Эй, там! Постойте… остановитесь! Стоять! это приказ!!! Стой!!! стрелять буду!!!
Куда это мы в столь поздний час, подняв воротник плаща, сутулясь, спешим, по тихим кривым, темным переулкам? Что-то несем мы ценное, на бумаге, иль в памяти своей, там, в закромах, на самом дне. В надежде доставить, принести, воспользоваться. Во благо идеи, друзей, хозяина, чести, Бога или еще кого! Ну, в общем, ты мне не нравишься, человек! Ты подозрительный, спешащий ночью тип, ты мне не нравишься… и вот я тебя встретил. И надо же было этому случиться?!
Тебя не дождутся, те, кто очень ждут тебя… сейчас, завтра, потом. Твоим планам не сбыться! Я тебя застрелю! Ты так торопился, что нет… ты туда не дойдешь.
Пусть те горят нетерпением, и окно тусклое не погаснет. Ведь читал же ты в книгах, и так часто бывает, и ведь же бывает, что книги не сочиняют. Ты понимаешь, о чем я…? Молчишь…? Я не вижу твоего лица, твоих глаз… словно в чем-то ты виноват. Ты ведь не вор, воров я вижу издалека, на вора жалко патрон. А ты, ты кто? Больное воображение этого города, страны, мира? Молчание предает тебя!
Как надоел этот дождь! Для дождя мы равны… для ночи этой, для этого чертова фонаря. Ведь ты рисковал, а? Хотел свести риск на минимум… пошел ночью?
Точкой в моем монологе будет выстрел… и где-то младенец заплачет, и мать, уставшая от бессонных ночей – проснется, словно в бреду. В который раз за ночь, но впервые от выстрела.
Зачем это всё? Во всем виноват… представь, этот черный металл, с ума он любого сведет! Подними глаза и посмотри в дуло, знаешь, там чернота особая, я смотрел…
Эй, просыпайся, конечная! Путешествие окончено…