже удивилась, и Бенкендорф сказал, что её бы не вернули назад, конечно же... Какое несчастье, что сын её заболел, - сочувственно сказала Анна. - А я отправляюсь с сыном в Москву... Сына своего оставляю на воспитание младшей сестре, - всхлипнула она в горе души. - Я должна быть с Андре... И верю, что мы ещё будем с сыном.
-Разумеется, - верила и Милана, прослезившаяся вместе с ней. - Анна Васильевна, - несмело обратилась она. - Вы бы не смогли хотя бы на словах передать Алексею весточку от меня?
-Вы знаете, - улыбнулась та и подняла к ней добродушный взгляд. - Вера Григорьевна натолкнула меня на одну мысль, и затем я здесь... Я хотела предложить Вам иное... Под видом служанки Вы бы не согласились отправиться со мной и сами бы объяснились с ним?
-Боже, - участилось дыхание Миланы, сердце которой в миг бешено забилось в надежде на давно ожидаемую удачу, пустив будто проснувшуюся кровь по венам горячим потоком.
Они сидели некоторое время в тишине, не смея больше ничего сказать. Их глаза общались за них, дрожа в слезах и сопереживаниях, пока вдруг не вынуждены были вздрогнуть от раздавшегося восклика примчавшегося трёхлетнего сына Миланы:
-Мама!
-Мой малыш, - приняла та его в свои любящие объятия и посадила к себе на колени. - Это наш с Алексеем сын... Тоже Алёшенька, - призналась Анне Милана в ласковой улыбке, и та в ужасе закрыла рот ладонью.
-Что с Вами? - забеспокоилась Милана.
-Мне никто не рассказал, что и сын у Вас имеется! - высказала та, стараясь удержать дрожь взволнованности. - Видит Бог, я бы не пришла сюда, если бы знала, что у Вас есть ребёнок. Это ужасно, что я Вам предложила!
-Нет, нет, - забеспокоилась Милана. - Прошу Вас, не отказывайтесь, я поеду с Вами, я готова уже давно!
-Вы с ума сошли... Я не знаю, как оторваться от собственного дитя, а отрывать Вас от Вашего тем более не посмею! - поднялась Анна, чтобы поскорее уйти.
-Нет, умоляю, нет, - встала Милана с сыном перед ней на колени. - Алексей не в каторжных работах там! Он на службе, но ему запрещено сообщаться с кем-либо здесь, кроме как посылать доклады в канцелярию, - бегло сообщала она. - Молю Вас, ради всего святого! Умоляю, позвольте отправиться с Вами! Я верю, вернут нас с Алексеем вместе, если мы оттуда будем слать прошения. Наш сын должен быть воспитан настоящим отцом! Вам ли ни понять моего страдания! - уже рыдала она во взорвавшихся чувствах.
Прибывшая на услышанные крики Дарья отозвала маленького Алёшу к себе, забрав в ласке за собою, на что мальчик не был против, начав тут же что-то своё рассказывать...
-Милая моя, - опустилась перед рыдающей Миланой и залившаяся слезами Анна.
Они обхватили друг дружку в крепкие объятия, а их души знали: не останутся одни в общей беде...
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/04/19/497