Томас Вафель шёл по тёплому хвойному лесу, он очень устал и был голоден, теперь он был голоден всегда, еды он добывал мало и никак не мог насытиться, его мучило постоянное неистребимое чувство голода. В этом бескрайнем девственном лесу он выкапывал какие-то съедобные корешки и тем питался. Иногда между деревьев шныряли динозавры, крупные и не очень. Томас прятался от них в густых зарослях, было вполне возможно, что сейчас они охотятся. Временами в лесу раздавались истошные крики, предсмертные душераздирающие звуки, которые потом внезапно прекращались. Это значило, опять в лесу кого-то сожрали. Воздух в лесу был тяжёлый, насыщенный испарениями, каждый день здесь шёл дождь. В этом бескрайнем лесу Томас был один, он был единственным человеком на планете.
Когда Томаса в последний раз задержали полицаи из министерства радости, он был очень пьян и даже не смог убежать от них. Его доставили в департамент министерства радости, где незамедлительно сделали уличённым, ведь он теперь был бездомным бродягой, а бродяжничество в Филлипляндии было уголовным преступлением, за него полагался срок – двадцать лет.
Томас заранее знал, что ожидает уличённого, поэтому он постарался на сколько только возможно сократить время пребывания в департаменте министерства радости в названном качестве. Он всячески способствовал следствию, подсказывал, как лучше его самого уличить в преступлении, предоставлял факты. Наконец, над ним свершился суд. Томаса приговорили, как он и ожидал,к двадцати годам колонии. Он с облегчением выслушал приговор: в колонии было гораздо легче, чем в департаменте министерства радости в качестве уличённого.
В колонии Томас быстро познакомился со многими заключёнными, его другом и соседом по нарам был некто Фогель. Фогель попал в колонию за оскорбление Мудрого Вождя Герарда, на пятнадцать лет. К несчастью, он назвал того болваном. До колонии Фогель был учёным, он работал над одним научным проектом в исследовательском институте, но однажды его карьера закончилась. Фогель рассказывал об этом так:
– ...Ко мне пришёл начальник и говорит, что проект надо сдать на следующей неделе. А я ему говорю, что проект не готов и наполовину, что над ним ещё работать и работать! А он мне говорит: ну разве ты не знаешь, что сказал Мудрый Вождь Герард? Мудрый Вождь Герард провозгласил науку передовой отраслью экономики страны! Разве ты не знаешь, что он составил план развития науки на шесть лет вперёд? А ты своим упрямством этот план срываешь. А я ему говорю: ваш Мудрый Вождь Герард – болван! Завершить на будующей неделе проект невозможно, он совершенно не готов! Если он такой умный, то пусть проект заканчивает сам, а я за это дело не берусь! Если проект сдать на будующей неделе, он будет незакончен! А он мне говорит: ах так, да ты обзываешь Мудрого Вождя Герарда болваном! Да ты совсем распустился! Я тебе не позволю обзывать Мудрого Вождя! – Тут началась суматоха, на зов начальника прибежали сотрудники института, и в результате Фогеля доставили в департамент министерства радости. Там его сразу же признали уличённым, целый год Фогель пробыл в департаменте министерства радости, а потом был суд. Его признали виновным в оскорблении Мудрого Вождя Герарда и приговорили к пятнадцати годам.
В колонии Фогель был большим утешением для Томаса: они вместе работали, рядом спали, делили друг с другом радости и горести. И понемногу они начали привыкать к жизни в колонии, но на волю им очень хотелось. Однажды они вспоминали волю: кто кем был до департамента и колонии да чем занимался. И тут Фогель сказал:
– Я знаю, как выбраться на свободу.
Сначала Томас не придал значения словам своего друга, думал, что он просто размечтался под влиянием откровенного разговора, но Фогель снова повторил эти слова. А потом поведал изумлённому Томасу свой план.
Как известно, до колонии Фогель был учёным в одном исследовательском институте, он работал над созданием машины времени. Он сказал Томасу, что может создать машину времени, плодотворная идея недавно пришла ему в голову, здесь, в колонии. До этого он не знал, как сделать машину времени. Это, конечно, было трудно, но вполне возможно, надо было только постараться. Но покинуть колонию мог только один человек. Сбежать мог только Томас, потому что Фогель должен был в это время управлять машиной времени. Затем надо было быстро её разобрать.
Так они и рассудили. Бежать решили в будущее за двести лет вперёд, там никто не станет искать беглеца, да и порядки к тому времени, возможно, изменятся, и жить станет легче.
Фогель долго собирал различные детали для своей машины. И вот, наконец, всё было готово, необходимое оборудование имелось в наличии. Однажды ночью Фогель с Томасом проснулись и быстро собрали машину времени. Томас на прощание крепко обнял своего друга и отправился в путешествие, из которого нет возврата.
Очнулся он в хвойном лесу, лёжа лицом вниз среди папоротников. Томас огляделся кругом и увидел один только бескрайний ночной лес. Он решил проспать до утра, а там утром выйти из леса и пройти в город.
Но утром, сколько он не бродил, не мог выйти из этого дремучего леса. Внизу над землёй ковром стояли папоротники, кругом, сколько хватало глаз, стояли высокие хвойные деревья наподобие сосен. Он бродил и бродил по этому лесу в поисках выхода, и конца-краю ему не было. Вдруг в лесу среди ветвей он заметил маленькую голову на длинной шее, словно змеиную, странное существо не обращало на него внимания, хотя при желании давно уже должно было заметить его. Томас приблизился к непонятному существу и увидел, что это большая ящерица. "Какое странное существо, – подумал он, – я о таком никогда не слышал". Вскоре он набрёл на ручей и решил идти вниз по течению. Через пятнадцать минут он снова встретил ящерицу. Ящерица пила воду. Только эта была меньше, она стояла на мощных задних ногах, передние же были маленькие располагались перед телом – как у кенгуру.
И вдруг ужасная догадка пронеслась в голове у Томаса. "Это не будущее, это наше прошлое, прошлое Земли! – подумал он. – Эти странные большие ящерицы и эти дремучие хвойные леса! Конечно! Как я сразу не догадался! Я попал в эпоху динозавров. Фогель, как ты ошибся!" Томас остановился и присел на землю, от нахлынувших мыслей у него шла кругом голова.
Уже несколько месяцев Томас жил в лесу, за это время он донельзя оборвался и исхудал, ему всё время приходилось прятаться от хищников. К тому же, после применения испытателя у него всё время болели почки, а теперь после ночёвок на голой земле заболевание обострилось. Томас едва волочил ноги, он знал, что долго так не протянет. Теперь он жалел, что сбежал из колонии, там ему жилось неплохо, особенно по сравнению с департаментом. Да и в департамент он теперь был не против попасть, хотя бы уличённым, там, по крайней мере, кормят три раза в день. А какие там интересные разговоры, какие интересные сокамерники! Ну подумаешь, пройдётся по тебе дубинками команда охраны, ну наденут несколько раз газмиксер, вот был же он два раза в департаменте и не умер. Он очень тосковал по своему другу Фогелю, тосковал по колонии, по её тёплым стенам. Он соскучился по человеческому обществу и сейчас был бы рад даже ругани и битью. Томас раскаивался в содеянном. Он хотел вернуться назад в Филлипляндию.