Рука утонула в белом песке.
Я играла песком, перебирая его, стараясь удержать, не удерживая, не чиня препятствий.
Солнце играло на моем лице, пытаясь проникнуть дальше, чем позволяли поля моей белой шляпы.
Глаза щурились, глядя на море.
А рука, не отрываясь, считала песчинки.
Бесконечное множество жизней.
Бесконечное множество событий.
Все осталось в этом песке.
Все ушло сквозь него, через него, просто в него.
Ушло и замерло.
И ждет своего времени, когда кто-то сможет прочитать.
Но надо ли?
Каждая песчинка - судьба.
Каждая судьба - человек.
Каждый человек - своя трагедия.
И кто хочет, чтобы его боль доставали вот так, случайно?
Обнажая, рассматривая, теряя?
Рука все дальше тонула в белом безмолвии.
И вот уже песок перестал быть горячим, потом перестал быть теплым, и, наконец, стал влажным и холодным.
Плачущие песчинки, застывшие в глубине, боящиеся выйти наружу.
Я отряхнула руку.
Скинула все чужое.
Встряхнула головой.
Пока я еще помню.
Пока я еще знаю.
Пока мне не время становиться песком.
И я шла по линии моря, и ноги тонули в том же самом белом песке, оставляя после себя следы, которые море забирало себе.
Всё становится памятью.
Все мы станем памятью.
И уйдем в песок.