Ветер утренний, полный свежести, разметал обрывки тёмные, что от ночи остались под стрехою. Солнце яркое, золотистое поднялося ввысь над деревьями и хозяйским взором окинуло:
- Все ли ладится в мире нынеча?
… На лугу цветы распустилися, ярким морем стоят, колышутся, ароматы плывут медвяные, пчёл жужжание всюду слышится.
Пёстрокрылое лето с песнею, соловьиной вступило властвовать.
Облака белоснежным кружевом, украшают вершины горные. А по склонам спускается жимолость, пеннорозовой нежной лавиною.
Талиналия встала засветло, с первым лучиком нерешительным. Сладко сердце её сжимается, словно звёздочки очи светятся. От волненья всю ночь бессонную проводила она в мечтаниях. О любимом лежала - грезила, высоко её грудь вздымалася, а в душе неизведанной песнею, первый раз любовь зарождалася.
Накануне она, как положено, обложила одежды розами, окропила лавандой волосы и к свиданию приготовилась.
В этот день они вновь повстречаются под раскидистой ивой у озера, сердце бьётся - судьба решается, разговор, предстоял серьезный ей.
И окинувши взглядом горницу, она с домом прощалась мысленно, вспоминала былое, далёкое, и недавнее, яркое, близкое. Словно, вот она встреча первая, первый взгляд, впечатление первое.
… Был приятен лицом, и стать его поражала ростом и ладностью. Цвета ночи длинные волосы, губы яркие, взгляд загадочный.
Он недолго жил в том селении, две зимы назад пришёл путником. Занимался зельеварением, заговаривал стрелы с луками. Непонятною вязью заклятия рисовал ночами на свитках он, уважаемое занятие и, к тому же, оно доходное.
Побывал в городах и селах он, много он повидал и выстрадал, только мысли все невесёлые – места нет, где бы дом он выстроил.
Обречён на скитания долгие, избегает врага он лютого. Тоже Мага и тоже Чёрного, что поклялся сжить его со свету.
Раньше были они приятели, вместе в детстве мальчишками бегали. А в обители настоятели, парня нашего заприметили. Стал кичиться он их вниманием, позабыл забавы мальчишечьи, книги чёрные, с заклинаньями, навсегда его душу похитили.
В стороне его друг заброшенный, взрастил в сердце своём злую ненависть. Ведь считал он себя достойнее называться санопреемником.
В душе зависть его кипевшая, разрослася яростью гневною и подвергся он искушению одолеть своего соперника. Потому и тенью зловещею, всюду Странника он преследует.
Наш же Странник, а звать его Гаркотом, вступить в битву с ним не осмелится, дни-то детские живы в памяти, когда мир на двоих был поделенный.
Хоть и стал Чёрным Магом могучим он, но под рясой душа была светлая, к состраданью-любви готовая.
И поэтому Талиналия, для него тоже много значила. Как увидел её - сердце замерло, всколыхнулось в душе чувство нежное. И мечты зародились новые: захотелось ему дома крепкого, чтобы в нём детей своих вырастить. Чтобы эта дева красивая, в нём хозяйкой была полновластною, и ему любовью ответила.
Но не сразу он к ней с предложением, обратиться своим отважился. Жил два года он в том селении, всё мечтал он, да всё печалился. Думы тяжкие не оставили: ожидал он, что вдруг появится его бывший друг обезумевший, чтобы месть совершить внезапную.
Накануне свиданья под ивою, он не спал, всё курил под звёздами. Всё он силился жизнь счастливую рисовать, только краски чёрные выводили картину печальную, бередили душу предчувствия.
И тогда он принял решение - положить конец всем мучениям и сразиться в бою неминуючем.
Он прочёл заклинания древние, и увидел дни свои прошлые, все следы его ярким пламенем, освещали дорожки пройдённые. И вели к нему его недруга. Точно знал теперь – скоро явится, очень близко его образ чуялся.
Гаркот хмурился, Талиналию не желал подвергать опасности. Сладкой болью в душе отзывается, её образ луною начертанный.
Вспоминался взгляд её трепетный, голос нежный, и смех чарующий. Как хотелось прижать её сладостно, тонкий стан обхватить ладонями, с губ вишнёвых нектар упоительный, поцелуя испить желанного. Тонкой шеи коснуться пальцами, ощутить сердца стук взволнованный, и волос душистое облако смять рукою в порыве трепетном.
…Поднялося ввысь солнце красное, щедро золотом мир раскрасило и сияньем долину наполнило. На цветах роса бриллиантами, засверкала крупными каплями, ветер нежно воду поглаживал, танцевали волны на озере. А под ивою Талиналия, любовалась красою утренней.
Гаркот встал, поражённый нежностью, этой яркой картины сказочной.
Увидав его, поднялась она и навстречу шаг робкий сделала. Он вдохнул аромат дурманящий, к светлым косам лицо, приблизивши, сердце пело ему о нежности, и любови душа исполнилась.
- Здравствуй, милый мой! – приветствие прозвучало горячим шёпотом.
- Здравствуй, милая! - вторил Гаркот ей, поцелуем лаская локоны.
Вдруг повеяло жутким холодом, словно туча сокрыла солнышко. Он поднял глаза, чёрной мантии заприметил пятно за деревом. В тот же миг к нему, яркой искрою шар смертельный рванулся, огненный. Он рывком схватил плечи девушки, пред собой щитом её выставил, и, укрывшись, послал заклятие, только шар ледяной, не огненный. Захрустели ветки, а листики, зазвенев, на траву посыпались. Всё покрылось вдруг коркой льдистой, тишиной застывая мёртвою.
Гаркот вынул меч и шагнул вперёд, под ногами лишь пепел взвеялся. Его враг пред ним – неподвижный столб; усмехнулся ему:
- Вот и встретились.
Ярко меч блеснул в лучах солнечных, раскидал осколки хрустальные.
Звон осколков мечом обрушенных, поминальным звоном почудился. Больше нет врага его лютого, больше нет приятеля юности.
Закружил ветер вихри серые, серебрил ему пеплом голову… только пах он не гарью чёрною, а лавандой в полях цветущею… ароматом душистым локонов Талиналии им потерянной …
… Низко солнце к земле склонилося, остывая, плещется в озере. Ночь, рукою своей прохладною, нежно гладит ивушке волосы. Распустились фиалки нежные, ароматов пьянящих полные, соловей чинно сел на дереве, к серенаде ночной приготовился.
Благодать вокруг и спокойствие, вся долина укрыта нежностью. И лишь горстка пепла под ивою, о любви нам поведала преданной.
2010 год