в память о Натали
Легким движением руки я открыл дверь в темной арке дома на набережной.
-Вы барин к кому? спросил меня строгий человек при входе.
-К Пушкину, не узнаешь уже? -ответил я.
Мне отворили. И вот опять на его новой квартире как-будто в первый раз.
Войдя, передо мной предстала парадная лестница ведущая вверх. Небольшие пролеты с широкими белыми перилами привели меня к большой двустворчатой двери. Я позвонил в хитроумный звонок. Короткая трень колокольчика разбудила притворную тишину. Кто-то куда-то побежал, послышались детские голоса, шуршание - дверь открылась. На пороге стоял невысокий уже в летах и в потертом сюртуке с седыми баками его камердинер. Ничего не спрашивая он впустил меня, затем закрыв за мной дверь тихо удалился. Я оказался в темной приемной комнате один. Сняв с себя пальто и цилиндр -бросил на стоявшее в углу кресло. Через секунду вбежала молоденькая девушка.
-Александрина - представилась она.
-Вы к Александру Сергеевичу? -спросила меня она тихо, словно боясь кого разбудить.
-Да -кивнул я, не разглядев ее лица.
-Проходите -сказала она провожая меня в соседнею комнату.
В комнате царила полная неразбериха, вещи были разбросаны повсюду, где только можно. Такое впечатление, что здесь не убирались уже давно. Впрочем, это как-то мало меня беспокоило. У самого не лучше.
-Ну что мой друг, надеюсь Вы не с пустыми руками пришли ко мне? -послышался из дальних комнат знакомый голос.
-Не с пустыми -громко ответил я голосу, держа в руке бутылку Игристого.
В лиловом халате,в восточных тапках с закругленными носами, окруженный своими детьми он предстал предо мной в задорном настроении с распростертыми руками.
-А я смотрю, кто это в такую рань звонит нам в дверь? (три часа дня)
Мы с ним по братски обнялись похлопывая друг друга по спине, словно уже не виделись давно.
-Откупорим шампанского бутылку, иль перечтем Женитьбу Фигаро? -засмеялся он, провожая меня к нему в комнату.
Встретилась его Наташа в скромном платье.
-Вот Таша смотри, кого в гости к нам занесло?
Наталья Николаевна отвесив поклон и забрав детей удалилась, ни проронив ни слова.
-Ни в духе сегодня -прошептал он.
-О грехах моих сегодня с утра мне читала.
-Ты знаешь, я опять влез в долги. Журнал денег не приносит (Современник, литературный журнал, издаваемый Александром Пушкиным), а жить то надо.
Махнув рукой я сел на диван.
-Сам в долгах как в шелках. Давай лучше вина и с "пеной шумной" забудем все -ответил ему я.
-Слышал новость...Безобразов своей жене выстрелил ртутью в лицо, якобы за измену. Теперь под арестом сидит на гауптвахте, а она еле живая. Дело дошло до Государя, будет разбирательство. А ведь мой Дельвиг умер так, не пережив измены жены. Вот и думаю, как бы и мне не пальнули за мои измены -с йорничал мой друг
-Безобразов сам безобразен. Ревность его доведет до сумасшествия. - утешил его я.
-А как там твои мамзели? -поинтересовался он.
-Так одну, тетка увезла в деревню, чтоб не понтировала больше в карты.
-Другая сейчас с этим молодым бароном вертится. Шлюшка.
-Так что я пока свободен -ответил я.
-Есть у меня для тебя одна прелестница -подмигнул мне он.
-Давеча у графа Бобринского на балу смотрю стоит одна молоденькая -краснеет.
-Кто такая? спросил у Ланской.
-Молодая Строгонова!
"...Красу невинности прелестной,
Надежды милые черты,
Улыбку радости небесной
И взоры самой красоты..."
-Полетика обещала представить меня ей.
-Что за сводня эта Идалия Полетика?
-Тоже шлюшка наверное!?
-Не говори так о ней. Я еще люблю ее -сказал он мне.
-А что за девушка встретила меня? -спросил его я.
-Так это сестра моей жены Александрина, приехала погостить. Тяжко ей с матерью своей. Та похоже свихнулась. Пьет безбожно и дурит. Так я подумал, пусть живет с нами. Да и Таше веселее - сестра родная все-таки.
-Я кстати рассказывал тебе про свое сватовство Гончаровым? Так послушай.
-Поехал я свататься к ним на Полотняный завод. Так и так посидели за столом, а там ее дядя давай в карты играть предлагать. А у меня денег то нету, сам знаешь. А он -сыграй на Наташино приданое, не прогадаешь. Я наотрез. Они уговаривают. Так пока гостил у них, все деньги и проиграл этому дяде. Так с пустыми руками и вернулся. Пришлось нашу Кистеневку продать, чтоб свадьбу не расстроить.
-Так что женка моя до сих пор простить мне этого не может. И вообще страдает она из-за меня чувствую сильно. Вспоминает мне все при случае.
Он встал и подошел к окну. За окном шел снег.
-Слышал Хвостов стрелялся?
-Ты сегодня оставайся у меня, завтра домой поедешь. У меня есть еще Капитанский Ром и разговор с тобой еще есть. Пятнадцать человек живет со мной, а поговорить не с кем.
-Ладно неси свой Ром, будем говорить с тобой до утра -ответил улыбаясь ему я.
Вскоре вошла Наталья Николаевна.
-Пушкин! Пора же уже обедать, ведь дети ждут и гостя приглашай -обратилась улыбаясь его жена смотря на меня.
-Да, да ведь уже девять часов пора обедать нам всем! (такой здесь поздний обед).
За столом собрались все: дети, две сестры Натальи, она сама и мы.
Пушкин балагурил как всегда, дети хихикали, а она молчала и только изредка посматривала то на меня то на мужа.
Обед был весьма не дурен -отметил Пушкин.
-Вот ты назвал ее шлюшкой, а хочешь я почитаю ее письма? -обратился он ко мне уже сидя в кресле в своем кабинете.
-Чьи письма?
-Полетики.
-Ну если ты это считаешь нужным, то читай -потягивая Ром предложил я.
Вот к примеру последнее....
"Милый друг, полюбившую Вами однажды я умоляю поверить ей и сейчас. Все что связывало нас с Жоржем было лишь легким и безобидным флиртом, для того чтобы разбудить Вас."
-Или вот еще несколько строчек из письма:
"...вы плохо меня знаете, ибо если я кого люблю, то люблю крепко и навсегда."
Ты понял о чем она?
-Вот тебе и испанская штучка! (в ней текла испанская кровь по матери)
Смотри, чтоб это "крепко" не стало петлей на твоей шее -сказал ему я.
"...Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой всё ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть,вот блаженство!"
Процитировал он.
-Она так прекрасна, эта белокурая бестия, если б ты знал как она хороша!
Пушкин залпом выпил стопку и предложил раскурить свои трубки.
Комната быстро погрузилась в голубой туман от курительного табака с восточными благовониями.
-Не затягивайся сильно -посоветовал он.
-Представь себе, как третьего дня утром встретил я в дворцовом саду великого князя .
-Что ты один здесь философствуешь?
-Гуляю, говорю ему.
-Пойдем вместе.
Разговорились о плешивых.
-Вы не в родню, в вашем семействе мужчины молодыми плешивеют.
Государь Александр и Константин Павлович оттого рано оплешивели, что при отце моем носили пудру и зачесывали волоса
-На морозе сало леденело, и волоса лезли -говорю ему.
-Нет ли новых каламбуров?
-Есть, да нехороши, не смею представить их вашему высочеству.
-И у меня их также нет приличных. Так доведя великого князя до моста -ему откланялся.
-А он еще держится молодцом? -спрашиваю его.
-Помогает мне. Давеча выпросил у государя для меня в долг двадцать тысяч на издание Пугачева.
-А ты слышал о конфузе со старым Волконским? -спрашиваю я.
Недавно государь приказал князю принести к нему из кабинета самую дорогую табакерку. Дороже не нашлось, как в девять тысяч рублей. Князь Волконский принес табакерку. Государю показалась она довольно бедна.
-Дороже нет — отвечал Волконский.
-Если так, делать нечего, — отвечал государь: — я хотел тебе сделать подарок, возьми ее себе.
-Вообрази себе рожу старого скряги. Теперь в кабинете табакерки появились уже в шестьдесят тысяч.
Мы громко рассмеялись, да так, что услышали голос Натали.
-Пушкин! дети уже спят!
-Слушай, друг Евгений, а пошли прогуляемся к Вульфу. У них всю ночь можно провести. Не пожалеешь!
В приемной взгляд скользнул по зеркалу. Там стояли двое и уже в цилиндрах, один в приталенном пальто под горностаем в пол, другой в медвежьей шубе во внутрь.
-А где моя трость?
Послали искать его трость.
Декабрьская ночь нас встретила колючим морозом и большим звездным куполом, который словно огромный шатер накрыл Санкт-Петербург, погрузив все во мрак. И только вдоль Мойки кое-где горели слабо фонари и мерцали огни в окнах домов.
В большом доме на Невском под вывеской "Cafе chinois" кипела своя ночная жизнь. Подбежавшая прислуга быстро смели с нас снег и пригласили во внутрь.
-Начнем с грога? -предложил Пушкин.
-А кончим с музами? -улыбнулся ему я.
В соседних комнатах гуляли гусары, донося до нас свои крики и женские визги. А рядом на скрипке кто-то играл что-то из трагедии Эдуарда четвертого, что шло сейчас в Михайловском театре.
Разомлев от грога, потребовали по крепче. Нам принесли две бутылки красного Бурбона. Голова моя поплыла сама по себе, а у него началась переписка. Он быстро писал одну за другой записки, которые отсылал своим адресатам.
-Пушкин, кому все пишешь?
Пишу тем, кто отзовется нам в такую пору...
Через час мы уже неслись в санях по Невскому к той, которая ответила на его записку. Вошли в неосвещенный дом. Похоже нас уже там ждали. Из темноты вышла молодая девушка со светлыми волосами. Ее лицо освещала трепыхающаяся на сквозняке свеча. Она была миловидна и по детски невинна, как мне показалось.
-Александр -тихо спросила она.
Он подбежал к ней и поцеловал ее.
-Позволь представить тебе моего близкого друга –Евгения. Я тебе рассказывал о нем, помнишь?
Она посмотрела на меня внимательно, словно вспоминая.
-Евгений, а это Идалия -познакомься.
Я поцеловал ее руку и уловил в ее запахе знакомый мне жасмин.
-Евгений -представился я.
Это было не просто знакомство –это было посвящение в одну из его тайн, которыми он в последние время окружил себя.
В буфетной я увидел, как его тайна раскрывалась все больше и больше. Распаленная от его поцелуев девушка с трудом удерживала Александра. Грудь ее тяжело дышала. Вскоре я был покинут ими. Устроившись на широком диване я заснул. Во сне кто-то меня взял на руки, потом раздел и погрузил на мягкую кровать, приговаривая: барин, барин...ах, барин.
Проснувшись, на столике меня ждала записка. "Сегодня в шесть в Аничковом на балу будешь представлен Строгоновой." Я взглянул на часы. Стрелки указывали на четверть третьего. Голова еще гудела. Я перебрал в памяти все события этой ночи. Мысленно поблагодарил хозяйку этого дома за представленный ночлег. Ополоснувшись и одевшись я вышел на улицу. У дверей лакей в белой ливрее отвесив поклон закрыл за мной дверь таинственного дома.
Вечером я уже встретил Пушкина в Аничковом дворце с Наталией Николаевной. Их лица были покойны и ничего не выражали. Увидев меня он только повел бровью, спрашивая -ну как ты?
Вскоре ко мне подошла ночная знакомая в ослепительно розовом. Взяв меня под руку она повела в сторону. И опять этот знакомый запах жасмина и волнующая грудь.
-Милостивый государь, позвольте мне Вам представить графиню Марию Строгонову.
-А мне позвольте Вам выразить свою благодарность за участие в этом деле и...
Она строго посмотрела на меня. Я запнулся.
-Евгений -друг детства господина Пушкина -представила меня юной девушке.
-Мария -улыбнулась она, представившись мне.
-Разрешите пригласить на тур танца -обратился к ней я и ее сопровождающим.
-Вы правда друг поэта Пушкина? Я так люблю его стихи. Познакомите меня с ним?
-Конечно познакомлю -танцуя с ней пообещал я.
Так представившись одной, я познакомился с другой.
Конечно я о белокурой испанке! В свои двадцать лет она уже блистала в свете, а будучи уже замужем за полковником гвардии Полетику вела от него свою игру. Если бы он знал о связи с Пушкиным, страшно подумать. Но мой друг всего один из всех ее тайных любовников. Так я думал кружа с молодой графиней.
В курительной я чуть не растянулся о подставленную подножку моего друга.
-Ну как она тебе? -с искрящим взором спросил меня он.
-Ты о ком?
-Я о молодой Строгоновой.
-Могу тебя утешить, ей не терпится с тобой познакомиться. Всю дорогу о тебе только и спрашивала.
Он вскочил с кресла, словно зажженный новой идей, страстью, планом и убежал куда-то.
Бал шумел и был в разгаре, когда опустошенным я покинул его ни с кем не простившись. Я был влюблен и раздавлен. С первого взгляда она овладела моим разумом и душой. Молодая, белокурая испанка с украинской фамилией. Вот тогда я понял моего друга поэта, когда он писал эти строки:
"...нет,поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой все ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть... вот блаженство!
И я лишен того: для вас
Тащусь повсюду наудачу;
Мне дорог день, мне дорог час:
А я в напрасной скуке трачу
Судьбой отсчитанные дни.
И так уж тягостны они.
Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я..."
На улице шел снег и кружила метель. Сбивая снег с чугунных оград я брел вдоль Фонтанки подняв воротник и нахлобучив свой цилиндр. А там уже далеко за колонами дворца -была она, та единственная, которая так волновала меня.
"Боюсь: в мольбе моей смиренной
Увидеть ваш суровый взор
Затеи хитрости презренной —
И слышу гневный ваш укор.
Когда б вы знали, как ужасно
Томиться жаждою любви,
Пылать — и разумом всечасно
Смирять волнение в крови;
Желать обнять у вас колени
И, зарыдав, у ваших ног
Излить мольбы, признанья, пени,
Все, все, что выразить бы мог,
А между тем притворным хладом
Вооружать и речь и взор,
Вести спокойный разговор,
Глядеть на вас веселым взглядом!..
Но так и быть: я сам себе
Противиться не в силах боле;
Все решено: я в вашей воле
И предаюсь моей судьбе."
Его строки бежали, летели за мной колючим снегом, обгоняя и проникая в самое сердце. Так бродил я по спящему городу пока вовсе не окоченел от мороза. Днем же одевшись теплее и прикрывшись шерстяным шарфом я отправился искать тот таинственный дом. И вот он, высокий с большими окнами предстал передо мной. Я смотрел на него, а он на меня, пока не показался санный экипаж. Дверца открылась и я увидел красный сапожок, затем край платья прикрытой шубкой. Милое лицо взглянуло на меня и быстро поднявшись по ступенькам скрылось за дверью. За ней в камзоле поднялся и высокий офицер, видимо ее муж, подумал я. Так впервые я дал понять о своих чувствах, той, которую полюбил так сразу в объятьях моего друга.
Вскоре получаю записку от Пушкина. "Тобою интересовалась «П» хочет объяснения. В субботу будет обед у Энгельгардта, приглашена и «П» с супругом. Затем все едим смотреть пароход «Елизавета». Жди нас там."
Железная машина стояла на Неве скованная льдом изрыгая клубы черного дыма. Заметив экипаж Пушкиных я вышел к нему на встречу.
-Вот так встреча! -разыграл он сценку.
Я сняв цилиндр поклонился.
Подъехал и знакомый экипаж. Из него выпорхнула Идалия, затем и показался ее муж.
Пушкин представил меня им -Евгений, мой лучший друг!
-Мы всегда рады Александру с Натали, будем рады видеть и Вас у нас дома. Правда Alex? -обратилась она к мужу. (среди своих она называла его "Божья коровка")
-Но конечно заезжайте, в покер партишку с играем. Идалия так любит это занятие, будем рады -ответил он.
Забравшись на пароход, я подошел к ней. Снова ее запах жасмина кружит мне голову. Прижав ее руку к поручню тихо спросил:
-Могу ли я надеяться?
-На Вас виды. Молодая графиня ждет Вас а Вы? Немедленно поезжайте завтра и представьтесь ей. Я обещала, что будите. А с Вами разберемся позже.
Она посмотрела на меня, как тогда по детски, той ночью.
-Мое сердце принадлежит уже Вам.
-Но Вы забываете про Александра? Он ждет от Вас решительности.
Она выскользнула, убежав растаяв в клубах дыма железного парохода, оставив за собой шлейф тонкого аромата.
Следующий день я провел с молодой Строгоновой. Я чувствовал ее симпатию ко мне. Читал ей Пушкина "Руслана и Людмилу". Она была в восторге.
-Ну где, где он, мой поэт? Когда вы познакомите меня с ним? –пытала она меня.
-Скоро его Вам представлю -успокоил ее я.
Теперь она будет с ним, а я ищу встречу с той и ловлю запах жасмина везде, где бывает она.
"Вы неприлично настойчивы" -пишет она мне.
"Теперь же жизнь мне мукою дана, без Вас мне день кажется ночью, а ночь заставляет бессонницей страдать о Вас. Жду встречи с вами, как ночь ожидает -восхода солнца!" -отвечаю в записке я.
И вот он долгожданный знак мне. Теперь же я стою перед ее закрытой дверью с ключом в руках от ее не разбуженного сердца. Открываю -там она с распущенными волосами ждет меня у кровати. Белокурые пряди спадают на ее плечи. Жасмин, жасмин –кругом ее этот пьянящий запах. Лунный свет бросает тени большого окна на ее разобранную кровать. И вот я с ней, освобождаю ее тело предаваясь любви жадно пью эту истому. Моя, моя –шепчу ей. Вот оно настоящее блаженство -быть в объятьях с любимой и желанной! Я жил этой страстью почти весь январь. Мы тайно встречались, посылая друг другу записки. Он же жил молоденькой музой -Строгоновой.
Вскоре получаю записку от Пушкина.
"Срочно приезжай."
Я к нему. На нем лица нет.
-Смотри -и достает скомканный листок бумаги.Читаю -Диплом Рогоносца.
А там гнусный пасквиль на жену.
-Что это значит? -спрашиваю его я.
-Это значит, что моя жена встречалась у Полетики с бароном Д,Антесом и это стало известно всем. Ты понимаешь это месть, месть мне, месть за нее. Это вызов ее мне.
-А я вызвал его на дуэль. Он вызов принял. Завтра стреляемся.
-Да подожди, нужно разобраться -говорю ему.
-Нет, все решено, слишком все далеко зашло, да и поздно уже! -обреченно сказал он мне.
Дальше ничего не помню, словно все в тумане. И уже слышу выстрелы, мы оба падаем в снег, невыносимая боль, кровь, потом сани и бесконечная дорога домой.
Жизнь кончена! -подумал я.
Очнулся от резкой боли и криков Натали. Второй день после дуэли меня не покидал этот бред.
-Пушкин, Пушкин…..Пушкин ты живой? Пушкин живи, не умирай! – толкая меня, кричала рыдая она. (Всю жизнь она звала меня так -Пушкин)
К полудню позвал к себе, взяв за руку тихо шепнул ей
-Ничего уже не чувствую, только запах жасмина, запах жасмина, жасмина...
* Евгений -он же Онегин и сам Пушкин А.С. т.к. с себя создавал этот образ.
Идалия-Мария Полетику -она же в девичестве Строгонова, троюродная сестра Н.Н.
Наталья Николаевна пережила Пушкина на 26 лет. На смертном одре она шептала все те же слова: Пушкин, Пушкин живи, Пушкин ты будешь жить! осознавая свою причастность к смерти Великого поэта. Моя любовь против ее холодной покорности -так он напишет о своих отношениях с Н.Н.. На момент смерти Пушкина ей было всего 24 года, а ему почти 38. Идалии Полетики было 26 лет, а Жоржу-Шарлю Д,Антесу всего 25, невольно спасал честь обеих -погубив себя на века! Истина в том, что этот смертельный треугольник Пушкин избрал себе сам. Его 29 дуэль стала последней.