Картинка из интернета
СУДЬБОНОСНАЯ ЯРМАРКА
Наступил октябрь месяц. Заработали осенние городские ярмарки, на которые съезжались бауеры из окрестных деревень. На продажу выставлялись овощи, фрукты, зерно, подросший скот-молодняк, шкуры и другая нехитрая крестьянская продукция. Взамен на вырученные деньги бауеры покупали всё необходимое для ведения натурального хозяйства: орудия труда, домашнюю утварь, сбрую, соль и многое другое. Тётка Марта, обещавшая взять меня с собой на ярмарку, велела складывать готовые работы в узлы.
И вот, наконец, долгожданный день наступил. Как и обещала тётка Марта, было решено везти скот и товары на продажу в город Колонию, который в нашей крестьянской среде называли просто Кёльн, и который всегда славился своими ярмарками. Ещё до рассвета тётя послала за мной кнехта с повозкой. Погрузив мой сундук с изделиями и усадив рядом меня, он примкнул к главному обозу. Тётка Марта и Арнольд с сыновьями вели привязанный к повозкам скот, везли птицу, овощи и другие крестьянские товары: сыры, колбасы, сало, крупы, и другое. Впереди обоза в карете ехали дядя Арнольд с тёткой Мартой и сыновьями.
Во второй половине дня наш обоз добрался до города, и мы въехали через высокую арку открытых ворот между двумя большими башенными строениями в Кёльн, о котором я раньше только слышала. Город, в котором вот уже третий век строился огромный величественный собор, где в ещё недостроенном храме мирно покоилась золотая рака с мощами Святых волхвов или Трёх королей, первыми увидевшими святого младенца Иисуса Христа. Эти мощи привёз из Италии знаменитый полководец Фридрих Барбаросса. Чтобы поклониться мощам, в город Кёльн приезжали паломники со всех концов Европы, и многие оставались навсегда в этом прекрасном городе на Рейне. Всё это о городе Кёльне я узнала из проповедей отца Бернхарда, когда мы со Свеном регулярно посещали церковь.
Кёльн славился также своими ремесленными кварталами, находившимися в постоянной вражде со своим не в меру жадным архиепископом. Последний облагал ремесленные цеха и гильдии таким большим налогом, что в конце концов они подняли бунт и изгнали его из города. Кёльн получил от императора право вольного города, и на этот день городом управлял совет старейшин цехов и гильдий, а бургомистр Кёльна избирался большинством.
Мне, конечно, в первую очередь важно было распродать своё рукоделие и закупить всё нужное для хозяйства. Вначале мы прибыли на постоялый двор, где тётка Марта осталась, чтобы распорядиться и подготовить наш ночлег, а нас отправила на Хоймаркт-рынок, располагавшийся на высоком левом берегу Рейна, совсем близко к реке. Дядя с сыновьями остановились в том месте, где продавали скот, сено, овёс и сопровождающие товары, а меня устроили в лавке, где стояли ремесленники. Я оказалась около двух хозяюшек, продающих вязаные изделия. По моему чёрному чепчику и переднику, они поняли что я молодая вдова и взяли меня под свою опеку. Мои изделия быстро нашли своего покупателя, и усталость от поездки, как рукой, сняло. К концу дня большую часть моих изделий раскупили кёльнские хозяюшки, и я этой ночью спокойно заснула.
На следующий день хороший спрос на мои изделия продолжился, но, вдруг, в середине дня моё внимание привлёк благородной осанки всадник на чёрном коне, который сошёл с лошади и, взяв в руку поводья, начал ходить между ремесленными рядами, явно желая что-то приобрести для своих нужд. На нём был черный бархатный камзол, пояс с драгоценной пряжкой, и такая же чёрная шляпа, кое-где украшенная каменьями. Такой наряд говорил о его не простом происхождении. Когда он подошёл к моему прилавку, взгляд его чёрных огненных глаз пронзил меня насквозь. Он был намного старше меня, но меня почему-то охватило какое-то трепетное, доселе неизвестное мне теплое чувство. А он подошёл ко мне поближе и спросил:
– Откуда ты прибыла в наши края, прекрасное дитя? Такая молодая, а уже носишь одеяние вдовы. Как судьба бывает порой безжалостна с нами всеми. Мне приглянулись твои изделия, и я пожалуй куплю у тебя кое-что для своих дочерей и внуков. Мои дочери тоже овдовели, не прожив и года со своими мужьями. Война никого не щадит.
Купив у меня часть моих изделий, незнакомец удалился.
– Кто этот человек? – спросила я у своих соседок.
И одна из них, жительница Кёльна толстая рыжеволосая Кейтрин, в белом чепчике, широком серо-синем платье и огромном белом переднике, рассказала мне его печальную историю.
Йохан фон Штайнберг, как звали этого незнакомца, вырос в семье аптекаря. Поговаривали, что его прадед был каббалистом, который знался с нечистой силой, и на него поступил донос арихиепископу. В застенках Линна под пытками он покаялся и принял вместе со своей семьёй католичество, после чего был помилован и отправлен в монастырь. А его семья, став католиками, прекрасно вжилась в немецкую среду. Молодой Йохан был зачислен в военный полк офицером, но поскольку прекрасно разбирался в медицине и мог оказывать нужную помощь как раненым воинам, так и лошадям, ему предоставили должность полкового лекаря. Его заслуги оценил оберст и выдал за него замуж свою дочь Лоту. Но этот брак не принёс ему счастья. Родив двух дочерей, своенравная Лота начала заводить шашни с полковыми офицерами и другими военнослужащими. Йохан попробовал выйти в отставку в надежде, что в гражданском обществе его жена успокоится, но этого не произошло. В Кёльне она связались с известными городскими повесами, проводящими время в трактирах и за игральным столом. Это закончилось тем, что все деньги, заработанные Йоханом, начали быстро утекать из дому. Последней точкой в биографии Лоты стал появившийся в городе мошенник, которому проще простого было уговорить беспечную, легкомысленную Лоту бежать с ним из дома, прихватив с собой все семейные ценности. Но на полдороге он бросил несчастную Лоту, забрав все её ценности и деньги с собой. Вернувшаяся домой Лота вначале начала пить горькую, а потом её нашли мёртвой в петле над своей кроватью. На них посыпались кучи векселей, хозяевам которых покойная Лота успела задолжать. Её отца, когда он узнал об этом, хватил паралич, и долго он не прожил. А его большой фамильный дом, как и дом Йохана, ушли за долги, и ему с маленькими дочерьми пришлось переселиться в старенький, довольно скромный домик. Когда подросли дочери Изабель и Бригитт, Йохану удалось собрать приданное и выдать их замуж за молодых офицеров. Но через год их мужей призвали в действующую армию и они один за другим погибли в сражениях. Вдовы родили сыновей уже после гибели мужей. Йохан надеялся снова их выдать замуж, и для этого собирал для них новое приданое. На него самого засматривались многие богатые вдовушки Кёльна, но он отвечал, что пока не выдаст замуж дочерей, жениться не собирается.
Услышав эту историю, меня снова охватило непонятное волнение, но я, изгнав из головы все ненужные мысли, начала, в пример соседним торговкам, расхваливать свой товар и зазывать покупателей. К концу второго дня все мои изделия были распроданы, оставался только небольшой настенный гобелен с изображением дворца Чёрной всадницы и её самой, молодой и красивой, в бархатном платье с диадемой на голове. Я знала, что эта серьёзная работа требует богатого покупателя, а пока что вокруг меня толпились только простолюдины и ремесленники, которых интересовали только недорогие предметы домашнего быта. К концу дня к моему прилавку снова подъехал фон Штайнберг в сопровождении статного гауптмана. Глянув на мой гобелен последний остолбенел:
– Откуда ты знаешь этот замок?
– Я видела его во сне, а как только проснулась, сразу стала вышивать, и вышивала несколько лет. Мне его не очень хотелось продавать, но мой дом сгорел, и в пожаре погибли мой муж и служанка. И эта единственная вещь, которая осталась от пожара, – почему-то придумала я.
– Предание об этом замке, как и старая картина с его изображением, хранится в моём родовом замке. У его владельца не осталось потомков, а мой прадед был его кузеном. Можешь вышить ещё один такой гобелен?
– Наверное, нет. Я больше не пробовала, да и времени на это нет. Очень много других дел – житейских.
– Хорошо, я покупаю у тебя этот гобелен за двойную цену, но чтобы он был единственным!
Я получила в руки мешочек полный золотых дукатов, чему была неслыханно рада, так как теперь могла купить не только муку и крупы, а также и лошадь с повозкой. Значит, теперь Ганс может съездить в лес и нарубить дров на зиму.
– Жду тебя завтра утром. Я помогу тебе сделать все покупки. Вижу, что ты в этом деле не очень опытна! – предложил мне фон Штайнберг.
Утром я встретилась с фон Штайнбергом в назначенном месте. Улыбаясь, он надел мне на шею ярмарочный пряник в форме сердечка. Я пробовала протестовать:
– Я уже не маленькая, подарите его лучше своим внукам.
– Всё-таки маленькая, если не можешь понять для чего такие сердечки дарят.
Я покраснела до ушей и прикусила язык, так как не могла поверить в услышанное, и решила молчать и слушать. Йохан повёл меня в лошадиный ряд, где бойкие торговцы расхваливали своих добротных и не очень лошадей. Присмотрев спокойную кобылу, фон Штайнберг, поторговавшись с хозяином, предложил мне её купить. После покупки лошади мы прошли через кузнечный ряд, где заменили старые подковы на новые, а затем отправились смотреть крестьянские телеги. Когда нашлась подходящая лёгкая телега из сухой сосны, но с металлическими осями и новыми колёсами, Йохан предложил её приобрести, так как такая телега будет долго служить. Единственно, он попросил заменить осиновые оглобли на берёзовые. Я никогда бы до этого сама не додумалась. Мы приобрели телегу, а заодно и сбрую, и отвели кобылу с телегой на постоялый двор, вызвав большое удивление у моей тётушки как моими покупками, так и появлением вместе со мной незнакомого человека.
– Эльза, не забывай о своём положении. Ты вдова, а уже смотришь по сторонам. Я за тебя отвечаю перед твоим братом и матерью.
– Позвольте, фрау, я не собираюсь обижать вашу племянницу, просто моему будущему зятю приглянулся вышитый Эльзой гобелен, и он с ней щедро расплатился. Мои родные дочери не намного младше вашей племянницы, и тоже очень рано овдовели, не прожив и года со своими погибшими в сражениях мужьями. Я просто помог вашей племяннице сделать закупки для хозяйства, поскольку она неопытна в этом. Может, и вам самой когда-нибудь мои услуги понадобятся, я всё-таки лекарь, и мои услуги в Кёльне очень высоко ценят.
Тетке нечего было возразить, и мы пошли заглянуть в лавки, где продавались крупы и мука.
– А кроме твоей вышивки, что у тебя ещё осталось что-то на продажу? – спросил меня неожиданно фон Штайнберг.
– Шкатулка с драгоценностями, которые мне дарил покойный муж, – опять соврала я.
– Так почему ты их не продашь, если в нужде находишься?
– Не подумала.
В этот момент медальон выдал мне на руку несколько женских наборов украшений, и я показала их Йохану. Это были женские колье, серьги, кольца, браслеты, выполненные из сапфира, хризолита и бирюзы.
– Если желаешь, я тебе за них хорошо заплачу. Украшения ценные, подойдут моим дочерям для приданого. Давай подъедем ко мне домой, и я с тобой расплачусь.
Усадив меня на круп своей лошади, Йохан привёз меня в свой дом. На пороге его небольшого дома нас встретила старая служанка Агна, которая посмотрела на меня оценивающим взглядом. Потом вышли дочери с внуками и тот самый гауптман, купивший у меня гобелен. Когда мы все присели к столу, Изабель и Бригитт начали рассматривать изделия. Они пришли от них в восторг.
– Дорогая, я покупаю тебе сапфировый набор в подарок к нашей свадьбе, – произнёс гауптман. Изабелль расцвела в улыбке.
Оставались ещё два набора. Тогда фон Штайнберг протянул мне мешочек с дукатами , сказав, что покупает остальное. Один набор пойдёт для Бригитт, а второй будет подарком первой родившейся внучке. После этого он запряг свою лошадь в повозку и повёз меня в лавки, где я собиралась купить не менее мешка капусты, часть которой Анетт засолит на зиму вместе с лесными яблоками, муку, крупу, кувшин мёда, так как не за горами зимние праздники, на которые пеклись сладкие медовые печенья и штолены. А под конец закупок фон Штайнберг напомнил мне, что надо купить овса и сена для приобретённой кобылы. Что мы и сделали. На этом мы расстались, пожелав друг другу всего доброго.
Пролетели ярмарочные дни. Дядя с тётей удачно распродали свой скот, да и остальной товар не залежался, и мы отправились домой. Самой счастливой чувствовала себя я. Работник тётки Марты на этот раз управлял моей лошадью с телегой.
Дома меня встретили довольные Анетт и Ганс. Лошадь, телега и запасы продуктов! Теперь нам не страшны зимние испытания. У Анетт уже начал округляться живот. Вилли понял свою работу и хорошо ловил мышей, за которые получал от Анетт миску сметаны и кусочки требухи. А добряк Вольф был всегда всем доволен и со всеми ладил.