В деревеньке МурОма, что под стольным градом Муромом, в ладной избе из цельной сосны жили-были, почти не тужили, тётка Авдотья, дядька Петр, да две дочери-погодки: Марфа родная и Настя приёмная. Всего у них было в достатке: и корова-кормилица, дающая столько молока, что вся деревня к ним приходила; и овцы, руно которых серебром блестело на солнце; и куры-несушки, радующие хозяев как простыми, так и золотыми яйцами; и гуси, перья которых сами писали чудесные стихи и поэтому были на расхват как у местных, так и у заморских поэтов. А про колодец с живой водой, да ещё и будущее ведающий, и говорить нечего. Тётка Авдотья целыми днями то на поле с остальными бабами, то бельё на речке стирает, то кудель прядет, а то и по дому хозяйничает. Дядька Пётр с измальства был к кузнечному делу приучен. Мог и лошадь в два счёта подковать, и меч булатный выковать. Пока молоды были - сами повсюду управлялись. А как старость пришла с неладными болезнями, так стали дочерей своих просить помочь. Марфа с радостью выполняла любую работу, а вот Настя палец о палец ни разу не ударила. То у неё голова болит, то спину не разогнуть, а то и живот так скрутит, что жить не хочется. Пётр с Авдотьей очень жалели приёмную дочку и старались не трогать её. И Марфе приходилось работать за двоих, но она нисколечко не обижалась на сестру, ибо очень любила её. Все женихи за Настей бегали, но девушка, поиграв немного, то с одним, то с другим, уходила к третьему. За что многие на неё злобы тайную затаили, называя "ледяной девой". А к Марфе никто не приходил, да она особо и не переживала. Мечталось ей о пригожем молодце, что полюбит не за красоту увядающую, а за трудолюбие и душу вечную. Насте-то Бог дал белокурые вьющиеся волосы, которые каждый день Марфа в косы заплетала. Румяные, пышущие здоровьем, щёки. Алые губки, как будто бы созданные для сладкого поцелуя, да изумрудные глазки, очаровывающие всякого, кто на неё посмотрит. А Марфе достались чёрные, как воронье крыло, волосы, которые никак не хотели не то, что в косы заплетаться, но и гребешку не поддавались. Чистые бездонные голубые глаза, глядя в которые все правду говорили. Густые брови, придававшие лицу суровость, что и отпугивало молодцев.Да бледные щёки, но не от болезни какой, а от постоянной работы и недосыпания. Настя, смотря на сестру, часто посмеивалась:
- И кто на такой замухрышке-то жениться. Ты бы, что ли, волосы постригла покороче, брови повыщипывала, да щёки румянами покраснее сделала. А то ходишь как приведение, женихов моих пугаешь.
Марфа и тут не обижалась на сестру. Она жалела её. Ведь Бог, дав красоту, совсем позабыл о любящем сердце и отзывчивой душе.
Шли годы, Авдотье и Петру становилось всё хуже и хуже. И вот, однажды в студёную зимнюю пору, они совсем занеможили. Ни дров принести, ни похлёбку сварить не могут. Лежат на печи да постанывают от боли. А в избе-то холодинушка. Марфа, принеся дров, затопив печь да сварив обед, попросила сестру:
- Сходила бы ты, родимая, в лес за хворостом. Дров-то у нас на три дня хватит. А я пока за родителями нашими пригляжу.
Настя, услышав это, тут же в лице изменилась и схватилась за голову.
- Рада бы я помочь, сестрица, да сама видишь - хвороба напала нежданно. Видно, погода так на меня действует. Ты сходи в лес сама, а за отцом с матерью и я приглядеть могу.
Вздохнула тяжко Марфа, да делать нечего. Оделась потеплее, взяла в сенях санки да пошла в лес. Пётр с Авдотьей, согревшись на печке, мирно заснули. А Настя, подождав немного, накинула тулупчик заячий да валенки и побежала к Алёшке - сыну знахарки Клавдии, совсем позабыв про родителей.
Тем временем Марфа с трудом пробиралась по глубоким сугробам. Да тут ещё, на её несчастье, снег повалил, а потом и ветер сильный поднялся. Идёт несчастная девушка из последних сил. Давно бы вернулась домой, да совесть не позволяет. Пока шла - стемнело. А вечерами в лесу часто волки собирались да на Луну с голодухи и тоски выли. Не каждый бы отважился в это время за хворостом пойти. Да Марфа не из пугливых была. Дошла до леса, привязала санки к сосне и стала хворост собирать. А ветер такой, что аж до костей пронимает. Вскоре Марфа вся продрогла и пальцы совсем перестали её слушаться. Но она упорно продолжала собирать хворост, пока без сил не упала на санки.
"Ну, вот и всё..." - пронеслось у неё в голове и она закрыла глаза.
Сколько прошло времени - неведомо. Только очнулась Марфа не в лесу, а ладном тереме. Она огляделась по сторонам. Повсюду, куда ни кинь взгляд, и на стенах, и на полу, и даже на потолке, были нарисованы белоснежные снежинки. У покрытого морозными узорами окна, что посреди терема, стоял дубовый стол. А на нём были такие кушанья, какие Марфе и во сне не виделись. У дверей стоял ледяной посох, а на стуле висел заячий тулуп.
- Что, проснулась, девица-красавица, - произнёс кто-то.
Марфа обернулась и увидела самого хранителя заповедного леса - Деда Мороза.
- Здравствуй, дедушка, - сказала она, - спасибо тебе за моё спасение.
Дед Мороз нахмурился:
- И кто же это тебя в такой мороз за хворостом-то послал? - спросил он.
- Дедушка, я сама пошла. У меня тяжко заболели отец с матерью, а сестрёнке младшенькой неможется, - ответила ему.
- Вот что, девица прекрасная, поживи у меня немного, помоги по хозяйству, да печаль старика развей. А за родителями твоими и сестра присмотреть сможет, - предложил ей Дед Мороз.
- Я бы с большим удовольствием, дедушка, - ответила Марфа, - да не могу перепоручить отца с матушкой сестрице. Слишком нежной она выросла.
Опечалился Дед Мороз, да делать нечего.
- Вот что, - сказал он, - тогда хотя бы на два денька задержись. А на помощь к родителям твоим я Лешего с Кикиморой пошлю. Они знатные лекари, да и по хозяйству помогут, ежели чего.
Чтобы не обижать его, Марфа согласилась. Дед Мороз тут же трижды свистнул и в терем прибежал заяц.
- Во что. беги-ка ты за Лешим и Кикиморой. Скажи им, пускай немедля ко мне спешат, - сказал он ему.
Заяц, шевеля длинными ушами, уходить не торопился.
- Ну и хитрец ты, косой,- сказал Дед Мороз и протянул ему морковку.
Когда заяц скрылся, хозяин заповедного леса стал угощать Марфу разными яствами. А когда она насытилась, посадил на мягкие подушки и стал расспрашивать про житьё-бытьё. Марфа, бе опаски, ему про всё и поведала.
"Да, - подумал Дед Мороз, - ну и хитрющая же эта Настя, да ещё и лентяйка в придачу. Надо будет попросить Кикимору её как следует пощекотать, чтобы получше стала"
Наступил вечер. Видя, что Марфа еле держится на ногах от усталости, Дед Мороз предложил ей лечь пораньше спать и вскоре она крепко спала. Дождавшись Кикимору и Лешего, он обо всём им рассказал и отправил к родителям Марфы. А сам, взяв ледяной посох, оправился с дозором в лес. Надо было посмотреть, все ли деревья снегом укутаны. Да не обижает ли кто слабого.
Тем временем, молодой принц Егор, сын царя тридевятого царства Пистенея, решил немного прокатиться на своём вороном коне. Всем был хорош наследник престола. И высок, как сосна; и в плечах косая сажень; и лицом пригож. Да вот только душа у него была равнодушная к чужому горю, а любовь он вообще считал глупостью. Он с детства привык, что любое его желание тут же все бросались выполнять. Мог любого до слёз довести, ибо знал - за это никто не накажет. А если царь Пистемей или царица Ольга отказывали в его просьбе, то принц просто убегал из дворца. Вот и теперь, обидевшись на отца, не отпустившего на бал к королю соседнего государства, Егор оседлал своего верного Булата и стрелой помчался, не разбирая дороги.
Чем дальше они ехали, тем дремучей становился лес. Но Егор ничего не боялся, так как всю жизнь был под защитой стражи. Вскоре Булат замер как вкопанный.
- Ты чего, дурашка, испугался? - спросил Егор.
И тут послышался протяжный волчий вой. Принц хотел было повернуть назад, да не тут-то было. Как из-под земли выросли разбойники и окружили его.
- Ба, кого я вижу, - воскликнул их одноглазый атаман, - Сам принц Егор к нам пожаловал!
Он усмехнулся и продолжил:
Ну, слезайте-ка с лошади, Ваше Высочество, да скидывайте свой камзол золотой с кожаными сапогами. Они Вам уже не понадобятся.
Видя, что принц не спешит выполнять сказанное, атаман обратился к своим разбойничкам:
- А ну-ка, ребятки, помогите-ка ему!
Егор потянулся было за шпагой, да она уже давно была в руках ухмыляющегося атамана. Разбойники повалили его в снег и стали раздевать. Но тут послышался свист и на поляну приземлилась ступа с Бабой-Ягой.
- Чу-фыр-р-р, чу-фыр-р-р, - проворчала она, - опять ты, Гришка, злобствуешь.
- Шла бы ты, бабуля, стороной, по добру, по здорову. Нечего тебе в дела наши вмешиваться. А не то ведь не посмотрю, что моя тётка, - пригрозил ей атаман.
- Ишь ты, он мне угрожает! - воскликнула Баба-Яга, - Да у тебя, племянничек, ещё молоко на губах не обсохло!
Она ловко подскочила к разбойникам и, разогнав их метлой, помогла подняться Егору и, посадив его в ступу, вместе с ним взмыла в воздух.
- Ну и забирай его! - воскликнул Гришка, - Толку от него как от козла молока! За коня больше выручим у купцов заморских!
Когда они прилетели к избушке на курьих ножках, то Егор совсем окоченел. Баба-Яга, кряхтя, взвалила его на спину и понесла в избу. Там, раздев, тщательно растёрла можжевеловым маслом, чтобы согрелся. Потом накормила от пуза.
Принц был счастлив, что его спасли. Да, Булата было жаль, но ведь он всего лишь конь. Можно и нового купить. А вот без Егора тридевятое царство просто не сможет существовать. Ведь он, какой-никакой, а будущий король. Никогда и никого принц ни разу в жизни не поблагодарил, считая, что все просто обязаны ублажать его. Вот и Бабе-Яге он "спасибо" не сказал. Но лесная колдунья была, несмотря на все сказки про неё, доброй женщиной. Хотя могла, для поучения, и наказать его за невежливость.
- Ну, принц, а теперь расскажи мне о своей жизни, - попросила она.
Егор всё ей рассказал. Слушала его Баба-Яга и всё больше убеждалась, что надо бы его проучить, чтобы раз и навсегда изменился к лучшему.
- Ты посиди чуток, а я пока что баньку тебе истоплю, да кваску холодненького из погреба достану, - сказала она.
"Вот здорово-то, - подумал принц, - и отдохну, и наемся до отвала. Хорошо быть сыном короля!"
А Баба-Яга, выйдя из избушки, собрала заветных трав, а потом истопила баньку.
- Пойдём, миленький, помоешься с дороги. Баня-то от тридцати трёх хворей помогает, - сказала она ему, - а я пока кваску холодного достану.
Как только вышел Егор, она тут же бросила травы в котёл, добавила крыло летучей мыши, глаз гадюки, лягушачью лапку и всё тщательно перемешала, приговаривая:
- Был принцем в камзоле златом, а станет лохматым псом..
Когда Егор вернулся, то она подала ему холодного кваску, который он с превеликим удовольствием и выпил. Не прошло и мгновенья, как принц превратился в большого лохматого пса.
- Р-р-р-гав! Р-р-р-гав! - залаял Егор, увидев своё отражение в кадке с водой.
- Чего зря злиться-то, принц, - произнесла Баба-Яга, - ты не умеешь ценить добро. А это очень плохо. Вот как научишься творить добрые дела и быть благодарным, да собой пожертвуешь, так вновь станешь человеком.
Егор попытался укусить её, да она ловко ударила его по хребту метлой. Принц взвыл и выскочил из избушки. Он тут же бросился во дворец. Егор надеялся, что даже в собачьей шкуре родители его узнают.
А во дворце был ужасный переполох. Ещё бы, какие-то разбойники продавали вороного коня принца. А сам наследник престола бесследно исчез. Царь Пистемей приказал поймать разбойников, да их уже и след простыл. А тут ещё какой-то пёс шелудивый прибежал и стал на него бросаться.
- Брысь, несчастный! - воскликнул царь, - А не то хуже будет!
На крики выбежала царица Ольга. Она себе места не находила, как только сын пропал. Но, услышав лай, поспешила на помощь собаке. Ведь в груди её билось доброе сердце.
- Что ты, что ты, Пистемеюшка, пёс-то причём, - произнесла она, - отдадим его на псарню - хорошим сторожем будет.
Царь очень её любил и сделал так, как она попросила. Несчастному принцу одели на шею верёвку и отвели в сарай, где жили другие собаки. Там, привязав к деревянному столбу, и оставили. Егор, поняв всю безысходность, тоскливо завыл на показавшуюся Луну.
А Настя, вдоволь намиловавшись с Алёшкой на сеновале, вернулась домой.
- Доченька, дай нам водицы испить, а то во рту пересохло, - попросила Авдотья.
"И где это Марфа запропастилась? - подумала Настя, - Ведь считай как шесть часов назад из дому ушла. Пора бы уже и домой вернуться"
- Доченька, дай водицы, - снова попросила Авдотья и тут кто-то постучал в двери.
"Кто там в такую пору?" - подумала Настя и открыла.
- Здравствуй, красавица, - сказала ей какая-то незнакомая тётка с длинным носом, - а мы к тебе помочь пришли, как узнали о болезни твоих родителей.
За ней, переминаясь с ноги на ногу, стоял какой-то дюже лохматый дядька с носом-картошкой.
- Так нам войти-то можно? - спросила тётка и Настя впустила их в избу.
- Так-так, ты Леший, пока сходи-ка за дровами, а ты, девочка моя, подмети-ка в доме, - сказала Кикимора(а это была именно она, только принявшая человеческий вид).
" И чего это тётка раскомандовалась! - подумала Настя, - вот не буду её слушаться, и всё"
Кикимора, хитро улыбнувшись, что-то прошептала. Тут же девушка забегала по квартире, как ужаленная. Леший принёс дров и растопил печь. Кикимора напоила болезных и потеплее их укутала.
- Потерпите, вот сварю вам отвар целебный - в два дня поправитесь, - сказала она им.
Пётр, хоть и болел сильно, а сразу же признал свою старую знакомую.
- Спасибо тебе, Кикимора, за доброту, да за ласку, - сказал тихо он.
Услышав это, Авдотья сначала сильно испугалась - нечисть всё-таки. А затем, видя улыбку мужа, успокоилась.
- Вот и хорошо, милая, - тихо сказала Кикимора,- знай, что меня на помощь к вам послал Дед Мороз. Но, тише, Настя не должна, до поры до времени, ничего знать.
Тем временем несчастная девушка, не переставая ни на мгновение, носилась по избе
"Ладно, для первого раза достаточно", - подумала Кикимора что-то снова прошептала.
Тут же Настя без сил упала на пол. Кикимора подошла к ней и дала выпить целебного отвара.
- На-ка, - сказала она, - от этого силы вернутся. Отдохни немного и подмети в избе.
Выпив отвара, Настя почувствовала в себе великие силы. Она вскочила и стала носиться с веником по всему дому. Остановилась только тогда, когда ни пылинки и ни соринки нигде не было.
- Молодец, красавица, - сказала Кикимора, - передохни и полы вымой.
Она снова дала ей волшебного отвара. Вскоре полы блестели, посуда была чистой, а на окне красовались, вышитые ей, занавески.
"Ещё денёк-другой и лучше хозяйки во всём свете не сыщешь", - улыбнувшись, подумала Кикимора.
Она уже напоила целебным отваром Авдотью с Петром и они крепко спали, выздоравливая во сне.
На следующее утро Егор проснулся от того, что его нещадно кусали блоки. Он не знал, что делать.
- Ты что, никогда не ловил блох? - спросил его чёрный волкодав.
Принц опешил. Он и подумать не мог, что собаки умеют говорить. Не дождавшись ответа, сосед показал, как борются с блохами. Он стал зубами прореживать волосы на своём теле. Вскоре к нему присоединился и Егор.
- Эй, блошиные, - вдруг послышался голос собачника Ульяна, - ешьте быстрее и за работу. Сегодня вы все пойдёте принца в лес искать.
Услышав это, Егор хотел было закричать: "Я здесь!" да ведь никто не поймёт собачий лай.
Ульян положил какие-то помои перед принцем и вышел.
"Я не стану это есть!" - подумал Егор, но ведь голод-то не тётка.
- Слушай, а почему ты пахнешь как сын короля, - вдруг спросил его здоровый пёс неизвестной масти.
"Потому что я и есть принц, только заколдованный", - хотел ответить Егор, да промолчал, испугавшись насмешек.
- Тебе показалось, друг, - тихо произнёс он.
Тем временем Дед Мороз, закончив свой обход, поспешил в терем. А Марфа, проснувшись вместе с солнышком, уже прибралась, взбила подушки да перины, и приготовила завтрак. Когда хозяин заповедного леса вернулся, то обрадовался. Давно так чисто да свежо в тереме не было, а запах пирогов и вовсе очаровал его. Только они принялись трапезничать, как кто-то громко постучался в дверь.
- Входите, - пригласил Дед Мороз.
Хромая на костяную ногу, вошла Баба-Яга.
- Здравствуй, Мороз Иванович, - сказала она, поклонившись.
- Проходи, гостьей дорогой будешь, - сказал Дед Мороз, - видишь, у меня сегодня праздник.
Баба-Яга не заставила себя долго упрашивать и вскоре вместе с Морозом Ивановичем нахваливала Настю. Девушке было очень приятно, но она не привыкла к похвалам.
- Я что пришла-то, - сказала после завтрака Баба-Яга, - спасла давеча принца Егора, сына Пестимея и Ольги. Отогрела, накормила, напоила, в баньке попарила, а он даже не поблагодарил. Вот и решила его уму-разуму научить, обратив в собаку. Как совершит три добрых дела да собой пожертвует, тут и человеком станет. А теперь вот исстрадалась вся, о нём думая. Пропадёт ведь, непутёвый.
Дед Мороз ненадолго задумался. А Баба-Яга, не переставая, вздыхала. Марфе так сильно стало жаль принца, что она решила отыскать его и быть с ним пока тот вновь не станет прежним. Дед Мороз и Баба-Яга переглянувшись, улыбнулись друг другу.
- Вот что, - сказал хозяин заповедного леса, - ты сильно-то не переживай. Наказала ты принца заслуженно. Не пропадёт он, собакой-то намного лучше быть.
- Ой, спасибо, успокоил, - поблагодарила Баба-Яга, - пойду я, а то дел по горло.
Когда она ушла, Марфа сказала:
- Зачем она так поступила с Егором? Неужели по-иному было нельзя? А вдруг он так и останется собакой?
Дед Мороз, незаметно улыбнувшись, ответил:
- Ну, значит такая его судьба.
- Я отыщу его и буду рядом, пока он вновь не станет прежним! - воскликнула Марфа и, одев овечий тулуп(подарок гостеприимного хозяина терема), выбежала на улицу.
"Беги, беги, милая, навстречу своей судьбе!" - подумал Мороз Иванович и улыбнулся.
Тем временем, воины царя вместе с конюхами, собачниками, плотниками, кузнецами и прочими слугами, обыскивали лес. Принц Егор бежал рядом с ними, наряду с другими собаками. Ему так было тоскливо, что хоть вой. Он хотел было вернуться к Бабе-Яге и вымолить прощение, да боялся, что колдунья зла на него. Поиски длились уже полдня и все очень устали.
- Всё, надо отдохнуть, - сказал старый воин.
- Он прав, - произнёс один из кузнецов, - сами устали и собак загоняли. Отдохнём, немного, и снова на поиски.
- Ладно, уговорили, - сказал воевода, - разжигайте костры, ловите животных и готовьте обед.
Сказано-сделано. Вскоре те, кто стоял ещё на ногах, отправились на охоту.
Егор же лап не чувствовал. Он растянулся на снегу и отдыхал. Вдруг лес прямо вздрогнул от душераздирающего крика.
"Что это? - подумал принц, - Такой страшный стон"
Он решил узнать, кто так жалобно кричал. Не ради спасения, а из-за врождённого любопытства. Вскоре, спрятавшись за раскидистой елью, Егор увидел оленя, которого окружили охотники. Из правого бока несчастного текла кровь.
- Давай, вали его, - подзадоривали друг друга люди, всё ближе и ближе подходя к раненому животному.
"Ему нужна помощь! - пронеслось в голове Егора, - Как я раньше мог быть таким же бессердечным, как эти царские слуги?"
Он выскочил из своего укрытия и набросился на людей, лая и кусаясь.
- Ты что, взбесился, что ли! - вопрошали они, отмахиваясь.
Вскоре принцу удалось отогнать людей и олень был спасён.
"Всё, теперь мне во дворец нельзя - изведут", - подумал Егор и помчался куда глаза глядят.
Когда Авдотья с Петром проснулись, то тут же почувствовали облегчение - они даже смогли слезть с печи и позавтракать вместе со всеми. Увидев чистоту кругом, они очень удивились.
- Это Настенька постаралась, - сказала, улыбнувшись Кикимора.
"Что случилось с дочкой? - подумала Авдотья, - Ведь раньше воды было не допросится"
Когда с завтраком было покончено, Кикимора позвала Настю и сказала:
- А теперь. милая, надо бы скотину накормить, молока надоить, да в хлеву убраться. А потом шерсть с овец состричь да с прялкой посидеть до вечерней зорьки.
Хотела было девушка сказать, мол, неможется мне, да лесная гостья вновь что-то прошептала. Такой прыти никто от Насти и не ожидал. Она закрутилась юлой и помчалась в хлев. Вскоре прибежала и оставила два ведра с парным молоком. А ближе к обеду вернулась с овечьей шерстью и принялась на прялке прясть пряжу, напевая звонким голоском. Даже от обеде отказалась.
А Кикимора напоила отваром Авдотью и Петра, после чего они снова крепко заснули.
"Пусть поспят, а я пока дочку их перевоспитаю", - подумала Кикимора.
Долго бежал Егор, пока из сил совсем не выбился. Видит, впереди свет виднеется.
"Там кто-то живёт, а вдруг впустят несчастного пса", - подумал он и на брюхе пополз к свету.
А в доме том веселье было в самом разгаре. Рекой лилось мёд-пиво да слышались весёлые голоса. Но то были не люди, а нечисть коварная: бесы с ведьмами, да разбойники.
- И представляете, - кричал Гришка, - меня, атамана, из-за какого-то никчёмного коня чуть не посадили в острог.
- Да ладно тебе, - сказала рыжая ведьма, - радуйся, что ноги унёс.
Тут-то и услышали они чей-то жалобный стон. Когда открыли дверь, то увидели огромного лохматого пса.
- Эй, проходи, нечего стужу впускать, - сказал один из бесов.
Егор вошёл внутрь и тут же без сил рухнул на пол.
- Эй, там, - вновь сказал бес, - накормите бедолагу. Он нам может пригодиться. Слышали ведь, что принц пропал. Вот бы нам его заполучить. А там и потребуем все души смертных за его спасение.
Услышав это, Егор сильно испугался за мать с отцом.
"Каким же я был себялюбивым, - подумал с досадой он, - а теперь из-за меня могут люди невинные пострадать. Нет, не допущу этого"
Тем временем Марфа искала принца. Она видела, как какой-то лохматый пёс спас раненого оленя.
"Я знаю, что это Егор", - подумала она, но тут пёс вдруг исчез.
Марфа поспешила за ним и к ночи добрела до одинокого дома. Девушка постучалась.
- Кто там? - спросил её приятный женский голос.
- Я заблудилась, - ответила Марфа, - вы не подскажете мне дорогу?
- Входи, милая, - пригласила её какая-то рыжеволосая женщина, - покушай и отдохни. А утром я сама покажу тебе дорогу.
Марфа, не подозревая, что попала в ловушку, спокойно вошла в дом. Тут же дверь закрылась и... исчезла. А рыжеволосая женщина превратилась в ужасную рыжую ведьму.
- Вот и ужин подоспел! - крикнула она.
Остальные громко захохотали и стали окружать Марфу. Девушка закрыла лицо руками и замерла. Она поняла, что попала в ужасный дом, которым пугали непослушных детей. Бесы протянули свои лапы, готовые схватить несчастную, но тут вдруг на них, рыча и кусаясь, набросился Егор. Гриша, выхватив шпагу принца, начал наносить удары. Бесы с ведьмами и разбойники позабыли про Марфу. Они все сразу набросились на несчастного принца. Били его ногами, кусали, щипали и колотили палками. Только когда первый луч солнца попал сквозь щель, всё прекратилось и вновь появилась дверь. Бесы и ведьмы обратились в камень, а разбойники замертво попадали на пол. Дом сильно задрожал и рассыпался. Марфа подбежала к истекающему кровью псу и сказала:
- Ваше Высочество, Вы спасли мне жизнь.
Егор, уходя в забытьё, успел увидеть её лицо и тут же влюбился. Когда принц очнулся, то не мог понять - жив он или уже мёртв.
- Ваше Высочество, - услышал он голос Марфы, - Вы живы и находитесь в тереме Деда Мороза.
Егор попробовал подняться - на одна косточка его не болела. Он внимательно осмотрел тело - ни царапинки.
- Это ты Бабе-Яге спасибо скажи, Егор, - послышался чей-то приятный голос.
Принц повернулся и увидел самого хозяина заповедного леса. Ему так вдруг захотелось что-то доброе сделать для этого весёлого старика, что он вскочил, подбежал к Деду Морозу и стал лизать его руки, пахнущие смолой.
- Буде, буде тебе, - сказал Мороз Иванович, - ты Марфу благодари. Если бы не она, то не видать бы тебе ясной зорьки.
Егор тут же бросился к девушке, но не добежал до неё. Вспыхнул яркий свет и лохматый пёс превратился в человека.
- Вот и конец моему заклятию! - воскликнула Баба-Яга, входя в терем, - Надеюсь, что ты на всю оставшуюся жизнь запомнил мой урок.
Принц, низко ей поклонившись, ответил:
- Спасибо тебе, тётушка, за учение твоё, да за доброту!
Потом поклонился Морозу Ивановичу:
- И тебе спасибо, хозяин дорогой, за то, что приютил такую красавицу!
А потом, крепко обняв Марфу, нежно поцеловал её.
- Ну, думаю, теперь честным пирком да за свадебку, - сказал Дед Мороз.
- Если Марфа согласна стать моей женой, - тихо молвил принц.
- Я согласна! - воскликнула девушка.
- А теперь, мои дорогие, принимайте свадебные подарки, - сказал Дед Мороз.
Он подарил им сундук с драгоценными каменьями, собольи шубы с шапками, тройку самых быстрых коней и сани расписные.
- А от меня примите живую и мёртвую воду, - сказала Баба-Яга, - любую рану залечите, от любой болезни спасёте.
Егор с Марфой, поклонившись им, сказали:
- Ждём вас на свадьбу!
- Мы обязательно приедем, - ответили Баба-Яга и Дед Мороз.
Молодые сели в сани и отправились под перезвон бубенцов к дому Марфы. Когда их и след простыл, Мороз Иванович сказал:
- Вот мы с тобой и ещё двоим счастье подарили.
- Ты прав, - произнесла Баба-Яга и улыбнулась.
А Авдотья с Петром совсем поправились. Но Кикимора попросила их полежать на печи, мол, до вечера потерпите.
- Милая, - сказала она Насте, - чего-то холодно в избе, надо бы хвороста принести.
Девушка, не споря, тепло оделась и, прихватив сани, поспешила в лес.
- Даже моего заклинания не потребовалось, - улыбнувшись, произнесла Кикимора.
- Так ведь ты у меня мудрая-премудрая, - ласково произнёс Леший.
А когда вернулась Настя, то Марфа с принцем Егором были уже в избе. Наследник престола со своей невестой стояли на коленях, а Пётр, держа икону, благословлял их. Авдотья стола рядом и не скрывала слёз счастья.
- Сестричка, - воскликнула Настя, - ты такая красивая!
Когда сани принца приехали во дворец, было уже за полночь. Но слуги тут же разбудили царя с царицею. Увидев сыны живого, да ещё и с красавицей-невестой, они тут же назначили через неделю свадьбу. Со всех стран приехали гости, чтобы поздравить молодых. Дед Мороз с Бабой-Ягою и Леший с Кикиморой, Авдотья с Петром и Настей - были самыми почётными гостями. Мёд-пиво рекой текло, но драки не было.