Сколько там киловольт? Ну, ты чудак! (потом посчитаем).
Ещё один "спорный" случай; куда отнести это воспоминание. Смоленск, суббота, парково-хозяйственный день, день, когда мы проводили еженедельные регламентные работы, а в последнюю субботу месяца,- ежемесячные.
Проводилась углубленная настройка аппаратуры, заканчивающаяся контролем функционирования всех систем в комплексе. Начинался он словами комбата Семиренко (в простонародье "Симы"): "Давайте посмотрим!". Если что - то не "срасталось", звучала вторая дежурная фраза: "Не уйдём, пока не сделаем!"
Для получения положительного результата отпускалось минут пятнадцать, после чего на помощь виновнику задержки приходили все технари, т.к. все рвались в общагу, переодеться и отдыхать.
Как правило, это помогало, но не на моей кабине, которая была слишком капризной и в чужие руки не давалась. На совместных проверках с Борисом Забродиным видим, что команды на управление полётом ракеты вне нормы, однако контроль проскакиваем, чтобы не задерживать остальных.
Остаёмся вдвоём в разных кабинах, переговариваемся по ГГС (ГромкоГоворящая Связь), начинаем отстройку взаимодействия. Все высоковольтные шкафы на блокировках, т.е. с открытием шкафа всё вырубается, а настраивать надо именно там, аппаратура на режим готовности после отключения выходит на режим минуты через две.
Открываю дверь, зажимаю блокировку отвёрткой (наезжено не единожды), вставляю отвёртку в регулировочный элемент, смотрю в осциллограф, метрах в двух от меня экран размером в пять сантиметров в диаметре, в другой руке держу трубку ГГС.
Получаю страшной силы удар с анода лампы (случайно его коснулся) мощностью в сорок киловольт, слетаю с табурета, бьюсь спиной о двери кабины и теряю сознание.
Некоторое время Боря кукует по ГГС, не понимая куда я делся из связи. Прихожу в себя, подняться не могу, рука обожжена до мяса, в голове бедлам, вижу вывороченную из установочных гнёзд злополучную лампу, полыхающую внутри ярко синим цветом, возможен её взрыв, что сделают осколки, трудно представить.
В это время открывается дверь кабины и влезает Борис (порог кабины был на высоте полтора метра), оказывается говорить я тоже не могу, показываю ему на лампу.
Слава Богу, Борис " не щёлкал пастью", а среагировал мгновенно; выключил высокое, а затем и кабину. Что самое интересное: лампа не перегорела, а дальнейшая проверка показала, что всё в норме.
На танцы в тот день мы так и не пошли. Лет двадцать с гаком пятно на руке медленно таяло и сейчас нет следа от моей былой глупости.