Стихотворение в прозе с элементами поэтического отображения реальности.
Стоя на высоком холме застывшими в созерцании заката мы потерялись. Вместе с прекращением мыслей по самым разным поводам исчезли наши соотношения себя с этим миром, и мы просто выпали на какое-то мгновение из этого пространства-времени. Свет звезды принял совершенно невероятные оттенки, затанцевав бликами по расщелинам окружающих гор, и стал замедляться в сгущающемся мраке плотно сомкнувшихся деревьев. Ещё немного и ветреные волны должны были начать омывать побережье реальности своими накатами преображения. Всё приготовилось к приёму реальности сумерек.
Удлиняющиеся тени достигли своего максимального масштаба и уже не найдя дальнейших пространств для своего расширения просто заполнили всё собою. Сначала они были слегка мутными, потом стали темнеть и наконец приняли облик готовый к приёму темноты ночи. Мы развели костёр и, купаясь в тепле языков его пламени стали наблюдать, как уходящая за горизонт уже туманная граница света будет являть нам окно в даль.
Это было всего лишь мгновение. Зыбкое мгновение захлопнувшейся «крышки» зримого мира бодрствования и открывающегося забрала тёмного мира сновидений, когда свет перестаёт быть разлитым по всему воспринимаемому, а оказывается резко детерминированным и ограниченным только в каких-то отдельных точках. В это мгновение настоящая даль показывает свой тайный образ, и мы смогли нырнуть в это магическое окно. Именно нырнуть, потому что в следующее мгновение законы мироздания нас выбросили обратно, но и этого было достаточно, чтобы отправить захваченный сознанием набор восприятий во «внутреннюю камеру медленного осознания».
Момент вхождения в даль, это момент истины, момент видения всей многослойной гирлянды мирозданий нанизанных непонятно где и непонятно на чём. Это место, которого нет, и никогда не будет только потому, что оно, было, есть и будет всегда. По сути дела это момент вечности, момент истины, в котором нет места никаким вопросам, и остаётся лишь непередаваемое чувство необычайной наполненности жизнью. Именно в этот момент понимаешь, как возникает время необходимое нам, чтобы мы могли быть тем, что нам кажется нами самими, но на поверку оказывающимся тем, что нами является лишь частично.
Именно в этот момент понимаешь, как возникает пространство необходимое нам для обозначения самих себя не настоящих, чтобы отталкиваясь от этого расширять себя до безразмерности самих себя настоящих. В общем, в этот момент понимаешь всё и потому замолкаешь, впитывая в себя это великолепнейшее восприятие. И впитывая его в себя, каждый начинает испытывать всем своим естеством музыку и непроизносимые слова к ней. И каждый по-особому начинает воплощать эту песню своего бытия в наш мир.
Лично для меня главной тайной открывшейся в этот момент истины было понимание того что вся безграничность и безбрежность существующая во мне и вне меня имеют со мною один единый корень происхождения. Вся эта бесконечность, вся эта многомерная даль и я по сути дела дети одной матери или одного отца, я со всем этим родня и даже более близкая, чем я могу себе представить. Только поэтому я могу себя чувствовать неотъемлемой частью этого, и только в нём могу быть совершенно счастливым, погружаясь всё больше и больше в бесконечное осознание всего происходящего ныне со мною.
Песнь, снизошедшая на меня, когда я стоял на высоком холме.
Уходящая даль
Забери ты печаль,
Что вселилась в меня на исходе из дня.
Утоли эту боль,
Отыграй эту роль
И на крыльях ночи унеси за собой.
О, пьянящая даль
Ничего мне не жаль,
Этот мир для меня чужд и тесен.
Я как ветер лечу,
Я как ветер пою,
Я живу в звуках слов этих песен.
Этой дивной порой
Я восстану зарёй,
Я закатом раскинусь в пространстве.
О, волшебная даль
Прочь уходит печаль
Я опять рею протуберанцем.
Освещая простор
Скрытых в сумерках гор
Стану зримо ваять многомерность.
В этом буйстве миров
В дыму нежных костров
Я храню близкой вечности верность.
18.04.14г.