Приходили к бабушке цыгане,
Пили чай, калякали с внучком.
«А играть ты будешь на баяне...»
«А немножко будешь дурачком...»
Помню я цыганскую вещунью
С космами седыми в пол-лица, -
Шепоча заклятья и кощуны,
Ворожила втайне от отца,
Врачевала, склянками побулькав...
Только, зелье пробуя на вкус,
Все равно перечила бабулька:
«Внучек-то мой - вылитый Исус!..»
Бегал я от школьных расписаний,
Струны рвал гитары дворовой.
Не сбылось одно из предсказаний.
Но зато другое... Боже мой...
Так и прожил, не размыслив сути
Всепрощенья, грозного огня...
Бабушка, о Господи Исусе,
Ты кому сподобила меня?
Таинств и размысливать не смею,
Попросту дивлюсь, чтоб не соврать,
Просто вот молюсь, и не умею
Огненного действа разобрать.
Просто одному, Кто, всем внимая,
Не предал нигде и никого,
Верю, верю... и не понимаю,
И не понимаю ничего.