Загляжусь осою ржавой, жалом, тускло заблестевшим –
Полосатым дирижаблем над окурком пожелтевшим,
Загляжусь янтарной жилкой – солнечной! – в разрезе сада,
Виноградною пружинкой с нежной гирькой винограда,
С подоконника свисая, в створках отражусь зеркально,
Веерным разбегом сада раскадрован моментально –
Точно кто меня покинет, чтоб извне изобразиться,
И мгновение застынет, и заставит прослезиться
Дефективным на экране, эхом тихого дурдома,
Всё мое существованье распустившего бредово...
Боже мой! Зачем всё это?.. Многофокусные призмы,
И разлом в дому, и лето перезрелой укоризны,
Где друг друга гордо мучим по безмолвным одиночкам,
Где огромный миг озвучен только крохотным звоночком –
Звонкой девочкой, дочуркой, выбежавшей из-под душа,
Зыблющей под мокрой шкуркой всю светящуюся душу.
Вся она – в потемках взгляда, вся она – в сиянье тела,
Слава Богу, ей не надо проницать того предела,
Где в бесправной укоризне миг раздёрган на детали...
Две разъединённых жизни в ней еще не враждовали.