САПОЖНИЦА
Муж Антонины Гусевой только год прожил после войны. Пришел весь израненный. Одно название что человек. Некоторое время простреленные ноги еще кое-как держали невысокое худое тело, да и отказали разом совсем. Усадила его Антонина на коляску с рычагами, что у того трактора.
- Вот. Будешь хоть ворон пугать в огороде.
- Да. Только пугало с меня и осталось, - согласился Степан. Медали бы и ордена не потерять.
Жили они в дальней «нахаловке», которыми в войну, особенно после, обрастали городские окраины.
Через девять месяцев Антонина родила. Не могла понять, почему этого не случилось до войны. Мальчика назвали Колей без раздумий и обсуждений, будто кроме Коли, она и родить никого не могла. Всю войну она проработала кочегаром на паровозе. Пришли мужчины с фронтов и определили ее на легкий труд – в камеру хранения. Станция проходная, вокзал немноголюдный, и работы было не много. Сразу после декретного отпуска стала брать колю с собой на работу. Отгородила угол за стеллажами, поставила кроватку и могла работать, справляя нужные дела. Степан работу не нашел, а с другом стали по поездам продавать махорку. Вырученные деньги редко доходили до семейного кошелька. Жить на пенсию и наградные за медали и ордена было трудновато, хотя Антонина раскорчевала небольшую делянку в полосе отчуждения. Посадила грядку лука, свеклы, пяток лунок огурцов, капусту, немного картофеля. Удачное место выбрала Антонина. Овощи выросли неплохие.
В привокзальном буфете работала молодая и розовощекая Зинаида Малкова . Муж ее с войны не пришел, но и похоронное извещение на него не выдали. Так и жила, ни вдова, ни солдатка. Неизвестность усиливала тоску. Но постепенно стала забывать Зинаида своего Ивана . Полгода прожили всего до войны вместе. И вся прошлая жизнь таяла в памяти, будто и не было ее совсем, а настоящая и будущая – Зинаида не думала о ней. Детей у них не получилось. А тут вдруг, обратившись к врачу, услышала, что придется ей стать мамой. Хоть желания этого она и не испытывала. Не думала рожать. С Антониной они дружили с детства. Ей первой и рассказала свой секрет.
- Вот и хорошо, - ответила Антонина. – Совсем без дитя тоже не жизнь.
- Что хорошего? Я и отца то смутно помню.
- Это худо, конечно, - согласилась Антонина, - но горевать поздно.
Девочку назвали Клавой
Увидев окно, как возвращалась домой Зинаида с очередной компанией, а жила она через три дома, Антонина приходила и забирала Клаву. Зинаида сопротивлялась, говорила, обижаясь:
- Она же не брошена. У нее еще бабушка есть.
- Бабушке уж самой уход нужен.
- И это правда твоя, Антонина, - говорила больная престарелая женщина. – Плохая уж я нянькаться.
Однажды уговорила Зинаида подругу посидеть в их компании.
- Ты приходи. Митя Базаркин холостой. Женатым никогда не был. Познакомишься. Может, и получится что. Я поговорю с ним. Сам он никогда не женится. Его женить надо.
- Ну и жени на себе, - отвечала Антонина.
- Нет. Я уж не та баба, на которой жениться можно.
- От чего ж так?
- От того, что привыкла быстро влюбляться и быстро разлюбливать.
- Ненормально это, Зинаида.
- Может и не нормально. Но мне, зачем это знать.
И однажды сдалась Антонина. Очень уж захотелось среди людей посидеть. Зинаида обрадовалась ее согласию.
,,
- Нет уж, хозяйкой будь ты, а я гостем побуду. Вот выпивку себе принесла.
Она подала Зинаиде чекушку.
- Да что ты, не надо. Есть и без этого.
- Бери, бери. Не пропадет.
И не Митю Базаркина приметила Антонина на той вечеринке, а молчаливого Петра Гутова сапожника, про которого Зинаида сказала на кухне:
-Зачем он тебе. Инвалид совсем. Это только вид у него исправный, а внутренности поврежденные, половины легкого нет. Из концлагеря он, из плена.
- Ну и что. Зато серьезнее остальных.
Петр оказался мужчиной хоть и угрюмым, но порядочным. Да и как не быть угрюмым. Война немало перековеркала характеров. Молчаливых сделала угрюмыми, а веселых нередко сумасшедшими, которые без устали хохочут за высокими заборами.
Пока Петр проходил свой военный и пленный путь, жена вышла замуж, за имевшего бронь машиниста паровоза и уехала с ним из города. Петр разыскал ее, написал письмо, просил разрешения приехать посмотреть сына, который родился без него. Но вместо письма Варвара приехала сама. Увидев, что Петр живет с порядочной женщиной, оставила им сына. Придя, домой, и, увидев плачущего Славку и записку, Антонина все поняла, прижала его головку к груди и сказала:
- Не плачь, маленький. Будешь с отцом и со мной жить. Но не долго пришлось жить Славке с отцом. Простудившись весной, Петр поболел месяц и умер.
Недолго думая, Антонина бросила камеру хранения и села в сапожную будку мужа. Шить она умела неплохо, а портняжное дело от сапожного недалеко ушло.
В другом углу базара была еще одна мастерская. Там работал инвалид детства Платон Курков. К нему и обратилась Антонина за советом с чего начать. Он посадил ее рядом и сказал:
- Смотри и соображай. Вот весь мой совет.
Две недели проучилась Антонина у Платона Андреевича.
- Кое-что ты умеешь, - напутствовал он Антонину. – Но люди к тебе сразу не пойдут, так вот я буду их к тебе посылать. А уж ты старайся. Поначалу не спеши. Что не будет получаться, приходи, спрашивай. Петр тоже ходил, не стеснялся. Он ведь не сапожником, а плотником был.
- Спасибо, Платон Андреевич. В тебе мое спасение.
Выбросив лишнее из мастерской, Антонина соорудила там топчан и стол, где отдыхали и обедали пятилетний Славка и двухлетний Коля.
Вроде неплохо стала складываться жизнь Антонины, но беда постигла Зинаиду. Возвращаясь, домой из своего буфета, она попала под трамвай. Похоронив подругу, Антонина и Клаву взяла к себе. Конечно, можно было отдать ее в детдом, но не смогла этого сделать Антонина .
Через год мы уехали из этого города, и я ничего больше не знаю об Антонине и ее детях.