Испытание жизнью. Часть 1. Глава 13

Иван Морозов 3
                Глава тринадцатая.

                1

               Три года пролетели незаметно, но за это время произошло множество событий. Женился брат Василий. Некоторое время, после свадьбы, молодые жили у родителей, а себе строили новый дом. Его поставили за садом, прямо на круче Дона, на том месте, где до войны стоял их сгоревший дом.
               Шел последний год учебы Виктора в школе. Он заканчивал одиннадцатый класс и два раза в неделю ездил в Дерезовку сдавать зачеты. Постоянного транспорта не было, и каждый раз надо было добираться попутными машинами, а чаще пешком. Расстояние вроде и небольшое, всего девять километров, но если учесть, что зимой глубокие снега, метель, а весной непролазная грязь, то километры удваивались и выматывали силы. Но время шло, и Виктор получил аттестат об окончании одиннадцати классов вечерней школы.
               К этому времени он купил печатную машинку. Правда, произошло это не сразу. Пришлось писать родственникам в Москву и долго ждать. Когда принесли долгожданную посылку, он был на седьмом небе от счастья. Первое время он печатал на ней статьи в газету, а потом решил попробовать свои силы на рассказах. Сюжеты этих рассказов подсказывала сама жизнь, а прототипы находились среди односельчан. Почти каждый из них заслуживал внимания, и о каждом можно было писать не только рассказ, но и повесть.
               Районная газета, где он числился нештатным корреспондентом, как ни странно, печатала их один за другим, что окрыляло и вдохновляло его искать новые сюжеты...
               Лето было в полном разгаре. Виктор снова, почти каждый день, пропадал в поле, где подменял трактористов и работал в свое удовольствие.
               Дни стояли жаркие и пыльные. Иногда срывался мелкий дождик, но проходил быстро, даже не успевая обмыть траву и прибить пыль на дорогах. В один из таких дней к вечеру разразилась гроза. Сразу потемнело, подул тяжелый пыльный ветер, и хлынул сильный ливень.
               В клуб Виктор не пошел и решил почитать книгу. Взял первую попавшуюся, а когда начал читать, то не мог оторваться. Ее герой Степан Батраченко во время финской войны был ранен и ослеп. Лежа в госпитале, он решил застрелиться и ждал удобного момента. Но однажды в палату пришел слепой профессор, и рассказал Степану об азбуке Брайля, названной в честь ее изобретателя. Она придумана специально для слепых и, зная ее, можно не только читать книги, но и писать, а значит и учиться.
               Батраченко воспрянул духом и прямо в госпитале начал изучать азбуку. Вскоре к нему приехала девушка, с которой он встречался до ранения. Он не писал ей писем, надеялся, что она посчитает его погибшим и забудет. Но девушка не только не забыла, а разыскала его и приехала в госпиталь. Они поженились. Батраченко поступил в институт, затем - в аспирантуру и стал преподавать в Воронежском пединституте.
               Уже глубокой ночью Виктор закончил читать книгу и долго лежал задумавшись. Какой мужественный человек Батраченко! Какая сила воли! Каким нужно обладать терпением и упорством, чтобы слепому учиться!
               Утром, все еще находясь под впечатлением от книги, рассказал о Батраченко отцу.
               - Тебе надо съездить к нему, - сказал он.
               - Зачем?
               - Батраченко человек с большим опытом, к тому же работает в институте, куда ты думаешь поступать. Он многое может рассказать тебе, посоветовать. Так что поезжай...
               По адресу, указанному в книге, Виктор нашел нужный дом и вошел в подъезд. Кнопки звонка у двери не было, и он постучал. Тишина. Постучал сильнее и услышал за дверью шаги, затем она со скрипом открылась и на пороге появилась маленькая сгорбленная старушка.
               - Вам кого? - спросила она, взглянув на Виктора обесцвеченными временем глазами.
               - Батраченко здесь живет?
               - Кто? - старуха приставила ладонь к уху. - Говорите громче, я плохо слышу.
               - Батраченко Степан здесь живет? - прокричал он ей в самое ухо.
               - Нет, - качнула старушка седой головой. - Он переехал на новую квартиру.
               - Давно?
               - Несколько лет назад.
               - А вы случайно не знаете куда?
               - Не знаю, голубчик, не знаю, - ответила она и закрыла дверь.
               Огорченный неудачей Виктор растерялся. Где теперь искать его, в этом огромном и незнакомом городе?
               Вышел на улицу, завернул за угол и сразу увидел четырехугольную будку с надписью «Гор-справка». Через минуту, получив адрес, он остановил такси.
               Машина мягко катилась по асфальтированной мостовой. Сухие тополиные листья, свернувшиеся от зноя в трубки, были сбиты к кромке тротуара. Взбудораженный автомашинами воздух поднимал их, переворачивал, гнал с жестяным шелестом по горячему асфальту.
               Прислонившись плечом к дверце, Виктор смотрел в окно. Такси остановилось у светофора, а он сидел и наблюдал за обычной будничной жизнью города. Ему все было интересно. Выросший в селе, где в рабочий день на улице не встретишь ни одного человека, он удивлялся такому количеству людей.
               Раскаленное солнце висело прямо над головой и палило зноем. Толпа, пестрая от разноцветных зонтов и ярких сорочек, от белокурых и медно-рыжих крашеных волос, двигалась, покачиваясь, по душной теневой стороне улицы. От нее то и дело отделялись, заходили в магазины, поднимались в автобусы и троллейбусы прохожие.
               Вдруг шофер резко затормозил. Через мостовую, стуча по асфальту деревяшкой, шел инвалид, пропустили его и тронулись дальше. Вскоре таксист остановил машину у одного из подъездов длинного пятиэтажного дома.
               - Приехали, - сказал он и выключил счетчик.
               Виктор показал культей на внутренний карман пиджака, попросил:
               - Достаньте отсюда кошелек и возьмите сколько нужно.
               Шофер, уже в летах мужчина, посмотрел на парня и улыбнулся.
               - Оставь себе, они еще пригодятся.
               Виктор смутился: «Что он меня за нищего принимает, что ли?»
               - Ты не подумай чего-нибудь плохого, сынок, но я прошел войну, повидал всякое и теперь мой принцип - с инвалидов ни копейки не брать. Не смущайся, иди с Богом.
               - Спасибо! - растерянно проговорил Виктор и вышел из машины.
               Пробуксовав на месте, и, оставив на асфальте черные полосы от резины колес, машина рванула с места и скрылась за углом дома.
               Поднявшись на второй этаж, Виктор остановился у двери, обитой черным дерматином на котором выделялась металлическая пластинка с надписью «Батраченко С. И.». Словно перед прыжком в воду, набрал в легкие воздух и с замиранием сердца нажал кнопку звонка. Через пару минут дверь распахнулась, и в проеме появился мужчина в домашней пижаме.
               - Вам кого? - спросил он, чуть приподняв подбородок и, словно прислушиваясь, склонил голову на бок.
               - Степана Иосифовича, - после минутного замешательства вымолвил парень.
               - Я Степан Иосифович, проходите.
               Виктор робко переступил порог квартиры. Батраченко закрыл двери и первым направился по узкому коридору в комнату. Она была квадратной и вся заставлена шкафами с книгами. Посредине стол, вокруг четыре стула. У самого входа, на стене, висел нарисованный красками большой портрет хозяина, в форме лейтенанта с орденом Ленина на груди.
               - Это мой рабочий кабинет, - сказал он и пододвинул стул. - Садитесь.
               Присев на краешек, Виктор не знал с чего начать, о чем говорить. Так вот он какой, герой книги! Степан Иосифович представлялся ему большим, широкоплечим, сильным, а перед ним сидел обыкновенный человек, ничем не отличающийся от сотен других людей, кроме как продолговатым лицом, иссеченным мелкими осколками гранаты.
               - Что же вы растерялись? - почувствовав замешательство гостя, мягко улыбнулся Степан Иосифович. - Как вас зовут?
               - Виктор.
               - А по отчеству?
               - Зачем? Просто Виктор.
               - Хорошо, Витя, давайте смелее! Расскажите о себе, о том, что привело вас ко мне?
               То ли улыбка хозяина, то ли мягкий, почти ласковый голос, подействовали на Виктора успокаивающе. Он начал говорить, долго рассказывал о себе, о том, что с ним случилось, об учебе и желании поступить в институт. Степан Иосифович слушал, склонив голову, сцепив пальцы рук, лежащих на столе.
               - Вот я и приехал к вам посоветоваться, узнать какие экзамены надо сдавать при поступлении, а самое главное - какой факультет выбрать, - закончил Виктор.
               Батраченко расцепил пальцы, откинулся на спинку стула и некоторое время сидел задумавшись.
               - По моему мнению, вам лучше всего поступать на исторический факультет, - заговорил он и вновь улыбнулся. - Вы не подумайте, что я советую этот факультет потому, что сам историк. Нет! Просто учителю истории легче, чем преподавателю математики или русского языка. Ему не надо возиться с тетрадками, нет необходимости писать на доске, но даже если она и возникнет, вызовите любого ученика и он вполне справится. Кстати, а как вы пишете? - спросил он заинтересованно.
               Виктор подробно объяснил. Батраченко оживился.
               - А я пишу вот так, - проговорил он и подвинул к себе тонкую металлическую папку, лежавшую на краю стола.
               На ней, по всей площади верхней крышки, было по шесть углублений в булавочную головку. Взяв из стопки плотный лист бумаги, вложил ее в металлическую папку и небольшим, специальным шилом стал быстро накалывать на листе бумаги. Наколов несколько строк, вынул лист, перевернул и Виктор увидел выпуклые точки, расположенные в своеобразном порядке. Это и были буквы азбуки Брайля. Степан Иосифович пробежал пальцами по строчкам, словно проверяя, и отложил в сторону. Все движения его были точны и рассчитаны. Некоторое время сидели молча.
               - Перед поездкой к вам, я прочитал книгу о вашей судьбе, - заговорил Виктор. - Читал, удивлялся и, честно скажу, даже завидовал вашему мужеству и силе воли.
               Батраченко громко засмеялся, откидывая назад голову и раскачиваясь на стуле.
               - Завидовал? - переспросил он. - А чему? У вас у самого не меньше мужества, чем у меня. А если говорить о силе воли то, положа руку на сердце, честно скажу: в молодости я не отличался большой силой воли. Но понимаешь, Витя, в жизни бывают такие моменты, когда человек теряет все, ему необходимо собрать в кулак всю свою волю, всю энергию и направить в одно русло.
               - В какое русло?
               - Как бы вам это объяснить? - Степан Иосифович встал и крупными шагами начал ходить по комнате. Виктора поразило то, что он не натыкался на мебель, шаги были твердыми и уверенными. - Представьте реку, - продолжал он. Когда она течет в одном русле, она сильна и могуча. Но стоит ей разойтись на несколько рукавов, река теряет силу. Так и человек. Если он будет распылять свою энергию по пустякам, ничего не сможет добиться. Вот здесь-то и нужно русло, которое всю его энергию направит к намеченной цели. Например, вы уже нашли свое русло - окончили школу, думаете поступать в институт, у вас есть цель, значит, хватит и энергии достичь ее.
               - Степан Иосифович,- вдруг заговорил Виктор. - А смогу ли я работать учителем? Ведь эта профессия требует призвания.
               - Правильно! Любая профессия требует призвания, но и она не является божьим даром. Опыт приходит с годами. Конечно, я согласен, профессия учителя трудная, каждый день у педагога бывает немало огорчений и беспокойства. Один нашалил, другой урок не выучил, третий девочку обидел... Но кроме огорчений, учитель испытывает и радость творца. На его глазах и под его влиянием растет, развивается человек и физически, и духовно. Скульптор лепит из глины нужную ему фигуру, а педагог из маленького человечка лепит сознательного гражданина своей страны. А что касается ваших опасений, то они напрасны. Поверьте моему  скромному опыту...
               Беседовали они долго. Степан Иосифович рассказывал о своем детстве, юности, пересыпал рассказ шутками, смеялся. Чувствовалось, что он полон сил, энергии и молодого задора, не утраченного с годами. Рассказал об институте, об экзаменах, которые необходимо сдавать при поступлении и многом другом. Посоветовал Виктору не терять времени и поступить на платные подготовительные курсы, существующие при институте.
               День клонился к вечеру, когда Виктор вышел на улицу. Зарево заката пламенело пожаром, озаряя дома красным светом. Длинные тени от деревьев тянулись через улицу, а он торопливо шел по направлению к вокзалу и все еще находился под впечатлением встречи с этим удивительным человеком.

                2

               По совету Батраченко Виктор отослал в институт деньги за подготовительные курсы и, в ожидании ответа, целыми днями пропадал в поле. Подменяя Сергея, работал на тракторе, давая другу некоторый отдых. Здесь он чувствовал себя совершенно другим человеком. Эта, казалось бы, беспорядочная суета машин, их несмолкаемый рокот, блеск желтоватой стерни и знакомый страдный запах доставляли ему огромное удовольствие.
               Ответ из института задерживался. Чтобы не терять времени, Виктор начал повторять немецкий, историю, литературу и русский язык. А вскоре почтальон принес долгожданную бандероль.
               Всю зиму он выполнял задания, отсылал в институт и получал новые. Все шло хорошо, только немецкий язык поддавался с трудом, и каждая работа возвращалась с большим количеством поправок.
               В мае, сразу после праздников, его вызвали в институт на двухнедельное прослушивание лекций. Виктор уезжал из дома на длительное время и поэтому волновался. Но больше всего беспокоилась Ирина Андрияновна. В последний день перед отъездом она притихла и поскучнела. Где-то в глубине ее глаз, окруженных паутинкой морщин, пряталась тревога. Как не хотелось ей расставаться! Она таила вздохи, с тоской поглядывала на сына, а вечером не выдержала и спросила:
               - Как ты там будешь один? Кто тебе есть сготовит?
               - Он же не в тайгу едет, а в город. Что там людей нет? В любой столовой покушает, - успокаивал Тихон Яковлевич.
               Ирина Андрияновна не спала всю ночь, ворочалась с боку на бок, часто вставала, подходила к кровати Виктора, что-то шептала. Он тоже не спал, но, чтобы не волновать ее, делал вид, что спит. Так до самого утра она не сомкнула глаз, а утром, провожая в дорогу, незаметно перекрестила и, не выдержав, заплакала.
               В Воронеже Виктор остановился у своего земляка. Тот встретил его радостно и буквально засыпал вопросами. Он не был дома более трех лет, и ему хотелось знать о всех новостях в селе, о своих бывших друзьях, кто где работает, чем занимается. Неизвестно до каких пор продолжался бы этот разговор, если бы его жена не уложила их спать.
               На следующий день Виктор поехал в институт и долго бродил по многочисленным коридорам в поисках нужной комнаты. Наконец он вошел в просторную, светлую аудиторию с высоким потолком. Во всю стену тянулась классная доска и в три ряда стояли столы, за которыми сидели девушки.
               - Здравствуйте! - пробормотал Виктор, смутившись под их взглядами.
               - Добрый день!
               - Здравствуйте!
               - Проходите не стесняйтесь, - послышалось в ответ.
               - Наконец-то и в моем полку прибыло! - раздался густой бас, и в дальнем углу аудитории поднялся плотный широкоплечий парень. На его круглом гладко выбритом лице, с ямочкой на подбородке, радостно блестели глубоко посаженные маленькие глаза. Широким жестом он пригласил:
               - Иди ко мне, а то я тут один, как петух на птицеферме.
               - Хорош петух! Впервые голосок услышали, - выкрикнула светлая, с веснушками по всему лицу девушка с первого ряда. - А мы думали ты глухонемой.
               - Будешь тут немым, когда в глазах рябит от ваших причесок.
               Он подвинулся на другой край стола, освобождая Виктору место и, взглянув на него темными глазами, спросил:
               - Тебя как звать?
               - Виктор.
               - А меня Женей. - Он с ожесточением потер широкие пухлые ладони и удовлетворенно добавил:
               - Теперь веселее будет. А то сижу один, как перст, среди этого цветника, не с кем словом перемолвиться.
               Так состоялось первое его знакомство с будущими друзьями. Присматриваясь к ним и расспрашивая, узнал, что большинство пришли в институт прямо со школьной скамьи или педагогического училища. У них, бесспорно, больше знаний, чем у него, закончившего вечернюю школу, а значит - и больше шансов поступить.
               «Вот она, моя новая семья, - думал Виктор, с повышенным интересом оглядываясь вокруг. - Как-то она ко мне отнесется? Буду ли я себя чувствовать в ней равноправным членом или окажусь в положении незваного пришельца, а точнее, белой вороной?»
               Две недели длились подготовительные лекции, и после небольшого перерыва начались экзамены.
               Историю Орлов сдал отлично. Следующим был русский язык письменный. Виктор волновался. Ему нужно не только правильно раскрыть тему и уложиться во времени, но и написать без ошибок. Скорость в письме у него небольшая, а нужно продумать тему, раскрыть ее на черновике и тогда писать начисто. И Виктор решительно отказался от черновика.
               Мысли текли легко, свободно и он еле успевал излагать их на бумаге. По мере того, как он вживался в тему, появившееся вначале волнение стало проходить, радость заполняла сердце и разливалась по всему телу.
               Виктор писал с необыкновенным увлечением. Иногда даже забывал, что сидит в институтской аудитории и пишет сочинение. Не замечал и времени, поэтому, когда написал последнее слово, в помещении оставалось еще несколько человек.
               «Успел!» - мысленно воскликнул он и, сдав исписанные листы, вышел в коридор. К нему подошли Женя и девчата с подготовительного курса.
               - Мы думали, что ты не успеешь написать, и очень волновались за тебя.
               В институте существовал такой порядок, если кто не укладывался во времени, считался провалившимся и к последующим экзаменам не допускался.
               - Я сам волновался, поэтому и отказался от черновика, - сияя глазами, ответил Виктор.
               По устному русскому языку и литературе Орлов сдал без особых затруднений. Но вот наступил самый ответственный и самый трудный экзамен, которого Виктор боялся больше всего - немецкий язык.
               Хотя он и занимался им на протяжении долгой зимы, но все же чувствовал себя неуверенным. Эта неуверенность, видимо, сказалась и на экзамене. Волнение вытеснило из памяти перевод самых простых слов. Искоса посматривая вокруг, видел, как некоторые ребята поднимались с места, сдавали комиссии исписанные листки и уходили. Вот покинул аудиторию и Женя, вопросительно посмотрев на Виктора. А он снова и снова возвращался к тексту, но тот был словно заколдован.
               «Вот и поступил я в институт! - с горечью подумал парень. -  Сдать все экзамены, а на последнем провалиться - обидно!» И тут им овладела такая злость, что он даже растерялся. Но эта неожиданная вспышка сделала чудо. В его сознании словно открылось какое-то окошко и оттуда, как из рога изобилия, начали сыпаться слова перевода, и Виктор еле успевал их записывать...
               После экзаменов все разъехались в ожидании решения экзаменационной комиссии. Виктор возвращался домой в приподнятом настроении. Каков бы ни был результат конкурса, он остался доволен собой. Упорный, каждодневный труд не пропал даром. Он выдержал свой первый экзамен, экзамен на зрелость!
               Дни ожидания проходили однообразно и томительно. Две недели тянулись, словно два месяца. И вот долгожданная весточка. Решением экзаменационной комиссии он принят на первый курс исторического факультета.


Смотрите продолжение http://www.proza.ru/2014/04/16/896