Скайстон ощущал себя пьяным, хотя два бокала игристого - сущая безделица для его комплекции. Нужно было какое-то время, чтобы утоптать в голове то, что случилось только что, и он потребовал третий, продолжая полулежать на диване, куда его, видимо, уложили после обморока. Хотя старые шрамы столь блестяще оказались замазаны бальзамом, ощущение, что их всё же предварительно вскрыли, было устойчивым. Сознавать, что всем известно абсолютно всё, было мучительно, несмотря на все возможные выгоды положения. Может быть, и хорошо, что карьера контрабандиста кончена, но что ждёт в новом качестве - об этом думать было просто страшно. Да и думать, похоже, некогда - опять это ужасное ощущение, что сейчас придётся бежать по ночному пожарищу, среди горящих построек. Тогда, десятилетнему ребёнку, ему повезло - огонь ещё не успел добраться до комнаты, в которой заперли Катрин и забыли, а остальное было лишь обычной дежурной работой, как выразился он сам при получении перевода в элитную школу для абитуриентов Академии. Но уже через четыре года захолонуло перед поступлением на первый курс - прямо у входа в корпус это ощущение упрямо возникло в памяти. Потом - когда в руках уже лежал сделанный диплом, странно лишь, что перед злополучным вечером в ресторане Курио-старшего он ничего не почувствовал. Побег из рудников - и снова, когда корабль контрабандистов появился мутной точкой на закатном небе... Погибающая станция Урбанетто сама была олицетворением подобного пожара - но найти в этой кошмарной свалке мать так и не удалось. Даже вояжи в Лигаполис не вызвали из памяти это ужасное дежа вю - и уж совсем не к хорошему оно выплыло сейчас, когда надо бы радоваться, что цель жизни достигнута. По крайней мере, то, что ею вроде бы считалось так долго... Так, это невыносимо, нужно срочно на что-то переключиться или что-либо должно произойти прямо сейчас - уж не выстрел ли в спину нынче вечером от какого-нибудь неизвестного обозлённого на весь мир дурака, вроде тех, что убивали офицеров лишь потому, что на них был мундир?
Перед ним возник серьёзный и подтянутый Сахай Лестер.
- Послушай, Темпл, я очень виноват перед тобой. Я довольно груб и чёрств с людьми вообще, а с тобой позволял себе уж совсем жёсткие вольности, хотя мог догадаться, что моё поведение как минимум неприятно, - он говорил суровым деловым тоном, однако без всякого намёка на то, что выполняет лишь формальность. - Вряд ли мои слова что-то способны изменить, но я хотел бы попросить прощения за всё, что успел наболтать за время нашего знакомства. Прости дурака, я действительно не желал тебе зла, просто у меня ужасные манеры и я вовсе не склонен себя менять.
Это немало удивило Темпла - он вовсе не считал нужным обижаться на старые эскапады Лестера и уж тем более придавать сейчас какое-то значение этим мелочам. Стало быть, все эти слова содержат намёк на что-то совсем другое.
- Хорошо, Сахай, пусть это всё будет похоронено. Поверь, тебе не за что уже извиняться, - и Скайстон, усевшись поровнее, протянул ладонь для рукопожатия.
Лестер пожал руку подчёркнуто вежливо, но прежде, чем разжать свою ладонь, быстро наклонился и прошептал на ухо так, что слышно было только тому, для кого говорилось:
- А я не Сахай. Я Франсуа, - и чопорно поклонился, отступив на шаг.
Скайстон понял и, в свою очередь, уведомил об этом собеседника, пристально посмотрев на него и серьёзно кивнув головой, не проронив ни слова в ответ. Лестер лихо отдал честь, щёлкнув каблуками и ярко улыбнувшись. Действительно, никакой ошибки - но ведь замаскированная присяга на верность ценнее любой засвидетельствованной... Темпл воспользовался подсказкой и добродушно спросил с насмешливым вызовом:
- Так, я не понял, а где моя пара билетов в пятую ложу на "Рагнарок" старика Рихарда? Можешь доставать, я ж знаю, что откуплена не только пятая…
Лестер задорно расхохотался.
- Силён! – с почтением произнёс он и вытащил откуда-то из пястья требуемое, подал Темплу. – Но я бы всё равно её не зажилил. Кстати, вот тебе ещё сертификат в сеть салонов «Герцогиня», оденешь жену как подобает. Нынче в честь праздника в опере аншлаг, знатный во всех смыслах.
Скайстон молча кивнул. Снова всё сходилось – до спектакля оставалось четыре часа.
- Охранник или сопровождающий нужен? - деловито осведомился Лестер.
Темпл отрицательно мотнул головой:
- У тебя, должно быть, тоже дела есть, - и добавил беззвучно, одними губами. – Вольно.
Джина решила смириться со своей ролью едва ли не мебели. Лестер, уходя, молча весело подмигнул ей, но это её вовсе не обрадовало, все остальные словно забыли о её существовании. Имре Флейк, правда, навязался водителем, и Скайстон не стал спорить, вежливо и чопорно подав ей руку для сопровождения. Авто без особой спешки тащилось по улицам, плавно виляя по нужному маршруту. Темпл молчал, будто погрузившись в какие-то раздумья, но лицо его сейчас напоминало мраморную статую. Джина же с ужасом думала о том, какая пропасть теперь возникла между ними. Игры в самореализацию не просто закончились, а закончились полным крахом. На вступительных экзаменах она знала, что правильно излагала вопросы, и вполне хватало задора потом резко отвечать кулуарным домогателям: "Ваше предложение интересно, но сделано уродливо, а оттого не может быть мной принято". Даже оказавшись на улице без всяких перспектив на будущее, она отчего-то была уверена, что ничего ужасного не произошло, и бесшабашно отправилась гулять по вечернему городу. Плотная бластерная перестрелка её вовсе не испугала, а подействовала, как запах дичи на охотничью собаку - а ну как именно это приключение для неё? Действительно, никакой ошибки - знакомство с Темплом привело её в истинный восторг, который так легко оказалось спрятать под маской обычной нервотрёпки. И жизнь была настоящим праздником до тех пор, пока высокомерный красавец Рауль, лишь мельком взглянув на неё, презрительно не расхохотался: "Да, Генрих Фолькенау действительно обречён - подбирать на улицах разное отребье, видать, его судьба! Стоило ради этого тащиться на этот богомерзкий Бладен." - и поторопился уйти прочь. Именно эта равнодушная реакция, а вовсе не дальнейшее - арест и пребывание в камере, окончательно сразила Джину. Настоящий принц действительно как солнце - но солнце может сжигать и убивать одним-единственным лучом, отчего-то об этом качестве звёзд, имеющих планеты, женская половина человечества совсем не задумывается... И чтобы Темпл, всегда похожий на тёплый уютный вечер, добродушный весёлый друг с иногда печальными глазами, за несколько минут вдруг превратился в такое же яркое и опасное солнце? Да это же просто глобальный катаклизм какой-то! Он молчит, можно было бы предположить, что думает о чём-то, кабы она не знала, что это выражение бровей означает у него вовсе не усталость, а скуку! Подруга негоцианта - вполне себе нормальный статус, мама и сёстры бы даже позавидовали, но жена имперского офицера - это уже из области недостижимого, несмотря на все хитрости, которым обучал её в Лигаполисе вечно весёлый и невыносимый Лестер. Похоже, прежний Темпл сегодня перестал существовать - дело не в мундире, который выглядит настоящей бронёй, а в той волне, которую излучает в пространство каждый человек. И сейчас спектр частот совсем другой, незнакомый и оттого страшный. Джина никак не могла представить, что Темпл прибудет за ней в Лигаполис - она даже не отводила эту роль ему, однако кошмар на Бладене имел, видать, более серьёзный смысл, хотя и закончился внешне благополучно. Прибытие на Гардар её также потрясло, но вовсе и не напугало. Приключение в отеле с Эридой Дорас вообще напомнило прежнюю безбашенную игру с реальностью, радостную и бесстрашную. Но игра закончилась, страшно и бесповоротно - а то, что ожидало впереди, пугало совершенно серьёзно и не на шутку. Можно сколько угодно произносить правильные речи о том, что люди везде есть люди, а уж мужчины и вовсе по сути одинаковы - ага, если работаешь в провинциальной сельской школе, где портреты родовой аристократии Галактики доступны только в учебных пособиях, и ученики, ни разу не видевшие вживую имперского лётчика, всерьёз полагают, что падать ниц перед кем бы то ни было - дикий анахронизм. Ага-ага, вам бы самим разок глянуть в эти бездонные глаза - да ощутить, кем на деле являетесь и чего стоит ваша дурацкая бравада... А ведь стоило подумать над своим поведением, действительно, ещё до отъезда в Лигаполис, когда всегда спокойный Темпл вдруг вышел из себя, заявив, что он категорически против того, что она задумала. Принцесса-то из Джины получилась действительно фальшивая, не дальше театральной бутафории, а вот сомневаться в том, что Скайстон - настоящий принц, просто глупо. И после этого разве возможно воображать, что Темпл помчался в Лигаполис спасать её из-за каких-то сантиментов? Он просто выполнял свой долг, так это у них называется. Да и Лестер может насмехаться на вполне законных основаниях - стоит предположить, как забавляла его вся эта игра в республиканских шпионов, на самом-то деле... Она видела Лестера серьёзным только когда с Темплом случилась беда, да ещё сегодня, в кабинете Курио. А ведь Джина даже не придала значение его отъезду после того, как стало известно, что Рауль приедет на Бладен. Какая же она на самом деле дремучая дура, и до чего смешно выглядит везде... Конечно, её не обидят и найдут ей достойное место. Но глупо надеяться, что это будет место рядом с Темплом, разве что до того, пока они не приедут в столицу. Мама, пошла ты к чёрту со своими "вовремя забеременеть"! Что-то мой родной отец совсем не впечатлился твоим поведением, как в итоге стало известно. И правильно сделал, вообще-то. Ладно, утешимся хотя бы тем, что моё солнце хоть недолго, но ещё рядом - пожалуй, это и всё везение, но уж лучше, чем совсем ничего.
Скайстон вдруг резко сгрёб её за талию и прижал к себе - по всей видимости, он хотел, чтоб его слова поглотил фоновый шум движения.
- Милая, это офицерьё вымотало мне все нервы, достань шоколад, пожалуйста, а то меня мутит уже, - голос был прежний, того самого владельца "Демона" по пути на Гардар.
Да и поспешно сжевать большую плитку, а после опрокинуть себя пол-литра холодного чая - это тоже было сделано совершенно по-старому, разве что с более заметным удовольствием, чем раньше. Темпл поблагодарил её кивком и снова на несколько минут превратился в статую. Джина постаралась подавить тяжёлый вздох и сжалась в комок, усевшись ровно и прямо – взгляд сам упал на собственные ладони на коленях. Но на правой руке так и осталось кольцо, надетое на Гардаре. Сейчас оно казалось осколком погибшего мира, который уже никогда не вернётся. Ужасно невовремя защипало в глазах – но пока вроде бы без катастрофического течения. Ладно, главное, перемолчать этот момент, может, само пройдёт. Когда она последний раз плакала? На родине ещё, что ли? Нет, в Лигаполисе, когда получила известие, что Саймон Флеш благополучно отбыл и добрался до Сариссы, откуда улетел на своём корабле. Точно, когда осталась одна. Тогда всё испортил Лестер, вломившись без доклада, под каким-то выдуманным предлогом. Конечно, ему было интересно, как она себя чувствует – в этом сомневаться не приходится вовсе, просто у него свои на этот счёт соображения. Интересно, принцессы действительно не ревут, или это просто удобное для всех правило-утверждение, а на деле всем плевать, как кто себя чувствует? Неужели так же, как сейчас? Ладно, примем как постулат, что на людях точно не позволяют себе такого. Но, честно говоря, радоваться бурно произошедшей метаморфозе тоже как-то совсем желания не возникает. Да и идти некуда.
Руки Темпла ухватили её довольно крепко, и пришлось повиноваться, спрятав лицо у него на груди.
- В чём дело? – деловито осведомился Скайстон очень тихим голосом. – Ты так сильно перенервничала, думая, что мне грозит арест? Или я скверно смотрелся, когда упал?
Джина охотно закивала головой, не проронив ни слова – горло повело себя плохо, и следовало дать ему успокоиться. Но, уткнувшись лицом в имперскую чёрную с платиновой паутиной парчу, она совсем не почувствовала себя лучше. От мундира веяло чем-то напоминающим озон, жёсткий кварц, базальтовые скалы…
- Недостаточно, Джина, - с безжалостным спокойствием заметил имперский капитан. – Тебя беспокоит что-то другое, ведь так?
Уж лучше бы сидел себе истуканом – а так эти его ласковые ладони только ещё сильнее раздражают то, что необходимо задавить. У Скайстона руки тёплые и ласковые – и это слышно через любую ткань на спине, впрочем, сердце его под мундиром тоже слышно. Как же ужасно станет, когда не будет слышно…
- Джина, не молчи, а то я начинаю бояться, - сказал он тем же тоном. – Что тебя так расстроило – моё назначение, что ли? Или о чём-то болтала эта гвардия, пока я валялся? – не получив ответа, он терпеливо добавил. – В любом случае это ничего не меняет. Успокойся, пожалуйста.
Джина сделала затяжной вздох, пытаясь выполнить это его указание. Получилось плохо. Скайстон это заметил и решил не дожидаться, когда получится, резко повернул её лицо к себе, и, мгновенно оценив увиденное, в частности, заблестевшие глаза, просто припечатал её к себе мощным поцелуем. Затем, увидев краем глаза, что нужный ему эффект успешно наступает, дважды повторил процедуру.
Кошмар на время отступил, перед ней был её Темпл, с добродушной усмешкой в глубоких, как горная пропасть, глазах. Солнце сияло совсем не страшно, а нежно и для неё.
- Я же сразу сказал тебе, что я бедовый, - спокойно произнёс он, осторожно роясь пальцами правой руки в её волосах. – Непохоже, чтоб ты перестала меня любить из-за произошедшего, так чего ж ты в таком случае так испугалась?
Упрёк успешно достиг цели – Джина считала себя виноватой за то, что они потеряли столько месяцев, и встрепенулась даже сильнее, чем сама ожидала. Она крепко ухватилась за его шею и прижалась потеснее.
- Прости. Дело не в тебе, просто я боюсь этого всего.
- Боишься, что меня заберут? – невозмутимо произнёс Темпл. – Так бы сразу и сказала. Это очень приятно ещё раз услышать, чёрт возьми. А то уж я подумал, что тебе не по вкусу стать графиней Скайстон.
Джина почувствовала, что её начинает бить крупная дрожь.
- А этого я ещё сильнее боюсь! Я ни разу не она, и никакая не принцесса! И вообще, я никто, честно сказать…
- Понял, - Темпл говорил также спокойно, только его глаза стали ещё глубже и шире, и бездна стала размером с летнее ясное небо, а руки сжали её ещё крепче. – Но это ты зря совершенно, поверь. Запомни – ты моя жена перед Богом и людьми, я тебя люблю и не желаю, чтоб ты оставила меня. Особенно сейчас, когда ты мне нужна ещё больше. Ты ведь не хочешь, чтоб меня грохнули где-нибудь агенты Лиги? Так какая разница, кто я теперь?
- Ты прав, но это всё правда страшно!
Скайстон иронически усмехнулся.
- Итак, тебя пугает Империя, да? Она похожа на крупную боевую собаку, но её есть смысл бояться только врагам. Их она жёстоко загрызает, но как любая собака, ласкова и добра к своим. Суди сама – будь она монстром, что мешало избавиться от помехи вроде меня? Ведь для этого достаточно было просто оставить, как есть – и всё само случилось бы очень быстро. Конечно, нас мирная тихая жизнь не ожидает – но тебе такая быстро бы прискучила, и она в любом случае лучше, чем скорая гибель по излюбленным сатанистами сценариям. Честно говоря, я очень жалею, что позволил Ормандо заморочить тебе голову - слишком хорошо мне известно, какого сорта это враньё.
Джина неожиданно почувствовала приступ раздражения. Это было уже что-то новое.
- Ормандо не сделал ничего, когда у меня случились неприятности! И, похоже, и не хотел ничего делать, это в его стиле,- презрительно фыркнула она. - Не вспоминай о нём больше без особой на то причины, пожалуйста.
Темпл помолчал, тихо улыбаясь. Точнее, его лицо озарилось ярким тёплым светом, не меняя выражения.
- Я рад это слышать, - задумчиво сказал он наконец. - А ещё говоришь, что до графини не доросла, тут ты малость ошибаешься. Я не шучу. Основное качество аристократии, Джина, это адекватность, а вовсе не наличие привилегий. Так что нечего смущаться и бояться. Бояться нам и сейчас некогда, понимаешь? - он добродушно подмигнул ей, и недавний кошмар исчез в никуда. Авто остановилось, и Флейк вышел, чтоб открыть дверь.
- Нам пора, - тихо сказал Темпл деловитым тоном. - Ничего не бойся и держись так, будто впереди вечность, и вся Вселенная - твоя, и тогда мы оба со всем справимся играючи. Других рецептов выживания нет, поверь своему мужу, - он успел ещё раз поцеловать её, прежде чем освободился от её объятий, и в этот момент дверь распахнулась. Скайстон грациозно выпорхнул из салона, чтоб замереть снаружи, протягивая ей руку. Что ж, хотя вечность и бывает разная, но эта вполне устраивала Джину. Если Темпл хочет, отчего бы и не поиграть в принцессу всерьёз - это ведь более серьёзная причина, чем собственные желания.
Когда они появились в холле салона, по всему заведению будто пронёсся тлеющий разряд. Мало того, что весь цветущий персонал от некоторого шока заулыбался с искренним восторгом, так ещё и полдюжины сотрудниц наперегонки рванули к посетителям, чтоб приложиться к левому пястью имперского капитана - интересно, что эти счастливые красавицы сделают с тем умником, что скажет им, будто они подобострастные рабыни? Ох, лучше бы и не думать об этом, ха-ха! Начнём с того, что у такого умника уж точно шансов нету добиться благосклонности этих милых дам, даже если бы он и прикусил свой республиканский язык - хотя это всего лишь вчерашние студентки, цену настоящему счастью они уже знают. Скайстон радушно улыбнулся и широким жестом перекрестил всю группу. Посреди шума от радостных восклицаний обозначился важный буржуа, сам не намного старше своих сотрудниц, который, судя по его манере держаться, мог быть начальником смены в этом салоне. Только он столь пристально смотрел на гостя, что это могло бы показаться и подозрительным, хотя было заметно, что он-то рад едва ли не более, чем весь сентиментальный дамский цветник, едва ли не вслух визжащий: "Счастье привалило, ура!" Действительно, именно в таком контексте и воспринималось появление имперского лётчика среди любых простолюдинов, которых в Галактике большинство. Это не было новостью для Джины. Однако, увидев эту искреннюю радость, она даже успокоилась - здесь действительно не было места такому чувству, как ревность, слишком грязным было помышлять о чём-то подобном, глядя на эти лица. Не ощутила она и зависти к себе, как к спутнице вестника счастья - она была всего лишь необходимой деталью рядом с ним, пусть и не похожей на платиново-серебряное пястье на мундире, едва ли не достающее до локтя, но столь же неотъемлемой.
Скайстон спокойно разъяснил резво подошедшему сотруднику, продолжаевшему с неослабевающим интересом буравить его глазами, что необходим туалет для дамы в оперу, но через хрустальный холл. Приказчик, казалось, в этот момент наконец решил в голове некий ребус, вызванный появлением гостя, и отдал какие-то распоряжения сотрудницам, после чего объявил гостю, что у него как раз есть кое-что очень подходящее для такого случая. Девушки, почтительно кланяясь, повели клиентку в будуар для примерок.
Темпл расположился на диване, приготовившись ждать, приказчик мигом исчез и снова появился с чашкой кофе, которую нарочито почтительно поставил перед клиентом. Отхлебнув, Скайстон сообразил, что происходит что-то странное - вкус был такой, как будто подавали не меньше, чем за столом у главы администрации планеты. Он с интересом посмотрел на незнакомца. Тот был по-прежнему радушен, но явно ожидал чего-то от гостя. Скайстон не торопясь уничтожил половину напитка, предоставляя инициативу другой стороне, которая уже начинала отчего-то нервничать. Темпл не ощущал опасности, но уже захотел узнать, в чём дело. Этот слишком нервничающий субъект напрягался всё больше от его демонстративно выжидающего молчания. Занятно, в самом деле. А вот и ничего не скажем, поблагодарив кивком головы - и что дальше будет делать?
- Вам понравилось? - сдался наконец молодой коммерсант - судя по кофе, он владелец если не всей сети салонов, то части - уж точно.
- Безусловно, - этого будет достаточно. Нет, не помню я этого парня, видимо, точно не помню.
- Такой кофе очень любил один хороший человек, у него был прекрасный вкус, - ничего особенного, но сказано как-то слишком поспешно.
- И чем же знаменит сей ценитель? - ничего не выражающим добродушным тоном поинтересовался Темпл.
- Я обязан ему жизнью, честью и капиталом! - выпалил собеседник, уставившись на него резким взглядом в упор. - Это был не человек, а настоящий ангел с неба! - что-то он совершенно натурально волнуется, право.
- Должно быть, интересная история, - великосветским тоном заметил Скайстон. - Если Вы хотите её рассказать, то любопытно знать причину этого желания.
- Причина заключается в том, что я полагал, что Саймон Флэш меня помнит, - собеседник, казалось, загрустил.
- Если история старая, всякий может позабыть, - спокойно заметил Темпл.
- Вы всерьёз так полагаете? - с надеждой спросил буржуа.
- Конечно, - невозмутимым тоном уверил его Темпл. - А если ещё выяснится, что этот тип был пьян, то вообще ничего удивительного.
Собеседник озадаченно взлохматил рыжие волосы целой пятернёй. Насколько же мальчишка младше, на шесть лет или гораздо больше? Глаза серые, обычный белый... Не помню, абсолютно.
- Ох, а ведь верно, так и было, - растерялся он. - Я как-то совсем не учёл этого...
- А как давно Вы с ним видались последний раз?
- Восемь лет... ах, да, Вы правы, это уже много... жаль, но я-то помню!
- Ну, и что ж такого хорошего умудрился совершить этот Саймон Флэш? Раз уж Вы начали рассказывать, то я с удовольствием послушаю, - Темпл вооружился вежливой улыбкой и сделал приглашающий жест.
Собеседник плюхнулся почти рядом - он сейчас напоминал скорее смущённого подростка, чем взрослого мужчину. Пару раз он уже без всякого стеснения взглянул Скайстону в лицо - но тот остался непроницаем.
- Ах, ладно, - он сделал широкий жест рукой, сжатой в кулак, - даже если Вы и не знаете Саймона Флэша, то нет ничего страшного, что я расскажу, как было. Вдруг он узнает от Вас, что я ему обязан...
Скайстон ответил вполголоса, но очень отчётливо:
- Поверьте, ничего страшного, даже если я и не знаю Саймона Флэша, можете рассказывать... Самое время.
Как удалось выяснить из довольно сбивчивого и эмоционального рассказа, восемь лет назад его собеседник, будучи обычным младшим клерком, отправился на свидание со своей будущей женой. Влюблённые не желали расставаться и бродили по городу до поздней ночи, забыв обо всём, и об элементарной осторожности тоже. Поэтому, будучи атакованными уличными отморозками из какой-то подворотни, никакого толкового отпора они не были в состоянии дать. Те же решили повеселиться согласно своим предпочтениям, сначала жестоко, до переломов, избив кавалера на глазах его дамы, а затем заставив его посмотреть на изнасилование его спутницы. До последнего пункта, правда, молодые дегенераты так и не добрались - они также толком и не поняли, что же им помешало - однако девушка видела в темноте, что некий высокий блондин, неизвестно откуда проявившийся в ночи, методично и толково прикончил всех, после чего, процедив сквозь зубы: "У меня нужно разрешения спрашивать на такие вещи, уроды", проверив состояние пострадавшего, вызвал такси. Дальнейшее, со слов девушки, выглядело так: немилосердно дыша крепким алкоголем, Саймон Флэш устроил едва ли не скандал в больнице, требуя от эскулапов "разворотливости", затем, выяснив, что девушка является невестой избитого, вручил ей иридиевую кредитную карту, повелев "как следует присмотреть за парнем, а не то...", и исчез из жизни пары навсегда. Суммы же на карте хватило на всё, в том числе на открытие дела, которое сейчас успешно процветает.
Скайстон задумался. Всё это было и похоже на него и непохоже. Судя по времени, приключение должно было быть после разрыва с Зораной, пил он тогда помногу. Что он ещё тогда делал? Помногу также играл, и хорошо выигрывал. Сорвать банк в казино под пьяное дело – это случалось не раз и не два, каждый случай и не упомнить, тем более что кончилось это веселье также внезапно, как и началось – однажды после очередной ночной гулянки Темпл вдруг решил, что продолжения не будет, без всяких эмоций или сопровождающих мыслей. Итак, восемь лет назад, он, пьяный вдрызг и с кучей денег, в одиночку лупит банду хулиганов, которые издеваются над влюблённой парочкой? Это неудивительно – дегенератов он не выносит в любом изменённом состоянии мышления, иначе бы он не ударил того ублюдка, толкнувшего безобидного старичка, именно это случайное убийство привело к тому, что он познакомился с Эдвардом Рокком после снотворной иголки… Отвезти пострадавшего в больницу – ну, это же естественное поведение, вообще-то, неудивительно, что из памяти могло и стереться. Если же он выпил две или три своих дозы тогда – то мог вполне и вовсе ничего не помнить, даже момент передачи денег. Возможно, они перестали его радовать, например – вот и отдал симпатичной парочке. Значит, что-то действительно хорошее было в этих ребятах, раз это решение было принято. Тогда особой логики в его поступках не было, заправляли только интуиция да слабые эмоции, потому что на сильные пороха уже не хватало. Правда, окружающие считали иначе – он намеренно не стеснялся в выражении эмоций, чтоб создавалось такое впечатление. Может, поэтому Саймон Флэш так памятен сам по себе? Эх, судя по всему, нескоро он от меня отвяжется, мой десятилетний кошмар… Чёрт возьми, я же просто хотел выжить и лишь немного позволял себе порадоваться жизни…
- Скажите, а в том квартале, где это случилось, или поблизости, было казино или что-то в этом роде? – по-прежнему невозмутимо поинтересовался имперский капитан у разволновавшегося от воспоминаний собеседника. Тот замешкался, что-то вспоминая, а затем радостно закивал:
- Да, там же тогда было самое престижное на континенте, да и сейчас оно никуда не делось.
Скайстон сдержанно кивнул головой:
- Это всё и объясняет. Ваш знакомый просто подарил Вашей молодой семье свой очередной выигрыш, разгорячённый ночной дракой. Это вполне в его тогдашнем характере. Впрочем, Саймон Флэш не из тех, кто жалеет о содеянном, даже если совсем не помнит каких-то событий. А Вам спасибо за интересную историю.
- Вы знаете его, стало быть? – с надеждой и уважением спросил буржуа.
Скайстон еле сдержался, но получилось – этот взгляд был сейчас едва ли не копией того, каким смотрел на него Дракулеску, когда просил окрестить его. Темпл ответил в прежнем спокойном тоне:
- Да, кое-что мне известно. Не сомневайтесь, мне было очень интересно слушать.
Собеседник задумался на пару секунд, но не более, затем тряхнул головой, как человек, принявший решение.
- Ну что ж, раз я не зря всё рассказал, судя по Вашим словам, - он резко глянул на Темпла, тот молча и не торопясь кивнул головой в знак согласия, - то действительно было самое время, - он старался подзатянуть паузу, но Темпл лишь вежливо улыбнулся, - и я сделал всё правильно, ведь кроме Вас, я никому этого не рассказывал. Не желаете ли взглянуть на то, что наш салон смеет предложить Вашей даме? Полагаю, это вполне стоит её внимания, пройдёмте.
Темпл промолчал, оставаясь по-прежнему невозмутимым. Однако когда он соизволил взглянуть на Джину, которую сотрудницы салона успели обрядить в вечерний туалет, этой невозмутимости был нанесён некоторый урон. Для начала, он сам видел подобные наряды раньше только издали, в самых дорогих ложах для высшей аристократии. Конечно, это более чем достойно для того, чтоб пройти через Хрустальный холл, столь манивший когда-то его как простолюдина, но теперь снять это с Джины он не имеет никакого права. И никакой сертификат не выдержит цены этого великолепия, это ж очевидно… Ладно, придумаем что-нибудь…
- Вы довольны? – поинтересовался хозяин заведения, да, в этом уже никаких сомнений не было.
- Вопрос некорректен, - хмуро повернулся к нему Скайстон. – Вырядил мне даму в наряд настоящей герцогини и ещё имеет наглость спрашивать.
Ответом была торжествующая, развесёлая улыбка мальчишки, сумевшего наконец обескуражить:
- Совершенно верно, спецзаказ для одной принцессы. Однако Ваша дама заслуживает его больше, по моему мнению. Не сомневайтесь, всё настоящее и нужного, то есть высшего качества.
Скайстон медлил с ответом. Он лишь смотрел уже пристально на молодого буржуа, раздумывая, что может означать эта хитрость. Но долго думать не пришлось. Рыжий хозяин положения внезапно прекратил веселиться, почтительно поклонился и вежливо сказал:
- Капитан, я не шучу. Если нравится, забирайте – я вполне удовлетворён нашим разговором про Саймона Флэша. За счёт заведения, полный набор. Или Вам документы показать, что я владелец? Чек уже готов, вот, держите. Не откажите мне в этой любезности, пожалуйста, это же для Вас совсем нетрудно.
Темпл не пошевелился и ответил нарочито медленно:
- Это не так, мне трудно оказать эту любезность, ведь… - договорить не получилось.
- Тогда я прошу о милости, господин, - выпалил собеседник и грохнулся на колени, склонив голову, - соблаговолите принять.
Скайстон тяжело вздохнул и взял чек.
- Ладно, придётся оставить своё мнение при себе, будь по-твоему… Что за принцесса вернула тебе заказ, не расскажешь в таком случае?
- А она рожать уехала, говорят – даже на примерку не явилась, - охотно поведал коммерсант, молодцевато вскакивая на ноги. - Но имени полного я так и не знаю, да и главное позабыл, Оримэ, Одори, Ориха, Ордалия… нет, не то, как же…
Одна из сотрудниц непринуждённо приблизилась и подсказала:
- Оранта её звали, Оранта, точно, - возможно, это и была его жена, слишком уж красноречивым был взгляд украдкой на имперского лётчика.
Скайстон кивнул и порадовался, что Джина не слышала – её как раз отвлекли каким-то замечанием другие сотрудницы.
- Ну, тогда всё логично, - едва слышно проворчал он себе под нос. – До чего иногда бывает тесно в мире…